Затем мы наконец осели, но началась война, меня призвали, и я еще шесть лет скитался по свету.– Где вы служили?– Сначала в Африке, потом в Новой Гвинее.Он говорил спокойно, но Матильда заметила, как потемнели его глаза, и решила перевести разговор подальше от тяжелых воспоминаний.– Я никогда не слышала имя Фин раньше. Чье оно?Он прилег, опираясь на локоть, и улыбнулся:– Уменьшительное от Финбара. Мои родители ирландцы.– Как и мои дед с бабушкой, – улыбнулась она в ответ.– Ну вот… – задумчиво протянул он. – Значит, у нас есть еще что-то общее, кроме Вилги.– Ну и как, вы думаете остаться здесь? – спросила она, глядя на свои руки. Глупо, но ее пульс участился в ожидании ответа.– Вы решили, что я изнеженный горожанин? – тихо рассмеялся он. – Дело в том, что я из Тасмании, Молли. И хотя не особенно долго занимался овцами, жарой и засухой меня не испугаешь. Я не собираюсь никуда отсюда уезжать в ближайшую сотню лет.– Я думала, Тасмания похожа на Англию, – удивленно сказала она. – Что это лесистая страна с обильными дождями и холодными зимами.– Типичное заблуждение, Молли, – рассмеялся он. – Вдоль побережья холоднее, чем здесь, но на центральных равнинах такая же вулканическая почва и пыль. Мы страдали от засухи так же долго, как и вы.– Тогда почему вы приехали сюда, а не вернулись в Тасманию?С лица Фина исчезла улыбка.– Мне захотелось начать жизнь с чистого листа. Моя настоящая страсть – лошади, а Вилга подходит как нельзя лучше. Кроме того, здесь я могу наконец дышать полной грудью, Молли. Мне надо было вырваться из занятого сплетнями маленького городка, где каждый сует нос в твои дела.Тут пришла ее очередь рассмеяться.– Тогда вы неправильно выбрали место, Фин! Сплетни здесь составляют смысл жизни почти всех семей скваттеров. Я нисколько не сомневаюсь, что вам уже все уши прожужжали о странной Матильде Томас, которая вот уже двадцать пять лет живет одна среди племени битджарра.Он виновато улыбнулся:– Я лично услышал, что Матильда Томас четырнадцать лет одна занимается огромной фермой. Что она с помощью кучки аборигенов сумела своими руками превратить ее в процветающее хозяйство, одно из лучших в штате. А во время войны вместе с подругой и ее детьми сумела сохранить две фермы. При этом она не признает мужчин и счастлива без них. Лично я считаю, что в последнем нет ничего странного.Матильда посмотрела на него и смущенно улыбнулась:– Добро пожаловать в Новый Южный Уэльс, Фин! Надеюсь, ваша новая жизнь оправдает ожидания и даст вам то, к чему вы стремитесь.Глаза Фина потемнели.– Думаю, здесь есть все шансы для этого, – мягко сказал он.
Дженни вытерла слезы и вздохнула. Наконец-то в жизни Матильды наступил перелом! И хотя гадать было рано, но у нее возникло чувство, что последний дневник должен закончиться хорошо.Она откинулась на подушку и посмотрела в окно. День был в самом разгаре: пока она читала, время пробежало незаметно. Она вспомнила про Диану и почувствовала угрызения совести. Бедная Ди! Она просто пыталась прояснить ситуацию с Бретом и Чарли. И совсем необязательно было грубить ей.Дженни поспешно вскочила и отправилась на кухню. Подруги здесь не было, но лежала записка о том, что она уехала покататься верхом. Внизу были изображены два поцелуя, Дженни облегченно улыбнулась. Слава богу, Диана не сердится.Настроение Дженни поднялось. Она вывела Риппера побегать на ближайшем выгоне и пока ждала, любовалась через ограду лошадьми. Было жарко, чистое голубое небо над головой ошеломляло глубиной и необъятностью. Она вдыхала полной грудью запах прогретой земли и слышала, как в кронах деревьев шелестит сухая листва наверху.«Трава на выгоне тоже почти высохла, – машинально отметила она и озабоченно нахмурилась. – Лошадей надо будет скоро переводить отсюда».И вдруг до нее дошло, о чем она думает… Ее совершенно не касается, куда переводить лошадей и пойдет дождь или нет! У Чуринги через пару недель будет новый хозяин.Дженни решительно свистнула Рипперу и зашагала к дому. Глава 18 Неожиданно небо заволокло тяжелыми грозовыми тучами, и в следующие два дня жара превратилась в иссушающий зной. Когда прогремели первые оглушительные раскаты грома, наэлектризованный воздух стал потрескивать. Испуганный Риппер забился под кухонный стол и вздрагивал всем телом.Диана с тоской уставилась в потемневшее небо.– Похоже на шабаш ведьм, – мрачно сказала она, вытирая волосы после душа. – Ненавижу эти сухие грозы!– Я тоже, – ответила Дженни, нервно раскачиваясь в кресле-качалке. – Ни малейшего ветерка, и мне кажется, я вся высохла от этой жары.– Хорошо, что в Сиднее у нас есть кондиционеры, и я жду не дождусь, когда до них доберусь, – скривилась Диана.Дженни постукивала пальцами по гладкой обложке дневника, лежавшего у нее на коленях.– Это последняя тетрадь? – спросила Диана.Дженни кивнула.– Заключительная глава, – упавшим голосом сказала она. – И знаешь, мне почему-то не хочется ее читать…– Почему? – удивилась Диана, откидывая влажные темные кудри на спину и усаживаясь в кресло напротив. – Ты же сама говорила, что там должен быть счастливый конец. Разве нет?Дженни задумалась.– Он такой короткий… Мне, наверное, просто не хочется расставаться с Матильдой. Прочтешь последнюю страничку – и как будто скажешь «прощай» близкому другу, с которым больше не увидишься.– Но ты же не можешь не дочитать его, Джен! – возразила Диана. – Для тебя это все так много значило… К тому же, – добавила она, – ты потом всю жизнь будешь гадать, чем здесь все закончилось.– Знаю. Я сумасшедшая, да?– Вовсе нет. Я тоже всегда расстраиваюсь, когда хорошая книга или фильм подходят к концу. Это скоро пройдет, не волнуйся.Дженни открыла обложку и пролистала страницы. Тетрадь была исписана только до половины. Не так уж много осталось прочесть. Она вернулась к первой странице и поудобнее устроилась в кресле. Скорее всего, ее нежелание читать дальше связано с той странной надписью на надгробии. Дженни не сомневалась: тайна загадочной эпитафии наверняка откроется на этих страницах. И ей почему-то очень страшно об этом читать…Она успела прочесть всего несколько строк, как зазвонил телефон.– Кто это может быть, черт возьми?– Не обладая телепатическими способностями, ничем не могу помочь, – усмехнулась Диана, вставая с места. Она вернулась через минуту. – Тебя просит Хелен.Дженни пожала плечами и отправилась на кухню, где был установлен телефон.– Алло, Дженнифер? – послышался вежливый голос сквозь треск и сильные помехи. – Я так рада, что застала вас!– В такую погоду страшновато куда-то выезжать из дома, – улыбнулась Дженни.После секундного замешательства Хелен заговорила снова:– Я хотела узнать, можно мне вас сейчас навестить?Вот тут заколебалась Дженни. Неужели теперь Хелен подсылают к ней уговорить продать Чурингу? Ей нравилась Хелен, и не хотелось бы портить с ней отношения.Хелен, казалось, угадала ее мысли.– Думаю, я вас озадачила, Дженнифер, – осторожно сказала она. – У меня есть кое-какая причина для встречи с вами, но она совсем не связана с тем делом, ради которого к вам приезжал Эндрю.Дженни вздохнула с облегчением.– Буду очень рада вас видеть, дорогая. Я приготовлю ленч.– Буду у вас через три часа, – твердо сказала Хелен. – До встречи.Дженни положила трубку на место, раздумывая, с чем может быть связан визит Хелен, но после бесплодных попыток что-то понять решила, что лучше просто ее дождаться.Она вышла на веранду и ужаснулась. Небо стало просто зловещим. Может, это какое-нибудь предзнаменование?..Диана удивилась, услышав новость, но потом обрадовалась. Лучше повеселиться, чем сидеть и ждать бури.– Нет ничего лучше девичника, чтобы разогнать тоску! – радостно пропела она.Дженни улыбнулась, но беспокойство не покидало ее. Хелен явно была чем-то расстроена, а так как она член семьи, которая всю жизнь мстила Матильде за отказ продать Чурингу, не связан ли ее визит именно с этим?..– Мы сделаем салат! – объявила Диана. – Слишком жарко для горячих гарниров.Дженни достала бифштексы из морозилки и спрятала их подальше от мух и Риппера, который уже высунул длинный нос из-под стола и принюхивался, махая хвостом и забыв о громе. Пока Диана выжимала сок для лимонада, Дженни почистила яблоки и занялась салатом из овощей, которые она сегодня утром нарвала в огороде. Ленч практически был готов. Осталось только заправить салат маслом и чесноком и поставить бифштексы в духовку.Диана со вкусом подобрала цветы и расставила их в вазах на кухне, что придало ей праздничный вид, несмотря на мрачное небо. Дженни достала лучшую посуду и накрыла стол на веранде, вспоминая, как принимала у себя Ма и Стэна в гостях. «Как давно это было! – с грустью думала она. – Какие надежды и мечты расцветали тогда в душе…» Дженни заставила себя встряхнуться, увидев встревоженный взгляд Дианы, и улыбнулась подруге. Они отошли к двери полюбоваться общим видом. Все было прекрасно, но мысль о том, что, возможно, это последний раз, когда она в качестве хозяйки принимает здесь гостей, почему-то расстроила Дженни.– Я выведу Риппера, пока ты переоденешься, – сказала она Диане и выскользнула из дома.Изнуряющий зной висел над землей. Дженни пошла вдоль поникших деревьев к пересохшему руслу реки. Птицы смолкли, мохнатые черные пауки деловито плели гигантские паутины, стадо кенгуру лежало, отдыхая в тени чайных деревьев.Чуть слышный шорох у ног вдруг привлек внимание, и она застыла, похолодев. В дюйме от носка ее ботинка остановилась самая ядовитая в этих местах тигровая змея. Один укус – и все будет кончено. Дженни слышала, как сердце громко заколотилось в груди. Мгновение, пока змея замерла, не двигаясь, растянулось до бесконечности. Наконец она скользнула мимо, и Дженни тихо перевела дух, боясь пошевелиться.«Не слишком ли много предзнаменований?» – подумала она.Через несколько минут во двор въехала машина Хелен, взметая колесами пыль. Женщина лихо подъехала к дому и заглушила мотор. Несмотря на жару, она была, как всегда, элегантна в модном льняном платье. Короткие платиновые волосы красиво уложены крупными завитками.– Спасибо, что согласились встретиться со мной, – сказала она, когда они поздоровались и сели на веранде. – Я совсем не была уверена, что вы меня примете!– Ну почему же нет? Кроме всего прочего, я в долгу перед вами за ваше удивительное гостеприимство. И здесь так мало женщин! Просто глупо игнорировать друг друга из-за того, что случилось много лет назад и не с нами, – просто ответила Дженни, разливая всем лимонад со льдом.Хелен подняла бокал.– Замечательно сказано! Целиком и полностью разделяю ваше мнение. Все-таки мужчины на самом деле глупы по своей природе. Они ведут себя, как петухи на птичьем дворе, пытаясь доказать свою мужественность охотой, скачками и пьянками. А в это же самое время именно женщины устраивают жизнь как надо.Хелен усмехнулась, видя их озадаченные лица.– Не волнуйтесь, я здесь не в качестве Троянского коня Курайонга. Я приехала как подруга, потому что уверена: пришло время положить конец этой бессмысленной вражде между Чурингой и Курайонгом.Сделав большой глоток охлажденного лимонада, она поставила бокал на стол.– Давайте не забудем, что у нас на самом деле ленч. Столько лет прошло с тех пор, как у меня была возможность так расслабиться с подругами!Разговор не прерывался ни на минуту. Они обсудили все новинки – книги, спектакли, фильмы, выставки, моду, поп-музыку и даже политику. Дженни поражала эта пожилая женщина, которая по возрасту годилась им в матери, но была необыкновенно молода душой. Она много путешествовала и видела то, что они еще только мечтали посмотреть, была в курсе всех культурных событий в Сиднее и даже читала рецензии на их последнюю выставку.– Мы же выписываем здесь все газеты! – засмеялась Хелен, видя их удивление. – И уж будьте уверены, я при первой же возможности мчусь отсюда в Сидней. Без этих маленьких набегов на цивилизацию я бы стала такой, как большинство здешних женщин.– Но вы родом не отсюда? – спросила Дженни, когда убрала тарелки и они сидели, потягивая легкое вино, которое привезла с собой Хелен.– Слава богу, нет, – ответила она, грустно улыбнувшись. – Мы с Джеймсом встретились много лет назад на деловом приеме у моего отца в Сиднее. Он был таким красивым и обаятельным, что, когда сделал мне предложение, я моментально согласилась. Думала, жизнь здесь будет похожа на веселое приключение. И в какой-то степени я оказалась права… Но иногда мне просто необходимо вернуться домой и почистить запылившиеся перышки.– Могу вас понять, – сказала Диана, с тоской глядя на горизонт. – Приехать сюда ненадолго в гости еще можно, но жить здесь я бы никогда не согласилась.– Не поймите меня превратно, девочки. Я очень счастлива, мы с Джеймсом ведем интересную, полнокровную жизнь, но, думаю, здесь надо родиться, чтобы жить постоянно. В нашей семье только Эндрю предпочитает жить в городе. Он адвокат, и очень известный. Остальные не любят покидать Курайонг и выезжают куда-нибудь только в случае крайней необходимости.– Не сомневаюсь, что Эндрю очень эффектно смотрится в суде, – хмыкнула Дженни. – Он всегда такой безукоризненно элегантный – даже в этой пыли среди коровьих лепешек. Не понимаю, как ему это удается?Она страшно смутилась, сообразив, как язвительно и грубо это прозвучало.Но Хелен рассмеялась и допила вино.– Понимаю, что вы имеете в виду. Иногда у меня возникает дикое желание толкнуть его и вывалять в грязи. Или растрепать волосы. Но Джеймс говорит, что Эндрю был таким с детства, а сейчас уже слишком стар, чтобы отказаться от своих привычек.Они посидели молча, глядя в сторону Курайонга.– Вы были очень любезны, Дженнифер, спасибо, – сказала наконец Хелен. – Но у меня действительно есть важное дело, которое я бы хотела с вами обсудить.– Это связано с упорными слухами о проклятии над Чурингой?Хелен долго молча смотрела на нее, затем кивнула:– В какой-то степени. Хотя я предполагаю, что это только результат отказа одного старого и очень упрямого человека признать, что прошлое давно умерло и нет никаких причин цепляться за него теперь.Дженни пыталась справиться с охватившим ее волнением, поставив локти на стол и спрятав лицо в ладонях. Наконец-то она прояснит все неясные места, оставшиеся в дневнике! Секреты, о которых не знала даже Матильда…– Вся эта история началась в середине прошлого века, когда сюда добрались две семьи и поселились в этой части Нового Южного Уэльса. Они были пионерами.Сквайрзы приехали из Англии, О'Конноры из Ирландии. Но О'Конноры прибыли первыми и заняли земли, которые сейчас принадлежат Чуринге. Это были лучшие земли здесь – богатые артезианскими водами и горными реками.Хелен помолчала немного, обводя задумчивым взглядом горизонт.– Несмотря на соперничество в те времена, здесь все семьи уживались мирно, потому что понимали – без помощи друг другу в трудные моменты не выстоять. У О'Конноров из всех детей выжила только дочь Мэри. Жизнь тогда была очень суровая, и детская смертность была страшно высокой. У Джеремии Сквайрза выжило три сына – Этан, Джакоб и Илайджа.Диана достала сигареты и предложила Хелен. Та нашла в сумке дорогую зажигалку, и они обе закурили. Мысли Дженни витали в прошлом. Она пыталась представить жизнь этих людей без всех тех удобств, что появились позднее.– Этану было семнадцать лет, когда он влюбился в пятнадцатилетнюю Мэри и стал ухаживать за ней. Она превратилась к тому времени в необыкновенную красавицу, к тому же у нее был острый ум и очень сильный характер. – Хелен улыбнулась. – Но несмотря на всю свою независимость, Мэри тоже влюбилась, да так, что сама мечтала выйти замуж за Этана.– Но не вышла, – тихо сказала Дженни. – Почему? Что случилось?Хелен помолчала, глядя, как дым от сигареты тонкими колечками поднимается вверх и тает в горячем воздухе.– Это осталось тайной. Наверное, только я одна из нашей семьи знаю все, кроме самого Этана.Воцарилось долгое молчание, которое становилось напряженным.– Но откуда вы… – начала Дженни.– Я вам расскажу, – перебила ее Хелен. – Но вы должны понять, насколько конфиденциально все это. – Она пытливо всмотрелась в лица подруг. – Несколько лет назад у Этана был удар, и все думали, что он умирает. И он думал так же, поэтому и доверился мне, когда пришел в себя однажды ночью. Мы были одни – только я дежурила у его постели по ночам. – Она вздохнула и затянулась сигаретой. – Он рассказал мне все, не думая, что выживет, но, конечно, выкарабкался и еще переживет всех нас! Зато теперь у него есть повод ненавидеть меня и держать при себе, не отпуская далеко.Хелен грустно улыбнулась.– С другой стороны, это тоже дает мне возможность как-то влиять на него. При мне он становится просто идеальным пациентом, а если третирует кого-то, я не спускаю ему этого и могу говорить всю правду в лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47