Безуспешно: Бринн крепко сжал хвост, а бог загробного мира черным грифом-падальщиком затрепыхался у него в руках. Фехтне наконец добился желаемого результата: в воздухе перед ним раскрылась узкая шель; из темноты в её глубине раздавалось завывание ветра и тихий шелест, напоминающий шуршание песчинок. Маг, хрипя и отдуваясь, обеими руками раздвигал края невероятной рваной бреши в пустоте; шум ветра становился всё громче и громче. Было видно, что стоило это ему немалых усилий.Затем Араван внезапно обратился в жирного паука и, ловко выскользнув из держащих его ладоней, вернулся к своей обычной форме. Широкий взмах плаща, и солнечный свет померк; глаза бога засветились, как пара углей из горна, а тонкогубый рот разверзся, испустив жуткий протяжный стон. Тот звук был способен исторгнуть душу из тела слышавшего его; хотя Бринн не имел человеческой души, он всё же скорчился от боли, зажав уши руками.Возможно, грозные перемены в облике Проводника Душ продолжились бы, но в этот миг что-то просвистело в воздухе — бог упал как подкошенный. Неподалёку из низко стелющегося тумана появился Куллд. Горбун порылся в сумке на поясе, извлёк ещё один окатыш, вложил снаряд в свою пращу, а потом окинул озабоченным взглядом распростёршееся тело, приготовившись повторить бросок. Араван застонал и, согнув руку в локте, перевернулся на живот.— Тащи сюда, быстрее! — пропыхтел Фехтне. — Убить ты его всё равно не убьёшь; запихнём Аравана в Серую Долину целиком. Посмотрим, как такое ему понравится!Бринн последовал совету и поволок яростно упирающееся божество к зияющей бреши. Чем ближе была щель, тем большей тяжестью наливалось тело Аравана и тем более отчаянно пытался он вырваться из рук Бринна, крепко придавившего его кадык своим предплечьем.— Что ты там возишься?! — простонал Фехтне. По его лицу лил в три ручья холодный пот. — Я устал! Не могу больше держать!И верно, края щели начали постепенно смыкаться.
* * *
— Взгляни, Эдан, что здесь происходит? Не иначе как битва богов!— Там Бринн! Скорее! — Жрец, спешившись, бросился бежать вверх по распаханному ногами сражающихся пригорку; по пути он споткнулся о труп Ингена и сильно ободрал ладони. Мёртвый бог показался на ощупь твердым, как будто высеченным из камня. На земле боролись Бринн с Араваном; Эдан подскочил было к ним, но его крепко лягнули ногой в колено.— Не стой как идиот! Помоги мне! — взмолился Фехтне; открытая им брешь между мирами уже почти совсем сомкнулась. — Сделай что-нибудь!— Что я могу сделать?— Мы можем! — произнёс знакомый голос. — Взгляни на меня!Эдан моргнул; какая-то пылинка попала ему в глаз. Когда же он снова обрёл способность видеть, подле него уже был старый знакомец — Белый Шар.Теперь зрение нашего героя раздвоилось; он снова получил возможность взглянуть на мир глазами духа. У чёрной черты трепетали тени Веретена, Пятна, Барсучьей Морды и Колеса, пытавшихся помочь своему хозяину удержать неумолимо сходящиеся края. Вдалеке водили хороводы сотни светлячков: то любопытные духи и малые демоны собрались со всех краёв земли посмотреть на невиданное зрелище. Эдан теперь видел и изнанку своего мира, на земле которой извивалась правая половина Аравана. В восприятии Белого Шара она вовсе не казалась долиной, а тем более серой: во всех направлениях простиралась ровная, переливающаяся перламутром поверхность. Впрочем, у Эдана не было времени любоваться этими красотами: умножив свою силу поясом Гофаннона, он схватил Аравана за ногу и вместе со своим патроном поволок его к дыре.— Кидаем по счёту «три», — скомандовал Бринн, раскачивая пленённого бога для того, чтобы бросить подальше. — Раз... два...— Фэбур! — надрывался Приходящий в Тени. — Фэбур!!! Помоги мне!!!Белый Шар сжался и, хорошенько разогнавшись, тараном ударил в почти закрывшиеся ворота. Щель вновь разошлась — только на мгновение; однако и этого мгновения хватило, чтобы швырнуть Аравана в серый гудящий и посвистывающий на все лады сумрак Долины.— ...ТРИ!Межмировая брешь охотно приняла бога в свои объятия; но до того как она окончательно сомкнулась, издав противный чмокающий звук, все находившиеся рядом стали свидетелями необычного зрелища: они увидели Аравана, кружащегося, как подхваченный ветром осенний лист; теперь его тело состояло одновременно и из правой, и из левой половины.— Отличная работа! — Обессилевший Фехтне плюхнулся на землю, извлёк свою закопчённую дымовую трубу и аккуратно набил её порошком из кисета. — Не знаю, как вы, а я намереваюсь немного отдохнуть.— Он вернётся?— Само собой. Но не думаю, что его возвращения следует ожидать в ближайшее время!С невысокого пригорка, на который приземлилась лебединая колесница, открывалась захватывающая дух панорама почти всего поля битвы. Посередине равнины продолжали поединки немногие оставшиеся в живых воины; на юге часть ургитов, преследуемая колесницами правого крыла, скопилась у вчерашнего брода и приняла там свой последний бой, пытаясь переправиться на другой берег. К западу от холма, подле заболоченной низины, двадцать восемь оставшихся в живых болгов окружили тело своего князя. Превратившись в крутящиеся снежные вихри, они выстроились кольцом и не подпускали пытавшиеся приблизиться к ним колесницы, выбрасывая навстречу чересчур осмелевшим воинам тонны ледяной крошки.— Судя по их поведению, болги не намерены принимать дальнейшее участие в сражении, — заметил Бринн.Фехтне кивнул:— Будет лучше для всех, если их отпустят без боя. Пусть забирают Донна и катятся на все четыре стороны. Впрочем, Нудд по праву победителя может потребовать его доспехи...Мимо них в обратном направлении, с севера на юг, проскакала сильно поредевшая конница кочевников — данников Кера, Очевидно, они направлялись на помощь прижатым к берегу реки ургитам.Вверх по склону холма неторопливо поднимались двое — обладатель длинной серебристой бороды и Ханаль с неизменной улыбкой на устах и огромным болгским копьём на плече.— Привет честной компании! Вижу, вы тут славно позабавились. Впрочем, мы с папашей Нудцом тоже не теряли времени даром: видели бы вы, как я в одиночку разогнал войско лопраканов!— Кто здесь? Инген?! — Нудд склонился над телом и положил ладонь на холодный лоб. — Мёртв? Не может быть!Ханаль помрачнел:— Очевидно, сегодня день крушения всех законов и традиций, раз мы докатились до убийства Соплеменников. Вам не кажется, что это уже слишком? И куда делся Араван?— Ты прав, шкодливый пёс из племени Ллуда! — пророкотал незнакомый бас. — Настало время расплаты. Содеянное вами сегодня превосходит все границы дозволенного. Я явился на зов своего коллеги — светлоликого покровителя города Кера. Где Араван?!— Фэбур?!Перед ними, широко расставив ноги, возвышался сам Тучегонитель, облачённый в сверкающие красным металлом доспехи.— Таково моё имя; и это настолько же верно, как то, что все вы — покойники!— Тяжело не признать очевидное, — заметил вполголоса Ханаль. — Может, самое время задуматься о бегстве?— Что здесь за шум? — послышался ещё один, намного более мелодичный голос. На холм ступила статная женщина, облачённая в простой балахон из некрашеной шерсти. У вновь пришедшей были чёрные жесткие волосы, смуглая кожа, ноги её были босы, а каждую руку украшали по девять серебряных браслетов. Следом подошел отряд — сотня пеших воинов в чёрном, татуированные лица которых скрывали расшитые башлыки.— Здравствуй, сестрица! — Ханаль галантно поклонился и прикоснулся губами к изящному запястью. — Мы тут немного пошалили...— Я заметила, братец, — холодно промолвила Дана; её взгляд, скользнув по застывшим в воинственных позах богам, остановился на Ингене.— Кто это сделал?— Безумные жёны Аравана, — торопливо пояснил Ханаль. — Впрочем, Бринн тоже слегка ощипал им крылышки...— Кто она такая? — шепотом спросил Эдан, склонившись к сидящему на земле Фехтне.— Скиат т'Ллуд, светлоликая покровительница Десса, — ответил тот, не выпуская дымящуюся трубку изо рта. — а люди у неё за спиной — несомненно, нарситиды, воины Города Воды.— Вижу, что вы на грани серьёзной ссоры, — промолвила богиня. — Молю, остановите междоусобицу — ибо последующая кровная месть между Племенами может привести всех нас к взаимному истреблению. Не лучше ли народу Племён на время забыть о людских дрязгах и всем вместе сразиться вон с теми болтами, неизвестно как оказавшимися в окрестностях нашего Священного города?Красное белобровое лицо Фэбура приняло задумчивое выражение; некоторое время он размышлял над перспективой немного отыграться за Чёрные Поля (в те времена по божественным меркам он был ещё мальчишкой) и уже почти совсем утвердился в этой мысли, как на холме появилось очередное действующее лицо.— Э нет, так не пойдёт! — заявил невысокий плешивый старичок, в единственном глазу которого располагались сразу три зрачка. — Мои детки уйдут отсюда целыми и невредимыми, не будь я...— Хранитель Мудрости ? — воскликнул Бринн.— Болг! — хором сказали прочие боги, отступив на шаг назад.— Ирмин! — выдохнул Фехтне, падая ниц.— Здорово. Ученик. Давно не виделись. Привет и тебе, юнец из Племени Ллеу; тебя, как погляжу, уже разморозили?
* * *
Сражение продолжалось от рассвета до самого за.ката дня Окончания Года; и ближе к его завершению мало кто из оставшихся в живых смог бы уверенно сказать, чья сторона завоевала победу. Ургиты одержали верх на своём правом фланге, но наголову были разбиты на левом; атака колесниц ургитов и вардингов на фалангу ополчения также не принесла желаемых результатов — горожане во множестве погибали, но остановленные сплочённым строем колесницы теряли столь необходимые им скорость и пространство для манёвра. Лошадей хватали под уздцы, воинов стаскивали с повозок и валили на землю.Прорвавшиеся в город быстро обнаружили, что некому пополнить их ряды. После ранения Белга какое-либо единое командование вовсе перестало существовать; витязи, по своему обыкновению, разъезжали по полю в поисках достойных соперников и совершенно не интересовались участью своих товарищей, попавших в затруднительное положение. Очень скоро горстка людей и лопраканов, выжатая обратно за пределы новых городских стен, начала нестройное отступление к броду подле Ворот Воинов. Преследовать их оказалось некому.Наступил вечер; всё выше и выше катилось по небосводу колесо луны; её холодное серебристое сияние мешалось с багровыми отсветами гуляющих по городу пожаров. В по-осеннему быстро сгущавшихся сумерках боевая повозка Эдана мчалась по полю в поисках Гнатала. Кермайт направлял лошадей от костра к костру, но гревшиеся у мерцающих в темноте огней воины в ответ на расспросы лишь качали головами. Некоторые припоминали, что видели вождя тордингов ещё засветло, прикрывавшим во главе своей ближней дружины пятящуюся под непрекращающимися ударами врага фалангу; говорили также, будто Гнатал вместе с сыновьями Хольдера возглавил преследование отступающих к броду колесниц вардингов.— Остановись, Кермайт, — промолвил наконец Куллд. — Транд очень плохо выглядит; если мы продолжим свои блуждания в темноте, завтра Гнатал получит лишь остывшее тело любимого сына. Следует хотя бы согреть воды, чтобы промыть ему раны!Так они и поступили. Топлива в округе оказалось в избытке: насобирав расколотых щитов, изломанных древков копий и стрел, а также разбив парочку отлетевших от чьей-то повозки колёс, Талес наскоро развел небольшой костерок. Куллд сразу же занялся раненым. Транд был совсем плох; его загорелое широкоскулое лицо побелело и осунулось; у рта постоянно выступала розоватая пена, которую горбун заботливо вытирал краем клетчатого головного платка, тихо постукивая пальцами по маленькому бубну.— Ты сможешь его вылечить?— Сомневаюсь. Удивительно, что он вообще ещё жив, — заметил Куллд, прислушиваясь к неровному похрипывающему дыханию Транда. — Я сделаю всё возможное, однако даже моим духам не под силу вытащить душу умершего с того света обратно!— Сейчас нам как никогда пригодилась бы помощь наших богов, — заметил Талес. — Куда же они все подевались?— Удалились на ту сторону реки для серьёзного разговора, — объяснил сын Вана Пращника, смешивая кончиком ножа на ладони какие-то перетёртые травы. — Думаю, на данный момент численность богов из Племён в округе уже достигла двух полных дюжин; кроме того, непрерывно прибывают новые. Разделившись на два лагеря, они спорят и угрожают друг другу. Тем не менее дело до драки не дойдёт — всех слишком напугала смерть Ингена и та расправа, что вы во главе с Фехтне устроили Аравану. Ещё никогда до сегодняшнего дня Младшие Боги не гибли от руки своих Соплеменников!— Откуда тебе известны такие подробности? — поразился Талес.— Я держу пяток духов-лазутчиков. Они регулярно докладывают мне обо всём происходящем вокруг на расстоянии до десяти—пятнадцати лиг.— Наверное, это очень удобно! — Огненный маг впервые поглядел на горбуна с искренним уважением.— Само собой!— Как они поступят с болгами? — спросил Эдан.— Скорее всего отпустят и позволят забрать с собой тело князя. Племена побаиваются прародителя бол-гов, поэтому они не пожелают вступать с ним в новый конфликт. Разозлившийся хозяин Мирового Древа совершенно непредсказуем: он может выкинуть всё, что угодно! К тому же люди знают его как Ирмина и почитают за своего героя-заступника. Словом, война с Болгом не добавит Младшим популярности.Куллд сменил перевязку, наложив на рану Транда компресс из приготовленного снадобья. Аккуратно приподняв пальцем веко воителя, он внимательно изучил радужную оболочку и мрачно заключил:— Вряд ли протянет до утра!Они сидели, поджав ноги, вокруг костра. Тишину ночи лишь иногда нарушали голоса птиц, доносившиеся от воды, или далёкие оклики людей, занятых поисками раненых товарищей на поле боя.Через некоторое время маг насторожился и стал озираться вокруг, взяв в руки свой резной ясеневый посох:— Скажи, Куллд, что за тени бродят повсюду, издавая такие странные стоны?— Это всего лишь гэнит, хищные призраки, пришли на место прошедшей битвы, — ответил шаман, не переставая выстукивать на своём бубне замысловатый ритм. — Они питаются душами умерших, по тем или иным причинам задержавшимися на этом свете. Гэнит слетаются к местам смерти подобно осам, слетающимся на мёд. Сейчас, к тому же, совершенно особое время: ночь Окончания Года. Эти сутки не принадлежат ни прошедшему году, ни наступающему завтра; они вне времени, вне круговорота сил и цикла природных явлений. По этой причине грани между нижними и верхними мирами, а также между царствами мёртвых и живых ненадолго истончаются, проникнуть через преграды в обоих направлениях не составляет большого труда. Один день и одну ночь каждому позволено путешествовать между мирами, хотя немногие о том знают, а среди них ещё меньше тех, кто пользуется этим знанием. — Смех горбатого полубога слышавшим его больше напоминал сухой кашель. — Не следует страшиться гэнит; живым они не несут угрозы. Боюсь, что вокруг сейчас прогуливаются значительно более могущественные существа, привлечённые из отдалённых миров светом нашего костра! Как бы в подтверждение его слов из темноты выплыла чья-то фигура. Эдан потянулся к рукояти меча, но Кермайт быстрым движением остановил его руку: на освещённое пространство неспешной походкой вышла молодая женщина. Она носила длинную, до пят, льняную тунику, её русые волосы были заплетены в три косы; на плече гостьи примостился серый дрозд, а у левой ноги ковылял седой пёс.— Радуйтесь, добрые люди! — промолвила гостья. —Не пустите ли нас погреться в эту холодную осеннюю ночь у своего огня?Куллд заметно напрягся; он во все глаза пялился на девушку и её животных, но не проронил ни слова.— Радуйся и ты, — ответил хольдеринг, — мы готовы принять каждого, не имеющего дурных намерений. Не назовёшь ли ты нам своё родовое имя, женщина?— Ты можешь называть, меня как тебе заблагорассудится, Кермайт, — улыбнулась она. — В разных краях меня величают по-разному, а полное перечисление имён заняло бы всю эту волшебную ночь. И что такое имя? Лишь шум листопада, шорох песка на дне ручья, слово без чувства, дождь без облака, струна без арфы, крыша без дома.Воин, которого подобные словесные упражнения всегда ставили в тупик, бросил взгляд на своих товарищей. Эдан вопросительно смотрел на Куллда, Куллд смотрел на гостью.— Почему же мы не слышим песен и музыки? Вы расселись здесь словно на похоронах, а не на празднике Окончания Года, — недовольно заметила девушка, нарушив затянувшееся молчание.— Не до веселья нам, — неохотно ответил Эдан. — Слишком многие сложили сегодня головы; слишком много смерти и страдания выпало на этот день. Один из лучших витязей славного рода умирает сейчас у нас на руках; воистину, мы не намерены шутить и смеяться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
* * *
— Взгляни, Эдан, что здесь происходит? Не иначе как битва богов!— Там Бринн! Скорее! — Жрец, спешившись, бросился бежать вверх по распаханному ногами сражающихся пригорку; по пути он споткнулся о труп Ингена и сильно ободрал ладони. Мёртвый бог показался на ощупь твердым, как будто высеченным из камня. На земле боролись Бринн с Араваном; Эдан подскочил было к ним, но его крепко лягнули ногой в колено.— Не стой как идиот! Помоги мне! — взмолился Фехтне; открытая им брешь между мирами уже почти совсем сомкнулась. — Сделай что-нибудь!— Что я могу сделать?— Мы можем! — произнёс знакомый голос. — Взгляни на меня!Эдан моргнул; какая-то пылинка попала ему в глаз. Когда же он снова обрёл способность видеть, подле него уже был старый знакомец — Белый Шар.Теперь зрение нашего героя раздвоилось; он снова получил возможность взглянуть на мир глазами духа. У чёрной черты трепетали тени Веретена, Пятна, Барсучьей Морды и Колеса, пытавшихся помочь своему хозяину удержать неумолимо сходящиеся края. Вдалеке водили хороводы сотни светлячков: то любопытные духи и малые демоны собрались со всех краёв земли посмотреть на невиданное зрелище. Эдан теперь видел и изнанку своего мира, на земле которой извивалась правая половина Аравана. В восприятии Белого Шара она вовсе не казалась долиной, а тем более серой: во всех направлениях простиралась ровная, переливающаяся перламутром поверхность. Впрочем, у Эдана не было времени любоваться этими красотами: умножив свою силу поясом Гофаннона, он схватил Аравана за ногу и вместе со своим патроном поволок его к дыре.— Кидаем по счёту «три», — скомандовал Бринн, раскачивая пленённого бога для того, чтобы бросить подальше. — Раз... два...— Фэбур! — надрывался Приходящий в Тени. — Фэбур!!! Помоги мне!!!Белый Шар сжался и, хорошенько разогнавшись, тараном ударил в почти закрывшиеся ворота. Щель вновь разошлась — только на мгновение; однако и этого мгновения хватило, чтобы швырнуть Аравана в серый гудящий и посвистывающий на все лады сумрак Долины.— ...ТРИ!Межмировая брешь охотно приняла бога в свои объятия; но до того как она окончательно сомкнулась, издав противный чмокающий звук, все находившиеся рядом стали свидетелями необычного зрелища: они увидели Аравана, кружащегося, как подхваченный ветром осенний лист; теперь его тело состояло одновременно и из правой, и из левой половины.— Отличная работа! — Обессилевший Фехтне плюхнулся на землю, извлёк свою закопчённую дымовую трубу и аккуратно набил её порошком из кисета. — Не знаю, как вы, а я намереваюсь немного отдохнуть.— Он вернётся?— Само собой. Но не думаю, что его возвращения следует ожидать в ближайшее время!С невысокого пригорка, на который приземлилась лебединая колесница, открывалась захватывающая дух панорама почти всего поля битвы. Посередине равнины продолжали поединки немногие оставшиеся в живых воины; на юге часть ургитов, преследуемая колесницами правого крыла, скопилась у вчерашнего брода и приняла там свой последний бой, пытаясь переправиться на другой берег. К западу от холма, подле заболоченной низины, двадцать восемь оставшихся в живых болгов окружили тело своего князя. Превратившись в крутящиеся снежные вихри, они выстроились кольцом и не подпускали пытавшиеся приблизиться к ним колесницы, выбрасывая навстречу чересчур осмелевшим воинам тонны ледяной крошки.— Судя по их поведению, болги не намерены принимать дальнейшее участие в сражении, — заметил Бринн.Фехтне кивнул:— Будет лучше для всех, если их отпустят без боя. Пусть забирают Донна и катятся на все четыре стороны. Впрочем, Нудд по праву победителя может потребовать его доспехи...Мимо них в обратном направлении, с севера на юг, проскакала сильно поредевшая конница кочевников — данников Кера, Очевидно, они направлялись на помощь прижатым к берегу реки ургитам.Вверх по склону холма неторопливо поднимались двое — обладатель длинной серебристой бороды и Ханаль с неизменной улыбкой на устах и огромным болгским копьём на плече.— Привет честной компании! Вижу, вы тут славно позабавились. Впрочем, мы с папашей Нудцом тоже не теряли времени даром: видели бы вы, как я в одиночку разогнал войско лопраканов!— Кто здесь? Инген?! — Нудд склонился над телом и положил ладонь на холодный лоб. — Мёртв? Не может быть!Ханаль помрачнел:— Очевидно, сегодня день крушения всех законов и традиций, раз мы докатились до убийства Соплеменников. Вам не кажется, что это уже слишком? И куда делся Араван?— Ты прав, шкодливый пёс из племени Ллуда! — пророкотал незнакомый бас. — Настало время расплаты. Содеянное вами сегодня превосходит все границы дозволенного. Я явился на зов своего коллеги — светлоликого покровителя города Кера. Где Араван?!— Фэбур?!Перед ними, широко расставив ноги, возвышался сам Тучегонитель, облачённый в сверкающие красным металлом доспехи.— Таково моё имя; и это настолько же верно, как то, что все вы — покойники!— Тяжело не признать очевидное, — заметил вполголоса Ханаль. — Может, самое время задуматься о бегстве?— Что здесь за шум? — послышался ещё один, намного более мелодичный голос. На холм ступила статная женщина, облачённая в простой балахон из некрашеной шерсти. У вновь пришедшей были чёрные жесткие волосы, смуглая кожа, ноги её были босы, а каждую руку украшали по девять серебряных браслетов. Следом подошел отряд — сотня пеших воинов в чёрном, татуированные лица которых скрывали расшитые башлыки.— Здравствуй, сестрица! — Ханаль галантно поклонился и прикоснулся губами к изящному запястью. — Мы тут немного пошалили...— Я заметила, братец, — холодно промолвила Дана; её взгляд, скользнув по застывшим в воинственных позах богам, остановился на Ингене.— Кто это сделал?— Безумные жёны Аравана, — торопливо пояснил Ханаль. — Впрочем, Бринн тоже слегка ощипал им крылышки...— Кто она такая? — шепотом спросил Эдан, склонившись к сидящему на земле Фехтне.— Скиат т'Ллуд, светлоликая покровительница Десса, — ответил тот, не выпуская дымящуюся трубку изо рта. — а люди у неё за спиной — несомненно, нарситиды, воины Города Воды.— Вижу, что вы на грани серьёзной ссоры, — промолвила богиня. — Молю, остановите междоусобицу — ибо последующая кровная месть между Племенами может привести всех нас к взаимному истреблению. Не лучше ли народу Племён на время забыть о людских дрязгах и всем вместе сразиться вон с теми болтами, неизвестно как оказавшимися в окрестностях нашего Священного города?Красное белобровое лицо Фэбура приняло задумчивое выражение; некоторое время он размышлял над перспективой немного отыграться за Чёрные Поля (в те времена по божественным меркам он был ещё мальчишкой) и уже почти совсем утвердился в этой мысли, как на холме появилось очередное действующее лицо.— Э нет, так не пойдёт! — заявил невысокий плешивый старичок, в единственном глазу которого располагались сразу три зрачка. — Мои детки уйдут отсюда целыми и невредимыми, не будь я...— Хранитель Мудрости ? — воскликнул Бринн.— Болг! — хором сказали прочие боги, отступив на шаг назад.— Ирмин! — выдохнул Фехтне, падая ниц.— Здорово. Ученик. Давно не виделись. Привет и тебе, юнец из Племени Ллеу; тебя, как погляжу, уже разморозили?
* * *
Сражение продолжалось от рассвета до самого за.ката дня Окончания Года; и ближе к его завершению мало кто из оставшихся в живых смог бы уверенно сказать, чья сторона завоевала победу. Ургиты одержали верх на своём правом фланге, но наголову были разбиты на левом; атака колесниц ургитов и вардингов на фалангу ополчения также не принесла желаемых результатов — горожане во множестве погибали, но остановленные сплочённым строем колесницы теряли столь необходимые им скорость и пространство для манёвра. Лошадей хватали под уздцы, воинов стаскивали с повозок и валили на землю.Прорвавшиеся в город быстро обнаружили, что некому пополнить их ряды. После ранения Белга какое-либо единое командование вовсе перестало существовать; витязи, по своему обыкновению, разъезжали по полю в поисках достойных соперников и совершенно не интересовались участью своих товарищей, попавших в затруднительное положение. Очень скоро горстка людей и лопраканов, выжатая обратно за пределы новых городских стен, начала нестройное отступление к броду подле Ворот Воинов. Преследовать их оказалось некому.Наступил вечер; всё выше и выше катилось по небосводу колесо луны; её холодное серебристое сияние мешалось с багровыми отсветами гуляющих по городу пожаров. В по-осеннему быстро сгущавшихся сумерках боевая повозка Эдана мчалась по полю в поисках Гнатала. Кермайт направлял лошадей от костра к костру, но гревшиеся у мерцающих в темноте огней воины в ответ на расспросы лишь качали головами. Некоторые припоминали, что видели вождя тордингов ещё засветло, прикрывавшим во главе своей ближней дружины пятящуюся под непрекращающимися ударами врага фалангу; говорили также, будто Гнатал вместе с сыновьями Хольдера возглавил преследование отступающих к броду колесниц вардингов.— Остановись, Кермайт, — промолвил наконец Куллд. — Транд очень плохо выглядит; если мы продолжим свои блуждания в темноте, завтра Гнатал получит лишь остывшее тело любимого сына. Следует хотя бы согреть воды, чтобы промыть ему раны!Так они и поступили. Топлива в округе оказалось в избытке: насобирав расколотых щитов, изломанных древков копий и стрел, а также разбив парочку отлетевших от чьей-то повозки колёс, Талес наскоро развел небольшой костерок. Куллд сразу же занялся раненым. Транд был совсем плох; его загорелое широкоскулое лицо побелело и осунулось; у рта постоянно выступала розоватая пена, которую горбун заботливо вытирал краем клетчатого головного платка, тихо постукивая пальцами по маленькому бубну.— Ты сможешь его вылечить?— Сомневаюсь. Удивительно, что он вообще ещё жив, — заметил Куллд, прислушиваясь к неровному похрипывающему дыханию Транда. — Я сделаю всё возможное, однако даже моим духам не под силу вытащить душу умершего с того света обратно!— Сейчас нам как никогда пригодилась бы помощь наших богов, — заметил Талес. — Куда же они все подевались?— Удалились на ту сторону реки для серьёзного разговора, — объяснил сын Вана Пращника, смешивая кончиком ножа на ладони какие-то перетёртые травы. — Думаю, на данный момент численность богов из Племён в округе уже достигла двух полных дюжин; кроме того, непрерывно прибывают новые. Разделившись на два лагеря, они спорят и угрожают друг другу. Тем не менее дело до драки не дойдёт — всех слишком напугала смерть Ингена и та расправа, что вы во главе с Фехтне устроили Аравану. Ещё никогда до сегодняшнего дня Младшие Боги не гибли от руки своих Соплеменников!— Откуда тебе известны такие подробности? — поразился Талес.— Я держу пяток духов-лазутчиков. Они регулярно докладывают мне обо всём происходящем вокруг на расстоянии до десяти—пятнадцати лиг.— Наверное, это очень удобно! — Огненный маг впервые поглядел на горбуна с искренним уважением.— Само собой!— Как они поступят с болгами? — спросил Эдан.— Скорее всего отпустят и позволят забрать с собой тело князя. Племена побаиваются прародителя бол-гов, поэтому они не пожелают вступать с ним в новый конфликт. Разозлившийся хозяин Мирового Древа совершенно непредсказуем: он может выкинуть всё, что угодно! К тому же люди знают его как Ирмина и почитают за своего героя-заступника. Словом, война с Болгом не добавит Младшим популярности.Куллд сменил перевязку, наложив на рану Транда компресс из приготовленного снадобья. Аккуратно приподняв пальцем веко воителя, он внимательно изучил радужную оболочку и мрачно заключил:— Вряд ли протянет до утра!Они сидели, поджав ноги, вокруг костра. Тишину ночи лишь иногда нарушали голоса птиц, доносившиеся от воды, или далёкие оклики людей, занятых поисками раненых товарищей на поле боя.Через некоторое время маг насторожился и стал озираться вокруг, взяв в руки свой резной ясеневый посох:— Скажи, Куллд, что за тени бродят повсюду, издавая такие странные стоны?— Это всего лишь гэнит, хищные призраки, пришли на место прошедшей битвы, — ответил шаман, не переставая выстукивать на своём бубне замысловатый ритм. — Они питаются душами умерших, по тем или иным причинам задержавшимися на этом свете. Гэнит слетаются к местам смерти подобно осам, слетающимся на мёд. Сейчас, к тому же, совершенно особое время: ночь Окончания Года. Эти сутки не принадлежат ни прошедшему году, ни наступающему завтра; они вне времени, вне круговорота сил и цикла природных явлений. По этой причине грани между нижними и верхними мирами, а также между царствами мёртвых и живых ненадолго истончаются, проникнуть через преграды в обоих направлениях не составляет большого труда. Один день и одну ночь каждому позволено путешествовать между мирами, хотя немногие о том знают, а среди них ещё меньше тех, кто пользуется этим знанием. — Смех горбатого полубога слышавшим его больше напоминал сухой кашель. — Не следует страшиться гэнит; живым они не несут угрозы. Боюсь, что вокруг сейчас прогуливаются значительно более могущественные существа, привлечённые из отдалённых миров светом нашего костра! Как бы в подтверждение его слов из темноты выплыла чья-то фигура. Эдан потянулся к рукояти меча, но Кермайт быстрым движением остановил его руку: на освещённое пространство неспешной походкой вышла молодая женщина. Она носила длинную, до пят, льняную тунику, её русые волосы были заплетены в три косы; на плече гостьи примостился серый дрозд, а у левой ноги ковылял седой пёс.— Радуйтесь, добрые люди! — промолвила гостья. —Не пустите ли нас погреться в эту холодную осеннюю ночь у своего огня?Куллд заметно напрягся; он во все глаза пялился на девушку и её животных, но не проронил ни слова.— Радуйся и ты, — ответил хольдеринг, — мы готовы принять каждого, не имеющего дурных намерений. Не назовёшь ли ты нам своё родовое имя, женщина?— Ты можешь называть, меня как тебе заблагорассудится, Кермайт, — улыбнулась она. — В разных краях меня величают по-разному, а полное перечисление имён заняло бы всю эту волшебную ночь. И что такое имя? Лишь шум листопада, шорох песка на дне ручья, слово без чувства, дождь без облака, струна без арфы, крыша без дома.Воин, которого подобные словесные упражнения всегда ставили в тупик, бросил взгляд на своих товарищей. Эдан вопросительно смотрел на Куллда, Куллд смотрел на гостью.— Почему же мы не слышим песен и музыки? Вы расселись здесь словно на похоронах, а не на празднике Окончания Года, — недовольно заметила девушка, нарушив затянувшееся молчание.— Не до веселья нам, — неохотно ответил Эдан. — Слишком многие сложили сегодня головы; слишком много смерти и страдания выпало на этот день. Один из лучших витязей славного рода умирает сейчас у нас на руках; воистину, мы не намерены шутить и смеяться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43