Хрипящий и рычащий клубок покатился по склону.
Маша как раз обернулась посмотреть, что там с руководительницей, когда та вышла из-за камней. Она шла, вытянув перед собой руки, прямо на девушку, ее рот перекосился в злобной усмешке, глаза заполняла черная пелена.
– Сдохни, ведьма.
Шипящий звук совершенно не напоминал голос женщины. Скорее это был шелест, шуршанье, а не слова. Вот только смысл их почему-то был очень понятен. «Железная леди» хотела смерти другого человека, точнее – ведьмы. А ведьма здесь только одна, да и то начинающая.
– Сдохни...
Вера на миг остановилась и без разбега, словно увлекаемая невидимой силой, понеслась по воздуху на Машу. В лицо дохнуло злым порывом ветра, и одержимая руководительница в прыжке попыталась схватить девушку за шею. Маша испуганно отшатнулась. Одержимая пролетела мимо, упав на поросшие мхом камни. Падение, казалось, не принесло уже немолодой женщине никакого Ущерба, она резво вскочила и снова попыталась дотянуться до шеи противницы. Молодая ведьма, стряхнув с себя растерянность, встретила ее внезапно пришедшей на ум фразой на вепсском языке, одной из тех, которые учила ее мать. Заклятие изгнания бесов, или отворота чужой сути. Так Наста называла этот короткий наговор. Маша сделала жест в подтверждение отворота.
Голову Веры окутало голубое сияние, и она завыла на пронзительной ноте. Еще один жест ведьмы с наговором отворота. Сияние погасло, вой прекратился, и женщина мешком рухнула на землю.
– Что у вас здесь случилось? – Подбежавший Саша переводил взгляд с лежащей Верш на Машу и обратно. – Что с ней?
– Сама не знаю, – откровенно призналась девушка. – Позвала с собой, я подумала – в туалет, а потом бросилась на меня и упала. И еще, я сейчас странную лису видела, прямо перед этим деревом. Здоровая такая, как волк. И еще там кто-то был. На лису напал, но я не разглядела.
Она показала рукой на то место, откуда лиса и кто-то еще скатились вниз. В это время зашевелилась Вера. Застонав, она приподнялась и удивленно посмотрела на стоящих рядом молодых людей.
– Боже мой, кто мне скажет, черт побери, что со мной, почему я здесь лежу? – Женщина подозрительно посмотрела на склонившегося над ней шофера. – Кто даст мне ответ, и желательно сейчас же: что случилось?!
Маша попыталась объяснить старой деве, что произошло, но та ничего не поняла и, охая, с помощью поддерживающего ее Саши побрела к костру. С языка Веры то и дело срывались ругательства и стоны с причитаниями, вроде «ну что за фигня» и «ничего не помню».
У костра уже все проснулись и с тревогой смотрели на всклокоченную руководительницу, которая, распластавшись возле огня, продолжала причитать и охать. Маша, рассказав о случившемся, замолчала, и Женя подвел итог:
– Это зона треугольника подействовала на ее мозг, некоторые, я слышал, вообще с катушек съезжают. С налетами же и прочими отлучками лучше повременить до рассвета. Дотерпите.
Схватка с оборотнем отняла последние силы, но победа осталась за ним. Обезглавленное рыжее тело валялось рядом и издавало свойственный только этому виду нежити запах – горьковатый аромат осеннего леса. Темно-коричневый пес приподнял лобастую голову и прислушался. Лес, потревоженный короткой и беспощадной битвой, соблюдал тишину. Все лесные обитатели либо бежали, либо попрятались в своих убежищах. Даже леший или кикимора и то не подошли поинтересоваться, а что же здесь произошло? Или не хотели, или их вообще поблизости не было. Для боксера это не имело никакого значения – он свое дело сделал. С трудом встав и прихрамывая на прокушенную переднюю лапу, пес медленно двинулся к горящему на склоне костру. Он знал, что ему делать дальше, боксер с гордым именем Адмирал.
Костер весело пощелкивал угольками, разбрасывая искры во все стороны. От огня веяло теплом и спокойствием, и Маша немного расслабилась. Фанаты неизведанного с цифровой камерой и дозиметром прочесывали склон. Даже осторожный Женя плюнул на все свои опасения, присоединившись к оправившейся от стресса Вере и сопровождавшему ее Саше. Правда, вскоре «железная леди» вернулась и молча залезла в одну из палаток. Ночное происшествие, как поняла Маша, все-таки не прошло для нее без последствий. Подружка Валя также дрыхла в палатке, и Маше никто не мешал попробовать разложить случившееся по полочкам. В последнем случае явно прослеживалась связь со вчерашним происшествием на набережной: поведение «леди» чем-то напоминало ту парочку, что улетела в воду Онежского озера. Такой же бессмысленный взгляд такие же механические движения. Создавалось впечатление о постороннем вмешательстве в их сознание, что-то вроде гипноза. В то, что Вера или кто-нибудь другой попробует на нее напасть снова, Маша не верила. Если и будут против нее направлены какие-нибудь действия, то, скорее всего, не здесь. В этом девушка почему-то была убеждена. Чувство дискомфорта вызывало у нее непонимание причин нападений. Зачем ее хотят убить? Кому она мешает? И вообще, что происходит вокруг нее? Ответов она не находила.
От тягостных мыслей ее отвлек тяжелый вздох, донесшийся из подступающих к лагерю кустов. Девушка испуганно вздрогнула и всмотрелась в сторону, откуда послышался звук. В островок колеблющегося от огня света медленно выдвинулась широкая собачья морда. Уродливый рубец кровавой полосой пересекал черный нос. С шеи свешивались клочья широкого, с помятыми стальными пластинами ошейника. Прихрамывая, темно-коричневый пес подошел к оцепеневшей Маше и лег возле ее ног.
– Адмирал! – узнав собаку, радостно воскликнула девушка. – Откуда ты взялся? Неужели меня искал? Бедная собачка! Ведь это ты меня защитил от того огромного лиса?
Она погладила собаку по спине, и та, осторожно положив голову на Машины ноги, обдала ее колени теплым дыханием. Такими и увидели их пришедшие со склона гряды любители аномалий. Появление собаки в лагере люди встретили доброжелательно, да и вид израненного пса у всех вызвал сочувствие.
С утра каждый занялся своим делом. Кто бегал по камням в поисках неизведанного, кто просто спал, кто жарил на костре оставшиеся припасы. Обстановка создалась сугубо деловая, и никто не заметил появления сухонькой сгорбленной старушки, которая, выйдя из бодрой, не соответствующей возрасту походкой, подошла к лагерю.
Маша вычесывала Адмирала, разлегшегося на неосторожно оставленной Валей куртке и лениво зевавшего огромной пастью. Его раны, полученные в схватке, девушка трогать не решилась, посчитав, что поговорка «заживет как на собаке» справедлива и для боксера. Неожиданно уши собаки приподнялись, коричневая спина напряглась. Издав короткий глухой рык, Адмирал резко вскочил на ноги и замер в стойке. Маша недоуменно подняла глаза и обнаружила стоящую перед ней старушку.
В серой брезентовой куртке, длинной зеленой юбке и в повязанном на голову ярком ситцевом платке, она смотрелась немного нелепо в лесной глуши. Ее морщинистое, похожее на печеное яблоко лицо выражало участие.
– Здравствуйте, – справившись с секундным замешательством, поприветствовала Маша странную посетительницу.
– И ты здравствуй, красна девица, – степенно ответила старуха, внимательно оглядывая лагерь, но казалось, что, кроме Маши, никто эту странную пришелицу не замечал, – весточку я тебе принесла от Хозяина нашего.
– Какого хозяина? – не поняла девушка.
– От Лесного Хозяина. Беда тебе грозит и всем, кто здесь с тобой находится. Уходить вам надо туда, откуда пришли.
– Да вы что! Мы только после полудня к автобусу идти собрались. Да и приборы еще не собрали. Ребята недавно с ними возиться начали, – неуверенно возразила Маша, в то же время ощущая правоту старухи.
– Слушай сюда и попробуй понять, – начала сердиться старуха. – Я с зорьки сюда торопилась не для того, Чтобы лясы с тобой без смысла точить. Не успеет солнышко дойти туда, – она показала на маленькую вершинку, которой заканчивалась гряда, – как случится беда неминучая, сгинете все вы в этом месте. Разве ты не чувствуешь, как похожи эти холмы на Черные Камни? Разве ночью не было знака предстоящих потрясений? Разве зря пришел твой хранитель?
Боксер в ответ негромко тявкнул и вопросительно посмотрел на Машу. Старушка на миг замолкла, но затем, немного успокоившись, продолжила:
– Бросайте все и уходите. Пока не поздно. А железки свои оставьте, толку от них никакого, только зло, затаившееся в горе, будите. Это у вас в Ламбушке надзор за проклятыми заповедными местами постоянно идет, и то не всегда от напасти спасаетесь, а здесь никто не следит. Так что уходите из этого места. Именем Насты, матери твоей, заклинаю.
Старушка, взмахнув рукой, сыпанула в воздух горстку блестящего порошка. Над головой пронесся порыв ветра и рассеял блестки по склону гряды. Затем незваная гостья развернулась и быстрыми шажками направилась в лес, где и исчезла среди елей.
Маша потрясенно смотрела ей в след. Было о чем подумать, но странной старухе она поверила – имя матери, произнесенное неизвестным человеком в незнакомом месте, послужило каким-то паролем для того, чтобы принять за правду сказанное. Да и что-то в голосе старой показалось знакомым, как будто когда-то слышала его. Интонации вызывали доверие. Вот только не все понятно. Взгляд упал на Адмирала. После ухода пожилой женщины с псом произошли явные изменения – страшные раны на морде и передней лапе странным образом затянулись, образовав лысоватые шрамы, даже надорванное ухо приняло обычное состояние и весело торчало над головой. Создалось впечатление, что пес выздоровел в течение разговора со странной аборигенкой. Или от брошенного ею в воздух порошка? Нет, как бы то ни было, старухе надо верить.
Полог палатки откинулся, и в образовавшийся проем высунулась всклокоченная голова Веры. После случившегося ночью она пребывала в странном состоянии. Образовалось ощущение пустоты, беспокоили непонятные провалы в памяти, все тело ломило, и на душе лежало предчувствие чего-то страшного. К рассказу товарищей она отнеслась на удивление спокойно, но если встречалась взглядом с Машей, то ей почему-то становилось страшно. Поэтому, когда мужчины пошли проверять приборы, Вера, заявив, что у нее разболелась голова, вернулась в лагерь понаблюдать за девушкой, но задремала.
– Кто там приходил? – спросила она, щуря близорукие глаза.
– Уходить надо, – вместо ответа сказала Маша – Приходила странная старушка и сказала, что надвигается большая беда и времени у нас мало.
Девушка коротко пересказала почти весь разговор со странной посетительницей, не упомянув только о том, что было связано с Ламбушкой и мамой. Правдивость своих слов она подтвердила, продемонстрировав внезапно выздоровевшего боксера. Этот аргумент оказался решающим – Вера сразу же криками начала собирать всех членов экспедиции, разбредшихся по гряде, а Маша стала спешно паковать разбросанные по лагерю вещи.
Когда удивленные и немного обеспокоенные люди прибежали к сложенному в стопки лагерному имуществу, Вера, не вдаваясь в подробности, скомандовала немедленно уходить и, схватив радиостанцию, попыталась вызвать Анатолия. Предложение срочно покинуть склон гряды вызвало у людей разные чувства, но все были наслышаны об особенностях эмского треугольника и решение руководительницы оспаривать не стали.
Анатолий на связь так и не вышел. Эфир наполнился Посторонними шумами, да такими, что, кроме треска, ничего не прослушивалось. Атмосфера словно взбесилась, гася радиоволны на рабочих частотах. Вера засунула бесполезную рацию в карман.
– Пойдем вниз, к лесу... – только и успела она сказать.
И тут началось. Из-под камней, разбросанных по всему склону, серыми тенями начали подниматься ввысь смерчеобразные пыльные столбы. В одном месте земля вспучилась пузырем, от вершины гребня вниз заструились видимые глазу потоки сгустившегося, как студень, воздуха. Люди бросились к спасительному, по их мнению, лесу, периодически оборачиваясь и заворожено глядя на развернувшуюся на склонах картину апокалипсиса.
Земляной пузырь с треском лопнул, и из пробоя, скрипя краями матово-черного панциря, выползло чудовище. Скорпионий хвост, покрытое широкими ребристыми пластинами звериное тело и почти человеческая голова с оскаленной острозубой пастью – похожее на бред сюрреалиста-наркомана, оно, цепляясь длинными когтями за осыпающиеся края образовавшейся воронки, издало пронзительный вопль, от которого у всех ослабели ноги. Заметив замерших на опушке людей, чудовище медленно перевалило через край воронки и, семеня многосуставчатыми лапами, потащилось в их направлении.
«Мантикора, – пришло откуда-то знание к Маше, – полуразумный зверь другого мира; достигает в длину четырех метров, практически неуязвим для обычного оружия, плотояден, размножается яйцами, свои жертвы останавливает звуковой волной, а затем убивает ударом ядовитого жала». Усилием воли девушка смогла стряхнуть с себя оцепенение и бросилась теребить неподвижно замерших людей. Те очнулись, но Вера, кулем свалившаяся на землю, двигаться не могла. Подхватив обездвиженную женщину, Женя и Саша, спотыкаясь о камни и кочки, бросились в казавшийся спасительным лес, а Маша, поддерживая испуганную подругу, двинулась вслед за ними. Когда они отошли на достаточное расстояние и остановились, Маша заметила, что рядом нет Адмирала.
– Уходите дальше, я вас догоню, – решительно скомандовала она и побежала обратно, невзирая на возражения, – бросить собаку в беде она не могла.
Застывший истуканом боксер обреченно смотрел на мантикору, в его глазах было отчаяние. Чудовище, перебирая короткими суставчатыми лапами, неотвратимо приближалось, раскачивая поднятым для удара хвостом. Внезапно впереди пса возникла фигура девушки. Она встала во весь рост и, выбросив руки вперед, произнесла пришедшее на память заклинание. При этом на теле ведьмы яркими красками выступили узоры невидимой до этого татуировки, а над головой возникло переливающееся сияние. Остановившаяся мантикора уставилась на нее, и очередной вопль, возникший в глотке твари, захлебнулся хриплым кашлем.
Маша успела вовремя, чудище до своей жертвы не добралось. Не задумываясь о том, что она делает, ведьма произнесла заклятие неподвижности, и тварь остановилась. Действуя как на автомате, девушка выкрикнула еще одно словосочетание, подкрепленное жестом концентрации, и нежить стала раздуваться, как воздушный шар. С тела со скрипом посыпались черные пластины, обнажая рыхлую мягкую шкуру, которая тут же покрылась большими мутными пузырями. В какой-то момент чудовище вздрогнуло и с громким хлопком разлетелось на куски. И сразу же боксер задвигался, в мышцы вернулась так невовремя покинувшая их сила.
Справившись с чудовищем, Маша почувствовала одуряющую усталость и сонливость. «Сильные заклинания, произнесенные даже один раз, изнуряют организм и более сильных ведьм», – пришли на память мамины слова. Что-то мокрое и теплое коснулось руки. Собака, преданно глядя на молодую ведьму, еще раз лизнула ее ладонь и, осторожно прихватив зубами за полу куртки, потянула девушку в сторону леса. Шаг за шагом, приходя в себя, Маша медленно двинулась за Адмиралом.
С опушки она оглянулась на брошенный лагерь, там стоял невообразимый хаос. Десятки смерчей носились по склону, круша камни, деревья, кусты. В воздухе летали брошенные рюкзаки, оранжевыми пятнами носились клочья палатки. Там же, словно играя в веселую забавную игру, по невообразимым траекториям порхали искрящиеся под солнцем радужные кольца и многоугольники.
Тени деревьев создавали прохладу, они хранили легкую сырость, которая оседала на густую траву. Спокойствие природы в стороне от бушующей гряды создавало ложное чувство безопасности. Углубившиеся в лес люди остановились на маленькой поляне и, переведя дыхание, стали решать, что же делать дальше. О возвращении в аномальную зону не могло быть и речи, но идти, даже налегке, до ожидавшего в десяти с лишним километрах автобуса никто не спешил. Пришедшая в норму Вера смолила сигарету за сигаретой и пыталась выйти на связь с другой группой, но все ее попытки оказались бесполезны. Какофония звуков, заполнившая эфир, надежно блокировала все доступные для маленькой радиостанции диапазоны. Остальные участники группы вполголоса обсуждали увиденное, и никто не заметил, как почти прозрачное облачко, струясь по воздуху, опустилось на них сверху.
Когда Маша в сопровождении собаки добралась до места, где оставила группу, там никого не было. Под разлапистой елью, поблескивая, валялась шипящая радиостанция, чуть в стороне кочкой торчал старый Сашин рюкзак, помятая трава обозначала места, где не так давно находились люди... но их самих не было.
Адмирал глухо зарычал и завертел круглой головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Маша как раз обернулась посмотреть, что там с руководительницей, когда та вышла из-за камней. Она шла, вытянув перед собой руки, прямо на девушку, ее рот перекосился в злобной усмешке, глаза заполняла черная пелена.
– Сдохни, ведьма.
Шипящий звук совершенно не напоминал голос женщины. Скорее это был шелест, шуршанье, а не слова. Вот только смысл их почему-то был очень понятен. «Железная леди» хотела смерти другого человека, точнее – ведьмы. А ведьма здесь только одна, да и то начинающая.
– Сдохни...
Вера на миг остановилась и без разбега, словно увлекаемая невидимой силой, понеслась по воздуху на Машу. В лицо дохнуло злым порывом ветра, и одержимая руководительница в прыжке попыталась схватить девушку за шею. Маша испуганно отшатнулась. Одержимая пролетела мимо, упав на поросшие мхом камни. Падение, казалось, не принесло уже немолодой женщине никакого Ущерба, она резво вскочила и снова попыталась дотянуться до шеи противницы. Молодая ведьма, стряхнув с себя растерянность, встретила ее внезапно пришедшей на ум фразой на вепсском языке, одной из тех, которые учила ее мать. Заклятие изгнания бесов, или отворота чужой сути. Так Наста называла этот короткий наговор. Маша сделала жест в подтверждение отворота.
Голову Веры окутало голубое сияние, и она завыла на пронзительной ноте. Еще один жест ведьмы с наговором отворота. Сияние погасло, вой прекратился, и женщина мешком рухнула на землю.
– Что у вас здесь случилось? – Подбежавший Саша переводил взгляд с лежащей Верш на Машу и обратно. – Что с ней?
– Сама не знаю, – откровенно призналась девушка. – Позвала с собой, я подумала – в туалет, а потом бросилась на меня и упала. И еще, я сейчас странную лису видела, прямо перед этим деревом. Здоровая такая, как волк. И еще там кто-то был. На лису напал, но я не разглядела.
Она показала рукой на то место, откуда лиса и кто-то еще скатились вниз. В это время зашевелилась Вера. Застонав, она приподнялась и удивленно посмотрела на стоящих рядом молодых людей.
– Боже мой, кто мне скажет, черт побери, что со мной, почему я здесь лежу? – Женщина подозрительно посмотрела на склонившегося над ней шофера. – Кто даст мне ответ, и желательно сейчас же: что случилось?!
Маша попыталась объяснить старой деве, что произошло, но та ничего не поняла и, охая, с помощью поддерживающего ее Саши побрела к костру. С языка Веры то и дело срывались ругательства и стоны с причитаниями, вроде «ну что за фигня» и «ничего не помню».
У костра уже все проснулись и с тревогой смотрели на всклокоченную руководительницу, которая, распластавшись возле огня, продолжала причитать и охать. Маша, рассказав о случившемся, замолчала, и Женя подвел итог:
– Это зона треугольника подействовала на ее мозг, некоторые, я слышал, вообще с катушек съезжают. С налетами же и прочими отлучками лучше повременить до рассвета. Дотерпите.
Схватка с оборотнем отняла последние силы, но победа осталась за ним. Обезглавленное рыжее тело валялось рядом и издавало свойственный только этому виду нежити запах – горьковатый аромат осеннего леса. Темно-коричневый пес приподнял лобастую голову и прислушался. Лес, потревоженный короткой и беспощадной битвой, соблюдал тишину. Все лесные обитатели либо бежали, либо попрятались в своих убежищах. Даже леший или кикимора и то не подошли поинтересоваться, а что же здесь произошло? Или не хотели, или их вообще поблизости не было. Для боксера это не имело никакого значения – он свое дело сделал. С трудом встав и прихрамывая на прокушенную переднюю лапу, пес медленно двинулся к горящему на склоне костру. Он знал, что ему делать дальше, боксер с гордым именем Адмирал.
Костер весело пощелкивал угольками, разбрасывая искры во все стороны. От огня веяло теплом и спокойствием, и Маша немного расслабилась. Фанаты неизведанного с цифровой камерой и дозиметром прочесывали склон. Даже осторожный Женя плюнул на все свои опасения, присоединившись к оправившейся от стресса Вере и сопровождавшему ее Саше. Правда, вскоре «железная леди» вернулась и молча залезла в одну из палаток. Ночное происшествие, как поняла Маша, все-таки не прошло для нее без последствий. Подружка Валя также дрыхла в палатке, и Маше никто не мешал попробовать разложить случившееся по полочкам. В последнем случае явно прослеживалась связь со вчерашним происшествием на набережной: поведение «леди» чем-то напоминало ту парочку, что улетела в воду Онежского озера. Такой же бессмысленный взгляд такие же механические движения. Создавалось впечатление о постороннем вмешательстве в их сознание, что-то вроде гипноза. В то, что Вера или кто-нибудь другой попробует на нее напасть снова, Маша не верила. Если и будут против нее направлены какие-нибудь действия, то, скорее всего, не здесь. В этом девушка почему-то была убеждена. Чувство дискомфорта вызывало у нее непонимание причин нападений. Зачем ее хотят убить? Кому она мешает? И вообще, что происходит вокруг нее? Ответов она не находила.
От тягостных мыслей ее отвлек тяжелый вздох, донесшийся из подступающих к лагерю кустов. Девушка испуганно вздрогнула и всмотрелась в сторону, откуда послышался звук. В островок колеблющегося от огня света медленно выдвинулась широкая собачья морда. Уродливый рубец кровавой полосой пересекал черный нос. С шеи свешивались клочья широкого, с помятыми стальными пластинами ошейника. Прихрамывая, темно-коричневый пес подошел к оцепеневшей Маше и лег возле ее ног.
– Адмирал! – узнав собаку, радостно воскликнула девушка. – Откуда ты взялся? Неужели меня искал? Бедная собачка! Ведь это ты меня защитил от того огромного лиса?
Она погладила собаку по спине, и та, осторожно положив голову на Машины ноги, обдала ее колени теплым дыханием. Такими и увидели их пришедшие со склона гряды любители аномалий. Появление собаки в лагере люди встретили доброжелательно, да и вид израненного пса у всех вызвал сочувствие.
С утра каждый занялся своим делом. Кто бегал по камням в поисках неизведанного, кто просто спал, кто жарил на костре оставшиеся припасы. Обстановка создалась сугубо деловая, и никто не заметил появления сухонькой сгорбленной старушки, которая, выйдя из бодрой, не соответствующей возрасту походкой, подошла к лагерю.
Маша вычесывала Адмирала, разлегшегося на неосторожно оставленной Валей куртке и лениво зевавшего огромной пастью. Его раны, полученные в схватке, девушка трогать не решилась, посчитав, что поговорка «заживет как на собаке» справедлива и для боксера. Неожиданно уши собаки приподнялись, коричневая спина напряглась. Издав короткий глухой рык, Адмирал резко вскочил на ноги и замер в стойке. Маша недоуменно подняла глаза и обнаружила стоящую перед ней старушку.
В серой брезентовой куртке, длинной зеленой юбке и в повязанном на голову ярком ситцевом платке, она смотрелась немного нелепо в лесной глуши. Ее морщинистое, похожее на печеное яблоко лицо выражало участие.
– Здравствуйте, – справившись с секундным замешательством, поприветствовала Маша странную посетительницу.
– И ты здравствуй, красна девица, – степенно ответила старуха, внимательно оглядывая лагерь, но казалось, что, кроме Маши, никто эту странную пришелицу не замечал, – весточку я тебе принесла от Хозяина нашего.
– Какого хозяина? – не поняла девушка.
– От Лесного Хозяина. Беда тебе грозит и всем, кто здесь с тобой находится. Уходить вам надо туда, откуда пришли.
– Да вы что! Мы только после полудня к автобусу идти собрались. Да и приборы еще не собрали. Ребята недавно с ними возиться начали, – неуверенно возразила Маша, в то же время ощущая правоту старухи.
– Слушай сюда и попробуй понять, – начала сердиться старуха. – Я с зорьки сюда торопилась не для того, Чтобы лясы с тобой без смысла точить. Не успеет солнышко дойти туда, – она показала на маленькую вершинку, которой заканчивалась гряда, – как случится беда неминучая, сгинете все вы в этом месте. Разве ты не чувствуешь, как похожи эти холмы на Черные Камни? Разве ночью не было знака предстоящих потрясений? Разве зря пришел твой хранитель?
Боксер в ответ негромко тявкнул и вопросительно посмотрел на Машу. Старушка на миг замолкла, но затем, немного успокоившись, продолжила:
– Бросайте все и уходите. Пока не поздно. А железки свои оставьте, толку от них никакого, только зло, затаившееся в горе, будите. Это у вас в Ламбушке надзор за проклятыми заповедными местами постоянно идет, и то не всегда от напасти спасаетесь, а здесь никто не следит. Так что уходите из этого места. Именем Насты, матери твоей, заклинаю.
Старушка, взмахнув рукой, сыпанула в воздух горстку блестящего порошка. Над головой пронесся порыв ветра и рассеял блестки по склону гряды. Затем незваная гостья развернулась и быстрыми шажками направилась в лес, где и исчезла среди елей.
Маша потрясенно смотрела ей в след. Было о чем подумать, но странной старухе она поверила – имя матери, произнесенное неизвестным человеком в незнакомом месте, послужило каким-то паролем для того, чтобы принять за правду сказанное. Да и что-то в голосе старой показалось знакомым, как будто когда-то слышала его. Интонации вызывали доверие. Вот только не все понятно. Взгляд упал на Адмирала. После ухода пожилой женщины с псом произошли явные изменения – страшные раны на морде и передней лапе странным образом затянулись, образовав лысоватые шрамы, даже надорванное ухо приняло обычное состояние и весело торчало над головой. Создалось впечатление, что пес выздоровел в течение разговора со странной аборигенкой. Или от брошенного ею в воздух порошка? Нет, как бы то ни было, старухе надо верить.
Полог палатки откинулся, и в образовавшийся проем высунулась всклокоченная голова Веры. После случившегося ночью она пребывала в странном состоянии. Образовалось ощущение пустоты, беспокоили непонятные провалы в памяти, все тело ломило, и на душе лежало предчувствие чего-то страшного. К рассказу товарищей она отнеслась на удивление спокойно, но если встречалась взглядом с Машей, то ей почему-то становилось страшно. Поэтому, когда мужчины пошли проверять приборы, Вера, заявив, что у нее разболелась голова, вернулась в лагерь понаблюдать за девушкой, но задремала.
– Кто там приходил? – спросила она, щуря близорукие глаза.
– Уходить надо, – вместо ответа сказала Маша – Приходила странная старушка и сказала, что надвигается большая беда и времени у нас мало.
Девушка коротко пересказала почти весь разговор со странной посетительницей, не упомянув только о том, что было связано с Ламбушкой и мамой. Правдивость своих слов она подтвердила, продемонстрировав внезапно выздоровевшего боксера. Этот аргумент оказался решающим – Вера сразу же криками начала собирать всех членов экспедиции, разбредшихся по гряде, а Маша стала спешно паковать разбросанные по лагерю вещи.
Когда удивленные и немного обеспокоенные люди прибежали к сложенному в стопки лагерному имуществу, Вера, не вдаваясь в подробности, скомандовала немедленно уходить и, схватив радиостанцию, попыталась вызвать Анатолия. Предложение срочно покинуть склон гряды вызвало у людей разные чувства, но все были наслышаны об особенностях эмского треугольника и решение руководительницы оспаривать не стали.
Анатолий на связь так и не вышел. Эфир наполнился Посторонними шумами, да такими, что, кроме треска, ничего не прослушивалось. Атмосфера словно взбесилась, гася радиоволны на рабочих частотах. Вера засунула бесполезную рацию в карман.
– Пойдем вниз, к лесу... – только и успела она сказать.
И тут началось. Из-под камней, разбросанных по всему склону, серыми тенями начали подниматься ввысь смерчеобразные пыльные столбы. В одном месте земля вспучилась пузырем, от вершины гребня вниз заструились видимые глазу потоки сгустившегося, как студень, воздуха. Люди бросились к спасительному, по их мнению, лесу, периодически оборачиваясь и заворожено глядя на развернувшуюся на склонах картину апокалипсиса.
Земляной пузырь с треском лопнул, и из пробоя, скрипя краями матово-черного панциря, выползло чудовище. Скорпионий хвост, покрытое широкими ребристыми пластинами звериное тело и почти человеческая голова с оскаленной острозубой пастью – похожее на бред сюрреалиста-наркомана, оно, цепляясь длинными когтями за осыпающиеся края образовавшейся воронки, издало пронзительный вопль, от которого у всех ослабели ноги. Заметив замерших на опушке людей, чудовище медленно перевалило через край воронки и, семеня многосуставчатыми лапами, потащилось в их направлении.
«Мантикора, – пришло откуда-то знание к Маше, – полуразумный зверь другого мира; достигает в длину четырех метров, практически неуязвим для обычного оружия, плотояден, размножается яйцами, свои жертвы останавливает звуковой волной, а затем убивает ударом ядовитого жала». Усилием воли девушка смогла стряхнуть с себя оцепенение и бросилась теребить неподвижно замерших людей. Те очнулись, но Вера, кулем свалившаяся на землю, двигаться не могла. Подхватив обездвиженную женщину, Женя и Саша, спотыкаясь о камни и кочки, бросились в казавшийся спасительным лес, а Маша, поддерживая испуганную подругу, двинулась вслед за ними. Когда они отошли на достаточное расстояние и остановились, Маша заметила, что рядом нет Адмирала.
– Уходите дальше, я вас догоню, – решительно скомандовала она и побежала обратно, невзирая на возражения, – бросить собаку в беде она не могла.
Застывший истуканом боксер обреченно смотрел на мантикору, в его глазах было отчаяние. Чудовище, перебирая короткими суставчатыми лапами, неотвратимо приближалось, раскачивая поднятым для удара хвостом. Внезапно впереди пса возникла фигура девушки. Она встала во весь рост и, выбросив руки вперед, произнесла пришедшее на память заклинание. При этом на теле ведьмы яркими красками выступили узоры невидимой до этого татуировки, а над головой возникло переливающееся сияние. Остановившаяся мантикора уставилась на нее, и очередной вопль, возникший в глотке твари, захлебнулся хриплым кашлем.
Маша успела вовремя, чудище до своей жертвы не добралось. Не задумываясь о том, что она делает, ведьма произнесла заклятие неподвижности, и тварь остановилась. Действуя как на автомате, девушка выкрикнула еще одно словосочетание, подкрепленное жестом концентрации, и нежить стала раздуваться, как воздушный шар. С тела со скрипом посыпались черные пластины, обнажая рыхлую мягкую шкуру, которая тут же покрылась большими мутными пузырями. В какой-то момент чудовище вздрогнуло и с громким хлопком разлетелось на куски. И сразу же боксер задвигался, в мышцы вернулась так невовремя покинувшая их сила.
Справившись с чудовищем, Маша почувствовала одуряющую усталость и сонливость. «Сильные заклинания, произнесенные даже один раз, изнуряют организм и более сильных ведьм», – пришли на память мамины слова. Что-то мокрое и теплое коснулось руки. Собака, преданно глядя на молодую ведьму, еще раз лизнула ее ладонь и, осторожно прихватив зубами за полу куртки, потянула девушку в сторону леса. Шаг за шагом, приходя в себя, Маша медленно двинулась за Адмиралом.
С опушки она оглянулась на брошенный лагерь, там стоял невообразимый хаос. Десятки смерчей носились по склону, круша камни, деревья, кусты. В воздухе летали брошенные рюкзаки, оранжевыми пятнами носились клочья палатки. Там же, словно играя в веселую забавную игру, по невообразимым траекториям порхали искрящиеся под солнцем радужные кольца и многоугольники.
Тени деревьев создавали прохладу, они хранили легкую сырость, которая оседала на густую траву. Спокойствие природы в стороне от бушующей гряды создавало ложное чувство безопасности. Углубившиеся в лес люди остановились на маленькой поляне и, переведя дыхание, стали решать, что же делать дальше. О возвращении в аномальную зону не могло быть и речи, но идти, даже налегке, до ожидавшего в десяти с лишним километрах автобуса никто не спешил. Пришедшая в норму Вера смолила сигарету за сигаретой и пыталась выйти на связь с другой группой, но все ее попытки оказались бесполезны. Какофония звуков, заполнившая эфир, надежно блокировала все доступные для маленькой радиостанции диапазоны. Остальные участники группы вполголоса обсуждали увиденное, и никто не заметил, как почти прозрачное облачко, струясь по воздуху, опустилось на них сверху.
Когда Маша в сопровождении собаки добралась до места, где оставила группу, там никого не было. Под разлапистой елью, поблескивая, валялась шипящая радиостанция, чуть в стороне кочкой торчал старый Сашин рюкзак, помятая трава обозначала места, где не так давно находились люди... но их самих не было.
Адмирал глухо зарычал и завертел круглой головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46