– Ты никогда не догадаешься, кто будет играть мою подружку в фильме.– Кто?– Паула, вот кто. Глава 21 – Привет, папа, как съемки? – Фрэнки поцеловала Даниэля и села на стул напротив.– Как ты, дорогая? Кажется, мы не виделись со времени нашей последней встречи в Лондоне.– Поэтому и не виделись.– Я только вчера вечером вернулся в город и провел все время с другом.Фрэнки не знала, почему ее отцу приходится лгать. Она представила, как отец в сопровождении очередной блондинки выходит из ночного клуба. Газеты писали, что он вернулся со съемок еще неделю назад. Фрэнки даже представить себе не могла, скольким девушкам он кружил голову. Хотя, Даниэль, казалось, всегда немного стеснялся этого.– Тем не менее, – Даниэль заказал бутылку шампанского «Шардоне», – Завтра, после ланча я приеду к тебе. Я собираюсь пробыть здесь пару месяцев.– Это здорово, но завтра я переезжаю.Даниэль выглядел обиженным.– Почему, Фрэнки? Дом достаточно большой, там хватит места еще трем семьям, и, уж тем более, нам с тобой.– Знаю. Поэтому и переезжаю, папа. Мне двадцать, и я хочу иметь свою маленькую уютную квартирку. Мне не нравится бродить, как привидение, по огромному дому.– Хорошо, если тебе так хочется. Но помни, ты в любое время можешь вернуться.– Спасибо, папа.– Ну, – сменил тему разговора Даниэль. – Как тебе нравится жизнь в мире кино?Фрэнки пожала плечами.– Все о'кей. Мне доставляет удовольствие быть добычей трех обезглавленных монстров и парочки привидений. Я чувствую, что это все, на что годится мое классическое образование.– Нужно с чего-то начинать, Фрэнки. К тому же, для первой роли это не так уж и плохо.– Знаю. И радуюсь, конечно. Это не Шекспир, если ты понимаешь меня.– Я тебя! – Даниэль поднял глаза к небу. – Боже, эта чушь, которую я говорю уже столько лет… иногда я жалею, что не остался в Лондоне. По крайней мере, у меня бы было чувство удовлетворения, а не этих липких монет, которые они отваливают мне год за годом.– Это смешно, – Фрэнки усмехнулась, – но на парня, за которого Джина вышла замуж, в школе смотрели, как на нового Оливье. А он продался, так же, как и ты, каким-то еженедельным мыльным операм.Сердце Даниэля остановилось.– Твоя подруга Джина замужем?– Да, а что? Это тебя волнует?– Конечно, нет. Я просто удивился, вот и все. Она казалась такой молодой.– Точно, слишком молодой, – согласилась Фрэнки. – Забавно, не правда ли? Только двадцать один год, а уже мечтает возиться с пеленками. Хочется надеяться, что она не забудет о своей карьере, ведь она очень талантливая актриса. Но я никогда не была уверена в мужчине, за которого она вышла.– Что ты имеешь в виду, Фрэнки?Фрэнки ковыряла вилкой в тарелке.– О, может быть, я ошибаюсь, но я сразу поняла, кто он такой, как только увидела его. Джина такая наивная. Последний год я пыталась ее вразумить, но не уверена, что достигла какого-нибудь результата. Парень все свои силы кладет на то, чтобы соответствовать размеру своего члена.Фрэнки засмеялась, не замечая, что Даниэль вздрогнул. Мысль о том, что Джина спит с кем-то, показалось ему просто чудовищной. Она постоянно присутствовала в его мыслях, с тех пор, как он впервые увидел ее. Он надеялся, что Фрэнки пригласит ее с собой в Голливуд пожить немного вместе. По крайней мере, это был шанс встретиться с ней опять. Но она уже замужем. Он старался не выдать своего волнения, слушая болтовню Фрэнки о гробах для нового фильма.– Послушай, папа, мне надо бежать. У меня днем встреча с одним человеком. Встретимся позже дома, о'кей? – она поцеловала отца и поспешно выбежала из ресторана.Он заказал большой стакан виски и сидел, уставившись в пустоту. Он потерял Бланш, и теперь, кажется, потерял Джину.Даниэль залпом выпил виски. Даниэль чувствовал себя самым несчастным мужчиной на свете. Глава 22 – Они хотят, чтобы ты сыграла три спектакля в этом сезоне в Чичестере, – из телефонной трубки донесся густой голос Питера Кросса.У Джины упало сердце.– Сколько? – дрожащими губами переспросила она.– В общем – четыре месяца. А тебе не хочется узнать, какие роли они предлагают, перед тем, как обсудить сроки?– Да, конечно.– Роли очень хорошие: Маша в «Трех сестрах», Ариель в «Буре» и Гринни в «Относительно говоря». Ну, что ты об этом думаешь?– Мне очень нравится.– Замечательно. У театра отличная репутация. Думаю, ты примешь это предложение.– Да.– Ты получишь хорошие деньги. Во-первых, на десять фунтов больше, чем тебе полагается по профсоюзной карточке, ну и, конечно, аванс. В общем, выйдет около восьмидесяти фунтов в неделю. Ну, как, звучит?– Великолепно.– Отлично, иду заключать контракт. Репетиции начинаются через две недели, в середине марта. Поздравляю тебя, потом перезвоню.Джина положила трубку и, не мигая, уставилась на канал за окном. Она совершенно растерялась. С одной стороны, ее должно трясти от радости снова получить работу, но с другой стороны, это означало уехать от Мэтью.Мэтью иногда приезжал домой так поздно, что она уже переставала его ждать и ложилась спать. Он клялся, что его возвращения среди ночи или даже утром никак не связаны с Паулой Френклин. Он объяснял это тем, что он молодой перспективный актер, и ему приходится часто ужинать и встречаться с нужными людьми. Джина не совсем верила в это, так что, уезжая в Чичестер, она оставляла своего мужа с Паулой.Джина подошла к бару и налила себе водки с тоником. Сделав большой глоток, она еще раз подумала, как иронична жизнь. От долгого безделья у нее появились неуверенность и депрессия, а теперь, когда ей предложили работу, и притом, очень неплохую, мысль о расставании с Мэтью по-настоящему пугает ее. Она была совершенно уверена, что Мэтью крутит роман с Паулой. Все общеизвестные признаки, о которых пишут в женских журналах, были налицо. На воротничке его рубашки она как-то нашла следы губной помады, теперь он редко занимался с ней любовью. Она даже не могла вспомнить, когда же это было в последний раз. Он явно изменил к ней свое отношение. Несколько вечеров, приходя домой рано, он был, как чужой, не проявлял к ее делам никакого интереса – просто съедал ужин и целый вечер смотрел телевизор.Когда она, сохраняя полное спокойствие, пыталась заговорить с ним об этом, он тут же останавливал ее и говорил, что от безделья в ее голове рождаются бредовые мысли, и выглядит она при этом просто нелепо. Все заканчивалось тем, что у Джины начиналась истерика, и она запиралась в ванной. Мэтью больше не пытался ее успокоить. Общение между ними, казалось, полностью нарушилось. Конечно, если у него роман, она едва может его в этом обвинять. Джина налила себе еще большой стакан и посмотрела на снующие по каналу баржи.Мэтью, изменив своей привычке, в этот вечер приехал домой рано. Она рассказала ему свои новости, и он, казалось, искренне обрадовался и поцеловал ее.– Это прекрасный повод для праздника, дорогая. Надевай свой лучший наряд, я приглашаю тебя на обед с бутылкой шампанского.Джине не терпелось спросить, почему это его так обрадовало, что она на целых четыре месяца скроется с глаз, но ей не хотелось очередной ссоры.Они вошли в маленький ресторанчик, где подавали рыбные блюда. Молодая официантка тут же попросила у Мэтью автограф.– За Чичестер, – он поднял свой бокал.– Мэтью, я даже точно не знаю, хочу ли я ехать туда.Он изумленно посмотрел на нее.– Но почему, Джина? Ты была несчастна, как грешница, последние полгода, сейчас у тебя появилась прекрасная работа, а ты не знаешь, хочется ли тебе туда ехать! – он отрицательно покачал головой. – Иногда я действительно не понимаю тебя.– Я буду скучать без тебя, – она сказала это очень тихо.– Я тоже буду скучать, любимая. Но, к сожалению, это участь всех актеров. Ведь когда мы женились, мы знали о том, что нам иногда придется жить порознь.Джина кивнула.– Послушай, ты будешь очень занята, и время пролетит очень быстро. А я, как только смогу, приеду к тебе на премьеру.Лицо Джины засияло:– Правда?– Конечно, дорогая, как только у меня будет передышка.Мэтью был мил и внимателен целый вечер. Когда они приехали домой, он взял ее на руки и понес в спальню. Этим вечером они занимались любовью с той же страстью, как и прежде, когда были молодоженами.Слезы текли по щекам Джины, когда она прощалась с мужем. Поезд, отправлявшийся со станции «Виктория», уносил ее в Чичестер. Всю дорогу она плакала, и на каждой станции порывалась выйти, сесть в обратный поезд, вернуться к Мэтью и навсегда бросить свою работу.На вокзале в Чичестере она нашла такси, дала водителю адрес пансионата, где ей предстояло прожить четыре месяца. Театр дал ей подробное описание города, и она очень быстро нашла нужный дом. Он находился в пяти минутах ходьбы от театра. У дверей ее приветствовала Марджи, жизнерадостная и приветливая хозяйка пансионата, полная женщина средних лет. Марджи проводила Джину в ее комнату и объяснила распорядок.– Завтрак с семи тридцати до девяти. Если вы захотите есть вечером, перед тем, как пойдете в театр, сообщите мне. Горячая вода бывает каждое утро с шести до восьми.Джина поблагодарила Марджи и села на узкую кровать со старым покрывалом. Комната была маленькая, унылая, с потрескавшимися и выцветшими обоями на стене. Это напомнило ей ее комнату в квартире матери. Она никогда еще не чувствовала себя такой одинокой и несчастной.Через несколько дней она все-таки повеселела, познакомилась со всеми своими коллегами-актерами и приступила к репетициям. Но ночи оставались такими долгими и одинокими. Она постоянно набирала номер Мэтью по платному телефону в конце коридора, но ответа не было.К концу недели ей так и не удалось поговорить с ним. В воскресенье она поднялась в восемь часов и еще раз набрала номер Мэтью. Сонный голос ответил:– Алло?– Мэтью, это я, Джина. Я звонила тебе всю неделю, но никто не отвечал.– Джина, какого черта ты звонишь в такую рань? О Боже, ты же знаешь, это единственный день, когда я могу выспаться как следует.Джина едва сдерживала слезы.– Извини, я просто хотела поговорить с тобой, вот и все.Мэтью был сух и немногословен. Вскоре ее монетки закончились.– Я тебе скоро позвоню опять. У тебя есть мой номер?– Да, Джина. Послушай, Джина…Их разъединили. Она вернулась в комнату и целый день, чувствуя себя совершенно несчастной, учила свою роль.Актриса, игравшая Ирину и жившая в соседнем с Джиной номере, как-то вечером предложила ей пойти куда-нибудь развлечься и выпить. Они отправились в ближайший бар, и Джина сильно напилась, чтобы заглушить свою тоску. А утром проснулась с ужасной головной болью. Больше она не пила. Трехнедельные репетиции «Трех сестер» подошли к концу, она полностью окунулась в свою роль и делала все, чтобы не думать о Мэтью. Она звонила ему по два раза в неделю, но, по-прежнему, никто не отвечал.В день премьеры, проснувшись рано утром, она подняла шторы и увидела в первый раз за все время в Чичестере сияющее солнце. Смешанное чувство радостного ожидания и ужаса наполняло ее. Тому причиной была не только премьера, но и предстоящая встреча с Мэтью. Два дня назад она дозвонилась до него, и он пообещал приехать. Мэтью планировал прибыть поездом как раз к началу спектакля, Джина сможет увидеть его только после спектакля в баре, на вечернем приеме в честь премьеры. Он пробудет с ней целую ночь, а утром умчится в Лондон.Она вошла в театр в пять часов, и у двери в гримерную обнаружила прекрасный букет красных роз. На карточке было написано: «Со всей любовью, Мэтью».Гримируясь перед спектаклем, она ощутила такой прилив радости, какой уже не чувствовала давно. Премьера, и ее муж приезжает из Лондона посмотреть на нее. Каждый человек из труппы с нетерпением ожидал знакомства с мужчиной, таким популярным на телевидении.Поднялся занавес, Джина забыла о Мэтью и вся отдалась своей роли.По окончании спектакля аплодисменты не смолкали очень долго. Джина ушла со сцены радостная и удовлетворенная. Сердце колотилось от предвкушения встречи, когда она надевала свое новое платье, купленное специально для этого случая. У двери ее остановил швейцар.– Вам звонили, мисс. Ваш муж. Он шлет вам свою любовь, но не может это сделать лично, так как съемки затягиваются. Он просил его извинить и сказал, что позвонит вам завтра.Все внутри нее похолодело. Она проглотила комок в горле и медленно пошла по лестнице в бар на прием. Отбросив любые мысли о Мэтью, она весь вечер была оживленной и веселой. Наслаждалась комплиментами, флиртовала с режиссером, которому не терпелось проводить ее в свою квартиру и пила шампанское бокал за бокалом.От выпитого ее клонило ко сну. Она пыталась отогнать от себя мрачные мысли.Вернувшись к себе, Джина под дверью нашла записку, в которой сообщалось, что звонил ее муж и просил перезвонить домой. Но Джина оставила это без внимания.Все последующие дни она каждый вечер ходила в бар с актерами из театра. Но однажды, в холле, ее остановила Марджи и настоятельно попросила позвонить мужу, который оборвал уже все телефоны в пансионате.Джина улыбнулась и направилась звонить.Оказывается, изменилось расписание. Мэтью был очень огорчен, клялся в любви, глубоко извинялся, что не смог присутствовать на премьере. Джина была спокойна и холодна, насколько ей это удавалось.Мэтью хотел приехать к ней на следующий уик-энд, но Джина сказала, что все время будет занята репетициями нового спектакля. Она рассказала, что на приеме, после «Трех сестер», у нее не было ни одной свободной минуты. Голос Мэтью звучал растерянно, хотя он ответил, что все понимает. Джина положила трубку с чувством удовлетворения. Она тоже может вести свою игру.Мэтью был прав. Четыре месяца пролетели очень быстро. Джина успокоилась и чувствовала удовлетворение оттого, что она снова играет в театре, к тому же, она получила несколько хороших отзывов. А одна национальная газета назвала ее «лицом, которое надо запомнить на будущее».Но когда Джина думала о возвращении домой, ее охватывало чувство ужаса. Она не знала, чего ожидать. Глава 23 Когда Джина открыла дверь их квартиры, Мэтью выбежал ей навстречу и, крепко прижав к себе, закружил по комнате.– Боже, как я соскучился по тебе, – он поцеловал ее, поднял на руки и понес в спальню.Ее тело содрогнулось от его прикосновений. Мэтью сбросил с Джины одежду и опустил свою голову между ее ног. Его язык страстно ласкал ее, и Джине казалось, что ее сердце остановится от желания. Ей хотелось почувствовать его внутри себя. Она схватила его за плечи и притянула к себе. Он вошел в ее теплую и влажную норку, и они захлебнулись от взаимного чувства наслаждения и страсти.– О Боже, Джина, я больше не могу себя сдерживать. Давай вместе, сейчас…Они не выбирались из постели целый день. Они разговаривали так, как уже не говорили несколько месяцев, извинялись, клялись больше никогда не повторять прошлых ошибок.
– Джина, это Бетина.– Бетина! Как я рада слышать тебя! Где ты?– Я в Йоркшире, но сегодня приезжаю в Лондон. Мы можем встретиться с тобой? Мне очень нужно увидеть тебя.Джина почувствовала волнение в голосе Бетины.– Где ты хочешь встретиться?– Давай в том кафе, через дорогу от школы. Буду ждать тебя завтра в час. О'кей? Не могу дождаться, когда увижу тебя, Джина.– И я тоже, Бетина. До завтра.Джина положила трубку и обрадовалась возможности выйти из дома. Уже прошел месяц, как она возвратилась в Лондон и теперь, после напряженной работы, безделье угнетало ее еще больше.
– Ты – что?! – от неожиданности Джина плеснула кофе на свою белую блузку.– Не знаю, как это случилось. Все так неожиданно, как шок, Джина. Но ты сама точно так же поступила в прошлом году.– Знаю. Я просто удивлена, ведь Марк…– Джина, я никогда не забуду его. Но мне нужно как-то устраивать свою жизнь, – глаза Бетины помрачнели, и Джина почувствовала себя виноватой за то, что упомянула имя Марка.– Кто он?– Его имя и полный титул – Фредерик, лорд Роддингтон, но всем он известен просто как Фредди.– Чем он занимается?– Если честно, я сама не знаю. Известно, что владелец земель в Дорсете, входит в правление банка, который занимается нашими денежными делами. У него красивый дом на Честер Сквер, правда, у меня сложилось такое впечатление, что там ничего не изменилось со времен первой мировой войны, и дом в Каннах.– Сколько ему лет?– Уже сорок восемь, – Бетина покраснела.– Бетина!– Знаю, знаю. Ма очень испугалась, когда мы объявили о помолвке, но Па его обожает.– Ты его любишь?Бетина задумалась.– Джина, если ты имеешь в виду, люблю ли я его, как Марка, то нет. Но нам хорошо вместе, и мы очень часто смеемся. Правда, он немного ворчун. Он никогда не был женат, и, когда мы познакомились, был ужасно застенчив. Мне кажется, он всегда немного побаивался женщин. Когда он был моложе, с ним случилась та же история, что и со мной – влюбился в девушку, как бы сказал Па, «не совсем нашего круга», дорогая. Родители запретили ему жениться. Так что у нас есть кое-что общее.– Ты до сих пор не ответила мне, Бетина, – настаивала Джина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43