— Я имею в виду, в отношении вашего работодателя.Джордж удивлённо раскрыл глаза:— Что вы имеете в виду?— Да я просто так. Смотрите, чтобы он расплатился с вами, а то уедете ни с чем.— Это меня вообще не касается. Деньги получает университет Монтаны. А почему вы об этом заговорили, что случилось?Гидеон бросил недокуренную сигарету, растоптал её и недоверчиво оглянулся по сторонам. Потом зашептал:— Эти люди сумасшедшие.— Правда? А почему?— Я тут невзначай услышал кое-что… Ну, в общем, я подслушал. Может, мне нельзя было, не знаю. Но как бы там ни было, теперь я знаю, что находится в этой белой палатке в четырнадцатом ареале.— Правда?— Своими глазами я этого не видел, но слышал, что рассказывали новенькому, который приехал сегодня вечером. Я стоял на страже у палатки, вы понимаете. А они думали, что я не знаю английского.— Понял.— Знаете, что они, по их мнению, нашли? *** Юдифь заснула, уронив голову на сложенные руки. Стивен тоже с трудом держал глаза открытыми. Весь его организм требовал сна, каждая клеточка молила о расслаблении и покое. Лабораторные столы больше не казались ему такими уж неудобными, вполне можно было бы, сдвинув в сторонку приборы, свернуться на них калачиком и немного поспать…Увлажнитель всё ещё гремел. Уже несколько часов подряд.Только Иешуа, казалось, не брала никакая сонливость. И неудивительно, ведь он не таскал целый день корзины, полные земли и камней, под раскалённым солнцем пустыни. Стивен сонно следил, как брат Юдифи замешивал всевозможные тинктуры из химикатов, которые стояли на полках над столами, как он готовил пластиковые ванночки и чашки с ватными тампонами. Того, что он при этом говорил насчёт кислородных мостиков и набухания, насчёт щелочной устойчивости и пассиваторов, насчёт раскисления, нейтрализации и амортизации, Стивен давно уже не понимал. Наконец Иешуа натянул тонкие пластиковые перчатки и выключил увлажнитель.Внезапно наступившая тишина произвела шок. Юдифь очнулась из сна, посмотрела вокруг, ничего не понимая, и наконец вздохнула, сообразив, где они. В это время Иешуа открыл стеклянную дверцу и достал из увлажнителя дюралевую миску из лагерной кухни. Бумага на ней теперь была мягкая, как тряпочка, и повторяла форму тарелки. На взгляд Стивена, это была безнадёжно испорченная, серая бумажная масса. Но Иешуа ощупал её так осторожно, будто это была паутина, и довольно пробормотал:— Превосходно.— Как бы я хотела сейчас очутиться в своей палатке, — проговорила за их спиной Юдифь. — Какого чёрта я вообще двинулась из лагеря? О нет, уже четыре часа! Четыре часа утра! Вы что, с ума посходили?— Тс-с-с! — шикнул на неё брат.Стивен попытался сморгать с глаз усталость, в то же время зачарованно наблюдая, как Иешуа вначале резким движением опрокинул бумажную массу из тарелки в плоскую пластиковую ванночку, а потом принялся разворачивать ископаемые листы при помощи пинцета и деревянной лопатки.— Четыре часа, — повторила Юдифь и медленно подошла, с трудом передвигая ноги. — Если бы я знала, что это будет так долго…Только теперь Стивен заметил, что Иешуа предварительно выстлал дно ванночки тончайшей прозрачной бумагой.— Японская бумага, — объяснил он, заметив застывший взгляд Стивена. — Чтобы зафиксировать отдельные фрагменты на своих местах. Сейчас мы это сделаем.— Сделаем, — устало кивнул Стивен.Два листа бумаги они выложили в две плоские ванночки поверх японской бумаги. Иешуа изучал их поверхность через лупу часовщика, которую он зажал в глазнице.— Хм-м, — наконец оторвался он. — Вот уж поистине проблема, с которой ещё никто никогда не сталкивался. Сделать читаемым текст, который написан две тысячи лет назад шариковой ручкой!— А как ты догадался, что это шариковая ручка? Я не уверен даже, что здесь вообще что-то написано.— В сухом состоянии были хорошо видны продавленные следы от шарика. Они и сейчас ещё видны, но не так отчётливо. А паста совершенно поблекла. После стольких лет это естественно.— Ну, и что теперь?Иешуа взял в руки стеклянный стаканчик, в котором он предварительно развёл какую-то смесь.— Я сегодня кое-что разузнал о составе современных чернил для шариковых ручек. Надеюсь, эта жидкость нам поможет сделать их видимыми в ультрафиолетовых лучах.Он пододвинул одну из ванночек под плоский чёрный держатель для газосветной трубки. Когда он её включил, в трубке послышалось отчётливое потрескивание и шорох, и потребовалось сделать ещё несколько попыток, прежде чем она наконец зажглась, распространяя вокруг странное фиолетовое свечение.— Эта трубка уже достигла пенсионного возраста, — прокомментировал Иешуа. Его ногти засветились, когда он поправлял положение ванночки, и некоторые нити на его рубашке тоже призрачно светились в ультрафиолетовых лучах.Стивен недоверчиво покосился на жидкость, которая только что была прозрачна, как вода, а теперь в ультрафиолетовом освещении ярко вспыхнула. Запах у неё был резкий и неприятный. Примерно так пахло бы, если бы зубной врач открыл свою практику на территории дубильни.— А ты уверен, что эта жидкость ничего не сожрёт?— Мы её сейчас испробуем на краешке бумаги, — сказал Иешуа. Он взял ватный тампон и погрузил его в жидкость, которой тот мгновенно пропитался. После этого он промокнул тампоном самый краешек обтёрханной бумаги так осторожно, как будто хотел промыть крыло бабочки.— До чего же воняет, — пожаловалась Юдифь и встала: — Включу-ка я вентиляцию, если вам самим лень.— Пожалуйста, не делай этого, — попросил Иешуа. — Если ты включишь вентиляцию, то на охранном пульте загорится красная лампочка, и охранник придёт посмотреть, в чём дело.Юдифь вздохнула и снова села.— Ещё и это вдобавок ко всему!Несколько крошечных точек начали светиться под ультрафиолетовыми лучами сильнее, чем окружающие участки. Иешуа повторил процедуру, потом с шумом втянул сквозь зубы воздух, встал и быстро смешал в другом стеклянном стакане другие химикалии. С этим вторым таинственным раствором он вернулся на место, взял второй ватный тампон и сделал ещё одно такое же промокающее движение. Оно подействовало таким образом, что свечение всей площади бумаги ослабело и лишь крошечные точки остались светлыми.— Это не так быстро, — предупредил Иешуа. Юдифь со стоном отвернулась:— Я хочу в постель! С меня хватит!Её брат, казалось, даже не услышал её, а Стивен слишком устал, чтобы обращать на неё внимание. Он следил за тем, как Иешуа промокает одно место на бумаге попеременно то одной, то другой жидкостью, от вони которых начинала болеть голова.Через несколько минут точки, которые оставались светлыми, сложились в слово.— Действует, — выдохнул Стивен, чувствуя, как в нём поднимается бешеный триумф. — У тебя получилось, Иешуа!Молодой археолог сидел перед красной пластиковой ванночкой, заворожённый, в каждой руке держа по ватному тампону, и неотрывно смотрел на результат своего труда.— Невероятно, — наконец произнёс он внезапно охрипшим голосом. — Действительно английское слово. На документе, таком же древнем, как кумранские свитки.Даже Юдифь, казалось, на мгновение забыла про свою усталость, но не про плохое настроение.— Never, — прочитала она вслух. — Никогда. Символично, что в первую очередь мы наткнулись именно на это словечко.Газосветная трубка замигала было, но потом снова выравнялась.— Давай дальше, — торопил Стивен. — Кажется, это и вправду письмо странника во времени. Он правда написал письмо в будущее. Бутылочная почта, отправленная по волнам времени, и мы её нашли.Он ощутил, как в его теле пульсирует волнение, которое было слаще всякого секса. Это было то, что делает жизнь стоящей того, чтобы жить. Свершилось. Когда-нибудь эта сцена будет описана в исторических книгах, возбуждая фантазию художников и писателей, подобно открытию Картером гробницы Тутанхамона. И Стивен при этом присутствовал. Он не только присутствовал — он был главным действующим лицом события.Иешуа промокнул бумагу дальше, двигаясь к началу фразы. Через несколько бесконечных минут засветилось следующее слово. has never
— Кто? — спросил Стивен. — Кто никогда — чего уж он там?Юдифь помотала головой:— Никогда — что?— Успокойтесь, — проворчал Иешуа. — Сейчас узнаем.Но он сперва дошёл до начала фрагмента. Промокнул первой жидкостью. Промокнул второй. Жидкость во втором стаканчике тоже постепенно начала светиться, но Стивен заметил это лишь краешком глаза. Он ни на миг не мог оторвать взгляд от рабочего поля Иешуа.Он непроизвольно застонал, когда увидел слово, которое только что проявилось. Победа! Jesus has never
Даже Юдифь была потрясена.— А я не верила, — призналась она. — А ты был прав.— Он встретил Иисуса! — торжествующе объявил Стивен, тыча вперёд указательным пальцем, как рапирой. — Он отправился в прошлое и встретил там Иисуса Христа. Он странствовал с ним. Он следовал за ним. Слушал его, — Стивен замолк и посмотрел на обоих: — Ясно ли вам, что это значит? Ясно ли вам, что эти два листка — документ, превосходящий по достоверности и актуальности все библейские Евангелия?Юдифь шумно вздохнула. Иешуа бросил в её сторону короткий взгляд и снова повернулся к Стивену.— Стивен, я не особенно набожный иудей, — сказал он, — но всё же иудей. — Он смотрел на магически мерцающий фрагмент текста, как на омерзительную тварь, которая того и гляди может ужалить. — Честно говоря, я боюсь того, что может оказаться в этом письме.— Не исчезнет же оно оттого, что ты его боишься? — с вызовом спросил Стивен. Тот отрицательно помотал головой. — Ну и всё. Единственный, кто, может быть, должен испытывать страх перед этим письмом — это Папа Римский. Пошли дальше.Юдифь сделала несколько потягивающихся движений, разминая плечи:— Сперва сфотографируйте то, что есть, — посоветовала она, кряхтя.— Это подождёт, — нетерпеливо помотал головой Стивен. — Вначале дочитаем фразу до конца.Иешуа снова послушно принялся за работу с ватными тампонами, а в Юдифи вдруг прорвалась злоба:— Стивен Фокс, — раздражённо спросила она, — ты принципиально пренебрегаешь советами женщины?— Я не делаю различий — ни по расе, ни по происхождению, ни по полу, — усмехнулся Стивен. — Я принципиально пренебрегаю всем, что мне советует кто бы то ни был.— Потому что никто ничего не знает лучше тебя, да?— Вот именно.Она со стоном запрокинула голову и так и осталась. Газосветная трубка снова мигнула, на сей раз дольше.Иешуа макал тампон в жидкость, промокал бумагу, снова макал. На сей раз попалось место, которое с трудом поддавалось воздействию химии.— Ну, — сказал он, когда в лампе снова послышался треск и свет задрожал, — ещё не хватало, чтобы она, как назло, именно сейчас испустила дух. Наверняка во всём здании не найдётся ни одной запасной.Стивен поднял брови. Юдифь всё ещё сидела, запрокинув голову к потолку.— Может, всё-таки сфотографировать, — сказал он.— Сейчас, — отозвался Иешуа.Светящиеся точки на новом участке бумаги казались рассыпанными совершенно произвольно, никак не желая складываться ни в чёрточки, ни в линии, ни, тем более, в слово. Иешуа рычал, вымачивал тампон дольше, прижимал его к бумаге крепче. Его глаза уже слезились от едких испарений.— Вот! — сказал он, отрывая тампон от бумаги. — Можешь прочитать?Стивен схватился за штатив фотоаппарата:— Давай всё же сфотографируем то, что есть.— Сейчас, сейчас. Ты только взгляни…— Да я смотрю, — Стивен склонился над листом. И чуть не уронил штатив. — О, чёрт…В это мгновение ультрафиолетовая лампа погасла. Без малейшего звука, без видимой причины. Она просто погасла, а с ней вместе погас и проступивший текст на влажной бумаге.— Не может быть… — Иешуа сердито потянулся к выключателю, выключил его, снова включил, всё напрасно. Никакого результата, лампа была мертва. — Проклятье!— Но ты же успел прочитать, да? — спросил Стивен.— Как нарочно, именно сейчас, — злился Иешуа. Он вскочил, подбежал к шкафу в конце лаборатории, выдвинул ящик, другой. — Так я и знал. Запасной нигде нет.— Иешуа, — ещё раз настойчиво спросил Стивен, — но ведь ты тоже прочитал?— Типичная история, — продолжал тот негодовать, входя в раж. — Бардак, куда ни глянь. Каждый норовит только взять и даже не подумает восполнить запас. А сейчас шаббат! Где я вам сейчас раздобуду запасную трубку?Стивен с нарочитым стуком отставил в сторону штатив фотоаппарата.— Иешуа!Его друг умолк, и гнев его улетучился. Он глянул на Стивена и кивнул, присмирев:— Да. Я тоже прочитал.— Значит, ты тоже видел?— Да.Юдифь снова распрямилась и устало посмотрела на обоих.— Что случилось? Вы прямо побледнели, как привидения. Какое же там было следующее слово?Стивен склонился над плоской ванночкой, опершись на прямые руки так, будто его корпус внезапно потяжелел на тонны.— Lived, — сказал он. — Следующее слово было lived. 18 Техника раскопок зависит от вида материала, из которого были построены откапываемые здания. Нам достаточно рано стало ясно, что это будут отдельные строения из глиняных кирпичей или камня. Предстояло следить лишь за тем, чтобы вовремя отличить обычную руинную массу от остатков стен и сохранить их в целости. Особенно внимательно надо было смотреть за тем, чтобы пол внутри строений был тщательно обследован, поскольку находки, которые попадаются на полу (например, керамика, стекло, монеты, скарабеи), позволяют точно датировать период. К моменту написания данного сообщения ещё не определилось, будут ли вновь предприняты работы при Бет-Хамеше и если будут, то когда. Профессор Уилфорд-Смит. «Сообщение о раскопках при Бет-Хамеше».
Наверное, человек, который сидел сейчас в кресле широко и могущественно, как властелин мира, пожелал, чтобы обсуждение результатов сонартомографии состоялось здесь, в его временном жилище, где работал кондиционер, а не под открытым небом, вокруг какого-нибудь раскладного столика. Это был спонсор раскопок, очень большой босс, насколько успел узнать Джордж Мартинес. На нём был безупречный тёмно-серый костюм с шёлковым галстуком, закреплённым золотой булавкой с бриллиантом, у него была безукоризненная причёска, и потеть он не желал. Хотя в это субботнее утро снаружи было, по ощущениям Джорджа, очень приятно, а здесь, внутри, почти холодно; в этом конференц-зале, таком белом, Джорджу вообще казалось, что он по ошибке попал в холодильник.Докладывать о результатах должен был, как обычно, Боб Ричардс. Джордж проделывал всю работу, а Боб пожинал лавры, так было и на сей раз. Но сегодня это было Джорджу как нельзя кстати. Он был рад, что ему ничего не придётся говорить. Так надёжнее, чтобы не проболтаться.Гидеон ведь не шутил, это чувствовалось по нему. Хотя поначалу Джордж решил, что этот крепко сложённый израильтянин хочет его разыграть: посмотреть, чего можно наплести тупому мексиканцу. Но потом все подозрения отпали.Тогда, может быть, он ослышался? Что-нибудь неправильно понял? История была просто невероятной.Боб вначале расстелил на весь стол снимки, сделанные аппаратом Сотом-2, чтобы дать всем на них как следует полюбоваться. Он всегда так делал. Подать себя и свою работу он умел, как никто другой. Люди, как правило, тупо смотрели на эти изображения, ничего не понимая, а когда они уже были близки к отчаянию, слово наконец брал Боб Ричардc. Он невозмутимо проводил рукой по своим светлым, волнистым волосам и начинал объяснять как бы между прочим, в тоне лёгкой болтовни, как будто на столе была разложена обычная карта города и всем было ясно, о чём он говорит. Он никогда не произносил таких фраз, как: «Это тёмное пятно указывает на остатки стены на десятиметровой глубине».То же самое звучало у него совершенно иначе, например: «Эта стена пролегает на глубине метров десять, не больше». И тогда все начинали кивать, исходили благоговением и видели стену на смутном снимке именно там, куда указывал палец Боба Ричардса.Когда-то Джордж даже злился на спектакли, которые устраивал Боб, демонстрируя результаты, не им полученные! Но после того, как ему однажды пришлось самому представлять свои результаты и потом смотреть в скептические, недоверчивые лица, а в конце даже доказывать эффективность сонартомографа, он понял, наконец, что убедительная презентация — не менее значимое дело, чем проделанная для этого съёмка.Он следил, как Боб располагал снимки на плане раскопок, который лежал на столе. Он указывал на стены, на кости, которые ещё не были выкопаны, и подолгу останавливался на рассуждениях по поводу различных слоёв камня. Он всегда так делал, когда ему нечего было сообщить. А здесь, в Бет-Хамеше, ему нечего было сказать. Деньги выброшены на ветер, и задача Боба Ричардса состояла в том, чтобы помешать заказчикам прийти к такому же выводу. Университет штата Монтана вёл со своим сонартомографом прибыльный бизнес, и недовольные клиенты были ему не нужны. В этом состояла причина, почему вместе с Джорджем всегда посылали Боба Ричардса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
— Кто? — спросил Стивен. — Кто никогда — чего уж он там?Юдифь помотала головой:— Никогда — что?— Успокойтесь, — проворчал Иешуа. — Сейчас узнаем.Но он сперва дошёл до начала фрагмента. Промокнул первой жидкостью. Промокнул второй. Жидкость во втором стаканчике тоже постепенно начала светиться, но Стивен заметил это лишь краешком глаза. Он ни на миг не мог оторвать взгляд от рабочего поля Иешуа.Он непроизвольно застонал, когда увидел слово, которое только что проявилось. Победа! Jesus has never
Даже Юдифь была потрясена.— А я не верила, — призналась она. — А ты был прав.— Он встретил Иисуса! — торжествующе объявил Стивен, тыча вперёд указательным пальцем, как рапирой. — Он отправился в прошлое и встретил там Иисуса Христа. Он странствовал с ним. Он следовал за ним. Слушал его, — Стивен замолк и посмотрел на обоих: — Ясно ли вам, что это значит? Ясно ли вам, что эти два листка — документ, превосходящий по достоверности и актуальности все библейские Евангелия?Юдифь шумно вздохнула. Иешуа бросил в её сторону короткий взгляд и снова повернулся к Стивену.— Стивен, я не особенно набожный иудей, — сказал он, — но всё же иудей. — Он смотрел на магически мерцающий фрагмент текста, как на омерзительную тварь, которая того и гляди может ужалить. — Честно говоря, я боюсь того, что может оказаться в этом письме.— Не исчезнет же оно оттого, что ты его боишься? — с вызовом спросил Стивен. Тот отрицательно помотал головой. — Ну и всё. Единственный, кто, может быть, должен испытывать страх перед этим письмом — это Папа Римский. Пошли дальше.Юдифь сделала несколько потягивающихся движений, разминая плечи:— Сперва сфотографируйте то, что есть, — посоветовала она, кряхтя.— Это подождёт, — нетерпеливо помотал головой Стивен. — Вначале дочитаем фразу до конца.Иешуа снова послушно принялся за работу с ватными тампонами, а в Юдифи вдруг прорвалась злоба:— Стивен Фокс, — раздражённо спросила она, — ты принципиально пренебрегаешь советами женщины?— Я не делаю различий — ни по расе, ни по происхождению, ни по полу, — усмехнулся Стивен. — Я принципиально пренебрегаю всем, что мне советует кто бы то ни был.— Потому что никто ничего не знает лучше тебя, да?— Вот именно.Она со стоном запрокинула голову и так и осталась. Газосветная трубка снова мигнула, на сей раз дольше.Иешуа макал тампон в жидкость, промокал бумагу, снова макал. На сей раз попалось место, которое с трудом поддавалось воздействию химии.— Ну, — сказал он, когда в лампе снова послышался треск и свет задрожал, — ещё не хватало, чтобы она, как назло, именно сейчас испустила дух. Наверняка во всём здании не найдётся ни одной запасной.Стивен поднял брови. Юдифь всё ещё сидела, запрокинув голову к потолку.— Может, всё-таки сфотографировать, — сказал он.— Сейчас, — отозвался Иешуа.Светящиеся точки на новом участке бумаги казались рассыпанными совершенно произвольно, никак не желая складываться ни в чёрточки, ни в линии, ни, тем более, в слово. Иешуа рычал, вымачивал тампон дольше, прижимал его к бумаге крепче. Его глаза уже слезились от едких испарений.— Вот! — сказал он, отрывая тампон от бумаги. — Можешь прочитать?Стивен схватился за штатив фотоаппарата:— Давай всё же сфотографируем то, что есть.— Сейчас, сейчас. Ты только взгляни…— Да я смотрю, — Стивен склонился над листом. И чуть не уронил штатив. — О, чёрт…В это мгновение ультрафиолетовая лампа погасла. Без малейшего звука, без видимой причины. Она просто погасла, а с ней вместе погас и проступивший текст на влажной бумаге.— Не может быть… — Иешуа сердито потянулся к выключателю, выключил его, снова включил, всё напрасно. Никакого результата, лампа была мертва. — Проклятье!— Но ты же успел прочитать, да? — спросил Стивен.— Как нарочно, именно сейчас, — злился Иешуа. Он вскочил, подбежал к шкафу в конце лаборатории, выдвинул ящик, другой. — Так я и знал. Запасной нигде нет.— Иешуа, — ещё раз настойчиво спросил Стивен, — но ведь ты тоже прочитал?— Типичная история, — продолжал тот негодовать, входя в раж. — Бардак, куда ни глянь. Каждый норовит только взять и даже не подумает восполнить запас. А сейчас шаббат! Где я вам сейчас раздобуду запасную трубку?Стивен с нарочитым стуком отставил в сторону штатив фотоаппарата.— Иешуа!Его друг умолк, и гнев его улетучился. Он глянул на Стивена и кивнул, присмирев:— Да. Я тоже прочитал.— Значит, ты тоже видел?— Да.Юдифь снова распрямилась и устало посмотрела на обоих.— Что случилось? Вы прямо побледнели, как привидения. Какое же там было следующее слово?Стивен склонился над плоской ванночкой, опершись на прямые руки так, будто его корпус внезапно потяжелел на тонны.— Lived, — сказал он. — Следующее слово было lived. 18 Техника раскопок зависит от вида материала, из которого были построены откапываемые здания. Нам достаточно рано стало ясно, что это будут отдельные строения из глиняных кирпичей или камня. Предстояло следить лишь за тем, чтобы вовремя отличить обычную руинную массу от остатков стен и сохранить их в целости. Особенно внимательно надо было смотреть за тем, чтобы пол внутри строений был тщательно обследован, поскольку находки, которые попадаются на полу (например, керамика, стекло, монеты, скарабеи), позволяют точно датировать период. К моменту написания данного сообщения ещё не определилось, будут ли вновь предприняты работы при Бет-Хамеше и если будут, то когда. Профессор Уилфорд-Смит. «Сообщение о раскопках при Бет-Хамеше».
Наверное, человек, который сидел сейчас в кресле широко и могущественно, как властелин мира, пожелал, чтобы обсуждение результатов сонартомографии состоялось здесь, в его временном жилище, где работал кондиционер, а не под открытым небом, вокруг какого-нибудь раскладного столика. Это был спонсор раскопок, очень большой босс, насколько успел узнать Джордж Мартинес. На нём был безупречный тёмно-серый костюм с шёлковым галстуком, закреплённым золотой булавкой с бриллиантом, у него была безукоризненная причёска, и потеть он не желал. Хотя в это субботнее утро снаружи было, по ощущениям Джорджа, очень приятно, а здесь, внутри, почти холодно; в этом конференц-зале, таком белом, Джорджу вообще казалось, что он по ошибке попал в холодильник.Докладывать о результатах должен был, как обычно, Боб Ричардс. Джордж проделывал всю работу, а Боб пожинал лавры, так было и на сей раз. Но сегодня это было Джорджу как нельзя кстати. Он был рад, что ему ничего не придётся говорить. Так надёжнее, чтобы не проболтаться.Гидеон ведь не шутил, это чувствовалось по нему. Хотя поначалу Джордж решил, что этот крепко сложённый израильтянин хочет его разыграть: посмотреть, чего можно наплести тупому мексиканцу. Но потом все подозрения отпали.Тогда, может быть, он ослышался? Что-нибудь неправильно понял? История была просто невероятной.Боб вначале расстелил на весь стол снимки, сделанные аппаратом Сотом-2, чтобы дать всем на них как следует полюбоваться. Он всегда так делал. Подать себя и свою работу он умел, как никто другой. Люди, как правило, тупо смотрели на эти изображения, ничего не понимая, а когда они уже были близки к отчаянию, слово наконец брал Боб Ричардc. Он невозмутимо проводил рукой по своим светлым, волнистым волосам и начинал объяснять как бы между прочим, в тоне лёгкой болтовни, как будто на столе была разложена обычная карта города и всем было ясно, о чём он говорит. Он никогда не произносил таких фраз, как: «Это тёмное пятно указывает на остатки стены на десятиметровой глубине».То же самое звучало у него совершенно иначе, например: «Эта стена пролегает на глубине метров десять, не больше». И тогда все начинали кивать, исходили благоговением и видели стену на смутном снимке именно там, куда указывал палец Боба Ричардса.Когда-то Джордж даже злился на спектакли, которые устраивал Боб, демонстрируя результаты, не им полученные! Но после того, как ему однажды пришлось самому представлять свои результаты и потом смотреть в скептические, недоверчивые лица, а в конце даже доказывать эффективность сонартомографа, он понял, наконец, что убедительная презентация — не менее значимое дело, чем проделанная для этого съёмка.Он следил, как Боб располагал снимки на плане раскопок, который лежал на столе. Он указывал на стены, на кости, которые ещё не были выкопаны, и подолгу останавливался на рассуждениях по поводу различных слоёв камня. Он всегда так делал, когда ему нечего было сообщить. А здесь, в Бет-Хамеше, ему нечего было сказать. Деньги выброшены на ветер, и задача Боба Ричардса состояла в том, чтобы помешать заказчикам прийти к такому же выводу. Университет штата Монтана вёл со своим сонартомографом прибыльный бизнес, и недовольные клиенты были ему не нужны. В этом состояла причина, почему вместе с Джорджем всегда посылали Боба Ричардса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59