Я тоже любил… например, тебя, — Гакал фальшиво, плотоядно улыбнулся, а в его тёмных глазах вдруг возникло перевёрнутое изображение Жиины. Потом исчезло — отец отвернулся и медленно двинулся прочь от сына.Что-то вспыхнуло внутри Керлика. Бешенство. Ярость. Поглощающая. Непобедимая… Маг бросился вперёд. В руках сам собою появился нож. Керлик не брал с собой оружия — и что с того, значит судьба. Судьба распорядилась, а он, Керлик, всего лишь её орудие. Возмездие… Он всадил нож в незащищённую спину — всё лезвие, по самую рукоять, — но не удовлетворился и крутанул оружие. Чтобы наверняка… А потом перевернул тело — проверить, убедиться. Гакал всё ещё жил.— Добро пожаловать домой, сынок! — прошептали белые, без кровинки губы и… тело исчезло.Замок Путей содрогнулся, когда ударил колокол.Хрон вернулся.* * *Романд честно стоял там, где его оставил тесть, но долго это продолжаться не могло. Пытаясь заняться чем-нибудь не предвещающим опасности, юноша поднял голову.Громада Замка Путей подавляла. Издали он прекрасен и величав, вблизи вызывал одно желание — убежать, оказаться как можно дальше. И только оттуда, издали, — пугливо созерцать. Чудилось, замок вот-вот обрушится и подомнёт под себя нежданного гостя, белого мага в обители чёрного.Наверное, во всём виновата ночь и отсутствие освещения — например, Императорский дворец в Главели с любого расстояния похож на кружевную фату невесты. Дунь лёгкий ветерок — и улетит.Определив причину неудобства, следует искать способ избавления от оного. Очень просто! Особенно для мага! И уж тем более — белого! Романд, однако, был благоразумным мальчиком и понимал: не стоит тащить огромную пантеру за хвост, поэтому в самый последний момент юноша заменил составляющую Света на стихию Огня. В результате получился замечательнейший язычок пламени, правда, несколько непривычного солнечного оттенка, но никто странностей не заметил. Вроде бы.При наличии источника света замок отнюдь не прибавил привлекательности — теперь на фасаде плясали зловещие тени. Романд от греха подальше сделал парочку шагов назад и посмотрел по сторонам. Надо признать, внутренний дворик перед парадным входом можно было назвать разве что проходной площадкой или вовсе порожком — двор в малютке Чёрном замке и тот оказался больше.— Э-э? — юноша вопросительно глянул на старичка-«менестреля».— Голик, господин, — чуть заметно кивнул тот.— Это твоё имя? — удивился Романд. Он испытывал какую-то неловкость в присутствии старика. Может быть, разучился говорить прислуге, которая много-много старше его, «ты»? Или что-то ещё?— Да, господин? Что вам угодно?— Скажи, Голик, здесь, кроме этого… двора, есть ещё что-нибудь?— Господин имеет в виду сад? — уточнил старик.— Да. Что-то вроде этого, — согласился Романд.— Если господин посветит в стороны, то увидит две арки, — юноша сделал, как предложили. Действительно, в боковых внутренних стенах зияли два дугообразных прохода, чуть поменьше, чем входной. Их увивал вечнозелёный плющ. Из левого весело торчали маленькие розочки. Сейчас они спали, крепко сцепив нежные лепестки. — Там Парковый Лабиринт, а справа от вас, господин, Сад Спокойствия.Романда откровенно влекло к розам. Он их обожал, о чём, кстати, отлично знал Феллон, который даже не насмехался над младшим братом, чтобы никто не выведал тайну семейного позора. Но юноша решил, что нуждается в успокоении, — молодого чародея бесконечно тревожило то, что прикосновение к силе, использование магии, своего естества, ограничено чьим-то мимолётным капризом-разрешением. Да, творить заклинания было легко, но само знание о возможности запрета нервировало. Сад Спокойствия наверняка получил имя по своему предназначению — скорее всего там медитировали.— Голик, ты можешь заниматься своими делами. Ты свободен, — Романд заметил, что вслед за ним двинулся и старичок.— Хозяин приказал присмотреть за вами. Что я и делаю.Хозяин. Юноша внутренне содрогнулся, но промолчал. Порядки. В чужое Уединение-от-Мира со своими правилами не стучатся. Романд вздохнул и двинулся прочь от роз, в правую арку.Открывшееся глазам никак не входило в представление юного чародея о садах и местах для медитации. Сразу же за зелёным ходом-туннелем начиналось поле. Огромный ковёр, покрытый короткой, не дотягивающей даже до щиколотки, изумрудной травой. Чем же её стригли? Романд был урождённым герцогским сынком, но в газонах кое-что смыслил — такой идеальной ровности простой косой не добьёшься.Впрочем, не это удивило юношу — мало ли, не часто он на травку в дворцовых парках смотрел и за модой не следил. По всей площади «сада» вместо деревьев «росли» скульптуры из какого-то белого, светящегося в темноте материала. Фосфорный мрамор? Романд слышал о таком из детских сказок.— Осторожней, господин. Не прикасайтесь к ним.— Почему? — подивился юноша.— Это для вас опасно — до тех пор, пока не станете хозяином.— Хм, — поперхнулся Романд. — Я никогда не стану хозяином. Что это?Скульптуры были большими, их явно делал великолепный мастер, который с любовью работает над каждой деталькой, чёрточкой. Такой не забудет ни про морщинку у глаза, ни складочку в чуть помявшейся одежде. Ничего не оставит без внимания. Но что-то случилось — то ли ваятель успел сделать лишь заготовку, то ли после окончания работы фигуры трансформировались из-за свойств материала. Все они казались оплывшими, словно свечи после воздействия огня.— Маги.— Что? — нахмурился Романд. — Какие маги?— Будто вы не знаете, господин! — едко ответил Голик. И тут юноша понял, отчего ему так неудобно рядом со стариком. Источаемая им ненависть натурально валила с ног.— Почему? Что я тебе сделал?!— Почему? — он сплюнул. — Мне нечего терять — я один и никем не любим, поэтому выскажусь. Вы все одинаковые! Вы смотрите на Мир невинными, наивными глазами. Вы обещаете покинуть Замок Путей навсегда… и всегда возвращаетесь! Чтобы очередной Хрон вступил во владение душами и телами людскими!..Романд не успел возразить на обвинение, а старик продолжить оное — Замок Путей вздрогнул. Низкий, гудящий звон. Он проник в тело, сковал разум. Колокол.Опасность!— Хрон! — закончил Голик. — Пожаловал домой! Готовься!— Что? — охнул юноша и непроизвольно дёрнулся.Ноги не держали, а руки желали остановить падение. Романд взмахнул правой, словно птица раненным крылом, и наткнулся на ближайшую скульптуру, ту, которую рассматривал. Точнее — должен был наткнуться, но ладонь вместе с мерцающим над ней язычком пламени-света провалилась прямо внутрь фигуры. Та вдруг засияла с новой силой.Свет. Чистый настоящий Свет.— Маги? — догадался Романд.Язычок рванулся ввысь, превращаясь из маленького огонька в столп пламени. Будто понимая, что для столь грандиозного явления необходима дополнительная подпитка, статуя влилась в магический огонь и… Тот резко опал прямо в раскрытую ладонь. Романд закричал от дикой боли. В него возвращалась сила, своя и чужая, обе уже использованные и преобразованные, потому не нужные ни одному из источников, в том числе и магу, Романду.Не удержать!Не выдержать!Больно! Страшно!Оставь!!Прочь!!!Романд видел себя со стороны. Видел, как упал на колени. Как прогнулся, раскидывая руки, заваливаясь на спину. Из напряжённой, готовой лопнуть груди рванул к небесам Свет. Яркий. Ослепительный. Нестерпимый! Наверное, потому столп вдруг взорвался посередине и смёл остальные статуи из «сада».Юноша обмяк. Замок Путей содрогнулся от основания до шпиля на самой верхней башне, взмыл в воздух и на миг застыл, готовый упасть и рассыпаться… Но удержался и осторожно вернулся на прежнее место, такой же незыблемый и монументальный, как прежде.Теперь поле и впрямь было всего лишь полем. Его покрывала всё та же изумрудная трава. И то тут, то там, словно круги на крыльях небесной коровки, «красовались» чёрные выжженные проплешины — всё, что осталось от скульптур.
По вискам тёк пот, хотелось пить и распластаться на прохладной земле, забывшись глубоким сном, — слишком много сил потребовал от Романда неожиданный выброс. Собственно, он забрал все силы. И всё-таки чародей сумел поднять взор. Рядом стоял Керлик.«Глупец. Маленький идиот. Зачем ты играл с огнём? Почему не сломал монетки? Предатель!» Из глаз юноши хлынули слёзы, и он не сразу заметил, что тесть тоже плачет и нисколько того не скрывает.— Зо?Керлик опустился рядом и обнял зятя. Крепко-крепко.— Спасибо, Романд! — маг отстранился и по-отечески поцеловал юношу в лоб. — И, пожалуйста, не говори, что случайно.— Но я же случайно, Зо, — хлюпнул носом Романд. — Что произошло?— Ты мне замок чуть не развалил, — через силу фыркнул Керлик, поднялся, потащил за собой зятя. — Говорил же тебе: стой на месте!.. Хорошо, что ты не послушался! Благодарю тебя!
…Ударил колокол. Набат, возвещение об опасности. Но Керлик ещё не осознал случившегося. Он тупо пялился на пустые ладони, на место, где только что лежало тело. Всё так и было. Керлик подло, предательски убил отца — иначе не справился бы, а тот расхохотался и на последнем издыхании не преминул объяснить дорогому сыну и наследнику произошедшее.Новый Хрон пришёл к власти! Никакой жалости, никакой любви! Только ненависть к Миру, что сам ненавидит своих детей. Теперь следует отомстить за те взгляды, какими слуги вознаграждали его, наследника. Господина. Хозяина Хрона!Керлик гордо выпрямился и шагнул было вперёд к новой жизни, предназначению, судьбе… когда пол явственно закачало. Маг упал — по телу, как и по родному дому, прокатилась волна колющей боли. В Замке Путей царило тёмное чародейство, но кто-то наглый до глупости и глупый до наглости воспользовался светлым. Чуждым здесь, опасным. Убийственным!Боль заполнила каждую клеточку, каждую малую часть беззащитного тела, а замок не помогал, не спасал, сам разрушаемый, не в силах противостоять чужому напору. Кто-то ударил по корням, обрезая связь ростка-чародея с землёй-источником. Обессиливал. Уничтожал.И вдруг всё резко закончилось. Связь с корнями не исчезла, даже не истончилась. Керлик по-прежнему ощущал себя всесильным и всемогущим в родных владениях, но что-то неуловимо изменилось. В силе, исходящей от источника чувствовалась… чистота, проясняющая сознание, заставляющая думать. И вспоминать.Да, четырнадцатилетний Керлик в отчаянье, в горе от потери любимой сестры без расчётов, без предварительных планов просто подошёл к отцу и ударил в спину. Подло, но не жестоко — правда, убить сразу не смог. Никто не учил его убивать. Отец успел заговорить, и ненависть схлынула, оставив лишь жалость и даже вину.— Спасибо, сынок, — с трудом прошептали бескровные губы. И вина пропала — его простили, поблагодарили. — Ты прав — так надо. Только не делай так больше, ладно?.. И… Когда-нибудь ты вернёшься к Книге — в первый раз прочти лишь одну страницу… Это время… Время!.. Прощай, никогда не вернусь. Запомни это.Он предупреждал сына! Искренне, от всего сердца! Чтобы тот не повторил отцовской ошибки. А сын всё забыл, но, к счастью, обзавёлся замечательнейшим зятем — кто же ещё осмелился бы такое учинить? Кто же ещё, кроме Романда, может сотворить пакость — в обители чёрного со всей дури ударить неизвестно куда и зачем белой магией?Керлик снова прижал к себе мальчишку. Молодец Лита, молодец девочка! Ты умеешь выбирать!— Господин! Что произошло? — осмелился Голик.— Проклятие рода Хрон исчезло, — просто ответил чародей.— Но как? — поразился старичок. Романд отстранился и тоже заинтересованно посмотрел на тестя.— Просто, как и всё сложное, — улыбнулся Керлик. — В Замке Путей находились две привязки корней: одна — семейный источник рода Хронов, а вторая — подпитка родового проклятия. Вот это чудо, — чародей кивнул в сторону зятя, — сумело уничтожить второй источник. Я даже догадываюсь, каким образом.— Проклинал белый маг! — сообразил Романд. — Значит, в основе заклятья (а проклятье — ведь тоже заклятье, да?) белые заклинания, и все последующие поколения Хронов просто не могли увидеть чары! И эти скульптуры-маги…— Их сила, — уточнил Керлик. — Это не сами чародеи, а их сила — чистый, первозданный Свет. Мы сами, уничтожая на протяжении веков белых магов, лишь укрепляли проклятие, полагая, что используем в целом враждебную нам силу на своё же благо. На деле, мы подпитывали источник Ненависти. Он увеличивался и вместе с тем росли наши возможности.— А что же сделал я? — Романд недоумённо хлопнул глазами, зачем-то обернулся к Голику, но тот вряд ли что-либо и сам понимал.— Ты сотворил какое-то заклятье, требующее постоянного вливания силы. Ближайшая и родственная к тебе какая? Правильно — Свет. А вокруг его да задарма — вот ты всё себе и забрал, ничего не оставив Ненависти. Жадный.— Но это не означает, что я уничтожил проклятие! — возразил юноша. — Всего лишь хапнул силу, а само заклятье как было, так и осталось.— Конечно. Но ты дал мне время — необходимое и с толком использованное. Спасибо, дитя!— Да случайно я!— Верно, — Керлик расхохотался в голос. От искреннего восторга он запрокинул голову к небесам. — А ещё ты случайно за мной увязался. Случайно не послушался и устроил себе экскурсию. Случайно сотворил белую магию, случайно же замаскировав её под обыкновенную стихийную — ни я, ни замок, ни проклятие не обратили на тебя внимания. Подозреваю, ты и себя убедил, что это обычный Огонь. Случайно! — чародей всмотрелся в зятя. — Ну и что?! Случайно, специально, какая разница, если ты хотел этого, рад произошедшему? Ты спас мне жизнь и душу! И не только мне! Поэтому спасибо! От всего сердца, спасибо!Романд покраснел, потупился — не привык он к похвалам.— Господин? — позвал Голик.— Да?— Он же использовал белую магию?— Именно, — Керлик в недоумении обратился к старику, Романд последовал примеру тестя.— Но… то есть, он — белый маг?— Белее не бывает, — согласился чародей.— Но как же так? Вы отец белого мага?!— Я?!— Он?! — Романд с воплем отскочил от тестя. — С ума сошёл?! Это я, — юноша стукнул себя кулаком в грудь. — Это я отец его внука!Керлик от стыда за выходку зятя прикрыл лицо рукой и удручённо покачал головой.— Как так?— Просто, — хмыкнул старший чародей. — Ты наверняка человек семейный и знаешь, как это бывает. То дочурка твоя пешком под стол ходит да интересуется, что это за штучка у тебя между ног болтается и почему такой штучки нет у неё. То отвернёшься на миг, а она уже в подоле «подарок» принесла.— Она у тебя спрашивала? — скривился багровый Романд.— Ну, бабы в замке селиться начали недавно, — отчего-то принялся оправдываться Керлик. — И у кого ей данным вопросом интересоваться, как не у отца?.. Впрочем, по первой она спрашивала у стражников и Марго, затерроризировала бедных, пока те не догадались ко мне любознательное дитё отослать. А я что? Они, между прочим, могли бы под деревьями да кустами не пристраиваться. Да и в уборную дверь не плохо бы закрывать!.. И вообще, когда у самого дочь появится, посмотрим, как ты запоёшь!Невольного свидетеля инцидента да и его участников вдруг неожиданно скрутило от хохота — только спасали души и Мир, а теперь за перебранку и выяснение личных отношений принялись…* * *Романд уронил меч, что не удивительно — размахивать оглоблей, словно мельницей себя воображать, и висеть на канате. Трудно не уронить. Зато как метко получилось! Рукояткой и Марго по лбу.— Бзо! Поганец! Уродский кролик! — взревел капитан, выдёргивая Керлика из воспоминаний. — Живо слезай!!!Теперь юноша уронил и себя, причём с тем же результатом — опять пострадала голова стражника.— Ах ты, сучий потрох! Трижды змеёныш!! Поди сюда!!!Романд правильно расценил состояние наставника и сиганул прочь, Марго за ним. Керлик не вмешивался — ничего плохого юнцу не будет, а ругался капитан всегда изощрённо и не для детских ушей, да Лита с зятьком уж давно всё слышали и знали.Трижды змеёныш… В первый раз всё казалось простым, несложно объяснялось. Трижды змеёныш — третий сын герцога Зелеша. Но даже тогда Керлика не покидало ощущение неправильности, не стыковались части. И явная нелюбовь Имлунда к младшему ребёнку, и отказ в материнском имени, желание отправить дитятко в Уединение, фактически лишая мальчишку возможности завести собственных детей. Будто герцог отлично ведал о Пророчестве или… В «или» Керлик убедился довольно-таки быстро.Романд после памятного хождения в Замок Путей и ознакомления с его озером Грёз решительно взялся за изучение иллюзий, мороков и прочих галлюцинаций. Главным источником миражей служит мозг, на мозг же чары и воздействуют — страхи, желания, воспоминания. Юноша воссоздал портрет матери…Конечно, дети часто не похожи на обоих родителей, однако здесь различие было особенно ярким — Романд, хоть кое-какие черты унаследовал от матери, в целом пошёл в отца, но не в Имлунда Зелеша. Теперь поведение герцога объяснялось однозначно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62