Это человек, называющий себя Рыцарем Обета!
А другой — Торен Ренне. Элиз хорошо различала их силуэты на берегу.
— Для нас станет честью погибнуть здесь, — продолжал воин в сером. — Я готов принести себя в жертву, как и все мои Рыцари, но должна быть цель. Если нам суждено отдать жизни, пусть враг заплатит за них хорошую цену.
Элиз чувствовала нарастающее напряжение в разговоре. Оно достигло ее, словно круги, расходящиеся по воде.
— А как быть с тем предметом, который ты носишь с собой? Разве в нем нет силы? Он ничего не может, кроме как найти детей Уирра?
Элиз невольно приподнялась над водой.
— Насколько мне известно, нет, и я не хочу знать большего. Смигх — необычный предмет, и вовсе не игрушка. Рыцари Обета не знали этого. Они хотели подчинить нэгара, но смигх привел к краху всего ордена. Его надо уничтожить.
— Тогда почему вы не сделали этого до сих пор?
Абгейл глубоко и тяжело вздохнул.
— Не знаю, лорд Торен, честное слово. Возможно, потому что дети Уирра вернулись, и он еще может для чего-то пригодиться. Не знаю.
По голосу воина Элиз догадалась, что он испытывает серьезную внутреннюю борьбу. Действительно ли у него есть смигх? Кому он мог принадлежать раньше?
— Ты говоришь мне, что Хаффид убьет Алаана. Ты никак не собираешься это предотвратить?
— Я сделаю все, что в моих силах, но вы не понимаете, лорд Торен… Хаффид не убьет Алаана здесь, где повсюду вода. Колдун, с которым Алаан заключил сделку, просто ускользнет обратно в воду и станет опять нэгаром. Нет, он не станет убивать тут. Поэтому мы последуем за ним и будем выжидать момент. Больше нам ничего не остается. Если напасть на Хаффида сейчас, он без труда возьмет верх. Поверьте, я знаю, что говорю.
— Я тебе верю, Гилберт. Просто мне не терпится. Не терпится покончить со всем этим скорее и вернуться в Страну-меж-Гор, где за время нашего отсутствия могло произойти все, что угодно.
— Вы можете вернуться домой, когда захотите. Благополучие Алаана для вас не настолько важно. Что же касается лордов Сэмюля и Бэлдора… сомневаюсь, что сейчас представится возможность привести их к ответу. Во всяком случае, пока они находятся под защитой Хаффида.
— Думаю, ты прав, хотя мне противна мысль оставить их здесь. Но я все равно не вернусь назад без тебя, Гилберт. Раз мы союзники, то не бросим друг друга при первой опасности. Только так можно сохранить доверие. У Ренне и Рыцарей Обета есть общая история, которую предстоит забыть.
— Хорошо, однако я забочусь о ваших людях. Рыцари Обета во многом виноваты в том, что произошло. Мы не станем рисковать жизнью других, чтобы заплатить свои долги.
Говорившие замолчали и вскоре удалились вверх по склону.
Элиз поплыла дальше, гадая, кого еще ей доведется встретить в этом странном лесу.
Но больше никто не попался на пути девушки, кроме ее товарищей, ожидавших в темноте.
— Пора снимать Синддла с его насеста, — сказала Элиз. — Неподалеку есть еще один остров. Можно остановиться там.
Элиз осталась в воде и, прижимаясь к борту, толкала лодку вперед вместе с Бэйори, который работал шестом.
Убывающая луна и несколько тусклых звезд светили сквозь дымку тумана, рисуя среди деревьев странные силуэты, которые, казалось, протягивали к путникам свои костлявые руки.
Друзья вытащили лодку на берег и ступили на твердую землю.
Тэм подумал, что неплохо было бы развести костер. Он был голоден и к тому же сильно устал. Юноше надоело все время пребывать в страхе перед тем, что Хаффид в любой момент выскочит из-за угла. Он толком не знал, чем опасен колдун, однако его боялись даже Элиз и Пвилл, а более сильных духом людей трудно себе представить.
Элиз, которая уже успела высушиться и одеться, вышла из темноты. Казалось, сейчас никого не волновало, кто она есть на самом деле, хотя все знали правду.
Бэйори все еще кружил вокруг девушки, словно ангел-хранитель. Житель Долины не разговаривал с Тэмом весь день… впрочем, он вообще мало говорил. И все же юноша хотел знать, догадывается ли Бэйори о том, что случилось между ним и Элиз?
А что, собственно говоря, случилось? — задал сам себе вопрос Тэм.
Он подозревал, что в Элиз проявлялись некоторые черты Шианон, а та была известна своей склонностью соблазнять, а потом бросать мужчин — по крайней мере так утверждал Синддл. Из-за этого возникали сложности в прошлом, возникнут они и сейчас.
Глядя на Бэйори, Тэм чувствовал вину, хотя вряд ли у здоровяка из Долины имелись какие-то планы на Элиз.
Девушка села у огня и начала рассказывать об увиденном и услышанном. Вскоре разгорелся приглушенный спор.
— Нужно идти к Ренне и этим Рыцарям, — убеждал Пвилл. — Мы не можем пренебрегать любыми союзниками, и не важно, какая у них фамилия или репутация. Необходимо спасти Алаана. И чем скорее, тем лучше. Странно, что Хаффид до сих пор не убил его.
Было видно, что Пвилл здорово устал, и все-таки в его голосе явственно слышалось беспокойство за судьбу Алаана.
— Рыцари Обета подчинили себе Шианон, когда она была нэгаром, и сделают это снова! — воскликнула Элиз. — Я бы ни за что не стала доверять им.
— И что же нам делать? — перебил ее Финнол, очевидно, заинтересованный гневом девушки.
— Хаффид хочет, чтобы я выкрала Алаана с острова. Я поняла это по расположению его стражников. Сейчас он, видимо, истощен и спит. Алаан — единственный человек, способный выйти из Тихой Заводи, и Хаффид надеется, что я его вылечу. Черный рыцарь позволит мне сделать это, а затем отправится в погоню, рассчитывая убить нас, как только мы выйдем за пределы этого болота. Таков его план.
В бледном свете луны Тэм видел, как гневно сверкают глаза Элиз.
— Вот уж задачка! — воскликнул Синддл. — Мы ведь не можем оставить Алаана в руках Хаффида — особенно теперь, когда он так серьезно болен!
— Верно, — согласилась девушка. — Мы должны спасти Алаана. Без его помощи мне не удастся противостоять Хаффиду. Весь вопрос в том, когда он нападет. Хаффид постарается убить меня до того, как я наберусь сил. Но если он нападет слишком рано, когда я еще не вылечу Алаана, то рискует остаться здесь навсегда.
— А ты можешь сейчас вернуть Алаана к жизни? Возвратились ли к тебе уже те воспоминания, которые позволят сделать это?
Элиз глубоко вздохнула.
— Не знаю, Тэм. Я действительно не знаю.
На некоторое время воцарилось молчание. Блеклая луна освещала туманные силуэты призраков, которые парили вокруг и с любопытством слушали разговор, удивляясь суете смертных.
Синддл откашлялся.
— В этом гиблом болоте содержится столько историй, что даже собирателю легенд трудно их извлечь, — начал он. — И все же я узнал одну из них — ту, которая, похоже, лежит в основе всех остальных. Когда-то это место называлось Эйлинбрей — Залив Золотого Солнца, и находилось на берегу океана, глубоко вдающегося в материк. В то время Залив отличался непревзойденной красотой, и по берегам его жили люди, большей частью рыбаки. Но Эйлин при помощи колдовства разделил земли, и Эйлинбрей был уничтожен, а людей смыло в океан. Все, что осталось, — это Тихая Заводь, болото, которое сейчас перед нами.
Синддл казался призраком в тени дерева, а его голос — эхом, исходившим из ниоткуда.
— Элиз рассказала нам, как сын Эйлина покончил с собой, чтобы спастись от тирана-отца, но она не говорила, что Эйлин обвинил в этом свой народ, утверждая, что на его сына совершили покушение. Колдун подозревал всех и в конце концов направил войска против собственных подданных, загнав их в горы и убивая тех, кто не успевал скрыться. Возмущенные подобным произволом дворяне королевства собрали армию, самую большую в мире, однако Эйлин был силен в магии и разгромил бунтовщиков во время сражения, которое длилось три дня и три ночи. Теперь это войско каждую ночь марширует по болоту в непрекращающемся отступлении. Уирр слышал много печальных историй об Эйлине от своего сына Саинфа, с которым он тогда еще не поссорился. Саинф вывел людей из королевства Эйлина в Страну-меж-Гор, и спасенные часто рассказывали о сумасшествии своего правителя. Уирр приходил в отчаяние от поступков брата, но был не в силах остановить его, кроме как начав такую страшную войну, в которой могло погибнуть еще больше народу. Однако волшебник распространил слух о том, что нашел камень, принадлежавший когда-то его отцу — снял его с шеи лебедя, плывшего по реке. Этот камень якобы обладал огромной силой, поскольку скрывал воспоминания их отца, который считался могущественным колдуном.
Уирр хорошо знал о завистливом характере брата, — продолжал Синддл, — и знал, что Эйлин во что бы то ни стало попытается заполучить камень. И все же Эйлин не предполагал, что подобная драгоценность окажется заколдована. Уирр называл этот большой изумруд «Камнем Раскаяния». Перед смертью братьев Эйлин все-таки выкрал камень и как только повесил его на шею, то начал осознавать весь ужас содеянного, стал ощущать ту боль, которую причинил людям. До сего дня волшебник лежит здесь, скорбя о тех, кого убивал и калечил. — Синддл вытянул ноги. — Именно это и чувствуешь в Тихой Заводи. Ужасные угрызения совести, которые преследуют Эйлина и после смерти.
Элиз не решалась заняться спасением Алаана, пока не наступит кромешная тьма. Она не хотела рисковать: вдруг у Хаффида другие планы?
Девушка определила, кто будет стоять на часах, а остальным приказала постараться отдохнуть. Возможно, вскоре понадобятся все их силы.
Тэм сомневался, что товарищам удалось уснуть. Все лежали в разных местах, закутанные в одеяла. Сам Тэм заснуть никак не мог, хотя и очень устал. Он лежал и смотрел на неясные отблески звезд и луны, гадая о том, смогут ли они выбраться отсюда живыми.
— Тэм, — послышался шепот.
Это оказалась Элиз. Она появилась из темноты и склонилась над юношей. Не говоря ни слова, девушка сбросила с него одеяло и легла рядом, пододвигаясь ближе и прижимаясь. Затем положила голову ему на грудь. Некоторое время они лежали и молчали, слушая шелест ветра в ветвях деревьев.
— Тэм?.. Зачем ты отправился вниз по реке? Что заставило тебя покинуть свой дом на севере?
На этот вопрос Тэму трудно было ответить сразу, поскольку отправлялся-то он, похоже, с одной целью, однако затем все изменилось так сильно, что у него просто не оставалось выбора, в какую сторону путешествовать.
— Странно, — прошептал юноша. — Я покинул Долину, чтобы узнать, что произошло с моим отцом. О, я знал, что случилось с ним. Думаю, мне нужно было своими глазами увидеть людей, которые могут убить незнакомца просто так. Понимаю, это звучит необычно, но я не могу объяснить…
— Ты хотел встретить их и отомстить.
— Нет, я хотел встретиться с ними и посмотреть, что стало с их человечностью. Куда она исчезла? Что может так изменить души людей? Или возможно, я хотел, чтобы исчезли ночные кошмары, жестокость и бессердечие. Это похоже на страх перед змеей и одновременное восхищение ею. Почему все происходит именно так? Убьет меня змея, или я смогу подчинить ее себе?
Тэм умолк, пытаясь разобраться в своих эмоциях.
— Я не уходил из Долины по одной причине. Я знал, что мое место там, понимал, чем могу заниматься, чего сумею достичь. Более того, представлял, на ком должен жениться. Разве найдется для меня место в большом мире? Понимаешь, о чем я? Разве могу я достичь чего-то большего?
Девушка погладила его по груди.
— Ты хотел узнать, может ли человек оставить свой след в этом мире…
— Да, наверное…
Элиз пододвинулась ближе и провела пальцами по лицу Тэма.
— Там, где я родилась, есть выражение: украшение гостиной. Так говорят о самой глупой и непутевой части дворян — хотя, по правде говоря, выражение это применимо и в более широком смысле. Я всегда боялась, что не стану ничем большим.
— И посмотри, куда это привело тебя, — сказал Тэм и почувствовал, что девушка улыбнулась.
— Да, к близости с бродягой из Долины.
— Я не бродяга.
— Нет, Тэм, конечно же, нет… Разреши мне ответить на один из твоих вопросов. У тебя есть возможность достичь многого. О, это будет непросто, и за все придется платить, но существует вероятность стать в один ряд с великими людьми, если пожелаешь.
— Могу я уйти отсюда и вернуться в Долину?
Девушка ответила не сразу.
— Если выживем в ближайшие несколько дней, тогда да.
Девушка прижалась к Тэму, и сквозь рубашку просочилась сначала одна слеза, затем другая.
Глава 44
Хаффид буквально вырос из мглы, и Сэмюль Ренне, увидев его мрачную фигуру, попятился, невольно потянувшись к мечу.
Хаффид выставил руку ладонью вперед.
— Успокойся, Сэмюль Ренне, — сказал он.
В тусклом свете луны Сэмюль собирал хворост. Он выронил ветки, когда появился Хаффид.
— Я наблюдал за тобой, лорд Сэмюль. За тобой и твоим кузеном. Не стоит на него полагаться… Им руководят эмоции, а разум просто ковыляет сзади, как хромой мул.
Хаффид встал так, что его лицо оставалось в тени. Высокий и прямой, колдун был похож на каменного истукана.
— У тебя, напротив, все чувства под контролем. Ты мало говоришь, хотя тебе есть что рассказать, ты спокоен, когда другие безумствуют. Ты исчезаешь в толпе и предоставляешь другим возможность красоваться на публике. Ты осторожен и хитер, как лиса, и не стремишься завоевать признание окружающих. Люди думают, что знают тебя, хотя на самом деле это не так.
Призрачная дымка окутала все окружающее: казалось, что Хаффид растворился во мгле. Однако вскоре туман рассеялся, и колдун стал вновь виден.
— Людям и в голову бы не пришло просить о том, что нужно Сэмюлю Ренне. А я вот думал над этим вопросом. Сэмюль Ренне желает стать правой рукой правителя — невидимой, неслышной, почти неизвестной, но все-таки силой. Пусть другие видят лесть и зависть подданных. Пусть другие рискуют погибнуть от кинжалов убийц. Сэмюлю нужна только власть. И ты достоин ее, поскольку обладаешь мудростью видящего и знанием слышащего. Твой кузен Бэлдор заслуживает лишь права чистить твои башмаки и содержать конюшни. — Хаффид смолк, но не сдвинулся с места. — Давай говорить начистоту, лорд Сэмюль. Я стану править. Клан Уиллсов будет уничтожен, как и Иннесский Дом. Однако мое королевство окажется слишком обширным, чтобы править одному. Мне нужен человек, которому я смогу доверять человек, воспитанный в благородном семействе, который снимает заботы дворян и нужды власти. Этим человеком мог бы стать ты. Итак — да или нет?
Сэмюль стоял неподвижно, крепко держась за меч. Ему казалось, что он впервые видит, как человек говорит чистую, абсолютную правду.
Колдун будет править. Никто не сможет противостоять ему. Уиллсов и Ренне сотрут с лица земли. Останется только Хаффид — и те, кто служит ему.
— Да, — ответил юноша. — Я…
Хаффид поднял руку и выразительным жестом остановил его.
— Принц Майкл собирается выкрасть Алаана. Ты пойдешь с ним. В лесу вас будет ждать женщина. Она колдунья и попытается опутать вас своими чарами. Будь осторожен: она не любит никого. Она никому не верна. Ее зовут Шианон: она исцелит Алаана, который затем выведет колдунью и ее спутников отсюда. Когда такое случится, открой вот это. — Хаффид протянул руку, в которой лежала твердая кожаная коробочка, размером меньше его ладони. — Здесь ты найдешь небольшое яйцо синего цвета. Разбей его, и я приду. Тогда ты убьешь ради меня своего кузена, тем самым подтвердив участие в нашей сделке. — Хаффид снова протянул руку. — Если ты не сможешь выполнить задание, значит, я не смогу тебе доверять. Если я не смогу тебе доверять, то я убью тебя. Понял?
Сэмюль кивнул.
Хаффид повернулся и скрылся в тумане, оставив Сэмюля одного.
Юноша стоял, держа руку на мече. Рука дрожала и была мокрой от пота.
Глава 45
Скрип тележки Кая раздражал, словно скрежет ножа по стеклу, и лорд Каррал старался держаться от нее подальше.
Потом спотыкался и заставлял себя догонять тележку. А затем нестерпимый скрип снова проникал в его мозг, и лорд снова отставал, замедляя шаг. Жуткий звук был невыносим для Каррала — точно так же, как для ценителя музыки фальшь дилетанта.
Около полудня путники остановились у реки, чтобы Уффра смог развести костер и приготовить настой для Кая.
— Однажды мне довелось говорить с воином, потерявшим в бою ногу ниже колена, — сказал Каррал, когда почувствовал, что отвар Кая начал действовать. — Он рассказал мне, что все еще ощущает ногу, словно какая-то часть ее стала невидимой, однако не исчезла совсем. Воин называл эту часть тела призрачной, утверждая, что она пребывает в мире духов. Этот человек думал, что мир призраков постепенно захватит его целиком.
— Что ж, сия история внушает оптимизм, — ответил Кай. — Такие мысли приходили и ко мне. Сколько же боли, должно быть, в мире духов! Без моей кровавой лилии я бы давным-давно умер. У меня осталось ее совсем немного, Каррал, и если я не добуду вскоре еще… Тогда тебе придется услышать мои стоны и проклятия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46