– Да, да, Бог нас не оставит, – смиренно согласилась Маруся. Но легче ей не стало. С того дня тяжелая дума поселилась в ее головке, а разрешить ее мог, знать, лишь Господь Бог.
В своей комнате молодой граф открыл тайник, извлек из него большую деревянную шкатулку, а из шкатулки, в свою очередь, достал кожаную тетрадь.
Сев за стол, он взял перо и быстро-быстро начал писать в тетради, улыбаясь счастливой довольной улыбкой. Через какое-то время, закончив записи, он закрыл тетрадь, положил ее в шкатулку и снова спрятал все в тайник. Потом бодро прошелся по комнате, расправив плечи, глядя орлом и насвистывая военный марш.
– Ах, Маруся моя, что ты за прелесть! – вслух сказал Петр, блаженно улыбаясь. – Как я тебя люблю, радость моя!
…Войдя в тесную темную избушку Маруся осторожно притворила за собой дверь. Старуха, кажется, так и сидела перед печкой все время, пока Маруся не навещала ее, потому что именно в этой позе и на этом месте оставила ее девушка прошлый раз.
Глаза Пелагеи были закрыты, будто она дремала, и девушке жаль было ее будить.
– Я жду тебя, голубушка, – неожиданно заговорила Пелагея. Маруся даже вздрогнула. – Жду, жду, – повторила старуха.
– Вы правы были, бабушка, во всем правы. И про злую душу завистницы, и про беду неминуемую. И спасло меня ваше зелье от смерти, а потом еще раз хотела меня злодейка погубить, оклеветать, да тут уж Петруша за меня заступился.
– А, Петруша, – кивнула бабка. – Знаю, знаю, суженый твой.
– Да, бабушка, люблю я его больше всего на свете, больше жизни! – горячо воскликнула девушка. – Но что делать, бабуся, ведь не бывать нам вместе. Он предлагает бежать, венчаться тайно, а я не могу.
– Что же не можешь, коли любит он тебя?
– Да как же без родительского благословения, бабушка? А старый граф и графиня Ольга Сергеевна скорее умрут, чем согласятся на нашу свадьбу.
– Нуэто само собой, – кивнула Пелагея. – Где это видано, чтобы графья благословили сына на брак с крестьянкой? Не бывать такому, верно говоришь.
– А значит, и не судьба мне счастливой быть, – поникла головой Маруся.
– Говоришь, против воли его родителей не пойдешь? – переспросила Пелагея.
– Нет, не пойду.
– А как же сын твой?
– Какой сын? – растерялась Маруся.
– Сын, что носишь под сердцем, плод твоей любви с молодым графом Петром Алексеевичем.
– О чем вы говорите, бабушка?
– Айты еще не знала?
– Нет, я не… Ой, бабушка… – покраснела Маруся. – Да мы и вместе-то были два… нет, три раза всего.
– Да и одного достаточно для такого дела. Вы молодые, здоровые, кровь у вас горячая. От такой любви сразу детки заводятся. Любишь ведь ты его? – Маруся кивнула. – И он тебя?
– Да, бабушка, уж как любит!
– Ох, любовь, любовь, – старуха мечтательно замолчала.
– А вы любили, бабушка?
– Любила, милая, еще как любила! Да недолго.
– Почему, бабушка?
– Степан-то мой был красавец, богатырь. Взяли его в армию, да и больше я его не видела. А ночи наши жаркие, которые обожгли душу и сердце, до сих пор помню. Долго я ждала его, плакала. Вся молодость в слезах и тоске по нему прошла. А потом убили его на войне. И ни сына, ни дочки не осталось мне от него на память. А ты счастливая, Маруся. Сын у тебя будет, ты поверь.
– Я верю, бабушка, – тихо сказала она и заплакала.
– Чего же ревешь?
– Да куда же я с ребенком? Позор какой.
– Не ты первая. Да, говоришь, любит тебя твой Петя. Значит, не оставит с ребенком. Любовь тебя и спасет.
– Что же делать? – безнадежно спрашивала Маруся. – Что делать?
– Поступай, как сердце подскажет, – только и посоветовала старая Пелагея.
– Ребенок, – бормотала Маруся, возвращаясь в усадьбу. – Графиня никогда не допустит, чтобы я жила в доме с ребеночком от барского сына. Она меняотправить хотела, выгнать, и вдруг такое… Незаконный внук! Она его возненавидит… Она его… – Марусе стало страшно. – Да, она может убить моего сына. – Некоторое время девушка шла молча, все ускоряя шаги. – Нужно бежать отсюда. Да, бежать. А Петя? Что будет с ним? Он же любит меня! – Маруся остановилась, размышляя. – Сказать ему? О нет, нет, не надо. Что он может сделать? Уйду, а он утешится. – Марусе стало жаль себя, и она опять заплакала. Но перед усадьбой вытерла слезы платочком и прокралась в комнату. Вечером ее поймал Петя.
– Куда ты прячешься от меня? Весь день не могу увидеть. Пойдем в сад?
– Мне нужно еще воды согреть барыне. Потом, может быть…
– Ты чего глаза прячешь, Маруся? Случилось что? Графиня опять обидела? Ты будто плакала?
– Нет, ничего. Сажа от печки в глаз попала.
– Маруся, так ты придешь?
– Не знаю. Работы еще много.
– Ты избегаешь меня? Разлюбила?
– Нет, Петя, что ты говоришь? Я люблю тебя больше жизни, всегда буду любить. Только тебя. Всегда! – горячо и страстно шептала девушка.
– Ты какая-то странная, – удивился Петр и вдруг крепко обнял ее и поцеловал.
Маруся вырвалась.
– Что ты, Петя, увидят еще. – Девушка убежала, а он долго смотрел в ту сторону, где она скрылась.
Когда стемнело, Маруся собрала свои пожитки и вышла черным ходом в сад. В девичьей слышались песны. Девушки вечеряли. Вдруг кто-то окликнул Марусю. От неожиданности она замерла.
– Это я, Сашка, не бойтесь, – мальчишка подошел поближе. – Куда ты собралась, Маруся?
– Ухожу, Саша.
– Совсем? – удивился мальчик.
– Да, ухожу навсегда. Только никому не говори.
– Да ведь Петр Алексеевич искать будут.
– Будет, да не найдет.
– Он тосковать будет без тебя, Маруся.
– Да, я знаю. Но и печаль его пройдет.
– Зря ты так. Он хороший. И ты хорошая. А графиня его загрызет.
– Он женится, она его и простит.
– Он не женится. Он, скорее, с тоски помрет.
– Да что ты говоришь, Саша! – испугалась Маруся.
– Я знаю. Ты бы сказала, куда пошла, я бы за тобой пришел, если с молодым графом что-то случится.
– Не могу, – вздохнула Маруся. – Сама не знаю, что со мной будет. – Она помолчала. – Да, вот что. Коли с ним, не дай Бог, что случится, отдай ему вот это. – Маруся достала остатки порошка. – Разведи в воде и дай выпить. Скажи, от Маруси.
– Обещаешь?
– Да, Маруся, все сделаю.
– Ну ладно, прощай, Саша. Маруся исчезла в темноте.
– Я так испугалась, когда он на тебя пистолет направил, – вспоминала Лена на даче Лиханова. – Чувствую, еще не много – и в обморок свалюсь. А ты так спокойно, хладнокровно с ним беседы вел. Неужели был уверен, что не выстрелит?
– Конечно нет! Но если бы я начал суетиться – он вполне мог воспользоваться пистолетом. Комов был не в себе. Я пытался ему втолковать, чтобы он трезво оценил ситуацию и понял, в чем его выгода. Выгода – не убивать. И не брать тебя в качестве заложницы.
– А если бы он решил меня прихватить?
– Он мог это сделать только при помощи шантажа. Тогда Комову не оставалось ничего другого, как избавиться от меня. Пока бы нашли мое бренное тело, его и след бы простыл.
– Его поймают?
– Сомневаюсь. А если и поймают, то не скоро. Сегодня же он улетит из страны, и, надеюсь, больше ты о нем не услышишь.
– Ты уверен? А вдруг он начнет нам мстить?
– Тогда я защищу тебя. Не бойся, я всегда буду рядом. Забудь его как страшный сон. А вот и кофе готов. Тебе с коньяком?
– Да, и покрепче. Все равно я сегодня не усну.
– Это уж точно, спать я тебе сегодня не дам, – в его глазах зажегся огонек желания.
– Но вначале расскажи, почему ты поехал в старую усадьбу, – напомнила Лена.
– Мне приснился странный сон, – пожал плечами Лиханов. – Я увидел, что ты в опасности и спасаешься в старом доме.
– И ты поверил? – удивилась Лена.
– Нет, конечно. Разве можно верить снам? – улыбнулся Лиханов. – Но слушай, что случилось дальше.
– И что случилось? Ты услышал голос свыше?
– Нет, потом уже никакой мистики. Случайно встретил в студии старого приятеля – журналиста Вальку Кислова. И он неожиданно рассказал мне, как вышел на след крупных финансовых аферистов, которые под прикрытием сверху сколотили приличный капитал, не меньше сотни миллионов долларов. Так вот, заправлял фондом как раз Борис Комов. Правда, Валентин не может обнародовать материалы, пока не соберет все доказательства. Но Кислов своего не упустит…
– О Боже! – вскрикнула Лена. – Представляю, что ты почувствовал. А если бы я с ним улетела? А мама с папой… – Лена смотрела на Андрея широко раскрытыми глазами. – И ты решил меня спасти?
– Ну разумеется, как и полагается верному рыцарю. Я позвонил тебе домой, но Наташка бросила трубку. Похоже, она из благих намерений хотела устроить твою судьбу…
– И чуть меня не погубила! – не удержалась Ленка.
– Я нажал на нее. Она расплакалась. Чистосердечно во всем раскаялась, попросила прощения. Потом сквозь слезы призналась, что отправила Комова искать тебя на моей даче. Я обогнал его по дороге.
– Ну еще бы! – удовлетворенно отметила Лена.
– Около ворот моей дачи я увидел следы женских сапожек, ведущие через лес к даче. Загнав машину в гараж, бросился через лес. Следы привели прямо в старый дом.
– Ну ты просто сыщик, – засмеялась Лена.
– Комов догадался сделать то же самое.
– О да. Ему не откажешь в проницательности. Поняв, что нас нет на даче, он стал ищейкой, – проговорила Лена.
– Ты тоже выступила сегодня в этой роли, – напомнил Лиханов. – И у тебя неплохо получилось. Результат твоих поисков впечатляет! Но как ты нашла тайник? Где вычитала о сокровищах? Ты сказала, что у бабушки хранилось кольцо, очевидно, принадлежавшее Петру, хозяину усадьбы. Она тебе рассказала про клад?
– Нет, семейные предания не сохранили тайну сокровищ. Я увидела во сне, где Петя хранит драгоценности. И про то, что шкатулку можно открыть кольцом с камнем, узнала тоже во сне. И тогда только вспомнила, что видела его у бабушки. Потом все сошлось.
– Значит, ты наследница графских сокровищ. Законная наследница. Позволь еще раз взглянуть на кольцо.
Лена протянула Андрею скромное колечко. Он внимательно рассмотрел его, потом лицо его прояснилось, будто он что-то вспомнил, и он бросился к письменному столу. Порывшись в нем, подошел к Лене, что-то зажав в руке.
– У меня тоже есть кое-что! – Он раскрыл ладонь. На нем лежало точно такое же простое серебряное колечко с голубым камешком, только меньшего размера.
– Не может быть! – ахнула Лена.
– Семейная реликвия, – гордо объяснил Андрей. – Досталась по наследству.
– Это же Марусино кольцо! Откуда? Сейчас прочитаем в дневнике! – Лена метнулась к шкатулке. Но Андрей ее перехватил.
– Ничего подобного! Ты обещала эту ночь мне, а не дневнику графа! – Андрей притянул ее к себе. – Завтра, завтра прочитаешь, дорогая. Я так мечтал о минуте, когда мы останемся вдвоем и я буду целовать тебя… – горячо шептал он прямо в ее ушко, в котором сверкала серьга с бриллиантом старинной работы. Потом он стал целовать ее в полуобнаженную грудь, где на нежной и белой коже эффектно сверкали темным рубиновым цветом драгоценные камни чудесного ожерелья. – Лучшей одежды, чем фамильные драгоценности, невозможно представить. Ты восхитительна! Я с ума схожу от любви к тебе…
На следующий день они ужинали в уютном полумраке ресторана «Вена» под серебряные звуки арфы. Лена увлеченно рассказывали Андрею историю графской любви.
– После того как Маруся ушла, молодой граф очень уж переживал. Вскоре он тяжело заболел, причем какой-то странной болезнью. Одни доктора разводили руками, другие пожимали плечами. Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы Сашка не принес Марусин порошок. Поправившись, граф понял, что не жить ему на этом свете без любимой. Он расспросил бабку Пелагею и неожиданно узнал от нее о сыне. Долго Петр искал Марусю, пока не нашел в одном из приютов. Все закончилось хорошо: они поженились, а Маруся в положенный срок родила здорового крепыша. И дома у них все образовалось. Да, чуть не забыла. Через год в пожаре погибла мать Сашки, и молодые решили усыновить мальчика. Он оказался очень способным к наукам, и его послали учиться в Петербург. Вот откуда у тебя это серебряное колечко…
– Удивительная история…
Они немного помолчали. Потом Андрей сказал:
– У меня для тебя приятный сюрприз!
– О, я обожаю приятные сюрпризы! Андрей достал из внутреннего кармана пиджака длинный конверт и передал его Лене. Девушка осторожно открыла его и ахнула:
– Это же путевка в Вену!
– Да. На имя Елены и Андрея Лихановых.
Она подняла на него счастливые глаза.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22