Одной ночи с Ником ей будет достаточно. Должно быть достаточно.
Память о ней должна оставаться незапятнанной. Никаких, даже маленьких проступков с ее стороны. Особенно когда он так славно потрудился, стараясь быть неприятным. Наилучший выход был – избегать его.
– Вы могли бы настаивать на своем пребывании здесь в качестве моего сторожевого пса, но у нас нет необходимости общаться. Давайте договоримся держаться на расстоянии друг от друга, вы не против?
Обдумывая ее предложение, Ник сменил позу, и под тяжестью его тела заскрипела кожа седла.
– Эта отчужденность между родственниками принесет больше вреда, чем пользы.
Она смотрела на него в упрямом молчании, не опуская головы, даже признавая, что он прав. Черт бы его побрал! Мысль о том, как Ник повсюду будет следовать за ней по пятам, вызывала нервную дрожь. Как она сможет притворяться, что увлечена другим, когда за ней будет наблюдать тот единственный, кто ей по-настоящему нужен?
Должно быть, что-то от этих размышлений отразилось на ее лице, ибо он озабоченно спросил:
– Мередит, в чем дело?
Она молча смотрела на него, ничего не видя перед собой, в ее голове крутилась одна мысль. Она желала Ника. И не просто желала его. Она любила его. С той самой ночи, когда встретила его в коридоре возле детской и увидела в нем одинокого мальчика, ее сердце потянулось к нему, и ей захотелось, как бы то ни было глупо, залечить все его душевные раны. Когда же после смерти Салли Финней он пошел следом за ней в поля и обнял ее, она забыла о крови умершей женщины, оставшейся на ее руках. Забыла обо всем, кроме него.
– Мередит! – Он подтолкнул коня ближе и схватил ее руку, как будто ожидая, что она потеряет сознание и упадет с лошади. – Вам плохо?
«Да!» – кричала ее душа. Ужасно плохо. Ей больше никогда не будет хорошо. Не будет, пока она влюблена в человека, который настаивает, чтобы она вышла замуж за кого-то другого. Человека, который считает ее самой подлой женщиной на всей земле.
Она подняла плечи, рассчитывая, что равнодушное пожатие плеч скроет бурю, разыгравшуюся в ее душе.
– Я чувствую себя прекрасно, – слабым голосом солгала она.
Рывком освободив руку, она вцепилась пальцами в поводья и добавила более твердым тоном:
– А не вернуться ли нам в дом, чтобы объявить о вашем приезде? Дамы будут довольны. Большинство джентльменов на охоте. Ваше присутствие высоко оценят.
– Хорошо, – согласился Ник, с сомнением глядя на нее. Он явно не верил, что она здорова.
Только Мередит это не интересовало. Он может думать все, что хочет, ведь он никогда не догадается, что она влюблена в него.
Глава 20
После обеда дамы удалились в гостиную и занялись рукоделием или заканчивали писать письма, недописанные днем. Джентльмены собрались в библиотеке выкурить свои сигары или заняться тем, чем занимаются мужчины в отсутствие дам. Мередит устроилась за маленьким письменным столом и писала письмо Мари, делая вид, что не чувствует на себе сверлящего взгляда леди Хейвернот, сидевшей напротив.
– Как долго вы были замужем, леди Брукшир? – резко прозвучал вопрос леди Хейвернот, и разговоры дам, находившихся в комнате, затихли.
Допрос начался. Мередит ожидала его уже несколько дней. Дамы с живым интересом наблюдали, как Мередит подняла голову и вежливо улыбнулась матери Тедди, женщине, страдавшей нездоровым ожирением, проводившей дни втиснутой в кресло на колесах, специально подогнанном под ее размеры. Мередит не знала, не пользовалась ли леди Хейвернот креслом из-за какого-то иного физического недостатка, кроме того, что была слишком толстой и ей было трудно ходить. Глядя на нее, становилось ясно, почему виконтесса больше не ездила в Лондон. Мередит даже почувствовала жалость к этой женщине. Возможно, она была бы столь же сварливой, если бы была прикована к креслу.
– Семь лет.
– И никаких детей? – Леди Хейвернот неодобрительно свела брови, распустив складки жира вокруг своего подбородка. – Вы бесплодны? Женщина не представляет ценности для мужа, если не может дать ему сына.
Множество взглядов устремилось на Мередит. От такого внимания она покраснела и подавила несколько резких ответов, ибо все они были абсолютно неприемлемыми. Она не могла оскорбить хозяйку дома и потенциальную свекровь. Это она понимала. Но она не могла кротко смириться с грубостью ее вопросов. Это создало бы невыносимую обстановку, если бы она на самом деле стала невесткой леди Хейвернот.
– А в чем же ценность мужчины? – решительно спросила Мередит. – Мне интересно, почему все сразу же решают, что если у супругов нет детей, то в этом виновата жена?
Ее слова вызвали среди шокированных леди смешки и возмущенный шепот. Леди Дерринг одобрительно кивнула Мередит, подтверждая, что та не нарушила приличий. Порция ободряюще подмигнула.
– И у вас есть основания думать, что ваш покойный муж виноват в том, что у вас не было потомства? – спросила леди Хейвернот. – Откуда вы знаете, что вина за это не лежит на вас?
Мередит хотелось удивить их всех и признаться, что она знает и не сомневается, что это вина Эдмунда, что его нежелание консумировать брак может быть связано с этим. Но она любезно ответила:
– У меня нет никаких доказательств моей вины, поэтому я не спешу делать такой вывод.
– Удивительно, как вы, кажется, уверены, что не бесплодны! – с хищным блеском в глазах упрекнула ее леди Хейвернот.
– Только новый брак прекратит сомнения на этот счет, – вмешалась сидевшая напротив леди Дерринг, по какой-то причине воздерживаясь от упоминания о ее мнимом выкидыше. Возможно, потому, что не была уверена, что это не усилит опасения леди Хейвернот. В любом случае Мередит была ей благодарна, что именно эта ложь не распространится дальше.
Виконтесса, бесспорно, хотела, чтобы ее сын женился на женщине, способной произвести на свет наследников, и хотя гарантий этому не существовало, она не предполагала, что у самой сильной кандидатки окажется за плечами семь лет брака и ни одной беременности за все это время.
– Большой риск для ее следующего мужа, как вы думаете, ваша светлость? – решительным тоном спросила леди Хейвернот, сердито глядя в сторону Мередит.
К счастью, эту самую минуту выбрали джентльмены для возвращения к дамам, принеся с собой легкий аромат сигар и долгожданный оживленный разговор.
Тедди сразу же наклонилась к матери и заботливо осведомился:
– Матушка, вы не слишком устали? Сегодня у вас был трудный день.
Леди Хейвернот заговорила жалобным тоном, слабо взмахивая рукой, ничем не напоминая свирепого дракона, каким была минуту назад.
– Вероятно, мне следует отдохнуть. День был такой утомительный.
– Позвать горничную, чтобы отвезла вас в вашу комнату?
Леди Хейвернот захватила руку Тедди в свою пухлую лапу.
– Почему бы тебе самому не отвезти меня в мою комнату и немного не почитать мне перед сном? Твой голос всегда меня так успокаивает.
Тедди перевел взгляд с матери на гостей, на его лице было смущение. Мередит изобразила любезную улыбку, стараясь скрыть свое изумление. Не мог же он бросить более дюжины гостей, чтобы почитать на сон грядущий своей мамочке.
– Хорошо, матушка. – С глубоким вздохом Тедди встал позади кресла, давая леди Хейвернот возможность с торжеством посмотреть на Мередит. Счет ноль-один в пользу мамочки. – Пожалуйста, все развлекайтесь. Я скоро вернусь. – Хотя он обращался ко всем находившимся в комнате, Тедди взглядом попросил прощения у Мередит. Она коротко кивнула в ответ, и он вывез мать из комнаты.
Когда они вышли, Мередит оглядела комнату и увидела Ника в обществе нескольких мужчин. Он заметил ее взгляд. В темной глубине его глаз таилась веселая насмешка. То, что причиной такого веселья было ее неловкое положение, в которое ее поставили Тедди и его ужасная мать, не вызывало сомнений. Она фыркнула и вернулась к своему письму, несколько озадаченная тем, почему такое угодничество лорда Хейвернота перед его невыносимой матерью больше не волнует ее. Связать свои матримониальные надежды с маменькиным сынком – значило бы иметь повод для беспокойства. Странно, но она не чувствовала ни малейшего беспокойства.
– Кажется, вас бросили.
Она подняла глаза и увидела лорда Дерринга, грузно опустившегося в кресло напротив нее. Она указала на толпу гостей:
– Едва ли меня бросили, ваша светлость.
– Но разве нельзя быть одиноким и среди толпы? – Лорд Дерринг поболтал вино в бокале и сделал большой глоток, он явно находился на пути к блаженному опьянению. – Я полагаю, в этом все дело, – философски заметил он, небрежно размахивая бокалом. Вино перелилось через край, намочив его руки, и закапало на ковер. Не обращая внимания на испачканный им восточный ковер, он продолжал: – Все эти девицы не имеют ни единой умной мысли в своих маленьких аккуратных головках. Но старая дама говорит, чтобы я выбрал одну из них.
Он с упреком кивнул в сторону бабушки.
«Добро пожаловать в клуб единомышленников», – подумала Мередит с полным отсутствием сочувствия.
– Здесь немало молодых образованных леди, ваша светлость.
– Да, – пробормотал он, не отрывая губ от бокала. – Они умеют играть на фортепиано и рассказывать свою родословную, как любой ребенок, которого хорошо учили. Но это не те качества, которые мне хотелось бы видеть в своей жене.
«И какими же, – подумала Мередит, – могли бы быть эти качества?» Способность не обращать внимания, когда его чрезмерные проигрыши доведут до разорения? Когда Ник простил лорду Деррингу долги, это послужило лишь передышкой, а не концом, если судить по его недавнему появлению в «Леди Удаче». Не пройдет много времени, как он снова окажется в долгах. А вместе с ним и его семья. Бедная Порция. Мередит оставалось только надеяться, что девушка успеет до этого выйти замуж и избавиться от опасного общества брата.
Он внимательно посмотрел на нее.
– Вы не такая, как они, – заметил он с некоторым удивлением в голосе, как будто только сейчас понял это. – У вас есть ум, зрелость, уверенность в себе. Должно быть, потому что вы вдова.
– Или это мои немолодые годы, – с сарказмом добавила Мередит.
Лорд Дерринг расхохотался, привлекая к ним любопытные взгляды.
– Вот это я и имел в виду. Такое остроумие, – слишком громко сказал лорд Дерринг. Мередит с подозрением взглянула на бокал в его руке, догадываясь, что он уже пьян – Слишком плохо, что у вас такое приданое. Я хочу сказать, что оно вполне приличное, я узнавал, но мне нужно больше, чем просто приличная сумма.
Кроме удивления тем, что размер ее приданого стал известен публике, когда она сама не знала этого, она испытала и сомнение, что даже у Креза найдется столько денег, сколько требуется на азартные игры лорду Деррингу.
– Леди Мередит, не желаете ли пройти со мной на веранду подышать свежим воздухом? – раздался над ее головой глубокий бархатный голос, от которого сразу вскипала ее кровь. Подняв глаза, она увидела Ника, заметила твердую складку его губ, мрачность взгляда, требовавшего ее согласия.
Лорд Дерринг повернул голову и посмотрел на Ника:
– Колфилд, старина, все не могу привыкнуть, что ты граф.
– Я тоже, – ответил Ник, едва взглянув на герцога, и протянул Мередит руку.
– Полагаю, легче пережить, когда проигрываешь столько денег пэру, а не простолюдину. – Лорд Дерринг от души рассмеялся, не замечая, что привлекает всеобщее внимание. На другой стороне комнаты лицо его бабушки покраснело от таких неосторожных высказываний. Ей явно не нравилось, что внук открыто объявляет о своем увлечении игрой перед потенциальными невестами, даже если об этом в свете было почти каждому известно.
– В самом деле, – уклончиво ответил Ник, выразительно переводя взгляд со своей протянутой руки на Мередит.
Она не могла отказать ему, это было бы невежливо. Как бы ее губы ни хотели произнести отказ. Это вызвало бы излишние толки.
Она вложила руку в его протянутую руку и тихо попрощалась с лордом Деррингом.
Прижав локтем ее руку, Ник провел Мередит через балконные двери в дальний угол веранды. Она едва успела вдохнуть ночной воздух, как он заговорил:
– Вы должны осторожнее подбирать себе компанию, Мередит. Может быть, он и герцог, но он человек безнравственный. – Ник воинственно скрестил на груди руки, широко расставив ноги, как будто стоял на носу корабля во время качки.
– Я тут ни при чем. Он сел рядом со мной.
– Что вы сказали ему, почему он рассмеялся? – Не давая ей времени ответить, он торопливо продолжил: – Флирт с ним не улучшит вашу репутацию.
– Значит, если он рассмеялся, я флиртовала с ним? – Мередит недоверчиво хмыкнула, показывая, что она думает о его логике.
– Дело в том, как он смеялся… и как он смотрел на вас, когда смеялся.
– Ни то ни другое от меня не зависело.
– Надеюсь, вы не настолько глупы, чтобы иметь его в виду, если с Хейвернотом ничего не выйдет. Ваше приданое и близко не подходит к его потребностям.
– Он пьяница. И неисправимый игрок. Почему я должна остановить свой выбор на нем?
– Он герцог. Это была бы удача для любой женщины. Мередит повернулась к Нику спиной и, глядя в сад, беспечно пожала плечами.
– Я не отказалась от Хейвернота.
– Вам, может быть, придется отказаться и от него. – Его голос звучал страшно близко от ее уха. От его дыхания мурашки пробегали по ее шее, как бы отвечая на искры огня, разгоравшегося где-то глубоко внутри ее. Она выпрямила спину и сдерживала непреодолимое влечение к нему, желание раствориться, прильнув к его широкой груди. Потребовалась вся ее воля, чтобы казаться равнодушной. – Его мать никогда не позволит ему жениться на вас.
– Решает он, а не она.
– Вы переоцениваете характер Хейвернота… или ваши ухищрения. В любом случае есть и другие подходящие джентльмены. Обратите внимание на них. Только не на Дерринга.
Мередит в самом деле пыталась расширить круг своих знакомств. И все же ее рвение в поисках мужа истощилось. Особенно когда ее вероломное сердце нашло себе совсем другое место.
Она не отрываясь смотрела на темные кусты боярышника, не в силах повернуться и посмотреть Нику в лицо, но решилась задать единственный вопрос, не выходивший у нее из головы:
– Что произойдет, если я не буду помолвлена? – Мередит сжала перила каменной балюстрады.
Ник придвинулся ближе, пока его грудь не прикоснулась к ее напрягшейся спине. Она боролась с желанием прижаться к нему, раствориться в нем так, чтобы теплота их тел смешалась в одно, чтобы нельзя было сказать, где ее тело, а где его.
– Мы так не договаривались, – напомнил он, дыша ей в шею.
Она не могла обернуться, если не хотела уткнуться носом в его грудь. Она могла бы хотеть этого, но не позволила себе. Поэтому она так и стояла спиной к нему и смотрела на залитый лунным светом сад.
– Я не припоминаю никакого соглашения, заключенного нами. Я только помню короткие приказания и распоряжения.
– Называйте это как угодно, мы достигли взаимопонимания. А теперь вы отказываетесь от своих слов? – Она не ошибалась: отчаяние слышалось в тоне его язвительного вопроса, и это удивило ее.
Мередит сказала, обращаясь не к нему, а в темную пустоту:
– А вам никогда не приходило в голову, что я просто не смогу добиться предложения?
– Нет. Если только вы не решили оставаться незамужней. – Она вздрогнула, когда его пальцы коснулись ее затылка. – Вы пытаетесь отказаться? – тихо спросил Ник. Его губы касались кожи за ее ухом, и все ее тело охватывала дрожь. Что-то теплое шевельнулось внизу ее живота.
Она резко повернулась, чтобы уклониться от жаркого прикосновения его губ. Ошибка. Она оказалась лицом к лицу с ним.
– Сделает ли Тедди или любой другой мужчина мне предложение – это не совсем в моей власти. Такими делами не так легко управлять. – Чуть сдавленный голос выдавал ее, показывая, как его близость взволновала ее и какой неуправляемой она чувствовала себя.
Он долго смотрел на нее, вглядываясь в ее лицо. Она тяжело задышала, когда эти темные как ночь глаза остановились на ее губах. По губам пробежала дрожь, и Мередит завела руки за спину и мертвой хваткой вцепилась в перила. От этого движения ее груди выступили вперед, натягивая ткань ее лифа.
– Вы правы, – проворчал Ник. – Некоторыми делами нельзя управлять. – Сказав это, он обхватил ее талию и прижал Мередит к себе. Он приник к ее губам жарким жадным поцелуем, который воспламенял в ней кровь и проникал в душу. Рассудок замолчал. Мередит отпустила перила и ухватилась за его фрак. Ник упивался ее губами, облизывая, пощипывая, посасывая их. Она не думала о том, что они стояли всего в нескольких футах от открытой двери, где гости неторопливо пили послеобеденные бокалы вина. Она не думала, что находится на грани скандала. Его поцелуй изгнал из ее головы все мысли о приличиях, пробудил в ее теле обжигающее душу желание, требовавшее удовлетворения.
Ник взял в ладони ее груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Память о ней должна оставаться незапятнанной. Никаких, даже маленьких проступков с ее стороны. Особенно когда он так славно потрудился, стараясь быть неприятным. Наилучший выход был – избегать его.
– Вы могли бы настаивать на своем пребывании здесь в качестве моего сторожевого пса, но у нас нет необходимости общаться. Давайте договоримся держаться на расстоянии друг от друга, вы не против?
Обдумывая ее предложение, Ник сменил позу, и под тяжестью его тела заскрипела кожа седла.
– Эта отчужденность между родственниками принесет больше вреда, чем пользы.
Она смотрела на него в упрямом молчании, не опуская головы, даже признавая, что он прав. Черт бы его побрал! Мысль о том, как Ник повсюду будет следовать за ней по пятам, вызывала нервную дрожь. Как она сможет притворяться, что увлечена другим, когда за ней будет наблюдать тот единственный, кто ей по-настоящему нужен?
Должно быть, что-то от этих размышлений отразилось на ее лице, ибо он озабоченно спросил:
– Мередит, в чем дело?
Она молча смотрела на него, ничего не видя перед собой, в ее голове крутилась одна мысль. Она желала Ника. И не просто желала его. Она любила его. С той самой ночи, когда встретила его в коридоре возле детской и увидела в нем одинокого мальчика, ее сердце потянулось к нему, и ей захотелось, как бы то ни было глупо, залечить все его душевные раны. Когда же после смерти Салли Финней он пошел следом за ней в поля и обнял ее, она забыла о крови умершей женщины, оставшейся на ее руках. Забыла обо всем, кроме него.
– Мередит! – Он подтолкнул коня ближе и схватил ее руку, как будто ожидая, что она потеряет сознание и упадет с лошади. – Вам плохо?
«Да!» – кричала ее душа. Ужасно плохо. Ей больше никогда не будет хорошо. Не будет, пока она влюблена в человека, который настаивает, чтобы она вышла замуж за кого-то другого. Человека, который считает ее самой подлой женщиной на всей земле.
Она подняла плечи, рассчитывая, что равнодушное пожатие плеч скроет бурю, разыгравшуюся в ее душе.
– Я чувствую себя прекрасно, – слабым голосом солгала она.
Рывком освободив руку, она вцепилась пальцами в поводья и добавила более твердым тоном:
– А не вернуться ли нам в дом, чтобы объявить о вашем приезде? Дамы будут довольны. Большинство джентльменов на охоте. Ваше присутствие высоко оценят.
– Хорошо, – согласился Ник, с сомнением глядя на нее. Он явно не верил, что она здорова.
Только Мередит это не интересовало. Он может думать все, что хочет, ведь он никогда не догадается, что она влюблена в него.
Глава 20
После обеда дамы удалились в гостиную и занялись рукоделием или заканчивали писать письма, недописанные днем. Джентльмены собрались в библиотеке выкурить свои сигары или заняться тем, чем занимаются мужчины в отсутствие дам. Мередит устроилась за маленьким письменным столом и писала письмо Мари, делая вид, что не чувствует на себе сверлящего взгляда леди Хейвернот, сидевшей напротив.
– Как долго вы были замужем, леди Брукшир? – резко прозвучал вопрос леди Хейвернот, и разговоры дам, находившихся в комнате, затихли.
Допрос начался. Мередит ожидала его уже несколько дней. Дамы с живым интересом наблюдали, как Мередит подняла голову и вежливо улыбнулась матери Тедди, женщине, страдавшей нездоровым ожирением, проводившей дни втиснутой в кресло на колесах, специально подогнанном под ее размеры. Мередит не знала, не пользовалась ли леди Хейвернот креслом из-за какого-то иного физического недостатка, кроме того, что была слишком толстой и ей было трудно ходить. Глядя на нее, становилось ясно, почему виконтесса больше не ездила в Лондон. Мередит даже почувствовала жалость к этой женщине. Возможно, она была бы столь же сварливой, если бы была прикована к креслу.
– Семь лет.
– И никаких детей? – Леди Хейвернот неодобрительно свела брови, распустив складки жира вокруг своего подбородка. – Вы бесплодны? Женщина не представляет ценности для мужа, если не может дать ему сына.
Множество взглядов устремилось на Мередит. От такого внимания она покраснела и подавила несколько резких ответов, ибо все они были абсолютно неприемлемыми. Она не могла оскорбить хозяйку дома и потенциальную свекровь. Это она понимала. Но она не могла кротко смириться с грубостью ее вопросов. Это создало бы невыносимую обстановку, если бы она на самом деле стала невесткой леди Хейвернот.
– А в чем же ценность мужчины? – решительно спросила Мередит. – Мне интересно, почему все сразу же решают, что если у супругов нет детей, то в этом виновата жена?
Ее слова вызвали среди шокированных леди смешки и возмущенный шепот. Леди Дерринг одобрительно кивнула Мередит, подтверждая, что та не нарушила приличий. Порция ободряюще подмигнула.
– И у вас есть основания думать, что ваш покойный муж виноват в том, что у вас не было потомства? – спросила леди Хейвернот. – Откуда вы знаете, что вина за это не лежит на вас?
Мередит хотелось удивить их всех и признаться, что она знает и не сомневается, что это вина Эдмунда, что его нежелание консумировать брак может быть связано с этим. Но она любезно ответила:
– У меня нет никаких доказательств моей вины, поэтому я не спешу делать такой вывод.
– Удивительно, как вы, кажется, уверены, что не бесплодны! – с хищным блеском в глазах упрекнула ее леди Хейвернот.
– Только новый брак прекратит сомнения на этот счет, – вмешалась сидевшая напротив леди Дерринг, по какой-то причине воздерживаясь от упоминания о ее мнимом выкидыше. Возможно, потому, что не была уверена, что это не усилит опасения леди Хейвернот. В любом случае Мередит была ей благодарна, что именно эта ложь не распространится дальше.
Виконтесса, бесспорно, хотела, чтобы ее сын женился на женщине, способной произвести на свет наследников, и хотя гарантий этому не существовало, она не предполагала, что у самой сильной кандидатки окажется за плечами семь лет брака и ни одной беременности за все это время.
– Большой риск для ее следующего мужа, как вы думаете, ваша светлость? – решительным тоном спросила леди Хейвернот, сердито глядя в сторону Мередит.
К счастью, эту самую минуту выбрали джентльмены для возвращения к дамам, принеся с собой легкий аромат сигар и долгожданный оживленный разговор.
Тедди сразу же наклонилась к матери и заботливо осведомился:
– Матушка, вы не слишком устали? Сегодня у вас был трудный день.
Леди Хейвернот заговорила жалобным тоном, слабо взмахивая рукой, ничем не напоминая свирепого дракона, каким была минуту назад.
– Вероятно, мне следует отдохнуть. День был такой утомительный.
– Позвать горничную, чтобы отвезла вас в вашу комнату?
Леди Хейвернот захватила руку Тедди в свою пухлую лапу.
– Почему бы тебе самому не отвезти меня в мою комнату и немного не почитать мне перед сном? Твой голос всегда меня так успокаивает.
Тедди перевел взгляд с матери на гостей, на его лице было смущение. Мередит изобразила любезную улыбку, стараясь скрыть свое изумление. Не мог же он бросить более дюжины гостей, чтобы почитать на сон грядущий своей мамочке.
– Хорошо, матушка. – С глубоким вздохом Тедди встал позади кресла, давая леди Хейвернот возможность с торжеством посмотреть на Мередит. Счет ноль-один в пользу мамочки. – Пожалуйста, все развлекайтесь. Я скоро вернусь. – Хотя он обращался ко всем находившимся в комнате, Тедди взглядом попросил прощения у Мередит. Она коротко кивнула в ответ, и он вывез мать из комнаты.
Когда они вышли, Мередит оглядела комнату и увидела Ника в обществе нескольких мужчин. Он заметил ее взгляд. В темной глубине его глаз таилась веселая насмешка. То, что причиной такого веселья было ее неловкое положение, в которое ее поставили Тедди и его ужасная мать, не вызывало сомнений. Она фыркнула и вернулась к своему письму, несколько озадаченная тем, почему такое угодничество лорда Хейвернота перед его невыносимой матерью больше не волнует ее. Связать свои матримониальные надежды с маменькиным сынком – значило бы иметь повод для беспокойства. Странно, но она не чувствовала ни малейшего беспокойства.
– Кажется, вас бросили.
Она подняла глаза и увидела лорда Дерринга, грузно опустившегося в кресло напротив нее. Она указала на толпу гостей:
– Едва ли меня бросили, ваша светлость.
– Но разве нельзя быть одиноким и среди толпы? – Лорд Дерринг поболтал вино в бокале и сделал большой глоток, он явно находился на пути к блаженному опьянению. – Я полагаю, в этом все дело, – философски заметил он, небрежно размахивая бокалом. Вино перелилось через край, намочив его руки, и закапало на ковер. Не обращая внимания на испачканный им восточный ковер, он продолжал: – Все эти девицы не имеют ни единой умной мысли в своих маленьких аккуратных головках. Но старая дама говорит, чтобы я выбрал одну из них.
Он с упреком кивнул в сторону бабушки.
«Добро пожаловать в клуб единомышленников», – подумала Мередит с полным отсутствием сочувствия.
– Здесь немало молодых образованных леди, ваша светлость.
– Да, – пробормотал он, не отрывая губ от бокала. – Они умеют играть на фортепиано и рассказывать свою родословную, как любой ребенок, которого хорошо учили. Но это не те качества, которые мне хотелось бы видеть в своей жене.
«И какими же, – подумала Мередит, – могли бы быть эти качества?» Способность не обращать внимания, когда его чрезмерные проигрыши доведут до разорения? Когда Ник простил лорду Деррингу долги, это послужило лишь передышкой, а не концом, если судить по его недавнему появлению в «Леди Удаче». Не пройдет много времени, как он снова окажется в долгах. А вместе с ним и его семья. Бедная Порция. Мередит оставалось только надеяться, что девушка успеет до этого выйти замуж и избавиться от опасного общества брата.
Он внимательно посмотрел на нее.
– Вы не такая, как они, – заметил он с некоторым удивлением в голосе, как будто только сейчас понял это. – У вас есть ум, зрелость, уверенность в себе. Должно быть, потому что вы вдова.
– Или это мои немолодые годы, – с сарказмом добавила Мередит.
Лорд Дерринг расхохотался, привлекая к ним любопытные взгляды.
– Вот это я и имел в виду. Такое остроумие, – слишком громко сказал лорд Дерринг. Мередит с подозрением взглянула на бокал в его руке, догадываясь, что он уже пьян – Слишком плохо, что у вас такое приданое. Я хочу сказать, что оно вполне приличное, я узнавал, но мне нужно больше, чем просто приличная сумма.
Кроме удивления тем, что размер ее приданого стал известен публике, когда она сама не знала этого, она испытала и сомнение, что даже у Креза найдется столько денег, сколько требуется на азартные игры лорду Деррингу.
– Леди Мередит, не желаете ли пройти со мной на веранду подышать свежим воздухом? – раздался над ее головой глубокий бархатный голос, от которого сразу вскипала ее кровь. Подняв глаза, она увидела Ника, заметила твердую складку его губ, мрачность взгляда, требовавшего ее согласия.
Лорд Дерринг повернул голову и посмотрел на Ника:
– Колфилд, старина, все не могу привыкнуть, что ты граф.
– Я тоже, – ответил Ник, едва взглянув на герцога, и протянул Мередит руку.
– Полагаю, легче пережить, когда проигрываешь столько денег пэру, а не простолюдину. – Лорд Дерринг от души рассмеялся, не замечая, что привлекает всеобщее внимание. На другой стороне комнаты лицо его бабушки покраснело от таких неосторожных высказываний. Ей явно не нравилось, что внук открыто объявляет о своем увлечении игрой перед потенциальными невестами, даже если об этом в свете было почти каждому известно.
– В самом деле, – уклончиво ответил Ник, выразительно переводя взгляд со своей протянутой руки на Мередит.
Она не могла отказать ему, это было бы невежливо. Как бы ее губы ни хотели произнести отказ. Это вызвало бы излишние толки.
Она вложила руку в его протянутую руку и тихо попрощалась с лордом Деррингом.
Прижав локтем ее руку, Ник провел Мередит через балконные двери в дальний угол веранды. Она едва успела вдохнуть ночной воздух, как он заговорил:
– Вы должны осторожнее подбирать себе компанию, Мередит. Может быть, он и герцог, но он человек безнравственный. – Ник воинственно скрестил на груди руки, широко расставив ноги, как будто стоял на носу корабля во время качки.
– Я тут ни при чем. Он сел рядом со мной.
– Что вы сказали ему, почему он рассмеялся? – Не давая ей времени ответить, он торопливо продолжил: – Флирт с ним не улучшит вашу репутацию.
– Значит, если он рассмеялся, я флиртовала с ним? – Мередит недоверчиво хмыкнула, показывая, что она думает о его логике.
– Дело в том, как он смеялся… и как он смотрел на вас, когда смеялся.
– Ни то ни другое от меня не зависело.
– Надеюсь, вы не настолько глупы, чтобы иметь его в виду, если с Хейвернотом ничего не выйдет. Ваше приданое и близко не подходит к его потребностям.
– Он пьяница. И неисправимый игрок. Почему я должна остановить свой выбор на нем?
– Он герцог. Это была бы удача для любой женщины. Мередит повернулась к Нику спиной и, глядя в сад, беспечно пожала плечами.
– Я не отказалась от Хейвернота.
– Вам, может быть, придется отказаться и от него. – Его голос звучал страшно близко от ее уха. От его дыхания мурашки пробегали по ее шее, как бы отвечая на искры огня, разгоравшегося где-то глубоко внутри ее. Она выпрямила спину и сдерживала непреодолимое влечение к нему, желание раствориться, прильнув к его широкой груди. Потребовалась вся ее воля, чтобы казаться равнодушной. – Его мать никогда не позволит ему жениться на вас.
– Решает он, а не она.
– Вы переоцениваете характер Хейвернота… или ваши ухищрения. В любом случае есть и другие подходящие джентльмены. Обратите внимание на них. Только не на Дерринга.
Мередит в самом деле пыталась расширить круг своих знакомств. И все же ее рвение в поисках мужа истощилось. Особенно когда ее вероломное сердце нашло себе совсем другое место.
Она не отрываясь смотрела на темные кусты боярышника, не в силах повернуться и посмотреть Нику в лицо, но решилась задать единственный вопрос, не выходивший у нее из головы:
– Что произойдет, если я не буду помолвлена? – Мередит сжала перила каменной балюстрады.
Ник придвинулся ближе, пока его грудь не прикоснулась к ее напрягшейся спине. Она боролась с желанием прижаться к нему, раствориться в нем так, чтобы теплота их тел смешалась в одно, чтобы нельзя было сказать, где ее тело, а где его.
– Мы так не договаривались, – напомнил он, дыша ей в шею.
Она не могла обернуться, если не хотела уткнуться носом в его грудь. Она могла бы хотеть этого, но не позволила себе. Поэтому она так и стояла спиной к нему и смотрела на залитый лунным светом сад.
– Я не припоминаю никакого соглашения, заключенного нами. Я только помню короткие приказания и распоряжения.
– Называйте это как угодно, мы достигли взаимопонимания. А теперь вы отказываетесь от своих слов? – Она не ошибалась: отчаяние слышалось в тоне его язвительного вопроса, и это удивило ее.
Мередит сказала, обращаясь не к нему, а в темную пустоту:
– А вам никогда не приходило в голову, что я просто не смогу добиться предложения?
– Нет. Если только вы не решили оставаться незамужней. – Она вздрогнула, когда его пальцы коснулись ее затылка. – Вы пытаетесь отказаться? – тихо спросил Ник. Его губы касались кожи за ее ухом, и все ее тело охватывала дрожь. Что-то теплое шевельнулось внизу ее живота.
Она резко повернулась, чтобы уклониться от жаркого прикосновения его губ. Ошибка. Она оказалась лицом к лицу с ним.
– Сделает ли Тедди или любой другой мужчина мне предложение – это не совсем в моей власти. Такими делами не так легко управлять. – Чуть сдавленный голос выдавал ее, показывая, как его близость взволновала ее и какой неуправляемой она чувствовала себя.
Он долго смотрел на нее, вглядываясь в ее лицо. Она тяжело задышала, когда эти темные как ночь глаза остановились на ее губах. По губам пробежала дрожь, и Мередит завела руки за спину и мертвой хваткой вцепилась в перила. От этого движения ее груди выступили вперед, натягивая ткань ее лифа.
– Вы правы, – проворчал Ник. – Некоторыми делами нельзя управлять. – Сказав это, он обхватил ее талию и прижал Мередит к себе. Он приник к ее губам жарким жадным поцелуем, который воспламенял в ней кровь и проникал в душу. Рассудок замолчал. Мередит отпустила перила и ухватилась за его фрак. Ник упивался ее губами, облизывая, пощипывая, посасывая их. Она не думала о том, что они стояли всего в нескольких футах от открытой двери, где гости неторопливо пили послеобеденные бокалы вина. Она не думала, что находится на грани скандала. Его поцелуй изгнал из ее головы все мысли о приличиях, пробудил в ее теле обжигающее душу желание, требовавшее удовлетворения.
Ник взял в ладони ее груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30