Новая Республика сменила олигархию на бюрократию. Конфедерация из более чем десяти тысяч систем не могла находиться под управлением немногих избранных.
Только один элемент прежней власти сохранил Правящий Совет — право принимать решения относительно президента.
Составители конституции были очень осторожны относительно усиления исполнительной ветви власти, все это делалось во избежание возможности диктатуры. Все знали, что Палпатин пришел к власти не путем переворота, а вполне законно. Чтобы такого не повторилось, в конституции особо оговаривалось сохранение Правящего Совета как специального органа, контролирующего исполнительную власть. Совет состоял из председателей других Советов Сената и имел право объявлять результаты выборов недействительными, и отстранять от власти действующего президента. Акбар называл Правящий Совет «тормозом государственного корабля», но Совет собирался редко и никогда еще не использовал свои полномочия относительно президента.
Пока не использовал…
Когда Лейя приехала, Совет уже собрался. Для нее было приготовлено место, но она предпочла стоять. Семь сенаторов сидели вокруг дугообразного стола. Место председателя посередине занимала Доман Берусс, около нее на столе стояла хрустальная пирамида и палочка. Слева сидел Бен-Кил-Нам.
Берусс обратилась к Лейе:
— Госпожа президент, сейчас очередь сенатора Прэгетта председательствовать, но, принимая во внимание обстоятельства, Совет решил ускорить мою очередь, чтобы избежать процедурных конфликтов. Вы имеете какие-либо возражения против моего председательства?
— Возражений не имею.
— Хорошо. Вы были вызваны на собрание Правящего Совета в связи с вопросом об отозвании вас с поста президента Новой Республики. Вам выражается вотум недоверия по следующим основаниям: 1)Превышение конституционных полномочий. 2) Необоснованное подвержение опасности жизни граждан Новой Республики. 3) Незаконное решение о начале военных действий против суверенного государства. 4) Некомпетентность в исполнении обязанностей на посту президента Новой Республики. Знаете ли вы ваши права и обязанности относительно прошения об отозвании? Если да, скажите их Совету сами.
Лейя сказала:
— Я имею право знать причину, по которой поставлен вопрос об отозвании. Я имею право предоставить доказательства по выбору в свою защиту. Я обязаны давать правдивые ответы на вопросы, которые могут быть мне заданы. Я обязана отчитаться в своих действиях перед Сенатом, если вотум недоверия будет вами принят.
Берусс кивнула.
— Хорошо. Прошение об отозвании подал сенатор Прэгетт, он зачитает нам отдельные статьи.
Для Лейи это была неожиданность, она ожидала, что инициатором кампании против нее будет Борск Фэй’лиа.
Прэгетт говорил около часа и не задал Лейе ни одного вопроса. После выступил сенатор Рэттагагек. Он, наоборот, задал Лейе много вопросов, но его тон был далеко не таким обвиняющим, как у Прэгетта. Элом старался реконструировать решения Лейи в таких подробностях, что даже Прэгетт начал проявлять нетерпение:
— Мое прошение основано на действиях и результатах, а не на мотивах и намерениях.
Элом недовольно сказал:
— Ваше последнее обвинение — в некомпетентности, требует подробного рассмотрения, его необходимо доказать.
Прэгетт вздохнул.
— Председатель Берусс, разрешите исправить прошение?
— Пожалуйста.
— Я снимаю последнее обвинение.
Элом сказал:
— В таком случае, больше вопросов не имею.
Берусс объявила:
— Слово предоставляется сенатору Фэй’лиа.
Лейя подумала, что все-таки Фэй’лиа стоит за всем этим, и сейчас он нанесет ей добивающий удар. Явное нетерпение Прэгетта, желавшего, чтобы Фэй’лиа скорее предоставили слово, казалось, подтверждало это. Но Фэй’лиа неожиданно изменил направление, обманув их ожидания.
С вежливой улыбкой он сказал:
— Президент Органа Соло, я сожалею, что нам пришлось отнимать ваше время по столь неприятному поводу. У меня только один вопрос: если бы вы могли изменить ваши решения за последние несколько дней, вы изменили быкакое-то из них?
Лейя подумала: «Нет ли здесь какой-то ловушки? Что ж, скажу правду…».
— Нет, сенатор, я думаю, мы были правы, требуя от йевет уйти из захваченных миров, о чем я говорила с Советом Обороны. Мы были правы, пытаясь подкрепить ультиматум блокадой, о чем я консультировалась с высшими командирами. Результат, конечно, был не тот, которого мы хотели бы, но это произошло по причинам, которых мы никак не могли ожидать.
Прэгетт фыркнул, но Фэй’лиа спокойно принял ее ответ:
— Благодарю вас, принцесса. Председатель Берусс?
В конце концов, пятью голосами против двух, было решено оставить Лейю на посту президента. Инициативу Прэгетта поддержал только Рэттагагек.
Берусс сказала:
— Прошение отклонено. Объявляется перерыв.
Лейя вышла в коридор, там к ней присоединился Бен-Кил-Нам.
Лейя сказала:
— Я думала, это Фэй’лиа все затеял… — Он еще успеет. Просто Прэгетт опередил его.
— Но почему Прэгетт?
— Просто он обиделся на вас за то, что перед тем, как действовать, вы не проконсультировались с ним.
— А почему Фэй’лиа не поддержал его?
Бен-Кил-Нам сказал:
— Потому, что он знал, что момент еще не наступил. Инициатива Прэгетта не прошла бы даже с его голосом. Результат был предопределен.
— А что будет на следующей сессии, когда «момент наступит»?
— Пока у вас еще есть время, но так много, как хотелось бы. К сожалению, это только начало.
Инкубатор на верхнем этаже дворца Найла Спаара был расширен и содержал теперь шестнадцать ниш для родильных сосудов. Все они были заполнены, кроме одной, в которой раньше росли маранас Кай, его первой наложницы. Ее родильный сосуд дал жизнь двум сильным нитаккам и двум красивым марасси, до того, как стал жертвой Серой Смерти. Сейчас эта ниша была свободна в знак уважения к Кай, дарне его семьи.
По своему дизайну и назначению инкубатор был исключительно частным местом, но Найл Спаар решил принять посетителя именно там.
— Так это ты Тал Фраан?
Молодой советник преклонил колено.
— Да, Благословенный.
— Встань. Я слышал, это благодаря твоему плану мы одержали победу над превосходящими силами неверных у Презы?
— Большая честь удостоиться вашего внимания, Благословенный. Но этот успех был возможен только благодаря вашей мудрости и помощи кораблестроителей, обеспечивших нас таким великолепным оружием.
— Не думаю, что ты был таким скромным, когда командир «Славы Йеветы» повысил тебя в звании. Или ты думаешь, что я окружаю себя бездарными льстецами? Нет, я гораздо больше ценю умных подчиненных. А ты как раз к умным и относишься, не так ли?
— Я просто стараюсь не упускать благоприятных возможностей, вице-король.
Найл Спаар кивнул.
— И как же ты пришел к тому плану, который так хорошо послужил против осквернителей?
— В ультиматуме неверных упоминалась выдача пленных. Поэтому я предположил, что их правительство попытается спасти их жизни.
— Ты рисковал многим. Этот план был основан на том, что неверные слишком боятся за свою жизнь. Йевет бы это не остановило. Если бы противник продолжил атаку, ваши силы были бы уничтожены.
— Да, вице-король, неверные слишком боятся за свою жизнь и жизнь своих товарищей. Они боятся смерти. Я знал, что это должно сработать.
— А ты готов умереть за дело, которому служишь?
— Да, вице-король.
— Хорошо. Я не уважаю тех, кто не рискует собственной кровью.
Найл Спаар нажал кнрпку звонка. Вошел ассистент, обслуживавший инкубатор, ведя за собой нитакку, предназначенного для жертвоприношения.
Найл Спаар сказал Фраану:
— Подожди.
Он подошел к тому месту, где на решетке над ямой для жертвоприношений стоял нитакка. Молодой мужчина без страха смотрел на вице-короля.
Найл Спаар сказал:
— Я прошу у тебя крови для моих детей.
— Для меня честь накормить твоих детей своей кровью, Благословенный. Я предлагаю ее в дар тебе.
— Я принимаю твой дар.
Смертоносный коготь разрезал воздух и плоть с молчаливой точностью. Когда жертва свалилась на решетку, вице-король обернулся к Талу Фраану.
— Я понимаю тебя, Тал Фраан. Я сам думаю так же, я уважаю смелость и удачливость. Ты будешь приближен ко мне, будешь служить здесь. Если ты не упустишь эту благоприятную возможность, ты можешь ожидать больших выгод. А если ты ошибешься… Что ж, ты послужишь моим новым детям…
Лейтенант Девитт Сконн выпустил из мундштука струйку дыма. Ветер, дувший сквозь северный двор тюрьмы для военнопленных, унес острый запах.
— Да, я был на Н’Зоте.
Лейя сказала:
— Я читала показания, которые вы дали несколько месяцев назад. Офицер, который вас допрашивал, говорит, что по его мнению, вы просто пытались чего-то добиться для себя, рассказывая то, что нельзя подтвердить или опровергнуть.
Сконн усмехнулся.
— Это говорит просто о недостатке у него интеллекта.
Его взгляд скользнул мимо нее, по направлению к Стрелку и Искателю.
— Вы, должно быть, важная шишка. Я никогда не видел, чтобы кому-то позволяли проносить сюда оружие. А что, если кто-то из нас — опасных военных преступников — попытается отнять у ваших ребят оружие и взять вас в заложники?
Лейя улыбнулась.
— Я думаю, что «мои ребята», как вы их назвали, порадовались бы такой возможности лишний раз поразмяться и показать свое боевое искусство. Последний раз им выпадал такой случай больше года назад.
Сконн покачал головой.
— Нет все-таки справедливости в Галактике. Им платят за то, за что я здесь сижу. Так кто же вы все-таки? Вы похожи на принцессу Лейю, только старше.
Она проигнорировала его насмешку.
— Лейтенант Сконн…
— Просто Девитт Сконн. Я ведь теперь не служу в имперском флоте.
Лейя спокойно сказала:
— Я смотрела запись судебного разбирательства вашего дела, Девитт Сконн. Вы были старшим офицером на звездном разрушителе «Кузнец», когда он подавлял восстание на Гра Пловене. Огнем турболазеров были созданы облака пара, в которых заживо сварились двести тысяч пловенцев в трех прибрежных городах.
— Да, по приказу Гранд-Моффа Дюрейи. А вы, мятежники, не верите в дисциплину? Да, я до сих пор не могу понять, как вы смогли нас победить…
Несмотря на то, что Лейя старалась не поддаваться, ему все-таки удалось вызвать ее на ответ.
— Возможно, потому, что у нас было что-то, что удерживало нас от исполнения преступных приказов.
— Преступных? Эти мелкие уродцы отказались платить дополнительные налоги, что весьма расстроило Гранд-Моффа. Да, давно это было…
— Так это на «Кузнеце» вы посещали Н’Зот?
— Нет, это было еще до того. Я тогда служил начальником второй вахты на тендере «Мофф Уэблин».
Он закинул одну ногу на другую.
— А почему я должен говорить с вами о Н’Зоте?
— А почему вы говорили об этом со следователем?
Сконн пожал плечами.
— Потому, что это не имело значения. Агент Раллз был просто сопляком, и мне было весело попугать его рассказами о моих путешествиях со стариной Вейдером. Но вы — другое дело. Вы явно заинтересованы в том, что я знаю. Только я не заинтересован в том, чтобы вам помогать.
Лейе понадобилось все ее умение самоконтроля, чтобы не заставить говорить этого самодовольного имперца с помощью Силы. Она встала и повернулась, чтобы уйти.
— Даже в тюрьме у вас есть выбор, Сконн. Если это ваш выбор, пусть будет так.
Сконн сказал:
— Подождите. Мы можем найти другое место, чтобы поговорить. Возможно, если меня на некоторое время выпустят отсюда…
Лейя скептически подняла брови.
— Вы хотите, чтобы вас выпустили за ворота? Неужели я сегодня выгляжу такой глупой?
— Только несколько часов снаружи. Это все, чего я хочу.
— И вы, несомненно, приведете в действие ваш план побега.
— Ситх, если хотите, я могу выйти в наручниках. Это неважно…
— И в каком же месте вы хотите поговорить со мной?
Сконн поднял голову к небу.
— Ну, если вы спрашиваете, как насчет того, чтобы подняться на триста километров вверх?
Лейя удивленно посмотрела на него.
— Вы с ума сошли?
— Пока еще нет, но скоро сойду. Я уже начал забывать все, что со мной было, забывать, что за стенами существует какая-то жизнь. Я так давно не видел звезд… Дайте мне их увидеть, и я расскажу все, что знаю.
— «Черный-15» был предназначен не столько для ремонта, сколько для строительсва новых кораблей. Но он имел лучшую репутацию в целом секторе, и если у капитана был выбор, он приводил корабль сюда. Мы привели туда «Моффа Уэблина» на модернизацию. Капитан приказал мне пойти к коменданту станции узнать, разрешены ли тут отпуска для команды. Комендант сказал, что по правилам срочникам разрешен доступ только на станцию, офицерам разрешалось спускаться на планету, но комендант не советовал этого делать. Я спросил его, почему так, ведь «Черный-15» был построен уже как три года, а армейские за это время должны были навести порядок на планете. Он сказал, что проблем с местными вот уже несколько месяцев почти нет, но он им не доверяет. Он сказал: «Они безумны. До того, как мы пришли сюда, на улицах проливалось больше крови, чем дождя, и если мы уйдем, это начнется снова».
Лейя неожиданно услышала свой собственный голос, спрашивающий:
— Больше крови, чем дождя? Что это значит?
— То же самое и я спросил у него. Но он не стал объяснять.
— Йеветы сражаются друг с другом?
— Нет, хуже. Я потом говорил с одним офицером, он увлекался ксенобиологией и много раз бывал на поверхности. Он рассказал мне об убийстве по праву господства, о кровавых жертвоприношениях и о странных идеях насчет крови и воспроизводства йевет.
— Убийство по праву господства?
— Он так это назвал. Дело в том, что йеветы считают убийство преступлением, только если оно совершено низшим по статусу в отношении высшего по статусу. Если же наоборот, то это в порядке вещей. То есть, вы рискуете жизнью, каждый раз, когда стоите близко к кому-то, кто выше вас по социальной лестнице, так как он имеет полное право перерезать вам горло своими когтями. И вы не должны сопротивляться, так как для вас это является большой честью.
Лейя вздрогнула.
— Когти? У Найла Спаара не было когтей…
Сконн показал на руку в области запястья.
— Вот здесь. Один большой изогнутый коготь на каждой руке, спрятанный в особом углублении. У всех их мужчин есть такие когти. Я видел своими глазами. Поэтому, наверное, их мужчины не носят длинных рукавов.
Лейя вспомнила:
— Найл Спаар носил мундир с длинными рукавами. И перчатки…
— Вероятно, не хотел, чтобы вы это видели. А я, после того, как услышал про все это, захотел спуститься на планету и посмотреть. На станции были рабочиейеветы, но такого, о чем рассказывал тот парень, я не видел. Начальник верфи сказал капитану, что йеветы — отличные рабочие.
— И вы решили провести некоторое время на планете?
— Да, всего около пяти дней. Насмотрелся я там…
Сконн вздохнул.
— Я видел, как один йевета положил свои руки на плечи другому, выпустил когти и поднял над землей. Как тот кричал… Я видел, как один из их начальников — его называли советником — почти отрезал голову одному нитакке за то, что он не успел преклонить колени перед начальником. При этом присутствовали больше пятидесяти йевет, и ни один даже не выразил удивления. Когда я вернулся и рассказал капитану, он запретил офицерам спускаться на планету.
Лейя спросила:
— Это все, что вы можете рассказать о Н’Зоте?
— Комендант рассказал мне еще одну вещь. Эти йеветы еще и очень умные. Они не были знакомы с имперскими технологиями, но очень быстро их освоили. Им достаточно было один раз взглянуть на вещь, чтобы понять, как она работает. Только благодаря их рабочим на «Черном-15» было такое высокое качество работы. Однако, по инструкции было строго запрещено допускать йевет до работы с системами гиперпривода, генераторами силовых полей и системами вооружения — турболазерами, ионными орудиями, пусковыми установками. Но, похоже, они как-то сумели понять и эти технологии…
— Генерал А’Бат?
— Да, госпожа президент?
— Генерал, у меня есть информация для вас. «Голл Сторн» направлен на Галантос, «Лантолл» и «Зоркий» из состава 3-го флота направлены на Веттам. 4-й флот выделит два крейсера для Нанта-Ри.
— Хорошие новости, госпожа президент. У меня пока нет донесений о нападениях йевет на эти системы.
Лейя сказала:
— Хорошо. Генерал, вам еще что-нибудь нужно от нас?
— Это зависит от того, какую задачу вы передо мной поставите. Но в любом случае мне нужна подробная информация о противнике. Я так понял, что адмирал Дрейсон решил сократить присутствие своих разведчиков в этом районе?
— К сожалению, это так. Дрейсон сказал мне, что у него просто кончились разведывательные дроны.
— Тогда я прошу разрешения проводить разведку своими силами.
— И что же вы предлагаете?
— Нам известно, что в Дасханской Лиге одиннадцать миров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22