– засмеялся Стюарт. – Я слышал, наша королева брала с собой в Петербург меховое пальто из норки. В Англии она просто боится его надеть, потому что здесь леди, выступающие в защиту животных, не бояться испортить даже манто королевской особы.
– Боже, голубая норка – мечта всей жизни! – невольно воскликнула Ольга.
– Но ты же не королева и даже не принцесса, – не удержался от легкого сарказма Андрей.
– О, на мой вкус мисс Ольга намного обворожительнее любой принцессы, – высказал свое мнение Клайв. Сиверс бросила на Лиханова торжествующий взгляд. – Вы счастливчик, Эндрю, – улыбнулся Стюарт. – С такой девушкой я бы не грустил ни о чем, даже о снегах России.
– Ах, Клайв, – вздохнула Ольга, – вы и представить себе не можете, как избалованы женским вниманием наши мужчины. Вы знаете, в нашем коллективе из пятнадцати человек только трое – мужчин.
– Как? – ахнул Стюарт. – У вас на телевидении работают почти одни женщины? Я считал, что русское телевещание делают мужчины, что у вас дискриминация женщин. А получается наоборот?
– О, что касается работы – то для женщин нет никакой дискриминации, но когда дело доходит до заграничных командировок и распределения кресел…
– Но вы-то, Ольга, я вижу, преуспели во всем.
– О да, Клайв, я добиваюсь в жизни всего, чего хочу. Это мой принцип.
– Вы не только самая красивая женщина на русском Ти-Ви, но еще и самая целеустремленная, я думаю, – Клайв действительно был восхищен Ольгой. Андрей бы очень обрадовался, если бы тот пригласил коллегу на ужин, но дальше слов у стопроцентного британца дело не шло. Он закончил работу, собрал бумаги, вежливо распрощался и был таков.
– Он женат? – небрежно спросил Андрей, будучи уверенным, что Ольга уже разузнала такие подробности о всех мужчинах, с которыми они работают в Лондоне.
– По крайней мере, он хвастался тремя детьми. Да ты же знаешь, здесь холостяки после тридцати считаются подозрительными, и им труднее продвинуться по служебной лестнице.
– Слава Богу, у нас все не так, – устало произнес Андрей. – Ну что, закругляемся?
– Да, я с ног падаю. Наконец-то дождались выходных! Завтра отметим наш совместный уик-энд в Лондоне?
– Нет, завтра я завалюсь спать на весь день. Андрей-то собирался утром позвонить Лене – и… проспал! Когда Сиверс его разбудила, он бросил взгляд на часы. Так, в Москве час дня. Набрал номер, но трубку в Москве никто не поднял. Он был зол на самого себя; за три дня не смог найти времени, чтобы позвонить! Черт возьми, теперь попробуй застань ее дома в субботу. А если придет Ольга, то…
– Андрей, это я!
«Легка на помине!» – нахмурился Андрей.
Ольга, изящная и свежая как восточная женщина, красивой походкой вплыла в его номер, осторожно неся поднос, на котором стояли кофейник, чашки и тарелочки с аппетитными булочками, маслом и ветчиной.
– Завтрак в постель! – объявила она, пуская в ход свои чары. Андрей быстро накинул халат. Однако завтрак не затянулся. Ольга дала ему полчаса на то, чтобы побриться и одеться. Главное действие спектакля оставлено на вечер, догадался Лиханов А сейчас Сиверс не терпелось пробежаться по магазинам, и он нехотя согласился на роль ее верного оруженосца.
«И все-таки она красавица!» – не мог не отдать ей справедливости Андрей, когда они встретились в холле отеля. Высокая и эффектная, Ольга притягивала к себе невольные взгляды мужчин. Красивый молодой араб так и пожирал ее глазами, пока Андрей заказывал такси.
– Жаль, что магазины сегодня рано закрываются, – сказала Ольга.
«И слава Богу», – подумал Андрей. Он все еще не мог без дрожи вспомнить их прошлогодний вояж, где были не только жаркие ночи, но и весьма утомительные для него обследования супермаркетов, всяких там бутиков и салонов мод. По части примерок Ольга была не менее неутомима, чем по части любви. Впрочем, он заранее смирился с ее планами, решив купить что-нибудь Лене и родным. Он хорошо помнил, что ростом она была даже чуть выше Сиверс, но бюст ее, разумеется, поменьше, а вот бедра… Он сразу вспомнил Лену на тигровой шкуре…
Они проезжали Сити, но Лиханов почти не смотрел по сторонам; он уже видел и Тауэр, и Букингэм, и собор Святого Павла. Вот с Леной он с удовольствием прогулялся бы по этим местам, Ольгу же архитектурные памятники мало интересовали.
Когда Лиханов уже еле волочил ноги, путешествуя между отделами обуви и верхнего платья, он наконец увидел, что любезные продавцы начинают волноваться. «Ага! – облегченно вздохнул он, – скоро закрываются». Среди десятка Ольгиных пакетов скромно примостились два, принадлежащие Лиханову. Коробочка с изумительными серьгами для Лены приятно радовала Андрея. Настроение у него заметно поднялось.
– А не посетить ли нам Гринвич? – предложил он, когда они вышли из очередного магазинчика.
– А что там? Выставка, ярмарка, распродажа?
– В Гринвиче старейшая в Европе астрономическая лаборатория.
– Из астрономии я знаю, что родилась под знаком планеты Венера, а это богиня любви. А тебе, кажется, покровительствует Марс, поэтому ты бываешь столь агрессивным. А вообще – это планета настоящих мужчин.
– В Гринвиче пролегает граница Западного и Восточного полушарий, – продолжал Андрей.
– Ну что ж, запечатлеемся на память на границе полушарий.
Дорога в обсерваторию оказалась неблизкой, и Ольга не теряла времени даром. Она нежно ворковала, прижимаясь к Андрею, ероша его густые волосы и горячо пожимая и гладя его ладонь. Иногда она мимолетно касалась его губами, как бы обещая, что главное впереди, вечером. Пронизывающий ветер у обсерватории ненадолго охладил пыл Ольги. Но обратный путь прошел не менее обещающе.
В отеле она дала ему передохнуть, отправившись к себе сменить наряд. Лиханов бросился к телефону.
На этот раз трубку сразу подняли, но он услышал голос Наташи, которая почему-то начинала действовать ему на нервы.
– А это вы! Как в Лондоне? Что с туманами? – Можно позвать Лену?
– Лену? Нельзя. Он даже опешил:
– Почему нельзя? Я хочу с ней поговорить.
– Ностальгия по родине? – продолжала упражняться в остроумии Натка. – «Над городом туман, туман, любви старинные туманы…»
– Хватит шутить! Где Лена?
– Даже не знаю, что вам сказать… Допустим, она в Удинске у родителей.
– А телефон там есть?
– Да какой телефон в Удинске? Это же не Лондон. Там даже электричества нет.
Он понял, что бесполезно взывать к ее добросердечию, но сделал еще попытку:
– Дай мне, пожалуйста, ее адрес в Удинске.
– А может быть вам еще ключ от ее спальни дать? – отрезала она. – Не беспокойтесь, Лена в полном порядке.
– Ты ей сказала о моей командировке?
– Я же не изверг.
– Тогда, Наташа, еще одна просьба!
– Сто долларов!
– Что?!
– Шутка.
– Быстро запиши мой телефон. Пусть позвонит, если вернется раньше.
– Записываю.
Андрей положил трубку. Почему Натка на него так взъелась? Или она вообще против мужчин? Возглавляет московское бюро общества феминисток? Черт, лезет в голову всякая чушь.
Через час к нему в номер зашла обворожительная Ольга и предложила спуститься в бар отеля.
Наталья удивилась быстрому возвращению Лены в Москву.
– Что так рано? – спросила она, обнимая подругу. – Я с Колькой собиралась провести у нас вечерок.
– Значит, помешала вашим планам? – устало спросила она.
– Ничего страшного. Даю отбой. А ты из-за Лиханова так быстро вернулась? Зря ты на него надеешься. Я его вчера видела. На Тверской. С шикарной блондинкой.
– С блондинкой, – эхом отозвалась Лена, без сил опускаясь в кресло.
– Красивая она, – со вздохом продолжала Натка. – Как голливудская звезда.
– Кажется, я ее знаю… Она с ним работает. Целыми днями вместе.
– Если б только днями…
– Ладно, Наташа, давай больше не будем его вспоминать, хорошо?
– Конечно, я все понимаю.
Лена ушла в ванную, включила воду и разрыдалась. Ей не хотелось, чтобы Наташа видела ее слезы.
На следующий день, после работы, Лена отправилась на Тверской, хотя в глубине души понимала: это какая-то нелепость, что Лиханов гуляет с Ольгой по улицам Москвы. Им что, негде побыть вдвоем? А впрочем, они могли просто идти в ресторан. Лена сама не замечала, что почти бежит. Боже, только бы увидеть его, только бы увидеть! Резкие порывы ветра бросали в лицо пригоршни рассыпчатого снега, и снежная белая пелена застилала улицу. И в этой неясной дымке Лена заметила его, торопливо идущего по другой стороне улицы. «Андрей!» – хотела крикнуть Лена, но голос ее не слушался.
Девушка бросилась через дорогу, уворачиваясь от машин. Автобус с туристами мчался прямо на нее, она резко отпрянула и, успев почувствовать сильный удар, провалилась в темноту…
Потом она ощущала только боль во всем теле и не могла открыть глаза, чувствуя, что, попытавшись поднять веки, причинит себе невыносимые страдания. Лена впадала в забытье, потом опять приходила в себя от невыносимой боли, потом снова теряла сознание. И вдруг она проснулась, а боль не пришла. Вернее, тело продолжало болеть, но вполне терпимо. Лена осторожно приподняла веки. Тупо заныл затылок, но, привыкнув к свету, она осторожно обвела глазами белый, в трещинках, потолок, а потом увидела розовое пятно совсем рядом. Сосредоточившись, Лена поняла, что это розы. Она даже ощутила их аромат. Голова немного кружилась. Розы были слева. Скосив глаза вправо, увидела свою бледную руку поверх простыни, в которую была воткнута игла. От иглы шла прозрачная трубочка, в ней что-то капало. «Капельница», – догадалась Лена, нова осторожно перевела взгляд налево и увидела другую руку – в гипсе, потом задержала глаза на восхитительных розах, нежно розовеющих на фоне белого пятна. Выше белого пятна было чье-то очень знакомое лицо.
– Андрей, – попыталась сказать она, но губы едва шевельнулись, и тут же резкая боль пронзила голову от затылка к левому виску.
– Тихо, – сказал ласковый мужской голос. – Не говори ничего. Тебе сделали операцию, два дня была в реанимации, а теперь уже в палате. По словам врачей, ты быстро поправишься. Все косточки собрали, поставили на место. До свадьбы заживет! – это был голос Бориса. Он раздавался откуда-то издалека, как сквозь туман. – Тебе просто повезло, что не попала под встречную машину.
Из рассказа Бориса следовало, что Лена пережила настоящий ад. В нее врезалась на полном ходу иномарка, ее отшвырнуло, и она могла угодить под колеса другой машины. От этой мысли Лена содрогнулась и опять впала в забытье. Потом еще долго находилась в полусонном отупении, с трудом понимая, кто входит в палату, разговаривает с ней, утешает и подбадривает. В основном это были медсестры, врачи и Борис. Однажды заглянула Наташа. И лишь Андрей не появлялся, значит, ему никто не сообщил, а сам он не звонил.
Лена считала дни по букетам роз. Алые сменились белыми, белые – розовыми, розовые – чайными. На темно-бордовых она окончательно пришла в себя. Борис, очевидно, заезжал утром, а потом сидел у нее каждый вечер. На тумбочке стояла большая тарелка с апельсинами и яблоками.
– Вчера Борис Аркадьевич привез новое импортное лекарство, – дорогое! – и ваш лечащий врач сказал, что это лекарство вас за неделю на ноги поставит, – щебетала молоденькая медсестра Люся. – Боже, с таким мужем, как у тебя, все нипочем. Он прямо с операции хирурга вызвал, наверное, пообещал что-то, потому что сразу все забегали, зашевелились. Лучшую медсестру сам привез из правительственной больницы, чтобы около тебя дежурила в ночь после операции, это самое тяжелое время, и все от первых суток зависит. Потом палату отдельную оплатил, подарков всем надарил: и хирургу, и палатному, и сестрам.
После тихого часа зашел Борис. Он, поцеловав Лену в щеку, начал доставать из пакета булочки, икру и масло.
– А в термосе настоящий черный кофе из отборных зерен, – сказал он.
Лена, почувствовав вдруг, что неделю ничего в рот не брала, с удовольствием съела бутерброд и выпила кофе.
– Боже, какое счастье, – призналась она. – Мне кажется, я никогда такой вкуснятины не ела. Как в первый раз.
– Тебе сейчас все будет как в первый раз. Ты же заново родилась. И сейчас все будет по-другому, да? Я буду тебя беречь и даже на шаг от себя не отпущу.
Лена внимательно вглядывалась в лицо Бориса. Он заметно похудел и осунулся, но глаза светились счастьем.
Вечером пришла Натка. Она шутила и рассказывала анекдоты о своих клиентках, но старалась не смотреть подруге в глаза. После того как Борис ушел, Лена, не удержавшись, спросила:
– Андрей не объявлялся?
– Андрей? Ты еще не забыла это имя? – лицо Натки приняло холодное, замкнутое выражение. – По-моему, он мизинчика твоего не стоит. И вообще, как ты можешь вспоминать Лиханова, когда рядом с тобой порядочный человек? Он же ночей из-за тебя не спит. Между прочим, он не в отпуске, у него сейчас дело решается очень важное.
– Какое еще дело? – быстро спросила Лена.
– Похоже, он затевает что-то грандиозное. Я была права: Борис далеко пойдет.
– Странно, а мне он ничего не говорил…
– Ну, не говорил, значит так надо. Наверное, сюрприз тебе готовит. Будь моя воля, сама бы за него замуж вышла, – мечтательно возвела глаза к потолку Натка. Потом сделала недовольную гримасу: – А Лиханов – подлец. – Помолчала немного. – Гипс, конечно, дело серьезное, и тебе сейчас не до свадьбы, но о Борисе ты все-таки подумай. Идеальная кандидатура.
Поздно вечером Люся зашла проведать свою любимицу. Лена угостила медсестру бутербродом с икрой, и та не преминула заметить:
– Сказка, а не муж. До сих пор не верится, что в жизни такие встречаются.
«Наверное, она права. С таким мужем, как Борис, я буду словно за каменной стеной, – подумала Лена. – Не зря же говорят, что брак по расчету гораздо крепче брака по любви. Если расчет, конечно, правильный».
Глава 12
В воскресенье Лиханов весь день до самого вечера бесцельно бродил по Лондону. Прогулка в одиночестве придала ему силы и подняла настроение. Только теперь он понял, до чего же устал от Сиверс! Мы с ней как гребцы, прикованные к одному веслу на галере хозяина-работорговца, подумал он. Конечно, иметь дело с одной и той же женщиной и на работе, и в командировке, да еще и в постели – это уже слишком!
Лиханов потягивал пиво в баре, наблюдая за туристами и молодыми, раскованными, но в то же время правильными и добропорядочными англичанами. Ему было безумно приятно отвлечься от своих проблем и раствориться в беззаботной толпе, где никто его не знал и не обращал на него ни малейшего внимания. Он ощутил вкус свободы и возвращаться в отель, где его ждут очередные сюрпризы Сиверс, не хотелось.
В музее мадам Тюссо ему приходилось бывать раньше, а потому на сей раз скуки ради заглянул в широко рекламируемый рок-цирк восковых фигур.
Он оценил со вкусом и тонким английским юмором организованное шоу. Лиханов видел восковые куклы нашего музея, но ему показалось, что эти были сделаны с гораздо большим мастерством.
День был бы просто превосходным, если бы не далеко запрятанная непреходящая тоска по любимой девушке. Он с ужасом подумал, что начинает забывать милые подробности самого дорогого ему лица. Казалось, прошел уже месяц со дня последней встречи, а ведь они так мало были знакомы, что Лена в его воспоминаниях превращалась в призрак, мираж. Он хотел немедленно обнять ее, ощутить ее тело в своих объятиях. Вот если бы она могла поехать с ним, размечтался Лиханов. С какой радостью он показал бы Лене достопримечательности Лондона. Андрей совсем приуныл, от утренней бодрости не осталось и следа. Он поймал такси и вернулся в гостиницу. «В таком огромном городе – и один, как в пустыне».
В отеле его ждал сюрприз. Ольга, вопреки ожиданиям Андрея, кажется, абсолютно на него не сердилась, словно между ними ничего особенного не произошло.
Он застал ее в… своем номере, мало того – в своей постели! В роскошном розовом пеньюаре Ольга возлежала на шелковых простынях его разобранной постели, а рядом, на тумбочке, стояло ведерко со льдом и бутылкой шампанского, сладости, фрукты… Да, Сиверс не теряла даром времени и тщательно подготовилась к новому штурму.
«Непотопляемая!» – выругался про себя Лиханов. Ситуация была до смешного нелепой. Злость и отвращение шевельнулись в душе. И вдруг ему стало ее жаль. «Как же она не понимает, что есть предел навязывания себя мужчине, за который нельзя переходить!» Ему хотелось достать бумажник и выдожить ей все оставшиеся у него фунты «за услуги», и в то же время он не мог оскорбить ее, иначе дальнейшая совместная работа станет невозможной. Лиханов не знал, как выйти из щекотливого положения с наименьшими для себя потерями.
– Может быть, для начала откроешь шампанское, милый? – нежно проворковала она.
– Чего ты добиваешься? – без обиняков спросил он.
– Не хочу терять выходной, – просто объяснила она. – Должна же эта командировка запомниться чем-то приятным.
– А если бы на моем месте был Алекс, как и планировалось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
– Боже, голубая норка – мечта всей жизни! – невольно воскликнула Ольга.
– Но ты же не королева и даже не принцесса, – не удержался от легкого сарказма Андрей.
– О, на мой вкус мисс Ольга намного обворожительнее любой принцессы, – высказал свое мнение Клайв. Сиверс бросила на Лиханова торжествующий взгляд. – Вы счастливчик, Эндрю, – улыбнулся Стюарт. – С такой девушкой я бы не грустил ни о чем, даже о снегах России.
– Ах, Клайв, – вздохнула Ольга, – вы и представить себе не можете, как избалованы женским вниманием наши мужчины. Вы знаете, в нашем коллективе из пятнадцати человек только трое – мужчин.
– Как? – ахнул Стюарт. – У вас на телевидении работают почти одни женщины? Я считал, что русское телевещание делают мужчины, что у вас дискриминация женщин. А получается наоборот?
– О, что касается работы – то для женщин нет никакой дискриминации, но когда дело доходит до заграничных командировок и распределения кресел…
– Но вы-то, Ольга, я вижу, преуспели во всем.
– О да, Клайв, я добиваюсь в жизни всего, чего хочу. Это мой принцип.
– Вы не только самая красивая женщина на русском Ти-Ви, но еще и самая целеустремленная, я думаю, – Клайв действительно был восхищен Ольгой. Андрей бы очень обрадовался, если бы тот пригласил коллегу на ужин, но дальше слов у стопроцентного британца дело не шло. Он закончил работу, собрал бумаги, вежливо распрощался и был таков.
– Он женат? – небрежно спросил Андрей, будучи уверенным, что Ольга уже разузнала такие подробности о всех мужчинах, с которыми они работают в Лондоне.
– По крайней мере, он хвастался тремя детьми. Да ты же знаешь, здесь холостяки после тридцати считаются подозрительными, и им труднее продвинуться по служебной лестнице.
– Слава Богу, у нас все не так, – устало произнес Андрей. – Ну что, закругляемся?
– Да, я с ног падаю. Наконец-то дождались выходных! Завтра отметим наш совместный уик-энд в Лондоне?
– Нет, завтра я завалюсь спать на весь день. Андрей-то собирался утром позвонить Лене – и… проспал! Когда Сиверс его разбудила, он бросил взгляд на часы. Так, в Москве час дня. Набрал номер, но трубку в Москве никто не поднял. Он был зол на самого себя; за три дня не смог найти времени, чтобы позвонить! Черт возьми, теперь попробуй застань ее дома в субботу. А если придет Ольга, то…
– Андрей, это я!
«Легка на помине!» – нахмурился Андрей.
Ольга, изящная и свежая как восточная женщина, красивой походкой вплыла в его номер, осторожно неся поднос, на котором стояли кофейник, чашки и тарелочки с аппетитными булочками, маслом и ветчиной.
– Завтрак в постель! – объявила она, пуская в ход свои чары. Андрей быстро накинул халат. Однако завтрак не затянулся. Ольга дала ему полчаса на то, чтобы побриться и одеться. Главное действие спектакля оставлено на вечер, догадался Лиханов А сейчас Сиверс не терпелось пробежаться по магазинам, и он нехотя согласился на роль ее верного оруженосца.
«И все-таки она красавица!» – не мог не отдать ей справедливости Андрей, когда они встретились в холле отеля. Высокая и эффектная, Ольга притягивала к себе невольные взгляды мужчин. Красивый молодой араб так и пожирал ее глазами, пока Андрей заказывал такси.
– Жаль, что магазины сегодня рано закрываются, – сказала Ольга.
«И слава Богу», – подумал Андрей. Он все еще не мог без дрожи вспомнить их прошлогодний вояж, где были не только жаркие ночи, но и весьма утомительные для него обследования супермаркетов, всяких там бутиков и салонов мод. По части примерок Ольга была не менее неутомима, чем по части любви. Впрочем, он заранее смирился с ее планами, решив купить что-нибудь Лене и родным. Он хорошо помнил, что ростом она была даже чуть выше Сиверс, но бюст ее, разумеется, поменьше, а вот бедра… Он сразу вспомнил Лену на тигровой шкуре…
Они проезжали Сити, но Лиханов почти не смотрел по сторонам; он уже видел и Тауэр, и Букингэм, и собор Святого Павла. Вот с Леной он с удовольствием прогулялся бы по этим местам, Ольгу же архитектурные памятники мало интересовали.
Когда Лиханов уже еле волочил ноги, путешествуя между отделами обуви и верхнего платья, он наконец увидел, что любезные продавцы начинают волноваться. «Ага! – облегченно вздохнул он, – скоро закрываются». Среди десятка Ольгиных пакетов скромно примостились два, принадлежащие Лиханову. Коробочка с изумительными серьгами для Лены приятно радовала Андрея. Настроение у него заметно поднялось.
– А не посетить ли нам Гринвич? – предложил он, когда они вышли из очередного магазинчика.
– А что там? Выставка, ярмарка, распродажа?
– В Гринвиче старейшая в Европе астрономическая лаборатория.
– Из астрономии я знаю, что родилась под знаком планеты Венера, а это богиня любви. А тебе, кажется, покровительствует Марс, поэтому ты бываешь столь агрессивным. А вообще – это планета настоящих мужчин.
– В Гринвиче пролегает граница Западного и Восточного полушарий, – продолжал Андрей.
– Ну что ж, запечатлеемся на память на границе полушарий.
Дорога в обсерваторию оказалась неблизкой, и Ольга не теряла времени даром. Она нежно ворковала, прижимаясь к Андрею, ероша его густые волосы и горячо пожимая и гладя его ладонь. Иногда она мимолетно касалась его губами, как бы обещая, что главное впереди, вечером. Пронизывающий ветер у обсерватории ненадолго охладил пыл Ольги. Но обратный путь прошел не менее обещающе.
В отеле она дала ему передохнуть, отправившись к себе сменить наряд. Лиханов бросился к телефону.
На этот раз трубку сразу подняли, но он услышал голос Наташи, которая почему-то начинала действовать ему на нервы.
– А это вы! Как в Лондоне? Что с туманами? – Можно позвать Лену?
– Лену? Нельзя. Он даже опешил:
– Почему нельзя? Я хочу с ней поговорить.
– Ностальгия по родине? – продолжала упражняться в остроумии Натка. – «Над городом туман, туман, любви старинные туманы…»
– Хватит шутить! Где Лена?
– Даже не знаю, что вам сказать… Допустим, она в Удинске у родителей.
– А телефон там есть?
– Да какой телефон в Удинске? Это же не Лондон. Там даже электричества нет.
Он понял, что бесполезно взывать к ее добросердечию, но сделал еще попытку:
– Дай мне, пожалуйста, ее адрес в Удинске.
– А может быть вам еще ключ от ее спальни дать? – отрезала она. – Не беспокойтесь, Лена в полном порядке.
– Ты ей сказала о моей командировке?
– Я же не изверг.
– Тогда, Наташа, еще одна просьба!
– Сто долларов!
– Что?!
– Шутка.
– Быстро запиши мой телефон. Пусть позвонит, если вернется раньше.
– Записываю.
Андрей положил трубку. Почему Натка на него так взъелась? Или она вообще против мужчин? Возглавляет московское бюро общества феминисток? Черт, лезет в голову всякая чушь.
Через час к нему в номер зашла обворожительная Ольга и предложила спуститься в бар отеля.
Наталья удивилась быстрому возвращению Лены в Москву.
– Что так рано? – спросила она, обнимая подругу. – Я с Колькой собиралась провести у нас вечерок.
– Значит, помешала вашим планам? – устало спросила она.
– Ничего страшного. Даю отбой. А ты из-за Лиханова так быстро вернулась? Зря ты на него надеешься. Я его вчера видела. На Тверской. С шикарной блондинкой.
– С блондинкой, – эхом отозвалась Лена, без сил опускаясь в кресло.
– Красивая она, – со вздохом продолжала Натка. – Как голливудская звезда.
– Кажется, я ее знаю… Она с ним работает. Целыми днями вместе.
– Если б только днями…
– Ладно, Наташа, давай больше не будем его вспоминать, хорошо?
– Конечно, я все понимаю.
Лена ушла в ванную, включила воду и разрыдалась. Ей не хотелось, чтобы Наташа видела ее слезы.
На следующий день, после работы, Лена отправилась на Тверской, хотя в глубине души понимала: это какая-то нелепость, что Лиханов гуляет с Ольгой по улицам Москвы. Им что, негде побыть вдвоем? А впрочем, они могли просто идти в ресторан. Лена сама не замечала, что почти бежит. Боже, только бы увидеть его, только бы увидеть! Резкие порывы ветра бросали в лицо пригоршни рассыпчатого снега, и снежная белая пелена застилала улицу. И в этой неясной дымке Лена заметила его, торопливо идущего по другой стороне улицы. «Андрей!» – хотела крикнуть Лена, но голос ее не слушался.
Девушка бросилась через дорогу, уворачиваясь от машин. Автобус с туристами мчался прямо на нее, она резко отпрянула и, успев почувствовать сильный удар, провалилась в темноту…
Потом она ощущала только боль во всем теле и не могла открыть глаза, чувствуя, что, попытавшись поднять веки, причинит себе невыносимые страдания. Лена впадала в забытье, потом опять приходила в себя от невыносимой боли, потом снова теряла сознание. И вдруг она проснулась, а боль не пришла. Вернее, тело продолжало болеть, но вполне терпимо. Лена осторожно приподняла веки. Тупо заныл затылок, но, привыкнув к свету, она осторожно обвела глазами белый, в трещинках, потолок, а потом увидела розовое пятно совсем рядом. Сосредоточившись, Лена поняла, что это розы. Она даже ощутила их аромат. Голова немного кружилась. Розы были слева. Скосив глаза вправо, увидела свою бледную руку поверх простыни, в которую была воткнута игла. От иглы шла прозрачная трубочка, в ней что-то капало. «Капельница», – догадалась Лена, нова осторожно перевела взгляд налево и увидела другую руку – в гипсе, потом задержала глаза на восхитительных розах, нежно розовеющих на фоне белого пятна. Выше белого пятна было чье-то очень знакомое лицо.
– Андрей, – попыталась сказать она, но губы едва шевельнулись, и тут же резкая боль пронзила голову от затылка к левому виску.
– Тихо, – сказал ласковый мужской голос. – Не говори ничего. Тебе сделали операцию, два дня была в реанимации, а теперь уже в палате. По словам врачей, ты быстро поправишься. Все косточки собрали, поставили на место. До свадьбы заживет! – это был голос Бориса. Он раздавался откуда-то издалека, как сквозь туман. – Тебе просто повезло, что не попала под встречную машину.
Из рассказа Бориса следовало, что Лена пережила настоящий ад. В нее врезалась на полном ходу иномарка, ее отшвырнуло, и она могла угодить под колеса другой машины. От этой мысли Лена содрогнулась и опять впала в забытье. Потом еще долго находилась в полусонном отупении, с трудом понимая, кто входит в палату, разговаривает с ней, утешает и подбадривает. В основном это были медсестры, врачи и Борис. Однажды заглянула Наташа. И лишь Андрей не появлялся, значит, ему никто не сообщил, а сам он не звонил.
Лена считала дни по букетам роз. Алые сменились белыми, белые – розовыми, розовые – чайными. На темно-бордовых она окончательно пришла в себя. Борис, очевидно, заезжал утром, а потом сидел у нее каждый вечер. На тумбочке стояла большая тарелка с апельсинами и яблоками.
– Вчера Борис Аркадьевич привез новое импортное лекарство, – дорогое! – и ваш лечащий врач сказал, что это лекарство вас за неделю на ноги поставит, – щебетала молоденькая медсестра Люся. – Боже, с таким мужем, как у тебя, все нипочем. Он прямо с операции хирурга вызвал, наверное, пообещал что-то, потому что сразу все забегали, зашевелились. Лучшую медсестру сам привез из правительственной больницы, чтобы около тебя дежурила в ночь после операции, это самое тяжелое время, и все от первых суток зависит. Потом палату отдельную оплатил, подарков всем надарил: и хирургу, и палатному, и сестрам.
После тихого часа зашел Борис. Он, поцеловав Лену в щеку, начал доставать из пакета булочки, икру и масло.
– А в термосе настоящий черный кофе из отборных зерен, – сказал он.
Лена, почувствовав вдруг, что неделю ничего в рот не брала, с удовольствием съела бутерброд и выпила кофе.
– Боже, какое счастье, – призналась она. – Мне кажется, я никогда такой вкуснятины не ела. Как в первый раз.
– Тебе сейчас все будет как в первый раз. Ты же заново родилась. И сейчас все будет по-другому, да? Я буду тебя беречь и даже на шаг от себя не отпущу.
Лена внимательно вглядывалась в лицо Бориса. Он заметно похудел и осунулся, но глаза светились счастьем.
Вечером пришла Натка. Она шутила и рассказывала анекдоты о своих клиентках, но старалась не смотреть подруге в глаза. После того как Борис ушел, Лена, не удержавшись, спросила:
– Андрей не объявлялся?
– Андрей? Ты еще не забыла это имя? – лицо Натки приняло холодное, замкнутое выражение. – По-моему, он мизинчика твоего не стоит. И вообще, как ты можешь вспоминать Лиханова, когда рядом с тобой порядочный человек? Он же ночей из-за тебя не спит. Между прочим, он не в отпуске, у него сейчас дело решается очень важное.
– Какое еще дело? – быстро спросила Лена.
– Похоже, он затевает что-то грандиозное. Я была права: Борис далеко пойдет.
– Странно, а мне он ничего не говорил…
– Ну, не говорил, значит так надо. Наверное, сюрприз тебе готовит. Будь моя воля, сама бы за него замуж вышла, – мечтательно возвела глаза к потолку Натка. Потом сделала недовольную гримасу: – А Лиханов – подлец. – Помолчала немного. – Гипс, конечно, дело серьезное, и тебе сейчас не до свадьбы, но о Борисе ты все-таки подумай. Идеальная кандидатура.
Поздно вечером Люся зашла проведать свою любимицу. Лена угостила медсестру бутербродом с икрой, и та не преминула заметить:
– Сказка, а не муж. До сих пор не верится, что в жизни такие встречаются.
«Наверное, она права. С таким мужем, как Борис, я буду словно за каменной стеной, – подумала Лена. – Не зря же говорят, что брак по расчету гораздо крепче брака по любви. Если расчет, конечно, правильный».
Глава 12
В воскресенье Лиханов весь день до самого вечера бесцельно бродил по Лондону. Прогулка в одиночестве придала ему силы и подняла настроение. Только теперь он понял, до чего же устал от Сиверс! Мы с ней как гребцы, прикованные к одному веслу на галере хозяина-работорговца, подумал он. Конечно, иметь дело с одной и той же женщиной и на работе, и в командировке, да еще и в постели – это уже слишком!
Лиханов потягивал пиво в баре, наблюдая за туристами и молодыми, раскованными, но в то же время правильными и добропорядочными англичанами. Ему было безумно приятно отвлечься от своих проблем и раствориться в беззаботной толпе, где никто его не знал и не обращал на него ни малейшего внимания. Он ощутил вкус свободы и возвращаться в отель, где его ждут очередные сюрпризы Сиверс, не хотелось.
В музее мадам Тюссо ему приходилось бывать раньше, а потому на сей раз скуки ради заглянул в широко рекламируемый рок-цирк восковых фигур.
Он оценил со вкусом и тонким английским юмором организованное шоу. Лиханов видел восковые куклы нашего музея, но ему показалось, что эти были сделаны с гораздо большим мастерством.
День был бы просто превосходным, если бы не далеко запрятанная непреходящая тоска по любимой девушке. Он с ужасом подумал, что начинает забывать милые подробности самого дорогого ему лица. Казалось, прошел уже месяц со дня последней встречи, а ведь они так мало были знакомы, что Лена в его воспоминаниях превращалась в призрак, мираж. Он хотел немедленно обнять ее, ощутить ее тело в своих объятиях. Вот если бы она могла поехать с ним, размечтался Лиханов. С какой радостью он показал бы Лене достопримечательности Лондона. Андрей совсем приуныл, от утренней бодрости не осталось и следа. Он поймал такси и вернулся в гостиницу. «В таком огромном городе – и один, как в пустыне».
В отеле его ждал сюрприз. Ольга, вопреки ожиданиям Андрея, кажется, абсолютно на него не сердилась, словно между ними ничего особенного не произошло.
Он застал ее в… своем номере, мало того – в своей постели! В роскошном розовом пеньюаре Ольга возлежала на шелковых простынях его разобранной постели, а рядом, на тумбочке, стояло ведерко со льдом и бутылкой шампанского, сладости, фрукты… Да, Сиверс не теряла даром времени и тщательно подготовилась к новому штурму.
«Непотопляемая!» – выругался про себя Лиханов. Ситуация была до смешного нелепой. Злость и отвращение шевельнулись в душе. И вдруг ему стало ее жаль. «Как же она не понимает, что есть предел навязывания себя мужчине, за который нельзя переходить!» Ему хотелось достать бумажник и выдожить ей все оставшиеся у него фунты «за услуги», и в то же время он не мог оскорбить ее, иначе дальнейшая совместная работа станет невозможной. Лиханов не знал, как выйти из щекотливого положения с наименьшими для себя потерями.
– Может быть, для начала откроешь шампанское, милый? – нежно проворковала она.
– Чего ты добиваешься? – без обиняков спросил он.
– Не хочу терять выходной, – просто объяснила она. – Должна же эта командировка запомниться чем-то приятным.
– А если бы на моем месте был Алекс, как и планировалось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22