– Честно, Фрэнки, мне просто не верится, что ты знаешь так много известных людей.Они сидели за легкой вечерней выпивкой в «Поло Лондж». К ним подошел Майкл Кейн, поцеловал Фрэнки и поинтересовался ее отцом.– О, Майкл когда-то качал меня в коляске. Они с отцом огромные приятели, оба англичане, и все такое. Завтра мы найдем тебе какую-нибудь потрясающую одежду. В воскресенье вечером я возьму тебя на твою первую голливудскую вечеринку, мне хочется, чтобы ты выглядела шикарно.На следующий день Фрэнки повела Джину к Маджин, где они нашли галаносский саронг, Фрэнки прекрасно произносила это название, и она настояла купить его для Джины.– Я не могу позволить тебе сделать это, Фрэнки, это стоит больше двух тысяч долларов, и…– Джина, заткнись. Мне казалось, мы уже все выяснили в школе драмы. Я куплю тебе это, и все тут.Вечеринка проходила в роскошном доме на Белл Эйр. У входа их остановил одетый в униформу швейцар, спросил их имена и сверился со списком.– О'кей, мисс Дюваль. Берни припаркует вашу машину. Приятного вечера.– Бог мой, Фрэнки, это не дом, это – дворец!– Да, милое местечко. Когда-то здесь жил Кларк Гейбл. Пойдем.Фрэнки ввела Джину по лестнице в богатый зал, освещенный огромной хрустальной люстрой.– Фрэнки, дорогая, как великолепно, что ты пришла! А это твоя подруга, о которой мы так много слышали? Ты не представишь нас, Фрэнки? – разливалась какая-то женщина в пестром ярко-лиловом хитоне, увешанная бриллиантами.– Мелисса, это Джина Шоу. Мы вместе учились в Лондоне в школе драмы.– Добро пожаловать, Джина, вы прекрасно выглядите. А сейчас, Фрэнки, отведи эту молодую леди к бассейну, где мы пьем шампанское. Приятно провести время, Джина.– Спасибо. Очень мило с вашей стороны, что пригласили меня.– Друзья Фрэнки – наши друзья. Увидимся позже, – Мелисса направилась приветствовать новых гостей.Фрэнки провела Джину через множество великолепных комнат, и они вышли на освещенную прожектором террасу.– Мелисса – жена Генри Блюмберга, самого известного телепродюсера в городе. В наши дни фильмы и телевидение смешались. Хотя, десять лет назад, люди из кино никому не позволили бы даже умирать рядом с ними. Но сегодня у телевидения здесь большая сила. Выпей немного шампанского, – Фрэнки подняла свой бокал и выпила его залпом.– Ну, с кем из важных людей ты бы хотела, чтобы я тебя познакомила? – Фрэнки засомневалась. – Конечно, они все верят, что непревзойденные, но… а, я вижу, к нам идет Джек. Он директор мыльных опер, которые мы ловим по телевизору каждый вечер. Их рейтинг падает, и они подумывают убрать их вообще, – закончила Фрэнки шепотом.– Привет, Джек, как дела? Познакомься с Джиной Шоу. Джина, это…К двенадцати часам Джина познакомилась со столькими людьми, что у нее голова пошла кругом. Казалось, здесь собрался весь Голливуд.Играл небольшой джазовый ансамбль, и Фрэнки танцевала. Джина потягивала шампанское, и вполуха слушала разговор двух молодых актеров, которые жаловались, что вот уже лет сорок нет приличных мужских ролей. Медленно пройдя по террасе, она остановилась у самого края, облокотилась на перила и уставилась в темноту перед собой.Ее охватило чувство одиночества, усиливающееся обаянием окружавших ее людей. Она бежала от мук и боли, в надежде, что все возможно забыть и оставить позади, но теперь поняла, что боль находилась в самой глубине ее сердца, и куда бы она ни бежала, ей не удастся от нее освободиться.На другом конце террасы за Джиной наблюдали двое мужчин.Даниэль, только что приехавший с молоденькой девятнадцатилетней звездочкой, в изумлении смотрел на одинокую фигуру, освещенную лунным светом. Бланш вернулась.Дон Стейнер изучал Джину с той глубиной и напряженностью, которая с годами превратилась в профессиональную привычку рассматривать человека, словно через лупу. Он почувствовал в себе какую-то оживленность. Она была совершенна, просто совершенна.– Джина, ты должна попробовать! – Фрэнки большими шагами ходила вокруг бассейна. – Никто, понимаешь, никто не отказывается от предложения попробовать себя на второй главной роли в фильмах Дона Стейнера! Особенно, если ты будешь работать со мной, – она остановилась и уставилась на Джину.– Послушай, Фрэнки, я понимаю, о чем ты говоришь, но я совершенно не знаю, чем мне хочется заниматься в данный момент.Фрэнки в отчаянии подняла руки к небу.– Мать моя женщина! Да миллионы девушек с огромным желанием скрутятся в Нотр-Дамского горбуна, только чтобы попасть на пробы к Стейнеру, миллионы, но не Джина Шоу. Дон встречает тебя на вечеринке, даже не поговорив с тобой, на следующее утро в половине девятого звонит Мелиссе, чтобы узнать, кто ты такая. Он немедленно хочет попробовать тебя, а тебе на все наплевать. – Фрэнки села, обхватив голову руками, и глубоко вздохнула. – Послушай, Джина, я не могу тебе больше ничего сказать, но это так глупо отказываться от пробы. Бог мой, тебя ведь никто не заставляет играть эту чертову роль, если даже они тебе ее предложат. В этом городе возможность приходит лишь однажды, если вообще приходит, – она встала. – Меня ждет отец к ланчу, мне надо идти. Ты уверена, что не хочешь пойти со мной? Может быть, ему удастся образумить тебя.Джина покачала головой.– Спасибо за приглашение, но я останусь здесь. Передавай ему мою любовь.– Развлекайся и отдыхай. Мне бы хотелось, чтобы к моему возвращению ты приняла правильное решение, о'кей?Джина улыбнулась и кивнула головой.– О'кей, я подумаю над этим.– Хорошо. А сейчас искупайся. Может быть, это прибавит тебе здравого смысла. Увидимся позже.Джина смотрела, как белый спортивный «Мерседес» исчезает за поворотом. Она знала, что Фрэнки права, но после бессонной ночи, она решила вернуться в Англию. Она не знала, чем будет там заниматься, но, конечно, не вернется на сцену. Она обдумала возможность вернуться в колледж далеко от Лондона и начать всю жизнь заново. Ей хотелось неизвестности и покоя.Джина нырнула в бассейн. Прошлой ночью эта идея ободрила ее. Все выглядело безопасным и безболезненным. Она несколько раз переплыла бассейн. Прохладная вода начала прояснять ее мысли. Физическая нагрузка освободила ее голову от неприятных мыслей, и она вышла из воды, освеженная и бодрая.Джина села на бортик бассейна, закрыла глаза и наслаждалась ощущением, когда маленькие холодные капельки высыхают на ее теле. Мысль о возвращении в Англию, когда она находится в Голливуде, и ей предоставляются такие прекрасные возможности, сейчас показалась ей смешной и нелепой.Джина встала и пошла в дом. Она остановилась перед большим зеркалом и посмотрела на свое отражение. Светлые волосы, уже слегка выгоревшие на солнце, стройное, гибкое, прекрасно сложенное тело, голубые глаза, ярко сверкающие на ее нежном красивом лице.– Джина Шоу, вы выглядите действительно великолепно, – сказала она зеркалу.Потом она подошла к бару в углу гостиной и нашла полбутылки холодного шампанского. Налив себе, она вернулась к зеркалу и, подняв бокал, обратилась к своему отражению.– За вас, Джина Шоу! – и выпила его одним глотком. Глава 52 – Вы представляете ее? Если нет, то я позвоню человеку, который займется этим.– Я представляю ее. Фрэнки Дюваль нас познакомила вчера, – проговорила Мими по телефону. – Кажется, у вас есть хорошие новости?Дональд Стейнер нетерпеливо мерил шагами просторную гостиную, портативный телефон болтался на шее, в одной руке – бутылка пива, в другой – сигарета. Почему эта чертова женщина никак не успокоится? Он ненавидел заигрывать с агентами. Большинство из них были девушки из провинциальных городков, закончили какую-нибудь школу секретарей и постепенно перешли к бизнесу. Они считали себя незаменимыми в офисе и в постели, постепенно их имена прилегали к списку режиссеров, а потом, к названию агентства. Его раздражала мощь, которой они обладали. Деньги и искусство никогда не были приятными партнерами в постели, но он знал, что одно всегда связано с другим, особенно в этом городе. Мими была представителем именно тех трех человек, которые были ему необходимы для удовлетворения собственной страсти.– Для тебя хорошие новости, моя дорогая. Они касаются комиссионных, которые ты назначила за этих бедных талантливых артистов. Я хочу, чтобы Джина Шоу снималась в «Рози».Мими улыбнулась – представление сразу трех главных актеров в новом фильме Дона Стейнера было очень удачным ходом, чрезвычайно удачным ходом. Она говорила как можно небрежнее.– Если она согласится на это, каковы будут условия?– Об условиях подробно мы поговорим позже, но ты ведь знаешь, компания не поскупится, даже если мне все вечера напролет придется спаивать их шампанским и уговаривать взять никому не известную девушку. В принципе, мне необходимо только ее согласие, о'кей?– Едва ли «никому не известная», Дон. Она играла главную роль в самом успешном спектакле Вест Энда через три года после получения диплома, – осторожно наступала Мими. Она понимала, насколько необычно было для Дона Стейнера, режиссера такого масштаба, лично обсуждать актера. Обычно все звонки делались одним из многочисленной компании секретарей отдела контрактов. Все-таки, ей хотелось столько, сколько она могла получить. Это – ее бизнес.– О'кей, Мими, позвони мне в пять и дай знать, если она согласна.Телефон в ее руке замолчал.– Джина, улыбнись маленькому милому фотографу, – процедила Фрэнки сквозь зубы. Даниэль в ресторане ни на шаг не отходил от Джины и своей дочери. Администратор тут же провел их к столику.– Мне кажется, бутылка «Дом Периньон» подойдет для этого случая, Жак, – улыбнулся Даниэль.– Конечно, мистер Дюваль, – официант поспешно ушел и вернулся с бутылкой холодного шампанского.– Прекрасно, первый тост за Джину, за то, что она только три недели в этом городе, и уже получила великолепную роль в фильме. За успех, Джина! – Даниэль поднял свой бокал. – А это за наш общий успех в фильме. Впервые прессе не удастся обвинить меня в том, что я кручу роман с моей партнершей, – они все рассмеялись.– Еще две недели и веселье закончится. Мы начнем ненавидеть костюмера, обливать грязью оператора и кричать до изнеможения, чтобы срочно заменили режиссера, – сказал Даниэль. Конечно, он говорил это не в буквальном смысле, а имел в виду то, что двадцать четыре часа работы с оравой распирающихся от собственной важности субъектов, в ограниченном пространстве, могло быть действительно нестерпимо трудным.– Мими всегда говорит, что самый лучший день в жизни актера – это день, когда ему предложили роль. А потом все покатится под гору. Я думаю, у нее есть основания так говорить. Конечно, Джина, это все еще незнакомо для тебя. Ты рада?– Да. Но я боюсь, что не справлюсь, и они раскритикуют меня, когда выйдет фильм.– Очень сомневаюсь. Дон Стейнер не делает ничего наобум. Я видел пробы, и не думаю, что у тебя будет много проблем, дорогая. Но ты должна научиться игнорировать прессу. Они возвышают тебя, чтобы потом снова сбросить. Если верить газетам, у меня пятнадцать незаконнорожденных детей всех цветов и вероисповеданий. Четыре раза я стоял одной ногой в гробу из-за ужасного пьянства. Я переспал с сотней моделей, и, в то же время у меня есть тайный партнер, я прячу его в сказочном доме в горах и встречаюсь с ним три раза в неделю. Серьезно, Джина, просто будь осторожна. Эти люди могут быть очень жестокими, и, если ты не привык к этому, это может сильно ранить. Вот поэтому у нас всех есть пресс-агенты. Мими уже подыскала кого-нибудь для тебя?– Да, – вставила Фрэнки. – С ней, так же, как и со мной, будет работать Лони.– Хорошо. Лони иногда бывает невыносимым маленьким дерьмом, особенно, когда звонит тебе в четыре утра, чтобы проверить какую-нибудь историю, но он один из лучших. Он позаботится о тебе.– Во всяком случае, у тебя большое преимущество, что тебя окружают такие няньки, как мы, – сказала Фрэнки. – Мой тебе совет: держи рот на замке, не задирай головы и больше не кури.Глаза Джины расширились от удивления.– Но я не курю, Фрэнки.– Прекрасно, тогда и не начинай, потому что в этом ты можешь найти не только табак, поняла?Джина кивнула головой, пытаясь запомнить все, что ей говорят. С тех пор, как две недели назад закончились пробы, ей казалось, что она живет, как во сне. Когда позвонила Мими, сказала, что роль – ее и назвала цифры гонорара, Джина с трудом поверила ей. Они собирались заплатить ей почти сто тысяч долларов. Для других актеров эта сумма была каплей в море, но для Джины она означала безопасность и уверенность в своей жизни.Фрэнки творила чудеса, помогая ей сдержать напор прессы, когда они узнали, что Джина будет сниматься в фильме. В английской прессе о ней тоже появились статьи. Джина понимала, что это будет доказательством того, что она написала в письме Джерарду. Конечно, она не думала, что все так получится, но теперь ничего не могла поделать.– Ну и что ты теперь думаешь о Голливуде, Джин? – голос Фрэнки оборвался, когда она заметила группу людей, входящих в ресторан. Краска сошла с ее лица. Джина видела, как Фрэнки, пытаясь овладеть собой, подняла свой стакан. Ее руки дрожали, она поставила его на стол.Одна из женщин, вошедших в ресторан, подошла к их столику. Это была блондинка с ярко-голубыми глазами, невысокого роста и с полной фигурой. Она поцеловала Даниэля, а потом Фрэнки.– Привет, как вы поживаете? – она говорила глубоким резким голосом.Даниэль ответил раньше, чем Фрэнки успела открыть рот.– Прекрасно, у нас все прекрасно, а ты?– Устала. Мы только пару часов назад вернулись из Рима, ты же знаешь, что такое пища в самолете, поэтому сразу же из аэропорта направились сюда, – она внимательно посмотрела на Джину. – Ты должно быть, Джина Шоу. Фрэнки очень много рассказывала о тебе, и мне кажется, что я уже знакома с тобой. Поздравляю с ролью в фильме, – женщина положила руку на плечо Фрэнки.– Я позвоню тебе завтра, – мягко сказала она. – Чао.Она направилась к своему столику в другой части ресторана.Фрэнки подозвала официанта, и он наполнил ее стакан вином.Джина так напряженно смотрела на Фрэнки, что даже не понимала, что ей говорит Даниэль.– Извините, что вы сказали?– Я сказал, юная леди, что всем начинающим звездам нужен прекрасный сон. Точно так же, как и старым звездам, которые не хотят, чтобы «печальная страница времени» упоминалась в отзывах об их последнем фильме.Он взглянул на Фрэнки.– Мне кажется, нам пора трогаться.Джина лежала ночью и удивлялась, почему Фрэнки так странно вела себя в ресторане. Возвращаясь на «Виллу Орхидей», Фрэнки всю дорогу молчала, и сразу же пошла спать, когда они вернулись домой.Джина повернулась и закрыла глаза. Она уже почти заснула, когда услышала еле различимый звук, доносящийся откуда-то в доме. Как будто котенок плакал по своей маме. Она встала с кровати и накинула халат, открыла дверь своей спальни, выглянула в освещенный холл, пытаясь различить, откуда доносятся эти звуки. Это был не котенок, это была Фрэнки.Джина открыла дверь в комнату Фрэнки и тихонько вошла. Фрэнки сидела, еще полностью одетая, посередине своей огромной кровати, окруженная множеством носовых платков, переполненными пепельницами и почти выпитой бутылкой виски. Тушь растеклась под глазами и образовала круги, как у панды. Она выглядела таким ребенком и такой убитой горем, что Джине захотелось обнять ее и утешить. Она подошла к кровати. Фрэнки подняла голову и с испугом посмотрела на Джину. Какое-то время она смотрела молча, и Джине показалось, что она сейчас заговорит, но вместо этого Фрэнки разразилась бурными слезами, икая и вздрагивая.Джина подошла к ней и обхватила ее руками. Она крепко прижимала ее к себе, пока всхлипы не затихли. Джина утешала подругу нежным материнским голосом:– Не надо так плакать, лучше расскажи мне, что случилось, пока мы не утонули в слезах.У Фрэнки на лице появилось некоторое подобие улыбки.– Давай, давай, расскажи все тетушке Джине, – она погладила Фрэнки по голове и убрала с лица волосы.– Но ведь тетушкой всегда была я, – голос Фрэнки был слабым и обиженным.– Но не сегодня, милая. Руди всегда советовал нам меняться ролями, так что, прими это, как упражнение, повышающее твое актерское мастерство. О'кей?Фрэнки шмыгнула носом.– О'кей. Но я не могу тебе сказать. Я не могу никому это сказать.– Послушай, мадам, ты всегда заставляла меня рассказывать обо всем, и я очень обижусь и не расскажу тебе самой малости о своей жизни, если ты сама не можешь ничего рассказать своей лучшей подружке. Ты видишь, я уже большая девочка и сумею понять, что бы это ни было. Я в последние годы сама через многое прошла. Иногда случалось такое, что мне хотелось умереть. Кстати, однажды я была на волоске от смерти.Это заставило Фрэнки поднять голову и посмотреть на Джину.– У нас есть много чего рассказать друг другу. Если ты скажешь мне о своих проблемах, я объясню тебе, почему я здесь. Мне кажется, справедливый обмен, а?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43