– Нам не о чем говорить.
– Нет, есть о чем. Нам надо поговорить о нас с вами. О наших отношениях.
– Мне нечего сказать по этому вопросу.
– Прошу вас, Элизабет. Почему мы не можем быть друзьями?
– Зачем?
Вошла Арлин с двумя тарелками. Чарли молчала, пока Арлин ставила тарелку перед Элизабет, потом подошла к ней. Чарли посмотрела на тарелку: палтус со шпинатом. Она терпеть не могла шпинат, просто его ненавидела, но сегодня она его безропотно съест. Сегодня она будет делать все возможное. Она докажет Питеру и себе, что способна добиться успеха. Чарли взяла вилку и подождала, пока уйдет Арлин.
– Мы должны быть друзьями, потому что вы мать моего мужа, – снова начала Чарли. – Вы моя свекровь, а мы живем под одной крышей, как совершенно чужие люди.
– Это крыша моего дома, Чарлин. Это я разрешаю вам жить под ней, поскольку мой сын вообразил, что хочет именно этого.
– Но теперь это мой дом тоже. Мой и Дженни.
Чарли положила в рот кусок рыбы со шпинатом.
– Ваш дом? Ваш и вашего незаконного ребенка?
Чарли с трудом сдержала крик. Ей хотелось выплюнуть в лицо Элизабет тошнотворный шпинат. Она схватила бокал и запила рыбу со шпинатом глотком воды. Она смотрела, как Элизабет медленно пережевывает пищу, и от души желала ей подавиться. Элизабет положила вилку и улыбнулась.
– Возможно, вы хотите вернуться к своим родным, где они там живут, кажется, в Пенсильвании?
– В Питсбурге, Элизабет. В Питсбурге, и вы это знаете. Это не так уж далеко от того места, где вы сами выросли.
Элизабет чуть заметно вздрогнула.
– Вы окончили Смитовский колледж, но я не вижу, чтобы он улучшил ваше воспитание.
– Почему вы меня ненавидите? – выкрикнула Чарли. – В чем я провинилась, что вы меня так сильно ненавидите?
– Вы босячка, – сказала Элизабет, сложив вместе кончики пальцев. – Ваша мать тоже, наверное, босячка. Она родила, сколько там, чуть ли не шестерых детей?
Чарли онемела. Она не могла сделать ни одного движения.
– Почему бы вам не вернуться туда, где ваше место, Чарлин? К своей босячке матери и распухшему от пива отцу. – Злобная гримаса вдруг исказила лицо Элизабет. – Да, мне как-то это не приходило в голову, но, очень возможно, ваш отец также приходится отцом вашему ребенку. Насколько мне известно, это частый случай в нищих ирландских семьях. Отцы напиваются и спят с собственными дочерьми.
Чарли взяла в руки тарелку и швырнула ее через стол. Она пролетела по воздуху рядом со свекровью и ударилась в оконное стекло, запачкав рыбой и скользкой зеленью шпината бежевые парчовые гардины.
Чарли вскочила и бросилась вон из столовой.
Наверху, у себя в комнате, Чарли поняла, что все кончено. Она потеряла волю к сопротивлению. Элизабет сломила ее, лишила ее твердости духа. Не имело значения, что Чарли обещала мужу и то, как сильно они с Питером любят друг друга. Элизабет никогда и ни за что на свете не изменится, и пока эта женщина жива, жизнь Чарли будет похожа на ад.
Если только она не убежит из этого дома.
Чарли быстро собрала сумку и направилась в соседнюю комнату, где спала Дженни. Она знала, что не может ехать домой. Она не способна пересказать родителям те ужасные вещи, которые бросила ей в лицо Элизабет. Она не способна нанести им такую обиду. Они слишком приличные люди, они слишком хороши. Они куда выше Элизабет Хобарт во всех отношениях.
– Мерзкая сука, – бормотала Чарли, надевая на Дженни бархатные пальто и шапочку.
– Сука? – повторила Дженни, протирая глаза.
Чарли завязала ленты шапочки под подбородком Дженни.
– Мы едем кататься, девочка, – сказала Чарли, стараясь успокоиться. – Мы едем в гости к тем, кто нас любит. Мы едем навестить тетю Тесс.
Они быстро спустились по лестнице в холл, и Чарли остановилась.
Элизабет стояла, сложив руки на груди, в монашески строгом черном платье, с понимающей усмешкой на губах.
– Убегаете? – спросила она.
Ища поддержку, Чарли ухватилась за маленькую ручку Дженни.
– Я не убегаю. Я уезжаю туда, где нас с Дженни любят.
– Развод – неприятная вещь, – вздохнула Элизабет, – но иногда это наилучший выход.
Чарли направилась к дверям.
– Вы, конечно, понимаете, – продолжала Элизабет, – что не получите ни цента.
– Мне не нужны ваши деньги.
Элизабет кивнула.
– Я это запомню, – сказала она.
Ее слова дышали зимним холодом.
Было уже за полночь, когда автобус приехал в Нортгемптон. Чарли взяла на руки сонную Дженни, подхватила тяжелую сумку и поплелась вверх по дороге к Раунд-Хилл-роуд. Она молила судьбу, чтобы Тесс оказалась дома.
– Боже мой, неужели это вы! – удивилась Тесс, открыв дверь и увидев их. Она схватила Дженни в объятия и прижала к груди. – Чарли, да она красавица.
Чарли вошла в гостиную.
– Не только красавица, но и очень хорошая девочка. Она такое доброе, милое существо. – Чарли прислонилась к каминной полке и заплакала. – Ничего не вышло, Тесс. Ничего не вышло.
– Перестань, Чарли, ты только взгляни на себя. Садись, я сейчас приготовлю чай.
Плача, Чарли села и продолжала плакать.
– Мама, – сказала Дженни и потянулась к Чарли из объятий Тесс.
– Не беспокойся, детка, – шепнула ей на ухо Тесс. – С вами тетя Тесс, значит, все будет в порядке.
Маленький пушистый щенок, повизгивая и махая хвостом, вперевалочку вбежал в комнату
– Собачка! – восхитилась Дженни.
– Это Гровер, – объяснила Тесс и наклонилась, чтобы Дженни могла его погладить. – Гровер, поздоровайся с Дженни.
Чарли наблюдала, как Дженни смеялась и пищала от удовольствия. Отчего Элизабет так безжалостна? Ладно, пусть она не любит ее, Чарли. Но ненавидеть Дженни?
– Что мне делать, Тесс?
– Не представляю. Ты же мне ничего не рассказала.
Чарли в подробностях изложила события последних двух лет, пока она жила в доме Хобартов.
– Тебе следовало давно ко мне обратиться, – сказала Тесс. – Наверное, я бы помогла.
– Помогла? Как?
– Я бы забрала к себе Дженни. Ей тут было бы хорошо.
– Нет, Тесс, я отвечаю за Дженни.
– А как Питер? Что он обо всем этом думает?
– Он опять уехал. Элизабет только и делает, что куда-нибудь его отсылает.
– Элизабет Хобарт, – повторила Тесс и вздрогнула, – та еще сволочь.
Чарли попыталась влить в себя хотя бы глоток чая, но жидкость не шла ей в горло.
– Ты будешь просить Питера о разводе?
– Не знаю, – потрясла головой Чарли, – Питер не понимает, почему я не способна наладить хорошие отношения с Элизабет. Он не заступается за меня. Он всецело под ее контролем.
– Хочешь помириться с Элизабет, присоединяйся к Питеру. Она не любит тебя, потому что ты чересчур самостоятельная.
– Печально, но должна тебе признаться, Тесс, я дошла до края. Пожалуй, развод – это единственный выход. Наверное, только тогда я обрету покой.
– Оставайтесь здесь, – сказала Тесс. – Вот увидите, как нам будет хорошо вместе.
– Не знаю. Я не знаю, что мне делать. Но спасибо за приглашение, если ты не против, мы побудем у тебя несколько дней, пока я все обдумаю.
– Несколько дней или несколько месяцев, не имеет значения. Живи здесь хоть всю жизнь.
Питер позвонил на следующее утро.
– Интересно, что это ты задумала? – грозно спросил он.
– Я пока не знаю.
Питер помолчал, затем умоляюще заговорил:
– Пожалуйста, Чарли, возвращайся домой. Мы все уладим. Я поговорю с матерью...
– Ничего не получится, Питер. Твоя мать меня ненавидит.
Чарли не стала уточнять, что она тоже ненавидит Элизабет.
– Мы должны найти какой-то выход.
– Пока мы живем с ней вместе, ничего не получится. Если ты не хочешь развода, Питер, мы должны поселиться в другом месте.
– Пожалуйста, не настаивай на этом, Чарли, – сказал Питер после паузы.
– Тогда есть один-единственный выход.
– Какой? – с надеждой спросил Питер.
– Застрелить твою мать, – объяснила Чарли и повесила трубку.
Тесс проводила все дни в мастерской, а Чарли занималась ремонтом дома. За месяц она покрасила веранду, ванную комнату и лестницу, ведущую в комнату на чердаке, комнату Марины, в которой теперь устроились Чарли и Дженни.
– А теперь будем клеить обои, – как-то после возвращения из магазина объявила Чарли.
– Ты умеешь клеить обои? – удивилась Тесс.
– Чему только не научишься, если выросла в аристократической семье, – ответила Чарли, листая альбом с образцами обоев и стараясь забыть о неприятном ощущении в животе. Она чувствовала себя неважно после приезда в Нортгемптон. Сколько бы Чарли ни трудилась по дому, стараясь отвлечься, она все еще была отравлена ненавистью Элизабет.
Чарли открыла альбом с образцами на странице, помеченной бумажной закладкой, и показала Тесс выбранные обои: зеленый плющ на бежевом фоне.
– Как насчет таких обоев для кухни?
– Плющ, – сказала Тесс, – весьма подходящий для нас рисунок. Как они не додумались оклеить такими обоями комнаты в Смитовском колледже.
– Тебе не нравится? – нахмурилась Чарли. – А я-то думала, они будут очень хороши со светло-зелеными занавесками. Особенно если ты наконец заменишь старые шкафы.
– Делай что хочешь, – пожала плечами Тесс. – Хочешь работать – работай. Дареному коню в зубы не смотрят.
– Лошадка! – взвизгнула Дженни, пытаясь ухватить за хвост Гровера.
– После кухни я займусь гостиной, – пообещала Чарли. – Похоже, обои в доме не меняли уже лет двадцать.
– Если бы я занималась этим делом, прошло бы еще лет двадцать.
Чарли положила альбом с образцами на кухонный стол.
– Я очень благодарна тебе, Тесс, за то, что ты разрешила нам с Дженни пожить у тебя, да еще заниматься хозяйством.
– Перекрашивай все, как тебе хочется. Только не трогай мастерскую.
– Мне это и в голову не придет, – рассмеялась Чарли, – но работа здорово помогает отвлечься от мрачных мыслей.
– И все хорошенько обдумать, – заключила Тесс.
Чарли молча кивнула.
Тесс положила руку на плечо Чарли.
– Я считаю, ты должна подать на развод, – сказала она. – Что бы ни говорила эта снежная баба, Питер не оставит без поддержки тебя и Дженни. Он обязан. Ты его законная жена, а Дженни его дочь.
– Я знаю, Тесс, но я никогда не думала, что дойдет до этого. – Тошнота все сильнее подступала к горлу, но Чарли продолжала: – Наверное, я все еще надеюсь, что Питер приедет, попросит прощения и предложит какой-нибудь выход, чтобы сохранить наш брак. Я еще надеюсь, что он любит меня больше, чем свою мать.
– Не сомневаюсь, что это так, Чарли. Но Элизабет умеет дергать за веревочки.
Чарли закрыла альбом.
– Я тебе говорила, что брат Питера женится?
Тесс изобразила шутливое изумление.
– Без сомнения, на девушке из Питсбурга?
– Вряд ли. Ее имя Эллен Барлоу. Она из богатой семьи.
– И она, конечно, приседает перед Элизабет?
– А как же. А вот я не умею, и в этом моя проблема. В Питсбурге меня не научили хорошим манерам.
– Ты упустила свой шанс. Уверена, что Марина наверняка бы тебе в этом помогла.
– Приседать, приседать, – тоненьким голоском повторила Дженни, переставляя на полу свои игрушки.
Чарли посмотрела на Тесс, и Тесс ответила ей полным значения взглядом.
– Интересно, – начала Чарли, – что бы сказала Дженни, если бы она когда-нибудь узнала...
– Тише! – Тесс прижала палец к губам. – Для нас она наша маленькая принцесса, но больше ни для кого.
Чарли кивнула.
– А теперь за работу. Я сейчас пойду в магазин и закажу обои.
Тесс помахала рукой и отправилась к себе в мастерскую. Чарли снова попыталась подавить приступ тошноты. Она наклонилась и взяла на руки Дженни. Комната вдруг поплыла перед ее глазами, а голова стала удивительно легкой. Она ухватилась за край стола.
– Мама? – спросила Дженни. – Болит?
Чарли вытерла влажный лоб и улыбнулась Дженни.
– Сначала переоденемся, маленькая принцесса, а потом отправимся за покупками.
У магазина обоев Чарли снова чуть не упала в обморок. Она поставила прогулочную коляску Дженни у садовой скамейки и села отдохнуть. По пути домой она зашла к врачу. Подозрения Чарли подтвердились: у нее была двухмесячная беременность.
Глава 16
Тесс попыталась уговорить Чарли не возвращаться к Питеру. Но Чарли уже успела позвонить ему, и Питер был на пути в Нортгемптон. Через тонкую занавеску на окне в гостиной Чарли смотрела на улицу, ожидая появления мужа. Тесс разрывали противоречивые чувства: с одной стороны, она желала Чарли добра и не сомневалась, что та совершает ошибку, возвращаясь в дом Питера, где ее не ждет ничего хорошего; с другой стороны, в душе Тесс по-прежнему таились черные демоны, жаждавшие разлучить Чарли с Питером, потому что судьба распорядилась несправедливо. Несправедливо, что Чарли имела все: принца, замок, прекрасного ребенка, принцессу по рождению, – и скоро будет иметь еще одного, еще одно живое существо, которое она будет любить и которое в ответ будет любить ее.
У нее же пока не было ничего, лишь одни мечты. Это ей, Тесс, приходилось трудиться изо дня в день; это она рисковала своими деньгами, пытаясь завоевать славу знаменитого мастера, а всем хорошо известно, что значит бороться за место под солнцем. Она, Тесс, могла бы стать для Дженни заботливой, любящей матерью и укрыть ее от гнева Элизабет Хобарт, если бы только судьба повернулась иначе.
– Ты еще пожалеешь об этом, – предупредила Тесс.
Но Чарли не хотела ее слушать.
– Как ты не понимаешь, Тесс? Теперь Элизабет должна принять меня.
– Не надейся, такого не случится. Возможно, она обвинит тебя в том, что ты забеременела специально, чтобы обеспечить себе долю в наследстве Хобартов.
– Мне все равно, что она скажет. Этот ребенок – Хобарт, он вне всяких подозрений. И он получит то, что ему положено.
– Включая бабушку Элизабет?
Чарли помолчала, глядя в окно на улицу.
– Раз это необходимое условие, с ним придется мириться, – наконец сказала она. – Может, у меня теперь появится больше прав, нечто реальное, что я смогу противопоставить ее обвинениям.
Тесс смотрела на Дженни, уснувшую на ковре на полу. Чарли расстелила для нее яркое стеганое одеяльце, украшенное аппликациями в виде зайцев и медведей, определенно купленное за хорошую цену в дорогом универмаге Наймана Маркуса. Еще одно доказательство, что Чарли более подходящая мать для Дженни, мать, которая может дать ей не только любовь, но и материальные блага и, что самое важное, семью. «Почему я никак не могу усвоить эти простые истины, наверное, из-за своей тупости», – подумала Тесс.
– Элизабет никогда не примет Дженни, – сказала она вслух. – Возможно, она еще хуже станет относиться к девочке, когда родится твой ребенок.
– Тут я ничего не могу поделать, Тесс. Я отвечаю за Дженни и не откажусь от нее даже ради спасения нашего брака с Питером. Дженни еще совсем маленькая.
– Но какой прекрасный ребенок, – уточнила Тесс.
– Мы не можем повернуть вспять ход событий, – продолжала Чарли. – Это немыслимо для меня. И для Дженни тоже.
Гровер вбежал в гостиную и направился прямо к спящей Дженни. Он ткнулся носом ей в лицо, и Дженни, не просыпаясь, оттолкнула его пухлой розовой ручкой. Гровер секунду постоял в недоумении, потом улегся рядом с Дженни, прижавшись к ее маленькому тельцу.
– Похоже, моя собака влюбилась, – заметила Тесс.
Чарли невольно улыбнулась, глядя на Дженни и Гровера.
– Мне бы очень хотелось завести щенка для Дженни, но мать Питера не выносит собак.
– Она и людей-то не выносит.
– Прошу тебя, Тесс, – закрыла глаза Чарли, – не усложняй, мне и без того тяжело.
Тесс посмотрела на Чарли, на тонкий белый шрам у нее на лбу – постоянное напоминание о своем отвратительном поступке. Удивительно, что Чарли так незлопамятна. Вот и теперь она готова забыть те ужасные вещи, которые наговорила ей свекровь.
Кто знает, может, из-за своего чрезмерного упрямства и скрытности она, Тесс, и сидит в одиночестве.
Тесс хотелось протянуть руку и прикоснуться к шраму. Интересно, ноет ли еще рана... Та глубокая рана в душе Чарли... Чарли, которая за всю жизнь никому намеренно не причинила зла. Ее подруга хороша собой и умница, неужели она заслужила такую Божью кару, как издевательства Элизабет Хобарт? Вряд ли на свете вообще существует человек, который заслуживает такую напасть, пусть даже в уплату за полученные жизненные блага.
Тесс отодвинула в сторону кипу газет и села на диван. Она смотрела на спящих Дженни и Гровера. И вдруг ее осенило. Сначала это был только проблеск мысли, но Тесс тут же ухватилась за нее. Потом засомневалась: слишком легко, слишком просто. И все же в сердце Тесс затеплилась надежда. Только бы уговорить Чарли. Она боялась начать, страшилась отказа и связанной с ним боли. И все-таки ей нечего было терять.
– Мне кажется, я могу тебе помочь, – начала она.
– С Элизабет? – усмехнулась Чарли. – Спасибо, но вряд ли из этого что-нибудь выйдет.
Тесс собрала все свое мужество.
– А что, если Дженни будет жить у меня летом?
Чарли удивленно моргнула.
– Что ты сказала?
– Почему бы и нет, Чарли? – Тесс задвигалась на диване. – У меня никого нет. Я бы с удовольствием заботилась о Дженни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44