А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Миранде было восемнадцать, но она участвовала во всех сезонных спектаклях, демонстрируя всем свои уверенные, если не сказать властные манеры. Услышав о том, что Брет собирается ставить «Гамлета» в новом гражданском театре Челтнема во время мертвого зимнего сезона, Миранда спокойно заявила о том, что ей уже давно пора предложить роль Офелии. Олвен чуть было не лопнула от злости, услышав такое заявление, а вот Брет совершенно спокойно выслушал Миранду.
– Посмотрим, – ответил он, окинув Олвен взглядом своих черных глаз.
Олвен начала возмущаться:
– Брет, с меня довольно! Не слишком ли много на себя берет эта ветреная девчонка! Ты предложишь ей роль Офелии, и она решит, что может постоянно выдвигать тебе свои требования.
Тяжело вздохнув, Брет ответил:
– Мы поговорим с тобой на эту тему после Рождественских праздников.
– Может быть, ты собираешься обсудить этот вопрос, танцуя вокруг елки, волшебные огоньки которой перекрасят ее ужасные розовые волосы в золотистый цвет?
Миранда стояла молча, не пытаясь что-либо возразить, и улыбалась, чтобы еще больше не разозлить Олвен.
На это Брет ответил:
– Ну пожалуйста, Олли. Ты, по-моему, слишком близко к сердцу восприняла эту новость. Я уже сказал, что мы поговорим об этом позже, и ты уж сама решишь.
Улыбка медленно сползла с лица Миранды.
Рождественские праздники Миранда провела вместе с Мэг в Хай-Комптон. Миранда представить себе не могла, как это Мэг удается выносить такой кошмар. Супруги Пенвит пользовались услугами Мэг так, как будто она была их старшей дочерью. Мэг, казалось, не возражала против этого. Она уже в течение целого семестра училась в художественном колледже и чувствовала себя очень счастливой.
В день святок девочки поехали на автобусе в Ньютон Аббот, где вволю нагулялись среди вересковых полей. Было очень холодно. В Плимуте выпал первый снег, и вся территория вплоть до Дартмура представляла собой белоснежное покрывало. Позавтракав в одном фермерском домике, они затем поехали в Плимут, где, вместо того чтобы вернуться в дом, стали бродить по пустынным улицам. Мэг рассказывала о своей учебе в художественном колледже, а Миранда о возможности получить интересную роль, которая вскоре представится ей.
– Брет предоставил право выбора Олвен, которая, конечно же, выберет роль Офелии. И все же я догадываюсь, что Брет неспроста предложил мне попробовать свои силы в шекспировской пьесе. Мэг, молись за меня, чтобы мне улыбнулась удача.
– А они что, держат свой брак в тайне? – невинным тоном спросила Мэг.
– Да нет же, между ними, конечно же, существует какая-то тайна, но он ее совсем не любит. В общем, что-то не то. Мне кажется, что она время от времени финансирует труппу. – Вздохнув и сделав театральный жест, Миранда пожаловалась: – Театр вечно испытывает нехватку денег!
Укутав свою шею шарфом, Мэг предупредила сестру:
– Нужно быть особенно осторожной, когда тебе исполнится двадцать один год. Боюсь, что мистер Сент-Клэр заставит тебя расплатиться за предоставленные уроки мастерства.
– Я ничего не имею против того, чтобы вложить деньги в компанию «Третейский судья» только на определенных, продиктованных мною условиях, – беззаботным тоном откликнулась Миранда.
– Может быть, у тебя что-то и выйдет, – задумчиво ответила Мэг. – А я, оставаясь верной своему решению, мечтаю сразу после получения диплома купить домик в Кихоле, где можно будет набить себе руку на пейзажах, чтобы стать хорошим художником.
Услышав такое заявление, Миранда скорчила гримасу.
– Жить на этой помойке, – насмешливо заявила она, вспоминая о таких городах, как Уэймут, Вустер и Челтнем, в которых им пришлось провести свое детство. – Теперь мне понятно, что имел в виду Теренс, говоря о разрастании корней.
Но когда сестры начали вспоминать о своем детстве, то увлеклись. Ведь, как ни говори, девочки чувствовали себя очень счастливыми, живя в Кихоле, потому что они всегда были вместе. Они смеялись и болтали без умолку, как трещотки, добираясь до Хай-Комптона по скользким улицам Плимута. Снова дало о себе знать то обстоятельство, что они являются близнецами. Добравшись до дома, Миранда, крепко сжимая руку Мэг, произнесла:
– Хорошо бы было, если бы ты смогла приехать ко мне в Челтнем в следующем году.
Но этому желанию не суждено было сбыться. Даже несмотря на то, что Олвен очень сильно простудилась, вследствие чего Миранда уже точно могла рассчитывать на роль Офелии, поездка Мэг к сестре по заснеженным дорогам из Плимута не представлялась возможной. Но теперь это не имело такого уж серьезного значения. Брет играл Гамлета, и все было великолепно. Миранде очень хотелось показать Брету то, что она чувствовала. Ее мучило единственное желание – переспать с Бретом. При одной только мысли об этом у нее начинало приятно покалывать во всем теле. Но главным препятствием в этом деле была вовсе не Олвен, а то обстоятельство, что Брет смотрел на нее, как на ребенка. Ведь он являлся ее опекуном, которому доверили ее судьбу точно так же, как однажды тетушка Мэгги доверила мистеру Брэкнелу свое наследство. Стоя около зеркала, Миранда думала о том, что уже через два года закончится срок опекунства мистера Брэкнела, да и Брета тоже.
ГЛАВА 4
Роль Офелии удалась Миранде лучше всего, и она хорошо сознавала это. В труппе за ней укоренилось прозвище «Пэк», поэтому роль тронувшейся умом Офелии можно было считать естественным прогрессом. Для сцены сумасшествия Миранда вплетала в свои волосы искусственные цветы, подкрашивалась губной помадой и одевала разорванное от горловины до талии платье. Олвен пришла бы в негодование, узнав об этих экспериментах Миранды. Но в первый же день премьеры, как будто бы в наказание за слишком усердную игру Миранды, выпало немало снега, так что многие театралы-любители предпочли остаться дома. Поэтому во время премьеры в зале насчитывалось не более тридцати человек.
Среди присутствующих в зале Миранда сразу же заметила Джона Мередита. Он сидел в партере, слегка спрятавшись за колоннами. Не успела Миранда появиться на сцене и быстрым взглядом оглядеться вокруг, как между нею и господином Мередитом завязался незримый магнетический контакт. Теперь Миранде стало совершенно ясно, почему Брету очень хотелось обсудить с Олвен вопрос о том, кто будет исполнять роль Офелии. По телу Миранды пробежала дрожь при мысли о том, что аренда театра Челтнема, выбор пьесы и артистки на роль Офелии – дело рук мистера Мередита. Он прождал два года, выжидая благоприятный момент… Но для чего? Силясь поднять глаза на Лаэрта, Миранда, еще сильнее облокотившись на его руку, невнятно стала произносить строки своей роли:
– Вас одолевают сомнения?
Лаэрт делал все возможное, чтобы вытянуть эту сцену. Держа Миранду на расстоянии вытянутой руки, он затем покружил ее и, обняв, закатил длинную речь, предоставив своей партнерше возможность обдумать ответное слово. Когда же он закончил свой монолог, Миранда вместо ответа, отвернувшись от своего партнера и уставившись прямо на колонны, служившие опорой для балконов, продекламировала:
– Не будь как грешный пастырь, что другим указывает к небу путь тернистый…
Да, несомненно, между ними существовала какая-то магнетическая связь. Ей опять пришла на ум мысль о Свенгали и его Трильби. Пусть все так и идет своим чередом, пусть он властвует над этим спектаклем. Главное, что она уверилась в том, что прекрасно справилась со своей ролью.
После спектакля в старомодную актерскую были присланы цветы «для Миранды Пэтч, самой великолепной Офелии, которую мне когда-либо приходилось видеть».
Мистер Мередит присутствовал и на втором представлении. После шумной хвалебной статьи в журнале «Эхо» в зале театра неожиданно собралось множество зрителей, которые были по горло сыты унылым времяпрепровождением за телевизорами и, невзирая на погоду, прибыли на спектакль. На этот раз Миранде вручили цветы прямо на сцене. Улыбаясь зрителям, Миранда посылала им воздушные поцелуи. В этот момент она испытывала приятнейшее чувство того, что она способна покорить мир. Она не обиделась даже тогда, когда Брет после заключительной сцены потащил ее в угол актерской комнаты, попросив не валять дурака. Обычно настроение Миранды целиком и полностью зависело от взгляда, улыбки и немого одобрения Брета, а теперь благодаря Мередиту она смотрела на Брета свысока, что придавало ей мощный прилив энергии.
Миранда возразила игривым тоном:
– Я не считаю, что валяю дурака, Брет! Мне кажется, вам просто захотелось немного попререкаться.
Брет начал без обиняков:
– Миранда, этот человек положил на тебя глаз. Ты достаточно взрослая девушка, ставшая более мудрой после того печального случая, который произошел с тобой в детстве. Поэтому нетрудно сообразить, что я имею в виду и какие это может иметь последствия.
Такая тирада вызвала усмешку на губах Миранды, которая не видела ничего плохого в том, что ей оказывал внимание господин Мередит. Ведь и приставания дядюшки Седрика не очень-то ей навредили. Правда, по этому поводу слишком сильно переживала Мэг, в то время как Миранда была абсолютна спокойна. Если честно, то во всей этой истории если кого и надо было пожалеть, то одного только бедного дядюшку Седрика.
Но Миранда оставила при себе свои колкие замечания, потому что надеялась и очень ждала, что сегодня вечером господин Мередит снова появится за кулисами, чтобы поздравить ее. Но вопреки ее ожиданиям он не пришел в этот вечер.
Не получив в знак признательности цветов и не почувствовав никакого заряда магнетизма во время спектакля, Миранда чувствовала себя совершенно опустошенной. Погода была отвратительной, и ехать на машине было почти невозможно, но ведь Свенгали не может обходиться без Трибли.
Брет похвалил ее:
– Ты сегодня замечательно играла, Миранда. Чувствовалось неподдельное горе, задумчивость и неуверенность твоей героини. Обращаясь прямо к зрителю, ты сегодня не переигрывала. Великолепно.
Даже эти слова Брета ее не утешили. Она действительно чувствовала себя неуверенной и задумчивой, если не сказать опустошенной.
В этот вечер, когда вся труппа, за исключением Олвен, до сих пор не оправившейся после сильной простуды, собралась за столом, Миранда услышала очень много добродушных шуток, отпущенных в адрес Мередита.
– Он не подходил к тебе близко, Миранда? Может быть, при более тщательном осмотре своей богини он успокоится?
– А может быть, он успокоится, когда убедится, что ты ничего не подкладываешь в лиф своего разорванного платья?
Члены труппы часто шутили по поводу того, что Миранда не могла претендовать на роль пышногрудых дам.
Марджори, поглаживая руку Миранды, пыталась успокоить ее.
– Ну ладно вам, может быть, он настоящий поклонник Миранды.
Брет заявил:
– Я с ним перекинулся парочкой слов. Окружающих удивлял тот факт, что слова, сказанные в адрес этого господина, приводили Миранду в негодование и трепет, ярость и блаженство одновременно.
– Я просто не понимаю тебя, Брет, – говорила она, заикаясь по причине раздиравших ее противоречивых чувств. – Ведь он же наш спонсор. Мы же, наоборот, должны одобрять его действия!
– Да, я согласен с тобою. Все эти шуточки как-то унижают достоинство этого господина. Мне нужно твое содействие.
Дженнифер, услышав беседу, в которой главным действующим лицом была Миранда, сказала:
– Ради всего святого, давай попросим хозяйку дома выделить нам горячую грелку, а то мои ноги отвалятся.
Но единственная в доме теплая грелка была отдана Олвен.
– Ноги быстро согреются, если подняться наверх в комнату и включить газ, – заметил Брет.
Как всегда, возникли споры о том, кто будет платить за коммунальные услуги, пока наконец все не поднялись и не стали вылезать из-за стола. Брет, поманив рукой, задержал Миранду.
– Миранда, мне нужно быстренько поговорить с тобою, пока ты не ушла.
Миранда остановилась, предположив, что Брету просто понадобилась ее помощь. Сомкнув губы и подперев одной рукой щеку, Миранда другой рукой вертела бутылочку из-под уксуса. Оливер захлопнул дверь так энергично, что из каминной трубы выскочили клубы дыма, заполнив всю комнату.
Поднявшись, Брет аккуратно подвинул экран камина.
– Мередит опять был в зале сегодня вечером, Миранда.
– Правда? А я его не заметила.
Совершенно позабыв о ранее принятой позе, Миранда, живо развернувшись на кожаном сиденье своего стула, внимательно уставилась на Брета. Дело в том, что в этот вечер она не только не видела Мередита, она даже не чувствовала его присутствия в зале.
– Он просто не хотел быть замеченным.
– Почему?
– Это был его третий визит в театр. Люди, особенно живущие в провинции, очень быстро замечают такие вещи.
– Вот как.
Повернувшись к столу, Миранда просыпала немного соли на скатерть. Ей ужасно хотелось расхохотаться и показать свой триумф.
– После спектакля у нас с ним состоялась короткая беседа, во время которой он задавал мне разные вопросы.
– А мне показалось, что ты сам искал с ним разговора.
– Хватит представлять себя героиней какой-то пьесы, Миранда. Постарайся представить себя малюсенькой мышкой, а Мередита огромным котом.
– Ну, ради Бога, не надо так, Брет! – заявила она, втирая пальцем в скатерть остатки соли.
Снова присев, Брет устало откинулся на спинку стула. И именно в этот момент Миранда хорошо осознала, сколько же ему на самом деле было лет.
– Послушай, Миранда, он давно интересовался деятельностью труппы «Третейский судья». Однажды он присутствовал на спектакле «Купец», который состоялся в одной из деревенек Котуолда. В спектакле участвовали две девушки приблизительно одного с тобой возраста, которых звали Маргарет и Салли и которые играли роль Порции и Джессики. В тот же день, сразу после окончания спектакля, Салли ушла вместе с господином Мередитом. Он немного профинансировал спектакль, который мы ставили в Вустере. Вся группа молилась на него, считая его своим спасителем, и одна только Олли думала иначе, полагая, что этой финансовой поддержкой он расплатился за Салли. Сделав пару достаточно щедрых подарков, он затем упросил Маргарет перебраться с ним в Лондон, где он якобы собирался оказать ей содействие в кинопробах, используя свои связи. После этого девушки никто не видел. Вскоре мы узнали о том, что Салли пребывает в больнице Глостера, куда она попала в результате происшедшего с ней несчастного случая – падения с лошади. Олли встретилась с ней незадолго до ее смерти.
– Что вы говорите?
– Я рассказываю тебе о случившемся. Олвен была убеждена в том, что этот господин просто избил девочку. Поэтому, сильно беспокоясь о судьбе Маргарет, она наконец отыскала ее. Девушку нашли в убогой лачуге, где она жила, выражаясь термином викторианской эпохи, «в совершенной бедности».
Миранда просыпала на скатерть еще немного соли.
– Итак, из-за этого Олвен убеждена в том, что мистер Мередит является убийцей и насильником? – спросила Миранда будничным тоном.
– Не совсем так, – ответил Брет уже более твердым голосом. – Олвен считает, что он сперва использует девушек для ублажения собственной плоти, а потом отделывается от них, как от ненужных вещей.
– А как вы думаете, Брет, – спросила Миранда, подняв глаза и улыбаясь, – зачем ему понадобилось сперва… «разорить» двух артисток вашей труппы, а потом субсидировать вас деньгами?
При этих словах лицо Брета по непонятной причине залилось краской.
– Я понимаю, на что ты намекаешь. На наш сговор. Если он аморален, то я еще хуже.
Услышав такой ответ, Миранда почувствовала угрызения совести.
– Я совсем не хотела… Я только хотела сказать о том, что нельзя очень сильно полагаться на мнение Олвен. В противном случае для вас станет просто невозможным получение денег, которые вкладывает господин Мередит.
Кивнув головой, Брет ответил:
– Да. Только этим я себя и утешаю. И все равно я не имею права рисковать твоей жизнью, Миранда.
Стряхнув соль со скатерти, Миранда улыбнулась:
– О, Брет. Ты такой… милый и надежный. Но только прошу вас, не беспокойтесь обо мне. Являясь поклонником молодых талантов, господин Мередит, похоже, больше всего уважает их украшенные цветами головки и разорванные лифы их платьев…
– Пожалуйста, не говорит так, Миранда.
– Брет, мы живем в 1960 году. Неужели ты думаешь, что я до сих пор не слышала такого слова, как… – На минуту задумавшись, она затем многозначительным тоном произнесла: –…извращенец?
Неожиданно вздрогнув, будто бы от удара, Брет совершенно лишился присутствия духа. Он выдал банальную фразу:
– Ты такая юная.
– Я артистка, Брет. И кроме того, в моей жизни был дядя Седрик. Поэтому меня трудно чем-либо удивить.
Почувствовав на себе взгляд Брета, Миранда подняла глаза. Брет действительно постарел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56