— Для меня большая честь с вами познакомиться, доктор.
— Это для меня честь, — ответил хирург. — Я приветствую здесь любого друга Минчена. Ну что ж, Джон, я, пожалуй, пойду немного отдохну. Я беспокоюсь насчет Абби. К счастью, у нее хорошо работает сердце. Но разрыв скверный. Как идут дела с внутривенными вливаниями?
— Все идет прекрасно, — ответил Минчен. — Наверное, сейчас ее уже доставили в предоперационную. Но, видимо, наши планы на сегодняшний день, касающиеся работы над книгой, срываются по причине болезни миссис Дурн?
— Конечно. — И Жаннэ неожиданно повернулся к Эллери: — Вы, кажется, писатель? Что ж, полюбуйтесь на другого писателя, Джона Минчена. У него острое перо. Он мне здорово помогает
в работе над книгой, которую мы совместно пишем. Это будет переворот в медицине. Я выбрал самого лучшего соавтора из наших профессионалов. А вы знаете, что такое врожденная аллергия, Квин? Не думаю, чтобы вы знали. Эта тема вызывает много шума в медицинских кругах. Нам удалось также внести кое-что новое в давнишнюю путаницу в вопросе срастания костей...
— Что ж ты, Джон, мне ничего не говорил об этом? — восклик- нул, улыбаясь, Эллери.
В коридоре послышалось шарканье ног.
— Прошу прощения, — сказал резко доктор Жаннэ, поворачи-ваясь на своем правом каблуке. — В чем дело, Коб?
Швейцар, одетый во все белое, нерешительно приблизился. Он испытывал явное смущение и мял в руках свою фуражку:
— Мужчина у входа хочет вас видеть, доктор Жаннэ, — произнес швейцар. — Он говорит, что у него назначено с вами свидание. Простите за беспокойство.
— Вы же знаете, — закричал доктор Жаннэ, — что я не могу никого сейчас принять, Коб! Сколько раз я должен вас просить не беспокоить меня по таким пустякам! Где мисс Прайс? Вы же знаете, что она занимается этим вместо меня. А теперь ступайте. Я не могу его принять. Я слишком занят.
Он повернулся лицом к швейцару. Лицо Коба побагровело, однако он не сдвинулся с места. — Но я... она... он говорит...
— Вы, наверное, забыли, доктор, — вмешался Минчен, — мисс Прайс все утро была занята перепечаткой рукописи «Врожденная аллергия» и сейчас находится с миссис Дурн по вашему указанию.
— Черт побери! Это тоже верно, — пробормотал доктор Жаннэ.
— Но я этого человека не приму, Коб. Швейцар молча протянул хирургу визитную карточку, обращаясь с ней, как с ценным предметом. Жаннэ схватил карточку.
— Кто это? Свенсон, Свенсон. Ах... — тон его голоса сразу изменился. Подняв полу халата, он спрятал карточку в карман и одновременно вынул часы.
— Хорошо, Коб. Где он? Скоро увидимся, Джон! До свидания, Квин.
Жаннэ повернулся и захромал за Кобом, который спешил на свой пост. Минчен и Эллери проводили их удивленными взглядами.
— Странный он человек, — сказал Минчен, пожимая плечами.
— Но лучшего хирурга нет... Давай вернемся в мой кабинет. Они повернули за угол и не торопясь прошли в кабинет Минчена западным коридором.
— Он чем-то напоминает мне птицу, — задумчиво произнес Эллери.
—Его манера держать голову, его быстрый взгляд... Интересный человек. Ему, вероятно, около пятидесяти?
— Да, что-то вроде этого. Я бы сказал, он интересен в одном плане, Эллери. Это медик, который полностью посвятил жизнь своей профессии. Ради этого он не жалел ни себя, ни своего состояния. Я не помню случая, когда бы он отказал кому-либо в помощи. Он сделал массу операций, за которые не получил ни цента. Уверяю тебя, Эллери, ты только что познакомился с незаурядной личностью.
— Если то, что ты говорил о его взаимоотношениях с миссис Дурн, правда, — заметил, улыбаясь, Эллери, — то, я полагаю, доктору Жаннэ нет нужды особенно беспокоиться о своем финансовом положении.
Минчен сделал большие глаза.
— Ну да, конечно... Жаннэ получит порядочное наследство, когда Абби покинет этот мир. Все об этом знают. Он всегда был для нее почти сыном... Вот мы и прибыли!
Они вошли в кабинет. Минчен позвонил по телефону, поговорил с кем-то и остался доволен тем, что услышал.
— Они уже доставили Абби в предоперационную,—сказал он, кладя трубку. — Через несколько минут начнется операция. Я вздохну с облегчением, когда все это кончится.
Они оба закурили. Эллери выпустил клубок дыма.
— Что касается твоего соавторства, Джон, то я никак не ожидал, что и ты заразишься писательским вирусом. О чем там речь?
— Ах, это! — засмеялся Минчен. — Большая часть работы посвящена обоснованию теории, которую Жаннэ и я разделяем. Она основана на анализе множества историй болезней. Мы доказываем, что возможно предвидеть предрасположение людей к определенным заболеваниям в связи с наличием у них в организме врожденных отклонений от нормы. Что, сложно?
— Слишком профессорски, — сказал Эллери. — Могу ли я взглянуть на рукопись? Я бы, вероятно, мог дать тебе некоторые советы.
Минчен покраснел. — Вот это я сделать не могу. Жаннэ казнил бы меня за это. Должен тебе сказать, что рукопись и истории болезней, «а которые мы ссылаемся в книге, держатся под замком. Жаннэ бережет все это как зеницу ока. Он недавно уволил врача, которому взбрело в голову заглянуть в его сейф. Так что показать тебе не могу, извини, Эллери. Доступ к историям болезней имеют Жаннэ, я и миссис Прайс, помощница Жаннэ. Она профессиональная медсестра. Ей Жаннэ доверяет делать канцелярскую работу.
— Ничего, ничего, — улыбнулся Эллери. — Я только хотел помочь тебе. Ты, конечно, помнишь заповедь: «Легка та работа, к которой многие прикладывают руки». Но если ты отказываешься от моей помощи...
Они оба засмеялись. У Эллери Квина, дилетанта криминалистики, всегда темнело в глазах при виде крови. Поэтому он со смешанным чувством страха и возбуждение занял место в амфитеатре Голландской мемориальной больницы.
Он не отрывал глаза от операционной, где царила спокойная деловая активность. Доктор Минчен, наклонившись вперед, сидел рядом. До них Долетали обрывки разговоров. Позади Эллери и доктора Минчена сидели пожилой мужчина в больничной форме и молодая женщина также во всем белом. Она время от времени что-то шептала ему на ухо. Это были доктор Лусис Даннинг, главный терапевт, и его дочь, работавшая в социальном отделе больницы.
Амфитеатр был отделен от операционной невысоким деревянным барьером, окрашенным в белый цвет. Ряды сидений круто поднимались к задней стене. С самого верха спиральная лестница вела к двери в северный коридор.
Послышался звук шагов, дверь открылась, и в амфитеатре появился Филипп Моргаус в нервном возбуждении. Увидев главврача больницы, он сбежал вниз и что-то шепнул на ухо Минчену. Минчен кивнул с серьезным видом и повернулся к Эллери: — Познакомься с мистером Моргаусом, Эллери. Мужчины пожали друг другу руки.
Филипп Моргаус был высокий, худой, с колючими глазами и упрямым подбородком.
- Гульда, Фуллер и Гендрик Дурн находятся внизу, в комнате ожидания. Могут ли они присутствовать при операции, доктор? — прошептал он возбужденно.
Минчен отрицательно покачал головой и указал ему на место возле себя. Моргаус поморщился, но сел и сразу же увлекся действиями медсестер внизу.
Старик, одетый в белый халат, встал и поднялся по спиральной лестнице. Встретившись глазами с одним,из врачей, он кивнул ему головой и тут же исчез. Легкий щелчок дверной защелки отчетливо
прозвучал в тишине. Несколько секунд слышались шаги уходящего старика. Сидящие в амфитеатре затихли в ожидании. Эллери сравнил это с тишиной в театре перед подъемом занавеса. Под тремя электрическими лампами огромных размеров, излучавшими яркий и ровный свет, стоял операционный стол. Неподалеку находился столик с бинтами, антисептической ватой и флаконами с различными лекарствами. В коробке под стеклом лежали блестящие инструменты, которые охранял врач. В другой стороне зала находились два ассистента хирурга. Они стояли перед фаянсовыми умывальниками и мыли руки в синеватой жидкости. Один из них резким движением
взял полотенце, которое ему передала сестра. Он быстро вытер руки и тут же снова погрузил их в водный раствор.
— Сначала бихлорид ртути, а затем спирт, — прошептал Минчен, Как только спирт высох на руках, ассистент вытянул их, чтобы сестра надела ему резиновые перчатки. То же самое было проделано вторым хирургом.
Неожиданно с левой стороны зала открылась дверь, и маленькая хромающая фигура доктора Жаннэ появилась в операционной.Он окинул зал своим птичьим взглядом и, хромая, быстро направился к умывальникам. Он снял халат, и сестра ловким движением одела его в свежестерилизованный. Пока хирург, согнувшись над умывальником, полоскал руки в синеватом растворе бихлорида, другая сестра надела ему на голову белую шапочку, аккуратно засунув под нее седоватые волосы.
Доктор Жаннэ, не поднимая глаз,/повелительно произнес:
— Пациентку!
Две сестры быстро открыли дверь, ведущую а предоперационную.
— Пациентку, мисс Прайс! — повторила одна из них.
Они исчезли и минуту спустя появились в дверях, толкая впереди себя каталку, на которой покоилась безмолвная фигура, покрытая белой простыней. Голова пациентки была сильно запрокинута назад. Глаза закрыты, шея укутана простыней.
В операционную вошла еще одна медицинская сестра. Она тихо остановилась в углу.Пациентку приподняли с каталки и перенесли на операционный стол. Каталку тут же подхватила сестра и выкатила, осторожно закрыв за собой дверь.
Фигура в халате и маске заняла свое место неподалеку от операционного стола и склонилась над тумбочкой, на которой находились инструменты и приборы.
— Это анестезиолог, — шепнул Минчен, — на тот случай, если во время операции Абби вдруг очнется.
Оба ассистента приблизились к операционному столу с противоположной стороны. Простыню сняли с пациентки и заменили специальным покрывалом.Доктор Жаннэ тем временем терпеливо стоял в стороне. Он был уже в перчатках, халате, сестра поправила ему маску вокруг рта и носа.
Минчен резко подался вперед со своего сиденья, пристально всматриваясь в операционный стол. Затем каким-то сдавленным голосом прошептал:
— Что-то не то, Эллери! Что-то не то! Эллери ответил, не поворачивая головы:
— Это похоже на окоченение. Я сразу заподозрил.
— Боже мой... — хрипло произнес Минчен.
Оба ассистента хирурга в этот момент одновременно наклонились над операционным столом. Один из них поднял руку пациентки и опустил её. Окоченевшая рука не гнулась. Другой дотронулся до ее века и посмотрел на глазное яблоко. Они недоуменно посмотрели друг на друга.
— Доктор Жаннэ! — испуганно воскликнул один из них.
— В чем дело? — хирург отстранил сестру и нагнулся над неподвижным телом. Резко стянув покрывало со стола, он потрогал шею старухи.
Эллери видел, как спина доктора Жаннэ окаменела.
— Адреналин. Пулмотор, — произнес Жаннэ. Засуетились оба ассистента, обе сестры и помощницы сестер.
У операционного стола появился высокий узкий цилиндр. Одна из сестер передала Жаннэ маленькое металлическое зеркальце. Он с силой раскрыл рот пациентки и подержал его около губ. Затем, пробормотав какое-то ругательство, отбросил зеркальце в сторону. Сестра вручила ему подготовленный шприц.
Жаннэ обнажил грудь старухи и ввел иглу в сердце. Аппарат искусственного дыхания уже действовал, качая кислород в ее легкие.Через 15 минут Эллери машинально взглянул на свои часы. Доктор Жаннэ выпрямился, и отступил от пациентки. Пальцем он поманил доктора Минчена, Главный врач бегом спустился по спиральной лестнице и подбежал к операционному столу.
Жаннэ сделал шаг в сторону, молча указав на шею пациентки. Минчен побледнел и поманил Эллери, сидевшего неподвижно на месте, где Минчен его оставил.
Эляери поднялся. Губы его прошептали одно слово, которое понял лишь Минчен: «Убийство». Минчен молча кивнул.Хирурги и сестры еще возились над телом, когда Эллери входил в операционную.
Жаннэ поднял голову и, увидев его, поморщился.
— Вам лучше уйти, мистер Квин.
— Доктор Жаннэ! — вмешался Минчен. — Квин является сотрудником полицейского управления. Он сын инспектора Квина и уже помог раскрыть множество загадочных убийств.
— Ах, вот как! — Острые глаза хирурга повернулись к Эллери. — Это другое дело. Можете заняться, Квин. Здесь все, что вам может потребоваться. Извините, мне некогда.
Эллери повернулся лицом к амфитеатру. Все были на ногах. Доктор Даннинг и его дочь поспешно направлялись к выходу.
— Одну минуточку, — прозвучал голос Эллери в зале. — До прихода полиции прошу всех без исключения остаться в амфитеатре и не уходить, пока она не разрешит вам уйти.
— Полиция? Это неслыханное дело! Зачем? — доктор Даннинг был раздражен, его лицо побледнело.
Дочь взяла его под руку.
Не повышая тона, Эллери произнес:
— Миссис Дурн убили, доктор.
Даннинг лишился речи и вернулся на свое место. Более никто не произнес ни слова.
Эллери повернулся к Минчену.
— Джон, прими меры, чтобы все двери больницы немедленно были закрыты и охранялись. Поручи кому-нибудь выяснить, кто за последние полчаса покинул помещение больницы. Больные, персонал — кто бы ни был. Это очень важно. Позвони моему отцу в управление полиции. Соединись с местным полицейским отделением и сообщи им о случившемся.
Минчен поспешно удалился.Эллери стал наблюдать, как врачи старались реанимировать старуху. Но он был абсолютно уверен, что нет никакой надежды вернуть ей жизнь. Основательнице больницы, миллионерше, патронессе, общественной деятельнице, человеку крупного бизнеса уже ничем нельзя было помочь.
Он все же тихо обратился к Жаннэ:
— Есть ли какая-нибудь надежда?
— Никакой. Она мертва. Смерть наступила полчаса назад. Когда ее привезли в операционную, уже начиналось окоченение.
— Чем она убита?
Жаннэ выпрямился, стаскивая хирургическую маску. Он жестом приказал своим помощникам убрать аппарат искусственного дыхания. Медсестра с каменным лицом взяла простыню, чтобы накрыть покойницу. Губы хирурга дрожали.
— Ее удушили, — пробормотал он.
Эллери наклонился над трупом. Шею старой женщины опоясывала глубокая тонкая линия. На тумбочке рядом лежал короткий кусок обычной проволоки, испачканный кровью. Не дотрагиваясь до нее, Эллери заметил, что проволока на концах была прогнута и закручена.
Дверь из коридора открылась, появился Минчен.
— Я все сделал, что ты просил, Эллери, — сказал он. — Я поручил Джеймсу Парадайз, нашему коменданту, записать всех лиц, которые приходили и уходили. Скоро он доложит. Я позвонил твоему отцу, он выехал вместе с сотрудниками. Из местного отделения также пришлют несколько человек.
В это время в операционную вошел полицейский, окинул помещение взглядом и направился к Эллери.
— Здравствуйте, мистер Квин. Я срочно прислан сюда из местного отделения. Вы ведете расследование?
— Да, побудьте здесь.
Эллери огляделся. Люди в амфитеатре не двигались. Доктор Даннинг углубился в свои мысли. Его дочь выглядела так, словно собиралась упасть в обморок. Доктор Жаннэ ушел в дальний угол и курил, повернувшись к стене. Медсестры и ассистенты бесцельно ходили взад и вперед.
— Давайте уйдем, — неожиданно предложил Эллери Минчену. — Куда бы нам выйти?
Минчен указал на дверь в предоперационную.Они подошли к двери, Эллери взялся за ручку и сказал:
— Доктор Жаннэ! Я был бы вам признателен, если бы вы не покидали зал. Я вскоре поговорю с вами.
Доктор Жаннэ замер, как бы собираясь что-то сказать. Но вместо этого крепко сжал губы, повернулся и, хромая, вернулся в угол.Предоперационная имела почти прямоугольную форму, не считая в торце небольшой комнатушки и лифта с надписью на дверях: «Лифт главной операционной»..
Вдоль стен стояло несколько обычных эмалированных шкафов, умывальник, каталка и один металлический стул. Минчен попросил принести несколько стульев. Его просьба была немедленно исполнена сестрами.
Эллери, стоя в центре операционной, внимательно огляделся.
— Я бы не сказал, что эта комната перенасыщена вещественными доказательствами. Полагаю, это та самая комната, в которой лежала миссис Дурн перед тем, как ее вкатили в операционную?
— Совершенно верно, — угрюмо ответил Минчен. — Я полагаю, ее привезли сюда около четверти одиннадцатого. Она, безусловно, была еще жива, если ты к этому клонишь.
— Как ты можешь быть в этом уверен, старина? Ведь она была в бессознательном состоянии! Вполне возможно, что она могла быть убита раньше.
— Жаннэ должен это знать, — пробормотал Минчен. — Он ее довольно тщательно обследовал в главной операционной, пока ей давали кислород и адреналин.
— Позови сюда доктора Жаннэ.
Доктор Минчен подошел к двери и позвал тихо:
— Жаннэ!
Эллери расслышал медленные шаги хромавшего хирурга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21