Другой рукой она убрала со лба Лоры волосы. — Тебе есть отчего расстраиваться. Знаешь, поступи так, как обычно делаю я: завались спать. А завтра утром, когда вы оба успокоитесь, ты можешь ему позвонить и разобраться во всем. Так поступают разумные взрослые люди, которые очень неравнодушны друг к другу.
— Я не буду звонить. — Лора отошла от Мелоди. Простая мысль о звонке Бренту подняла в ее душе настоящую бурю. Она и так уже наделала достаточно глупостей. И меньше всего хотелось быть униженной, гоняясь за ним.
«Я хочу отказаться от того, что имею, лишь потому, что я не могу иметь все сразу?» — спросила она себя. У нее появилось искушение пожертвовать своей мечтой о семье и остаться с Брентом, но эта мысль вызывала у нее не меньшую боль, чем мысль потерять его. Позвонить ему и попросить прощения?
— Нет, — сказала она твердо. — Я не буду звонить. Если он хочет, пусть сам звонит. С меня хватит. Если Брент хочет быть со мной, сейчас пришло время ему самому сделать шаг.
Мелоди вздохнула.
Лора высказала свою точку зрения, и отступить от нее теперь означало бы потерять то единственное, что у нее осталось: чувство собственного достоинства.
— Лора, — наконец сказала ее подруга, — я знаю, ты задета. Но я поняла, будучи замужем за военным, одну вещь: ты должна предложить врагу такой способ сдаться, чтобы позволить ему спасти свое лицо.
Лора оглянулась, испугавшись, что подруга назвала Брента врагом.
— Я не прошу его сдаваться. Просто пусть теперь он проявит гибкость, для разнообразия.
— Ты знаешь, Лора, что я заметила в тебе, — проговорила Мелоди, словно размышляя. — Ты не такая уж и мягкая, как кажется. Может, в девяноста процентах случаев — да, но есть десять процентов, когда ты стоишь насмерть, отказываясь сдвинуться с места. Возьми ваше противостояние с отцом, например. Разве ты не думаешь, что он знает, что ошибся и поступил неправильно?
Лора не отвечала.
— Ты сама сказала мне, что его наверняка гложет чувство вины, — продолжала Мелоди. — А если так, почему ты думаешь, что он не пошел бы тебе навстречу, если бы ты первой сделала маленький шаг? Иногда человек должен сделать первым шаг, даже если прав, потому что это дает возможность спасти остатки собственной гордости тому, кто не прав.
— А как насчет моей гордости?
— Неужели тебе твоя гордость важнее, чем отношения с Брентом?
Лора задумалась. А если она первая сделает шаг навстречу и узнает, что Брент передумал и не намерен брать ее в Вашингтон? Или решит, что она едет с ним с тайной надеждой, что когда-нибудь он полюбит ее так сильно, что предложит пожениться? Кому лучше от этого — ему или ей?
— Я не буду ему звонить, — сказала она спокойнее и более убежденно. Сложив руки на груди, Лора, не глядя на Мелоди, закончила: — Если Брент хочет, он может позвонить сам. Все, конец.
— Лора, — вздохнула Мелоди, качая головой. — Мне бы не хотелось, чтобы ты так говорила.
— Ты думаешь, я не права?
— Да. Когда речь идет о любви, не может быть — права или не права. Только будь осторожна, не загони себя в угол, из которого ты не сможешь изящно выбраться и тебе придется пожертвовать своей гордостью.
Лора повернулась к Мелоди.
— Разве ты не понимаешь, Мелоди? — спросила она мягко. — Это не только вопрос гордости.
— Тогда что же?
— Я оказалась перед лицом реальности. — Лора закрыла глаза, внезапно почувствовав себя совершенно опустошенной. — Брент всегда был моей недостижимой мечтой. Это был сон. На какое-то время я забыла, что сны не бесконечны. Приходит время, и ты просыпаешься. — Она прикусила губу, чтобы она не дрожала. — Все, что я должна сделать, — наконец проснуться и жить дальше.
Глава 25
«Это Брент Майклз, ведет репортаж из столицы». Слова скатывались с языка Брента без остановки, он знал их наизусть, как и множество других фраз. Стоя на ступеньках здания Капитолия, он чувствовал себя довольно странно, даже отстраненно — как будто он стоял и сам наблюдал за удачливым репортером службы новостей, который ведет прямой репортаж. Даже холодный резкий ноябрьский ветер, раздувавший полы пальто, едва задевал его чувства.
— Хорошая работа, Брент. — Голос режиссера раздался в ухе через наушник. Молодая женщина, неплохой профессионал, но довольно агрессивная, и случалось, что ее горячий энтузиазм чертовски раздражал его.
Он скучал по ехидным замечаниям Конни и по быстрым кивкам согласия и поддержки Кешии. Когда оператор забрал у него микрофон и стал загружать аппаратуру в фургон, он понял, что он скучает и по Джорджу. Он скучал по ночным посиделкам в мексиканском ресторане всей командой телевизионщиков. Он даже скучал по тем проклятым ротвейлерам, которые слюнявили его, стоило ему войти в дом.
Он скучал по Лоре.
Господи, как он тосковал по ней! Он чувствовал себя так, будто кто-то вырвал сердце из его груди. Как мог кто-то нанести ему такой удар?
Он думал, что эта ужасная боль со временем пройдет. Но прошло два с половиной месяца, а он все еще не мог вздохнуть полной грудью и все еще чувствовал эту боль. Разумом Брент понимал, что надо держать свои чувства под замком. Потому что, как только он освободит их, они съедят его без остатка.
— Мистер Майклз, — окликнул его оператор, — вы готовы ехать?
Он смотрел на энергичное лицо мальчишки, красное от осеннего холода. Он не мог ехать с ним, не мог слушать веселые шуточки парнишки, он боялся, что потеряет контроль над собой.
— Нет, поезжай. Я в подземку.
Оператор пожал плечами, будто Брент спятил, и сел в фургон. Через секунду Брент остался один. В благословенном одиночестве. Подняв воротник пальто, защищаясь от ветра, он засунул руки в карманы и спустился на знаменитую аллею Вашингтона, не заботясь, куда идет. Туристский сезон закончился, и парк, который простирался от Капитолия до памятника Вашингтону, был пуст. Несколько бездомных спали на скамейках перед многочисленными зданиями Смитсоновского института, его обогнал одинокий бегун.
Украшения на фонарных столбах напомнили ему, что завтра День благодарения. Он не любил праздники, а в этом году ему было совсем тоскливо. Праздник, выходные. Он не любил эти дни, они напоминали ему слишком остро, что он чужой, посторонний на этом корабле жизни. Только с Лорой он чувствовал себя частью окружающего мира. Частью чего-то живого.
Вздохнув, Брент откинул эту мысль и сосредоточился на настоящем, на хрусте ломкой травы под ногами, на жалящем лицо холодном ветре.
Он очень хотел получить эту работу. Возможно, слишком страстно. Когда его агент позвонил ему с предложением от Вашингтонского телевидения, сначала он не поверил. Вот поэтому он и не сказал Лоре сразу же. Ему просто нужно было время, чтобы свыкнуться с мыслью, что это реально, не сон и не обман.
Нет, признался он себе с убийственной честностью. Он не сказал ей, потому что знал, каким будет ее ответ, а ему нужен был целый день, чтобы убедить себя в обратном.
Утомившись, Брент сел на пустую скамейку. Пустая карусель, которую он видел сегодня в парке, потрясла его — вот он, кадр из бесконечного фильма об «американской мечте», который спят и видят миллионы. Молодые пары из предместий приезжают сюда покатать своих детей, сегодня вечером они тоже соберутся за праздничным столом. Такое счастье действительно существует, или это все-таки миф?
И неожиданно для Брента в его голове возникла яркая картина. Лора сажает маленькую девочку с конским хвостиком и в очках на одну из ярко раскрашенных лошадок этой карусели. Ему даже послышался смех этой малютки, точной копии Лоры, которая повернулась к нему и закричала:
— Посмотри на меня, папа.
Он покачал головой, чтобы рассеять видение, и острая боль пронзила его сердце. Но он был реалистом. Дом и дети были мечтой Лоры, но не его мечтой. Кроме того, что уж такого хорошего в браке?
Он всей душой крепко держался за свои жизненные принципы, отвоевывая для них жизненное пространство, продолжая мысленный спор с Лорой. Она же обещала принять его таким, какой он есть, а потом отвернулась от него. К его огорчению, с каждым днем у него оставалось все меньше и меньше упреков. Их место заняла тишина, она окутала все, а молчание — он не был уверен, что сможет выдержать его долго. Время шло, и Брент уже был готов продать свою душу только за то, чтобы эта тишина нарушилась тихим голосом Лоры.
Бывало, он почти слышал ее шепот. «Если бы ты любил меня, ты хотел бы на мне жениться, несмотря ни на что».
Из всего, что она ему наговорила, эта фраза поразила его сильнее всего, поразила своей правдой. Он боялся открыться ей после того, что случилось. Он сказал ей, что она ему нужна, что его влечет к ней. А она вела себя так, будто это ничего для нее не значило.
Брент резко встал и зашагал дальше. Свернув с аллеи, он пересек холм, на котором стоял памятник Вашингтону, и начал спускаться вниз по травянистому склону. Кажется, он шел довольно долго, а ее слова все еще звучали в его памяти.
«Если бы ты любил меня, ты хотел бы на мне жениться, несмотря ни на что».
Он пошел быстрее, пока не достиг тенистого пруда перед памятником Линкольну. Он остановился, отчаяние исказило лицо. Брент все понял. Он любит Лору Бет Морган. Как это могло случиться, он не знал, но был уверен, что она стала частью его, и он знал, что это чувство реально, ему уже от него никогда не избавиться.
Закрыв глаза, Брент пытался представить себе, как бы он признался в этом Лоре. Она бросилась бы в его объятия, наполняя его жизнь радостью? Или она отвергла бы его, не оставив никакого шанса завоевать ее снова? Он открыл глаза и посмотрел на свинцовые облака, проплывавшие мимо. Так или иначе, это надо довести до конца. Он больше не может жить, не слыша ее голоса.
Дрожащими руками он достал из кармана сотовый телефон, но засомневался. А что, если она откажется говорить с ним? Может, лучше дождаться вечера и позвонить ей домой? Но он не мог ждать. Он должен был поговорить с ней немедленно. Брент набрал ее рабочий телефон.
— Офис доктора, чем могу помочь? — ответил веселый голос.
— Тина? — Его сердце подскочило, он был так близко к Лоре с этим волшебным телефоном. — Это Брент. Лора на месте?
— Мне жаль, это не Тина. Она ушла, — бодро сообщила девушка. — Меня зовут Энджи.
— О, привет, Энджи. — Он улыбнулся, очень по-девичьи звучал ее голос. — Это Брент Майклз. Мне нужно поговорить с Лорой Морган.
— Мне жаль, но ее нет сегодня. Вы хотели бы оставить сообщение? Или, может быть, я могу еще чем-то помочь вам?
— Нет, я не думаю, что мне кто-то может помочь, — признался он с улыбкой. — Это личное дело.
— О, вы звоните насчет свадьбы? Если так, то вы могли бы попробовать застать Лору дома. Хотя она, вероятно, поехала за своим платьем.
Он чуть не задохнулся от нехватки воздуха. Свадьба. Ему казалось, что он выкрикнул это слово.
— Ах, да. Да, конечно. Свадьба. — Он потер переносицу. — Я друг семьи, и я куда-то засунул приглашение. Не знаете ли вы время и место церемонии?
— О, конечно. Это написано на календаре у Лоры. Подождите секунду, я пойду посмотрю.
Ожидая возвращения девушки, Брент пытался успокоиться. Возможно, это не ее свадьба. Как это могло быть? Он уехал два с половиной месяца назад. Она не могла влюбиться в кого-то так быстро. Если она, конечно, не решила выйти замуж за Грега Смита. Не может быть, она же говорила, что у них все кончено и она не любит Грега. Брент не мог представить себе, что Лора выйдет замуж не любя.
Но она хотела иметь дом, семью. Детей. Могла бы она выйти замуж за Грега просто ради этого?
— Есть, я нашла, — наконец-то ответила на другом конце провода Энджи. — Давайте посмотрим. Ага, церемония будет проходить в Первой методистской церкви в Бисон-Ферри, в субботу в четыре часа, а прием в Зале ветеранов войн после церемонии. Вам нужны адреса?
— Нет. Я знаю, где это. — Он стиснул зубы. — А на календаре есть имя жениха?
— Нет, но все знают. Это Грег Смит.
— Сукин сын! — Он отключил телефон и со злости чуть не выкинул его в пруд. Она действительно собиралась это сделать. Она собиралась выйти замуж за фармацевта с лицом цвета сыворотки, за этого сладкоречивого фармацевта!
— Какого черта! — зарычал он. Повернувшись, он пошел к ближайшей станции подземки, а мысли подгоняли его. Церемония только в субботу, и у него полно времени, чтобы поехать к Лоре и уговорить ее, чтобы она выходила замуж за кого угодно, только не за этого типа!
На ходу он набрал номер ее домашнего телефона, но там был включен автоответчик. Хорошо, даже лучше. То, о чем он хотел поговорить с Лорой, не телефонный разговор, это разговор лицом к лицу. Он остановился и набрал номер. Голос его режиссера раздался на линии.
— Марджи, слушай, мне надо уехать из города, срочно, очень срочно. Критическая ситуация. Семейное дело. Кто-то может прикрыть меня на несколько дней?
— Хорошо, конечно, я думаю, если дело неотложное. — В голосе женщины послышалось беспокойство. — Никто не умер, нет?
— Нет, — сказал он. — Но может, — добавил он со вздохом. Он переломает Грегу все кости, прежде чем позволит ему жениться на Лоре. — Мне нужен билет на самолет в Хьюстон прямо сейчас. Каким транспортным агентством мы пользуемся?
Она дала ему телефон агентства. Когда Брент связался с ним, то уже не владел собой.
— Что вы имеете в виду? У вас нет билетов до понедельника?!
— Мне жаль, мистер Майклз, но в этот уик-энд — День благодарения.
— День благодарения! Да кого волнует этот День благодарения! — Он пытался взять себя в руки, но ничего не получалось. — Вы не понимаете. Я должен лететь в Хьюстон. — После нескольких минут бесплодного разговора он отключился и поехал в гостиницу, где он снимал комнату. Даже два месяца не излечили его. Каждый раз, когда он видел место, которое нуждалось в ремонте, он вспоминал уик-энды, которые они проводили вместе в его доме в Хьюстоне.
Проклятие! Должен же быть какой-то способ добраться до Хьюстона иначе, чем болтаться в аэропорту и надеяться на случайный билет. Если билеты на все рейсы проданы, как уверяет агент, он не может рисковать. Он обязан ехать. Сейчас же.
К тому времени, когда Брент добрался до своего номера в гостинице, в его голове уже созрел план. У него есть три дня, чтобы доехать до штата Техас. Он поедет на своей машине. Схватив чемоданы, он быстро упаковал вещи.
Через тридцать минут Брент выехал на главную магистраль и полетел со скоростью сто пять миль. Несмотря на любые осложнения, он должен добраться до Лоры вовремя и помешать этой свадьбе.
Глава 26
Лора стояла неуверенно возле двери, не зная, позвонить ли ей или просто открыть дверь. Это было странное чувство нерешительности. Откроется ли эта дверь перед ней? Она отчетливо помнила тот день, когда она приехала домой и оказалось, что он заперт.
Она решила: если дверь откроется, она войдет. Если нет… если нет, она позвонит и будет звонить до тех пор, пока ее отец не ответит. Мелоди права. Их ссора длится слишком долго, и пора кончать с этим. День благодарения полагается проводить в своей семье. И она проведет его вместе со своей единственной семьей, которая у нее есть, с отцом, не важно, пригласил он ее или нет.
К ее облегчению, дверная ручка поддалась. Открывая дверь, Лора нерешительно перешагнула через порог. Когда она закрыла за собой дверь, отгородившись от прохладного осеннего воздуха, тишина дома окутала ее, словно старый друг приветствовал ее, раскрывая теплые объятия. Знакомые вещи и запахи заполнили ее всю. Она глубоко вдохнула и улыбнулась, чувствуя запах лимона, масла и еще чего-то. Был ли это запах свежезапеченной индейки и домашних булочек?
Она должна была лучше знать отца и не думать, будто он сидит в темноте, голодный из-за собственного упрямства в День благодарения. В ее городке соседи всегда заботились друг о друге, даже если тот, кому нужна была эта забота, самый упрямый вдовец в мире.
Шум футбольного матча доносился с экрана телевизора, и она подошла поближе к маленькой комнате. Она шла медленно, отмечая чистоту в доме. Солнечные лучи пробивались сквозь занавеси и освещали вишневый кофейный столик, уставленный фарфоровыми статуэтками. Видимо, здесь не так давно побывала Клэрис. Даже если отец и не очень-то общительный, он не отказался бы от присутствия в его доме живой души хоть иногда. Грег и Мелоди уехали к его родителям в соседний городок, Лора жила в доме подруги в полном одиночестве.
Нельзя сказать, что она завидовала счастью Мелоди и Грега, но она поразилась, с каким теплом провинциальное, консервативное семейство Грега приняло Мелоди. Хорошо приняли невесту фармацевта и в Бисон-Ферри, особенно комитет по сбору средств на благотворительные цели, который уже вовлек Мелоди в подготовку выставки произведений искусства и ремесел.
Лора чувствовала себя покинутой после отъезда подруги. Она часто думала о своем отце, о его одиночестве и наконец решила сделать шаг к примирению. Тот самый шаг, который в общем-то надо было сделать гораздо раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
— Я не буду звонить. — Лора отошла от Мелоди. Простая мысль о звонке Бренту подняла в ее душе настоящую бурю. Она и так уже наделала достаточно глупостей. И меньше всего хотелось быть униженной, гоняясь за ним.
«Я хочу отказаться от того, что имею, лишь потому, что я не могу иметь все сразу?» — спросила она себя. У нее появилось искушение пожертвовать своей мечтой о семье и остаться с Брентом, но эта мысль вызывала у нее не меньшую боль, чем мысль потерять его. Позвонить ему и попросить прощения?
— Нет, — сказала она твердо. — Я не буду звонить. Если он хочет, пусть сам звонит. С меня хватит. Если Брент хочет быть со мной, сейчас пришло время ему самому сделать шаг.
Мелоди вздохнула.
Лора высказала свою точку зрения, и отступить от нее теперь означало бы потерять то единственное, что у нее осталось: чувство собственного достоинства.
— Лора, — наконец сказала ее подруга, — я знаю, ты задета. Но я поняла, будучи замужем за военным, одну вещь: ты должна предложить врагу такой способ сдаться, чтобы позволить ему спасти свое лицо.
Лора оглянулась, испугавшись, что подруга назвала Брента врагом.
— Я не прошу его сдаваться. Просто пусть теперь он проявит гибкость, для разнообразия.
— Ты знаешь, Лора, что я заметила в тебе, — проговорила Мелоди, словно размышляя. — Ты не такая уж и мягкая, как кажется. Может, в девяноста процентах случаев — да, но есть десять процентов, когда ты стоишь насмерть, отказываясь сдвинуться с места. Возьми ваше противостояние с отцом, например. Разве ты не думаешь, что он знает, что ошибся и поступил неправильно?
Лора не отвечала.
— Ты сама сказала мне, что его наверняка гложет чувство вины, — продолжала Мелоди. — А если так, почему ты думаешь, что он не пошел бы тебе навстречу, если бы ты первой сделала маленький шаг? Иногда человек должен сделать первым шаг, даже если прав, потому что это дает возможность спасти остатки собственной гордости тому, кто не прав.
— А как насчет моей гордости?
— Неужели тебе твоя гордость важнее, чем отношения с Брентом?
Лора задумалась. А если она первая сделает шаг навстречу и узнает, что Брент передумал и не намерен брать ее в Вашингтон? Или решит, что она едет с ним с тайной надеждой, что когда-нибудь он полюбит ее так сильно, что предложит пожениться? Кому лучше от этого — ему или ей?
— Я не буду ему звонить, — сказала она спокойнее и более убежденно. Сложив руки на груди, Лора, не глядя на Мелоди, закончила: — Если Брент хочет, он может позвонить сам. Все, конец.
— Лора, — вздохнула Мелоди, качая головой. — Мне бы не хотелось, чтобы ты так говорила.
— Ты думаешь, я не права?
— Да. Когда речь идет о любви, не может быть — права или не права. Только будь осторожна, не загони себя в угол, из которого ты не сможешь изящно выбраться и тебе придется пожертвовать своей гордостью.
Лора повернулась к Мелоди.
— Разве ты не понимаешь, Мелоди? — спросила она мягко. — Это не только вопрос гордости.
— Тогда что же?
— Я оказалась перед лицом реальности. — Лора закрыла глаза, внезапно почувствовав себя совершенно опустошенной. — Брент всегда был моей недостижимой мечтой. Это был сон. На какое-то время я забыла, что сны не бесконечны. Приходит время, и ты просыпаешься. — Она прикусила губу, чтобы она не дрожала. — Все, что я должна сделать, — наконец проснуться и жить дальше.
Глава 25
«Это Брент Майклз, ведет репортаж из столицы». Слова скатывались с языка Брента без остановки, он знал их наизусть, как и множество других фраз. Стоя на ступеньках здания Капитолия, он чувствовал себя довольно странно, даже отстраненно — как будто он стоял и сам наблюдал за удачливым репортером службы новостей, который ведет прямой репортаж. Даже холодный резкий ноябрьский ветер, раздувавший полы пальто, едва задевал его чувства.
— Хорошая работа, Брент. — Голос режиссера раздался в ухе через наушник. Молодая женщина, неплохой профессионал, но довольно агрессивная, и случалось, что ее горячий энтузиазм чертовски раздражал его.
Он скучал по ехидным замечаниям Конни и по быстрым кивкам согласия и поддержки Кешии. Когда оператор забрал у него микрофон и стал загружать аппаратуру в фургон, он понял, что он скучает и по Джорджу. Он скучал по ночным посиделкам в мексиканском ресторане всей командой телевизионщиков. Он даже скучал по тем проклятым ротвейлерам, которые слюнявили его, стоило ему войти в дом.
Он скучал по Лоре.
Господи, как он тосковал по ней! Он чувствовал себя так, будто кто-то вырвал сердце из его груди. Как мог кто-то нанести ему такой удар?
Он думал, что эта ужасная боль со временем пройдет. Но прошло два с половиной месяца, а он все еще не мог вздохнуть полной грудью и все еще чувствовал эту боль. Разумом Брент понимал, что надо держать свои чувства под замком. Потому что, как только он освободит их, они съедят его без остатка.
— Мистер Майклз, — окликнул его оператор, — вы готовы ехать?
Он смотрел на энергичное лицо мальчишки, красное от осеннего холода. Он не мог ехать с ним, не мог слушать веселые шуточки парнишки, он боялся, что потеряет контроль над собой.
— Нет, поезжай. Я в подземку.
Оператор пожал плечами, будто Брент спятил, и сел в фургон. Через секунду Брент остался один. В благословенном одиночестве. Подняв воротник пальто, защищаясь от ветра, он засунул руки в карманы и спустился на знаменитую аллею Вашингтона, не заботясь, куда идет. Туристский сезон закончился, и парк, который простирался от Капитолия до памятника Вашингтону, был пуст. Несколько бездомных спали на скамейках перед многочисленными зданиями Смитсоновского института, его обогнал одинокий бегун.
Украшения на фонарных столбах напомнили ему, что завтра День благодарения. Он не любил праздники, а в этом году ему было совсем тоскливо. Праздник, выходные. Он не любил эти дни, они напоминали ему слишком остро, что он чужой, посторонний на этом корабле жизни. Только с Лорой он чувствовал себя частью окружающего мира. Частью чего-то живого.
Вздохнув, Брент откинул эту мысль и сосредоточился на настоящем, на хрусте ломкой травы под ногами, на жалящем лицо холодном ветре.
Он очень хотел получить эту работу. Возможно, слишком страстно. Когда его агент позвонил ему с предложением от Вашингтонского телевидения, сначала он не поверил. Вот поэтому он и не сказал Лоре сразу же. Ему просто нужно было время, чтобы свыкнуться с мыслью, что это реально, не сон и не обман.
Нет, признался он себе с убийственной честностью. Он не сказал ей, потому что знал, каким будет ее ответ, а ему нужен был целый день, чтобы убедить себя в обратном.
Утомившись, Брент сел на пустую скамейку. Пустая карусель, которую он видел сегодня в парке, потрясла его — вот он, кадр из бесконечного фильма об «американской мечте», который спят и видят миллионы. Молодые пары из предместий приезжают сюда покатать своих детей, сегодня вечером они тоже соберутся за праздничным столом. Такое счастье действительно существует, или это все-таки миф?
И неожиданно для Брента в его голове возникла яркая картина. Лора сажает маленькую девочку с конским хвостиком и в очках на одну из ярко раскрашенных лошадок этой карусели. Ему даже послышался смех этой малютки, точной копии Лоры, которая повернулась к нему и закричала:
— Посмотри на меня, папа.
Он покачал головой, чтобы рассеять видение, и острая боль пронзила его сердце. Но он был реалистом. Дом и дети были мечтой Лоры, но не его мечтой. Кроме того, что уж такого хорошего в браке?
Он всей душой крепко держался за свои жизненные принципы, отвоевывая для них жизненное пространство, продолжая мысленный спор с Лорой. Она же обещала принять его таким, какой он есть, а потом отвернулась от него. К его огорчению, с каждым днем у него оставалось все меньше и меньше упреков. Их место заняла тишина, она окутала все, а молчание — он не был уверен, что сможет выдержать его долго. Время шло, и Брент уже был готов продать свою душу только за то, чтобы эта тишина нарушилась тихим голосом Лоры.
Бывало, он почти слышал ее шепот. «Если бы ты любил меня, ты хотел бы на мне жениться, несмотря ни на что».
Из всего, что она ему наговорила, эта фраза поразила его сильнее всего, поразила своей правдой. Он боялся открыться ей после того, что случилось. Он сказал ей, что она ему нужна, что его влечет к ней. А она вела себя так, будто это ничего для нее не значило.
Брент резко встал и зашагал дальше. Свернув с аллеи, он пересек холм, на котором стоял памятник Вашингтону, и начал спускаться вниз по травянистому склону. Кажется, он шел довольно долго, а ее слова все еще звучали в его памяти.
«Если бы ты любил меня, ты хотел бы на мне жениться, несмотря ни на что».
Он пошел быстрее, пока не достиг тенистого пруда перед памятником Линкольну. Он остановился, отчаяние исказило лицо. Брент все понял. Он любит Лору Бет Морган. Как это могло случиться, он не знал, но был уверен, что она стала частью его, и он знал, что это чувство реально, ему уже от него никогда не избавиться.
Закрыв глаза, Брент пытался представить себе, как бы он признался в этом Лоре. Она бросилась бы в его объятия, наполняя его жизнь радостью? Или она отвергла бы его, не оставив никакого шанса завоевать ее снова? Он открыл глаза и посмотрел на свинцовые облака, проплывавшие мимо. Так или иначе, это надо довести до конца. Он больше не может жить, не слыша ее голоса.
Дрожащими руками он достал из кармана сотовый телефон, но засомневался. А что, если она откажется говорить с ним? Может, лучше дождаться вечера и позвонить ей домой? Но он не мог ждать. Он должен был поговорить с ней немедленно. Брент набрал ее рабочий телефон.
— Офис доктора, чем могу помочь? — ответил веселый голос.
— Тина? — Его сердце подскочило, он был так близко к Лоре с этим волшебным телефоном. — Это Брент. Лора на месте?
— Мне жаль, это не Тина. Она ушла, — бодро сообщила девушка. — Меня зовут Энджи.
— О, привет, Энджи. — Он улыбнулся, очень по-девичьи звучал ее голос. — Это Брент Майклз. Мне нужно поговорить с Лорой Морган.
— Мне жаль, но ее нет сегодня. Вы хотели бы оставить сообщение? Или, может быть, я могу еще чем-то помочь вам?
— Нет, я не думаю, что мне кто-то может помочь, — признался он с улыбкой. — Это личное дело.
— О, вы звоните насчет свадьбы? Если так, то вы могли бы попробовать застать Лору дома. Хотя она, вероятно, поехала за своим платьем.
Он чуть не задохнулся от нехватки воздуха. Свадьба. Ему казалось, что он выкрикнул это слово.
— Ах, да. Да, конечно. Свадьба. — Он потер переносицу. — Я друг семьи, и я куда-то засунул приглашение. Не знаете ли вы время и место церемонии?
— О, конечно. Это написано на календаре у Лоры. Подождите секунду, я пойду посмотрю.
Ожидая возвращения девушки, Брент пытался успокоиться. Возможно, это не ее свадьба. Как это могло быть? Он уехал два с половиной месяца назад. Она не могла влюбиться в кого-то так быстро. Если она, конечно, не решила выйти замуж за Грега Смита. Не может быть, она же говорила, что у них все кончено и она не любит Грега. Брент не мог представить себе, что Лора выйдет замуж не любя.
Но она хотела иметь дом, семью. Детей. Могла бы она выйти замуж за Грега просто ради этого?
— Есть, я нашла, — наконец-то ответила на другом конце провода Энджи. — Давайте посмотрим. Ага, церемония будет проходить в Первой методистской церкви в Бисон-Ферри, в субботу в четыре часа, а прием в Зале ветеранов войн после церемонии. Вам нужны адреса?
— Нет. Я знаю, где это. — Он стиснул зубы. — А на календаре есть имя жениха?
— Нет, но все знают. Это Грег Смит.
— Сукин сын! — Он отключил телефон и со злости чуть не выкинул его в пруд. Она действительно собиралась это сделать. Она собиралась выйти замуж за фармацевта с лицом цвета сыворотки, за этого сладкоречивого фармацевта!
— Какого черта! — зарычал он. Повернувшись, он пошел к ближайшей станции подземки, а мысли подгоняли его. Церемония только в субботу, и у него полно времени, чтобы поехать к Лоре и уговорить ее, чтобы она выходила замуж за кого угодно, только не за этого типа!
На ходу он набрал номер ее домашнего телефона, но там был включен автоответчик. Хорошо, даже лучше. То, о чем он хотел поговорить с Лорой, не телефонный разговор, это разговор лицом к лицу. Он остановился и набрал номер. Голос его режиссера раздался на линии.
— Марджи, слушай, мне надо уехать из города, срочно, очень срочно. Критическая ситуация. Семейное дело. Кто-то может прикрыть меня на несколько дней?
— Хорошо, конечно, я думаю, если дело неотложное. — В голосе женщины послышалось беспокойство. — Никто не умер, нет?
— Нет, — сказал он. — Но может, — добавил он со вздохом. Он переломает Грегу все кости, прежде чем позволит ему жениться на Лоре. — Мне нужен билет на самолет в Хьюстон прямо сейчас. Каким транспортным агентством мы пользуемся?
Она дала ему телефон агентства. Когда Брент связался с ним, то уже не владел собой.
— Что вы имеете в виду? У вас нет билетов до понедельника?!
— Мне жаль, мистер Майклз, но в этот уик-энд — День благодарения.
— День благодарения! Да кого волнует этот День благодарения! — Он пытался взять себя в руки, но ничего не получалось. — Вы не понимаете. Я должен лететь в Хьюстон. — После нескольких минут бесплодного разговора он отключился и поехал в гостиницу, где он снимал комнату. Даже два месяца не излечили его. Каждый раз, когда он видел место, которое нуждалось в ремонте, он вспоминал уик-энды, которые они проводили вместе в его доме в Хьюстоне.
Проклятие! Должен же быть какой-то способ добраться до Хьюстона иначе, чем болтаться в аэропорту и надеяться на случайный билет. Если билеты на все рейсы проданы, как уверяет агент, он не может рисковать. Он обязан ехать. Сейчас же.
К тому времени, когда Брент добрался до своего номера в гостинице, в его голове уже созрел план. У него есть три дня, чтобы доехать до штата Техас. Он поедет на своей машине. Схватив чемоданы, он быстро упаковал вещи.
Через тридцать минут Брент выехал на главную магистраль и полетел со скоростью сто пять миль. Несмотря на любые осложнения, он должен добраться до Лоры вовремя и помешать этой свадьбе.
Глава 26
Лора стояла неуверенно возле двери, не зная, позвонить ли ей или просто открыть дверь. Это было странное чувство нерешительности. Откроется ли эта дверь перед ней? Она отчетливо помнила тот день, когда она приехала домой и оказалось, что он заперт.
Она решила: если дверь откроется, она войдет. Если нет… если нет, она позвонит и будет звонить до тех пор, пока ее отец не ответит. Мелоди права. Их ссора длится слишком долго, и пора кончать с этим. День благодарения полагается проводить в своей семье. И она проведет его вместе со своей единственной семьей, которая у нее есть, с отцом, не важно, пригласил он ее или нет.
К ее облегчению, дверная ручка поддалась. Открывая дверь, Лора нерешительно перешагнула через порог. Когда она закрыла за собой дверь, отгородившись от прохладного осеннего воздуха, тишина дома окутала ее, словно старый друг приветствовал ее, раскрывая теплые объятия. Знакомые вещи и запахи заполнили ее всю. Она глубоко вдохнула и улыбнулась, чувствуя запах лимона, масла и еще чего-то. Был ли это запах свежезапеченной индейки и домашних булочек?
Она должна была лучше знать отца и не думать, будто он сидит в темноте, голодный из-за собственного упрямства в День благодарения. В ее городке соседи всегда заботились друг о друге, даже если тот, кому нужна была эта забота, самый упрямый вдовец в мире.
Шум футбольного матча доносился с экрана телевизора, и она подошла поближе к маленькой комнате. Она шла медленно, отмечая чистоту в доме. Солнечные лучи пробивались сквозь занавеси и освещали вишневый кофейный столик, уставленный фарфоровыми статуэтками. Видимо, здесь не так давно побывала Клэрис. Даже если отец и не очень-то общительный, он не отказался бы от присутствия в его доме живой души хоть иногда. Грег и Мелоди уехали к его родителям в соседний городок, Лора жила в доме подруги в полном одиночестве.
Нельзя сказать, что она завидовала счастью Мелоди и Грега, но она поразилась, с каким теплом провинциальное, консервативное семейство Грега приняло Мелоди. Хорошо приняли невесту фармацевта и в Бисон-Ферри, особенно комитет по сбору средств на благотворительные цели, который уже вовлек Мелоди в подготовку выставки произведений искусства и ремесел.
Лора чувствовала себя покинутой после отъезда подруги. Она часто думала о своем отце, о его одиночестве и наконец решила сделать шаг к примирению. Тот самый шаг, который в общем-то надо было сделать гораздо раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29