Мартин заскрежетал зубами и вздохнул с облегчением, когда Кэт уселась на табурет подальше от свечи.
Она сделала глоток вина и состроила кислую физиономию.
– Пойло для свиней.
– Знаю, – Мартин угрюмо посмотрел в собственный кубок. – Но я не всегда могу позволить себе импортные вина.
Кэт рискнула сделать еще один глоток, передернулась и отставила кубок. Прислонившись к стене, она зевнула и вытянула ноги перед собой, согнув пальцы босых ног.
У нее и правда были удивительно изящные ступни. Мартин изумился, как она вообще умудрялась передвигать ноги в его ботинках. У нее были узкие лодыжки, не говоря уже об упругих белых икрах. Мартин корчился на стуле, все старательнее разглядывая свой кубок.
– Итак, я делаю вывод из вашего потухшего и пристыженного взгляда, что вечер не был успешным, – заметила Кэт. – Ваша леди Дэнвер не улыбалась вам?
Мартин взболтал муть в своей бутылке.
– Ее светлость была сегодня отнюдь не в настроении улыбаться кому бы то ни было. Королева прислала свои извинения, и вечер пошел насмарку из-за отсутствия ее величества.
– Мег будет разочарована. Она рассчитывала услышать от вас все подробности.
– Значит, моя дочь простила меня за роль сурового отца?
– Мег простила бы вам все, что угодно. – Некоторое раздражение в голосе Кэт заставило Мартина резко переместить взгляд на ее лицо.
– Звучит так, будто я совершил нечто ужасное и нуждаюсь в прощении.
– Не нарочно. – Кэт прикусила губу. – Пообещаете не съесть меня с потрохами, если я расскажу вам что-то о Мег?
Мартин вздрогнул. Она неудачно подобрала выражение, учитывая его возбужденное состояние.
– Я изо всех сил постараюсь не пускать в ход клыки.
Кэт поднялась на ноги и начала ходить по кабинету.
Мартин уже давно заметил, что для этой женщины было трудно вести разговор, оставаясь сидеть на месте. Но, когда она начала расхаживать перед ним, он, на свою голову, замечал и нечто другое тоже.
– Ради всего святого, Кэт, – сказал он. – Рассказывайте все, что пожелаете. Но умоляю вас, сядьте, и лучше подальше от свечи.
Катриона замерла и озадаченно посмотрела сначала на него, потом на свечу. Но когда она перевела взгляд от свечи на себя, она, судя по всему, неожиданно поняла, в чем дело.
– Гм. – Она подавила неловкий смешок. Но, похоже, не особенно обеспокоившись, вернулась к табурету и села.
Она сцепила руки и глубоко вздохнула.
– Сегодня вечером у нас с Мег состоялся длинный разговор о ваших планах превратить ее в благовоспитанную маленькую англичанку. Она настолько несчастна, что это почти убивает ее, – выпалила она на одном дыхании.
Нахмурившись, Мартин поглядел на Кэт. Ее речь о Мег погасила в нем всякое мужское желание. С меньшим эффектом он окунулся бы для этого в воды Темзы.
– Вы не имели никакого права ничего обсуждать с моей дочерью.
– Девочке нужно с кем-нибудь разговаривать, поскольку вы не позволяете ей говорить с вами. Ваши требования к ней совершенно неблагоразумны. Вы заставляете ее забыть, что она – дочь земли, забыть все, что она узнала о древнем искусстве магии… – Кэт сделала паузу и продолжила с вызовом: – И более того, забыть собственную мать.
– Что хорошего в этих воспоминаниях? – вскипел он.
– Воспоминания бывают не только хорошими. Но даже самое плохое из нашего прошлого – все равно часть того, кто мы есть. Вы должны позволить Мег горевать, и печалиться, и справляться со своими ранами.
– Раны лучше лечить, а не бередить.
– Но шрамы остаются, Мартин. Наследство Кассандры…
– Нет никакого наследства. Ее мать не оставила ей ничего.
– Не будьте таким слепым, мужчина, – нетерпеливо перебила его Кэт. – Все, чему Кассандра учила дочь, каждое слово, которое она произносила о предначертанной ей судьбе, о «Серебряной розе» наконец, – все это накрепко засело в голове у девочки.
– Мег достаточно умна, чтобы понимать, что все, сказанное Кассандрой, было сущим гнильем.
– Понимать головой и понимать сердцем – это большая разница. Мег умна, ее ум порой внушает ужас. Она – единственная, кому удалось перевести саму «Книгу теней».
– Но Кассандра заставляла ее, и это больше не имеет никакого значения теперь, когда проклятая книга исчезла.
Зачем Кэт надоедает ему разговорами на эту жуткую тему? Мартин в волнении вскочил на ноги, словно, расхаживая по кабинету, он мог бы каким-то образом избежать нежелательного разговора.
Но женщина оказалась настырнее слепня. Она тоже вскочила с места и стала ходить вслед за ним.
– У Мег потрясающая память, Мартин. Боюсь, она помнит очень многое, если не все, из той адской книги. Даже самой мудрой из мудрых женщин было бы трудно сопротивляться влиянию «Книги теней», а мы говорим с вами о маленькой девочке. – Кэт бросилась ему наперерез, ее глубокие синие глаза пылали. – Ваша дочь сбита с толку. Она нуждается в дружеском наставлении, в ком-то, кто наставил бы ее на истинный путь дочерей земли. Она нуждается в Арианн. Если бы только у вас хватило здравого смысла увезти ее на остров Фэр…
– Только не начинайте снова! Вы обвиняете меня в том, что я слеп, но я заметил, что у вас некоторые проблемы со слухом. Проклятие, я уже все сказал вам. И я не хочу, чтобы вы вновь поднимали эту тему.
Одним махом он оказался у окна, чтобы укрыться от ее взгляда, чтобы она не увидела правду.
Едва ли он смог бы признаться даже себе самому, что случались моменты, когда он с тревогой изучал Мег, страшась, что он может увидеть в дочери какую-то тень Кассандры, какой-то признак темного влияния ведьмы.
«Нет, ничего такого нет», – тысячу раз убеждал он себя со свирепым отчаянием. Мег была сама доброта и невинность. И, если дать ей достаточно времени, она забудет о своей матери. Забудет .
Мартин вытянулся в струнку, услышав за спиной шаги Кэт.
– Простите меня, – сказала она. – Иногда я бываю слишком резкой и прямолинейной. Моя бабуля обычно пеняла, что таков недостаток всех О'Хэнлонов. Из нас гораздо лучше получаются воины, чем дипломаты.
Она осторожно дотронулась до его руки.
– Я знаю, как сильно вы любите Мег, и она обожает вас. Но она волнуется за вас. Она сказала мне, что вы потеряли музыку в вашем голосе.
– Полагаю, она имеет в виду мой акцент. Хотя английский моя дочь знает лучше, по какой-то необъяснимой причине ей нравится, когда я говорю по-французски.
– Возможно, потому что вы – француз. Все это притворство – ваши попытки стать англичанином, ваше желание любой ценой стать неким… неким обрюзгшим деревенским дворянином в своем аккуратненьком приличненьком поместье, – ничуть не лучше для вас, чем для Мег. А как быть тогда с Мартином Ле Лупом, который имел обыкновение воспринимать жизнь как великое приключение? Он исчезнет целиком и полностью?
– Вовсе не такая уж большая потеря, ручаюсь вам, – ответил Мартин с грустной улыбкой. – Вот уж кто вообще никогда ничего из себя не представлял.
– Ваша дочь не согласилась бы с вами.
– Моя дочь – всего лишь ребенок. Она многого еще не понимает на этом свете. – Мартин искоса кинул недобрый взгляд на Кэт. – Кроме того, с чего вы взяли, что я стану обрюзгшим?
– Обрюзгшим, – злорадно повторила Кэт. – И разбитым подагрой.
Он попытался посмотреть на нее с негодованием, но невольно расхохотался.
– В ваших словах есть определенный смысл. – Он снова посерьезнел. – Мег нуждается в женском воспитании. Но не какая-то дочь земли должна ее наставлять, а мать. Достойная мать, которая учила бы ее рисованию, музыке, рукоделию, и… и как вести дом.
– Кто-то, кто похож на вашу безупречную леди Дэнвер? – уточнила Кэт, презрительно сморщив нос.
– Да, если бы ее можно было убедить принять меня в мужья.
«И если мне удастся удержать ее несчастного брата от эшафота, а саму Джейн – от впутывания в какое-нибудь безумие Неда», – мрачно подумал Мартин.
Кэт скрестила руки, скривив губы в неодобрительной гримасе.
– Я желаю вам успеха в вашем ухаживании, – пожала она плечами. – Вот только надеюсь, что эта леди Дэнвер имеет хоть каплю силы где-нибудь во всей той сладости, текущей через ее вены. Мне кажется, сила ей понадобится, чтобы держать в узде вас и такую умницу, как ваша девочка. Небо свидетель, я же не смогу оставаться здесь всегда, присматривать за вами обоими. Я и так уже надеялась отправиться в обратный путь на остров Фэр. Ведь Арианн. Она… – Кэт запнулась, ее лицо затуманилось.
– Что-то неладное с Арианн? – спросил Мартин.
– Она ждет ребенка. Разве я не говорила вам этого?
– Но это же замечательно, – нетерпеливо начал Мартин, но, вспомнив все, что он знал про Арианн, спросил уже с сомнением: – Разве нет? С ней все в порядке?
– Она говорит, да. Но вы же знаете Арианн. Эта женщина будет умирать, но сделает храброе лицо, только чтобы… – у Кэт задрожали губы, и она прикусила нижнюю губу, чтобы Мартин этого не увидел.
– Я уверен, что у Арианн все будет хорошо. – Мартин взял ее за руку, пытаясь успокоить. – Никто не знает, как лечить людей лучше, чем Хозяйка острова Фэр. Она всегда очень умело и с успехом заботилась о больных.
– Обо всех, но не о себе самой. Ее роды должны начаться где-то в начале зимы. Я… я хотела бы быть там.
– Я не вижу никаких причин, почему бы вам там не быть, особенно если предостережение Арианн оказалось перестраховкой. Если здесь все спокойно…
– Я никуда не поеду, если моя предводительница не прикажет мне. – Кэт умела проявлять упорство.
– Тогда напишите Арианн и спросите ее саму. Я прослежу, чтобы ваше письмо было доставлено.
Кэт нахмурилась и задумалась, явно разрываясь между тем, в чем видела свой долг перед Арианн, и тревогой за подругу.
«Занятно следить за проявлениями ее противоречивого характера. Эта ирландка вся состоит из противоположностей», – подумал Мартин.
Несгибаемая и несговорчивая, независимая, сама по себе, словно кошка. Но, если уж она кого-то любила, то делала это с исступленной горячей преданностью, и вряд ли можно тогда отыскать более верного друга.
Кэт стояла в тени у окна, ее волосы рассыпались по плечам совсем как темное пламя. Он с трудом подавил желание заключить ее в свои объятия, лаской добиться, чтобы она раскрыла свои губы навстречу ему, попытаться проложить путь к нежной и ласковой женщине, глубоко скрытой под суровым фасадом Кэт.
– Хорошо, – резкое согласие Кэт вывело его из опасных размышлений, – я пошлю письмо Арианн, хотя бы потому, что мне не хочется заставлять ее волноваться за меня. Возможно, сейчас она уже разузнала больше и о секте, и о Темной Королеве, и она согласится с вами.
Кэт взяла свою шпагу и направилась к двери, но там она остановилась.
– Тогда мы с вами выпьем еще по кубку, чтобы отпраздновать наше избавление друг от друга, – хитро усмехнулась она. – Хотя хотелось бы рассчитывать на что-то получше того пойла, которым вы угощали меня сегодня вечером.
– Ох, только самое лучшее «Бордо» подойдет для такого великого случая, – сказал Мартин, подыгрывая ее легкому тону.
Вдогонку он отвесил ей нарочито низкий поклон, и она вышла из комнаты.
Его улыбка сбежала с лица, как только дверь закрылась за ней. Как бы ни был он благодарен ей за помощь и опеку Мег, ему не будет жаль, когда ирландка покинет их. Его жизнь и так была достаточно сложной для человека, который замыслил жениться на ангеле, и окажется вовсе некстати… эта тяга, которую он испытывал к женщине с дьявольским норовом, но со всем теплом неба в синих глазах.
* * *
Вулф уже давно ушел, и весь дом затих, когда Джейн украдкой покинула спальню. Она сменила свое изысканное дорогое шелковое платье цвета сливок на скромное темное платье, как у монахини, и длинный черный плащ. На этот раз она и не пыталась скрыть распятие, золотой крест лежал на лифе ее платья.
Все вокруг было так тихо и неподвижно, что Джейн испугалась, что он мог не прийти, что его раскрыли и арестовали. Она с облегчением вздохнула, когда из тени вышла темная фигура.
Он был сильно укутан, и она мало что различала, кроме мелькнувшего бледного лица и золотого шитья, которое украшал его камзол.
Но она даже не пыталась притворяться, обращаясь к нему как к капитану Фортескью.
– Отец Баллард, – прошептала Джейн. – Как я рада, что вы пришли.
ГЛАВА 10
«Приветствую тебя.
Почет, уважение и привязанность моей предводительнице. Я нашла девочку, но не… не ожидаю… не надеюсь…»
Не надеется на что? Арианн, прищурившись, попыталась разобраться в каракулях Кэт, потом протерла глаза, утомленные от напряжения. Всегда осторожная, Кэт зашифровала свое письмо, пользуясь древним языком, понятным только дочерям земли. Арианн не составляло труда понимать шифр, вот только почерк Кэт создавал трудности для перевода.
Ирландка гораздо искуснее владела шпагой, нежели пером. Едва различимые слова, множество пятен, расплывшихся по бумаге, ясно свидетельствовали о нетерпении и раздражении писавшей. Арианн улыбнулась, представляя, как Кэт, должно быть, волновалась, когда корпела над строчками письма, с трудом заставляя себя сидеть за столом, чтобы завершить задачу.
Арианн пробилась еще через один параграф, прежде чем ей пришлось отложить письмо и потянуться. В эти дни ей и самой было трудно долго сидеть неподвижно.
Прижав руку к заболевшей спине, она покачнулась, вставая, уравновешивая выросший живот, заполненный бесценной ношей. Ребенок внутри нее быстро рос. Она уже ощущала его явное присутствие, и это давало ей большое утешение, позволяя не замечать собственные боли и часто накатывавшую нестерпимую усталость.
Отойдя от стола, она обошла спальню и остановилась у скамьи у окна, где она оставила свою корзинку с рукоделием. Поверх одежды, которую она чинила, лежала крошечная кофточка. Арианн, осторожно касаясь, пробежала кончиками пальцев по ткани, по любовно сделанным стежкам.
Тончайший батист будет мягко ласкать кожу ее малыша, окружая ребенка материальным свидетельством любви своей матери, даже если Арианн и не сможет быть рядом. Сморгнув слезы, Арианн подавила мысль. «Ей-ей, что-то последние дни я слишком легко начинаю лить слезы», – недовольно подумала она. Она ведь обещала себе, что прекратит предоставлять кров этим темным мыслям.
За свою жизнь она стольким женщинам успела помочь во время беременности и родов. Некоторые чувства и страхи будущих рожениц были вполне естественны и понятны. Но она отругала бы любую из них за то, что лелеет в себе те пугающие картины, которым она позволила мучить себя.
Она выглянула из открытого окна. Солнце разливало тепло по парку и саду. Яркое синее небо буквально слепило глаза, а комета… Арианн затаила дыхание. Комета стала видна и при дневном свете, эта призрачная полоса, казалось, летела наперерез солнцу. Жуткое предзнаменование? Но ее знаний хватало, чтобы не поддаваться суеверию. Но даже если комета и служила предзнаменованием, разве это имело отношение к ней?
Да, она возглавляла союз дочерей земли, и ее провозгласили Хозяйкой острова Фэр, но Арианн всегда считала себя обычной женщиной. Неужели она настолько возгордилась собой, чтобы поверить, будто небо станет изрыгать комету, чтобы предупредить мир о ее смерти?
Какое безумие! Но, отставив все суеверие в сторону, Арианн не могла игнорировать здравый смысл. Роды всегда риск для женщины, а в случае с ней шансы на выживание были хуже, чем у большинства остальных. Она очень даже может умереть, а она столько всего еще не сделала. Один невыполненный долг особенно давил на ее плечи. Она не определила ту, кто продолжит традиции Хозяйки острова Фэр. Логично было бы выбрать свою самую младшую сестру, но, после того как Мирибель вышла замуж за охотника на ведьм, союз мудрых женщин никогда не согласится с таким выбором.
Вернувшись на остров Фэр, Арианн начала заниматься с некоторыми из женщин, учила их врачеванию, знакомила с древними знаниями. У Карол Моро обнаружились способности, девочка подавала надежды, но было еще очень рано делать выводы.
Арианн прекрасно понимала, почему она так колебалась в этом важном вопросе выбора преемницы.
Она слишком долго надеялась, что однажды преемницей станет ее собственная дочь. А что, если она родит девочку, но ничего не успеет передать ей…Нет, мысль эта была слишком невыносима, чтобы задерживаться на ней.
«Я обязательно займусь выбором следующей Хозяйки, но не сегодня», – устало подумала Арианн, потирая виски. И без того было достаточно других неотложных дел, требующих ее внимания, и главное – перевести письмо Кэт.
Она возвратилась к столу, чтобы закончить расшифровку послания Кэт. Новости, к сожалению, принесли мало утешения ее уже и так обеспокоенной душе.
Нахмурившись, Арианн сложила письмо Кэт и направилась на поиски мужа. Юстиса было совсем нетрудно отыскать в эти дни. После того как Арианн сказала ему о ребенке, он проводил время либо в конюшне, где заглушал тревогу, чистя лошадей, либо во дворе, где заготавливал дрова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Она сделала глоток вина и состроила кислую физиономию.
– Пойло для свиней.
– Знаю, – Мартин угрюмо посмотрел в собственный кубок. – Но я не всегда могу позволить себе импортные вина.
Кэт рискнула сделать еще один глоток, передернулась и отставила кубок. Прислонившись к стене, она зевнула и вытянула ноги перед собой, согнув пальцы босых ног.
У нее и правда были удивительно изящные ступни. Мартин изумился, как она вообще умудрялась передвигать ноги в его ботинках. У нее были узкие лодыжки, не говоря уже об упругих белых икрах. Мартин корчился на стуле, все старательнее разглядывая свой кубок.
– Итак, я делаю вывод из вашего потухшего и пристыженного взгляда, что вечер не был успешным, – заметила Кэт. – Ваша леди Дэнвер не улыбалась вам?
Мартин взболтал муть в своей бутылке.
– Ее светлость была сегодня отнюдь не в настроении улыбаться кому бы то ни было. Королева прислала свои извинения, и вечер пошел насмарку из-за отсутствия ее величества.
– Мег будет разочарована. Она рассчитывала услышать от вас все подробности.
– Значит, моя дочь простила меня за роль сурового отца?
– Мег простила бы вам все, что угодно. – Некоторое раздражение в голосе Кэт заставило Мартина резко переместить взгляд на ее лицо.
– Звучит так, будто я совершил нечто ужасное и нуждаюсь в прощении.
– Не нарочно. – Кэт прикусила губу. – Пообещаете не съесть меня с потрохами, если я расскажу вам что-то о Мег?
Мартин вздрогнул. Она неудачно подобрала выражение, учитывая его возбужденное состояние.
– Я изо всех сил постараюсь не пускать в ход клыки.
Кэт поднялась на ноги и начала ходить по кабинету.
Мартин уже давно заметил, что для этой женщины было трудно вести разговор, оставаясь сидеть на месте. Но, когда она начала расхаживать перед ним, он, на свою голову, замечал и нечто другое тоже.
– Ради всего святого, Кэт, – сказал он. – Рассказывайте все, что пожелаете. Но умоляю вас, сядьте, и лучше подальше от свечи.
Катриона замерла и озадаченно посмотрела сначала на него, потом на свечу. Но когда она перевела взгляд от свечи на себя, она, судя по всему, неожиданно поняла, в чем дело.
– Гм. – Она подавила неловкий смешок. Но, похоже, не особенно обеспокоившись, вернулась к табурету и села.
Она сцепила руки и глубоко вздохнула.
– Сегодня вечером у нас с Мег состоялся длинный разговор о ваших планах превратить ее в благовоспитанную маленькую англичанку. Она настолько несчастна, что это почти убивает ее, – выпалила она на одном дыхании.
Нахмурившись, Мартин поглядел на Кэт. Ее речь о Мег погасила в нем всякое мужское желание. С меньшим эффектом он окунулся бы для этого в воды Темзы.
– Вы не имели никакого права ничего обсуждать с моей дочерью.
– Девочке нужно с кем-нибудь разговаривать, поскольку вы не позволяете ей говорить с вами. Ваши требования к ней совершенно неблагоразумны. Вы заставляете ее забыть, что она – дочь земли, забыть все, что она узнала о древнем искусстве магии… – Кэт сделала паузу и продолжила с вызовом: – И более того, забыть собственную мать.
– Что хорошего в этих воспоминаниях? – вскипел он.
– Воспоминания бывают не только хорошими. Но даже самое плохое из нашего прошлого – все равно часть того, кто мы есть. Вы должны позволить Мег горевать, и печалиться, и справляться со своими ранами.
– Раны лучше лечить, а не бередить.
– Но шрамы остаются, Мартин. Наследство Кассандры…
– Нет никакого наследства. Ее мать не оставила ей ничего.
– Не будьте таким слепым, мужчина, – нетерпеливо перебила его Кэт. – Все, чему Кассандра учила дочь, каждое слово, которое она произносила о предначертанной ей судьбе, о «Серебряной розе» наконец, – все это накрепко засело в голове у девочки.
– Мег достаточно умна, чтобы понимать, что все, сказанное Кассандрой, было сущим гнильем.
– Понимать головой и понимать сердцем – это большая разница. Мег умна, ее ум порой внушает ужас. Она – единственная, кому удалось перевести саму «Книгу теней».
– Но Кассандра заставляла ее, и это больше не имеет никакого значения теперь, когда проклятая книга исчезла.
Зачем Кэт надоедает ему разговорами на эту жуткую тему? Мартин в волнении вскочил на ноги, словно, расхаживая по кабинету, он мог бы каким-то образом избежать нежелательного разговора.
Но женщина оказалась настырнее слепня. Она тоже вскочила с места и стала ходить вслед за ним.
– У Мег потрясающая память, Мартин. Боюсь, она помнит очень многое, если не все, из той адской книги. Даже самой мудрой из мудрых женщин было бы трудно сопротивляться влиянию «Книги теней», а мы говорим с вами о маленькой девочке. – Кэт бросилась ему наперерез, ее глубокие синие глаза пылали. – Ваша дочь сбита с толку. Она нуждается в дружеском наставлении, в ком-то, кто наставил бы ее на истинный путь дочерей земли. Она нуждается в Арианн. Если бы только у вас хватило здравого смысла увезти ее на остров Фэр…
– Только не начинайте снова! Вы обвиняете меня в том, что я слеп, но я заметил, что у вас некоторые проблемы со слухом. Проклятие, я уже все сказал вам. И я не хочу, чтобы вы вновь поднимали эту тему.
Одним махом он оказался у окна, чтобы укрыться от ее взгляда, чтобы она не увидела правду.
Едва ли он смог бы признаться даже себе самому, что случались моменты, когда он с тревогой изучал Мег, страшась, что он может увидеть в дочери какую-то тень Кассандры, какой-то признак темного влияния ведьмы.
«Нет, ничего такого нет», – тысячу раз убеждал он себя со свирепым отчаянием. Мег была сама доброта и невинность. И, если дать ей достаточно времени, она забудет о своей матери. Забудет .
Мартин вытянулся в струнку, услышав за спиной шаги Кэт.
– Простите меня, – сказала она. – Иногда я бываю слишком резкой и прямолинейной. Моя бабуля обычно пеняла, что таков недостаток всех О'Хэнлонов. Из нас гораздо лучше получаются воины, чем дипломаты.
Она осторожно дотронулась до его руки.
– Я знаю, как сильно вы любите Мег, и она обожает вас. Но она волнуется за вас. Она сказала мне, что вы потеряли музыку в вашем голосе.
– Полагаю, она имеет в виду мой акцент. Хотя английский моя дочь знает лучше, по какой-то необъяснимой причине ей нравится, когда я говорю по-французски.
– Возможно, потому что вы – француз. Все это притворство – ваши попытки стать англичанином, ваше желание любой ценой стать неким… неким обрюзгшим деревенским дворянином в своем аккуратненьком приличненьком поместье, – ничуть не лучше для вас, чем для Мег. А как быть тогда с Мартином Ле Лупом, который имел обыкновение воспринимать жизнь как великое приключение? Он исчезнет целиком и полностью?
– Вовсе не такая уж большая потеря, ручаюсь вам, – ответил Мартин с грустной улыбкой. – Вот уж кто вообще никогда ничего из себя не представлял.
– Ваша дочь не согласилась бы с вами.
– Моя дочь – всего лишь ребенок. Она многого еще не понимает на этом свете. – Мартин искоса кинул недобрый взгляд на Кэт. – Кроме того, с чего вы взяли, что я стану обрюзгшим?
– Обрюзгшим, – злорадно повторила Кэт. – И разбитым подагрой.
Он попытался посмотреть на нее с негодованием, но невольно расхохотался.
– В ваших словах есть определенный смысл. – Он снова посерьезнел. – Мег нуждается в женском воспитании. Но не какая-то дочь земли должна ее наставлять, а мать. Достойная мать, которая учила бы ее рисованию, музыке, рукоделию, и… и как вести дом.
– Кто-то, кто похож на вашу безупречную леди Дэнвер? – уточнила Кэт, презрительно сморщив нос.
– Да, если бы ее можно было убедить принять меня в мужья.
«И если мне удастся удержать ее несчастного брата от эшафота, а саму Джейн – от впутывания в какое-нибудь безумие Неда», – мрачно подумал Мартин.
Кэт скрестила руки, скривив губы в неодобрительной гримасе.
– Я желаю вам успеха в вашем ухаживании, – пожала она плечами. – Вот только надеюсь, что эта леди Дэнвер имеет хоть каплю силы где-нибудь во всей той сладости, текущей через ее вены. Мне кажется, сила ей понадобится, чтобы держать в узде вас и такую умницу, как ваша девочка. Небо свидетель, я же не смогу оставаться здесь всегда, присматривать за вами обоими. Я и так уже надеялась отправиться в обратный путь на остров Фэр. Ведь Арианн. Она… – Кэт запнулась, ее лицо затуманилось.
– Что-то неладное с Арианн? – спросил Мартин.
– Она ждет ребенка. Разве я не говорила вам этого?
– Но это же замечательно, – нетерпеливо начал Мартин, но, вспомнив все, что он знал про Арианн, спросил уже с сомнением: – Разве нет? С ней все в порядке?
– Она говорит, да. Но вы же знаете Арианн. Эта женщина будет умирать, но сделает храброе лицо, только чтобы… – у Кэт задрожали губы, и она прикусила нижнюю губу, чтобы Мартин этого не увидел.
– Я уверен, что у Арианн все будет хорошо. – Мартин взял ее за руку, пытаясь успокоить. – Никто не знает, как лечить людей лучше, чем Хозяйка острова Фэр. Она всегда очень умело и с успехом заботилась о больных.
– Обо всех, но не о себе самой. Ее роды должны начаться где-то в начале зимы. Я… я хотела бы быть там.
– Я не вижу никаких причин, почему бы вам там не быть, особенно если предостережение Арианн оказалось перестраховкой. Если здесь все спокойно…
– Я никуда не поеду, если моя предводительница не прикажет мне. – Кэт умела проявлять упорство.
– Тогда напишите Арианн и спросите ее саму. Я прослежу, чтобы ваше письмо было доставлено.
Кэт нахмурилась и задумалась, явно разрываясь между тем, в чем видела свой долг перед Арианн, и тревогой за подругу.
«Занятно следить за проявлениями ее противоречивого характера. Эта ирландка вся состоит из противоположностей», – подумал Мартин.
Несгибаемая и несговорчивая, независимая, сама по себе, словно кошка. Но, если уж она кого-то любила, то делала это с исступленной горячей преданностью, и вряд ли можно тогда отыскать более верного друга.
Кэт стояла в тени у окна, ее волосы рассыпались по плечам совсем как темное пламя. Он с трудом подавил желание заключить ее в свои объятия, лаской добиться, чтобы она раскрыла свои губы навстречу ему, попытаться проложить путь к нежной и ласковой женщине, глубоко скрытой под суровым фасадом Кэт.
– Хорошо, – резкое согласие Кэт вывело его из опасных размышлений, – я пошлю письмо Арианн, хотя бы потому, что мне не хочется заставлять ее волноваться за меня. Возможно, сейчас она уже разузнала больше и о секте, и о Темной Королеве, и она согласится с вами.
Кэт взяла свою шпагу и направилась к двери, но там она остановилась.
– Тогда мы с вами выпьем еще по кубку, чтобы отпраздновать наше избавление друг от друга, – хитро усмехнулась она. – Хотя хотелось бы рассчитывать на что-то получше того пойла, которым вы угощали меня сегодня вечером.
– Ох, только самое лучшее «Бордо» подойдет для такого великого случая, – сказал Мартин, подыгрывая ее легкому тону.
Вдогонку он отвесил ей нарочито низкий поклон, и она вышла из комнаты.
Его улыбка сбежала с лица, как только дверь закрылась за ней. Как бы ни был он благодарен ей за помощь и опеку Мег, ему не будет жаль, когда ирландка покинет их. Его жизнь и так была достаточно сложной для человека, который замыслил жениться на ангеле, и окажется вовсе некстати… эта тяга, которую он испытывал к женщине с дьявольским норовом, но со всем теплом неба в синих глазах.
* * *
Вулф уже давно ушел, и весь дом затих, когда Джейн украдкой покинула спальню. Она сменила свое изысканное дорогое шелковое платье цвета сливок на скромное темное платье, как у монахини, и длинный черный плащ. На этот раз она и не пыталась скрыть распятие, золотой крест лежал на лифе ее платья.
Все вокруг было так тихо и неподвижно, что Джейн испугалась, что он мог не прийти, что его раскрыли и арестовали. Она с облегчением вздохнула, когда из тени вышла темная фигура.
Он был сильно укутан, и она мало что различала, кроме мелькнувшего бледного лица и золотого шитья, которое украшал его камзол.
Но она даже не пыталась притворяться, обращаясь к нему как к капитану Фортескью.
– Отец Баллард, – прошептала Джейн. – Как я рада, что вы пришли.
ГЛАВА 10
«Приветствую тебя.
Почет, уважение и привязанность моей предводительнице. Я нашла девочку, но не… не ожидаю… не надеюсь…»
Не надеется на что? Арианн, прищурившись, попыталась разобраться в каракулях Кэт, потом протерла глаза, утомленные от напряжения. Всегда осторожная, Кэт зашифровала свое письмо, пользуясь древним языком, понятным только дочерям земли. Арианн не составляло труда понимать шифр, вот только почерк Кэт создавал трудности для перевода.
Ирландка гораздо искуснее владела шпагой, нежели пером. Едва различимые слова, множество пятен, расплывшихся по бумаге, ясно свидетельствовали о нетерпении и раздражении писавшей. Арианн улыбнулась, представляя, как Кэт, должно быть, волновалась, когда корпела над строчками письма, с трудом заставляя себя сидеть за столом, чтобы завершить задачу.
Арианн пробилась еще через один параграф, прежде чем ей пришлось отложить письмо и потянуться. В эти дни ей и самой было трудно долго сидеть неподвижно.
Прижав руку к заболевшей спине, она покачнулась, вставая, уравновешивая выросший живот, заполненный бесценной ношей. Ребенок внутри нее быстро рос. Она уже ощущала его явное присутствие, и это давало ей большое утешение, позволяя не замечать собственные боли и часто накатывавшую нестерпимую усталость.
Отойдя от стола, она обошла спальню и остановилась у скамьи у окна, где она оставила свою корзинку с рукоделием. Поверх одежды, которую она чинила, лежала крошечная кофточка. Арианн, осторожно касаясь, пробежала кончиками пальцев по ткани, по любовно сделанным стежкам.
Тончайший батист будет мягко ласкать кожу ее малыша, окружая ребенка материальным свидетельством любви своей матери, даже если Арианн и не сможет быть рядом. Сморгнув слезы, Арианн подавила мысль. «Ей-ей, что-то последние дни я слишком легко начинаю лить слезы», – недовольно подумала она. Она ведь обещала себе, что прекратит предоставлять кров этим темным мыслям.
За свою жизнь она стольким женщинам успела помочь во время беременности и родов. Некоторые чувства и страхи будущих рожениц были вполне естественны и понятны. Но она отругала бы любую из них за то, что лелеет в себе те пугающие картины, которым она позволила мучить себя.
Она выглянула из открытого окна. Солнце разливало тепло по парку и саду. Яркое синее небо буквально слепило глаза, а комета… Арианн затаила дыхание. Комета стала видна и при дневном свете, эта призрачная полоса, казалось, летела наперерез солнцу. Жуткое предзнаменование? Но ее знаний хватало, чтобы не поддаваться суеверию. Но даже если комета и служила предзнаменованием, разве это имело отношение к ней?
Да, она возглавляла союз дочерей земли, и ее провозгласили Хозяйкой острова Фэр, но Арианн всегда считала себя обычной женщиной. Неужели она настолько возгордилась собой, чтобы поверить, будто небо станет изрыгать комету, чтобы предупредить мир о ее смерти?
Какое безумие! Но, отставив все суеверие в сторону, Арианн не могла игнорировать здравый смысл. Роды всегда риск для женщины, а в случае с ней шансы на выживание были хуже, чем у большинства остальных. Она очень даже может умереть, а она столько всего еще не сделала. Один невыполненный долг особенно давил на ее плечи. Она не определила ту, кто продолжит традиции Хозяйки острова Фэр. Логично было бы выбрать свою самую младшую сестру, но, после того как Мирибель вышла замуж за охотника на ведьм, союз мудрых женщин никогда не согласится с таким выбором.
Вернувшись на остров Фэр, Арианн начала заниматься с некоторыми из женщин, учила их врачеванию, знакомила с древними знаниями. У Карол Моро обнаружились способности, девочка подавала надежды, но было еще очень рано делать выводы.
Арианн прекрасно понимала, почему она так колебалась в этом важном вопросе выбора преемницы.
Она слишком долго надеялась, что однажды преемницей станет ее собственная дочь. А что, если она родит девочку, но ничего не успеет передать ей…Нет, мысль эта была слишком невыносима, чтобы задерживаться на ней.
«Я обязательно займусь выбором следующей Хозяйки, но не сегодня», – устало подумала Арианн, потирая виски. И без того было достаточно других неотложных дел, требующих ее внимания, и главное – перевести письмо Кэт.
Она возвратилась к столу, чтобы закончить расшифровку послания Кэт. Новости, к сожалению, принесли мало утешения ее уже и так обеспокоенной душе.
Нахмурившись, Арианн сложила письмо Кэт и направилась на поиски мужа. Юстиса было совсем нетрудно отыскать в эти дни. После того как Арианн сказала ему о ребенке, он проводил время либо в конюшне, где заглушал тревогу, чистя лошадей, либо во дворе, где заготавливал дрова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42