- Ты меня разбудил. Я забыл, что не один в квартире.
- Бывает, - согласился Саша.
Вид у него был, по меньшей мере, больной. Спутанная со сна грива черных волос падала на лицо, что не мешало заметить покрасневшие, воспаленные веки.
- Раньше ты не вставал по ночам курить, - заметил Арсений.
- У меня есть определенные сомнения в том, что потом я пойду досыпать, - мрачно отозвался Саша.
Когда тот подносил к губам сигарету, Арсений заметил, что у него дрожат руки.
- Что-нибудь случилось?
Саша долго молчал, потом криво усмехнулся:
- Кошмары снятся, - опять надолго затих. Неожиданно спросил: Арсений, ты суеверный?
- Ну, как... - он растерялся. - В черную кошку не верю. Да и в другие приметы не очень. Хотя бывает... Трудно сказать. Больше на внутренний голос полагаюсь. Сам знаешь, в нашем деле без интуиции нельзя. Вот как позавчера - если бы я поступил как задумал, точно бы замели. В последний момент решил вас с собой взять, только поэтому ноги и унес... А что?
- А никогда так не бывало, что вдруг понимаешь: все это хреново кончится?
Арсений включил чайник, поправил очки на переносице, присел к столу.
- Что - все? И как именно хреново?
- Жизнь. Вот ты посвятил ее чему-то, добиваешься цели, а потом до тебя доходит: когда ты ее получишь, то потеряешь что-то намного более ценное. И остановиться не можешь. Ни свернуть, ни изменить что-то. Ломишься вперед, как локомотив по рельсам, хотя видишь: впереди пропасть. Знаешь - и все равно мчишься. Не было такого?
Работа с антиквариатом, с предметами, которые требовали очень бережного отношения, наградила Арсения двумя качествами: внимательностью и чуткостью. И сейчас он понимал: его молодой партнер говорит о том, что стало для него вопросом жизни и смерти. От такого отмахиваться и отшучиваться нельзя.
- Наверное, нет. Возможно, потому, что у меня нет как таковой конечной цели. Мне нравится сам процесс жизни. Я люблю свое дело. Не криминал, нет. Это всего лишь средство. А дело - те мелкие безделушки, без которых рядовой человек прекрасно обходится, но которые несут в себе всю мировую культуру. Родись я Рокфеллером или арабским шейхом - я бы занимался тем же самым, но законно. Просто собирал бы коллекцию.
- А если бы перед тобой встал выбор: твоя коллекция или семья? Что бы ты выбрал? Отказался бы от антика ради сохранения жизней жены и сына?
Арсений задумался.
- Сложный вопрос. Из категории философских. О смысле жизни. Но я попробую ответить. Передо мной такой выбор не стоял ни разу. Свою жизнь, свободу, деньги - это я ставил на карту не колеблясь. Иногда проигрывал, не без того. По существу, сегодняшние проблемы с Солдатом - наиболее острые за всю мою жизнь. Да, он пытался причинить вред Тине и Гере. Разумеется, я не мог оставить это без внимания. Их судьбой я рисковать не могу. Поэтому удалил от места событий. Я, возможно, опять проиграю, но им ничего не будет. Хотя, я думаю, если бы мне поставили ультиматум - жена и сын за коллекцию - я бы отдал последнюю. Вещи - дело наживное, а люди...
- Ты не понял. Я имел в виду не конкретные предметы, не деньги. Вот если бы ты понял, что твое увлечение, дело твоей жизни гибельно для близких людей - тогда что?
- А-а, вот в чем дело... Не знаю. Отказаться от смысла жизни, от призвания на самом деле невозможно. Пока ты еще не понял, к чему склонен, талант в землю зарыть несложно. Но если осознал - ты будешь возвращаться к этому вновь и вновь. Талант сильнее человека. Как бы ты его ни давил, он выберется из-под гнета в той или иной форме. Еще и отомстит тебе за попытки игнорировать его. Это то, что тебе дано судьбой, и изменить предначертание никому не дано.
- Вот! Вот это меня и грызет. Потому что я абсолютно точно знаю, что случится в ближайшее время. Поэтому и снятся кошмары...
- Что-то с отцом?
- Нет, - Саша оживился, по-хозяйски насыпал растворимый кофе в две чашки, залил кипятком. - Потом расскажу. Ну хорошо, и что ты будешь делать, если между делом и близкими людьми - конфликт?
- Откажусь от людей. Нет, не в том смысле, что пожертвую ими. Просто целиком посвящу себя делу, не заводя каких-то привязанностей. У меня не будет близких людей. Как старые воры - они не имели ни семей, ни дома, ни денег. Только призвание. Правда, человеческие качества индивидуума, избравшего такой путь, оставляют желать лучшего, но это единственный путь, позволяющий жить в мире с собой. Проще быть нелюдимым, страдать от отсутствия обычного тепла, чем мучиться сознанием того, что ты - виновник несчастья самого близкого тебе человека.
- А если не получается избегать общества этого человека? Если стараешься, прилагаешь все усилия, чтобы уйти - и сталкиваешься с ним вновь и вновь?
- Саша, предначертание пишется не только для тебя. Для того человека тоже. Значит, судьба распорядилась именно таким образом. И глупо сопротивляться. Ты ничего не изменишь.
- Да? - в глазах Саши появился диковатый блеск. - Сейчас посмотрим, так ли это. Есть одно радикальное средство борьбы с судьбой...
Он встал, ушел в комнату. Через полминуты вернулся, держа в руках кольт. На глазах у изумленного Арсения передернул затвор, загнав патрон в ствол, снял пистолет с предохранителя. Уткнул ствол себе под подбородок и быстро, прежде чем хозяин успел издать хоть звук, нажал на курок.
Арсений видел, как играют в русскую рулетку. Сашина выходка относилась к тому же разряду. Автоматический пистолет не выстрелил. С истерическим хохотом Саша тяжело опустился на табуретку, бросив оружие на стол, опустил голову, сжал виски руками. Смех перешел в стон. Арсений осторожно взял в руки кольт, оттянул затвор. Патрон перекосило. Саша откинулся назад, почти ударившись затылком о стену.
- Первый раз... Первый раз за семь лет... Арсений, эта пушка у меня чуть ли не с того дня, как я появился в Организации. Ни разу - слышишь, ни разу! - он не отказывал... И вот - на тебе... Господи, неужели это неизбежно?!
Определенно, у парня не все в порядке с головой.
- Арсений, думаешь, я спятил? Ага, я тоже склоняюсь к той же мысли. Но это настоящий кошмар. Он преследует меня и наяву. Везде, где бы я ни был, в любой ситуации обязательно случается что-то, что напоминает о финале. Или кто-то выразится не в тему - вернее, это все думают, что не в тему. Фраза выскакивает именно в тот момент, когда я вспоминаю об этом. Или увижу что-нибудь... Что я только ни делал! И хамил, и поссориться пытался - все что угодно, лишь бы ее жизнь не была связана с моей. Черт ее разберет, что она обо мне думает, по-моему, я ей по барабану, но это неважно. Важно, что никуда нам друг от друга не деться. А если так, то она погибнет. И я опоздаю всего на час. Знаешь, Арсений, у меня так уже было. Мне только-только семнадцать исполнилось, когда погибла мама. Ее убили, и я, можно сказать, это видел. Я опоздал на полчаса. После этого я больше ничего не боялся. Мне просто нечего было терять! Боль - ерунда, я ее почти не чувствую. Жизнь - да плевать на это. Свобода - фигня, переживу. Ничего не страшно. Меня и боялись-то все из-за этого. Я обычный отморозок. Ну, может, поумнее прочих. И вот - пожалуйста...
Он говорил безостановочно. Бессвязные фразы выливались свободным потоком. Такое часто бывает, русская рулетка даром не проходит. Как бы спокоен ни был человек, как бы ни старался сохранить хладнокровие близость смерти срывает все маски и обнажает душу. Если она есть. Арсений полагал, что у человека, в его присутствии легко убивавшего, да еще и не самым гуманным образом, душа должна быть маленькой, черной и сморщенной. Меньше всего он ожидал, что под всей внешней мишурой таится такое. Взрыв страстей, окрашенных неприкрытым цинизмом по отношению к собственной персоне - его гость вовсе не считал себя лучше, чем был на самом деле. Иногда в его тоне проскальзывало даже пренебрежение. И страх.
Страх, самый настоящий панический ужас и сводил его с ума. Ему всегда слишком везло. Удавалось все, что задумал. Он не мог отказаться от криминала, ибо только с помощью преступления мог достигнуть желанной цели. Власть. Неограниченная. Без нее он - пустое место. Отказ от цели равносилен самоубийству. Смерть как таковая не пугает, страшно прозябание. Хотя нельзя сказать, что он не пытался изменить жизнь. Бесполезно. Опять возвращается к прежнему. Это бег по кругу. В общем-то, Саша привык к этому и не считал ужасным или непоправимым. Свою собственную жизнь он не ценил ни в грош.
Этот чертов спектакль. Что в нем такого было, что вывернуло наизнанку? Непонятно. Если только ситуация, в которой Саша уже побывал. Он знал, что это такое - держать на руках труп дорогого человека. Его мать погибла не из-за него самого, но он мог предотвратить ее смерть. Хотя прямой его вины в этом бедствии не было, корил себя всю жизнь. А теперь предстоит пережить то же самое в куда худшем варианте. Теперь человек погибнет конкретно из-за него. И Саша совершенно точно знал, как.
Судьба не знает беззлобного юмора. Ее шутки обычно коверкают жизнь. Ну зачем отморозку такие переживания?! Зачем она разбудила в нем что-то человеческое? Остановить? Да он сам бы свернул с этого пути - так она мешает. Ну почему? Судьбе нужна гибель невинного? Почему именно так?! Зачем она сталкивает их вновь и вновь, почему не позволяет хоть что-то изменить?
Власть. Зачем ему она? Раньше добивался просто так, руководствуясь смутным ощущением, что это то, что надо. Сейчас твердо знает, как ей распорядиться. Ему известно, черт подери, что делать с этим проклятым миром. Смешно, что у отморозка могут иметься какие-то мечты и светлые идеалы? А ведь каждый отморозок в детстве был обычным ребенком. Только менее любимым, чем остальные. Вот он вырос и мстит. Вы меня не любили? Вы меня пинали? А теперь будете ползать на коленях. И трижды подумаете перед тем, как оттолкнуть или ударить ребенка.
И первым делом он изменил бы жизнь девушке, которая для него олицетворяет все, что только есть хорошего. Ей тоже пришлось несладко, он мог бы дать ей все, о чем она мечтала. В буквальном смысле все. Весь мир. И он действительно хочет так сделать. Но уверен: этому не бывать. Именно из-за того, что он постарается украсить ее жизнь, девушка погибнет. И тогда все теряет смысл.
Саша немного успокоился - не настолько, чтоб замолчать, но достаточно, чтобы говорить связно. Пересказал спектакль, так потрясший его, смутно упомянул о последовавших затем событиях. И Арсений понял, в чем дело.
- Знаешь, парень, как это называется? Элементарное самовнушение. Никакая не судьба. И сейчас я тебе это докажу. Ты всегда был впечатлительным, легко увлекающимся человеком, так? Для лидера эта черта, кстати, характерна. Причем увлекался так, что заражал всех своей идеей. Именно поэтому у тебя настолько сильная команда. Ты просто сделал из них своих фанатичных последователей. Но прежде всего ты сам - фанатик. Той цели, которая в каждый конкретный момент владеет тобой. Сейчас ты вбил себе в голову, что позарез необходимо экранизировать пьесу. Прежде всего потому, что там вслух, четко, ясно и лаконично сказано то, о чем ты думал всю свою жизнь. Ты увидел в ней отражение своих идей. И, естественно, постарался заразить ими окружающих - ты же лидер. А для начала сам заболел. Ты настолько вжился в образ, что вообразил, будто сама пьеса - это план твоей жизни. И подсознательно следуешь ему. Вот и все. выбери другой вариант - и путь изменится.
- Ага, а как быть со всей чередой совпадений?
- Их не было. Ты сам их нашел. Саша, пойми: жизнь никогда не ставит ультиматум. Это не человек. Она не умеет видеть только одну сторону бытия. А закон сохранения жизни - равновесие. То есть, в любой ситуации есть положительные и отрицательные стороны. Если ты считаешь себя невезучим, видишь только минусы - и проигрываешь. Если наоборот - ты умеешь пользоваться плюсами. Все зависит от того, что именно ты хочешь увидеть. Судьба сталкивает тебя с кем-то? Вовсе нет. Девушка нужна тебе, поэтому ты сам подсознательно ищешь с ней встреч. Скажи, ты мог устроить ее на другую работу? Мог. но решил, что ей судьба пострадать, поэтому ничего не сделал. Мог полностью прекратить общение? Если бы она тебе не понравилась, так бы и поступил. И никакое предначертание не помешало бы тебе сворачивать за десять метров до того места, где вы должны случайно столкнуться. Среди множества событий ты тщательно отбираешь те, которые отвечают твоему мировоззрению, совпадают с мистическим настроением. А ведь этих мнимых "совпадений" - единицы из сотен мелких случайностей. Но остальное ты просто игнорируешь, отметаешь как неподходящее. Подгоняешь факты под собственную теорию. А кто тебе сказал, что теорема верна? Она недоказана. И, возможно, ничего общего с правдой не имеет. Но она тебе нравится, и этим все сказано. Что ты читал в детстве?
Саша удивился.
- Да все подряд. У нас книг мало было, это потом, когда постарше стал, собрал библиотеку классики. А так... Учебники помню, газеты. "Одиссею капитана Блада" - это вообще моя настольная книга. Скотта любил. А! Еще сборник биографий пионеров-героев. Это мне в третьем классе учительница подарила на день рождения. Про Ленина, разумеется...
- Все ясно. А сказки?
- Какие?
- Русские народные. Нет? Понятно. В школьной программе их тогда не было, поэтому тебе никто такого подарка не преподнес. А вот мы с твоим отцом в детстве их любили. И в Иванов-царевичей играли, а не в пионеров-героев. Знаешь, в чем разница? Пионеры-герои погибают мученической смертью, зачастую вместе с семьями, а царевичи спасают принцесс, убивают драконов и освобождают царства от колдунов. И заметь - это им удается. Всегда успевают вовремя и получают заслуженную награду. Поэтому ни твой отец, ни я не стали отморозками, не ценящими собственную жизнь. И перед нами не стоит вопрос, чего лишить себя в данный момент, какой вид мученичества предпочесть. Никто не говорит, что мы не мечтали стать героями. Только мы не связываем подвиг с необходимостью пожертвовать чем-то. Поэтому не играем в русскую рулетку, не лезем под пули в разборках, не подставляем дорогих людей, чтобы сполна выпить чашу страданий. И при том живем в мире с собой, уважаемы не менее таких мучеников, как ты.
Арсений вышел в коридор; среди книжных стеллажей довольно быстро нашел книгу в самодельном переплете.
- Вот, - он положил ее перед Сашей. - В детстве не читал, так хоть сейчас наверстай упущенное.
- Издеваешься? Я в двадцать шесть лет сказки читать буду? - в его лице уже не осталось ни следа прежнего расстройства.
- А это не те сказки. Один мой приятель увлекается "самиздатом". Это сказки, но для взрослых. Почитай, может, понравится. Я постарше тебя, но наивными их не нахожу.
Саша пожал плечами, полистал книгу. Потом заинтересовался, пододвинул поближе.
- Может, все-таки спать пойдешь?
- Мешаю?
- Нет, но день предстоит нелегкий.
- Ничего, я мало сплю и недосып переношу легко. Тем более, после таких кошмаров.
- Смотри. А я, пожалуй, пойду.
Вернулся в свою спальню, спрятал нож в тайник, аккуратно положил очки на ночной столик. Покряхтев, устроился под одеялом. Засыпая, подумал: ох, какая ж нынче молодежь неугомонная пошла. Все у них не как у людей...
Офис АОЗТ "Северная звезда" располагался на втором этаже гостиницы "Октябрьская". Занимал два номера "люкс" - хозяин мог позволить себе такую роскошь. В десять утра к главному входу гостиницы подъехало такси, из которого, охая, вылезла бабуля лет семидесяти с большой клеенчатой сумкой в руке. Тяжело опираясь на клюку, толкнула дверь; швейцар изумленно проводил ее взглядом, но ничего не сказал: с тех пор, как в здании обосновалась "Северная звезда", сквозь гостиничный холл целыми днями шныряли всякие подозрительные личности. Престарелая нищенка поднялась на второй этаж, доковыляла до цели; охранник, лениво жующий чипсы, загородил ей дорогу. Бабка цыкнула на него, махнула палкой, злобно сверкнула глазами - вовсе не выцветшими от старости. Охранник разинул рот, сообразив, что бабке в другой одежде никак больше пятидесяти дать нельзя. А когда она назвала пароль, известный только узкому кругу приближенных к директору лиц, он захлопнул пасть, запер дверь офиса, и, бережно поддерживая "бабулю" под локоток, проводил ее к кабинету директора.
Леонид Александрович Глазков, он же Солдат, восседал за массивным столом и пытался дозвониться до своего бригадира Хана. Мерзавец, опять в загул ушел. Нашелся покупатель на взятый им товар, а Хан как сквозь землю провалился.
Без стука распахнув дверь, в кабинет ввалилась бабка, тащившая огромную сумку. Убедившись, что они в помещении одни, поставила клюку в уголок, скинула стариннейший плащ и платок, превратившись в бандершу Василису, давнюю поставщицу девочек для увеселения Солдата и его людей. Выпрямившись, подошла к столу, водрузила на него сумку.
- Сегодня ко мне подъехали двое ребят. Просили передать тебе вот это, а на словах сказать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51