— И все?
— По нашим сведениям, все. Ардена сразили стрелой, когда он составлял список союзников.
— А что случилось с Бэлдом и Сэмюлем?
— Торен и Диз отправились за ними. Если бы на Диза не напали, когда он шел к Торену в сад, чтобы поговорить с ним после бала, он мог бы остановить кузенов. Но его застали врасплох.
— Диз ранен?
— Легко. Он поправится.
— Торен не пострадал?
— Внешне — нет.
— Какую боль принесли ему все эти события, — произнесла Ллин, несказанно радуясь, что Торен избежал смерти. — Надо же, собственные кузены…
— Ллин, мы не признаем, что убийцы принадлежали семейству Ренне.
— Конечно, — сказала девушка.
Когда было иначе?
На некоторое время воцарилось молчание.
— Мне жаль, что так вышло, Ллин.
— Да, бедный Арден. Его благородство…
— Я не об этом, — перебила девушку леди Беатрис.
— О… — Ллин глубоко вздохнула. — Этой ночью произошло нечто более ужасное. Со временем мне удастся забыть… — начала она, однако тут же умолкла. — Нет. Нет, не смогу. Я никогда не забуду всего, но сегодня случилось страшное, и это необходимо запомнить.
— Ты известна своей мудростью.
— Легко рассуждать о посторонних вещах, когда не покидаешь стен собственного дома.
Наступило неловкое молчание.
— У меня есть просьба…
Ллин насторожилась.
— Какая?
— Лорд Каррал несколько дней будет жить у нас. Я пытаюсь подыскать фаэльскую лютню, достойную его мастерства. У тебя сохранилась твоя лютня? Можно ли мне ее взять на время?
— Конечно. Правильно ли я поняла? Разве лорд Каррал — менестрель?
— Да, но я не рассказала другую печальную новость. Его дочь Элиз бросилась в реку Вестбрук. Тело до сих пор не нашли.
Ллин села, качая головой. Воистину то была ночь скорби.
Они с Алааном не сумели спасти Элиз, и вот что она сделала. Удалось ли Алаану сегодня ночью довести хоть одно начатое дело до конца?
— И отец девушки пришел к нам, — сказала Ллин, — чтобы отомстить брату, отдавшему руку дочери против воли отца — и ее собственной?
— Нет. Все гораздо сложнее. Мы признаем лорда Каррала законным главой семейства Уиллс. Остров Битвы перейдет в его владение, и лорд станет нашим союзником. Возможно, альянс Менвина пошатнется, когда его сторонники услышат такие новости. Ведь Менвин — узурпатор, и это общеизвестно. Одно дело, когда лорд Каррал жил с ним под одной крышей и своим молчаливым согласием, казалось, поощрял действия Менвина. Тогда это выглядело законным, однако теперь…
— Это может дать какой-либо ощутимый результат?
— Менвина Уиллса любят далеко не все его союзники. Некоторые могут счесть, что появилось оправдание, чтобы отказать ему в помощи. Вероятно, во многих благородных домах лорда Каррала признают главой семейства. Теперь у Менвина и принца Иннесского нет достаточного повода развязать войну, которую не одобряют члены их альянса. У них не будет ресурсов Острова. Вместо этого на Острове лорд Каррал создаст собственную армию. Скорее всего война все-таки случится. Она нужна Менвину и принцу Иннесскому, однако мы находимся в более выгодном положении, чем пару часов назад. В лагере Уиллсов у лорда Каррала найдутся друзья. Если первые сражения принесут нам победу, многие убедятся, что преданны не тому человеку.
— А можно ли доверять лорду?
— Да. Ты тоже поверишь ему, когда познакомишься.
— Вряд ли это случится.
— Я думаю, случится. Он захочет прийти и отблагодарить тебя за щедрость, с которой ты согласилась одолжить ему лютню. Не забывай, он слепой.
Она и на самом деле забыла. Что ж, возможно, они станут друзьями.
Глава 10
Утренний туман лохмотьями лежал над рекой Уиннд, местами будто стирая из виду берег. Там, где сквозь него пробивались лучи раннего солнца, вода словно дымилась.
Элиз опустила руку в воду, перегнувшись через борт лодки. Она всматривалась в самую глубь реки, спокойно наблюдая, как рука исполняет нежный танец в зеленоватой прохладе. Затем Элиз выпрямилась и оглянулась в сторону юга — туда, откуда они плыли. Лицо ее выражало беспокойство. Тэм видел, как сегодня утром девушка проделывала подобное десяток раз, и ее очевидный страх перед Хаффидом тревожил юношу.
Тэм до сих пор никому не рассказал, что сделала с собой Элиз — чем она стала, — и не понимал причины. Они знают? Бэйори, конечно, знал. Как он мог не знать?
Возможно, Шианон требует верности от людей, — подумал Тэм. — Никто не в силах отказать ей.
Он привстал и осмотрелся. Широкая, лениво текущая река была усыпана лодками и баржами, едва различимыми в тумане. По берегам виднелись деревья, и случайная ферма освещалась солнцем сквозь туманную дымку.
Они находились слишком далеко от обоих берегов, чтобы стать мишенью для лучников, и у юноши возникло некоторое чувство безопасности, хотя река всегда считалась далеко не безопасным местом.
Элиз снова села на скамью и поглядела на спутников, причем несколько лукаво.
— Бэйори, леди тоже может поучиться управлять веслами, — сказала она. — Дайте их мне на время. Вы уже давно гребете.
Бэйори неохотно передал весла девушке: отказать он не мог.
Вскоре лодка поплыла быстрее. Тэм и Бэйори переглянулись, подумав одно и то же: работая в таком темпе, Элиз быстро устанет.
Тэму казалось, что Бэйори выглядит одновременно и лучше, и хуже, чем в последние несколько недель. Юноша восстановил здоровье, на щеках появился румянец, тело снова обретало былую физическую форму. И в то же время Бэйори заметно помрачнел, будто его единственная любовь убежала с другим.
Тэм взглянул на Элиз. Даже в мужской одежде и с лицом, золотым от загара, она выглядела несказанно прекрасной. Странно, ведь Элиз не являлась красавицей в традиционном понимании. Лицо у нее было узкое, нос длинный, зато глаза большие и влажные, а нежные губы — настолько правильной формы, которую не смог бы передать ни один художник. Если истории про Шианон правдивы, то в будущем Бэйори ожидало разбитое сердце. Возможно, оно уже разбито, но кто мог знать точно?
Находилась ли Элиз полностью во власти Шианон, или не совсем, как она утверждала? Скорее всего даже сама девушка не знала правды.
Усилиями Элиз лодка оказалась в густом прохладном тумане, который окутал путников влажным плащом. Тэм дрожал. На мгновение они затерялись в бесконечной густой пелене, где тени исчезли, а направление движения — да и само движение — теряло всякий смысл. Тэм ожидал, что скоро впереди появятся огромные деревья, однако туман рассеялся, и лодка очутилась снова посередине реки.
Бэйори резко поднялся.
— Поглядите, вон лодка, которую я никогда не встречал! — Он указал в туман. — Видите?
— Шхуна фаэлей, — ответил Синддл.
Серая, как камень, лодка лежала у восточного берега, синие паруса обвисли из-за отсутствия ветра. У лодки возвышались и корма, и нос, который изящно загибался вверх, словно лебединая шея.
Суденышко было не слишком большим — размером с небольшой прибрежный торговый корабль, — но изящным, и линии бортов напоминали изгиб лука.
— Не часто увидишь их здесь, так далеко от моря, — заметил собиратель легенд.
— Они не похожи на фаэлей, — сказал Тэм, всматриваясь в размытые фигуры на палубе. — Я не вижу цветов, ассоциирующихся у меня с вашей народностью.
— Да, наши родичи-мореходы действительно другие — у них свой язык, почти непонятный моему народу. На носах их судов обычно вырезана голова уиста, поскольку именно эта птица привела нас в Страну-меж-Гор и предупреждала в пути об опасностях. На корме находится символика клана; на каждом корабле плавает большое семейство, двенадцать или пятнадцать человек на борту. Чаще всего они отправляются в плавание небольшим флотом, так же, как сухопутные фаэли путешествуют с караванами фургонов. Наверняка туман скрывает и другие лодки.
Синддл повернулся, чтобы осмотреть реку, однако не обнаружил следов фаэльских шхун.
— Они, должно быть, тебя очень уважают, Синддл, — предположил Тэм. — Ведь твоим предком был великий мореплаватель.
— Я сухопутный фаэль, Тэм. Они смотрят на всех нас свысока, несмотря на наше происхождение.
Серый корабль скрылся в тумане. Тэм смотрел, как он медленно исчезал, словно свернул в другой приток реки Уиннд и совсем пропал из этого мира.
Несмотря на то что путники плыли против течения, Элиз вернула весла только через два часа, хотя к тому времени заметно снизила скорость, — и Тэм подумал, что не смог бы повторить этот подвиг. Таким образом друзья приплыли к южному краю маленького острова, расположенного совсем рядом с западным берегом реки, а затем — к устью узкого пролива.
К полудню путешественники добрались до подножия небольшого водопада, и Тэм видел, как вода, белая от пены, скрывалась за ближайшим поворотом. Они выгрузили вещи и вытащили лодку на берег, потом затащили ее в кусты и перевернули вверх дном, по отдельности спрятав весла. Все, что не понадобится в пути, товарищи завязали в узел и повесили высоко на дереве. Пвилл проверил, все ли запомнили, где лежат весла. Никто не спрашивал, к чему это.
Теперь, когда за нами гонится Хаффид, неизвестно, кто сюда вернется, — подумал Тэм.
Путники направились по узкой тропинке вдоль южного берега ручья.
Пвилл шел впереди, Тэм следовал за ним. Рыцарь, казалось, был если не охвачен страхом, то сильно встревожен и держал руку на мече. День выдался тихий, теплый и безветренный. Над узкой рекой жужжали насекомые, среди ветвей порхали птицы.
— Как ты познакомился с Алааном? — поинтересовался Тэм у Пвилла, оставшись с ним наедине.
— О, я знаю Алаана уже много лет. Однажды он увидел, как отец учит меня владеть мечом. Отец был воином, но в бою потерял ногу до колена. Ему дали во владение небольшой участок земли, где он работал много лет. Во время одного из путешествий Алаан проходил мимо и увидел наши занятия. Он поговорил с отцом, и пару месяцев спустя к нам пришел пожилой человек. Когда-то он слыл известным бойцом на рыцарских турнирах. Помню, что отец относился к нему с уважением и почтением. Учитель поселился в старом сарае, который мы приготовили специально для него, хотя ему, похоже, было все равно где спать. Он начал со мной заниматься. Честно говоря, я никогда не понимал зачем.
Пвилл покачал головой и продолжил:
— То есть не понимал до тех пор, пока спустя год не вернулся Алаан, и не оказалось, что он близко знаком с моим учителем. Тогда я осознал, кто покровительствовал мне. Учитель был строгий, но не злой, и под его руководством я научился тому, чего отец никогда не смог бы мне дать. Когда мне исполнилось пятнадцать, Алаан появился снова и подарил мне замечательную лошадь. Мы с учителем объездили ее, и в тот же год я впервые принял участие в турнире. Я не победил, но хорошо зарекомендовал себя, выступив рядом с опытными рыцарями, и затем с новыми силами принялся за занятия.
Пвилл на секунду смолк.
— Мне было семнадцать, когда Алаан взял меня в одно из своих путешествий. До того времени я не догадывался, почему он так следит за моими тренировками и здоровьем. Я решил, что он хозяин каких-нибудь земельных владений и хочет взять меня на службу. Моей единственной надеждой было удачно выступить на турнире и прославить его, этим отплатив за доброту. Невозможно описать мое удивление, когда стало известно, что он безземельный путешественник.
Пвилл усмехнулся.
— Но он рассказывал мне такие удивительные истории о прошлом! Подобных легенд я не слышал даже от странствующих менестрелей. Он также поведал мне о цели своих путешествий. Поистине важно для меня было то, что учитель относился к Алаану с безграничным уважением. Этого оказалось достаточно, чтобы добиться моей преданности. Много раз сопровождал я Алаана в трудных походах. Ездил и по поручениям, служившим его замыслу.
— Что за замысел? — поинтересовался Тэм.
— Спрашивай у Алаана, — ответил Пвилл.
Наконец они подошли к постоялому двору, расположенному рядом с небольшим мостом и мельницей.
— Гостиница, она же трактир «Зеленая дверь», — объявил Пвилл, однако остановил товарищей и направил всех в лес.
Неподалеку от гостиницы-трактира Тэм увидел крыши небольшой деревни. Маленький родник, со временем превратившийся в ручей, был обречен стать озером для мельницы, и водяное колесо, скрипя, неохотно крутилось в нем. Гостиница возвышалась над озером и полями. Здание было выстроено в южном стиле, с наполовину деревянной, наполовину глиняной крышей. Большая дверь, действительно зеленого цвета, была открыта и подперта. Столы стояли в тени самого большого букового дерева, которое Тэму приходилось когда-либо видеть. Сами столы прежде являлись жерновами, а теперь их установили на прочные каменные столбы, врытые в землю.
Несколько мужчин сидели и беседовали за кружками эля и меда под убаюкивающую музыку, создаваемую жужжанием пчел и скрипом мельничного колеса.
— Как хорошо, что ты привел нас к гостинице, — сказал Финнол, — ибо мне ужасно хочется пить. Но это ли дорога в неведомые земли?
— В принципе да, — ответил Пвилл. — Видишь ли, мне недоступно, как Алаану, путешествовать вдоль неведомых троп, однако есть человек, о котором мне говорил Алаан, и этот человек часто бывает в здешних местах. Я не встречал его, но он умеет рисовать карты, по которым можно добраться в те земли.
Финнол не рассмеялся, вопреки ожиданиям Тэма, и вдруг Тэм вспомнил:
— Эбер, сын Эйресита, кажется, спрашивал нас, не встречали ли мы картографа, верно?
Синддл кивнул и улегся в тень.
— Да, наверное, ты прав, Тэм. Он что-то такое говорил.
— Но как ты узнаешь его? — поинтересовалась Элиз.
— Его зовут Кай, и, как мне сказали, этого человека невозможно не узнать.
— Что ж, давай пойдем и посмотрим, здесь ли он, — предложил Финнол, — а если его нет, то поглядим, что там продают, пока будем ждать человека с неповторимым лицом.
Элиз отошла посмотреть на гостиницу.
— Помни, Финнол, за мной гонится Хаффид. По-моему, есть смысл, чтобы к гостинице пошел Пвилл с кем-нибудь еще. Хаффид станет расспрашивать обо мне. Лучше, если ему не будет известно о моем местонахождении и о том, сколько со мной людей.
Пвилл кивнул.
— Пошли, Тэм.
— Почему не я? — спросил Финнол, вскакивая на ноги. — Со мной гораздо приятнее выпить, чем с Тэмом.
— Потому-то и останься, — отрезал Пвилл, прокладывая путь между деревьями. — Меня ничто не должно отвлекать от цели.
— Болтаешь ты чересчур много, — пробормотал Бэйори, поймав на себе недовольный взгляд кузена.
Пвилл и Тэм направились к гостинице через поле, осторожно ступая между горошин, оставленных овечками.
— Хозяина гостиницы зовут Барнсли, — объяснял Пвилл дороге. — По словам Алаана, он в курсе всех дел в радиусе многих лиг вокруг. Следи за тем, что говоришь.
Друзья сели за столик, кивнув посетителям в знак приветствия. Хозяин гостиницы выбежал с круглым деревянным подносом в одной руке, бухая кружки перед некоторыми из клиентов, на ходу вставляя слово в каждый разговор. Это был необычайно тучный человек с взлохмаченными волосами, которые имели совершенно невообразимый цвет: смесь черного, белого и серебряного. Из-под кустистых бровей того же оттенка выглядывали большие глаза, что придавало трактирщику удивленный вид. Похоже, смех всегда был готов сорваться с его губ.
Тэм понял, почему этот человек в курсе всех дел: он выглядел настолько милым и безвредным, немного даже смешным, что любой сразу бы доверился ему.
— Что желают добрые господа? — поинтересовался трактирщик у незнакомцев.
— Полную меру вашего самого темного эля, — сказал Пвилл.
— У меня есть черный эль, который считают лучшим к западу от реки Уиннд, — похвастался толстяк. — Он разочаровал совсем немногих. Местные жители называют этот эль «Ночь».
Тэм рассмеялся.
— Тогда мне половину «Ночи», — пошутил он. — Туда, надеюсь, входят луна и звезды?
— Никогда не просите невозможного, добрый сэр, — ответил трактирщик и покатился к стойке.
— Перестань оборачиваться, Тэм, — сказал Пвилл, — я не заснул. Не волнуйся. А то местные жители подумают, что мы воры или грабители с большой дороги.
Не прошло и минуты, как трактирщик вернулся, неся поднос с двумя щербатыми кружками.
— Будет отличный день, хотя, возможно, слишком жаркий, — сказал Пвилл, выбрав несколько медных монет, чтобы заплатить.
— Да, будет жарко, — ответил толстяк. — Впрочем, во всяком случае вы путешествуете не так, как некоторые. Сегодня утром нас посетили воины, одетые во все черное. Вот это понимаю — жарко: скакать на лошади в кольчуге и черных плащах!
Трактирщик покивал, словно соглашался сам с собой. Выражение вечного изумления не покинуло его лица и сейчас.
Тэм встретился взглядом с Пвиллом.
— По дороге мы их не встречали, хотя тоже пришли со стороны реки.
— Нет, эти направлялись с юга. Думаю, по направлению к Вестбруку.
— Многие рыцари возвращаются с ярмарки, — отвечал Пвилл, откидываясь на стуле, словно ничто на свете его не беспокоило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46