А их мягкий и теплый блеск недвусмысленно давал понять, что выкованы данные предметы из чистого золота. Полы в пещере покрывали ковры ручной работы, в которых знаток мигом признал бы знаменитые на весь Хорасан магрибские изделия. Посредине зала находилось небольшое возвышение, на котором были в беспорядке разбросаны подушки, обтянутые тем же драгоценным шелком.
На этих подушках возлежал тощий долговязый старец, в задумчивости поглаживающий бороду.
Судя по разговору, происходившему между старцем и посетителем, кутвала Бахрама с его подчиненным все-таки надо было гнать из Ночной стражи. А может, и нет. Очень трудно разведке любого государства обнаружить агента, не совершающего никаких активных действий и сообщающего своему руководству лишь общеизвестные новости, которые без труда может узнагь любой завсегдатай чайханы или базарной обжираловки.
– Твои люди точно не врут? – обратился он к восседавшему на пятках шагах в пяти от возвышения маленькому человечку неприметной внешности.
Обычно по таким лицам взгляд скользит не останавливаясь, и мгновение спустя невозможно вспомнить, ни как выглядит только что попавшийся навстречу человек, ни во что он одет. Идеальная внешность для лазутчика.
– Как можно, шейх, – почтительно ответствовал неприметный. – Весь город гудит в преддверии грядущих грандиозных торжеств.
– Все-таки они договорились, – задумчиво произнес старец.
– Выходит, что так, – подтвердил неприметный.
– Когда состоится церемония?
– Скорее всего, через две луны, – ответил посетитель. – Раньше никак не получится.
– Две луны – слишком малый срок, – возразил старец.
– О да, шейх, – ответствовал неприметный. – Но только если двигаться через Западный каганат.
– А как же еще они собираются? – высокомерно усмехнулся старец. – Уж не напрямую ли?
– Именно, – подтвердил посетитель. – Посольство и туда и обратно пойдет через Калидаг.
– Да как они посмели?! – Глаза лежащего засверкали молниями. – Я их сотру в пыль и развею ее по ветру!
– Не сомневаюсь во всемогуществе грозного шейха, – посетитель коснулся рукой лба, груди и пола, – но на этот раз вряд ли что выйдет…
– Почему?! – продолжал бушевать старец.
– Посольство будет сопровождать тысяча отборных всадников из личной охраны эмира и две сотни стражников Пограничной стражи. – Посетитель на мгновение замер, глядя, какое впечатление произвели его слова на шейха. – Да еще с посольством следует большая торговая делегация, у которой будет своя охрана. А это не меньше двух-трех сотен опытных наемников. Купцы не нанимают всякую шваль. Да и шах, я думаю, постарается обеспечить безопасность посольства и вышлет для встречи никак не меньше тысячи своих нукеров.
Посетитель замолк, глядя на примолкшего грозу Ка-лидага и окрестностей. Все шло к тому, что в скором времени самозваное государство аббасидов прикажет долго жить. Ни эмир, ни шах теперь не позволят существовать на своей общей границе этому гнойнику. Ранее аббасиды играли роль своеобразного заслона-раздражителя между двумя государствами, который смог появиться как раз из-за натянутых отношений. Теперь наступали другие времена, и новоявленные родственники первым делом вычистят горы. Неприметный посетитель, ожидая распоряжений шейха, раздумывал: в какую сторону ему податься, если дело запахнет жареным? Он никогда не был ярым приверженцем той ереси, что нес шейх Аббас, и служил последнему лишь за хорошее вознаграждение, кое заслуживало того, чтобы изредка изображать из себя неистового аббасида.
Но в то же время шейх Аббас еще та лиса, и его было рано списывать со счетов. Когда он появился в горах, здесь существовало несколько общин беженцев и пять-шесть довольно крупных разбойничьих шаек. Шейх начал с малого. В одном, самом бедном, селении неожиданно скончался старейшина. Произошло это аккурат через три луны после того, как Аббас осел в кишлаке. И своим старейшиной жители, естественно, выбрали нового поселенца. Тем более что почивший в завещании горячо рекомендовал на свое место новичка. Как тогда еще просто Аббас (без приставки шейх) умудрился запудрить мозги диким горцам – непонятно. Следующий шаг, предпринятый новичком-старейшиной, был до того неординарен, что главы других селений не приняли его всерьез и первое время считали Аббаса спятившим. Объявить, что в тебя вселилась чья-то душа! И не простая, а самого дяди пророка Мухаммада! Но теперь уже шейх Аббас быстро доказал, что он не сумасшедший. В ближайшем селении неожиданно почил еще один старейшина, и на его похороны и выборы нового главы явился Аббас. В чем ему нельзя было отказать, так это в непревзойденном ораторском мастерстве. Хитрый лис быстро запудрил мозги жителям и в результате оказался полновластным хозяином двух селений. После этого он на некоторое время затих и занялся серьезной психологической обработкой подотчетной ему паствы. А проще – промывкой мозгов. Через пару лет шейх Аббас имел спаянный и довольно большой контингент фанатиков новой веры, готовых за своего шейха хоть в огонь, хоть в воду. Из них Аббас сформировал группу проповедников и отправил ее по окрестным кишлакам. Этим полусумасшедшим дервишам удалось сделать то, чего не смогли добиться до этого ни главари разбойничьих шаек, ни агенты эмира и шаха. Они обратили в единую веру поселенцев Калидага.
После этого шейх Аббас занялся разбойничьими шайками. Он перессорил главарей незаконных вооруженных формирований и, терпеливо дождавшись, когда курбаши обескровят свои шайки в регулярных столкновениях, без особого труда перебил разбойников. Принцип «разделяй и властвуй» шейх применял с большим искусством и сноровкой. Говорят, что особо мучительно окончили свои дни так ничего и не успевшие сообразить курбаши. Аббас лично проводил каждого до престола Аллаха, предварительно убедившись, что главарь рассказал обо всех тайниках и захоронках. Так шейх стал единственным наследником богатств уничтоженных шаек.
– У тебя есть выходы на влиятельных людей Борку-ля? – раздался голос хитроумного старца, оторвавший от дум посетителя.
Но тут в пещеру вполз на коленях, отбивая многочисленные поклоны, один из охранников-аббасидов.
– Чего тебе? – недовольно повернулся к появившемуся шейх.
– Лучезарнейший, – продолжая отбивать поклоны, произнес аббасид, – прибыл гонец с севера со срочными известиями.
– Знаю я, какие это срочные известия, – проворчал Аббас.
Неприметный посетитель чуть заметно улыбнулся. На этот раз он оказался быстрее своего коллеги с севера.
– Ты пока можешь отдохнуть, – повернулся к нему Аббас. – У меня, как видишь, срочные дела. Я сообщу тебе позже свое решение.
Посетитель с юга встал и, почтительно склонившись, спиной вперед выбрался из пещеры. Шейх Аббас не любил, когда к нему поворачивались спиной. Да и неизвестный предпочитал такой сорт людей, как Аббас, иметь всегда перед глазами. Это правило, ставшее привычкой, въевшейся в плоть и кровь, уже не раз спасало ему жизнь.
Подворье купца Гайята
Гайят арендовал довольно большой дом недалеко от одного из боркульских базаров. Такими однотипными домами была застроена целая улица, и солидные купцы, регулярно бывавшие в Боркуле или довольно долгое время находившиеся в этом городе-базаре, предпочитали не останавливаться на постоялых дворах, а снимать такие вот строения, включавшие в себя жилое помещение, склад и конюшню. Владение Гайята было обнесено высоким глиняным дувалом от любопытных глаз уличных прохожих.
Вообще-то практически весь Боркуль представлял собой довольно запутанный лабиринт кривых улочек, главной достопримечательностью которых являлись как раз эти большие глинобитные дувалы, наглухо скрывавшие стоящие за ними дома с плоскими глиняными же крышами; на них вечерами собиралась ребятня или взрослая часть мужского населения. Женщины на крышах и улицах появлялись довольно редко и были обычно укутаны с головы до пят в темные одежды. Ближе к центру города окружающий пейзаж несколько менялся. Повсюду торчали различные лавки, в которых торговали абсолютно всем, что имело хоть какую-то ценность. Но и эти лавки были лишь преддверием Центрального базара, кольцом окружавшим стоящий на холме дворец эмира Богоуд-дина. На этом гигантском торжище, занимавшем как минимум несколько квадратных километров, наниматель Салаха держал большой магазин.
Когда мы заявились к нему, купец, судя по оживлению, царившему во дворе, готовился к поездке. Вокруг суетились подручные, таскавшие тюки с товарами в угол к коновязи, где было привязано несколько ослов и верблюдов. Лошади находились внутри полукрытой конюшни.
– Где ты пропадаешь, Салах?! – накинулся на нашего знакомого невысокий плотный мужчина.
Я почувствовал, как по мне мазнул внимательный и цепкий взгляд незнакомца.
– Надо срочно готовиться к завтрашнему выезду! – продолжил мужчина. – Ты проверил своих наемников?
– Как раз о наемниках я бы и хотел поговорить, – ответил Салах.
– А в чем дело? – насторожился крепыш.
– У меня имеется одна незаполненная вакансия, – пояснил Салах. – Как ты знаешь, Хакиму пришлось нас покинуть…
– Как не знать! – нахмурился крепыш. – Развлечения этого сына гиены и обезьяны стоили мне десяти золотых!
– Я вернул тебе эти деньги, – возразил Салах.
– Но кто вернет мне мое здоровье, потраченное на уговоры чиновника из городской стражи?
– Ты же знаешь, Гайят, что Хакима вынудили к драке, – набычился Салах. – Виноват во всем был как раз этот пьяный стражник.
– Мне от этого не легче! – заявил Гайят.
Значит, перед нами был мой будущий вероятный работодатель. Поначалу мне показалось, что это какой-то управляющий. Я взглянул повнимательней на препиравшегося со своим начальником охраны купца и наткнулся на встречный оценивающий взгляд.
– Кого ты притащил, Салах? – Внимание купца переключилось на женщин, стоящих чуть дальше. – У нас сегодня дел по горло!
– Я бы хотел принять на освободившееся место этого человека, – Салах ткнул пальцем в мою сторону.
– В охрану? – прищурился купец.
– Конечно. Куда же еще?
– Но это же… – купец повернулся в мою сторону. – Ты… северянин?
В последний момент он проглотил ставшее уже привычным для меня слово «варвар» и заменил его на более нейтральное. Хорошие купцы – это в первую очередь первоклассные дипломаты. В противном случае их бизнес долго не продержится. Стоявший передо мной Гайят не был исключением.
– Да, – кивнул я Гайяту.
– Как тебя занесло в эти места? – продолжил расспросы купец. – И почему ты не обращаешься к своим землякам? Здесь есть купцы с севера.
– Я бы не хотел подробно останавливаться на моем прошлом и взаимоотношениях с родичами, – нашел я обтекаемую формулировку ответа. – Мне довольно давно пришлось покинуть север.
– Почему?
– Ну, скажем так, холода вредно отражаются на моем здоровье.
– И ты хотел бы получить место в моей охране?
– Не отказался бы.
– На какой срок?
– Это будет зависеть от того, подойду ли я на должность охранника.
– Гайят, – вмешался в допрос Салах, – кажется, такие вопросы решаю я.
– Но ты ни разу не нанимал людей за пределами султаната, – возразил Гайят.
– Возвращайся мы домой, я бы не стал никого искать. – Салах не собирался сдавать своих позиций. – Дорога через Калидаг опасна, и каждый человек будет на счету.
– Опасна? – недоверчиво переспросил Гайят. – При такой-то охране, выделенной эмиром?
– Охрана выделена для посольства, – привел еще один аргумент Салах. – И эмирским аскерам не будет никакого дела до каких-то купцов…
– Что ж, ты меня убедил, – пожал плечами Гайят. – В таком случае я хотел бы испытать, на что годен твой загадочный кандидат.
– Моей рекомендации разве недостаточно? – недовольным голосом задал вопрос Салах.
– Спокойно, – я положил ему руку на плечо. – Не забывай, что это твой работодатель…
– Северянин прав, – усмехнулся Гайят. – Пока еще я плачу тебе за охрану груза, а не наоборот. И я буду решать, что достаточно, а что нет…
Он повернулся ко мне:
– Какова твоя специализация?
– В смысле? – не понял я.
– Каким оружием владеешь?
– Нож, кинжал, – увидев кислую мину Гайята, я добавил: – Рукопашный бой.
– И все? – хмыкнул купец. – Неужели на севере тебя больше ничему не научили?
– Мне хватает, – пожал я плечами. Меня уже начал порядком раздражать этот допрос с пристрастием.
– Проверим, – в свою очередь пожал плечами Гайят и, повернувшись к конюшне, крикнул: – Кадар!
Из полутьмы на двор вышел настоящий громила. Его руки и плечи бугрились от выступающих мышц. Фигура была лишена шеи напрочь, и голова, торчавшая на плечах этого перекачанного типа, казалась абсолютно лишним предметом. По крайней мере, у меня создалось такое впечатление.
– Я бы хотел убедиться, что ты действительно в состоянии справиться с вооруженным человеком, – испытующе поглядел на меня купец.
– Гайят, – опять встрял Салах, – я не проверяю твоих приказчиков на умение пользоваться абаком.
Купец проигнорировал очередную попытку вмешательства своего начальника охраны.
– Кадар, – обратился он к верзиле, – я слышал, ты неплохо владеешь копьем!
– А что надо? – пробурчал качок.
– Каковы твои шансы против аскера с ножом?
– Лучше спроси, каковы его шансы, – скривился в презрительной усмешке здоровяк.
– Ну что ж, – усмехнулся купец. – Сейчас ты нам покажешь, сколько времени тебе понадобится для победы.
– Над кем? – не понял верзила, недоуменно оглядывая двор.
– Над ним, – ткнул в меня пальцем Гайят.
– Да у него не будет никаких шансов. – Верзила с пренебрежением оглядел меня и скрылся в конюшне.
Мгновение спустя здоровяк появился из-под навеса вооруженным. Копье в его руках выглядело тоненькой былинкой. Между тем, прослышав, что Гайят вздумал устроить испытание вновь принимаемому охраннику, во дворе собралось довольно много народа. В основном мужского пола. В ожидании начала поединка их взгляды пересекались на находящихся здесь же Мириам и Ли. Все-таки в городе, где главенствующей религией был ислам, правда, не в таком изуверском виде, как где-нибудь в Афганистане или Иране моего мира конца второго тысячелетия, а, скорее, турецкого, светского типа или того же иранского, но той поры, когда религиозные фанатики еще не дорвались до власти, женщины в открытых одеждах встречались довольно редко. Более привычной была женская фигура в парандже, прозрачность коей зависела от воззрений мужа или отца.
– Что ж, приступим, – положил начало поединку Гайят. – Кадар, – он обернулся напоследок к верзиле, – смотри, чтобы дело не закончилось убийством. Не хватало мне еще раз оправдываться перед властями. Достаточно стражника Хакима.
Собравшиеся во дворе зрители оттянулись в стороны, освобождая для нас чистое пространство. Кадар повернулся ко мне и вдруг резко взмахнул копьем, имитируя бросок. Я столь же резко сместился в сторону. Верзила усмехнулся и, перехватив копье, пошел на меня, угрожая ткнуть широким наконечником снизу вверх. Левой рукой он сжимал древко у тела, правая рука, поддерживающая копье, была выдвинута вперед. Я стал смещаться в правую сторону, заставляя Кадара поворачиваться вслед за мной.
Так мы некоторое время двигались при полном молчании собравшихся зрителей. Лишь из-за дувала доносился обычный уличный шум. Я старался не упускать из виду оружие и глаза своего противника, надеясь, что успею уловить начало атаки во взгляде Кадара.
Собравшимся поглазеть на поединок надоело наше осторожное движение, и со всех сторон посыпались смешки и советы:
– Кадар, ткни ему между ног! Тогда он быстрее задвигается!
– Нет, лучше между ушей!
– Ага! Ишаку это здорово помогает!
– Варвар! Ты забыл достать свой ножик! Или не помнишь, где он у тебя?
Я не обращал на шум ровно никакого внимания, сосредоточившись на противнике. Внезапно Кадар нанес резкий тычок. Я легко ушел в сторону, и в тот же миг верзила ударил сбоку торцевой частью копья, подбивая мне ноги. Я еле успел подпрыгнуть, пропуская профырчавшее над землей древко. Кадар тут же, не снижая темпа, нанес такой же удар наотмашь уже в район головы. Я вскинул руки, пытаясь парировать удар, но сила его была такова, что меня отшвырнуло метра на четыре.
Я вскочил под хохот зрителей и одобрительные выкрики, адресованные моему противнику. Верзила спокойно поджидал меня в центре свободного пространства. Теперь я имел представление, как могут биться копьем, и вел себя осторожнее. Кадар пунктуально исполнял приказ купца о недопущении смертоубийства и при ударе развернул копье таким образом, что отточенный плоский наконечник прошелся по мне плашмя. В противном случае я бы уже валялся без рук на купеческом подворье.
Увидев, что я поднялся, Кадар двинулся в мою сторону, угрожающе поводя копьем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
На этих подушках возлежал тощий долговязый старец, в задумчивости поглаживающий бороду.
Судя по разговору, происходившему между старцем и посетителем, кутвала Бахрама с его подчиненным все-таки надо было гнать из Ночной стражи. А может, и нет. Очень трудно разведке любого государства обнаружить агента, не совершающего никаких активных действий и сообщающего своему руководству лишь общеизвестные новости, которые без труда может узнагь любой завсегдатай чайханы или базарной обжираловки.
– Твои люди точно не врут? – обратился он к восседавшему на пятках шагах в пяти от возвышения маленькому человечку неприметной внешности.
Обычно по таким лицам взгляд скользит не останавливаясь, и мгновение спустя невозможно вспомнить, ни как выглядит только что попавшийся навстречу человек, ни во что он одет. Идеальная внешность для лазутчика.
– Как можно, шейх, – почтительно ответствовал неприметный. – Весь город гудит в преддверии грядущих грандиозных торжеств.
– Все-таки они договорились, – задумчиво произнес старец.
– Выходит, что так, – подтвердил неприметный.
– Когда состоится церемония?
– Скорее всего, через две луны, – ответил посетитель. – Раньше никак не получится.
– Две луны – слишком малый срок, – возразил старец.
– О да, шейх, – ответствовал неприметный. – Но только если двигаться через Западный каганат.
– А как же еще они собираются? – высокомерно усмехнулся старец. – Уж не напрямую ли?
– Именно, – подтвердил посетитель. – Посольство и туда и обратно пойдет через Калидаг.
– Да как они посмели?! – Глаза лежащего засверкали молниями. – Я их сотру в пыль и развею ее по ветру!
– Не сомневаюсь во всемогуществе грозного шейха, – посетитель коснулся рукой лба, груди и пола, – но на этот раз вряд ли что выйдет…
– Почему?! – продолжал бушевать старец.
– Посольство будет сопровождать тысяча отборных всадников из личной охраны эмира и две сотни стражников Пограничной стражи. – Посетитель на мгновение замер, глядя, какое впечатление произвели его слова на шейха. – Да еще с посольством следует большая торговая делегация, у которой будет своя охрана. А это не меньше двух-трех сотен опытных наемников. Купцы не нанимают всякую шваль. Да и шах, я думаю, постарается обеспечить безопасность посольства и вышлет для встречи никак не меньше тысячи своих нукеров.
Посетитель замолк, глядя на примолкшего грозу Ка-лидага и окрестностей. Все шло к тому, что в скором времени самозваное государство аббасидов прикажет долго жить. Ни эмир, ни шах теперь не позволят существовать на своей общей границе этому гнойнику. Ранее аббасиды играли роль своеобразного заслона-раздражителя между двумя государствами, который смог появиться как раз из-за натянутых отношений. Теперь наступали другие времена, и новоявленные родственники первым делом вычистят горы. Неприметный посетитель, ожидая распоряжений шейха, раздумывал: в какую сторону ему податься, если дело запахнет жареным? Он никогда не был ярым приверженцем той ереси, что нес шейх Аббас, и служил последнему лишь за хорошее вознаграждение, кое заслуживало того, чтобы изредка изображать из себя неистового аббасида.
Но в то же время шейх Аббас еще та лиса, и его было рано списывать со счетов. Когда он появился в горах, здесь существовало несколько общин беженцев и пять-шесть довольно крупных разбойничьих шаек. Шейх начал с малого. В одном, самом бедном, селении неожиданно скончался старейшина. Произошло это аккурат через три луны после того, как Аббас осел в кишлаке. И своим старейшиной жители, естественно, выбрали нового поселенца. Тем более что почивший в завещании горячо рекомендовал на свое место новичка. Как тогда еще просто Аббас (без приставки шейх) умудрился запудрить мозги диким горцам – непонятно. Следующий шаг, предпринятый новичком-старейшиной, был до того неординарен, что главы других селений не приняли его всерьез и первое время считали Аббаса спятившим. Объявить, что в тебя вселилась чья-то душа! И не простая, а самого дяди пророка Мухаммада! Но теперь уже шейх Аббас быстро доказал, что он не сумасшедший. В ближайшем селении неожиданно почил еще один старейшина, и на его похороны и выборы нового главы явился Аббас. В чем ему нельзя было отказать, так это в непревзойденном ораторском мастерстве. Хитрый лис быстро запудрил мозги жителям и в результате оказался полновластным хозяином двух селений. После этого он на некоторое время затих и занялся серьезной психологической обработкой подотчетной ему паствы. А проще – промывкой мозгов. Через пару лет шейх Аббас имел спаянный и довольно большой контингент фанатиков новой веры, готовых за своего шейха хоть в огонь, хоть в воду. Из них Аббас сформировал группу проповедников и отправил ее по окрестным кишлакам. Этим полусумасшедшим дервишам удалось сделать то, чего не смогли добиться до этого ни главари разбойничьих шаек, ни агенты эмира и шаха. Они обратили в единую веру поселенцев Калидага.
После этого шейх Аббас занялся разбойничьими шайками. Он перессорил главарей незаконных вооруженных формирований и, терпеливо дождавшись, когда курбаши обескровят свои шайки в регулярных столкновениях, без особого труда перебил разбойников. Принцип «разделяй и властвуй» шейх применял с большим искусством и сноровкой. Говорят, что особо мучительно окончили свои дни так ничего и не успевшие сообразить курбаши. Аббас лично проводил каждого до престола Аллаха, предварительно убедившись, что главарь рассказал обо всех тайниках и захоронках. Так шейх стал единственным наследником богатств уничтоженных шаек.
– У тебя есть выходы на влиятельных людей Борку-ля? – раздался голос хитроумного старца, оторвавший от дум посетителя.
Но тут в пещеру вполз на коленях, отбивая многочисленные поклоны, один из охранников-аббасидов.
– Чего тебе? – недовольно повернулся к появившемуся шейх.
– Лучезарнейший, – продолжая отбивать поклоны, произнес аббасид, – прибыл гонец с севера со срочными известиями.
– Знаю я, какие это срочные известия, – проворчал Аббас.
Неприметный посетитель чуть заметно улыбнулся. На этот раз он оказался быстрее своего коллеги с севера.
– Ты пока можешь отдохнуть, – повернулся к нему Аббас. – У меня, как видишь, срочные дела. Я сообщу тебе позже свое решение.
Посетитель с юга встал и, почтительно склонившись, спиной вперед выбрался из пещеры. Шейх Аббас не любил, когда к нему поворачивались спиной. Да и неизвестный предпочитал такой сорт людей, как Аббас, иметь всегда перед глазами. Это правило, ставшее привычкой, въевшейся в плоть и кровь, уже не раз спасало ему жизнь.
Подворье купца Гайята
Гайят арендовал довольно большой дом недалеко от одного из боркульских базаров. Такими однотипными домами была застроена целая улица, и солидные купцы, регулярно бывавшие в Боркуле или довольно долгое время находившиеся в этом городе-базаре, предпочитали не останавливаться на постоялых дворах, а снимать такие вот строения, включавшие в себя жилое помещение, склад и конюшню. Владение Гайята было обнесено высоким глиняным дувалом от любопытных глаз уличных прохожих.
Вообще-то практически весь Боркуль представлял собой довольно запутанный лабиринт кривых улочек, главной достопримечательностью которых являлись как раз эти большие глинобитные дувалы, наглухо скрывавшие стоящие за ними дома с плоскими глиняными же крышами; на них вечерами собиралась ребятня или взрослая часть мужского населения. Женщины на крышах и улицах появлялись довольно редко и были обычно укутаны с головы до пят в темные одежды. Ближе к центру города окружающий пейзаж несколько менялся. Повсюду торчали различные лавки, в которых торговали абсолютно всем, что имело хоть какую-то ценность. Но и эти лавки были лишь преддверием Центрального базара, кольцом окружавшим стоящий на холме дворец эмира Богоуд-дина. На этом гигантском торжище, занимавшем как минимум несколько квадратных километров, наниматель Салаха держал большой магазин.
Когда мы заявились к нему, купец, судя по оживлению, царившему во дворе, готовился к поездке. Вокруг суетились подручные, таскавшие тюки с товарами в угол к коновязи, где было привязано несколько ослов и верблюдов. Лошади находились внутри полукрытой конюшни.
– Где ты пропадаешь, Салах?! – накинулся на нашего знакомого невысокий плотный мужчина.
Я почувствовал, как по мне мазнул внимательный и цепкий взгляд незнакомца.
– Надо срочно готовиться к завтрашнему выезду! – продолжил мужчина. – Ты проверил своих наемников?
– Как раз о наемниках я бы и хотел поговорить, – ответил Салах.
– А в чем дело? – насторожился крепыш.
– У меня имеется одна незаполненная вакансия, – пояснил Салах. – Как ты знаешь, Хакиму пришлось нас покинуть…
– Как не знать! – нахмурился крепыш. – Развлечения этого сына гиены и обезьяны стоили мне десяти золотых!
– Я вернул тебе эти деньги, – возразил Салах.
– Но кто вернет мне мое здоровье, потраченное на уговоры чиновника из городской стражи?
– Ты же знаешь, Гайят, что Хакима вынудили к драке, – набычился Салах. – Виноват во всем был как раз этот пьяный стражник.
– Мне от этого не легче! – заявил Гайят.
Значит, перед нами был мой будущий вероятный работодатель. Поначалу мне показалось, что это какой-то управляющий. Я взглянул повнимательней на препиравшегося со своим начальником охраны купца и наткнулся на встречный оценивающий взгляд.
– Кого ты притащил, Салах? – Внимание купца переключилось на женщин, стоящих чуть дальше. – У нас сегодня дел по горло!
– Я бы хотел принять на освободившееся место этого человека, – Салах ткнул пальцем в мою сторону.
– В охрану? – прищурился купец.
– Конечно. Куда же еще?
– Но это же… – купец повернулся в мою сторону. – Ты… северянин?
В последний момент он проглотил ставшее уже привычным для меня слово «варвар» и заменил его на более нейтральное. Хорошие купцы – это в первую очередь первоклассные дипломаты. В противном случае их бизнес долго не продержится. Стоявший передо мной Гайят не был исключением.
– Да, – кивнул я Гайяту.
– Как тебя занесло в эти места? – продолжил расспросы купец. – И почему ты не обращаешься к своим землякам? Здесь есть купцы с севера.
– Я бы не хотел подробно останавливаться на моем прошлом и взаимоотношениях с родичами, – нашел я обтекаемую формулировку ответа. – Мне довольно давно пришлось покинуть север.
– Почему?
– Ну, скажем так, холода вредно отражаются на моем здоровье.
– И ты хотел бы получить место в моей охране?
– Не отказался бы.
– На какой срок?
– Это будет зависеть от того, подойду ли я на должность охранника.
– Гайят, – вмешался в допрос Салах, – кажется, такие вопросы решаю я.
– Но ты ни разу не нанимал людей за пределами султаната, – возразил Гайят.
– Возвращайся мы домой, я бы не стал никого искать. – Салах не собирался сдавать своих позиций. – Дорога через Калидаг опасна, и каждый человек будет на счету.
– Опасна? – недоверчиво переспросил Гайят. – При такой-то охране, выделенной эмиром?
– Охрана выделена для посольства, – привел еще один аргумент Салах. – И эмирским аскерам не будет никакого дела до каких-то купцов…
– Что ж, ты меня убедил, – пожал плечами Гайят. – В таком случае я хотел бы испытать, на что годен твой загадочный кандидат.
– Моей рекомендации разве недостаточно? – недовольным голосом задал вопрос Салах.
– Спокойно, – я положил ему руку на плечо. – Не забывай, что это твой работодатель…
– Северянин прав, – усмехнулся Гайят. – Пока еще я плачу тебе за охрану груза, а не наоборот. И я буду решать, что достаточно, а что нет…
Он повернулся ко мне:
– Какова твоя специализация?
– В смысле? – не понял я.
– Каким оружием владеешь?
– Нож, кинжал, – увидев кислую мину Гайята, я добавил: – Рукопашный бой.
– И все? – хмыкнул купец. – Неужели на севере тебя больше ничему не научили?
– Мне хватает, – пожал я плечами. Меня уже начал порядком раздражать этот допрос с пристрастием.
– Проверим, – в свою очередь пожал плечами Гайят и, повернувшись к конюшне, крикнул: – Кадар!
Из полутьмы на двор вышел настоящий громила. Его руки и плечи бугрились от выступающих мышц. Фигура была лишена шеи напрочь, и голова, торчавшая на плечах этого перекачанного типа, казалась абсолютно лишним предметом. По крайней мере, у меня создалось такое впечатление.
– Я бы хотел убедиться, что ты действительно в состоянии справиться с вооруженным человеком, – испытующе поглядел на меня купец.
– Гайят, – опять встрял Салах, – я не проверяю твоих приказчиков на умение пользоваться абаком.
Купец проигнорировал очередную попытку вмешательства своего начальника охраны.
– Кадар, – обратился он к верзиле, – я слышал, ты неплохо владеешь копьем!
– А что надо? – пробурчал качок.
– Каковы твои шансы против аскера с ножом?
– Лучше спроси, каковы его шансы, – скривился в презрительной усмешке здоровяк.
– Ну что ж, – усмехнулся купец. – Сейчас ты нам покажешь, сколько времени тебе понадобится для победы.
– Над кем? – не понял верзила, недоуменно оглядывая двор.
– Над ним, – ткнул в меня пальцем Гайят.
– Да у него не будет никаких шансов. – Верзила с пренебрежением оглядел меня и скрылся в конюшне.
Мгновение спустя здоровяк появился из-под навеса вооруженным. Копье в его руках выглядело тоненькой былинкой. Между тем, прослышав, что Гайят вздумал устроить испытание вновь принимаемому охраннику, во дворе собралось довольно много народа. В основном мужского пола. В ожидании начала поединка их взгляды пересекались на находящихся здесь же Мириам и Ли. Все-таки в городе, где главенствующей религией был ислам, правда, не в таком изуверском виде, как где-нибудь в Афганистане или Иране моего мира конца второго тысячелетия, а, скорее, турецкого, светского типа или того же иранского, но той поры, когда религиозные фанатики еще не дорвались до власти, женщины в открытых одеждах встречались довольно редко. Более привычной была женская фигура в парандже, прозрачность коей зависела от воззрений мужа или отца.
– Что ж, приступим, – положил начало поединку Гайят. – Кадар, – он обернулся напоследок к верзиле, – смотри, чтобы дело не закончилось убийством. Не хватало мне еще раз оправдываться перед властями. Достаточно стражника Хакима.
Собравшиеся во дворе зрители оттянулись в стороны, освобождая для нас чистое пространство. Кадар повернулся ко мне и вдруг резко взмахнул копьем, имитируя бросок. Я столь же резко сместился в сторону. Верзила усмехнулся и, перехватив копье, пошел на меня, угрожая ткнуть широким наконечником снизу вверх. Левой рукой он сжимал древко у тела, правая рука, поддерживающая копье, была выдвинута вперед. Я стал смещаться в правую сторону, заставляя Кадара поворачиваться вслед за мной.
Так мы некоторое время двигались при полном молчании собравшихся зрителей. Лишь из-за дувала доносился обычный уличный шум. Я старался не упускать из виду оружие и глаза своего противника, надеясь, что успею уловить начало атаки во взгляде Кадара.
Собравшимся поглазеть на поединок надоело наше осторожное движение, и со всех сторон посыпались смешки и советы:
– Кадар, ткни ему между ног! Тогда он быстрее задвигается!
– Нет, лучше между ушей!
– Ага! Ишаку это здорово помогает!
– Варвар! Ты забыл достать свой ножик! Или не помнишь, где он у тебя?
Я не обращал на шум ровно никакого внимания, сосредоточившись на противнике. Внезапно Кадар нанес резкий тычок. Я легко ушел в сторону, и в тот же миг верзила ударил сбоку торцевой частью копья, подбивая мне ноги. Я еле успел подпрыгнуть, пропуская профырчавшее над землей древко. Кадар тут же, не снижая темпа, нанес такой же удар наотмашь уже в район головы. Я вскинул руки, пытаясь парировать удар, но сила его была такова, что меня отшвырнуло метра на четыре.
Я вскочил под хохот зрителей и одобрительные выкрики, адресованные моему противнику. Верзила спокойно поджидал меня в центре свободного пространства. Теперь я имел представление, как могут биться копьем, и вел себя осторожнее. Кадар пунктуально исполнял приказ купца о недопущении смертоубийства и при ударе развернул копье таким образом, что отточенный плоский наконечник прошелся по мне плашмя. В противном случае я бы уже валялся без рук на купеческом подворье.
Увидев, что я поднялся, Кадар двинулся в мою сторону, угрожающе поводя копьем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41