И помни: никто не должен знать, что я здесь! Вечером тихонько пройдешь ко мне в комнату, да так, чтобы никто не заметил!
– Слушаюсь, барыня, – сказала Маня и бросилась вниз исполнять приказание.
Графиня едва поборола искушение вернуться к комнате сына. Она зашла к себе и повернула ключ в скважине. В тот же момент раздался зычный голос Лукерьи:
– Маруся! Маруська! Да где же тебя черти носят!
Ольга Сергеевна услышала, как хлопнула дверь и легкими торопливыми шагами девушка промчалась по коридору.
Графиня задыхалась! Она готова была немедленно расправиться с мерзавкой. Но заставила себя успокоиться и в ожидании вечера прилегла на постель. Конечно, заснуть ей не удалось, но воображение рисовало самые страшные картины мести негодной, неблагодарной девице!
Вечером графиня с Маняшей незаметно прошли через сад, дождались кареты с Катрин, и уже по пути к дому Ольга Сергеевна призналась:
– Ах, Катрин, вы оказались правы! – но больше ничего не стала говорить при прислуге.
Петя не вышел их встречать, продолжая притворяться больным. Ольга Сергеевна кипела внутри. Она с княжной сразу же удалилась в свою комнату.
– Да, вы правы, дорогая. Он влюблен в эту девчонку! – Графиня нахмурилась. – А я-то, я-то как могла просмотреть? Мне и в голову не пришло…
– Да полноте, вы здесь ни при чем. Все дело в этой подлой девке. Она задурила ему голову!
– Да! И так искусно, Катрин, так тонко, как настоящая светская кокетка! Представляешь, она ему ничего не позволяла! Разумеется, от этого его страсть только разгоралась, а сейчас он просто одержим ею! Разыгрывает из себя скромницу и недотрогу! Кто бы мог подумать, а? Обычно служанки так и норовят прыгнуть в постель к молодому барину. Знают, что хорошо быть любимицей: поблажки, подарки. А если и «понесут» – что за беда? Барин ребеночка пристроит, замуж выдаст и деньгами подсобит. Так в усадьбах испокон веку ведется, и все привыкли. А эта вздумала цену себе набивать. В от он и сошел с ума! Кровь-то горячая, молодая. Ну какова!
– Да просто выгнать из усадьбы, и весь разговор!
– Да я бы и выгнала! Но вы Петрушу моего не знаете,Катрин.Онсдорогинесвернет.Найдет ее из-под земли и точно женится. Обвенчается тайно, убежит с ней, откажется от наследства.Онтолькосвидутихий, ав тихом омуте… Упрямый как черт!
– Судя по всему, пока она жива, Петя ваш от девчонки не отступится!
– Что вы хотите сказать, Катрин?
– Если от живой не отступится – отступится от мертвой! – глаза княжны загорелись недобрым огнем.
– Мертвой?! – ужаснулась Ольга Сергеевна.
– А вы хотите нянчить внуков, которые родит вам дворовая девка?!
– О нет, нет! – застонала графиня.
– Нутак и действуйте, пока не поздно. Слезами делу не поможешь, а сына вы еще успеете спасти, если не будете медлить и раздумывать. В конце концов существует много быстрых и внезапных болезней. Съел человек что-нибудь или выпил… Раз – и нет бедняги. У вас скоро праздник?
– Да, Петины именины.
– Прислугу в этот день угощают?
– Как и велит обычай, всех в дом зовут, от конюха до скотника.
– Вот и замечательно. В суете-то никто особо не обратит внимание, если одной служанке плохо станет. Устройте дворовым настоящий праздник! А когда хватятся, она уже Богу душу отдаст. Петенька ваш месяц погорюет, а потом ему будет безразлично, кого в жены брать. А об остальном я позабочусь. Мне бы только под венец с ним, Ольга Сергеевна, и через год ваш. сын будет чувствовать себя счастливейшим человеком на свете.
– Я верю, Катенька, верю! А я-то как буду счастлива! Только вот Бог бы меня простил, грех-то какой!
– Родного-то сына от ведьмы спасти – грех? Да грех как раз будет в том, если вы позволите погубить Петеньку этой девке, которая, несомненно, вступила в сделку с самим дьяволом и приворожила молодого графа. Спасать надо его.
– Да, Катрин, не иначе как околдовала она его. Говорила же мне Маня, что Маруська с ведьмой Пелагеей водится.
– Ну, тогда все встает на свои места. Опоила старуха вашего сына!
– А все равно – страшно! – Графиня перекрестилась. – Перед Богом страшно!
– А вы в церковь каждый день ходите, причащайтесь и грехи замаливайте, Бог-то и простит. – Ольге Сергеевне показалось, будто княгиня насмехается над Господом. Ей стало еще страшнее. – А я пожертвую большую сумму денег отцу Алексию и попрошу его за вас помолиться. Он отмолит за вас прощение у Бога.
Вечеринка на даче удалась, и даже Лена была оживлена, изо всех сил стараясь выбросить из головы Лиханова, выбросить как ненужный хлам. С ним покончено! Навсегда. Прошло пять дней, как он пропал, и десять, как они познакомились. Лена отметила про себя две эти даты и решила, что никогда больше не включит телевизор во время его передачи… Ладно, сегодня она посмотрит его программу в последний раз. И она мысленно выскажет ему все, что о нем думает.
Она прошла в комнату с телевизором. Лиханов лучезарно улыбнулся Лене с экрана и энергично начал что-то говорить. Он был уверен в себе, безмятежно спокоен и доволен.
Лена заплакала.
И вдруг решительно выключила телевизор.
– К черту тебя! – зло сказала она. – Вот ты был – и вот тебя нет! Нет, и никогда больше не будет в моей жизни.
Она вытерла слезы и пошла искать Бориса.
Гуляли всю ночь, выдумывая новые и новые развлечения. К утру все устали и повалились спать, кто где и с кем попало.
Но Лена с Борисом не были пьяны, как остальные, и нашли себе уютный закуток в мезанине. Они немного вздремнули, и к тому времени, как остальные едва приходили в себя, охая от головной боли и ужасаясь своему отражению в зеркале, уже были бодры и подтянуты.
Они вернулись в город. Лена уже хотела выйти из машины, но Борис решительно взял ее за руку и неожиданно предложил выйти за него замуж. Она долго молчала.
– Не самый подходящий момент ты выбрал для этого, – мягко произнесла Лена. – После шумной бессонной ночи, когда в голове пусто и думать ни о чем не хочется… Извини, но мне просто нечего сказать. Может быть, ты немного торопишь события?
– Я боялся опоздать, а ты обвиняешь меня в спешке, – усмехнулся Борис. – С тобой определенно что-то происходит, и мне страшно от мысли, что могу тебя потерять. Я не знаю, какие чувства тебя обуревают… Но знай: есть на свете человек, которому ты можешь доверять.
– Я очень ценю твою доброту, но… Со мной действительно что-то происходит, и мне нужно побыть одной разобраться в своих чувствах. Прости.
– Хорошо. Только разбирайся побыстрее. Если я чего-то хочу, то добиваюсь своего до тех пор, пока есть хоть один шанс на успех. Если будешь размышлять слишком долго, я могу потерять к тебе интерес.
«Что-то он долго теряет этот самый интерес», – вдруг подумала она, а вслух заметила:
– Снег пошел.
– Что?
– Смотри, какие красивые крупные хлопья! – Лена приоткрыла дверцу и подставила ладонь в перчатке. На нее упало несколько снежинок. Она поднесла руку к глазам, рассматривая великолепные причудливые создания природы.
– Это первый снег. Он обязательно растает, – уверенна сказал Борис.
Снежинки безрассудно бросались на ее одежду и волосы, когда Лена шла к подъезду. Борис остался в машине и не проводил ее до подъезда, как это делал Андрей. «Андрей, но при чем здесь Андрей? Это Борис сделал мне предложение. Я могу выйти замуж. Например, через месяц. Белое платье, белая фата. Какая разница, что я не его женщина. Я уже вообще ничья женщина. Ничья. Ничья… Первый снег… Он обязательно растает… Скоро зима».
– Скоро зима, – вздохнула Лена, закрывая портьеры. Ей не нравился вид чистого, слишком белого снега.
Глава 9
Что ж, нужно жить дальше, будто ничего не случилось, нет, даже так, будто ничего и не начиналось. Не было никакого Лиханова, дачи, камина… Ей это просто приснилось.
Легко сказать, что ничего не было, но как обмануть память? Его лицо, глаза, улыбка все время стояли перед глазами. Она помнила его запах, ощущала его руки, слышала его страстный горячий шепот.
– Все-таки, Лена, тебе нужно поехать, развеешься… – тревожилась за подругу Натка. – Это единственное средство от любовной тоски. Поверь мне. Встреча с родными и друзьями детства расшевелит и отвлечет. Поклонники юности иногда очень поднимают душевный тонус. Удачный повод, чтобы побывать дома.
Лена задумчиво взяла в руки телеграмму. Когда почтальон спросил, здесь живет Лена Скворцов, та с замиранием сердца прошептала:
– Это я.
Она расписалась, взяла бланк и не могла прочитать ни слова. «Боже, что с ним?» – мелькнула страшная мысль. Лена боялась заглянуть в телеграмму. Наталья не выдержала:
– Что стряслось? – решительно взяла листок, пробежала глазами. – О Господи, Лен, разве можно так пугать? Читаю: «Приглашаем пятилетие окончания школы двадцать седьмого октября. Друзья десятый Б». Что ж, очень трогательно…
Слушая, как Натка скорбным голосом сообщает директрисе, что у подруги заболела мама и ей надо срочно выехать домой, Лена подумала: «Наверное, надо действительно съездить домой, чтобы не ждать каждую минуту его звонка, чтобы не маячить из угла в угол комнаты, чтобы не тяготиться встречами с Борисом, избежать ненадолго его настойчивых взглядов». В глубине души Лена надеялась, что по ее приезду обратно что-то прояснится, что еще произойдет чудо и Андрей появится или позвонит.
Она решительно начала собираться.
…Черная ночь с завидным постоянством взрывалась вспышками фонарей. Капли дождя размазывало по стеклу встречным потоком воздуха. Лена машинально смотрела за окно, где ничего нельзя было разглядеть. Поезд мчал ее из Москвы. Она едет домой.
Соседи по купе давно спали. На верхней полке, напротив, похрапывал молодой мужчина. Внизу, под ним, молодая женщина в спортивном костюме. Под Леной беспокойно ворочалась худощавая старушка с живым любопытным лицом.
В черноте ночи ветер безжалостно хлестал голые ветки. Ни единой души на станциях электрички, ни одного автомобиля на переездах. Лена остро ощутила свое одиночество, ненужность и незащищенность в чужом равнодушном мире. Никто не ждал ее, никто не торопил с ней встречу, никто не спохватился, что она уехала. Никто… На самом деле Лена понимала, что она думает только об Андрее. Ведь ждут же ее дома мама, папа и сестра, ждут одноклассники. А в Москве Борис, провожая ее на перроне, шепнул: «Я буду тебя очень ждать!» И Натка, наверное, завтра уже заскучает по подружке. Но все это было не то, и как бы ни были дороги и любимы все эти люди, только один человек во всем мире мог ее согреть. Но он не хотел ее знать. Лена села в поезд, чтобы убежать от этих мыслей, но разве можно убежать от себя? Она не заметила, как уснула под перестук колес.
Перед барским домом собралась вся прислуга. На столах были расставлены угощения, но вино в большом кувшине вынесли, когда к дворовым и лакеям вышла сама графиня. Она обнесла всех, разливая вино в стаканы, и каждый благодарил барыню, прикладываясь к ручке, и поздравлял с именинником. Последняя, к кому подошла Ольга Сергеевна, была Маруся.
– Выпей, милая, за здоровье Петра Алексеевича! – никто не заметил, как ловко графиня подсыпала порошок в стакан. – Пей до дна, коли любишь моего Петеньку.
Маруся странно посмотрела на барыню и послушно выпила стакан, слегка поморщившись – вино показалось кислым.
Бабы устроили хоровод. Позвали Марусю, она была лучшей плясуньей, но девушка в хоровод не вышла.
– Да она в доме прислуживает, – сказала дородная круглолицая Степанида, и про Марусю на время забыли.
А девушка не успела дождаться, когда самовар вскипит, как вдруг почувствовала ужасную слабость. Незаметно ушла в свою комнатушку, прилегла. Ей было нехорошо, голова кружилась.
«Зря выпила вина», – подумала Маруся. Резкая боль в животе согнула девушку пополам. Ее прошиб холодный пот, в глазах потемнело. За первым приступом боли последовал второй. Боль стала невыносимой, Маруся тихонько застонала сквозь стиснутые зубы, боясь кричать. Она лежала на боку, обхватив колени руками, борясь с новыми приступами боли и почти теряя сознание. Потом сползла на пол, встала на колени возле кровати и случайно нащупала под подушкой мешочек с порошком Пелагеи. Почти ползком добралась до стола, кое-как разогнулась и из последних сил налила в стакан воды из кувшинчика. Переждав еще один невыносимый приступ боли, непослушными руками всыпала в стакан с водой порошок из кисета и, стуча зубами о края стакана, выпила смесь. Боль ничуть не уменьшилась и, скорчившись у стола, девушка потеряла сознание.
Хватились ее часа через два. Степанида, наплясавшись, удивлялась, что Маруся не выходит во двор. Господские гости уже давно сидели за столом, им прислуживали лакеи в ливреях, прислугу в гостиную при господах не допускали. «Куда она могла деться?» – недоумевала раскрасневшаяся Степанида, направляясь к Марусе. В полумраке она не сразу заметила подругу, а когда наклонилась и увидела ее мертвенно-бледное лицо, закричала в ужасе! Но в доме играла музыка, никто ничего не услышал. Степанида побежала за нянькой Петра Алексеевича, которая жила во флигеле. Старуха всполошилась, запричитала и бегом бросилась в ее комнатушку, к своей любимице. По дороге встретили Маняшу ивзяли ее с собой. Послали за кучером, думали, придется покойницу перенести на кровать, а бабы боялись. Но наклонившись над девушкой, нянька прошептала:
– Да она дышит!
Маруся лежала уже не скрючившись, какой ее видела Степанида, а вытянувшись во весь рост. Лицо было по-прежнему бледным, но спокойным. Она не то спала, не то была в забытьи. Ее осторожно перенесли на кровать.
– Надо бы дохтура позвать, – сказала нянька.
– Какой доктор? – возмутилась Маняша. – Не барыня, отлежится. Неужели из-за прислуги можно беспокоить господ в такой день?
Маняшаушла. Степанида с кучером еще посидели в тесной комнатке, но поскольку Маруся была в том же состоянии сна или забытья, они, перекрестясь, оставили девушку на попечение старушки. Решено было господ не беспокоить. Старая нянька осталась возле больной. Часа через два Маруся заметалась в постели, застонала, лицо покрылось испариной. Она что-то шептала бескровными сухими губами. Нянька наклонилась к самому ее лицу.
– Петя, Петя! – бредила Маруся.
– И-и, девка! – покачала головой нянька. – Да не сама ли ты попыталась руки на себя наложить? Угораздило же тебя в барчука влюбиться. Да от этой любви, кроме несчастий, ждать нечего. А как бы Пете-то шепнуть, что девка из-за него отравилась? Вдруг не доживет до утра? А он, я смекаю, тоже ведь на Марусю заглядывался. А тут эта краля из Петербурга к нам зачастила, барыня-то, верно, хочет молодого графа женить. Вот девка-то с горя и того!
Нянька продолжала что-то бормотать себе под нос, положив на горячий Марусин лоб мокрую тряпочку. Больше она ничем не могла помочь бедной страдалице. Опять заглянула Степанида.
– Послушай, Стеша! – позвала нянька. – Ты бы позвала молодого барина сюда, мол, Маруся умирает и хочет с ним проститься!
– Умирает? Да ты что, типун тебе на язык! Она молодая еще, поправится!
– Может и поправится, а барина позови!
– Не буду! Боюсь я его, горячий больно, когда осерчает. А ты хочешь, чтобы его по пустякам от невесты отрывали да еще в день его именин. Завтра скажут, что девчонка заболела. Да и что ему за дело до Маруськи?
– Ну, не хочешь за ним идти, я сама! – решительно заявила нянька. – А ты сиди тут и глаз с нее не спускай!
Нянька долго стояла у двери бальной залы, конечно, не решаясь туда заглянуть. Петр танцевал с Катринтанец за танцем, и красавица от него не отходила ни на шаг. Наконец, она удалилась с матерью, очевидно, попудриться. Нянька поймала за рукав лакея Евстифея, который шел в зал с подносом.
– Позови барина!
– Зачем тебе?
– Позови! Скажи, срочное дело!
– Да какое у тебя к барину может быть срочное дело? Совсем из ума выжила старая!
На счастье Петр Алексеевич решил выйти во Двор посмотреть на пляски дворовых. На самом деле глаза его весь вечер тщетно искали знакомую тоненькую фигурку, снующую по дому. Маруси нигде не было видно. Он решил, что она отплясывает с парнями, и сердце уколола ревность.
– Кого ты ищешь, нянька? – спросил он, заметив перепалку старой женщины с лакеем. Нянька редко бывала на половине господ, и ее визит удивил графа.
– Да дело такое, что невозможно ждать. Не ровен час, отдаст она Богу душу без отпущения грехов. Попа бы позвать.
– Ты шутить вздумала, старая? – нахмурился Петр Алексеевич. – Забыла, что сегодня именины мои? Кто там у тебя душу Богу отдает, что за глупости?
– Не шучу я, Петр Алексеевич, не шучу! Отойдем в сторонку, а то барыня уже на нас смотрит. – Она потянула его за рукав, увела в тень. – Маруся, может, счас помрет. Худо ей.
– Что?! – Петя побледнел. – Что ты говоришь? Маруся?
– Помирает, батюшка.
Молодой граф ее уже не слушал. Он почти бегом кинулся в комнату Маруси. Нянька едва поспевала за ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
– Слушаюсь, барыня, – сказала Маня и бросилась вниз исполнять приказание.
Графиня едва поборола искушение вернуться к комнате сына. Она зашла к себе и повернула ключ в скважине. В тот же момент раздался зычный голос Лукерьи:
– Маруся! Маруська! Да где же тебя черти носят!
Ольга Сергеевна услышала, как хлопнула дверь и легкими торопливыми шагами девушка промчалась по коридору.
Графиня задыхалась! Она готова была немедленно расправиться с мерзавкой. Но заставила себя успокоиться и в ожидании вечера прилегла на постель. Конечно, заснуть ей не удалось, но воображение рисовало самые страшные картины мести негодной, неблагодарной девице!
Вечером графиня с Маняшей незаметно прошли через сад, дождались кареты с Катрин, и уже по пути к дому Ольга Сергеевна призналась:
– Ах, Катрин, вы оказались правы! – но больше ничего не стала говорить при прислуге.
Петя не вышел их встречать, продолжая притворяться больным. Ольга Сергеевна кипела внутри. Она с княжной сразу же удалилась в свою комнату.
– Да, вы правы, дорогая. Он влюблен в эту девчонку! – Графиня нахмурилась. – А я-то, я-то как могла просмотреть? Мне и в голову не пришло…
– Да полноте, вы здесь ни при чем. Все дело в этой подлой девке. Она задурила ему голову!
– Да! И так искусно, Катрин, так тонко, как настоящая светская кокетка! Представляешь, она ему ничего не позволяла! Разумеется, от этого его страсть только разгоралась, а сейчас он просто одержим ею! Разыгрывает из себя скромницу и недотрогу! Кто бы мог подумать, а? Обычно служанки так и норовят прыгнуть в постель к молодому барину. Знают, что хорошо быть любимицей: поблажки, подарки. А если и «понесут» – что за беда? Барин ребеночка пристроит, замуж выдаст и деньгами подсобит. Так в усадьбах испокон веку ведется, и все привыкли. А эта вздумала цену себе набивать. В от он и сошел с ума! Кровь-то горячая, молодая. Ну какова!
– Да просто выгнать из усадьбы, и весь разговор!
– Да я бы и выгнала! Но вы Петрушу моего не знаете,Катрин.Онсдорогинесвернет.Найдет ее из-под земли и точно женится. Обвенчается тайно, убежит с ней, откажется от наследства.Онтолькосвидутихий, ав тихом омуте… Упрямый как черт!
– Судя по всему, пока она жива, Петя ваш от девчонки не отступится!
– Что вы хотите сказать, Катрин?
– Если от живой не отступится – отступится от мертвой! – глаза княжны загорелись недобрым огнем.
– Мертвой?! – ужаснулась Ольга Сергеевна.
– А вы хотите нянчить внуков, которые родит вам дворовая девка?!
– О нет, нет! – застонала графиня.
– Нутак и действуйте, пока не поздно. Слезами делу не поможешь, а сына вы еще успеете спасти, если не будете медлить и раздумывать. В конце концов существует много быстрых и внезапных болезней. Съел человек что-нибудь или выпил… Раз – и нет бедняги. У вас скоро праздник?
– Да, Петины именины.
– Прислугу в этот день угощают?
– Как и велит обычай, всех в дом зовут, от конюха до скотника.
– Вот и замечательно. В суете-то никто особо не обратит внимание, если одной служанке плохо станет. Устройте дворовым настоящий праздник! А когда хватятся, она уже Богу душу отдаст. Петенька ваш месяц погорюет, а потом ему будет безразлично, кого в жены брать. А об остальном я позабочусь. Мне бы только под венец с ним, Ольга Сергеевна, и через год ваш. сын будет чувствовать себя счастливейшим человеком на свете.
– Я верю, Катенька, верю! А я-то как буду счастлива! Только вот Бог бы меня простил, грех-то какой!
– Родного-то сына от ведьмы спасти – грех? Да грех как раз будет в том, если вы позволите погубить Петеньку этой девке, которая, несомненно, вступила в сделку с самим дьяволом и приворожила молодого графа. Спасать надо его.
– Да, Катрин, не иначе как околдовала она его. Говорила же мне Маня, что Маруська с ведьмой Пелагеей водится.
– Ну, тогда все встает на свои места. Опоила старуха вашего сына!
– А все равно – страшно! – Графиня перекрестилась. – Перед Богом страшно!
– А вы в церковь каждый день ходите, причащайтесь и грехи замаливайте, Бог-то и простит. – Ольге Сергеевне показалось, будто княгиня насмехается над Господом. Ей стало еще страшнее. – А я пожертвую большую сумму денег отцу Алексию и попрошу его за вас помолиться. Он отмолит за вас прощение у Бога.
Вечеринка на даче удалась, и даже Лена была оживлена, изо всех сил стараясь выбросить из головы Лиханова, выбросить как ненужный хлам. С ним покончено! Навсегда. Прошло пять дней, как он пропал, и десять, как они познакомились. Лена отметила про себя две эти даты и решила, что никогда больше не включит телевизор во время его передачи… Ладно, сегодня она посмотрит его программу в последний раз. И она мысленно выскажет ему все, что о нем думает.
Она прошла в комнату с телевизором. Лиханов лучезарно улыбнулся Лене с экрана и энергично начал что-то говорить. Он был уверен в себе, безмятежно спокоен и доволен.
Лена заплакала.
И вдруг решительно выключила телевизор.
– К черту тебя! – зло сказала она. – Вот ты был – и вот тебя нет! Нет, и никогда больше не будет в моей жизни.
Она вытерла слезы и пошла искать Бориса.
Гуляли всю ночь, выдумывая новые и новые развлечения. К утру все устали и повалились спать, кто где и с кем попало.
Но Лена с Борисом не были пьяны, как остальные, и нашли себе уютный закуток в мезанине. Они немного вздремнули, и к тому времени, как остальные едва приходили в себя, охая от головной боли и ужасаясь своему отражению в зеркале, уже были бодры и подтянуты.
Они вернулись в город. Лена уже хотела выйти из машины, но Борис решительно взял ее за руку и неожиданно предложил выйти за него замуж. Она долго молчала.
– Не самый подходящий момент ты выбрал для этого, – мягко произнесла Лена. – После шумной бессонной ночи, когда в голове пусто и думать ни о чем не хочется… Извини, но мне просто нечего сказать. Может быть, ты немного торопишь события?
– Я боялся опоздать, а ты обвиняешь меня в спешке, – усмехнулся Борис. – С тобой определенно что-то происходит, и мне страшно от мысли, что могу тебя потерять. Я не знаю, какие чувства тебя обуревают… Но знай: есть на свете человек, которому ты можешь доверять.
– Я очень ценю твою доброту, но… Со мной действительно что-то происходит, и мне нужно побыть одной разобраться в своих чувствах. Прости.
– Хорошо. Только разбирайся побыстрее. Если я чего-то хочу, то добиваюсь своего до тех пор, пока есть хоть один шанс на успех. Если будешь размышлять слишком долго, я могу потерять к тебе интерес.
«Что-то он долго теряет этот самый интерес», – вдруг подумала она, а вслух заметила:
– Снег пошел.
– Что?
– Смотри, какие красивые крупные хлопья! – Лена приоткрыла дверцу и подставила ладонь в перчатке. На нее упало несколько снежинок. Она поднесла руку к глазам, рассматривая великолепные причудливые создания природы.
– Это первый снег. Он обязательно растает, – уверенна сказал Борис.
Снежинки безрассудно бросались на ее одежду и волосы, когда Лена шла к подъезду. Борис остался в машине и не проводил ее до подъезда, как это делал Андрей. «Андрей, но при чем здесь Андрей? Это Борис сделал мне предложение. Я могу выйти замуж. Например, через месяц. Белое платье, белая фата. Какая разница, что я не его женщина. Я уже вообще ничья женщина. Ничья. Ничья… Первый снег… Он обязательно растает… Скоро зима».
– Скоро зима, – вздохнула Лена, закрывая портьеры. Ей не нравился вид чистого, слишком белого снега.
Глава 9
Что ж, нужно жить дальше, будто ничего не случилось, нет, даже так, будто ничего и не начиналось. Не было никакого Лиханова, дачи, камина… Ей это просто приснилось.
Легко сказать, что ничего не было, но как обмануть память? Его лицо, глаза, улыбка все время стояли перед глазами. Она помнила его запах, ощущала его руки, слышала его страстный горячий шепот.
– Все-таки, Лена, тебе нужно поехать, развеешься… – тревожилась за подругу Натка. – Это единственное средство от любовной тоски. Поверь мне. Встреча с родными и друзьями детства расшевелит и отвлечет. Поклонники юности иногда очень поднимают душевный тонус. Удачный повод, чтобы побывать дома.
Лена задумчиво взяла в руки телеграмму. Когда почтальон спросил, здесь живет Лена Скворцов, та с замиранием сердца прошептала:
– Это я.
Она расписалась, взяла бланк и не могла прочитать ни слова. «Боже, что с ним?» – мелькнула страшная мысль. Лена боялась заглянуть в телеграмму. Наталья не выдержала:
– Что стряслось? – решительно взяла листок, пробежала глазами. – О Господи, Лен, разве можно так пугать? Читаю: «Приглашаем пятилетие окончания школы двадцать седьмого октября. Друзья десятый Б». Что ж, очень трогательно…
Слушая, как Натка скорбным голосом сообщает директрисе, что у подруги заболела мама и ей надо срочно выехать домой, Лена подумала: «Наверное, надо действительно съездить домой, чтобы не ждать каждую минуту его звонка, чтобы не маячить из угла в угол комнаты, чтобы не тяготиться встречами с Борисом, избежать ненадолго его настойчивых взглядов». В глубине души Лена надеялась, что по ее приезду обратно что-то прояснится, что еще произойдет чудо и Андрей появится или позвонит.
Она решительно начала собираться.
…Черная ночь с завидным постоянством взрывалась вспышками фонарей. Капли дождя размазывало по стеклу встречным потоком воздуха. Лена машинально смотрела за окно, где ничего нельзя было разглядеть. Поезд мчал ее из Москвы. Она едет домой.
Соседи по купе давно спали. На верхней полке, напротив, похрапывал молодой мужчина. Внизу, под ним, молодая женщина в спортивном костюме. Под Леной беспокойно ворочалась худощавая старушка с живым любопытным лицом.
В черноте ночи ветер безжалостно хлестал голые ветки. Ни единой души на станциях электрички, ни одного автомобиля на переездах. Лена остро ощутила свое одиночество, ненужность и незащищенность в чужом равнодушном мире. Никто не ждал ее, никто не торопил с ней встречу, никто не спохватился, что она уехала. Никто… На самом деле Лена понимала, что она думает только об Андрее. Ведь ждут же ее дома мама, папа и сестра, ждут одноклассники. А в Москве Борис, провожая ее на перроне, шепнул: «Я буду тебя очень ждать!» И Натка, наверное, завтра уже заскучает по подружке. Но все это было не то, и как бы ни были дороги и любимы все эти люди, только один человек во всем мире мог ее согреть. Но он не хотел ее знать. Лена села в поезд, чтобы убежать от этих мыслей, но разве можно убежать от себя? Она не заметила, как уснула под перестук колес.
Перед барским домом собралась вся прислуга. На столах были расставлены угощения, но вино в большом кувшине вынесли, когда к дворовым и лакеям вышла сама графиня. Она обнесла всех, разливая вино в стаканы, и каждый благодарил барыню, прикладываясь к ручке, и поздравлял с именинником. Последняя, к кому подошла Ольга Сергеевна, была Маруся.
– Выпей, милая, за здоровье Петра Алексеевича! – никто не заметил, как ловко графиня подсыпала порошок в стакан. – Пей до дна, коли любишь моего Петеньку.
Маруся странно посмотрела на барыню и послушно выпила стакан, слегка поморщившись – вино показалось кислым.
Бабы устроили хоровод. Позвали Марусю, она была лучшей плясуньей, но девушка в хоровод не вышла.
– Да она в доме прислуживает, – сказала дородная круглолицая Степанида, и про Марусю на время забыли.
А девушка не успела дождаться, когда самовар вскипит, как вдруг почувствовала ужасную слабость. Незаметно ушла в свою комнатушку, прилегла. Ей было нехорошо, голова кружилась.
«Зря выпила вина», – подумала Маруся. Резкая боль в животе согнула девушку пополам. Ее прошиб холодный пот, в глазах потемнело. За первым приступом боли последовал второй. Боль стала невыносимой, Маруся тихонько застонала сквозь стиснутые зубы, боясь кричать. Она лежала на боку, обхватив колени руками, борясь с новыми приступами боли и почти теряя сознание. Потом сползла на пол, встала на колени возле кровати и случайно нащупала под подушкой мешочек с порошком Пелагеи. Почти ползком добралась до стола, кое-как разогнулась и из последних сил налила в стакан воды из кувшинчика. Переждав еще один невыносимый приступ боли, непослушными руками всыпала в стакан с водой порошок из кисета и, стуча зубами о края стакана, выпила смесь. Боль ничуть не уменьшилась и, скорчившись у стола, девушка потеряла сознание.
Хватились ее часа через два. Степанида, наплясавшись, удивлялась, что Маруся не выходит во двор. Господские гости уже давно сидели за столом, им прислуживали лакеи в ливреях, прислугу в гостиную при господах не допускали. «Куда она могла деться?» – недоумевала раскрасневшаяся Степанида, направляясь к Марусе. В полумраке она не сразу заметила подругу, а когда наклонилась и увидела ее мертвенно-бледное лицо, закричала в ужасе! Но в доме играла музыка, никто ничего не услышал. Степанида побежала за нянькой Петра Алексеевича, которая жила во флигеле. Старуха всполошилась, запричитала и бегом бросилась в ее комнатушку, к своей любимице. По дороге встретили Маняшу ивзяли ее с собой. Послали за кучером, думали, придется покойницу перенести на кровать, а бабы боялись. Но наклонившись над девушкой, нянька прошептала:
– Да она дышит!
Маруся лежала уже не скрючившись, какой ее видела Степанида, а вытянувшись во весь рост. Лицо было по-прежнему бледным, но спокойным. Она не то спала, не то была в забытьи. Ее осторожно перенесли на кровать.
– Надо бы дохтура позвать, – сказала нянька.
– Какой доктор? – возмутилась Маняша. – Не барыня, отлежится. Неужели из-за прислуги можно беспокоить господ в такой день?
Маняшаушла. Степанида с кучером еще посидели в тесной комнатке, но поскольку Маруся была в том же состоянии сна или забытья, они, перекрестясь, оставили девушку на попечение старушки. Решено было господ не беспокоить. Старая нянька осталась возле больной. Часа через два Маруся заметалась в постели, застонала, лицо покрылось испариной. Она что-то шептала бескровными сухими губами. Нянька наклонилась к самому ее лицу.
– Петя, Петя! – бредила Маруся.
– И-и, девка! – покачала головой нянька. – Да не сама ли ты попыталась руки на себя наложить? Угораздило же тебя в барчука влюбиться. Да от этой любви, кроме несчастий, ждать нечего. А как бы Пете-то шепнуть, что девка из-за него отравилась? Вдруг не доживет до утра? А он, я смекаю, тоже ведь на Марусю заглядывался. А тут эта краля из Петербурга к нам зачастила, барыня-то, верно, хочет молодого графа женить. Вот девка-то с горя и того!
Нянька продолжала что-то бормотать себе под нос, положив на горячий Марусин лоб мокрую тряпочку. Больше она ничем не могла помочь бедной страдалице. Опять заглянула Степанида.
– Послушай, Стеша! – позвала нянька. – Ты бы позвала молодого барина сюда, мол, Маруся умирает и хочет с ним проститься!
– Умирает? Да ты что, типун тебе на язык! Она молодая еще, поправится!
– Может и поправится, а барина позови!
– Не буду! Боюсь я его, горячий больно, когда осерчает. А ты хочешь, чтобы его по пустякам от невесты отрывали да еще в день его именин. Завтра скажут, что девчонка заболела. Да и что ему за дело до Маруськи?
– Ну, не хочешь за ним идти, я сама! – решительно заявила нянька. – А ты сиди тут и глаз с нее не спускай!
Нянька долго стояла у двери бальной залы, конечно, не решаясь туда заглянуть. Петр танцевал с Катринтанец за танцем, и красавица от него не отходила ни на шаг. Наконец, она удалилась с матерью, очевидно, попудриться. Нянька поймала за рукав лакея Евстифея, который шел в зал с подносом.
– Позови барина!
– Зачем тебе?
– Позови! Скажи, срочное дело!
– Да какое у тебя к барину может быть срочное дело? Совсем из ума выжила старая!
На счастье Петр Алексеевич решил выйти во Двор посмотреть на пляски дворовых. На самом деле глаза его весь вечер тщетно искали знакомую тоненькую фигурку, снующую по дому. Маруси нигде не было видно. Он решил, что она отплясывает с парнями, и сердце уколола ревность.
– Кого ты ищешь, нянька? – спросил он, заметив перепалку старой женщины с лакеем. Нянька редко бывала на половине господ, и ее визит удивил графа.
– Да дело такое, что невозможно ждать. Не ровен час, отдаст она Богу душу без отпущения грехов. Попа бы позвать.
– Ты шутить вздумала, старая? – нахмурился Петр Алексеевич. – Забыла, что сегодня именины мои? Кто там у тебя душу Богу отдает, что за глупости?
– Не шучу я, Петр Алексеевич, не шучу! Отойдем в сторонку, а то барыня уже на нас смотрит. – Она потянула его за рукав, увела в тень. – Маруся, может, счас помрет. Худо ей.
– Что?! – Петя побледнел. – Что ты говоришь? Маруся?
– Помирает, батюшка.
Молодой граф ее уже не слушал. Он почти бегом кинулся в комнату Маруси. Нянька едва поспевала за ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22