Рики спросил:
– Какого черта? Что там у вас происходит?
– Ничего хорошего, – ответил я. За пределами тени от навеса солнце светило все так же ярко.
– А где остальные? – спросил Рики. – Со всеми все в порядке?
– Нет. Не со всеми.
– Ну так объясни мне…
– Не сейчас.
Потом я понял, что тогда мы все как будто оцепенели от того, что случилось. Нас ничто не волновало – мы полностью сосредоточились на стремлении выжить и оказаться в безопасности.
Здание лаборатории находилось справа от нас, в сотне ярдов по прямой через пустыню. Мы могли бы добежать туда за тридцать-сорок секунд. И мы побежали. Рики говорил что-то еще, но я не отвечал ему. Мы все думали об одном и том же – через полминуты мы доберемся до двери и будем в безопасности.
Однако мы забыли о четвертом рое.
– Вот срань! – ругнулся Чарли.
Четвертый рой вылетел из-за угла лаборатории и направился прямо к нам. Мы остановились в замешательстве, не зная, что делать дальше.
– Что делать, Джек? – спросила Мае. – Группируемся?
– Нет, – сказал я. – Нас только трое.
Такая маленькая группа не собьет хищника с толку. Но никакая другая стратегия в голову не приходила. Я начал мысленно перебирать все, что мне было известно об исследованиях взаимоотношений хищников и их добычи. И все исследования сходились в одном. Будь то модель поведения боевых муравьев или серенгетских львов, исследования подтверждали одну и ту же динамику: хищники убили бы всю добычу, до последнего животного – если бы у добычи не было убежища. В реальной жизни убежищем может быть гнездо в кроне дерева, или подземная нора, или глубокий омут в реке. Потенциальная добыча выживает, если у нее есть убежище. Если бы убежища не было, хищники уничтожили бы всех животных, которых считали добычей.
– Я думаю, теперь нам точно крышка, – сказал Чарли.
Нам нужно было убежище. Рой быстро приближался. Я почти чувствовал жгучие уколы на теле и вкус сухого пепла во рту. Мы должны были отыскать какое-нибудь укрытие прежде, чем рой доберется до нас. Я повернулся на месте, осмотрелся по сторонам, но не увидел ничего подходящего. Разве что…
– Машины закрыты?
В наушнике у меня затрещало.
– Нет, вряд ли.
Мы развернулись и побежали к стоянке.
Ближе всего ко мне стоял голубой «Форд»-седан. Я открыл дверцу водителя, Мае открыла пассажирскую дверцу. Рой был уже совсем близко. Захлопывая дверцу, я уже слышал низкий рокот, похожий на бой барабанов. Мае тоже захлопнула дверцу. Чарли дергал за ручку задней двери салона, все еще держа в руках бутыль из-под «Виндекса». Но задние дверцы, похоже, были заперты. Мае развернулась назад, чтобы разблокировать замок, но Чарли уже повернулся к соседней машине, «Лэндкруизеру», и благополучно забрался внутрь. И захлопнул дверцу.
– Bay! – выкрикнул он. – Какая тут жарища!
– Это точно, – согласился я. Внутри машины было жарко, как в печи. Мы с Мае обливались потом. Рой подлетел к нам и завис перед ветровым стеклом, пульсируя и перемещаясь из стороны в сторону.
В наушнике раздался голос Рики:
– Ребята! Вы где? Ребята! – Рики явно был встревожен.
– Мы в машинах.
– В каких машинах?
– Рики, какая тебе, к черту, разница? – сказал Чарли. – Мы сидим в этих сраных машинах, вот и все.
Черное облако перелетело от нашего «Форда» к соседней «Тойоте». Мы с Мае смотрели, как рой кружит возле окон машины, пытаясь проникнуть внутрь. Чарли улыбнулся мне сквозь стекло.
– Это тебе не дырявый сарай. Машины практически герметичны. Так что… мы можем насрать на маленьких говнюков.
– А как насчет вентиляционных отверстий? – спросил я.
– Я у себя все позакрывал.
– Но ведь они не полностью герметичны, да?
– Да, не полностью, – ответил Чарли. – Только чтобы до них добраться, надо сперва пролезть под капот. Или снизу, через днище. Только я готов поспорить, что наш жужжащий шарик-переросток до этого не додумается.
У нас в машине Мае тоже закрыла все вентиляционные отверстия, одно за другим. Она открыла отделение для перчаток, заглянула туда, снова закрыла.
Я спросил:
– Ключей нет?
Она покачала головой.
Рики сказал по рации:
– Ребята, у вас новые гости.
Я повернулся и увидел еще два роя, подлетающие от складского помещения. Рои немедленно окружили нашу машину – один спереди, другой сзади. Ощущение было такое, будто мы попали в сильную пылевую бурю. Я посмотрел на Мае. Она сидела неподвижно, с каменным лицом, и просто смотрела.
Два новых роя облетели вокруг машины, потом разместились у ее передней части. Один рой завис возле окна пассажирской дверцы, за которым сидела Мае. Рой пульсировал и поблескивал серебром. Второй поднялся на крышу машины и летал из стороны в сторону, то ко мне, то к Мае. Время от времени этот рой подлетал к ветровому стеклу и распластывался по нему. Потом рой снова собирался в черное облако, снова поднимался и летал над крышей, и снова растекался по стеклу.
Чарли весело хихикнул.
– Хотят пробраться внутрь. Говорю вам – ни черта у них не выйдет.
Я не был так уверен в этом. Я заметил, что, когда рой растекается по ветровому стеклу, черная масса распространяется и на капот, причем с каждым разом все дальше и дальше. Скоро они доберутся до решетки радиатора. А когда они начнут обследовать радиатор, они могут найти и вентиляционные отверстия. И тогда для нас все закончится.
Мае порылась в ящичке для инструментов, расположенном между сиденьями, и достала оттуда моток клейкой ленты и коробку с пластиковыми пакетами для сэндвичей. Она сказала:
– Может, мы попробуем заклеить вентиляцию?
Я покачал головой:
– Бесполезно. Это же наночастицы. Они настолько мелкие, что легко просочатся сквозь пластиковую мембрану.
– Ты хочешь сказать, они могут проникнуть прямо сквозь пластик?
– Или сквозь мелкие щели и трещины. Мы не сможем заклеить вентиляцию настолько плотно, чтобы не осталось щелей.
– Значит, нам остается только сидеть здесь и ждать?
– Выходит, что так.
– И надеяться, что они не додумаются, как можно проникнуть внутрь?
Я кивнул:
– Да.
Бобби Лембек сказал по рации:
– Ветер снова начинает усиливаться. Уже шесть узлов.
Бобби как будто хотел подбодрить нас, но только шесть узлов – это все-таки слишком слабый ветер. Рои летали вокруг машины без каких-либо усилий.
Чарли сказал:
– Джек, я что-то не вижу моего жужжащего шарика. Куда он девался?
Я посмотрел на машину Чарли и увидел, что третий рой опустился к переднему колесу, летает кругами возле покрышки, периодически залетая внутрь сквозь отверстия в колпаке колеса.
– Он проверяет твои колеса, Чарли, – сказал я.
– Хм-м… – Чарли больше не веселился, и не без причины. Если рой начнет тщательно обследовать машину, он может со временем наткнуться на путь внутрь. Чарли сказал: – Я думаю, вопрос стоит так: насколько сильно у них выражен СО компонент?
– Да, верно, – согласился я.
– Вы о чем? – спросила Мае.
Я объяснил. У роев нет лидера, и нет централизованного разума. Их разум складывается из индивидуальных разумов отдельных частиц. Эти частицы самоорганизуются в рой, и их тенденция к самоорганизации может приводить к непредсказуемым результатам. Невозможно предугадать, что будут делать рои. Они могут действовать неэффективно, как сейчас. Могут случайно найти удачное решение. А могут начать планомерные и организованные поиски.
Но пока они этого не делали.
Моя одежда пропиталась потом и потяжелела. Пот капал у меня с кончика носа и с подбородка. Я отер лоб тыльной стороной ладони и посмотрел на Мае. Она тоже обливалась потом.
Рики сказал:
– Эй, Джек!
– Что?
– Тут недавно звонила Джулия. Она выписалась из больницы, и…
– Не сейчас, Рики.
– Вечером она прилетит сюда.
– Поговорим об этом позже, Рики.
– Я просто подумал, что ты захочешь узнать.
– Господи, да скажите же кто-нибудь этому говнюку, чтобы он заткнул пасть! – взорвался Чарли Давенпорт. – Не до него сейчас!
Бобби Лембек сообщил:
– Ветер – уже восемь узлов. Нет, простите… семь.
Чарли сказал:
– Господи, эта неопределенность меня убивает. Где сейчас рой, Джек?
– Под машиной. Мне не видно, что он там делает… Нет, погоди… Он вылетел сзади твоей машины, Чарли. А сейчас, похоже, проверяет задние фонари.
– Далась им моя машина, – буркнул Чарли. – Не надоело проверять?
Я смотрел через плечо на рой Чарли, когда Мае сказала:
– Джек! Посмотри…
Рой за окном ее дверцы изменился. Он стал почти полностью серебристым, слегка мерцал, но все же оставался довольно стабильным, и на этой блестящей серебристой поверхности я увидел отражение головы и плеч Мае. Отражение было не очень точным, глаза и рот вырисовывались нечетко, но в целом получилось очень похоже.
Я нахмурился.
– Зеркало?..
– Нет, не зеркало, – сказала Мае. Она отодвинулась от окна и повернулась ко мне. Ее изображение на серебристой поверхности не изменилось. Лицо Мае по-прежнему смотрело внутрь машины. Потом, спустя несколько мгновений, изображение задрожало, растворилось, и вместо лица там появился затылок Мае.
– Что это значит? – спросила Мае.
– У меня есть очень хорошая идея, но…
Рой, который висел над капотом, преобразился точно так же, но только в его серебристой поверхности отражались мы с Мае вдвоем, на переднем сиденье машины. Мы казались очень испуганными. И опять изображение слегка размылось. А я окончательно убедился, что рои не просто отражают все, как зеркало. Рой самостоятельно формирует изображение, точно располагая отдельные частицы, что означало…
– Плохо дело… – сказал Чарли.
– Знаю, – согласился я. – Они изобретают новшества.
– Как по-твоему, это было заложено в предварительных стандартах?
– В основе своей – да. Насколько я понимаю, это имитация.
Мае покачала головой, не понимая, о чем мы говорим.
– В программу закладываются определенные стандартные стратегии, чтобы помочь ей в достижении цели. Эти стратегии моделируют поведение настоящих хищников. Например, одна такая стратегия – замереть и не двигаться, поджидая добычу в засаде. Другая стратегия – бродить по случайной траектории, пока не попадется добыча, а потом – преследовать ее. Третья стратегия – замаскироваться, притвориться частью естественной окружающей среды, чтобы стать незаметным. А четвертая стратегия – подражать поведению добычи, имитировать ее.
Мае спросила:
– Ты думаешь, это имитация?
– Да, по-моему, это одна из форм имитации.
– То есть они пытаются выглядеть, как мы?
– Да.
– Это обусловленное поведение? Оно появилось самопроизвольно?
– Да, – сказал я.
– Плохо дело… – мрачно повторил Чарли. – Плохо, плохо…
Я начал злиться. Потому что это зеркальное отображение означало, что я не знаю настоящей структуры этих наночастиц. Мне сказали, что у них есть пьезоэлементы, которые отражают свет. Поэтому я не удивлялся, когда рои время от времени поблескивали серебром в солнечных лучах. Для таких случайных проблесков не требовалось сложной системы ориентации частиц в пространстве. Собственно, подобные случайные отблески были вполне ожидаемым явлением – точно так же, как на загруженной машинами транспортной магистрали периодически возникают пробки, а потом снова рассасываются. Образование пробки начинается со случайного изменения скорости одной-двух машин, но эффект волнообразно распространяется вдоль всего участка дороги. То же самое справедливо и для роев. Случайный эффект распространяется волной по всему рою. Именно так все и выглядело.
Но зеркальное отображение объектов – совсем другое дело. Рои создавали цветные изображения, причем довольно стабильные. Настолько сложное поведение было невозможно для простой наночастицы. Я сильно сомневался, что можно получить полный спектр цветов из одной только зеркальной пластинки. Нет, теоретически это возможно – если серебряную пластинку наклонять под точно выверенными углами для получения призматических цветов. Но для этого требуется невероятно сложная и точная система управления движением.
Более логично, что для получения цветных изображений наночастицы используют другой метод. Это еще раз подтверждало, что мне не сказали всей правды о частицах. Рики снова мне солгал. Поэтому я очень разозлился.
Я уже знал, что с ним что-то не в порядке, и, если честно, винить нужно было меня, а не его. Даже после трагедии на складе до меня не дошло, что рои эволюционируют гораздо быстрее, чем мы предполагали, и мы просто не способны поспеть за темпом их эволюции. Я должен был понять, с чем мы столкнулись уже тогда, когда рой продемонстрировал новую стратегию – растекся по полу и образовал скользкую поверхность для того, чтобы обездвижить и передвигать добычу в произвольном направлении. Собственно, это хорошо известный феномен. Такую стратегию применяют муравьи, и называется она «коллективным транспортированием». Но для этих роев такое поведение не было запрограммированным. Это было обусловленное поведение, появившееся в результате эволюции. Но тогда я был слишком испуган и не смог осознать истинного значения происходящего. Теперь, сидя в разогретой солнцем машине, бессмысленно было злиться на Рики, но мне было страшно, я очень устал и не мог ясно мыслить.
– Джек… – Мае тронула меня за плечо и показала на машину Чарли.
Лицо у нее было очень мрачное.
Рой, который кружился возле задних фонарей машины Чарли, превратился в черную ленту, поднялся высоко в воздух, а потом исчез – просочился сквозь щель в месте соединения красного пластика с металлом кузова.
Я сказал в микрофон:
– Слышишь, Чарли… Кажется, они придумали, как пробраться внутрь.
– Да, я вижу. Потрясающе!
Чарли зачем-то перебрался на заднее сиденье машины. Наночастицы уже начали просачиваться в салон, образуя серую туманную дымку, которая быстро чернела. Чарли закашлялся. Я не видел, что он там делает – Чарли пригнулся ниже окна. Снова стало слышно, как он кашляет.
– Чарли…
Он не ответил. Но я слышал его ругательства.
– Чарли, ты, наверное, лучше выйди.
– Срать я хотел на этих говнюков!
Потом послышался странный звук, который я не смог сразу опознать. Я повернулся к Мае. Она прижимала наушник к уху, прислушиваясь. Звук напоминал странный ритмичный скрежет или шипение. Мае посмотрела на меня и вопросительно подняла брови.
– Чарли?
– Я… опрыскиваю этих маленьких дряней. Посмотрим, как им понравится, когда я их слегка подмочу.
Мае спросила:
– Ты разбрызгиваешь изотоп?
Чарли не ответил. Но в следующее мгновение он снова показался в окне с бутылью из-под «Виндекса», из которой он щедро опрыскивал салон во всех направлениях. Жидкость растекалась по оконным стеклам и лилась вниз. В салоне машины становилось все темнее и темнее, по мере того, как внутрь проникало все большее количество наночастиц. Вскоре Чарли совсем не стало видно. На мгновение показалась его рука, скользнула по стеклу и снова скрылась в черноте. Чарли непрерывно кашлял. Кашель был сухой и сиплый.
– Чарли, выбирайся наружу, – сказал я.
– Да пошло оно все… На кой черт?
Бобби Лембек передал по рации:
– Ветер десять узлов. Давай, Чарли.
Десять узлов – не так уж много, но все же лучше, чем ничего.
– Чарли, ты слышишь?
Из черноты раздался его голос:
– Да, ладно… Я ищу… не могу найти… чертову дверную ручку, не могу нащупать… Где эта сраная ручка, в этой чертовой… – Его слова прервал приступ кашля.
Я слышал в наушнике, как в лаборатории быстро переговариваются. Рики сказал:
– Он в «Тойоте». Где ручки на дверях в «Тойоте»?
– Я не знаю, это не моя машина, – ответил Бобби Лембек.
– А чья тогда? Твоя, Винс?
Винс:
– Нет-нет. Это машина того парня, у которого что-то с глазами.
– Какого парня?
– Инженера. Который все время моргает.
– Дэвида Брукса?
– Ну да, его.
Рики сказал:
– Ребята! Мы думаем, это машина Дэвида.
Я ответил:
– Ну, и какой нам с этого…
Я не договорил, потому что Мае показала на что-то сзади, на заднее сиденье машины. Из щели в месте соединения сиденья со спинкой в салон просачивались наночастицы, похожие на черный дым.
Я присмотрелся внимательнее и увидел на полу возле заднего сиденья одеяло. Мае тоже его заметила и нырнула в заднюю часть салона, через проем между передними сиденьями. По пути она стукнула меня ногой по голове, зато быстро добралась до одеяла и сразу же стала засовывать его в щель. Наушник с микрофоном слетели у меня с головы и повисли на руле, когда я попытался тоже перебраться назад и помочь Мае. В салоне было тесно. Я слышал тихие голоса из наушника.
– Давай, ну давай же, – сказала Мае.
Я был крупнее ее и просто не поместился бы вместе с Мае на заднем сиденье. Поэтому я перегнулся через спинку водительского сиденья, схватил одеяло и тоже, начал затыкать им щель.
Краем уха я услышал, как хлопнула дверь соседней «Тойоты», и увидел, как из черноты высунулась нога Чарли. Значит, он решил испытать судьбу снаружи, на открытом пространстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
– Какого черта? Что там у вас происходит?
– Ничего хорошего, – ответил я. За пределами тени от навеса солнце светило все так же ярко.
– А где остальные? – спросил Рики. – Со всеми все в порядке?
– Нет. Не со всеми.
– Ну так объясни мне…
– Не сейчас.
Потом я понял, что тогда мы все как будто оцепенели от того, что случилось. Нас ничто не волновало – мы полностью сосредоточились на стремлении выжить и оказаться в безопасности.
Здание лаборатории находилось справа от нас, в сотне ярдов по прямой через пустыню. Мы могли бы добежать туда за тридцать-сорок секунд. И мы побежали. Рики говорил что-то еще, но я не отвечал ему. Мы все думали об одном и том же – через полминуты мы доберемся до двери и будем в безопасности.
Однако мы забыли о четвертом рое.
– Вот срань! – ругнулся Чарли.
Четвертый рой вылетел из-за угла лаборатории и направился прямо к нам. Мы остановились в замешательстве, не зная, что делать дальше.
– Что делать, Джек? – спросила Мае. – Группируемся?
– Нет, – сказал я. – Нас только трое.
Такая маленькая группа не собьет хищника с толку. Но никакая другая стратегия в голову не приходила. Я начал мысленно перебирать все, что мне было известно об исследованиях взаимоотношений хищников и их добычи. И все исследования сходились в одном. Будь то модель поведения боевых муравьев или серенгетских львов, исследования подтверждали одну и ту же динамику: хищники убили бы всю добычу, до последнего животного – если бы у добычи не было убежища. В реальной жизни убежищем может быть гнездо в кроне дерева, или подземная нора, или глубокий омут в реке. Потенциальная добыча выживает, если у нее есть убежище. Если бы убежища не было, хищники уничтожили бы всех животных, которых считали добычей.
– Я думаю, теперь нам точно крышка, – сказал Чарли.
Нам нужно было убежище. Рой быстро приближался. Я почти чувствовал жгучие уколы на теле и вкус сухого пепла во рту. Мы должны были отыскать какое-нибудь укрытие прежде, чем рой доберется до нас. Я повернулся на месте, осмотрелся по сторонам, но не увидел ничего подходящего. Разве что…
– Машины закрыты?
В наушнике у меня затрещало.
– Нет, вряд ли.
Мы развернулись и побежали к стоянке.
Ближе всего ко мне стоял голубой «Форд»-седан. Я открыл дверцу водителя, Мае открыла пассажирскую дверцу. Рой был уже совсем близко. Захлопывая дверцу, я уже слышал низкий рокот, похожий на бой барабанов. Мае тоже захлопнула дверцу. Чарли дергал за ручку задней двери салона, все еще держа в руках бутыль из-под «Виндекса». Но задние дверцы, похоже, были заперты. Мае развернулась назад, чтобы разблокировать замок, но Чарли уже повернулся к соседней машине, «Лэндкруизеру», и благополучно забрался внутрь. И захлопнул дверцу.
– Bay! – выкрикнул он. – Какая тут жарища!
– Это точно, – согласился я. Внутри машины было жарко, как в печи. Мы с Мае обливались потом. Рой подлетел к нам и завис перед ветровым стеклом, пульсируя и перемещаясь из стороны в сторону.
В наушнике раздался голос Рики:
– Ребята! Вы где? Ребята! – Рики явно был встревожен.
– Мы в машинах.
– В каких машинах?
– Рики, какая тебе, к черту, разница? – сказал Чарли. – Мы сидим в этих сраных машинах, вот и все.
Черное облако перелетело от нашего «Форда» к соседней «Тойоте». Мы с Мае смотрели, как рой кружит возле окон машины, пытаясь проникнуть внутрь. Чарли улыбнулся мне сквозь стекло.
– Это тебе не дырявый сарай. Машины практически герметичны. Так что… мы можем насрать на маленьких говнюков.
– А как насчет вентиляционных отверстий? – спросил я.
– Я у себя все позакрывал.
– Но ведь они не полностью герметичны, да?
– Да, не полностью, – ответил Чарли. – Только чтобы до них добраться, надо сперва пролезть под капот. Или снизу, через днище. Только я готов поспорить, что наш жужжащий шарик-переросток до этого не додумается.
У нас в машине Мае тоже закрыла все вентиляционные отверстия, одно за другим. Она открыла отделение для перчаток, заглянула туда, снова закрыла.
Я спросил:
– Ключей нет?
Она покачала головой.
Рики сказал по рации:
– Ребята, у вас новые гости.
Я повернулся и увидел еще два роя, подлетающие от складского помещения. Рои немедленно окружили нашу машину – один спереди, другой сзади. Ощущение было такое, будто мы попали в сильную пылевую бурю. Я посмотрел на Мае. Она сидела неподвижно, с каменным лицом, и просто смотрела.
Два новых роя облетели вокруг машины, потом разместились у ее передней части. Один рой завис возле окна пассажирской дверцы, за которым сидела Мае. Рой пульсировал и поблескивал серебром. Второй поднялся на крышу машины и летал из стороны в сторону, то ко мне, то к Мае. Время от времени этот рой подлетал к ветровому стеклу и распластывался по нему. Потом рой снова собирался в черное облако, снова поднимался и летал над крышей, и снова растекался по стеклу.
Чарли весело хихикнул.
– Хотят пробраться внутрь. Говорю вам – ни черта у них не выйдет.
Я не был так уверен в этом. Я заметил, что, когда рой растекается по ветровому стеклу, черная масса распространяется и на капот, причем с каждым разом все дальше и дальше. Скоро они доберутся до решетки радиатора. А когда они начнут обследовать радиатор, они могут найти и вентиляционные отверстия. И тогда для нас все закончится.
Мае порылась в ящичке для инструментов, расположенном между сиденьями, и достала оттуда моток клейкой ленты и коробку с пластиковыми пакетами для сэндвичей. Она сказала:
– Может, мы попробуем заклеить вентиляцию?
Я покачал головой:
– Бесполезно. Это же наночастицы. Они настолько мелкие, что легко просочатся сквозь пластиковую мембрану.
– Ты хочешь сказать, они могут проникнуть прямо сквозь пластик?
– Или сквозь мелкие щели и трещины. Мы не сможем заклеить вентиляцию настолько плотно, чтобы не осталось щелей.
– Значит, нам остается только сидеть здесь и ждать?
– Выходит, что так.
– И надеяться, что они не додумаются, как можно проникнуть внутрь?
Я кивнул:
– Да.
Бобби Лембек сказал по рации:
– Ветер снова начинает усиливаться. Уже шесть узлов.
Бобби как будто хотел подбодрить нас, но только шесть узлов – это все-таки слишком слабый ветер. Рои летали вокруг машины без каких-либо усилий.
Чарли сказал:
– Джек, я что-то не вижу моего жужжащего шарика. Куда он девался?
Я посмотрел на машину Чарли и увидел, что третий рой опустился к переднему колесу, летает кругами возле покрышки, периодически залетая внутрь сквозь отверстия в колпаке колеса.
– Он проверяет твои колеса, Чарли, – сказал я.
– Хм-м… – Чарли больше не веселился, и не без причины. Если рой начнет тщательно обследовать машину, он может со временем наткнуться на путь внутрь. Чарли сказал: – Я думаю, вопрос стоит так: насколько сильно у них выражен СО компонент?
– Да, верно, – согласился я.
– Вы о чем? – спросила Мае.
Я объяснил. У роев нет лидера, и нет централизованного разума. Их разум складывается из индивидуальных разумов отдельных частиц. Эти частицы самоорганизуются в рой, и их тенденция к самоорганизации может приводить к непредсказуемым результатам. Невозможно предугадать, что будут делать рои. Они могут действовать неэффективно, как сейчас. Могут случайно найти удачное решение. А могут начать планомерные и организованные поиски.
Но пока они этого не делали.
Моя одежда пропиталась потом и потяжелела. Пот капал у меня с кончика носа и с подбородка. Я отер лоб тыльной стороной ладони и посмотрел на Мае. Она тоже обливалась потом.
Рики сказал:
– Эй, Джек!
– Что?
– Тут недавно звонила Джулия. Она выписалась из больницы, и…
– Не сейчас, Рики.
– Вечером она прилетит сюда.
– Поговорим об этом позже, Рики.
– Я просто подумал, что ты захочешь узнать.
– Господи, да скажите же кто-нибудь этому говнюку, чтобы он заткнул пасть! – взорвался Чарли Давенпорт. – Не до него сейчас!
Бобби Лембек сообщил:
– Ветер – уже восемь узлов. Нет, простите… семь.
Чарли сказал:
– Господи, эта неопределенность меня убивает. Где сейчас рой, Джек?
– Под машиной. Мне не видно, что он там делает… Нет, погоди… Он вылетел сзади твоей машины, Чарли. А сейчас, похоже, проверяет задние фонари.
– Далась им моя машина, – буркнул Чарли. – Не надоело проверять?
Я смотрел через плечо на рой Чарли, когда Мае сказала:
– Джек! Посмотри…
Рой за окном ее дверцы изменился. Он стал почти полностью серебристым, слегка мерцал, но все же оставался довольно стабильным, и на этой блестящей серебристой поверхности я увидел отражение головы и плеч Мае. Отражение было не очень точным, глаза и рот вырисовывались нечетко, но в целом получилось очень похоже.
Я нахмурился.
– Зеркало?..
– Нет, не зеркало, – сказала Мае. Она отодвинулась от окна и повернулась ко мне. Ее изображение на серебристой поверхности не изменилось. Лицо Мае по-прежнему смотрело внутрь машины. Потом, спустя несколько мгновений, изображение задрожало, растворилось, и вместо лица там появился затылок Мае.
– Что это значит? – спросила Мае.
– У меня есть очень хорошая идея, но…
Рой, который висел над капотом, преобразился точно так же, но только в его серебристой поверхности отражались мы с Мае вдвоем, на переднем сиденье машины. Мы казались очень испуганными. И опять изображение слегка размылось. А я окончательно убедился, что рои не просто отражают все, как зеркало. Рой самостоятельно формирует изображение, точно располагая отдельные частицы, что означало…
– Плохо дело… – сказал Чарли.
– Знаю, – согласился я. – Они изобретают новшества.
– Как по-твоему, это было заложено в предварительных стандартах?
– В основе своей – да. Насколько я понимаю, это имитация.
Мае покачала головой, не понимая, о чем мы говорим.
– В программу закладываются определенные стандартные стратегии, чтобы помочь ей в достижении цели. Эти стратегии моделируют поведение настоящих хищников. Например, одна такая стратегия – замереть и не двигаться, поджидая добычу в засаде. Другая стратегия – бродить по случайной траектории, пока не попадется добыча, а потом – преследовать ее. Третья стратегия – замаскироваться, притвориться частью естественной окружающей среды, чтобы стать незаметным. А четвертая стратегия – подражать поведению добычи, имитировать ее.
Мае спросила:
– Ты думаешь, это имитация?
– Да, по-моему, это одна из форм имитации.
– То есть они пытаются выглядеть, как мы?
– Да.
– Это обусловленное поведение? Оно появилось самопроизвольно?
– Да, – сказал я.
– Плохо дело… – мрачно повторил Чарли. – Плохо, плохо…
Я начал злиться. Потому что это зеркальное отображение означало, что я не знаю настоящей структуры этих наночастиц. Мне сказали, что у них есть пьезоэлементы, которые отражают свет. Поэтому я не удивлялся, когда рои время от времени поблескивали серебром в солнечных лучах. Для таких случайных проблесков не требовалось сложной системы ориентации частиц в пространстве. Собственно, подобные случайные отблески были вполне ожидаемым явлением – точно так же, как на загруженной машинами транспортной магистрали периодически возникают пробки, а потом снова рассасываются. Образование пробки начинается со случайного изменения скорости одной-двух машин, но эффект волнообразно распространяется вдоль всего участка дороги. То же самое справедливо и для роев. Случайный эффект распространяется волной по всему рою. Именно так все и выглядело.
Но зеркальное отображение объектов – совсем другое дело. Рои создавали цветные изображения, причем довольно стабильные. Настолько сложное поведение было невозможно для простой наночастицы. Я сильно сомневался, что можно получить полный спектр цветов из одной только зеркальной пластинки. Нет, теоретически это возможно – если серебряную пластинку наклонять под точно выверенными углами для получения призматических цветов. Но для этого требуется невероятно сложная и точная система управления движением.
Более логично, что для получения цветных изображений наночастицы используют другой метод. Это еще раз подтверждало, что мне не сказали всей правды о частицах. Рики снова мне солгал. Поэтому я очень разозлился.
Я уже знал, что с ним что-то не в порядке, и, если честно, винить нужно было меня, а не его. Даже после трагедии на складе до меня не дошло, что рои эволюционируют гораздо быстрее, чем мы предполагали, и мы просто не способны поспеть за темпом их эволюции. Я должен был понять, с чем мы столкнулись уже тогда, когда рой продемонстрировал новую стратегию – растекся по полу и образовал скользкую поверхность для того, чтобы обездвижить и передвигать добычу в произвольном направлении. Собственно, это хорошо известный феномен. Такую стратегию применяют муравьи, и называется она «коллективным транспортированием». Но для этих роев такое поведение не было запрограммированным. Это было обусловленное поведение, появившееся в результате эволюции. Но тогда я был слишком испуган и не смог осознать истинного значения происходящего. Теперь, сидя в разогретой солнцем машине, бессмысленно было злиться на Рики, но мне было страшно, я очень устал и не мог ясно мыслить.
– Джек… – Мае тронула меня за плечо и показала на машину Чарли.
Лицо у нее было очень мрачное.
Рой, который кружился возле задних фонарей машины Чарли, превратился в черную ленту, поднялся высоко в воздух, а потом исчез – просочился сквозь щель в месте соединения красного пластика с металлом кузова.
Я сказал в микрофон:
– Слышишь, Чарли… Кажется, они придумали, как пробраться внутрь.
– Да, я вижу. Потрясающе!
Чарли зачем-то перебрался на заднее сиденье машины. Наночастицы уже начали просачиваться в салон, образуя серую туманную дымку, которая быстро чернела. Чарли закашлялся. Я не видел, что он там делает – Чарли пригнулся ниже окна. Снова стало слышно, как он кашляет.
– Чарли…
Он не ответил. Но я слышал его ругательства.
– Чарли, ты, наверное, лучше выйди.
– Срать я хотел на этих говнюков!
Потом послышался странный звук, который я не смог сразу опознать. Я повернулся к Мае. Она прижимала наушник к уху, прислушиваясь. Звук напоминал странный ритмичный скрежет или шипение. Мае посмотрела на меня и вопросительно подняла брови.
– Чарли?
– Я… опрыскиваю этих маленьких дряней. Посмотрим, как им понравится, когда я их слегка подмочу.
Мае спросила:
– Ты разбрызгиваешь изотоп?
Чарли не ответил. Но в следующее мгновение он снова показался в окне с бутылью из-под «Виндекса», из которой он щедро опрыскивал салон во всех направлениях. Жидкость растекалась по оконным стеклам и лилась вниз. В салоне машины становилось все темнее и темнее, по мере того, как внутрь проникало все большее количество наночастиц. Вскоре Чарли совсем не стало видно. На мгновение показалась его рука, скользнула по стеклу и снова скрылась в черноте. Чарли непрерывно кашлял. Кашель был сухой и сиплый.
– Чарли, выбирайся наружу, – сказал я.
– Да пошло оно все… На кой черт?
Бобби Лембек передал по рации:
– Ветер десять узлов. Давай, Чарли.
Десять узлов – не так уж много, но все же лучше, чем ничего.
– Чарли, ты слышишь?
Из черноты раздался его голос:
– Да, ладно… Я ищу… не могу найти… чертову дверную ручку, не могу нащупать… Где эта сраная ручка, в этой чертовой… – Его слова прервал приступ кашля.
Я слышал в наушнике, как в лаборатории быстро переговариваются. Рики сказал:
– Он в «Тойоте». Где ручки на дверях в «Тойоте»?
– Я не знаю, это не моя машина, – ответил Бобби Лембек.
– А чья тогда? Твоя, Винс?
Винс:
– Нет-нет. Это машина того парня, у которого что-то с глазами.
– Какого парня?
– Инженера. Который все время моргает.
– Дэвида Брукса?
– Ну да, его.
Рики сказал:
– Ребята! Мы думаем, это машина Дэвида.
Я ответил:
– Ну, и какой нам с этого…
Я не договорил, потому что Мае показала на что-то сзади, на заднее сиденье машины. Из щели в месте соединения сиденья со спинкой в салон просачивались наночастицы, похожие на черный дым.
Я присмотрелся внимательнее и увидел на полу возле заднего сиденья одеяло. Мае тоже его заметила и нырнула в заднюю часть салона, через проем между передними сиденьями. По пути она стукнула меня ногой по голове, зато быстро добралась до одеяла и сразу же стала засовывать его в щель. Наушник с микрофоном слетели у меня с головы и повисли на руле, когда я попытался тоже перебраться назад и помочь Мае. В салоне было тесно. Я слышал тихие голоса из наушника.
– Давай, ну давай же, – сказала Мае.
Я был крупнее ее и просто не поместился бы вместе с Мае на заднем сиденье. Поэтому я перегнулся через спинку водительского сиденья, схватил одеяло и тоже, начал затыкать им щель.
Краем уха я услышал, как хлопнула дверь соседней «Тойоты», и увидел, как из черноты высунулась нога Чарли. Значит, он решил испытать судьбу снаружи, на открытом пространстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43