— А если поставить вопрос о справедливости? Разве сенаторы считают, что можно позволить безнаказанно убивать ни в чем не повинных мирных жителей?
Бен-Кил-Нам пожал плечами.
— Смерть тех, кто не является гражданами Республики, где-то далеко за ее пределами, не впечатляет их по сравнению с возможными потерями республиканских солдат и вероятным перенесением военных действий в пространство Республики. Кроме того, они боятся, что Империя не останется в стороне…
— Понятно… А что тут сенатор Туоми говорил что-то насчет альдераанцев?
— Все уже забыто. Председатель Берусс не дала этому хода. Меня беспокоит более важный вопрос. Вы что-то планируете делать насчет йевет?
Лейя спросила:
— Насколько мы сильны, чтобы что-то делать?
— Я точно не знаю, в зависимости от того, что мы предпримем. Расскажите ваши соображения, что бы вы сделали?
Лейя встряхнула головой.
— Что мы должны сделать? Я полагаю — загнать йевет обратно на Н’Зот и поставить вокруг системы станции с генераторами гравитационных полей, чтобы они больше не смогли оттуда вылезти. Это еще очень мягкий приговор…
Бен-Кил-Нам сказал:
— Да, вы более милосердны, чем я. Единственно справедливое решение, помоему, это поступить с ними так же, как они поступили со своими жертвами. Конечно, для нас это невозможно — это нарушает все принципы Декларации…
Он взял конфету из вазы на боковом столике.
— …но мы можем подождать, пока кто-нибудь еще это сделает. Например, Империя…
Лейя сказала:
— Пока мы будем ждать появления такого мстителя, надо будет собрать Совет Обороны и обсудить, что нам делать.
Бен-Кил-Нам усмехнулся.
— Я думаю, нам скорее придется не обсуждать, а убеждать их, что надо делать хоть что-нибудь. Если я буду настаивать, чтобы мы использовали 5-й флот для наказания йевет, все вспомнят, что говорил Тиг Перамис по этому поводу.
Лейя кивнула.
— И что сказал Найл Спаар насчет моего стремления захватить власть. Он просто связал мне руки. Сенаторы Перамис и Ходидиджии дали ему для этого веревку. И мне пришлось это стерпеть…
Бен-Кил-Нам предложил:
— Может быть, Плэт Маллар поможет их убедить?..
Лейя энергично встряхнула головой, не дав ему закончить.
— Я не хочу использовать Плэта Маллара. Не хочу эксплуатировать его трагедию. Если уничтожения более миллиона разумных существ недостаточно, если членам Совета необходимо продемонстрировать живую жертву преступления, чтобы заставить их действовать — это позор для Совета. И позор для НАС!
Бен-Кил-Нам поправил на себе одежду.
— Позор в политике немного значит. К сожалению, сейчас на Корусканте больше политиканов, чем государственных деятелей.
— Я не хочу в это верить.
— Тем не менее, это так. У вас есть только один шанс возглавить их, принцесса, и если вы его не используете, вам придется следовать за ними. И я не могу обещать, что они выберут желаемое для вас направление.
Экран гипеком-связи ничего не показывал кроме помех, пока генерал А’Бат не ввел секретный код, который сообщил ему адмирал Дрейсон. Через несколько секунд на экране появилось лицо Дрейсона.
— генерал А’Бат?
— Дрейсон, я надеюсь, вы объясните, что у вас там происходит?
— Что конкретно вас беспокоит?
А’Бат прорычал:
— Я запросил подкрепление сразу после того, как прибыл сюда. И все, что я слышал в ответ — это молчание.
Дрейсон сказал:
— Стратегическое командование ждет указаний сверху, и пока они не будут получены, вряд ли вы можете ожидать каких-либо подкреплений, если только не подвергнетесь атаке превосходящих сил противника.
— Ну и сколько еще ждать, пока они получат эти указания? Я был вынужден выделить корабли из состава 5-й боевой группы для охраны Веттама и Галантоса. А пока мы тут патрулируем пустое пространство, йеветы закрепляются в тех мирах, которые они успели захватить. Должны же мы что-то сделать, чтобы наказать их!
— Я не из тех, кого нужно в этом убеждать.
— Тогда кого нужно убеждать? Йеветы, наверное, уже знают, что присутствие здесь нашего флота — пустая угроза.
Дрейсон встряхнул головой.
— Принцесса хочет сделать правильную вещь, но ей нужна наша помощь, чтобы убедить Сенат, что эта вещь должна быть сделана.
— Как же мы можем помочь?
Дрейсон сказал:
— Мы должны найти больше графических доказательств жестокости йевет. Без них принцесса Лейя вряд ли преодолеет сопротивление Сената.
А’Бат поморщился.
— Я не знаю, можем ли мы что-то сделать больше того, что уже сделали. Я послал разведывательные корабли к самой границе, даже немного за нее. Но чтобы найти свидетельства преступлений йевет, нужно подойти вплотную к планетам, которые они захватили.
— Я верю, что вы найдете возможность получить эти доказательства, хоть это и трудно.
— Я думаю, слишком поздно искать их. Вряд ли йеветы оставили слишком много доказательств. И то, что у вас уже есть — разве этого не достаточно для принцессы?
Дрейсон ответил:
— У нее должно быть что-то, что можно показать Сенату. Если она покажет запись неизвестного происхождения, вместо данных, полученных разведкой или флотом, весь эффект от показа записи будет испорчен вопросами о ее происхождении.
А’Бат недовольно сказал:
— Интересно, как вы полагаете, мы должны получить эти записи? Нам придется послать корабль в самую глубину Коорнахта, при этом йеветы не должны его обнаружить. Вы знаете такой корабль, который может это сделать?
Дрейсон на минуту задумался.
— Думаю, вам необходимо послать разведчик в Зону-19
А’Бат посмотрел на тактическую карту.
— Эту зону мы уже патрулируем.
— Тогда вам следует расширить зону патрулирования.
— Зачем?
— Эта зона находится близко к гиперпространственному маршруту, соединяющему один из главных миров йевет — Вакизу с их передовой базой на Доорнике-319. Вы можете прослушивать их переговоры с помощью гиперком-сканеров.
А’Бат сказал:
— Перехваченные данные я должен буду отправить в штаб флота.
— Конечно.
— Лейя получит их оттуда?
— Обязательно. И еще кое-что, генерал.
— Да?
— Я думаю, что вы сможете выделить еще несколько небольших кораблей для охраны других обитаемых миров.
— Я уверен, что для этого нужен корабль класса не ниже фрегата, а я больше не могу выделить таких кораблей, это слишком ослабит оперативную группу.
Дрейсон сказал:
— Вы правы, корвет или канонерка не могут испугать йевет, и уж тем более остановить их нападение. Я просто думал, что даже символическое присутствие кораблей Новой Республики…
А’Бат неожиданно понял, что на самом деле хотел сказать Дрейсон.
— Вы сказали, что мне не пришлют подкреплений, пока мы не подвергнемся прямому нападению йевет. Вы хотите подсунуть им приманку, соблазнить легкой победой. Нет! Единственное, что хуже требования от подчиненных рисковать своими жизнями, это послать их в бой, который они совершенно точно не могут выиграть, отправить их на верную смерть. Я не предам моих солдат и пилотов.
Дрейсон ответил:
— Я понимаю вас, генерал, и разделяю ваши чувства. Но вы должны понять, если йеветы нападут на вас, если они первыми откроют огонь, многие проблемы существенно упростятся.
— Значит, вы предлагаете провоцировать йевет на военные действия?
— Я предлагаю вам самому решить, насколько глубоко вы можете засунуть руку в пасть ранкора, генерал. До свидания…
Адмирал Акбар хотел было убедить Маллара не ходить сегодня в призывной пункт и подождать еще несколько дней, но увидев, с какой энергией шагает молодой человек по дорожке, ведущей из госпиталя на территорию штаба флота, находящегося почти рядом, Акбар подумал, что доктор Йинталл был прав, выписав Маллара из госпиталя сегодня.
Когда они подошли к небольшому белому зданию с эмблемой флота, Маллар попросил Акбара не сопровождать его:
— Мне не нужно особых привилегий, я должен все сделать сам. Это важно для меня.
Акбар согласился, в душе удивившись смелости и упрямству Маллара, и решил подождать снаружи.
Маллар отсутствовал около часа, и когда он вышел, он выглядел хуже, чем больным. Его лицо было похоже на лицо мертвеца.
Акбар быстро подошел к нему.
— Что случилось?
Маллар едва слышно прошептал:
— Мне отказали… Они сказали, что мне нельзя служить во флоте Новой Республики…
— Что это за глупости?! Подождите здесь…
Акбар быстро проскочил через коридор, не обращая внимания на изумленных офицеров, не успевших отсалютовать, и вошел в кабинет к начальнику призывного пункта.
Тот вскочил с кресла и вытянулся по стойке «смирно»: — Адмирал, сэр!
Акбар прорычал:
— Майор, один из ваших рекрутеров только что проверял кандидата по имени Плэт Маллар. Я хочу, чтобы этот рекрутер ответил мне на несколько вопросов.
— Есть, адмирал!
Майор включил комлинк и несколько минут выяснял, кто работал с Малларом.
— Сейчас он придет, сэр. Извините, если произошла ошибка с кандидатом. У нас тут столько работы…
В кабинет вошел молодой лейтенант. Акбар заметил на правом кармане его мундира Кореллианскую инсигнию.
— Как ваше имя?
— Лейтенант Уоррис, адмирал.
— Объясните, почему вы отказали кандидату Плэту Маллару.
Уоррис удивленно уставился на него.
— Сэр, я не понимаю. Он непригоден…
— Непригоден?
— Да, сэр. Он не гражданин Новой Республики. Хуже того, он гражданин Поуллная, планеты, официально считающейся принадлежащей Империи.
Лейтенант посмотрел на майора, как будто обращаясь за помощью, и майор вступился за подчиненного:
— Адмирал, лейтенант Уоррис действовал строго согласно инструкциям. Если доброволец не имеет записи о гражданстве, мы не можем его принять.
Акбар рассвирепел:
— Бюрократическая чепуха! Во время Восстания главным для нас было желание добровольца сражаться вместе с нами, разделять наши принципы, а теперь, чтобы пройти вашу проверку, все должны быть проштампованы, как штурмовики?!
Он отпустил лейтенанта взмахом руки:
— Вы свободны, лейтенант.
Уоррис выскочил за дверь, радуясь, что отделался легким испугом. Акбар сконцентрировал все внимание на майоре, который пытался оправдываться:
— Адмирал, мы могли бы пересмотреть кандидатуру Маллара, если бы вы объяснили, чем вы так обеспокоены.
— Обеспокоен?! Для вас недостаточно, что человек готов надеть вашу форму и сражаться рядом с теми, кого он до сих пор не видел, только потому, что он разделяет их идеалы! Нет, он должен предоставить «правильные» основания, его бумаги должны быть в порядке, его руки не слишком длинными, а кровь подходить к типам, используемым в медицине! Как все изменилось… Раньше мы были рады любому, кто был готов сражаться на нашей стороне…
— Адмирал, но стандарты необходимы…
Голос майора был успокаивающим, но Акбар не хотел успокаиваться.
— Майор, спросите себя, сколько героев Восстания получили подготовку под вашим руководством? А потом спросите себя, не заставит ли этот ответ вас вспотеть как задница дьюбака?
Акбар повернулся и вышел, не дожидаясь ответа. Когда он шел по коридору, он уже злился на себя за глупость своей вспышки гнева. Но когда он вышел из здания, он увидел то, что повергло его в глубокую печаль.
Плэта Маллара не было. Он не стал дожидаться Акбара и ушел куда-то в город.
Акбар подошел к часовому, стоявшему у ворот, и сказал:
— Мне нужен спидер.
Глава 12 По опыту службы на Корусканте и на своей родной планете Мон Каламари, Акбар знал, что линией, отделяющей в правительстве внутренний круг от внешнего, был доступ. Если ты был частью внутреннего круга, ты мог говорить с президентом лично.
Акбар имел такой статус все время пребывания Лейи на посту сначала главы Временного правительства, а затем президента Новой Республики. В это общество избранных входил, разумеется, Хэн. Мон Мотма, которая редко появлялась во дворце. Нэйнаод Энф, хотя и не был близким другом Лейи, входил в этот круг фактически по долгу службы. Бен-Кил-Нам, хотя он был слишком хорошо воспитан, чтобы не соблюдать протоколы доступа. Ее помощники Таррик и Эйлолл. И Акбар… По крайней мере, так было до того, как начался кризис в Коорнахте.
Акбар был поражен тем фактом, что его ключ доступа в резиденцию Лейи был отключен, фактически, ему отказали в статусе члена ближнего круга.
Но когда он шел в кабинет Лейи, охранники не останавливали его.
Эйлолл, занимавшая свое рабочее место перед кабинетом, улыбнулась ему:
— Доброе утро, адмирал. Проходите, она в конференц-зале, просматривает записи последних заседаний Сената.
Открыв дверь из кабинета в конференц-зал, Акбар остановился. Лейя стояла спиной к нему, все внимание обратив на голографический проектор. На экране было изображение сенатора Туоми.
Акбар спросил:
— Эта дверь все еще открыта для меня?
Лейя повернулась к нему.
— Вы действительно думаете, что вам не рады здесь?
Акбар сказал:
— У нас не было возможности поговорить с тех пор, как вы вернулись. Я уже боялся использовать свой ключ…
— Вы, наверное, не говорили с Хэном? Я просила его сказать вам, что ключ исправлен. А здесь я уже подумала, что вы меня избегаете.
Лейя подошла к Акбару и обняла его.
— Я очень рада вас видеть. Я очень скучала.
Акбара улыбнулся.
— Рад слышать.
Он указал на голографический проектор.
— Вы этим так обеспокоены? Да, в подлых сердцах зависть не имеет пределов, корысть не имеет границ. Это сказал наш философ Токлар.
Лейя улыбнулась:
— Не ему ли принадлежит еще один афоризм: не оглядывайся назад — возможно, кто-то гонится за тобой.
— Я точно не знаю. Но Токлар сказал: «Один укус остается в памяти гораздо дольше, чем тысяча ласк». На один голос, поддержавший Туоми, находилась сотня, утверждавших, что это глупо, несправедливо и жестоко. Лучше прислушайтесь к ним.
Лейя сказала:
— Я не обижена за себя. Но по отношению к остальным альдераанцам это действительно жестоко. Каждый может найти причины, чтобы возразить против моего пребывания здесь.
Акбар покачал головой.
— Еще бы, если так упорно эти причины искать. Главное здесь — не слова, а мотивы.
— Туоми говорит, что его мотив — справедливость. Альдераанцы — нация беженцев, шестьдесят тысяч человек, не имеющих территории, исключая наши посольства здесь и на Бонадане. Туоми представляет пять обитаемых планет и более миллиарда граждан. Он спрашивает, почему Альдераан должен править Боском?
— Но вы правите не Альдерааном, а Новой Республикой.
Лейя печально улыбнулась.
— Альдераанцы являются ее членами только из жалости, по мнению Туоми.
Акбар с особым презрением в голосе сказал:
— Туоми — ничтожество. Он не понимает, что Новая Республика — союз народов, а не планет.
Лейя кивнула.
— Да, если ему что-то не выгодно помнить, он это забывает…
— Государственная структура Новой Республики создавалсь таким образом, чтобы избежать господства миров с самой высокой численностью населения — предотвратить то, что Керритхрарр назвал диктатурой рождаемости.
Лейя замеялась.
— Да, я помню это.
— Значит, неважно, имеет ли альдераанская нация шестьдесят тысяч или шестьдесят человек.
— Да. Наше право на членство в Сенате справедливо и обосновано.
Акбар улыбнулся.
— Я рад, что вы это говорите.
Он вынул из кармана тонкий голубоватый лист какого-то документа.
— Я кое-что принес вам. Это срочное прошение о приеме в состав Новой Республики планеты Поуллнай, поданное ее представителем на Корусканте.
Лейя удивленно посмотрела на Акбара.
— Почему мне кажется, что мной манипулируют?
— Это прошение тоже вполне обосновано.
— Есть ли вообще основание думать, что хоть кто-то еще остался там в живых после атаки йевет?
— Нет таких оснований, но что это меняет?
— Если Плэт Маллар хочет получить место в Сенате…
Акбар раздраженно махнул рукой.
— Плэт Маллар хочет получить место в кабине истребителя. Сенатское место для представителя Поуллная подождет, пока мы не найдем еще кого-либо выжившего.
Лейя улыбнулась.
— Я вижу за всем этим вашу руку, Акбар.
— Вы угадали. Я пытаюсь помочь ему.
— Да… А вы сообщили Маллару, что советник Джобетт предлагал ему гражданство Галантоса?
— Маллар говорил с Джобеттом.
— И..?
— Простите, принцесса, но после того, как Альдераан был уничтожен, вы согласдись бы стать гражданкой Итора или Ботавуи?
Лейя села за стол, положив документ перед собой.
— Когда сенаторы узнают, на меня обрушится вал критики уже за те прошения, которые я приняла.
Акбар сказал:
— Ну, тогда еще одно прошение уже ни на что особо не повлияет.
Лейя попыталась нахмуриться, но не выдержала и засмеялась.
— Вы умеете добиваться своего.
Она нажала кнопку комлика.
— Эйлолл, зайдите. Нам нужно принять еще одно прошение.
Билзебоф Орн, чрезвычайный консул автономной территории Паквипори, нервно ходил взад и вперед по своей спальне.
Уже десять раз он проверил, чтобы маленькое устройство, которое дал ему вице-король йевет, была должным образом подключено к гиперком-передатчику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22