«Что бы ты ни решила сделать, желаю удачи». Свернув записку, Мэг положила ее вместе с пачкой фотографий в сумочку. Подсчитав имевшиеся в ее распоряжении средства, – почти так же, как много лет назад, когда она считала свои деньги в «Костгад», – Мэг обнаружила, что смогла бы довольно сносно жить практически в любом месте, где бы ни пожелала.
Однако в глубинах подсознания таилось нечто такое, что стремилось на остров Артемиды. Мэг написала письмо мисс Эми Смизерс и задала массу вопросов. Ответ пришел довольно скоро. Кроме Эми, на острове проживали еще три семьи. Мужчины этих семей присоединялись к ловцам морских губок, приезжавшим из Калимноса, и, судя по всему, жили на средства, получаемые от этого промысла. Продукты подвозили из Скироса морем или доставляли по воздуху из Волоса. Продукты были довольно дорогими, и семьи рыбаков не могли их себе позволить и поэтому, очевидно, жили за счет моря. Вокруг дома был сад, до войны его возделывали. Предполагалось, что Мэг могла ухаживать за ним снова. Поэтому она уложила в чемоданы семена всех овощей, какие только смогла купить.
Череда решений, задач… она казалась бесконечной. Мэг переговорила с Джилл, которая предложила присмотреть за сдачей дома внаем, но еще предстояло передать это дело в руки надежных агентов, а им еще предстояло сделать опись имущества и обмерить комнаты. Получение паспорта и драхм, греческих денег, представлялось почти непреодолимым препятствием.
Миранда звонила практически через день и начала уже докучать просьбами приехать к ним на Пасху.
– Дорогая, я, возможно, не смогу. – Еще один шаг по дороге обмана во взаимоотношениях с семейством Сноу. Мэг выдумала историю о поездке в Афины для встречи с одним из авторов. – Предоставляется замечательная возможность, Миранда. Я, наверное, уже тебе говорила.
– Да, ты что-то говорила насчет поездки за границу. О, Мэг, я так расстроена.
– Я тоже. Нечего и говорить.
– Как только вернешься…
– Подожди, сестренка! Я же работающая девушка, ты же знаешь!
Миранда помолчала, затем спокойным тоном сказала:
– Стараешься отдалиться, Мэг?
Мэг интересовало, насколько глубоко понимала ситуацию Миранда через существующую между ними телепатическую связь. Глубоко вздохнув, она сказала:
– Послушай, что за глупая идея. Но… дорогая, тут есть кое-кто… кто… сделал мне предложение.
По крайней мере, это было правдой. Мэг подождала, пока стихнут восклицания Миранды, затем продолжила:
– Итак, как тебе хорошо известно, я могу влюбиться в него. Но сейчас мне нужно удалиться.
– Приезжай к нам, Мэг, пожалуйста.
– Это не выход, – ответила Мэг. В конце концов Миранда поняла, какие чувства испытывала Мэг к Питеру, – Извини меня, сестренка. Возможно, мне следовало бы удалиться. На время.
– Как ты это сделала прежде. Даже Плимут был слишком близок, не так ли? И тебе пришлось перебраться в Лондон, – медленно проговорила Миранда.
– Сестренка, это все в прошлом. И во всяком случае, неправда. Я отправилась в Лондон работать.
– Это произошло тогда, когда я обидела тебя. Когда Питер причинил тебе боль.
– Сестренка, пожалуйста. Прекрати ворошить остывшие угли!
– На этот раз то же самое, Мэг? Мы снова обидели тебя?
То была правда наизнанку; ведь это она причинила им боль, а они об этом не знают. Они не должны этого знать.
Мэг торжественно произнесла:
– Мы пережили трудные времена на рождество… Пережили их вместе, дорогая.
С отблеском былой страстности Миранда откликнулась:
– Иногда мне хочется, чтобы мы не разлучались после того дела с дядей Седриком! Если бы мы подняли шум, нас оставили бы вместе. И тогда я никогда бы не попала бы в труппу «Третейский судья», мы могли бы купить дом и состариться вместе, как пара горошин в одном стручке!
Мэг рассмеялась; действительно мысль была нелепой, особенно еще и тем, что исходила от Миранды. Затем спросила с некоторым беспокойством:
– У тебя все в порядке? Раньше ты казалась довольной своим положением.
– Да, все хорошо. Порой мне кажется, будто я смотрю на Кил твоими глазами, дорогая. Как на маленький земной рай. Однако в нем чего-то не хватает, в противном случае я подумала бы, что действительно оказалась на том свете! А недостающая часть – это ты!
– Я буду звонить. Обещаю.
– Знаю. Просто дело в том… Иногда я думаю, что никогда мы по-настоящему не были вместе, Мэг. Это-то и тревожит меня.
– Когда я говорю, что мы будем поддерживать связь, значит, так и будет. Мы с тобой видимся чаще, чем ты видишь своих соседей.
– Да, конечно же.
Миранда говорила уже бодрее и рассказала о проделках детей, которые те успели совершить за время, прошедшее после их последнего разговора.
– Слава Богу, Мэг, что в ту ночь Мередит покончил с собой. Я не разрешила бы им так свободно играть, если бы знала, что он жив.
Она громко вздохнула.
– На прошлой неделе я узнала, что у меня должна была быть девочка, Мэг. Ребенок был девочкой. Она уже сформировалась и все такое. Она была девочкой.
Мэг крепко зажмурилась.
– О, Миранда.
– Все в порядке, – сказала Миранда. – То был просто кошмар, и я от него оправилась. Не волнуйся. Но… мне хотелось, чтобы ты просто знала.
– У тебя есть Кэти.
– Да. И в последнее время она так хорошо себя ведет. Они все ведут себя отлично. Для них те дни тоже были страшным кошмаром, и избавление от него такое облегчение.
– Совершенно верно.
Мэг осторожно положила трубку. Отныне дороги назад не было. Многие мили пути должны лечь между нею и домом на Рыбной улице.
Мэг никогда не забыть первого взгляда на острова. Пилот лаконично сообщил:
– В морях, окружающих Грецию, насчитывается около тысячи необитаемых островов, на некоторых их богатые владельцы, как в раю, отдыхают от жизненных забот. Родос – крупнейший среди Додеканесских островов. Затем идут Киклады и Спорады.
Пилот тараторил как попугай – явно в американской манере, но это было неважно. Перед ними лежали сами острова.
Пилот продолжал рассказывать о привлекающих внимание туристов достопримечательностях Миконоса, а затем самолет закружился над Афинским аэропортом, всех попросили пристегнуть ремни. Чтобы справиться с перепадом давления в ушах, Мэг сглотнула, но продолжала смотреть на сияющее море, испытывая внезапное и необъяснимое волнение. Вместе с Мирандой, чтобы сделать мальчику подарок, когда ему исполнилось пять лет, они возили Алекса на вертолете на остров Силли, и ей отлично помнился тот магический эффект, который производило море, усеянное островами. Чарльз совершенно точно знал, что делал.
Таксисты яростно соревновались друг с другом за клиентов, наводнив вестибюль перед выходом, прохаживаясь между пассажирами, ожидавшими свой багаж, и практически вырывая вещи у них из рук. Мэг сдалась перед самой широкой улыбкой изо всех, когда-либо виденных ею в жизни, и с удовольствием уступила свой чемодан и ручную поклажу. После Хитроу в Афинах было просто жарко. Тереза из агентства предупредила ее, что в Греции в это время года могут идти проливные дожди, поэтому на Мэг был плащ. Она проследовала за водителем до стоянки машин и решительно сбросила плащ.
– Скоро гром… гроза, – предупредил ее водитель, укладывая багаж в неимоверных размеров багажник американского автомобиля. – Вам нуждаться английский непромокаемый плащ.
Мэг улыбнулась столь бедному запасу английской лексики и показала ему карточку с адресом отеля. Он вскочил в машину и, словно маньяк, рванул с места, однако именно это она от него и ожидала. Откинувшись на спинку заднего сиденья, Мэг старалась запомнить свои впечатления. К своему разочарованию, она обнаружила, что большинство строений на окраине сделаны из бетона, однако цвет его был разнообразным. Преобладал белый, еще морской волны и ярко-синий также пользовались успехом. Она удивилась тому, насколько современным и компактным было все, что окружало ее вокруг. Отель располагался на площади Синтагма и был до ужаса современным. Однако она решила провести лишь одну ночь в Афинах, перед отлетом на Волос, а оттуда морем до острова Артемиды. Тереза приобрела ей билет на катер, с которым сотрудничало агентство.
Водитель внес багаж в фойе и сразу же помог ей выйти из машины; возможно, современные отели были не так уж и плохи. Прежде чем удалиться, он сунул в руку Мэг свою визитную карточку; текст был совершенно непонятен, но был указан номер телефона.
– Андреас, – проговорил он с особым ударением. – Я Андреас. Спроси Андреаса!
Мэг вернула ему его сияющую улыбку и позволила оформить себя в отель, а также проводить в типичный номер, расположенный довольно высоко. Из окна за плоскими крышами окружавших зданий виднелись строения, которые могли оказаться Акрополем или Парфеноном. Быстро распаковав чемоданы, Мэг посмотрела на карту города, поворачивая ее то одной, то другой стороной. До середины следующего дня у нее есть время для знакомства с Афинами. Подойдя с картой к окну, она пыталась идентифицировать улицы и здания. А затем, опьяненная новыми впечатлениями, присела на кровать и оглядела саму комнату. Странная летаргия, сковывавшая ее последнее время, прошла. Мэг произнесла вслух:
– Бог ты мой. Я свободна. Впервые с тех пор, как встретила Питера Сноу, я свободна!
Закрыв глаза, она подумала о Миранде. Она могла представить ее совершенно отчетливо: какой она была прежде – трепетной, с пышной копной рыжеватых волос – и какой она стала теперь – очень бледной, исхудавшей, осунувшейся, так что остались лишь нос и глаза, а ее непослушные волосы стали более покорными и приглаженными.
Хотя воображение и рисовало достаточно отчетливую картину, кроме этого, больше ничего не было. Связь отсутствовала.
Мэг открыла глаза и еще раз окинула взглядом комнату. Белая мебель была отделана позолотой и выглядела шикарно. На какой-то момент вспомнилась ее удобная мебель в Килбурне, которую она сама подбирала, затем в памяти всплыли сосновые шкафы и столы в доме на Рыбной улице. Потом куда-то пропали и эти воспоминания.
Обращаясь к двум гардеробам-близнецам, между которыми висело высокое зеркало-псише, она сказала:
– Впрочем… то есть у меня ребенок от Питера. Этого достаточно? Может, поэтому все стало таким… нереальным?
Мебель молчала. Да это и не имело никакого значения. Улыбнувшись своему отражению в этом смешном зеркале, Мэг прошла в ванную. Она сейчас хорошенько отмоется от дороги, вытащит платье из тонкого джерси, ниспадающее волнами от высокой талии, и спустится вниз обедать. Затем попросит кого-нибудь позвонить по номеру, указанному на визитке Андреаса, и завтра она отправится в поездку по Афинам на машине.
Так она все и сделала. Андреас оказался замечательным гидом и очень понятливым.
– Все вместе слишком много. Но потом ты хорошо все обдумать.
Глядя на почетный караул, облаченный в национальные костюмы, смену которого она наблюдала у здания Парламента, Мэг четко понимала, что именно имел в виду ее гид.
– Достаточно было бы одного Парфенона, – сказала она, – но ты, вероятно, прав. И возможно, у меня не будет времени вновь увидеть Афины.
– Ты покупать губку? – Продавец губок прошел мимо, увешенный ими. От движения они раскачивались и шевелились, отчего создавалось впечатление, будто они живут своей собственной жизнью.
– Мне лучше мороженого.
В тот же миг Андреас выскочил из машины, водители двигавшихся за ним машин яростно вдавили клаксоны. Он вернулся с блюдом, наполненным разноцветным мороженым, и маленькой серебряной ложечкой.
– Но… движение – мы не успеем вернуть все это! Мэг дико посмотрела на человека, катившего дальше тележку с мороженым.
– Я верну ему и тарелку, и ложечку в другой раз, – беззаботно сказал Андреас и на большой скорости направился к королевскому дворцу. Смеясь и наслаждаясь мороженым, Мэг подумала, что было бы неплохо, если бы Андреас мог отправиться вместе с ней на Артемию.
В аэропорту Мэг ожидал сюрприз. У нее имелся билет на рейс Олимпийской авиакомпании на Волос, чтобы оттуда на одном из курсирующих между островами судов плыть до острова Артемиды – Артемии. Однако Андреас, все еще сопровождавший ее, несмотря на то, что время приближалось к трем часам дня, гордо проводил ее до небольшой вертолетной площадки.
– Ваш билет, мадам, можно авиатакси. А мой друг Теофолис летать на вертолете «Алуэтт». Он доставит вас сразу на Артемию. Нет проблем. К дверям вашего дома.
Фраза «нет проблем» была излюбленным выражением каждого грека, мало-мальски говорившего по-английски.
– Нет проблем, – ответил Теофолис, которого они нашли спящим в кабинке своей хрупкой стрекозы, перевозившей, судя по ее виду, все подряд.
Укладывая багаж и ручную кладь, Теофолис обрушил на Мэг поток греческих слов. Андреас отвечал на его вопросы и кратко пересказывал Мэг содержание их разговора.
– Мы говорить о семейных делах, мадам. Его жена вот-вот должна родить.
– О, – вновь усмехнулась Мэг, – вне всякого сомнения, судьба покровительствовала ей. Все складывалось великолепно, прекрасно и было явно предопределено свыше.
Но, оказавшись в воздухе, Мэг почти сразу же изменила свое мнение на противоположное. Хрупкий летательный аппарат невообразимо затрясся, затем, раскачиваясь из стороны в сторону, оторвался от земли, повис между небом и землей, прежде чем по крутой дуге полетел над Пиреем. За какие-то две минуты Андреас и его красное такси исчезли из виду, и вертолет, стрекоча двигателем, пролетел над афинскими пляжами и стал удаляться от берега. Несмотря на ремень безопасности, Мэг судорожно вцепилась в дверцу кабины. В огромном лайнере, на котором она вчера прилетела в Афины, ощущение полета практически отсутствовало; мир просто медленно проплывал за стеклом иллюминаторов, а сам самолет оставался устойчивым. Тут же все обстояло иначе. Средняя скорость, с которой двигался вертолет, казалась чудовищной. Кроме того, до поверхности моря было так близко!
Мэг могла разглядеть рыб, выражение лиц рыбаков и туристов, смотревших вверх на раздражающий источник шума.
Через полчаса полета, за которые Мэг так и не успела привыкнуть к пугающей скороговорке двигателя, внизу показался остров, по форме напоминающий ногу ягненка, небрежно брошенную в море и медленно дрейфующую под ударами волн. Краски вокруг были просто потрясающими: зеленые, золотые и пурпурные оттенки. Теофолис улыбнулся Мэг и показал перевернутый к земле большой палец руки; вертолет начал снижаться на широкую часть острова, где, как можно было разглядеть, на высокой белой мачте на ветру развевался флаг. Мэг еще крепче вцепилась в дверцу и судорожно старалась сузить раскрывшиеся от страха глаза. Рядом с мачтой стояло несколько строений с плоскими крышами и ослепительно белыми стенами. Мэг надеялась, что Чарльзу не принадлежит ни одно из них.
Вертолет коснулся площадки с подстриженной травой, и двигатель смолк. Заскрипело шасси и тормоза. Когда лопасти винта замерли, в уши ударила оглушающая тишина. Теофолис, перегнувшись через Мэг, открыл замок и распахнул дверцу. Мэг убрала с нее руки и, испытывая странную дрожь, откинулась на спинку кресла. Спрыгнув наземь со своей стороны, Теофолис обежал вертолет, чтобы помочь Мэг спуститься. Ноги казались ватными; некоторое время, привыкая к твердой почве, Мэг стояла расставив руки в стороны. Если от езды в такси Андреаса волосы вставали дыбом, то пережитое только что было абсолютно ни с чем не сопоставимым испытанием.
К тому времени, когда багаж был выгружен из вертолета и сложен вокруг Мэг, со стороны группы домов показалась женщина, направившаяся к ним. На ней было традиционное черное платье, а голову покрывал платок, туго завязанный на шее. Она выглядела старше восьмидесяти лет.
Теофолис быстро затараторил на греческом языке, жестами рук указывая то на женщину, то на Мэг. Приблизившись, женщина улыбнулась беззубой улыбкой.
– Мета Таксос, – кратко представил ее Теофолис. – Мадам… – он взглянул на билет, – мадам Пэтч из Англии.
Старуха улыбнулась, кивнула головой и неторопливо сказала несколько слов Теофолису. Она уже была извещена о приезде Мэг.
Теофолис перевел:
– Вы прилететь гораздо раньше, чем вас ждать. Мисс Смизерс ожидает, что вы приехать паром. Ближе к вечерней заре.
Мэг кивнула.
– Да. Я думала…
– Нет проблем, Мета Таксос даст вам осла.
Мэг была абсолютно уверена, что ослы не были предопределены ее судьбой.
– Но я же не знаю, где располагается вилла, – запротестовала Мэг, – и потом, багаж…
Последовал еще один обмен фразами на греческом языке и ответная улыбка Теофолиса.
– Нет проблем. Осел отлично знает дорога к вилле мисс Смизерс. Вы отлично справитесь, так?
Пока Теофолис объяснял, Мета Таксос повернулась и направилась запрягать осла. Мэг хотелось, чтобы Теофолис побыл с нею до возвращения Меты Таксос, но он, пригнувшись, нырнул под свесившиеся лопасти винта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Однако в глубинах подсознания таилось нечто такое, что стремилось на остров Артемиды. Мэг написала письмо мисс Эми Смизерс и задала массу вопросов. Ответ пришел довольно скоро. Кроме Эми, на острове проживали еще три семьи. Мужчины этих семей присоединялись к ловцам морских губок, приезжавшим из Калимноса, и, судя по всему, жили на средства, получаемые от этого промысла. Продукты подвозили из Скироса морем или доставляли по воздуху из Волоса. Продукты были довольно дорогими, и семьи рыбаков не могли их себе позволить и поэтому, очевидно, жили за счет моря. Вокруг дома был сад, до войны его возделывали. Предполагалось, что Мэг могла ухаживать за ним снова. Поэтому она уложила в чемоданы семена всех овощей, какие только смогла купить.
Череда решений, задач… она казалась бесконечной. Мэг переговорила с Джилл, которая предложила присмотреть за сдачей дома внаем, но еще предстояло передать это дело в руки надежных агентов, а им еще предстояло сделать опись имущества и обмерить комнаты. Получение паспорта и драхм, греческих денег, представлялось почти непреодолимым препятствием.
Миранда звонила практически через день и начала уже докучать просьбами приехать к ним на Пасху.
– Дорогая, я, возможно, не смогу. – Еще один шаг по дороге обмана во взаимоотношениях с семейством Сноу. Мэг выдумала историю о поездке в Афины для встречи с одним из авторов. – Предоставляется замечательная возможность, Миранда. Я, наверное, уже тебе говорила.
– Да, ты что-то говорила насчет поездки за границу. О, Мэг, я так расстроена.
– Я тоже. Нечего и говорить.
– Как только вернешься…
– Подожди, сестренка! Я же работающая девушка, ты же знаешь!
Миранда помолчала, затем спокойным тоном сказала:
– Стараешься отдалиться, Мэг?
Мэг интересовало, насколько глубоко понимала ситуацию Миранда через существующую между ними телепатическую связь. Глубоко вздохнув, она сказала:
– Послушай, что за глупая идея. Но… дорогая, тут есть кое-кто… кто… сделал мне предложение.
По крайней мере, это было правдой. Мэг подождала, пока стихнут восклицания Миранды, затем продолжила:
– Итак, как тебе хорошо известно, я могу влюбиться в него. Но сейчас мне нужно удалиться.
– Приезжай к нам, Мэг, пожалуйста.
– Это не выход, – ответила Мэг. В конце концов Миранда поняла, какие чувства испытывала Мэг к Питеру, – Извини меня, сестренка. Возможно, мне следовало бы удалиться. На время.
– Как ты это сделала прежде. Даже Плимут был слишком близок, не так ли? И тебе пришлось перебраться в Лондон, – медленно проговорила Миранда.
– Сестренка, это все в прошлом. И во всяком случае, неправда. Я отправилась в Лондон работать.
– Это произошло тогда, когда я обидела тебя. Когда Питер причинил тебе боль.
– Сестренка, пожалуйста. Прекрати ворошить остывшие угли!
– На этот раз то же самое, Мэг? Мы снова обидели тебя?
То была правда наизнанку; ведь это она причинила им боль, а они об этом не знают. Они не должны этого знать.
Мэг торжественно произнесла:
– Мы пережили трудные времена на рождество… Пережили их вместе, дорогая.
С отблеском былой страстности Миранда откликнулась:
– Иногда мне хочется, чтобы мы не разлучались после того дела с дядей Седриком! Если бы мы подняли шум, нас оставили бы вместе. И тогда я никогда бы не попала бы в труппу «Третейский судья», мы могли бы купить дом и состариться вместе, как пара горошин в одном стручке!
Мэг рассмеялась; действительно мысль была нелепой, особенно еще и тем, что исходила от Миранды. Затем спросила с некоторым беспокойством:
– У тебя все в порядке? Раньше ты казалась довольной своим положением.
– Да, все хорошо. Порой мне кажется, будто я смотрю на Кил твоими глазами, дорогая. Как на маленький земной рай. Однако в нем чего-то не хватает, в противном случае я подумала бы, что действительно оказалась на том свете! А недостающая часть – это ты!
– Я буду звонить. Обещаю.
– Знаю. Просто дело в том… Иногда я думаю, что никогда мы по-настоящему не были вместе, Мэг. Это-то и тревожит меня.
– Когда я говорю, что мы будем поддерживать связь, значит, так и будет. Мы с тобой видимся чаще, чем ты видишь своих соседей.
– Да, конечно же.
Миранда говорила уже бодрее и рассказала о проделках детей, которые те успели совершить за время, прошедшее после их последнего разговора.
– Слава Богу, Мэг, что в ту ночь Мередит покончил с собой. Я не разрешила бы им так свободно играть, если бы знала, что он жив.
Она громко вздохнула.
– На прошлой неделе я узнала, что у меня должна была быть девочка, Мэг. Ребенок был девочкой. Она уже сформировалась и все такое. Она была девочкой.
Мэг крепко зажмурилась.
– О, Миранда.
– Все в порядке, – сказала Миранда. – То был просто кошмар, и я от него оправилась. Не волнуйся. Но… мне хотелось, чтобы ты просто знала.
– У тебя есть Кэти.
– Да. И в последнее время она так хорошо себя ведет. Они все ведут себя отлично. Для них те дни тоже были страшным кошмаром, и избавление от него такое облегчение.
– Совершенно верно.
Мэг осторожно положила трубку. Отныне дороги назад не было. Многие мили пути должны лечь между нею и домом на Рыбной улице.
Мэг никогда не забыть первого взгляда на острова. Пилот лаконично сообщил:
– В морях, окружающих Грецию, насчитывается около тысячи необитаемых островов, на некоторых их богатые владельцы, как в раю, отдыхают от жизненных забот. Родос – крупнейший среди Додеканесских островов. Затем идут Киклады и Спорады.
Пилот тараторил как попугай – явно в американской манере, но это было неважно. Перед ними лежали сами острова.
Пилот продолжал рассказывать о привлекающих внимание туристов достопримечательностях Миконоса, а затем самолет закружился над Афинским аэропортом, всех попросили пристегнуть ремни. Чтобы справиться с перепадом давления в ушах, Мэг сглотнула, но продолжала смотреть на сияющее море, испытывая внезапное и необъяснимое волнение. Вместе с Мирандой, чтобы сделать мальчику подарок, когда ему исполнилось пять лет, они возили Алекса на вертолете на остров Силли, и ей отлично помнился тот магический эффект, который производило море, усеянное островами. Чарльз совершенно точно знал, что делал.
Таксисты яростно соревновались друг с другом за клиентов, наводнив вестибюль перед выходом, прохаживаясь между пассажирами, ожидавшими свой багаж, и практически вырывая вещи у них из рук. Мэг сдалась перед самой широкой улыбкой изо всех, когда-либо виденных ею в жизни, и с удовольствием уступила свой чемодан и ручную поклажу. После Хитроу в Афинах было просто жарко. Тереза из агентства предупредила ее, что в Греции в это время года могут идти проливные дожди, поэтому на Мэг был плащ. Она проследовала за водителем до стоянки машин и решительно сбросила плащ.
– Скоро гром… гроза, – предупредил ее водитель, укладывая багаж в неимоверных размеров багажник американского автомобиля. – Вам нуждаться английский непромокаемый плащ.
Мэг улыбнулась столь бедному запасу английской лексики и показала ему карточку с адресом отеля. Он вскочил в машину и, словно маньяк, рванул с места, однако именно это она от него и ожидала. Откинувшись на спинку заднего сиденья, Мэг старалась запомнить свои впечатления. К своему разочарованию, она обнаружила, что большинство строений на окраине сделаны из бетона, однако цвет его был разнообразным. Преобладал белый, еще морской волны и ярко-синий также пользовались успехом. Она удивилась тому, насколько современным и компактным было все, что окружало ее вокруг. Отель располагался на площади Синтагма и был до ужаса современным. Однако она решила провести лишь одну ночь в Афинах, перед отлетом на Волос, а оттуда морем до острова Артемиды. Тереза приобрела ей билет на катер, с которым сотрудничало агентство.
Водитель внес багаж в фойе и сразу же помог ей выйти из машины; возможно, современные отели были не так уж и плохи. Прежде чем удалиться, он сунул в руку Мэг свою визитную карточку; текст был совершенно непонятен, но был указан номер телефона.
– Андреас, – проговорил он с особым ударением. – Я Андреас. Спроси Андреаса!
Мэг вернула ему его сияющую улыбку и позволила оформить себя в отель, а также проводить в типичный номер, расположенный довольно высоко. Из окна за плоскими крышами окружавших зданий виднелись строения, которые могли оказаться Акрополем или Парфеноном. Быстро распаковав чемоданы, Мэг посмотрела на карту города, поворачивая ее то одной, то другой стороной. До середины следующего дня у нее есть время для знакомства с Афинами. Подойдя с картой к окну, она пыталась идентифицировать улицы и здания. А затем, опьяненная новыми впечатлениями, присела на кровать и оглядела саму комнату. Странная летаргия, сковывавшая ее последнее время, прошла. Мэг произнесла вслух:
– Бог ты мой. Я свободна. Впервые с тех пор, как встретила Питера Сноу, я свободна!
Закрыв глаза, она подумала о Миранде. Она могла представить ее совершенно отчетливо: какой она была прежде – трепетной, с пышной копной рыжеватых волос – и какой она стала теперь – очень бледной, исхудавшей, осунувшейся, так что остались лишь нос и глаза, а ее непослушные волосы стали более покорными и приглаженными.
Хотя воображение и рисовало достаточно отчетливую картину, кроме этого, больше ничего не было. Связь отсутствовала.
Мэг открыла глаза и еще раз окинула взглядом комнату. Белая мебель была отделана позолотой и выглядела шикарно. На какой-то момент вспомнилась ее удобная мебель в Килбурне, которую она сама подбирала, затем в памяти всплыли сосновые шкафы и столы в доме на Рыбной улице. Потом куда-то пропали и эти воспоминания.
Обращаясь к двум гардеробам-близнецам, между которыми висело высокое зеркало-псише, она сказала:
– Впрочем… то есть у меня ребенок от Питера. Этого достаточно? Может, поэтому все стало таким… нереальным?
Мебель молчала. Да это и не имело никакого значения. Улыбнувшись своему отражению в этом смешном зеркале, Мэг прошла в ванную. Она сейчас хорошенько отмоется от дороги, вытащит платье из тонкого джерси, ниспадающее волнами от высокой талии, и спустится вниз обедать. Затем попросит кого-нибудь позвонить по номеру, указанному на визитке Андреаса, и завтра она отправится в поездку по Афинам на машине.
Так она все и сделала. Андреас оказался замечательным гидом и очень понятливым.
– Все вместе слишком много. Но потом ты хорошо все обдумать.
Глядя на почетный караул, облаченный в национальные костюмы, смену которого она наблюдала у здания Парламента, Мэг четко понимала, что именно имел в виду ее гид.
– Достаточно было бы одного Парфенона, – сказала она, – но ты, вероятно, прав. И возможно, у меня не будет времени вновь увидеть Афины.
– Ты покупать губку? – Продавец губок прошел мимо, увешенный ими. От движения они раскачивались и шевелились, отчего создавалось впечатление, будто они живут своей собственной жизнью.
– Мне лучше мороженого.
В тот же миг Андреас выскочил из машины, водители двигавшихся за ним машин яростно вдавили клаксоны. Он вернулся с блюдом, наполненным разноцветным мороженым, и маленькой серебряной ложечкой.
– Но… движение – мы не успеем вернуть все это! Мэг дико посмотрела на человека, катившего дальше тележку с мороженым.
– Я верну ему и тарелку, и ложечку в другой раз, – беззаботно сказал Андреас и на большой скорости направился к королевскому дворцу. Смеясь и наслаждаясь мороженым, Мэг подумала, что было бы неплохо, если бы Андреас мог отправиться вместе с ней на Артемию.
В аэропорту Мэг ожидал сюрприз. У нее имелся билет на рейс Олимпийской авиакомпании на Волос, чтобы оттуда на одном из курсирующих между островами судов плыть до острова Артемиды – Артемии. Однако Андреас, все еще сопровождавший ее, несмотря на то, что время приближалось к трем часам дня, гордо проводил ее до небольшой вертолетной площадки.
– Ваш билет, мадам, можно авиатакси. А мой друг Теофолис летать на вертолете «Алуэтт». Он доставит вас сразу на Артемию. Нет проблем. К дверям вашего дома.
Фраза «нет проблем» была излюбленным выражением каждого грека, мало-мальски говорившего по-английски.
– Нет проблем, – ответил Теофолис, которого они нашли спящим в кабинке своей хрупкой стрекозы, перевозившей, судя по ее виду, все подряд.
Укладывая багаж и ручную кладь, Теофолис обрушил на Мэг поток греческих слов. Андреас отвечал на его вопросы и кратко пересказывал Мэг содержание их разговора.
– Мы говорить о семейных делах, мадам. Его жена вот-вот должна родить.
– О, – вновь усмехнулась Мэг, – вне всякого сомнения, судьба покровительствовала ей. Все складывалось великолепно, прекрасно и было явно предопределено свыше.
Но, оказавшись в воздухе, Мэг почти сразу же изменила свое мнение на противоположное. Хрупкий летательный аппарат невообразимо затрясся, затем, раскачиваясь из стороны в сторону, оторвался от земли, повис между небом и землей, прежде чем по крутой дуге полетел над Пиреем. За какие-то две минуты Андреас и его красное такси исчезли из виду, и вертолет, стрекоча двигателем, пролетел над афинскими пляжами и стал удаляться от берега. Несмотря на ремень безопасности, Мэг судорожно вцепилась в дверцу кабины. В огромном лайнере, на котором она вчера прилетела в Афины, ощущение полета практически отсутствовало; мир просто медленно проплывал за стеклом иллюминаторов, а сам самолет оставался устойчивым. Тут же все обстояло иначе. Средняя скорость, с которой двигался вертолет, казалась чудовищной. Кроме того, до поверхности моря было так близко!
Мэг могла разглядеть рыб, выражение лиц рыбаков и туристов, смотревших вверх на раздражающий источник шума.
Через полчаса полета, за которые Мэг так и не успела привыкнуть к пугающей скороговорке двигателя, внизу показался остров, по форме напоминающий ногу ягненка, небрежно брошенную в море и медленно дрейфующую под ударами волн. Краски вокруг были просто потрясающими: зеленые, золотые и пурпурные оттенки. Теофолис улыбнулся Мэг и показал перевернутый к земле большой палец руки; вертолет начал снижаться на широкую часть острова, где, как можно было разглядеть, на высокой белой мачте на ветру развевался флаг. Мэг еще крепче вцепилась в дверцу и судорожно старалась сузить раскрывшиеся от страха глаза. Рядом с мачтой стояло несколько строений с плоскими крышами и ослепительно белыми стенами. Мэг надеялась, что Чарльзу не принадлежит ни одно из них.
Вертолет коснулся площадки с подстриженной травой, и двигатель смолк. Заскрипело шасси и тормоза. Когда лопасти винта замерли, в уши ударила оглушающая тишина. Теофолис, перегнувшись через Мэг, открыл замок и распахнул дверцу. Мэг убрала с нее руки и, испытывая странную дрожь, откинулась на спинку кресла. Спрыгнув наземь со своей стороны, Теофолис обежал вертолет, чтобы помочь Мэг спуститься. Ноги казались ватными; некоторое время, привыкая к твердой почве, Мэг стояла расставив руки в стороны. Если от езды в такси Андреаса волосы вставали дыбом, то пережитое только что было абсолютно ни с чем не сопоставимым испытанием.
К тому времени, когда багаж был выгружен из вертолета и сложен вокруг Мэг, со стороны группы домов показалась женщина, направившаяся к ним. На ней было традиционное черное платье, а голову покрывал платок, туго завязанный на шее. Она выглядела старше восьмидесяти лет.
Теофолис быстро затараторил на греческом языке, жестами рук указывая то на женщину, то на Мэг. Приблизившись, женщина улыбнулась беззубой улыбкой.
– Мета Таксос, – кратко представил ее Теофолис. – Мадам… – он взглянул на билет, – мадам Пэтч из Англии.
Старуха улыбнулась, кивнула головой и неторопливо сказала несколько слов Теофолису. Она уже была извещена о приезде Мэг.
Теофолис перевел:
– Вы прилететь гораздо раньше, чем вас ждать. Мисс Смизерс ожидает, что вы приехать паром. Ближе к вечерней заре.
Мэг кивнула.
– Да. Я думала…
– Нет проблем, Мета Таксос даст вам осла.
Мэг была абсолютно уверена, что ослы не были предопределены ее судьбой.
– Но я же не знаю, где располагается вилла, – запротестовала Мэг, – и потом, багаж…
Последовал еще один обмен фразами на греческом языке и ответная улыбка Теофолиса.
– Нет проблем. Осел отлично знает дорога к вилле мисс Смизерс. Вы отлично справитесь, так?
Пока Теофолис объяснял, Мета Таксос повернулась и направилась запрягать осла. Мэг хотелось, чтобы Теофолис побыл с нею до возвращения Меты Таксос, но он, пригнувшись, нырнул под свесившиеся лопасти винта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56