Взлет был быстрым, но и за это короткое время я увидел три охваченных
огнем дома. Саламандра разгулялась.

10
Изможденные и вымазанные сажей, с отчаявшимися взглядами, вся наша
компания оказалась в управлении полиции округа. Здесь уже находились шефы
полиции и пожарных. Возле коммутатора бесился какой-то младший офицер.
Джинни завернула по дороге к себе, захватить свою метлу. Теперь она
появилась - на плече ехал Свартальф, под мышкой зажат том "руководства по
алхимии и метафизике". Аберкромби стращал и без того окончательно
перепуганного Макирайта. Под конец я сказал Аберкромби, чтобы он это
превратил.
- Мой долг... - завелся он. - Я, как вы знаете, исполняю обязанности
воспитателя...
Я высказал предположение, что университет мог бы свободно обойтись и
без фискалов. Ни к чему удостоверяться, что студенты не пьянствую по
притонам и не провозят контрабандой нимф. И не каждый год делают попытки
сдать экзамен, спрятав под пиджаком приятеля, который бы шепотом подсказал
ответы по шпаргалке. Как бы то ни было, мне не нравятся профессиональные
наушники.
Разберитесь с ним попозднее, - сказал я и пинком выставил парня за
дверь. - Возможно, здесь скоро появится саламандра.
Весьма раздраженный, в комнате возник президент Мальзиус. И тут же
требовательно проорал: "Что все это означает?!" Над толстыми щеками
подпрыгивало пенсне.
- Как Вам было известно, сэр, я был занят подготовкой к очень важному
мероприятию. На завтра намечен официальный завтрак членов "клуба львов",
и...
- Возможно, не будет никакого завтрака, - хрюкнул, обрывая его,
лягаш. - Пока у нас вырвавшаяся на свободу саламандра...
- Сала... нет! Это полностью противоречит установкам! Это
положительно запрещено, чтобы...
Офицер у коммутатора оглянулся на нас.
- Она сейчас подожгла католическую церковь на углу четырнадцатой и
Эльма, - сказал он. - И, боже мой, все наше оборудование уже
задействовано!
- Невозможно! - завопил Мальзиус. - Демон не может приблизиться к
церкви!
- Насколько глупым делается человек на нашей работе, - не скрывая
злости прошипела Джинни. - Это не демон. Это дух стихии! - когда ей вновь
удалось овладеть своей яростью, скрыв ее под ледяной оболочкой, она
продолжала медленно. - Не стоит слишком надеяться, что гидра сможет
победить саламандру. Но мы можем вызвать ее, чтобы она помогла бороться с
пожарами. Саламандра все время будет опережать нас, но, по крайней мере,
не весь город окажется уничтоженным.
- Если только саламандра не окажется слишком сильной, - влез
Аберкромби. Его лицо побледнело, губы еле двигались. - Достаточно сильной,
чтобы испарить гидру.
- Вызовите двух, - заикаясь, приказал Мальзиус. - Вызовите сотню. Я
не буду требовать поданного по всем правилам официального заявления на
разрешение использо...
- Эта возможность ограниченна, сэр, - сказал Аберкромби. - Есть
условие: в зависимости от общей воплощенной массы сдерживающие силы должны
возрастать по экспоненте. В этом городе, вероятно, не найдется достаточно
подготовленных специалистов, чтобы держать под контролем более двух духов
одновременно. Если пробудить к жизни четыре... Городу будет грозить
затопление, а саламандра просто перенесется куда-нибудь в другое место.
- Алан... - Джинни положила "руководство" на стол, веером
перелистнула страницы. Аберкромби склонился поверх ее плеча. При этом он
не забыл заботливо положить ладонь на ее бедро, и я проглотил, что мне
хотелось высказать.
- Алан, ты можешь вызвать гидру? Для начала одну. И заставить ее
бороться с огнем?
- Разумеется, моя прелесть, - он заулыбался. - Это элементарная
задача.
Она обеспокоено взглянула на него и предупредила:
- С гидрами бывает так же трудно справиться, как и с духами огня или
воздуха. Одного знания теории мало.
- У меня есть некоторый опыт, - он излучал самодовольство. - Во время
войны... Когда все это кончится, давай зайдем ко мне, чуть выпьем, и я
тебе расскажу. - Его губы легко коснулись ее щеки.
- Мистер Матучек! - завизжал Мальзиус. - Прекратите, пожалуйста,
отращивать клыки!
Я взял себя в руки, совладав с яростью, действующей на меня так же,
как и лунный свет.
- Послушайте, сказал начальник полиции, - мне нужно знать, что будет
дальше. Все эти неприятности из-за ваших длинноволосых, и я не желаю,
чтобы ваши действия еще более затруднили обстановку.
Я вздохнул, понимая, что Джинни и ее раскрасавец, в конце концов
действительно заняты, и, вытащив сигарету, предложил:
- Разрешите, я объясню. Во время войны мне пришлось немного узнать о
таких делах. Дух стихии - это не то же самое, что и демон. Любой демон -
это отдельное существо, обладающее, скажем так, индивидуальностью. Дух же
стихии - есть часть одной из основополагающих сил. Саламандра возникла из
первичной энергетической матрицы, и она обрела временную индивидуальность.
Она вернется в эту матрицу, если удастся покончить с ней. Это как пламя.
До тех пор, пока не разожгут костер, оно существует потенциально. А когда
костер погасят, пламя вернется в первоначальные формы своего
существования. Пусть будет разожжен новый костер, пусть даже он горит на
недогоревших поленьях первого костра. Полученное пламя не идентично
первоначальному. Так что легко понять, почему дух отнюдь не стремится к
первоначальному состоянию. Когда духу удается вырваться на свободу, как
это произошло с саламандрой, он готов на все, чтобы остаться в этом мире.
Готов на все, чтобы увеличить свою мощь.
- Но как саламандра могла поджечь церковь?
- Потому что у нее нет души, она - просто физическая сила. Всякое,
обладающее подлинной индивидуальностью существо, будь то человек или еще
кто-либо, находится под сдерживающим влиянием... Э... определенных
моральных законов природы. Так демон не выносит вида святых символов.
Поступающий неправильно человек, живя на этом свете, испытывает угрызения
совести. И предстает перед судом на том свете. Но о чем заботиться
пламени? А саламандра и есть ни что иное, как громадный язык пламени. Она
- всего лишь флюктуация физических законов нашего, то есть нормального и
паранормального мира.
- Так как же ее... э-э... погасить?
- Это могла бы сделать соответствующая по массе гидра. Произошла бы
взаимная аннигиляция. Или саламандру могла бы погрести под собой земля.
Или мог бы сдуть оказавшийся поблизости воздух. Трудность в том, что огонь
- самая быстрая стихия. Он перескочит в другое место до того, как ему
успеет повредить какой-нибудь дух. Так что у нас остается лишь одна
возможность - заклинание, возвращающее саламандру к ее первоначальному
состоянию. Но оно должно быть произнесено в ее присутствии. И занимает
около двух минут.
- А когда она услышит, что начали произносить заклинание, то
испепелит заклинателя или удерет. Очень мило. Что же нам делать?
- Не знаю, шеф, - сказал я. - Одно знаю - это все равно, что
попытаться поцеловать в морду кобру. - Я вздохнул, чмокнул губами. -
Действительно, действовать надо быстро. Каждый пожар, зажженный тварью,
служит ей пищей и добавляет новый запас энергии. Она делается все сильнее.
Существуют определенные ограничения, квадратно-кубический экран. Но пока
это произойдет, она может стать слишком сильной, чтобы человечеству
удалось с ней справиться...
- И что же тогда произойдет?
- Всеобщая гибель... Нет, я подразумеваю не совсем это. Люди,
естественно, призовут на помощь достаточно сильных противоборствующих
духов. Но только представьте, с какими трудностями будет сопряжен контроль
над ними. Подумайте о случайных опасностях, которые невозможно предвидеть.
Халифат по сравнению с ними - пустяк!
Джинни, разогнувшись, отошла от стола. Аберкромби начертил на полу
пентаграмму. Исходящему слюной Мальзиусу было поручено простерилизовать на
спичке карманный нож (вся идея состояла в том, чтобы взять у кого-нибудь
немного крови. Кровь могла бы заменить обычно используемые снадобья,
поскольку она содержит точно такие же белки). Девушка положила ладонь на
мою руку.
- Стив, мы потратим слишком много времени, если попытаемся собрать
всех местных экспертов, - сказала она. - Боюсь, что то же самое
справедливо и по отношению к полиции штата или национальной гвардии. Бог
знает, что натворит саламандра, пока чиновники, которых ты здесь видишь,
будут взывать о помощи. Но мы-то, ты и я, мы сможем, по крайней мере,
проследить за ней. Подвергаясь при этом меньшей опасности, чем остальные.
Рискнешь?
- Конечно. - Я был согласен. - Саламандра не может причинить мне
вреда, если я буду волком... особо повредить... не сможет, если я буду
осторожен. Но ты будешь держаться на заднем плане.
- Ты когда-нибудь слышал о клятве, приносимой членами нашего ордена?
Пойдем.
Выходя в дверь, я бросил на Аберкромби самодовольный взгляд. Он
надрезал свое запястье, начертил кровью магические знаки. Как раз сейчас
он начал творить заклинание. Я ощутил, как по комнате пронесся влажный
холодный вихрь.
Снаружи была осенняя пора, высоко в небе стояла луна. Сразу в дюжине
мест металось багровое ослепительное сияние. Зубчатыми силуэтами на его
фоне виднелись крыши, и в улицах выли сирены. В вышине, освещенное
мерцанием маленьких, безразличных ко всему звезд носилось что-то,
напоминающее ворох сухих листьев. Это, оседлав метлы, бегством спасались
люди.
Свартальф прыгнул на переднее сиденье "Кадиллака" Джинни. Я
поместился сзади. И мы со свистом взмыли в небо.
Внизу под нами зашипело, плюясь, голубое пламя. Городские фонари
погасли. По улицам хлынула вода. Она неумолимо ревела, и в ее потоке
подскакивал смахивающий на поплавок президент Мальзиус.
- Несчастный сатана! - я чуть не подавился. - Что еще случилось?
Свартальф резко повел помело вниз. - Этот идиот! - простонала Джинни.
- Он дал гидре размыться... короткое замыкание... - она сделала несколько
быстрых пассов своей палочкой. Поток успокоился, вошел в берега.
Образовалась круглая заводь. Ее 10-футовая толщина мерцала в лунном свете.
Из воды выскочил Аберкромби. Потащился, хлюпая, к ближайшему очагу пожара.
Я расхохотался.
- Сходи к нему на квартиру, послушай, что он тебе расскажет о своем
огромном опыте.
- Не бей лежачего, - мгновенно огрызнулась Джинни. - Ошибка сделана
не без твоего участия, Стив Матучек.
Свартальф вновь повел метлу вверх. Мы неслись над дымовыми трубами.
Неужели она действительно влюбилась в этого дьявола? Правильный профиль,
вкрадчивый голос, ловко подвешенный язык. Все время находится рядом... Я
подавил приступ боли, искоса глянул вперед, пытаясь определить, где
находится саламандра.
- Туда! - перекрывая свист воздуха, пронзительно закричала Джинни.
Свартальф задергал хвостом и зашипел.
Район университета старательно пытался скрыть свою бедность. Старые,
псевдоготического стиля, отделанные деревом пещеры. Нечто среднее между
особняками и меблированными комнатами. Район уже начал гореть. В темноте
промеж уличных фонарей вспыхивали многочисленные красные звезды.
Приближаясь, мы заметили, как одна звезда взорвалась, обратилась в клуб
белого пара. Гидра, должно быть, ударила в патрубок пожарного крана и
смылась. У меня мелькнула еретическая мысль, что саламандра окажет
обществу услугу, уничтожив этот архитектурный нонсенс. Но ведь речь идет
также и о жизни людей и их имущества.
Громадный, ужасный дух раскачивался над пожираемым домом. Саламандра
уже вдвое увеличилась в размерах, и на раскаленную добела сердцевину ее
невозможно было смотреть. Вокруг узкой головы взметались искры пламени.
Свартальф затормозил. Мы отлетели на несколько ярдов и теперь парили
на высоте 20 футов на одном уровне с жаждущей пастью. Дико было видеть
выгравированное на фоне ночи, освещенное неярким сиянием лицо Джинни. Она
плотнее вдвинула ступни в стремена и начала читать заклинание:
- О, Индра, Абадонна, Люцифер, Молох, Гефест, Дони... - ее голос был
почти не слышен в грохоте обрушивающейся крыши.
Саламандра услышала. Огненные глаза обратились на нас, взглянув, она
прыгнула.
Свартальф взвизгнул, когда от жара скрутило его усы (возможно, ущерб
был причинен лишь его тщеславию), и иммельманом развернул помело. Мы
помчались прочь. Саламандра зарычала. Ее голос был похож но треск сотни
одновременно горящих лесов. Внезапно опаляющий наши спины жар прекратился.
Тварь материализовалась перед нами.
Закрыв лицо Джинни, я свое собственное спрятал у нее за спиной. И м
пролетели сквозь стеклянную стену стоящего перед нами "пивного парка".
Вслед нам метнулся огненный язык. Метнулся и свернулся кольцом. Оставшаяся
снаружи саламандра бушевала.
Мы скатились с метлы, огляделись... Пивная была пуста. Темно, повсюду
следы огня. Никого не было. Я увидел стоящий на прилавке доверху налитый
стакан пива и выпил его залпом.
- Мог бы предложить и мне выпить, - сказала Джинни. - Алан бы
предложил. - И прежде, чем я достаточно опомнился чтобы решить, язвит он,
или просто шутит, Джинни продолжала быстрым шепотом:
- Она пытается удрать... собирается с силами... она уверена в себе...
она надумала убить нас!
Даже в эту минуту мне хотелось сказать, что рыжие и спутанные волосы
и пятна сажи на ее аристократическом носу выглядят, как ни странно, даже
очаровательно. Но случай не казался подходящим.
- Она не вернется сюда, - выпалил я. - Все, что она может сделать -
это с помощью теплового излучения подпалить здание, а на это ей
потребуется время. Пока что мы в безопасности.
- Но... А, ну да, конечно, пни горят плохо. Мне говорили, что все
пивные бары университета построены из пней, армированных железом.
- Да, - я выглянул в разбитое окно. Саламандра сунулась мне
навстречу, и цветные пятна заплясали у меня перед глазами. - Наша гостья
оказывает характер... Ну, говори быстро твое заклинание.
Джинни покачала головой.
- Она просто отлетит за пределы слышимости. Но, может быть, удастся
поговорить с ней. Понять, как...
Она подошла к окну. Корчащаяся вдоль улицы тварь вытянула шею и
зашипела. Я стоял за спиной своей девочки. Чувствовал себя беспомощным и
бесполезным. Свартальф, облизывающий с прилавка пролитое пиво, поглядел на
нас и насмешливо фыркнул.
- Эй, дочь огня! - крикнула девушка. Рябь пошла сверху вниз по спине
саламандры. Ее хвост безостановочно хлестал из стороны в сторону, поджигая
растущие вдоль дороги деревья. Я не в силах описать ответивший Джинни
голос. В нем были и треск, и рев, и свистящее шипение. Голос, порожденный
огненным мозгом и глоткой.
- Дочь Евы, что ты можешь сказать такой, как я?
- Именем высочайшего я приказываю тебе смириться, вернуться к своему
подлинному состоянию и перестать вредить этому миру!
- Хо!.. О-хо-хо-хо! - тварь уселась на свой зад (асфальт пошел
пузырями) и прерывисто захохотало прямо в небо. - Ты, созданная из
горючего материала, приказываешь мне?!
- Я располагаю силами такими могущественными, что они затушат тебя,
маленькая искра, вернут тебя в ничто, из которого ты пришла. Смирись и
повинуйся, так будет лучше для тебя же.
Мне подумалось, что саламандра на мгновение действительно была
поражена.
- Сильнее, чем я? - затем она заревела так, что пивная затряслась. -
Ты смеешь утверждать, что существуют силы могущественнее огня?! Чем я,
которая явилась пожрать всю землю!
- Более могущественные и более прекрасные. Сама подумай, о мать
пепла. Ты не можешь войти даже в этот дом. Вода гасит тебя. Земля
уничтожает тебя. И лишь воздух способен поддерживать твое существование.
Лучше сдайся, не медли...
Я вспомнил ночь охоты на ифрита. Джинни, наверняка, пытается выкину
тот же фокус - разобраться в психологии бушующей и ярящейся за стенами
твари. Но на что она может надеяться?
- Более прекрасные? - хвост саламандры забился, оставляя на мостовой
глубокие борозды. Из тела саламандры вылетали огненные шары, посыпался
дождь красных, голубых и желтых искр. Прямо, как четвертого июля.
Мелькнула сумасшедшая мысль. Так бьется об пол ребенок в припадке
истерики.
- Более прекрасные! Более могущественные! Ты посмела сказать это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33