У девушки была чистая, нежная кожа, какая бывает у людей с рыжими волосами, и это удивительно сочеталось с ее черными бровями и ресницами. А еще у нее был большой пухлый рот, словно созданный для смеха и для других, еще более приятных занятий.
– Спрашивайте, – улыбнулся ей Стефан. Он посмотрел по сторонам и с удовольствием убедился, что Том с Оливером ушли. – А еще лучше давайте я угощу вас кофе, и вы зададите мне ваши вопросы.
Стефан прикоснулся к ее локтю и повел Хлою в столовую для преподавателей.
– Сюда, – пробормотал он.
Хлоя уселась в глубокое кожаное кресло и оглядела тихую полутемную комнату. В одном конце ее располагался камин, в другом стоял длинный белый стол, накрытый белой скатертью, на котором лежали подносы с фарфоровой посудой и серебряные столовые приборы. Вкусно пахло ароматным кофе.
«Это уже другое дело», – подумала Хлоя.
Она призналась себе в том, что первые дни, проведенные в Оксфорде, были довольно серенькими. Нет, конечно, Хлоя не надеялась, что ее сейчас же позовут на какие-нибудь торжественные приемы, где она будет восседать в старинных залах, есть с позолоченных тарелок и слушать, как перекидываются остротами крупнейшие мыслители в мире. Но она совсем не ожидала увидеть тут столько буднично одетых людей, очередей и невкусной еды, которую студенты безрадостно поглощали в дешевых забегаловках. В доме стояла гулкая тишина, и Хлоя чувствовала себя там очень одиноко. До нее дошли слухи о том, что третья обитательница дома, какая-то Пэнси, привезла немыслимое количество багажа, однако она моментально уехала – очевидно, на затяжной уик-энд. Правда, в доме жила еще Элен, и Хлоя с удовольствием с ней пообщалась бы, но Элен спозаранку исчезла, прихватив с собой кипу книг, такую огромную, что даже жутко становилось. Хлоя могла только судачить с толстой, вечно хихикавшей Розой в ее кухне, напоминавшей жилище ведьмы. Исключительно гордость удерживала сейчас Хлою от побега в Лондон и признания своего поражения.
Но то, что открылось ей теперь, резко отличалось от увиденного раньше. Вид этого тихого помещения и нескольких фигур в черных мантиях превзошел все ожидания Хлои. А рядом сидел сам Стефан! Он наклонялся вперед, наливая ей кофе, и его глаза вблизи казались еще голубее, чем там, в лекционном зале.
– Сливки? Сахар? – спросил он и протянул ей большую чашку. Хлоя довольно усмехнулась, заметив нарисованную на стенке чашки эмблему университета.
– Итак? – несколько иронично усмехнулся Стефан, и Хлоя заерзала в кресле, на мгновение позабыв про все свои заманчивые планы.
– Гм…
Теперь они оба расхохотались.
«Нет, он ужасно милый, – подумала Хлоя. – Такого обаятельного мужчины я не встречала… Бог знает сколько лет, целую вечность!»
– Доктор Спарринг… – начала было она, но Стефан поспешно подался вперед и – всего на секунду – прикоснулся пальцами к ее запястью.
– Стефан, – поправил он Хлою. – Даже мои студенты зовут меня Стефаном.
– Что ж, я тоже студентка, – с некоторым сожалением произнесла Хлоя. – Правда, как тут выражаются, очень зрелая. Кстати, об этом я, в частности, и хотела с вами поговорить. Видите ли, я тут совсем новый человек. Я довольно мало читала. И много, очень много лет, если разобраться, занималась совсем не тем… Вы не посоветуете мне, с чего начать? Скажите, что мне следует прочитать в первую очередь? Мне не нужны списки литературы, я хочу узнать, что действительно важно. А то я чувствую себя хуже других. Но я не привыкла к этому, – простодушно добавила Хлоя.
Она хотела заинтересовать Стефана, но в результате с ее уст сорвалось признание, очень даже похожее на правду.
«Он решит, что ты наивная дура», – с раздражением упрекнула себя Хлоя.
– Вы чувствуете себя хуже других? – Стефан откинулся на спинку стула и рассмеялся. – Да что вы, Хлоя! Вы посмотрите на себя! Разве вас можно сравнить с этими молокососами? – Он указал на окно, откуда видны были ступеньки, по которым сновали во время перерыва десятки студентов. – Если даже не брать во внимание ваших явных преимуществ – о которых вы и сами знаете – в вашу пользу говорит то, что вы старше этих детей. Не намного… – Стефан снова улыбнулся и на сей раз поглядел Хлое в глаза, – но у вас была возможность пожить реальной жизнью. Взрослой жизнь. А стало быть, вы себя знаете лучше, чем они. И лучше понимаете людей и мотивы их поступков. Разве я не прав? Хлоя медленно кивнула.
– Да, но…
– Послушайте! Ну, как можно сказать, что более важно и что менее в нашей с вами области – в литературоведении?
«В нашей с вами области!.. – Хлоя внезапно загордилась. – Значит, я действительно сижу здесь и беседую с этим умным человеком, у которого при этом самые манящие губы в мире. Больше того, он не начал болтать со мной о пустяках и не давит на меня, заставляя работать по его указке. Я рада, что попала сюда. Здесь мне хорошо»
– Важно то, что исходит от вас, – продолжал Стефан. – Ваши собственные идеи, возникшие на основе вашего опыта. Это лучше, чем читать и сто раз пережевывать все критические статьи, написанные о книгах, которые мы будем изучать. И здесь у вас явное преимущество. Ведь литература рассказывает о людях, – тихо добавил он. – О мужчинах. О женщинах. Об их любви и трагедиях. Да?
«Да», – подумала Хлоя. А вслух произнесла:
– Вы говорили на лекции..
Но Стефан перебил ее.
– На лекции, на лекции… Я преподаватель. Мне нужно излагать материал определенным образом, за это мне платят деньги. Но как человек, как мужчина я вполне могу с этим не соглашаться. Я же не просто преподаватель. Хотя студенты склонны забывать об этом.
«Я не забуду, – подумала Хлоя – Обещаю»
– Знаете, – глаза Стефана скользнули по ее лицу и остановились на губах Хлои, – я вам завидую. Вы все бросили, приехали сюда и начали новую жизнь. Постарайтесь извлечь из этого как можно больше радости, хорошо?
Он что, говорит с намеком?.. Они пристально посмотрели друг на друга, Хлоя прошептала:
– Хорошо, я постараюсь.
Наступила долгая пауза. Наконец Хлоя нарушила молчание. Она потянулась к серебряному кофейнику.
– Хотите еще кофе?
Стефан слегка вздрогнул. Для них обоих это послужило сигналом того, что нужно приостановиться. Хлоя всегда считала, половина удовольствия заключается в ожидании этого удовольствия, и ей не хотелось, чтобы их отношения со Стефаном Спаррингом – как бы они ни сложились – развивались слишком быстро. Она была в восторге, поняв, что и Стефан думает точно так же.
– Благодарю, – сказал он совсем другим, учтивым тоном. – И все же, что привело вас сюда? Жажда знаний или что-то более настоятельное?
Хлоя подумала, что с легкостью может все ему рассказать, он умеет слушать. Она выдала ему отредактированную версию событий, побудивших ее приехать в Оксфорд, причем постаралась, чтобы это выглядело как можно забавней. И вкратце живописала свое существование в лондонском рекламном агентстве. Стефан смеялся вместе с ней, любуясь ее оживленным лицом. Он и утром-то вышел из дому в приподнятом настроении, а сейчас оно стало еще лучше. Наконец он заставил себя взглянуть на часы.
– О господи! Меня пригласили в двенадцать на просмотр! Я должен идти!
– К юному Аполлону и его менеджеру?
Стефан рассмеялся.
– Верно. А я и забыл, что вы тоже там были.
– Кто они такие?
– Высокий блондин – это лорд Оливер Мортимор.
Хлоя вспомнила гордый, красивый профиль Оливера и его величественную осанку, вспомнила, как он стоял и смотрел на проходивших мимо людей.
«Словно весь мир существует только для его удовольствия, – подумала Хлоя, и у нее защемило сердце, когда она представила себе Элен. Глаза Элен слишком ярко сияли, а ее смущенная радость при упоминании об Оливере была слишком заметна. Хлоя вздохнула. – Они не ровня – Элен и Оливер, – но страдать от этого будет только Элен. Хотя… может быть, ничего такого и не будет?»
– Вы его знаете? – спросил Стефан.
– Нет. Но его знает моя подруга. А кто такой второй парень, похожий на менеджера?
– Между прочим, вы недалеки от истины. Это Том Харт, сын Грега Харта, когда-нибудь он унаследует всю театральную империю Нью-Йорка.
– А что он делает здесь? – заинтересовалась Хлоя. Харты были известными людьми.
– Бог его знает. Во всяком случае это не имеет отношения к учебе в университете. Он получил место ассистента режиссера в Оксфордском театре и пыжится, изображая великого мастера. Он, по-моему, слишком много о себе мнит. Не успел приехать в Оксфорд, как уже связался с Мортимором младшим и теперь берет его на роль Орландо. Нет, друг другу они вполне подходят – два сапога пара, оба ужасно самодовольные. А я отвечаю за то, чтобы они не выпустили вместо спектакля какого-нибудь безобразия, – Стефан скорчил озорную гримасу и стал похож на мальчишку. – Вот мне и приходится время от времени за ними надзирать.
– Послушайте, а может, вы составите мне компанию? – неожиданно предложил Стефан. – Если у вас нет других дел… Вдруг это окажется для вас интересным? Харт ведь пытается найти Розалинду.
– Отчего бы и нет? – Хлое хотелось убедиться, правильное ли впечатление у нее сложилось от Оливера, да и потом она была счастлива, что проведет еще часок вместе со Стефаном Спаррингом.
Стефан снова легонько прикоснулся к ее локтю, показывая ей, куда надо идти, они спустились по лестнице и вышли на солнце, которое светило ярко, но совсем не грело. Когда они свернули по направлению к театру, Стефан стянул через голову мантию и, свернув ее, сунул себе под мышку. Хлоя положила руки в карманы, с наслаждением чувствуя, как холодный воздух обдувает лицо, и любуясь игрой светотени на каменных стенах. Они прошли по внутреннему дворику большой библиотеки, и Хлоя непроизвольно замедлила шаг, глядя на старинное здание.
– М-да, – проговорил шедший рядом с ней Стефан. – Я миллион раз ходил здесь и все равно могу останавливаться как вкопанный. Конечно, смотря когда… и смотря кто мой спутник или спутница…
Они немного постояли молча, потом Хлоя опустила глаза и заметила знакомую хрупкую фигурку. Элен стояла в проеме большой арки, сквозь которую можно было попасть на Броад-стрит, ее силуэт отчетливо вырисовывался на фоне витиеватого орнамента чугунных ворот. Она держала в руке слишком тяжелую для нее кипу книжек и тщетно пыталась поправить сползавшую с плеча перегруженную сумку.
Хлоя помахала ей и крикнула:
– Элен! Иди сюда!
Элен замерла, и через несколько мгновений они поравнялись с ней. Хлоя со Стефаном Спаррингом… Элен не могла сдержать улыбки. Как это похоже на Хлою: она тут же начала беседовать tete-a-tete с самым привлекательным мужчиной на факультете, по которому сохло столько девиц. Элен и сама подозревала, что Стефан далеко не такой сухарь, каким пытается казаться, но она прекрасно понимала и то, что он умеет пускать пыль в глаза толпам женщин, окружавших его.
– Я собираюсь обедать, – поспешно сообщила она, не желая им мешать. – Если прийти в столовую пораньше, то не придется долго ждать, а я хочу еще поработать…
– Привет, Элен! – небрежно произнес Стефан. – Мы с вами не виделись с прошлого семестра, так ведь? Ну, как каникулы?
Элен прикусила губу, но это был не тот вопрос, на который непременно нужно было отвечать. Стефан склонил голову набок и прочитал заглавия книг, которые она держала под мышкой.
– Гм… это хорошо. А вот эту читать не следует, – он легко вошел в прежнюю роль преподавателя.
Хлоя порывисто схватила Элен за руку.
– Послушай, мы идем в театр. Хотим поприсутствовать на просмотре: там будут подбирать партнершу для твоего друга Оливера. Пошли с нами! Стефан, правда будет отлично, если Элен составит нам компанию?
– Да, конечно, – без энтузиазма откликнулся Стефан.
Он с гораздо большим удовольствием побыл бы еще немного наедине с этой живой, темпераментной девушкой, и его мало привлекала перспектива оказаться в толпе студентов.
– Правда? – бледные щеки Элен порозовели. – Я буду очень рада пойти с вами. Знаете, Том Харт даже приглашал меня, и мне интересно посмотреть, что у них там делается.
Но покраснела она не из-за этого. Дело в том, что Оливер тоже пригласил ее на репетицию, и случилось это на прошлой неделе, однажды утром.
Он решительно вошел в библиотеку, где Элен сидела, погрузившись в чтение; по залу пронесся шелест: все повернулись и глазели на Оливера. Наконец и Элен подняла глаза. Оливер склонился над ней и, вынув из ее пальцев ручку, поцеловал их. Девушка, сидевшая рядом с Элен, громко ахнула.
– Пойдем, ты будешь моей Розалиндой, – сказал он.
Оливер даже не пытался понизить голос, и его было прекрасно слышно в самом дальнем углу читального зала. Однако никто на него не цыкнул, чтобы он говорил потише.
– Я не умею играть, – пробормотала Элен. Оливер поднял брови.
– И прекрасно! Никогда не пытайся со мной играть, я это все равно пойму.
Он поцеловал Элен так нежно и трепетно, словно они были одни в целом мире. И даже здесь, на людях, Элен бросило в сладостную дрожь от его прикосновений.
– Нет, – задумчиво протянул Оливер. – Ты не притворяешься.
Элен собрала свои конспекты и, точно пьяная, вышла, пошатываясь, из библиотеки.
Оливер шел за ней, щедро расточая ослепительные улыбки студентам, сидевшим в читальном зале.
– Оливер! – прошептала, сотрясаясь от хохота, Элен. – Ну, зачем ты так? Что подумают все эти люди?
В узкое окошко была видна ярко-зеленая лужайка, напоминавшая изумруд в старинном перстне. Оливер привлек Элен к оконной нише и прижал к гладким камням.
– А нам наплевать, что они подумают, – сказал он. – Правда же?
Элен посмотрела на его загорелое лицо, на ровные зубы, за которыми мелькал язык.
– Правда, – кивнула она и в этот момент почти что поверила Оливеру. – Нас это совершенно не волнует.
Оливер расстегнул ей воротник.
– Сперва ледяная, а потом жарче самого огня, – пробормотал он. – Знаешь, я вообще-то пришел тебя попросить, чтобы ты посидела с нами на репетиции. Почитала за Розалинду и помогла бы мне сосредоточиться. Но теперь мне совершенно неохота идти на репетицию. Пошли ко мне. Прямо сейчас!
– Я не могу…
– О нет, Элен, можешь…
Они оба рассмеялись, потому что она повторила вслед за ним и сама пришла в восторг от того, как это просто:
– О да, могу…
Он взял ее за руку, они сбежали по винтовой лестнице, промчались по мощеной дорожке, пересекли маленькую площадь и вышли на залитый ярким солнечным светом Кентерберийский Двор. Оливер захлопнул за собой и Элен дубовую дверь и запер ее.
– Видишь? – спросил он. – Это очень легко.
– Да, – кивнула Элен.
У нее все вылетало из головы, когда он был рядом. Она была потрясена своей страстностью и пораженно глядела на свои руки, протянутые к нему.
– Никогда не говори, что не можешь, – пробормотал Оливер, целуя ее в губы, а затем медленно обвел языком вокруг ее груди. – У нас мало времени.
У Элен тревожно похолодело внутри. Она резко вскинула на Оливера глаза, но его лица не было видно.
– Почему? – спросила Элен, чувствуя, что она, как дура, чего-то недопонимает. – Разве не мы распоряжаемся своим временем?
Она хотела заглянуть Оливеру в глаза, но он по-прежнему стоял, опустив голову. У Элен промелькнула мысль, что его плечи как-то странно напряжены.
– Для нас существует только то, что сейчас, в настоящий момент, – сказал он. – Попытайся понять это. Я не хочу причинить тебе боль.
– Ты и не причинишь, – уверила его Элен.
Но едва он открыл внутри нее потайной шлюз, она поняла, что он, конечно же, может причинить ей боль. Но в этот момент ей было наплевать…
– Я люблю тебя, – сказала она потом, сказала тихо, не рассчитывая, что он услышит.
Но Оливер пошевелился и открыл глаза. Он пристально посмотрел на Элен, и лишь затем на лице его промелькнула улыбка.
– Это очень безрассудно, – сказал он, и Элен не сумела определить, насколько он серьезен.
– Может, пойдем поедим? – предложил Оливер. – Нам явно надо подкрепиться, мы же потеряли столько энергии. Я думаю, неплохо бы поесть устриц. Как ты считаешь?
Момент был упущен. Элен покорно протянула Оливеру руки, и он помог ей встать на ноги. Оливер так одобрительно смотрел на нее, когда она одевалась, что Элен позабыла смущение, она постепенно привыкала к Оливеру и чувствовала себя с ним уже более спокойно.
Черный «ягуар» был припаркован на стоянке с надписью «Для деканата».
Когда Элен уселась на низкое сиденье, Оливер наклонился к ней так, что их глаза оказались на одном уровне.
– Ты мне нравишься. Мне хорошо с тобой, – сказал он.
И словно сам удивившись своему признанию, поспешно уселся в машину, и она понеслась вперед, рассекая холодный воздух.
«Даже если это все, на что он способен, – думала Элен, – я все равно должна быть довольна. Ведь раньше-то у меня и этого не было».
Элен невидящим взором глядела на Хлою и Стефана, которые шли чуть впереди нее и были поглощены беседой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50