Как ты знаешь, на свете существуют телефоны.
– Но существует и такая вещь, как налоговая инспекция, дорогая. Никто не любит платить налоги, и правительство знает об этом, поэтому они берут огромные пошлины с каждого богатого частного офиса за телефонные разговоры. Нужно быть очень глупым, чтобы звонить из Буэнос-Айреса в американский банк. К тому же отец становится просто одержимым, когда заходит вопрос о наших деньгах, он считает, что его постоянно кто-то обманывает. Мы вкладываем капиталы в банки при условии, что деньги будут выдаваться или отсылаться куда-то директорами этих банков только с моего личного разрешения. А насчет Ремиго, да, я лгал тебе, сознаюсь. У него есть оружие, потому что он был нашим телохранителем в годы военной диктатуры. Сейчас дела обстоят намного лучше, но… тебе, наверное, трудно понять это, но Ремиго очень дорожит своим оружием. Кроме того, я думаю, мои слова будут неожиданностью для тебя, но дело в том, что опасность похищения еще существует.
– Но ведь не все держат оружие в машине, – парировала Мелани.
– Потому что большинство людей не так богаты, как мы. – Диего прикоснулся к ее руне. – Мелани, давай не будем отравлять нашу жизнь глупыми ссорами. Все, что нам с тобой нужно, у нас есть: я люблю тебя больше всего на свете, а остальное не в счет. – Он посмотрел на нее и увидел, как она кусает губы, пытаясь сдержать готовые прорваться рыдания.
– Ты не веришь мне? – спросил он. – Я люблю тебя слишком сильно для того, чтобы лгать.
Мелани кивнула головой.
– Я верю тебе, – произнесла она. – Но я не хочу жить вечно с ощущением того, что ты будешь приходить и уходить по любой прихоти твоего отца, иметь все, что существует в мире, кроме собственного дома, окружать себя людьми, которые мне безразличны. У меня нет ничего общего с твоей матерью. И, наконец, я не могу жить лишь напоказ.
Они находились уже недалеко от поворота к их дому. Диего внезапно остановил машину, обнял Мелани, поцеловал ее долгим медленным поцелуем, его руки беспокойно гладили ее спину. Так же внезапно он завел машину вновь и, развернув ее на сто восемьдесят градусов, да так, что из-под колес полетел песок, вывел автомобиль на грунтовое мощеное шоссе.
– Я не хочу жить, как все, – объяснил он. – Я обещаю тебе, что мы будем жить так, как хочешь ты, и это случится намного быстрее, чем ты думаешь. Мы достаточно сказали сегодня друг другу. А теперь только закрой глаза и давай совершим маленькое тайное путешествие. – Диего вставил в магнитолу кассету и нажал кнопку откидывания верха кабины. Крыша машины сложилась, а из магнитофона послышался мелодичный голос Марии Круз. Они мчались вдоль побережья, легкий ветерок обдувал щеки Мелани, ее кожу, слегка обгоревшую днем. Звучала восхитительная мелодия, песня была на португальском, и Мелани не понимала ее смысла, но голос был настолько чист, настолько красив, что для Мелани слова не имели никакого значения.
– Ты знаешь, о чем она поет? – спросил Диего, и Мелани улыбнулась. Он всегда угадывал ее мысли.
– Она говорит о любви и о том, что любовь может быть очень грустной, – ответила она.
– И прекрасной. Она рассказывает о своей любви. – Они оба знали, что никто и ничто в мире не смогут разделить их, никакое расстояние не сможет отдалить их друг от друга, но такая любовь приводит к огромным страданиям. Вот почему, любовь моя, певица говорит, что не надо бояться боли, ведь любая дорога приведет меня к тебе.
Они ехали в кромешной темноте – лишь свет фар их машины да сверкание лунной дорожки на искрящейся поверхности ночного моря. Мощеная дорога закончилась, здесь не было домов, не было ничего, кроме моря, песка, музыки и звезд.
– Где мы? – спросила Мелани.
Дорога круто повернула вправо, Диего остановил машину.
– Очень далеко, – ответил он. Достав с заднего сиденья дорожный плед, он протянул его Мелани, а затем, обойдя машину вокруг, открыл дверь с ее стороны. Диего наклонился и, обхватив одной рукой плечи Мелани, а другую положив под ее колени, легко, безо всяких усилий поднял ее на руки. Мелани почувствовала, как земля уплывает у нее из-под ног. Где-то в стороне она увидела лагуну, отрезанную от моря скалами, чья тихая спокойная гладь напоминала ртуть.
– Мы будем купаться, – прошептал Диего, спускаясь по склону к воде. – Ты думаешь, что будет очень холодно, но это не так. Будет превосходно. Сначала достаточно прохладно, чтобы заставить твое сердце биться быстро, но затем ты будешь чувствовать тепло воды вокруг себя. Мы будем плавать на спинах, ты будешь смотреть на звезды, а я буду смотреть на тебя, потому что нет в мире ничего прекраснее, чем твоя нежная бархатная кожа в лунном сиянии. Я доплыву до тебя, и ты почувствуешь, что я рядом с тобой, ты почувствуешь воду, окружающую нас, но останешься неподвижной, привыкая к новым ощущениям и ожидая прикосновения моих рук к своему телу. И, прильнув друг к другу, мы поплывем к берегу и выйдем на песок, подставляя свои мокрые обнаженные тела нежным касаниям прохладного ветра. Я положу тебя на одеяла, и мы будем долго целоваться, пробуя соль на губах друг друга, и я почувствую губами каждую частицу тебя…
Скинутая одежда валялась на земле, а они, взявшись за руки, поднимая рой сверкающих брызг, бросились в воду, нарушая своим вторжением спокойную гладь лагуны, и отдалялись от берега, проникая все дальше в тепло и мрак ночной воды, чтобы исполнить то, что предсказал Диего.
– Пойдем с нами сегодня вечером к Фернандо и Марии, Мелани. Мы заедем за тобой в десять, – предложила Долорес Лоррегью, выходя из машины.
– Спасибо, но я хотела остаться дома. У меня от солнца разболелась голова, – ответила Мелани, надеясь, что ее голос прозвучит утомленнее, чем она чувствовала себя на самом деле. Все они провели замечательный день, плавая вдоль залива на яхте супругов Лобос, непринужденно болтая и попивая легкие прохладительные напитки. Но даже эта компания из двенадцати человек не могла заменить Мелани Диего и заглушить боль от его долгого отсутствия. Он сказал, что вернется через пару дней, но прошла уже целая неделя, а его все не было.
Сегодня вечером Мелани была приглашена к Марии и Амилькару. К ним на обед ожидалось еще несколько человек из числа самых близких друзей. Все это люди их круга и примерно таких же лет, как сами Амилькар и Мария. И Мелани мало радовала перспектива провести вечер в обществе почтенных матрон. Подойдя к дому, она заметила Ремиго, жарившего тушу молодого барашка к ужину.
Мелани вошла в дом и направилась на кухню.
– Есть какие-нибудь новости, Касильда? – спросила она у своей горничной.
– Около часа назад звонил сеньор Диего. Он сказал, что у него все в порядке и что он вернется завтра утром, сеньора.
Диего звонил ей из Нью-Йорка дважды в день, но всегда слишком рано и поэтому очень редко заставал ее дома. Мелани сомневалась в том, что его ночные прогулки были деловыми: Диего мог заполучить любую женщину.
Он спокойно мог позвонить из номера гостиницы и притвориться, что звонит с делового ужина. Но в конце концов Мелани осознавала, что ее ревность была надуманной, в действительности она не верила в то, что Диего способен изменить ей, и мысль о его скором возвращении, об их встрече завтра утром подняла ей настроение. Мелани даже перестала волновать перспектива предстоящего ужина с Амилькаром и Марией.
– Благодарю, Касильда. Сегодня вечером я обедаю дома, так что ты можешь быть свободна.
– Спасибо, сеньора, но я останусь у себя. Я хотела попозже посмотреть телевизор.
Мелани не удивилась, она подозревала, что истинной причиной, по которой Касильда хотела остаться у себя в свой свободный вечер, был Ремиго. Мелани видела, как они встречались в саду.
Войдя в спальню, Мелани выбрала туфли для вечера, хотя это и не имело большого значения, позабавилась мыслью, как лучше уложить волосы, и задумалась о том, чем еще можно заняться до ужина. Она быстро приняла душ и оделась. В двадцать минут десятого Мелани уже читала роман, что предложила ей Долорес. Она уже довольно неплохо знала испанский, но читать было пока трудно, и после нескольких страниц Мелани отложила книгу в сторону. Было только начало вечера, и Мелани решила, что будет неплохо немного пройтись перед обедом. Покинув дом, она направилась в парк. Мелани бесцельно бродила среди деревьев, наслаждаясь запахом сосен, до тех пор пока не обнаружила, что находится во владениях Амилькара и Марии, только с задней стороны дома. Через кухню ей идти не хотелось, поэтому Мелани решила прогуляться вдоль растянувшегося дома к главному входу. Она улыбнулась и кивнула головой, заметив служанок в окнах буфетной, занимавшихся приготовлением обеда, а затем повернула за угол. Недавно прошел дождь, трава была влажной, и Мелани почувствовала, что ее ноги в легких сандалиях, в которых она вышла на прогулку, промокают, поэтому она решила свернуть на узкую кирпичную тропинку, проходящую вокруг дома. Все окна на этой стороне здания были темными, кроме одного. И, приблизясь к нему, Мелани услышала хорошо знакомый гнусавый голос, доносившийся из полуоткрытого окна. Это был Амилькар.
– …Диего сказал, что было нелегко, но они преподали неплохой урок этим мерзавцам.
– Мне не нравится, что Диего за это взялся. Он слишком молод, – раздался ответ Марии. Первой мыслью Мелани было повернуться и уйти, не совать нос в личный разговор Амилькара и Марии. Но он касался Диего, и Мелани решила, что имеет право знать. Ей надоело, что с ней обращаются, как с гостьей, она оставалась в неведении относительно многих вопросов жизни этой семьи, частью которой теперь стала, поэтому она подошла ближе к стене и прислушалась.
– Глупости. Я в его возрасте сталкивался с неприятностями, подобными этим, и даже хуже.
– Положение дел изменилось, Амилькар. Они уже уничтожили чилийцев и кубинцев.
– Диего может поступить с ними… – Амилькар, должно быть, отошел в глубь комнаты, так как Мелани едва слышала его. Она придвинулась ближе, чувствуя свет, падающий из окна, на своей щеке.
– Я могу чем-нибудь помочь вам, сеньора Мелани?
У Мелани перехватило дыхание, всего в нескольких шагах от нее стоял Ремиго.
– Кто здесь? Кто здесь? – Мария выглянула из окна, элегантная в брючном костюме цвета слоновой кости из тонного шелка и со своим постоянным жемчугом; в ее голосе чувствовался холод, тут же отразившийся на лице, лишь только она заметила Мелани.
– Я увидел сеньору здесь, стоящей около стены, госпожа, – объяснил Ремиго.
– Я… Я шла из парка… Я хотела обойти здание, но трава очень скользкая… – лепетала Мелани. Она знала, что ее лицо было залито краской, что все ее оправдания абсурдны; Мелани изо всех сил старалась избегать взгляда Марии Сантос.
– В самом деле, иногда бывает очень скользко, – голос Марии снова приобрел свою утонченную томность. – Проводите сеньору Мелани на террасу, Ремиго, и поддержите ее за руку. Нам не нужно больше каких-либо случайностей, не правда ли? – Она бросила взгляд на Мелани. – Лучше я пойду с вами, дорогая Мелани. Мои гости должны быть с минуты на минуту. Вы не слышали, о чем мы говорили с Амилькаром, дорогая?
– Нет. Из окна до меня доносились ваши голоса, но я не прислушивалась, – ответила Мелани.
– Только что объявили в новостях, что королева Греции Фредерика скончалась. Она была очаровательная. Я видела ее на балу в Мадриде несколько лет назад. Она тогда была одета в божественное платье. От Диора, я уверена. Также сказали, что греческие судовладельцы скупают векселя королевской семьи, пока та в изгнании…
Мелани была вынуждена стоять лицом к лицу с Марией и слушать ее явную ложь, но она сдерживала себя. В данной ситуации разумней было притворяться – ее свекровь все равно отрицала бы все, что бы ни сказала Мелани. Лучше подождать Диего и разузнать у него.
В сопровождении Ремиго обе женщины направились к террасе. Мария не переставала оживленно болтать.
Много позже, когда вечер подошел к концу и гости уже стали разъезжаться по домам, каждый из них, подходя к Мелани, чтобы проститься, делал ей комплименты, отмечая, как прекрасно она выглядит, а самые наблюдательные из них обращали внимание еще и на то, что она к тому же очень умна. После столь неудачного начала американка ухитрилась приобрести расположение своей свекрови всего за несколько месяцев.
Мелани выпрыгнула из кровати сразу же, как только проснулась. Скоро приедет Диего, и она сгорала от нетерпения. Почти до рассвета она читала книгу, чтобы сократить утром невыносимые часы ожидания. Было около одиннадцати часов, Диего мог быть здесь с минуты на минуту. Мелани приняла душ, высушила волосы и оделась. Мария и многие другие женщины ее круга, кого она знала, любили, чтобы им приносили завтрак в постель, но Мелани никогда не просила об этом, особенно если была у себя. Сиеста, завтрак в постель – это не для нее.
Она подошла к двери и потянула ручку, но дверь не открылась. И лишь сейчас Мелани заметила лист изящной бледно-голубой почтовой бумаги с темно-синей каемкой, лежащий на полу у двери. Записка была написана рукой Марии.
Мелани, дорогая!
Касильда пришла ко мне этим утром вся в слезах. Бедная девочка нашла запасные ключи и решила испробовать их. Она заперла дверь твоей спальни, но, когда стала открывать, ключ сломался, и часть его осталась внутри замка. Ремиго пошел в Мальдонадо за необходимыми инструментами и скоро придет. Если ты уже проснулась, пожалуйста, позвони в колокольчик, и Касильда передаст тебе все, что ты захочешь, через окно.
Мария.
Мелани мельком взглянула на окно, из него было невозможно выбраться. Она позвонила в колокольчик, через минуту за дверью послышался голос Касильды.
– Пожалуйста, принеси мне завтрак, Касильда! И скоро ли придет Ремиго? – спросила она.
– Я не знаю, сеньора… Через некоторое время… – Голос Касильды был полон раскаяния.
Мелани совсем не нравилось сидеть в комнате, она как бы попала в ловушку.
– Есть новости от сеньора Диего?
– Донна Мария просила Ремиго заехать за ним по дороге из Мальдонадо, сеньора.
Мария и за сына уже все решила, подумала Мелани. Диего, наверное, разговаривал с матерью, и она знает, в какое время он приезжает.
– Пожалуйста, Касильда, попроси сеньору Мэрию прийти ко мне.
– Она уехала вместе с Ремиго, сеньора.
Вскоре Касильда появилась у окна. Мелани забрала завтрак и газеты, положив их на маленький круглый столик в углу, и села около него. У нее едва хватило времени на первую чашку кофе, как в коридоре раздались громкие шаги и голоса.
– Дорогая, это я, – произнес Диего. – Ремиго моментально все сделает. Я не позволю ему долго этим заниматься.
Мелани услышала скрежет металла о металл, и ключ повернулся. Дверь с грохотом распахнулась – в комнату ворвался Диего.
– Я страшно волновался за тебя, – прошептал он после долгого чувственного поцелуя. – Ты, наверное, ощущала себя в ловушке, как в тюремной камере. Эта девушка получит от меня… – Диего пришел в ярость, но Мелани оборвала его.
– Звучит чересчур угрожающе, – рассмеялась она. – Я пробыла взаперти всего около получаса и не была полностью отрезана от внешнего мира, я даже позавтракала.
– Хорошо. – Диего закрыл дверь и повернулся к Мелани, стоящей посередине комнаты.
– Я кое о чем хотела спросить тебя, – начала она.
– Я уверен, это может подождать, – остановил он ее. Его глаза блестели. Он подошел к Мелани и обнял ее.
Она прижалась к мужу, ее руки гладили его грудь.
– Я слышала разговор твоих родителей прошлой ночью. Он был о тебе и поэтому заинтересовал меня, – продолжала она.
– Ремиго сказал мне, что ты вывихнула лодыжку около спальни мамы прошлой ночью. Это правда?
– Я только поскользнулась на мокрой траве и все. Но…
– Но что? – Его рука переместилась на ее плечи. – Расскажи мне, ты же знаешь, я не люблю тайн, – сказал он нетерпеливо.
– Я слышала, твоя мать говорила, что ты был в опасности. – И Мелани слово в слово поведала о том, что она смогла разобрать из вчерашнего разговора Амилькара и Марии. Диего внимательно слушал.
– Значит, ты не поняла, о чем она говорила, – уточнил он.
– Нет, но мне не понравилось то, что я услышала, – ответила Мелани.
– Поэтому ты думаешь, что я был вовлечен в какие-то зловещие мероприятия. Хотел бы, чтобы моя жизнь была такой интересной, – проговорил Диего тоскливо. – Предполагаю, что это о…
– Что?
– Нет, не волнуйся, – рассмеялся он. – Это всего лишь торговые соглашения между латиноамериканскими странами и Соединенными Штатами. Иногда цены на продукцию непомерно возрастают – каждый ведь хочет отхватить кусок пожирнее. Мексика, разумеется, пыталась удержать американский рынок как можно дольше. У нее были обширные связи с Южной Америкой. Много лет назад чилийцы стали экспортировать в Америку огурцы, но мексиканцы задушили эту торговлю. Затем кубинцы начали экспортировать туда артишоки, и очень успешно, до Фиделя, конечно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– Но существует и такая вещь, как налоговая инспекция, дорогая. Никто не любит платить налоги, и правительство знает об этом, поэтому они берут огромные пошлины с каждого богатого частного офиса за телефонные разговоры. Нужно быть очень глупым, чтобы звонить из Буэнос-Айреса в американский банк. К тому же отец становится просто одержимым, когда заходит вопрос о наших деньгах, он считает, что его постоянно кто-то обманывает. Мы вкладываем капиталы в банки при условии, что деньги будут выдаваться или отсылаться куда-то директорами этих банков только с моего личного разрешения. А насчет Ремиго, да, я лгал тебе, сознаюсь. У него есть оружие, потому что он был нашим телохранителем в годы военной диктатуры. Сейчас дела обстоят намного лучше, но… тебе, наверное, трудно понять это, но Ремиго очень дорожит своим оружием. Кроме того, я думаю, мои слова будут неожиданностью для тебя, но дело в том, что опасность похищения еще существует.
– Но ведь не все держат оружие в машине, – парировала Мелани.
– Потому что большинство людей не так богаты, как мы. – Диего прикоснулся к ее руне. – Мелани, давай не будем отравлять нашу жизнь глупыми ссорами. Все, что нам с тобой нужно, у нас есть: я люблю тебя больше всего на свете, а остальное не в счет. – Он посмотрел на нее и увидел, как она кусает губы, пытаясь сдержать готовые прорваться рыдания.
– Ты не веришь мне? – спросил он. – Я люблю тебя слишком сильно для того, чтобы лгать.
Мелани кивнула головой.
– Я верю тебе, – произнесла она. – Но я не хочу жить вечно с ощущением того, что ты будешь приходить и уходить по любой прихоти твоего отца, иметь все, что существует в мире, кроме собственного дома, окружать себя людьми, которые мне безразличны. У меня нет ничего общего с твоей матерью. И, наконец, я не могу жить лишь напоказ.
Они находились уже недалеко от поворота к их дому. Диего внезапно остановил машину, обнял Мелани, поцеловал ее долгим медленным поцелуем, его руки беспокойно гладили ее спину. Так же внезапно он завел машину вновь и, развернув ее на сто восемьдесят градусов, да так, что из-под колес полетел песок, вывел автомобиль на грунтовое мощеное шоссе.
– Я не хочу жить, как все, – объяснил он. – Я обещаю тебе, что мы будем жить так, как хочешь ты, и это случится намного быстрее, чем ты думаешь. Мы достаточно сказали сегодня друг другу. А теперь только закрой глаза и давай совершим маленькое тайное путешествие. – Диего вставил в магнитолу кассету и нажал кнопку откидывания верха кабины. Крыша машины сложилась, а из магнитофона послышался мелодичный голос Марии Круз. Они мчались вдоль побережья, легкий ветерок обдувал щеки Мелани, ее кожу, слегка обгоревшую днем. Звучала восхитительная мелодия, песня была на португальском, и Мелани не понимала ее смысла, но голос был настолько чист, настолько красив, что для Мелани слова не имели никакого значения.
– Ты знаешь, о чем она поет? – спросил Диего, и Мелани улыбнулась. Он всегда угадывал ее мысли.
– Она говорит о любви и о том, что любовь может быть очень грустной, – ответила она.
– И прекрасной. Она рассказывает о своей любви. – Они оба знали, что никто и ничто в мире не смогут разделить их, никакое расстояние не сможет отдалить их друг от друга, но такая любовь приводит к огромным страданиям. Вот почему, любовь моя, певица говорит, что не надо бояться боли, ведь любая дорога приведет меня к тебе.
Они ехали в кромешной темноте – лишь свет фар их машины да сверкание лунной дорожки на искрящейся поверхности ночного моря. Мощеная дорога закончилась, здесь не было домов, не было ничего, кроме моря, песка, музыки и звезд.
– Где мы? – спросила Мелани.
Дорога круто повернула вправо, Диего остановил машину.
– Очень далеко, – ответил он. Достав с заднего сиденья дорожный плед, он протянул его Мелани, а затем, обойдя машину вокруг, открыл дверь с ее стороны. Диего наклонился и, обхватив одной рукой плечи Мелани, а другую положив под ее колени, легко, безо всяких усилий поднял ее на руки. Мелани почувствовала, как земля уплывает у нее из-под ног. Где-то в стороне она увидела лагуну, отрезанную от моря скалами, чья тихая спокойная гладь напоминала ртуть.
– Мы будем купаться, – прошептал Диего, спускаясь по склону к воде. – Ты думаешь, что будет очень холодно, но это не так. Будет превосходно. Сначала достаточно прохладно, чтобы заставить твое сердце биться быстро, но затем ты будешь чувствовать тепло воды вокруг себя. Мы будем плавать на спинах, ты будешь смотреть на звезды, а я буду смотреть на тебя, потому что нет в мире ничего прекраснее, чем твоя нежная бархатная кожа в лунном сиянии. Я доплыву до тебя, и ты почувствуешь, что я рядом с тобой, ты почувствуешь воду, окружающую нас, но останешься неподвижной, привыкая к новым ощущениям и ожидая прикосновения моих рук к своему телу. И, прильнув друг к другу, мы поплывем к берегу и выйдем на песок, подставляя свои мокрые обнаженные тела нежным касаниям прохладного ветра. Я положу тебя на одеяла, и мы будем долго целоваться, пробуя соль на губах друг друга, и я почувствую губами каждую частицу тебя…
Скинутая одежда валялась на земле, а они, взявшись за руки, поднимая рой сверкающих брызг, бросились в воду, нарушая своим вторжением спокойную гладь лагуны, и отдалялись от берега, проникая все дальше в тепло и мрак ночной воды, чтобы исполнить то, что предсказал Диего.
– Пойдем с нами сегодня вечером к Фернандо и Марии, Мелани. Мы заедем за тобой в десять, – предложила Долорес Лоррегью, выходя из машины.
– Спасибо, но я хотела остаться дома. У меня от солнца разболелась голова, – ответила Мелани, надеясь, что ее голос прозвучит утомленнее, чем она чувствовала себя на самом деле. Все они провели замечательный день, плавая вдоль залива на яхте супругов Лобос, непринужденно болтая и попивая легкие прохладительные напитки. Но даже эта компания из двенадцати человек не могла заменить Мелани Диего и заглушить боль от его долгого отсутствия. Он сказал, что вернется через пару дней, но прошла уже целая неделя, а его все не было.
Сегодня вечером Мелани была приглашена к Марии и Амилькару. К ним на обед ожидалось еще несколько человек из числа самых близких друзей. Все это люди их круга и примерно таких же лет, как сами Амилькар и Мария. И Мелани мало радовала перспектива провести вечер в обществе почтенных матрон. Подойдя к дому, она заметила Ремиго, жарившего тушу молодого барашка к ужину.
Мелани вошла в дом и направилась на кухню.
– Есть какие-нибудь новости, Касильда? – спросила она у своей горничной.
– Около часа назад звонил сеньор Диего. Он сказал, что у него все в порядке и что он вернется завтра утром, сеньора.
Диего звонил ей из Нью-Йорка дважды в день, но всегда слишком рано и поэтому очень редко заставал ее дома. Мелани сомневалась в том, что его ночные прогулки были деловыми: Диего мог заполучить любую женщину.
Он спокойно мог позвонить из номера гостиницы и притвориться, что звонит с делового ужина. Но в конце концов Мелани осознавала, что ее ревность была надуманной, в действительности она не верила в то, что Диего способен изменить ей, и мысль о его скором возвращении, об их встрече завтра утром подняла ей настроение. Мелани даже перестала волновать перспектива предстоящего ужина с Амилькаром и Марией.
– Благодарю, Касильда. Сегодня вечером я обедаю дома, так что ты можешь быть свободна.
– Спасибо, сеньора, но я останусь у себя. Я хотела попозже посмотреть телевизор.
Мелани не удивилась, она подозревала, что истинной причиной, по которой Касильда хотела остаться у себя в свой свободный вечер, был Ремиго. Мелани видела, как они встречались в саду.
Войдя в спальню, Мелани выбрала туфли для вечера, хотя это и не имело большого значения, позабавилась мыслью, как лучше уложить волосы, и задумалась о том, чем еще можно заняться до ужина. Она быстро приняла душ и оделась. В двадцать минут десятого Мелани уже читала роман, что предложила ей Долорес. Она уже довольно неплохо знала испанский, но читать было пока трудно, и после нескольких страниц Мелани отложила книгу в сторону. Было только начало вечера, и Мелани решила, что будет неплохо немного пройтись перед обедом. Покинув дом, она направилась в парк. Мелани бесцельно бродила среди деревьев, наслаждаясь запахом сосен, до тех пор пока не обнаружила, что находится во владениях Амилькара и Марии, только с задней стороны дома. Через кухню ей идти не хотелось, поэтому Мелани решила прогуляться вдоль растянувшегося дома к главному входу. Она улыбнулась и кивнула головой, заметив служанок в окнах буфетной, занимавшихся приготовлением обеда, а затем повернула за угол. Недавно прошел дождь, трава была влажной, и Мелани почувствовала, что ее ноги в легких сандалиях, в которых она вышла на прогулку, промокают, поэтому она решила свернуть на узкую кирпичную тропинку, проходящую вокруг дома. Все окна на этой стороне здания были темными, кроме одного. И, приблизясь к нему, Мелани услышала хорошо знакомый гнусавый голос, доносившийся из полуоткрытого окна. Это был Амилькар.
– …Диего сказал, что было нелегко, но они преподали неплохой урок этим мерзавцам.
– Мне не нравится, что Диего за это взялся. Он слишком молод, – раздался ответ Марии. Первой мыслью Мелани было повернуться и уйти, не совать нос в личный разговор Амилькара и Марии. Но он касался Диего, и Мелани решила, что имеет право знать. Ей надоело, что с ней обращаются, как с гостьей, она оставалась в неведении относительно многих вопросов жизни этой семьи, частью которой теперь стала, поэтому она подошла ближе к стене и прислушалась.
– Глупости. Я в его возрасте сталкивался с неприятностями, подобными этим, и даже хуже.
– Положение дел изменилось, Амилькар. Они уже уничтожили чилийцев и кубинцев.
– Диего может поступить с ними… – Амилькар, должно быть, отошел в глубь комнаты, так как Мелани едва слышала его. Она придвинулась ближе, чувствуя свет, падающий из окна, на своей щеке.
– Я могу чем-нибудь помочь вам, сеньора Мелани?
У Мелани перехватило дыхание, всего в нескольких шагах от нее стоял Ремиго.
– Кто здесь? Кто здесь? – Мария выглянула из окна, элегантная в брючном костюме цвета слоновой кости из тонного шелка и со своим постоянным жемчугом; в ее голосе чувствовался холод, тут же отразившийся на лице, лишь только она заметила Мелани.
– Я увидел сеньору здесь, стоящей около стены, госпожа, – объяснил Ремиго.
– Я… Я шла из парка… Я хотела обойти здание, но трава очень скользкая… – лепетала Мелани. Она знала, что ее лицо было залито краской, что все ее оправдания абсурдны; Мелани изо всех сил старалась избегать взгляда Марии Сантос.
– В самом деле, иногда бывает очень скользко, – голос Марии снова приобрел свою утонченную томность. – Проводите сеньору Мелани на террасу, Ремиго, и поддержите ее за руку. Нам не нужно больше каких-либо случайностей, не правда ли? – Она бросила взгляд на Мелани. – Лучше я пойду с вами, дорогая Мелани. Мои гости должны быть с минуты на минуту. Вы не слышали, о чем мы говорили с Амилькаром, дорогая?
– Нет. Из окна до меня доносились ваши голоса, но я не прислушивалась, – ответила Мелани.
– Только что объявили в новостях, что королева Греции Фредерика скончалась. Она была очаровательная. Я видела ее на балу в Мадриде несколько лет назад. Она тогда была одета в божественное платье. От Диора, я уверена. Также сказали, что греческие судовладельцы скупают векселя королевской семьи, пока та в изгнании…
Мелани была вынуждена стоять лицом к лицу с Марией и слушать ее явную ложь, но она сдерживала себя. В данной ситуации разумней было притворяться – ее свекровь все равно отрицала бы все, что бы ни сказала Мелани. Лучше подождать Диего и разузнать у него.
В сопровождении Ремиго обе женщины направились к террасе. Мария не переставала оживленно болтать.
Много позже, когда вечер подошел к концу и гости уже стали разъезжаться по домам, каждый из них, подходя к Мелани, чтобы проститься, делал ей комплименты, отмечая, как прекрасно она выглядит, а самые наблюдательные из них обращали внимание еще и на то, что она к тому же очень умна. После столь неудачного начала американка ухитрилась приобрести расположение своей свекрови всего за несколько месяцев.
Мелани выпрыгнула из кровати сразу же, как только проснулась. Скоро приедет Диего, и она сгорала от нетерпения. Почти до рассвета она читала книгу, чтобы сократить утром невыносимые часы ожидания. Было около одиннадцати часов, Диего мог быть здесь с минуты на минуту. Мелани приняла душ, высушила волосы и оделась. Мария и многие другие женщины ее круга, кого она знала, любили, чтобы им приносили завтрак в постель, но Мелани никогда не просила об этом, особенно если была у себя. Сиеста, завтрак в постель – это не для нее.
Она подошла к двери и потянула ручку, но дверь не открылась. И лишь сейчас Мелани заметила лист изящной бледно-голубой почтовой бумаги с темно-синей каемкой, лежащий на полу у двери. Записка была написана рукой Марии.
Мелани, дорогая!
Касильда пришла ко мне этим утром вся в слезах. Бедная девочка нашла запасные ключи и решила испробовать их. Она заперла дверь твоей спальни, но, когда стала открывать, ключ сломался, и часть его осталась внутри замка. Ремиго пошел в Мальдонадо за необходимыми инструментами и скоро придет. Если ты уже проснулась, пожалуйста, позвони в колокольчик, и Касильда передаст тебе все, что ты захочешь, через окно.
Мария.
Мелани мельком взглянула на окно, из него было невозможно выбраться. Она позвонила в колокольчик, через минуту за дверью послышался голос Касильды.
– Пожалуйста, принеси мне завтрак, Касильда! И скоро ли придет Ремиго? – спросила она.
– Я не знаю, сеньора… Через некоторое время… – Голос Касильды был полон раскаяния.
Мелани совсем не нравилось сидеть в комнате, она как бы попала в ловушку.
– Есть новости от сеньора Диего?
– Донна Мария просила Ремиго заехать за ним по дороге из Мальдонадо, сеньора.
Мария и за сына уже все решила, подумала Мелани. Диего, наверное, разговаривал с матерью, и она знает, в какое время он приезжает.
– Пожалуйста, Касильда, попроси сеньору Мэрию прийти ко мне.
– Она уехала вместе с Ремиго, сеньора.
Вскоре Касильда появилась у окна. Мелани забрала завтрак и газеты, положив их на маленький круглый столик в углу, и села около него. У нее едва хватило времени на первую чашку кофе, как в коридоре раздались громкие шаги и голоса.
– Дорогая, это я, – произнес Диего. – Ремиго моментально все сделает. Я не позволю ему долго этим заниматься.
Мелани услышала скрежет металла о металл, и ключ повернулся. Дверь с грохотом распахнулась – в комнату ворвался Диего.
– Я страшно волновался за тебя, – прошептал он после долгого чувственного поцелуя. – Ты, наверное, ощущала себя в ловушке, как в тюремной камере. Эта девушка получит от меня… – Диего пришел в ярость, но Мелани оборвала его.
– Звучит чересчур угрожающе, – рассмеялась она. – Я пробыла взаперти всего около получаса и не была полностью отрезана от внешнего мира, я даже позавтракала.
– Хорошо. – Диего закрыл дверь и повернулся к Мелани, стоящей посередине комнаты.
– Я кое о чем хотела спросить тебя, – начала она.
– Я уверен, это может подождать, – остановил он ее. Его глаза блестели. Он подошел к Мелани и обнял ее.
Она прижалась к мужу, ее руки гладили его грудь.
– Я слышала разговор твоих родителей прошлой ночью. Он был о тебе и поэтому заинтересовал меня, – продолжала она.
– Ремиго сказал мне, что ты вывихнула лодыжку около спальни мамы прошлой ночью. Это правда?
– Я только поскользнулась на мокрой траве и все. Но…
– Но что? – Его рука переместилась на ее плечи. – Расскажи мне, ты же знаешь, я не люблю тайн, – сказал он нетерпеливо.
– Я слышала, твоя мать говорила, что ты был в опасности. – И Мелани слово в слово поведала о том, что она смогла разобрать из вчерашнего разговора Амилькара и Марии. Диего внимательно слушал.
– Значит, ты не поняла, о чем она говорила, – уточнил он.
– Нет, но мне не понравилось то, что я услышала, – ответила Мелани.
– Поэтому ты думаешь, что я был вовлечен в какие-то зловещие мероприятия. Хотел бы, чтобы моя жизнь была такой интересной, – проговорил Диего тоскливо. – Предполагаю, что это о…
– Что?
– Нет, не волнуйся, – рассмеялся он. – Это всего лишь торговые соглашения между латиноамериканскими странами и Соединенными Штатами. Иногда цены на продукцию непомерно возрастают – каждый ведь хочет отхватить кусок пожирнее. Мексика, разумеется, пыталась удержать американский рынок как можно дольше. У нее были обширные связи с Южной Америкой. Много лет назад чилийцы стали экспортировать в Америку огурцы, но мексиканцы задушили эту торговлю. Затем кубинцы начали экспортировать туда артишоки, и очень успешно, до Фиделя, конечно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36