Вместо того чтобы признать себя подонком и выполнить требование, я поравнялся с Делбертом и так же, как он, уставился на просторный… Зал? Или сарай?
Если внизу был обычный, скромно меблированный и чисто прибранный холл, то на втором этаже ни мебели, ни самого дешевого коврика мы не увидели. Каменный пол хозяева не покрыли паркетом. И оклеивать стены обоями или хотя бы побелить их посчитали лиш-ним. Камень, из которого построили центральную часть дома, здесь выглядел не декоративным, а нарочито грубым, как камень средневековых замков. Увидев его, я подумал, что оба одноэтажных крыла пристроили к основной башне, когда она простояла не меньше ста лет. Или гораздо больше. Может, она появилась задолго до того, как был заложен первый камень Моухея. Два деревянных корыта, наполненных счищенным мхом, усиливали впечатление, и громоздкий самогонный аппарат мог бы стать гордостью древнего алхимика. Золотистая жидкость помалу стекала в глубокую фарфоровую миску, но запаха самогона я не слышал.
А Джейк бродил среди этих грубых декораций, как самый целеустремленный лунатик на свете. Он ни разу не глянул на нас с Делбертом, но стены разве что не облизывал.
— Неужели здесь тоже… — прошептал Делберт. —Что?
— Потом… Никто ведь не говорил…
Он добавил что-то еще. Но грохот у входной двери стал вдвое громче, и, заглушая тихий шепот мальчика, зазвенело разбитое стекло. Видно, выбить дверь моухейцам оказалось не по силам — или Стэн решил, что вставить стекло обойдется дешевле. Новые осколки зазвякали о пол, и разъяренные голоса заполнили дом.
Джейк вздрогнул и растерянно посмотрел на меня.
— Ты… Тебе еще нужна эта книга, Уолт?
Локоть Делберта тут же врезался мне в бок. Он что, думал, без тычка я не отвечу? Когда кто-то из мутантов уже влез в дом и максимум через пять секунд откроет двери остальным?
— Позарез нужна, Джейк, и срочно! — выпалил я.
— Срочно не получится. — Но, выдав этот приговор, он кивнул и пошел вдоль стены, ощупывая ее обеими ладонями.
А Делберт торопливо затолкал свою рукопись под футболку, отчего ткань на животе смешно оттопырилась, и, как ужаленный, кинулся к одному из деревянных корыт. Ухватил его за край, изо всех сил рванул вверх, но, хотя мышцы на руках напряглись до отказа, приподнял всего на пару дюймов. Пусть помещение выглядело декорацией, корыто было сделано не из картона.
Но бумажное оно было или каменное, не имело никакого значения, потому что входная дверь внизу распахнулась, и мутанты толпой ворвались в дом. «Ты поднял руку на моего сына, проклятый говнюк!» — орал Стэн. Миссис Гарделл диссонансом вопила: «Выродок, это все выродок!» Кто-то из мужчин требовал топор. Я отпрыгнул от лестницы и кинулся к Делберту, рассчитывая прикрыть его от разъяренных монстров хотя бы на несколько секунд.
Милосерднее будет убить мальчишку своими руками, слышишь, Уолт?
А он вскинул на меня напряженный взгляд.
— Давайте вместе, мистер Хиллбери!
Толпа внизу, несмотря на шум, расслышала эти слова. Или наши шаги. Или они просто догадались, где надо нас искать. Но я все равно соображал быстрее. Чтобы понять идею Делберта, хватило доли секунды.
— Никогда, — выдохнул я, подхватывая корыто с другой стороны. (Из чего его сделали, господи? Из раскрашенного поддерево чугуна?) — Никогда больше…
Мы не понесли корыто к лестнице. Просто оторвали на три фута от пола, не сговариваясь, качнули вперед-назад (мне показалось, мускулы на руках сейчас лопнут) и швырнули на ступеньки. И оба бросились следом — навстречу мутантам, готовым разорвать нас голыми руками.
Но корыто, грохнувшееся на край лестницы, а точнее, их драгоценный мох, брызнувший во все стороны, остановил их на полушаге. Толпа взвыла от ужаса. Линда Биннс первой упала на колени и подняла несколько стебельков как драгоценные камни.
В том, что тяжеленное корыто долетело до первой ступеньки, заслуга Делберта была вчетверо больше моей: сказались тренировки, полученные на «моховом» поле. Зато я успел первым добежать до нашего «снаряда» и врезал по нему ногой, отправляя в поездку вниз по ступенькам. Сегодня аттракцион работает бесплатно, за собственную безопасность отвечают посетители!
Высокий борт корыта подрубил ноги Стэну, хозяин дома с криком повалился, цепляясь за перила, повис на них, а остальные моухейцы так и прыснули с лестницы вниз, чтобы случайно не наступить на мох. Крохотные стебельки тем временем летели направо и налево, проваливались в щели между ступенями, налипали на вертикальные стойки. Такой дождь вам не по вкусу, уроды?
Усмехнувшись в их перекошенные лица, я повернулся к мальчишке и наконец договорил:
— Никогда больше не трать время на то, чтобы выговаривать «мистер Хиллбери». Понял?
— Да, Уолт! — сверкнул улыбкой Делберт.
А за нашими спинами раздался новый грохот. Джейк держал в руках толстый железный штырь около двух футов длиной — не знаю, нашел его на полу или оторвал от самогонного аппарата — и только что выломал с его помощью камень из стены. Камень, оказавшийся не таким уж огромным, об пол грохнул не тише корыта. А в проломе нельзя было разглядеть ничего, кроме темноты. Наружу Джейк не пробился.
— Что ты…
Закончить вопрос мне помешал Делберт.
— Пусть делает, — крикнул он, — я потом объясню! Все хорошо!
С последним утверждением я согласиться не мог. Вряд ли моухейцы станут ждать, пока мы сбежим. Сейчас они стояли внизу, даже Стэн спустился неуклюжими прыжками, ругаясь, но не смея топтаться среди мха. Зато женщины вышли вперед и, так же, как Линда, опустившись на колени, стали собирать стебельки. Им понадобится не больше четырех-пяти минут, чтобы полностью расчистить середину лестницы. А что было в сто раз хуже, снизу донесся командный голос О'Доннела:
— Назад! Я сам разберусь!
— Не суйся, Ларри! — проорал я. И Делберт подхватил:
— Пожалуйста, не надо, мистер О'Доннел! Пожалуйста!
В промежутке между двумя «пожалуйста» он подхватил вывернутый Джейком камень и, не задумываясь, швырнул его в ползающих по ступенькам женщин. Галантность и джентльменство перешли в разряд пустых слов следом за любовью и дружбой. И пусть катятся! Джейк продолжал ковырять стену (цементный рас-вор поддавался легко, как пластилин: либо был слишком старым, либо, что вероятнее, замешивали и клали его далеко не профессионалы), так что и для меня нашелся снаряд. Но если камень, брошенный Делбертом, проломил ступеньку, задев миссис Гарделл (старуха завизжала пожарной сиреной, и Джейк вздрогнул, но не оглянулся, только стал быстрее расширять пролом), то мой без толку пролетел над перилами и упал в холл, даже никого не испугав.
— Хватит, Уолт! — крикнул снизу Ларри. — Не ухудшай свое положение!
— Куда хуже? — поинтересовался я.
А Делберт, зло сощурив глаза, потребовал:
— Отдай, Уолт! — и выхватил у меня длинный плоский камень, который я только что поднял.
— Ты как следует бросить не сумеешь. Этому меня учили!
Женщины завизжали, увидев новый снаряд в его руках. Миссис Гарделл неуклюже скорчилась, прикрыв руками голову. Линда Биннс ссыпала полные горсти мха на ступеньку перед собой и согнулась над ним, вьпнув спину дугой, защищая зелье собой, как ребенка. Только Айрис О'Доннел не испугалась. Она бросилась к нам, наступая на мох, не слушая криков снизу и глядя прямо в глаза Делберту, будто никого другого в мире не осталось.
— Не надо, Дэл! Я не смогу любить убийцу!
Мне показалось, что у меня из-под ног выбили пол. За любовь этой девочки
этого монстра, этого людоеда!
Делберт с радостью согласился бы умереть. Что и сделал прямо сейчас. Камень гулко ударился о плиты пола, а он протянул руки к Айрис, вспыхнув невероятно счастливой улыбкой, тоже забыв о существовании всего остального мира. Мутанты, стоящие у подножия лестницы, захохотали. Громче всех, конечно, смеялся вольнонаемный. Ларри прекрасно понимал, что его дочь поймала «выродка», как волка в капкан. Нежные тонкие руки сработали не хуже стальных пластин на пружине. Почему-то я подумал, что Делберт и Айрис обнимаются впервые в жизни. Наверное, потому, что мальчик выглядел чересчур счастливым. И напрочь забыл о…
Не знаю, о чем он забыл. Но не о том, насколько опасно наше положение. Прижав Айрис к себе всего на секунду, Делберт отстранил ее и снова стоял с камнем в руках, глядя уже не на девочку, а на ее отца, спокойно поднимающегося по лестнице. Ларри не торопился. Аккуратно перешагивал рассыпанные стебли мха, чаще ставя ногу на носок, чем на полную стопу. Привычным движениям вытащил из-за пояса браунинг и снял его с предохранителя. Этот звук я расслышал сквозь возобновившуюся возню женщин на лестнице и какое-то шелестящее ерзанье Джейка у стены. Надо было бы оглянуться на него, но я не отводил глаз от О'Доннела и в свою очередь медленно придвигался к Делберту, не отрывая ступней от пола. Мог бы стоять на месте, все равно не сумею помочь. Какой должна быть реакция, чтобы успеть отдернуть человека от летящей пули? Не писательской, будьте уверены.
— Положи камень, — приказал О'Доннел. — И подойди ко мне.
Делберт мотнул головой.
— Ты забыл, чему я тебя учил? —Нет.
Я боялся, что Айрис снова попытается обнять Делберта, но краем глаза заметил, что она отступает. Назад, к Джейку. Ломать стену с ним вместе? Что же там такое за этой стеной? Или в стене?
Айлин замерла посреди лестницы, расширенными глазами следя за сестрой. А женщины рядом с ней работали быстрее, чем вначале. Их руки так и мелькали, не упуская ни одного стебелька; они бережно передавали друг другу горсти мха, а стоящая на самой нижней ступеньке Молли Маккини укладывала зеленую драгоценность обратно в корыто. Чарли Маккини стоял первым в толпе мужчин с видом охотничьего пса, почуявшего дичь. Я видел и растерянное лицо Роджера Энсона за его плечом, а остальных только слышал: тихие проклятия, шаркающие по полу подошвы, тяжелое дыхание. Свора ждала сигнала броситься на добычу, и ждать ей оставалось недолго.
— Я думал, у тебя в голове откладываются все мои уроки, — в голосе О'Доннела прозвучало искреннее сожаление. — А не только глупости, вычитанные в книгах.
— Не только они, сэр, — эхом откликнулся мальчик. — Я помню, что любовь оправдывает все преступления, включая убийство. И я люблю.
Он метнул камень в голову О'Доннелу, как дети на речном берегу бросают плоскую гальку, рассчитывая, что она отскочит от поверхности воды. Камень летел по точно рассчитанной траектории, летел быстрее теннисного мяча, и даже великолепная реакция Ларри оказалась недостаточной. Бывший лейтенант рванулся в сторону, но рука инстинктивно вскинулась в защитном жесте — и если камень не перебил ему запястье, пусть меня сожрут прямо сейчас.
О'Доннел закричал, моухейцы эхом взревели от ужаса, а «браунинг» вылетел из беспомощно повисшей ладони, и Делберт ящерицей нырнул за ним. Боль не остановила Ларри: оскалившись и не сдерживая воющего стона, он припал на колено и потянулся за оружием левой рукой. Мог бы опередить мальчишку на пару дюймов, если бы я не схватил его за плечи и не рванул назад. Айлин завизжала на пару с Сельмой Уибли, с лестницы на каменную площадку бешеной кошкой выметнулась Кэтлин. Пистолет в руке мальчика не испугал ее, и, если бы я продолжал держать Ларри, минутой позже мне пришлось бы снимать собственные глаза с ногтей самой красивой женщины Моухея. Но я отступил, позволив ей припасть к мужу, и, раз уж выдалась секунда, оглянулся на Джейка.
То есть на место, где только что стоял Джейк. Стена щерилась дырой примерно двух футов в поперечнике, а моего друга как корова языком слизала. «Влез в пролом, — понял я. — Книги замурованы в стенах, еще одна традиция Моухея».
— Давай, Айрис! — крикнул Делберт.
Кэтлин оторвалась от Ларри и надвигалась на мальчишку, но смотрела мимо него.
— Вернись сейчас же!
Она кричала во весь голос. Мне показалось, по пустому этажу прокатилось эхо, но на самом деле это другие моухейки поддержали Кэт: — Вернись! Не глупи, Айрис, вернись! Вернись! Ларри тоже приказал дочери вернуться. Но Айрис даже не обернулась на многоголосый крик. За спиной Делберта она чувствовала себя защищенной (увидев, как, подхватив пистолет, мальчишка принял классическую позу стрелка, расставив ноги и левой рукой обхватив запястье правой, я подумал, что Ларри сейчас жалеет еще о некоторых уроках, преподанных «выродку»), но времени не теряла. Ухватившись за край проделанной Джейком дыры в стене, быстро перебросила ноги в темноту и через секунду скользнула туда вся. Шорты прошуршали по неровному камню не громче, чем шелестела одежда Джейка.
— Уолт, теперь ты! — Делберт смотрел на чету О'Доннелов, и пистолет в его руке чуть подрагивал. Но я не сомневался, что в случае необходимости он сможет выстрелить. Зато выражение лица Ларри потрясло меня. Это была гордость, самая настоящая счастливая гордость отца, который следит за первым боем выросшего сына. И я тут же передумал требовать от Делберта, чтобы он отправлялся в лаз первым. Я мог бы взять у него «браунинг», мог бы держать мутантов на мушке (или очень близко к мушке, настолько близко, насколько это может сделать человек, никогда раньше не державший в руках оружие), но, увидев в глазах Ларри гордость вместо боли и ярости, я понял, что он не допустит моухейцев к Делберту. По крайней мере, в эту минуту. Может, они все будут поджидать нас, когда мы выберемся из лаза, и тогда О'Доннел первый ударит мальчишку, но сейчас — нет. Сейчас сбывалась его давняя тайная мечта.
Я в несколько шагов оказался возле пролома в стене. Камень на ощупь был шероховатым, крошки цемента отваливались и царапали ладони. Перенырнуть через нижний край дыры так изящно, как Айрис, я не мог; согнувшись в три погибели, оседлал внутреннюю стену и, отжавшись на руках, стал подтягивать вторую ногу. Колено больно ударилось о выступающий камень. Нога, уже болтавшаяся в пустом пространстве, задевала наружную стену. Я лез в вентиляционную шахту, ужасно узкую.
А что, если внизу ход не расширяется ? Спрыгнешь и застрянешь, будешь стоять, сдавленный стенами, пока не умрешь от голода и жажды.
Из темноты пахнуло холодом и сыростью. Плечи Делберта слегка подрагивали, но не ссутулились. Кэтлин снова звала Айрис, однако из провала ответ не пришел. Я рывком перекинул ногу в это черное беззвучие, чуть не вывихнув лодыжку и еще раз ощутимо проехавшись коленом по грубой поверхности камней, и в свою очередь провалился в никуда. На миг повис на руках,
внизу нет дна, нет конца этой жуткой шахте
подумал, что могу запросто сломать ногу, падая вниз, но нащупать хоть какую-то выемку в стене носками туфель не удалось. Из «самогонной лаборатории» донесся громкий скрип: Стэн Клеймен и его приятели двинулись наконец по лестнице. Делберт выкрикнул: «Стоять!» — сам он, похоже, стоял уже намного ближе к пролому, чем десять секунд назад, — и сразу за выкриком грохнул выстрел. Его резкий звук заполнил шахту, многократно усилившись, мне показалось, что барабанные перепонки лопнут, а там, где еще можно было видеть солнечный свет, наперебой завопили два десятка голосов. Ларри среди них не было. Неужели мальчику пришлось все-таки выстрелить в «хорошего человека», который научил его читать
и стрелять
и рассказывал о школе?
Второй выстрел отбросил назад все предположения. Я вдруг вспомнил свой сон, в котором Делберт умело и быстро стрелял по мутантам. Во сне они были бессильны, но сейчас… Этот топот и какофония воплей… Я отличил голос Паулы Энсон, злой рев Чарльза Маккини, визг его тещи. И голос Ларри, властный офицерский тон, словно О'Доннел не чувствовал ни малейшей боли в искалеченной руке. А что, если так и есть? Если камень только ушиб его, а гордость во взгляде на Делберта мне померещилась? Вот черт! Не надо было все-таки лезть сюда первым!
Но теперь я мог сделать только одну-единственную вещь. Ее и сделал. Разжал пальцы и полетел вниз.
ГЛАВА 19
Если бы знал, где упадешь, подстелил бы соломки, любила говорить моя бабушка. Если понятия не имеешь, куда грохнешься, надейся, что соломку тебе подстелит кто-то другой. Моя подсознательная часть надеялась именно на это, пока сознание вопило от ужаса немым ртом. И, как в большинстве случаев, подсознание выиграло раунд. Падение оказалось не слишком долгим, прыгая с вышки в бассейне, до воды летишь гораздо дольше.
Я не успел выдохнуть, как повалился на какую-то мягкую груду и даже не ушибся. Зато взлетевшая со всех сторон травяная пыль немедленно забила рот и нос. Глаза я успел зажмурить. Возился, отплевываясь, в разъезжающейся подо мной куче травы, которая куда больше, чем на солому, была похожа на перепревшее сено: отвратительно пахнущая труха, почему-то колючая.
Потому что это моухейский мох, кретин!
В какие годы урожай мха был таким обильным, что остатки мутантам пришлось сбрасывать в вентиляционный ствол между стенами, меня не интересовало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Если внизу был обычный, скромно меблированный и чисто прибранный холл, то на втором этаже ни мебели, ни самого дешевого коврика мы не увидели. Каменный пол хозяева не покрыли паркетом. И оклеивать стены обоями или хотя бы побелить их посчитали лиш-ним. Камень, из которого построили центральную часть дома, здесь выглядел не декоративным, а нарочито грубым, как камень средневековых замков. Увидев его, я подумал, что оба одноэтажных крыла пристроили к основной башне, когда она простояла не меньше ста лет. Или гораздо больше. Может, она появилась задолго до того, как был заложен первый камень Моухея. Два деревянных корыта, наполненных счищенным мхом, усиливали впечатление, и громоздкий самогонный аппарат мог бы стать гордостью древнего алхимика. Золотистая жидкость помалу стекала в глубокую фарфоровую миску, но запаха самогона я не слышал.
А Джейк бродил среди этих грубых декораций, как самый целеустремленный лунатик на свете. Он ни разу не глянул на нас с Делбертом, но стены разве что не облизывал.
— Неужели здесь тоже… — прошептал Делберт. —Что?
— Потом… Никто ведь не говорил…
Он добавил что-то еще. Но грохот у входной двери стал вдвое громче, и, заглушая тихий шепот мальчика, зазвенело разбитое стекло. Видно, выбить дверь моухейцам оказалось не по силам — или Стэн решил, что вставить стекло обойдется дешевле. Новые осколки зазвякали о пол, и разъяренные голоса заполнили дом.
Джейк вздрогнул и растерянно посмотрел на меня.
— Ты… Тебе еще нужна эта книга, Уолт?
Локоть Делберта тут же врезался мне в бок. Он что, думал, без тычка я не отвечу? Когда кто-то из мутантов уже влез в дом и максимум через пять секунд откроет двери остальным?
— Позарез нужна, Джейк, и срочно! — выпалил я.
— Срочно не получится. — Но, выдав этот приговор, он кивнул и пошел вдоль стены, ощупывая ее обеими ладонями.
А Делберт торопливо затолкал свою рукопись под футболку, отчего ткань на животе смешно оттопырилась, и, как ужаленный, кинулся к одному из деревянных корыт. Ухватил его за край, изо всех сил рванул вверх, но, хотя мышцы на руках напряглись до отказа, приподнял всего на пару дюймов. Пусть помещение выглядело декорацией, корыто было сделано не из картона.
Но бумажное оно было или каменное, не имело никакого значения, потому что входная дверь внизу распахнулась, и мутанты толпой ворвались в дом. «Ты поднял руку на моего сына, проклятый говнюк!» — орал Стэн. Миссис Гарделл диссонансом вопила: «Выродок, это все выродок!» Кто-то из мужчин требовал топор. Я отпрыгнул от лестницы и кинулся к Делберту, рассчитывая прикрыть его от разъяренных монстров хотя бы на несколько секунд.
Милосерднее будет убить мальчишку своими руками, слышишь, Уолт?
А он вскинул на меня напряженный взгляд.
— Давайте вместе, мистер Хиллбери!
Толпа внизу, несмотря на шум, расслышала эти слова. Или наши шаги. Или они просто догадались, где надо нас искать. Но я все равно соображал быстрее. Чтобы понять идею Делберта, хватило доли секунды.
— Никогда, — выдохнул я, подхватывая корыто с другой стороны. (Из чего его сделали, господи? Из раскрашенного поддерево чугуна?) — Никогда больше…
Мы не понесли корыто к лестнице. Просто оторвали на три фута от пола, не сговариваясь, качнули вперед-назад (мне показалось, мускулы на руках сейчас лопнут) и швырнули на ступеньки. И оба бросились следом — навстречу мутантам, готовым разорвать нас голыми руками.
Но корыто, грохнувшееся на край лестницы, а точнее, их драгоценный мох, брызнувший во все стороны, остановил их на полушаге. Толпа взвыла от ужаса. Линда Биннс первой упала на колени и подняла несколько стебельков как драгоценные камни.
В том, что тяжеленное корыто долетело до первой ступеньки, заслуга Делберта была вчетверо больше моей: сказались тренировки, полученные на «моховом» поле. Зато я успел первым добежать до нашего «снаряда» и врезал по нему ногой, отправляя в поездку вниз по ступенькам. Сегодня аттракцион работает бесплатно, за собственную безопасность отвечают посетители!
Высокий борт корыта подрубил ноги Стэну, хозяин дома с криком повалился, цепляясь за перила, повис на них, а остальные моухейцы так и прыснули с лестницы вниз, чтобы случайно не наступить на мох. Крохотные стебельки тем временем летели направо и налево, проваливались в щели между ступенями, налипали на вертикальные стойки. Такой дождь вам не по вкусу, уроды?
Усмехнувшись в их перекошенные лица, я повернулся к мальчишке и наконец договорил:
— Никогда больше не трать время на то, чтобы выговаривать «мистер Хиллбери». Понял?
— Да, Уолт! — сверкнул улыбкой Делберт.
А за нашими спинами раздался новый грохот. Джейк держал в руках толстый железный штырь около двух футов длиной — не знаю, нашел его на полу или оторвал от самогонного аппарата — и только что выломал с его помощью камень из стены. Камень, оказавшийся не таким уж огромным, об пол грохнул не тише корыта. А в проломе нельзя было разглядеть ничего, кроме темноты. Наружу Джейк не пробился.
— Что ты…
Закончить вопрос мне помешал Делберт.
— Пусть делает, — крикнул он, — я потом объясню! Все хорошо!
С последним утверждением я согласиться не мог. Вряд ли моухейцы станут ждать, пока мы сбежим. Сейчас они стояли внизу, даже Стэн спустился неуклюжими прыжками, ругаясь, но не смея топтаться среди мха. Зато женщины вышли вперед и, так же, как Линда, опустившись на колени, стали собирать стебельки. Им понадобится не больше четырех-пяти минут, чтобы полностью расчистить середину лестницы. А что было в сто раз хуже, снизу донесся командный голос О'Доннела:
— Назад! Я сам разберусь!
— Не суйся, Ларри! — проорал я. И Делберт подхватил:
— Пожалуйста, не надо, мистер О'Доннел! Пожалуйста!
В промежутке между двумя «пожалуйста» он подхватил вывернутый Джейком камень и, не задумываясь, швырнул его в ползающих по ступенькам женщин. Галантность и джентльменство перешли в разряд пустых слов следом за любовью и дружбой. И пусть катятся! Джейк продолжал ковырять стену (цементный рас-вор поддавался легко, как пластилин: либо был слишком старым, либо, что вероятнее, замешивали и клали его далеко не профессионалы), так что и для меня нашелся снаряд. Но если камень, брошенный Делбертом, проломил ступеньку, задев миссис Гарделл (старуха завизжала пожарной сиреной, и Джейк вздрогнул, но не оглянулся, только стал быстрее расширять пролом), то мой без толку пролетел над перилами и упал в холл, даже никого не испугав.
— Хватит, Уолт! — крикнул снизу Ларри. — Не ухудшай свое положение!
— Куда хуже? — поинтересовался я.
А Делберт, зло сощурив глаза, потребовал:
— Отдай, Уолт! — и выхватил у меня длинный плоский камень, который я только что поднял.
— Ты как следует бросить не сумеешь. Этому меня учили!
Женщины завизжали, увидев новый снаряд в его руках. Миссис Гарделл неуклюже скорчилась, прикрыв руками голову. Линда Биннс ссыпала полные горсти мха на ступеньку перед собой и согнулась над ним, вьпнув спину дугой, защищая зелье собой, как ребенка. Только Айрис О'Доннел не испугалась. Она бросилась к нам, наступая на мох, не слушая криков снизу и глядя прямо в глаза Делберту, будто никого другого в мире не осталось.
— Не надо, Дэл! Я не смогу любить убийцу!
Мне показалось, что у меня из-под ног выбили пол. За любовь этой девочки
этого монстра, этого людоеда!
Делберт с радостью согласился бы умереть. Что и сделал прямо сейчас. Камень гулко ударился о плиты пола, а он протянул руки к Айрис, вспыхнув невероятно счастливой улыбкой, тоже забыв о существовании всего остального мира. Мутанты, стоящие у подножия лестницы, захохотали. Громче всех, конечно, смеялся вольнонаемный. Ларри прекрасно понимал, что его дочь поймала «выродка», как волка в капкан. Нежные тонкие руки сработали не хуже стальных пластин на пружине. Почему-то я подумал, что Делберт и Айрис обнимаются впервые в жизни. Наверное, потому, что мальчик выглядел чересчур счастливым. И напрочь забыл о…
Не знаю, о чем он забыл. Но не о том, насколько опасно наше положение. Прижав Айрис к себе всего на секунду, Делберт отстранил ее и снова стоял с камнем в руках, глядя уже не на девочку, а на ее отца, спокойно поднимающегося по лестнице. Ларри не торопился. Аккуратно перешагивал рассыпанные стебли мха, чаще ставя ногу на носок, чем на полную стопу. Привычным движениям вытащил из-за пояса браунинг и снял его с предохранителя. Этот звук я расслышал сквозь возобновившуюся возню женщин на лестнице и какое-то шелестящее ерзанье Джейка у стены. Надо было бы оглянуться на него, но я не отводил глаз от О'Доннела и в свою очередь медленно придвигался к Делберту, не отрывая ступней от пола. Мог бы стоять на месте, все равно не сумею помочь. Какой должна быть реакция, чтобы успеть отдернуть человека от летящей пули? Не писательской, будьте уверены.
— Положи камень, — приказал О'Доннел. — И подойди ко мне.
Делберт мотнул головой.
— Ты забыл, чему я тебя учил? —Нет.
Я боялся, что Айрис снова попытается обнять Делберта, но краем глаза заметил, что она отступает. Назад, к Джейку. Ломать стену с ним вместе? Что же там такое за этой стеной? Или в стене?
Айлин замерла посреди лестницы, расширенными глазами следя за сестрой. А женщины рядом с ней работали быстрее, чем вначале. Их руки так и мелькали, не упуская ни одного стебелька; они бережно передавали друг другу горсти мха, а стоящая на самой нижней ступеньке Молли Маккини укладывала зеленую драгоценность обратно в корыто. Чарли Маккини стоял первым в толпе мужчин с видом охотничьего пса, почуявшего дичь. Я видел и растерянное лицо Роджера Энсона за его плечом, а остальных только слышал: тихие проклятия, шаркающие по полу подошвы, тяжелое дыхание. Свора ждала сигнала броситься на добычу, и ждать ей оставалось недолго.
— Я думал, у тебя в голове откладываются все мои уроки, — в голосе О'Доннела прозвучало искреннее сожаление. — А не только глупости, вычитанные в книгах.
— Не только они, сэр, — эхом откликнулся мальчик. — Я помню, что любовь оправдывает все преступления, включая убийство. И я люблю.
Он метнул камень в голову О'Доннелу, как дети на речном берегу бросают плоскую гальку, рассчитывая, что она отскочит от поверхности воды. Камень летел по точно рассчитанной траектории, летел быстрее теннисного мяча, и даже великолепная реакция Ларри оказалась недостаточной. Бывший лейтенант рванулся в сторону, но рука инстинктивно вскинулась в защитном жесте — и если камень не перебил ему запястье, пусть меня сожрут прямо сейчас.
О'Доннел закричал, моухейцы эхом взревели от ужаса, а «браунинг» вылетел из беспомощно повисшей ладони, и Делберт ящерицей нырнул за ним. Боль не остановила Ларри: оскалившись и не сдерживая воющего стона, он припал на колено и потянулся за оружием левой рукой. Мог бы опередить мальчишку на пару дюймов, если бы я не схватил его за плечи и не рванул назад. Айлин завизжала на пару с Сельмой Уибли, с лестницы на каменную площадку бешеной кошкой выметнулась Кэтлин. Пистолет в руке мальчика не испугал ее, и, если бы я продолжал держать Ларри, минутой позже мне пришлось бы снимать собственные глаза с ногтей самой красивой женщины Моухея. Но я отступил, позволив ей припасть к мужу, и, раз уж выдалась секунда, оглянулся на Джейка.
То есть на место, где только что стоял Джейк. Стена щерилась дырой примерно двух футов в поперечнике, а моего друга как корова языком слизала. «Влез в пролом, — понял я. — Книги замурованы в стенах, еще одна традиция Моухея».
— Давай, Айрис! — крикнул Делберт.
Кэтлин оторвалась от Ларри и надвигалась на мальчишку, но смотрела мимо него.
— Вернись сейчас же!
Она кричала во весь голос. Мне показалось, по пустому этажу прокатилось эхо, но на самом деле это другие моухейки поддержали Кэт: — Вернись! Не глупи, Айрис, вернись! Вернись! Ларри тоже приказал дочери вернуться. Но Айрис даже не обернулась на многоголосый крик. За спиной Делберта она чувствовала себя защищенной (увидев, как, подхватив пистолет, мальчишка принял классическую позу стрелка, расставив ноги и левой рукой обхватив запястье правой, я подумал, что Ларри сейчас жалеет еще о некоторых уроках, преподанных «выродку»), но времени не теряла. Ухватившись за край проделанной Джейком дыры в стене, быстро перебросила ноги в темноту и через секунду скользнула туда вся. Шорты прошуршали по неровному камню не громче, чем шелестела одежда Джейка.
— Уолт, теперь ты! — Делберт смотрел на чету О'Доннелов, и пистолет в его руке чуть подрагивал. Но я не сомневался, что в случае необходимости он сможет выстрелить. Зато выражение лица Ларри потрясло меня. Это была гордость, самая настоящая счастливая гордость отца, который следит за первым боем выросшего сына. И я тут же передумал требовать от Делберта, чтобы он отправлялся в лаз первым. Я мог бы взять у него «браунинг», мог бы держать мутантов на мушке (или очень близко к мушке, настолько близко, насколько это может сделать человек, никогда раньше не державший в руках оружие), но, увидев в глазах Ларри гордость вместо боли и ярости, я понял, что он не допустит моухейцев к Делберту. По крайней мере, в эту минуту. Может, они все будут поджидать нас, когда мы выберемся из лаза, и тогда О'Доннел первый ударит мальчишку, но сейчас — нет. Сейчас сбывалась его давняя тайная мечта.
Я в несколько шагов оказался возле пролома в стене. Камень на ощупь был шероховатым, крошки цемента отваливались и царапали ладони. Перенырнуть через нижний край дыры так изящно, как Айрис, я не мог; согнувшись в три погибели, оседлал внутреннюю стену и, отжавшись на руках, стал подтягивать вторую ногу. Колено больно ударилось о выступающий камень. Нога, уже болтавшаяся в пустом пространстве, задевала наружную стену. Я лез в вентиляционную шахту, ужасно узкую.
А что, если внизу ход не расширяется ? Спрыгнешь и застрянешь, будешь стоять, сдавленный стенами, пока не умрешь от голода и жажды.
Из темноты пахнуло холодом и сыростью. Плечи Делберта слегка подрагивали, но не ссутулились. Кэтлин снова звала Айрис, однако из провала ответ не пришел. Я рывком перекинул ногу в это черное беззвучие, чуть не вывихнув лодыжку и еще раз ощутимо проехавшись коленом по грубой поверхности камней, и в свою очередь провалился в никуда. На миг повис на руках,
внизу нет дна, нет конца этой жуткой шахте
подумал, что могу запросто сломать ногу, падая вниз, но нащупать хоть какую-то выемку в стене носками туфель не удалось. Из «самогонной лаборатории» донесся громкий скрип: Стэн Клеймен и его приятели двинулись наконец по лестнице. Делберт выкрикнул: «Стоять!» — сам он, похоже, стоял уже намного ближе к пролому, чем десять секунд назад, — и сразу за выкриком грохнул выстрел. Его резкий звук заполнил шахту, многократно усилившись, мне показалось, что барабанные перепонки лопнут, а там, где еще можно было видеть солнечный свет, наперебой завопили два десятка голосов. Ларри среди них не было. Неужели мальчику пришлось все-таки выстрелить в «хорошего человека», который научил его читать
и стрелять
и рассказывал о школе?
Второй выстрел отбросил назад все предположения. Я вдруг вспомнил свой сон, в котором Делберт умело и быстро стрелял по мутантам. Во сне они были бессильны, но сейчас… Этот топот и какофония воплей… Я отличил голос Паулы Энсон, злой рев Чарльза Маккини, визг его тещи. И голос Ларри, властный офицерский тон, словно О'Доннел не чувствовал ни малейшей боли в искалеченной руке. А что, если так и есть? Если камень только ушиб его, а гордость во взгляде на Делберта мне померещилась? Вот черт! Не надо было все-таки лезть сюда первым!
Но теперь я мог сделать только одну-единственную вещь. Ее и сделал. Разжал пальцы и полетел вниз.
ГЛАВА 19
Если бы знал, где упадешь, подстелил бы соломки, любила говорить моя бабушка. Если понятия не имеешь, куда грохнешься, надейся, что соломку тебе подстелит кто-то другой. Моя подсознательная часть надеялась именно на это, пока сознание вопило от ужаса немым ртом. И, как в большинстве случаев, подсознание выиграло раунд. Падение оказалось не слишком долгим, прыгая с вышки в бассейне, до воды летишь гораздо дольше.
Я не успел выдохнуть, как повалился на какую-то мягкую груду и даже не ушибся. Зато взлетевшая со всех сторон травяная пыль немедленно забила рот и нос. Глаза я успел зажмурить. Возился, отплевываясь, в разъезжающейся подо мной куче травы, которая куда больше, чем на солому, была похожа на перепревшее сено: отвратительно пахнущая труха, почему-то колючая.
Потому что это моухейский мох, кретин!
В какие годы урожай мха был таким обильным, что остатки мутантам пришлось сбрасывать в вентиляционный ствол между стенами, меня не интересовало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44