– Может, когда-нибудь я покажу вам.
– По крайней мере, я знаю, для чего нужен стеклянный шар, хотя я не могу понять, что вы хотите с ним делать.
«Узнать свое будущее в надежде, что моя мать ошибалась и мне вовсе не предначертано стать этой мерзкой «Серебряной розой».
Мег ссутулилась, стараясь показаться беспечной, а не полной отчаяния от перспективы обнаружить правду о себе.
– Я только думала, что это могло бы быть забавно… поиграть с этим шаром, посмотреть, можно ли действительно увидеть в нем будущее.
– Вам для этого вовсе не нужен никакой шар. Я сам могу рассказать вам вашу судьбу.
– Вы… вы можете?
Сандер забрал шар у нее из рук и поставил его на скамейку у окна. Он перевернул одну руку Мег ладонью вверх и стал изучать ее. Ее пальцы выглядели тягостно короткими и толстыми по сравнению с его пальцами – длинными и изящными.
Мег смутилась, ей показалось, что тысячи иголочек покалывают ее кожу, когда Сандер провел пальцем по линии на ее ладони.
– Ах!
– Что вы там видите? – с тревогой спросила она.
Он, прищурившись, посмотрел на ладонь и заговорил с напускной торжественностью:
– Я вижу, что вы выросли в необыкновенную красавицу и выходите замуж за какого-то богатого торговца, или нет, даже за рыцаря, и за вашей свадебной церемонией, столь грандиозной, будет наблюдать сама королева. А мне придется играть на лютне на вашей свадьбе, скрежеща зубами от зависти к жениху…
Сандер только дразнил ее. Так оно и должно быть. Он – красивый шестнадцатилетний юноша, а она всего только девочка одиннадцати лет, худая и маленькая для своего возраста.
И все же она не могла сдержать желание узнать, что он на самом деле думал о ней. На этот раз искушение было слишком сильным. Преодолевая сомнения и застенчивость, она откинула назад голову и стала пристально вглядываться в его глаза. У него были нежно-голубые глаза, обрамленные белесыми ресницами.
Мег все глубже и глубже проникала в его мозг в поисках его мыслей.
«Она настолько молода, всего лишь маленькая девочка».
У Мег упало сердце. Уязвленная, она чуть было не потеряла контакт.
«Но в какую красивую женщину она обещает вырасти. Ее глаза горят как изумруды, и у нее лебединая шея, такая белая и изящная».
Мег снова опустила голову, уткнув обратно взгляд в колени. Он не подшучивал над ней. Сандер действительно верил, что она станет красавицей. Мег прижала руку к лифу своего платья, пожалев, что Агги утром так туго затянула ей корсет. Она едва могла дышать.
Поскольку Агата снова очнулась ото сна, у Мег едва хватило времени спрятать магический шар под юбками. Им с Сандером пришлось возобновить урок, но Мег еще труднее, чем когда-либо, было сосредоточиться на музыке.
Ей мешало и присутствие Сандера, и сокровище, укрытое под складками ее платья. Ее мысль блуждала где-то далеко. Она представляла, как вглядывается в магический шар и обнаруживает там будущее, столь же восхитительное, как описывал Сандер. Великолепную свадьбу и себя саму, высокую, с изящной фигурой, одетую в прекрасное платье. Королева одобрительно кивает Мег, когда она берет за руку красавца жениха, очень похожего на Александра Найсмита.
Но замечательное видение исчезло, внезапно закрытое темнотой. Вот появилась Кассандра Лассель, с ее зачесанными назад волосами цвета воронова крыла, и ее слепые глаза издевательски сверкают, а сама она своим презрительным смехом развеивает все надежды Мег.
ГЛАВА 12
Кэт передвинула свой табурет ближе к камину, надеясь на свет от огня и свечей подсвечника, поскольку она еще не закончила начатое дело. Снимая перья павлина со стрел Мартина, она оперяла их гораздо более практичными гусиными.
Она не одобряла причину, по которой Ле Луп осваивал стрельбу из лука, но если это было настолько важно для Мартина, она могла себе позволить сделать все, что сумеет, чтобы помочь ему. Да и вряд ли ей было чем еще занять этот вечер, разве только наблюдать, как беспокойно мечется по комнате Мег.
Мег обычно утыкала свой нос в книгу или приставала к Кэт с просьбами рассказать на ночь еще какие-нибудь ирландские сказания. Девочка часами могла сидеть неподвижно, но сегодня Мег была сама не своя.
За ужином она ерзала на месте, возя по тарелке еду, к которой даже не притронулась.
Обычно Мартин своими шутками умел вывести дочь из мрачного состояния духа, но и ему в этот вечер что-то мешало сосредоточиться на своих домашних. Кэт часто наблюдала подобное в Мартине, когда тот готовился исчезнуть по какому-то своему таинственному ночному делу.
На сей раз оправдание для ухода из дома выглядело совсем уж несерьезно. Якобы им с мистером Роксбургом необходимо встретиться, чтобы просмотреть какие-то счета за театр «Короны».
«Именно ночью?» – Кэт ужасно захотелось спросить его. Кое-кто счел бы подобное дело не терпящим отлагательства и рвался бы проверять учетные записи даже ночью, но Кэт сомневалась, что Мартин был из числа таковых.
За столом Кэт разделила свое внимание между изучением Мартина и его дочери. Оба старались отвести глаза, когда ловили на себе взгляд Кэт. Но если Мартину удавалось нацеплять на себя маску безмятежности, Мег была еще слишком мала для этого и только виновато вздрагивала, что одновременно смущало и удивляло Кэт, разжигая в ней интерес.
Что на этот раз могло занимать мисс Маргарет? Принимая во внимание способности девочки и ее знания, вариантов оказывалось бесконечное множество. Дела Мартина, была вынуждена напомнить себе Кэт, ее вовсе не касались. Другое дело Мег.
Но когда они вернулись в спальню, Кэт воздержалась от страстного желания пытать девочку расспросами. За последние несколько недель между нею и Мег проклюнулся нежный росток дружеских отношений, но росток этот был еще очень хрупким. Кэт не хотелось растоптать нежный стебелек, выуживая признание из Мег.
Как бы ни было ей тяжело терпеть, она нарочито спокойно занималась своим делом. Притворяясь, будто поглощена стрелами, Кэт краем глаза наблюдала, как Мег расхаживает по комнате.
Девочка остановилась перед зеркалом, висевшим над тазом для умывания. Обычно Мег избегала разглядывать свое собственное отражение, словно боялась, что обнаружит в зеркале какой-нибудь большой изъян. Но в этот вечер она наклонилась поближе к зеркалу и сосредоточенно изучала себя.
Она широко раскрывала глаза и вытягивала шею, наклоняла голову то в одну, то в другую сторону, затем исследовала свой профиль. На ее лице поочередно отражались все чувства, от надежды до отчаяния. Натянув ткань ночной рубашки потуже, она посмотрела на свою грудь и испустила глубокий вздох.
По губам Кэт пробежала улыбка, происходящее отчасти позабавило ее, отчасти успокоило. По крайней мере, теперь она имела некоторое представление о том, что так волновало Мег. На этот раз девочка не боролась с жуткими воспоминаниями о матери или тайной своего предназначения, и все оказалось не столь тревожно.
Как часто девчонкой Кэт проделывала то же самое перед своим отражением, изучая плоскую грудь и отчаиваясь, что больше похожа на изголодавшегося мальчишку. Конечно, она была на несколько лет старше, чем Мег, когда изводила себя подобными мыслями, но Мег ведь и во всем остальном обгоняла сверстников.
Когда Мег поймала взгляд Кэт, наблюдающей за ней, та поспешно вернулась к работе. Девочка робко, бочком приблизилась к ней. Она встала перед Кэт, спрятав руки в складках своего ночного наряда.
– Кэт, могу я у вас кое-что спросить?
– Все, что пожелаешь, милая.
– Сколько вам было лет, когда… она у вас выросла?
– Выросла?
– …грудь. – Мег внимательно разглядывала свои босые ноги, ее щеки заполыхали.
– Я не слишком четко помню. – Кэт снова спрятала улыбку. – Четырнадцать, наверное.
– Четырнадцать! – воскликнула Мег. – Так поздно?
– Я с ума сходила от этого… Да, именно так и было, – бесстрастно продолжала Кэт. – Я помню, думала, что навсегда обречена оставаться такой же плоской, как щит, а потом однажды летом мои груди буквально прорвались наружу, словно арбузы, созревшие на плети.
– Правда? – обнадеженная Мег украдкой заглянула за вырез ночной рубашки.
– Не спеши с этим, моя крошка. Выросшая грудь может оказаться сомнительным благом.
– Как это?
Кэт пригладила кончик пера и приладила его к стреле.
– Ну, мои новые выпуклости, конечно, вызывали восхищение у парней. Но моя новая грудь мешала мне, я стала хуже стрелять из лука. Я превратилась в самого нескладного стрелка, пока не привыкла к своему новому телу.
– Мне неинтересно стрелять из лука.
– А как насчет восхищения какого-то парня? – поддразнила Кэт.
– Не говорите глупостей, – возмутилась Мег. Но ее щеки запылали сильнее, подтверждая подозрения Кэт, что девочка, скорее всего, пребывает в муках своей первой страстной влюбленности, и Кэт ясно представляла в кого именно.
Но она промолчала, и Мег принесла другой табурет, чтобы сесть рядом с ней. Девочка подняла одно из отвергнутых павлиньих перьев и стала играть с ним.
– Ну а как твой урок музыки? – рискнула начать издалека Кэт.
– Неужели скажете, что не слышали?
– Гм-м, нет, я почти все время провела в саду.
– И, разумеется, зажимали уши руками. С большим трудом, но я все же доконала лютню.
Кэт хмыкнула. Всегда слишком серьезная малютка, Мег все же порой проявляла чувство юмора.
– Если уроки музыки делают тебя настолько несчастной, я попробую поговорить с твоим отцом об этом, – коварно предложила Кэт. – Я уверена, он слишком любит тебя…
– Нет. Нет! – испуганно закричала Мег. – Я… мне очень нравятся мои уроки.
– Или, по крайней мере, тебе нравится твой учитель музыки.
– Но это же смешно, – резко фыркнула Мег, пропуская перо павлина между пальцами. – Но ведь правда мистер Найсмит очень красив?
– На мой вкус слишком смазливый. – Но, когда Мег посмотрела на нее с негодованием, Кэт поспешила добавить: – Но, думаю, я слишком стара, чтобы оценить обаяние столь молодого юноши.
– Он очарователен и… и умен. Он играет на лютне и маленьком барабане, и у него ангельский голос. Я уверена, что он один из самых прекрасных актеров во всем Лондоне, хотя я никогда не видела его на сцене.
– Я видела. Он очень хорош. По правде сказать, этот парень гораздо лучше подходит на роль женщины, чем, например, я.
– Я не хотела бы увидеть Сандера в женской роли. – Мег сморщила нос. – Ему должны давать настоящие роли, мужественных бойцов, рыцарей.
– Для таких ролей у него слишком тонкий голос, да и держу пари, мальчик больше привык иметь дело с веером, нежели со шпагой.
– С чего вы взяли? – возмутилась Мег.
– Если бы парень был хорош в драке, моя милая, он, скорее всего, по-прежнему имел бы оба уха при себе.
– Сандер потерял ухо вовсе не по неумению драться, – встала на защиту Мег. – Это была самая ужасная несправедливость и жестокость. Его схватили и повезли на телеге к Ньюгейт…
– Александр Найсмит был вором? – резко перебила девочку Кэт.
– Он не мог поступить иначе. Он был молод, и беден, и голодал. Он и украл-то всего буханку хлеба!
Или, по крайней мере, так он сказал Мег. Интересно, знал ли Мартин о позорном прошлом Александра Найсмита. Она предпочла бы не осуждать мальчика, не зная всех деталей его жизни, но что-то в этом молодом актере вызывало в ней неприязнь.
Временами его глаза становились слишком нагловатыми и слишком расчетливыми. Этот бесспорно честолюбивый парень понимал, что актеру лучше всего продвинуть себя, угождая и окутывая лестью дочь человека, который был совладельцем театра.
Мег еще совсем мала, и Кэт сомневалась, что Найсмит проявит опрометчивость и поведет себя с ней слишком легкомысленно. Но чуткое сердце малютки способно на серьезные переживания.
– Я слышала, что иногда девочки бывают обручены очень маленькими, – прошептала Мег, проведя пером по щеке и мечтательно глядя на огонь, – и их женихи ждут, пока они не повзрослеют и можно будет пожениться.
– Бывает и такое. Только обычно родители поступают так из честолюбивых замыслов, чтобы объединить большие состояния, приобрести новое богатство или титул.
– У папы очень честолюбивые планы в отношении меня.
– Верно, но он слишком любит тебя, чтобы торговать тобою чересчур рано. – Кэт решилась осторожно добавить: – И я не думаю, что в его мечтах он видит тебя замужем за учителем музыки без гроша в кармане, которого однажды посадили в тюрьму за воровство.
– Я знаю. – Свет в глазах Мег потускнел. – Иногда мне кажется, что я вообще никогда не выйду замуж.
Кэт обняла Мег за плечи и нежно прижала к себе.
– Конечно, выйдешь, только…
– Нет, не выйду. – Это не был мелодраматический вопль молоденькой девочки, скорее спокойная декларация. И вновь в глазах Мег проявился невероятно старый взгляд, лишавший Катриону присутствия духа.
– Иногда я думаю, что судьбой я обречена на одиночество.
– Ох, милая. – Кэт обняла ладонями щеки девочки. – Тебя, случайно, не мучают ли опять мысли о предсказаниях твоей матери?
– Это не имеет никакого отношения к маме, ну, почти не имеет. Я сама почему-то так ощущаю себя. Вроде откуда-то знаю, что у меня никогда не будет ни мужа, ни детей. И я останусь одинокой, совсем как… как…
– Как твоя великая героиня, королева девственница? – поморщившись, закончила за нее фразу Кэт.
– Нет, совсем как вы. – Мег, не мигая, смотрела на нее, и в глазах девочки, к несказанному удивлению Кэт, в этот момент светилось уважение и восхищение.
– Как я?
– Вы такая сильная и храбрая. Женщины редко когда способны быть такими независимыми, даже Дочери Земли. И вы ни в ком не нуждаетесь.
– Я бы так не сказала, но…
– И вы счастливы, разве нет?
– Конечно я… я всем довольна, – Кэт колебалась с ответом, столь же смущенная вопросом, как и почти боготворящим взглядом девочки. – Но независимость – часто только другое слово для… для…
– Для чего?
– …для одиночества. – Кэт убрала выбившуюся прядку волос Мег за ухо. – Я вовсе никакая не героиня, девочка, и совсем не пример, которому следует подражать. Ты должна отыскать свою собственную дорогу.
Мег обхватила Кэт руками за пояс и прижалась головой к ее груди.
– Ты все время говоришь мне об этом. Но это очень трудно и путано.
– Я знаю, малышка. – Кэт поцеловала Мег в макушку. – К счастью, тебе нет необходимости именно сегодня вечером отыскивать свою дорогу. Это был длинный день. Я думаю, нам обеим лучше отправиться по своим кроватям, прежде чем мисс Баттеридор начнет ворчать на нас, что мы транжирим свечи.
Мег согласно кивнула и позволила Кэт отвести себя к кровати и укутать одеялом. Девочка настолько утомилась за день, что Кэт едва дошла до середины своей захватывающей истории про Гранию – пиратскую королеву, как Мег уже спала.
Девочка уже давно спала, а Кэт все еще бродила по комнате, занимаясь мелочами, которые обычно оставляла на мисс Баттеридор или Мод. Собирая, разглаживая платья и юбки Мег и развешивая их в платяном шкафу, она мысленно все повторяла и повторяла вопрос Мег и свой собственный ответ.
«– И вы ведь счастливы, разве нет?
– Конечно, я всем довольна».
Кэт всегда полагала, что так оно и есть. Она уже очень давно оставила надежду на какую-то другую жизнь для себя, свой дом, мужа и детей. После того как Рори О'Мира поступил с ней вероломно, после того как она была выброшена из клана, ей пришлось научиться самой заботиться о себе и стать независимой.
И она очень в этом преуспела; она неистово наслаждалась своей свободой. Только одни узы существовали для нее – дружба с Арианн Довиль. Но даже к этой дружбе она шла осторожно.
Любить кого-то слишком сильно, когда риск потерять эту любовь слишком велик, а боль от потери просто невыносима, было страшно.
«Мег считает меня такой храброй, – подумала Кэт с горькой улыбкой. – А по правде говоря, нет большего труса, чем я сама».
Вернувшись на цыпочках к кровати девочки, Кэт укрыла плечики Мег и отодвинула со лба шелковистые запутанные пряди. Вид спящей девочки, такой нежной, такой ранимой, взбаламутил боль в сердце Кэт, и это повергло ее в смятение.
Она начала привязываться к Мег, возможно, даже слишком привязываться. Если бы у нее была дочь… Кэт поспешно оборвала эту тоскливую мысль.
Подойдя к собственному тюфяку, она рухнула на него, но тут же подскочила, зажав рот, чтобы не изрыгнуть проклятие. Какой-то предмет, маленький и жесткий, воткнулся ей в позвоночник. Скатясь с тюфяка, она поймала отсвет чего-то серебристого и клочка белой бумаги.
Схватив бумагу, она поднесла ее поближе к тлеющим уголькам в камине и едва сумела прочитать короткую записку, написанную каракулями Мартина.
«Тут для вас кое-что еще, я подумал, вам это может пригодиться».
Кэт нахмурилась. Ну и что, черт возьми, теперь этот мужчина имел дерзость приобрести для нее? Она раздраженно начала шарить по простыне, пока не ухватилась за объект своих поисков.
Подойдя к камину, она от удивления открыла рот, когда сообразила, что держит в руках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42