.. — призналась она.
— Со мной вы можете не бояться.
Его ответ был так убедителен, он так спокойно и открыто смотрел на нее, что Инга, не смея огорчить его отказом и боясь разрушить простоту их общения, с готовностью поднялась.
Он взял ее за руку и повел к мотоциклу.
— Может, не надо?.. — неуверенно спросила она.
— Садитесь!
Инга уселась сзади, обхватив Сергея обеими руками. Мотоцикл взревел.
— А как же моя машина?! — крикнула Инга. Сергей полуобернулся к ней, она близко увидела его профиль.
— С нею здесь ничего не случится! — ответил Сергей. — Кругом менты!
И мотоцикл сорвался с места, унося Сергея с Ингой вниз по улице.
Инга закричала от ужаса и восторга и еще крепче обняла Сергея.
Мне были знакомы чувства Инги. Когда-то я тоже сходила с ума, обнимая его, втягивая ноздрями запах кожи и бензина. Беспрекословно повинуясь, я мчалась с ним куда он хотел, чувствуя себя счастливой оттого, что он держал мою жизнь в своих руках.
Для меня нет ничего удивительного в том, что свое путешествие Инга и Сергей закончили в Рабочем поселке, в гараже, где, собственно, и жил мой муж после того, как мы разошлись. Помимо мотоциклов, наполнявших гараж, там имелось пространство для одного человека: топчан, стол, стул, электрический чайник. Вот все, что помещалось на его жизненной территории. В случае необходимости там мог поместиться и второй человек.
Домой Инга вернулась утром — бледная, уставшая, потрясенная. Таким же предстал перед ней и Ряжский:
— Где ты была?! — нервно спросил он. — Я чуть с ума не сошел!
— Что же тебе помешало?.. — поинтересовалась Инга.
Ряжский с ужасом вгляделся в ее лицо:
— Я спрашиваю, где ты была?.. — повторил он, уже страшась ее ответа.
— У клиента, — ответила она.
Ряжский прислонился к стене и почему-то вознес руки к небу, как бы взывая о помощи.
— У какого клиента?!
— У своего… Я буду защищать его в суде. Инга прошла мимо него в спальню. Ряжский бросился за ней:
— Бред! Какие могут быть суды?! Зачем?! Инга, одетая, упала на кровать.
— Не кричи, Ряжский… — тихо попросила она. — Я очень устала…
Ряжский стоял над кроватью, растерянно глядя на нее. Она лежала с закрытыми глазами, не двигаясь, словно действительно мгновенно уснула.
— Инга!!! — повысил голос Ряжский. — Ты явилась утром! Ты была у клиента! Ты что — спишь с ним?!
— Меня всегда восхищало твое умение делать выводы, — не открывая глаз, ответила она.
— Ты спишь с ним или нет?!!
Он склонился над ней, словно собирался ударить ее или удушить. Инга открыла глаза, взгляд их оказался вовсе не сонный — напротив, твердый и недобрый.
— Нет! — четко проговорила она. — Я с ним не сплю! В том-то все и дело… С ним просто невозможно заснуть…
Ряжский постоял секунду, а потом вдруг обессиленно рухнул рядом с Ингой на кровать.
— Ты отомстила мне! — с отчаянием выдохнул он. — Боже! Какой позор! Какая глупость, Инга!..
Он снова вскочил, схватил ее за плечи, начал трясти.
— Как ты могла?!
— Ряжский, не тряси меня… — слабо отбиваясь, попросила Инга.
— Послушай!.. Инга, детка!.. Послушай меня!..
— Ну, слушаю…
Некоторое время Ряжский молчал, собираясь с мыслями и с силами.
— Ну?.. Слушаю, Ряжский!..
— Не торопи меня! — воскликнул Ряжский. — Это важно! То, что я тебе сейчас скажу, важно!..
Инга покорно уселась на кровати, всем своим видом демонстрируя обреченную готовность выслушать гневный монолог.
— Есть замечательное китайское изречение… — начал Ряжский.
Инга тут же перебила:
— О господи… Мы не в суде, Ряжский…
— Нет, ты послушай! Китайцы говорят: если ты собрался кому-то отомстить, готовь сразу две могилы!..
Ряжский выдержал паузу — действительно, как в суде. Похоже, он уже иначе не мог выражать свои мысли.
— Ты отомстила мне! — трагически заключил он.
— Мы не китайцы, Ряжский… — поморщившись, возразила Инга. — Нас с тобой похоронят в одной могиле…
Она снова рухнула на кровать и закрыла глаза.
Сгорбившись, Ряжский покинул комнату, не забыв выключить ночничок, поскольку в его слабом свете уже не было нужды — наступил день.
Как ни странно, о случившемся я узнала от Ряжского. Он вскользь упомянул о пережитом потрясении, пытаясь, видимо, объяснить мне, почему решил отказаться от продолжения наших интимных отношений. Непобедимый Ряжский был убежден, что для меня это потеря, потому счел нужным оправдаться.
Спустя несколько дней случилось то, что рано или поздно должно было произойти: Инга узнала, что против нее в суде будет выступать Ряжский. Это открытие она сделала случайно. Ряжский оставил папку с бумагами по моему делу на столе. На корешке значилась моя фамилия, которая показалась Инге знакомой. Раскрыв папку, Инга сразу поняла, что ее содержимое — точная копия документов, с которыми работает она сама.
Ужаснувшись, Инга сразу помчалась к Алене. По дороге позвонила Кате и потребовала, чтобы та срочно приехала. И та приехала. Именно этого так не хватало мне в жизни: друзей, которые приедут в ту же секунду, когда узнают, что мне плохо…
Подруги обсуждали сложившуюся ситуацию. Зина, которая была на кухне слышала весь разговор и затем подробно, со старательностью первоклашки, передала его Феликсу.
— Ну и что?.. — говорила Катя. — Пусть Ряжский защищает жену, а ты — мужа! Что в этом такого?
— Кать, ты не понимаешь! — Голос Инги звенел от отчаяния. — Ряжский не проиграл ни одного процесса! У меня шансов — ноль!.. Что мне делать?
— Идти и защищать бедного байкера!
Тут Зина услышала рассудительный голос Алены:
— Инге лучше отказаться от этого дела.
— И байкера лишат родительских прав! — воскликнула Катя. — Мило.
— Пусть наймет другого адвоката.
— Он не хочет другого… — подала голос Инга.
— Мало ли чего он хочет… — заметила Алена. — Гораздо важнее, чтобы ты окончательно не разрушила отношения с Ряжским!..
— При чем здесь отношения с Ряжским?! — возмутилась Катя.
— Неприлично защищать своего любовника на глазах у собственного мужа!
— А трахать свою клиентку на глазах у собственной жены?! — поинтересовалась Инга. — Это прилично?!
— Это ужасно.
— Ну, вот и все. Перебьется!
— Инга, ответь себе честно, — попросила Алена. — Ты хочешь развода с Ряжским?..
На некоторое время повисла тишина, а потом раздался голос Инги:
— Ну, как тебе это удается, Алена?! Так все разложишь по полочкам, что жить не хочется!..
— Инга, никого не слушай, — твердо сказала Катя. — Иди в суд и защищай своего клиента!
Послышался смех Алены:
— Это называется «никого не слушай»!..
Тут в гостиную вошла Зина с листочком в руках.
— Елена Викторовна, вы посмотрите меню?
— Да, да. Конечно, Зина. Давайте.
Зина ждала вердикта хозяйки, искоса глядя на подруг. Они сидели рядышком на толстом ковре и занимали себя светской беседой.
— Что подаришь Вадику? — спросила Катя у Инги.
— Откуда я знаю?..
— Только, ради бога, не мягкую игрушку, — попросила Алена. — Их полон дом.
— Ладно, — невинно улыбаясь, согласилась Катя. — Подарим твердую.
Инга засмеялась.
— Катя!.. — укоризненно заметила Алена и, показав глазами на Зину, снова углубилась в чтение.
— А что я такого сказала?.. — поинтересовалась Катя у Зины.
Та, смущенно улыбаясь, молчала.
— Алена, у тебя какая-то мрачная фантазия!.. — заметила Катя.
Алена отмахнулась от нее, давая понять, что не расположена к фривольным шуткам.
— Как вы думаете? — спросила она. — Если в день рождения Вадима мы повесим китайские фонарики во дворе?.. По-моему, будет красиво…
— И фейерверк!.. — подхватила Катя. — И лакеи в ливреях!..
— Ну, ладно. Я серьезно… Инга, тебе нравятся китайские фонарики?
Инга пожала плечами.
— Какие фонарики?! — воскликнула Катя. — Инга у нас полюбила простую, обыкновенную жизнь. — Обняв Ингу за плечи, Катя спросила: — Ты, надеюсь, с байкером придешь?
— Ага! — отозвалась Инга. — На мотоцикле!
— С ума сошли?.. — спросила Алена.
— Ей не нравится мой парень!.. — заметила Инга, глядя на Алену. — Унижаешь, хозяйка!.. Твой-то, конечно, высший класс! Но мне, дуре, такой не светит…
Алена вздрогнула, как она вздрагивала каждый раз, когда кто-то невзначай говорил о ее счастливом замужестве. Она поднялась, подошла к окну и сказала:
— Да, пожалуй, Зина… Мы повесим фонарики… Лишь бы только дождь не пошел… Или снег…
Пересказав Феликсу весь разговор, Зина заключила озабоченно:
— Мы повесим китайские фонарики… Я только боюсь, что дождь пойдет… Или, не дай бог, снег…
— Не дай бог!.. — с иронией отозвался Феликс и, распахнув дверцу машины, оглянулся на Зину: — Поехали.
Разговор происходил на набережной. Зина, не двигаясь, стояла у парапета и, не отрываясь, смотрела на него.
— Феликс, я хочу домой!
— Зинуля! — мирно сказал Феликс. — Не начинай!
— Я вот что думаю, Феликс… — все-таки начала Зина.
— Ну, зачем тебе думать, солнце мое?.. — улыбнулся он. — Поехали…
Он взял ее за локоть, но Зина отдернула руку. Она, видимо, уже приготовила слова и дала себе слово не отступать:
— А я — думаю! И знаю! Знаю, почему ты не хочешь домой!..
— О господи!.. Началось…
Попятившись, Зина побежала по ступеням вниз к пристани.
— Зина, перестань… — попросил Феликс и, помедлив, двинулся за ней.
Оглянувшись, она крикнула:
— Для тебя это все временно! И я тоже — временно!.. Для меня — парки, скамейки! Или — твоя машина!.. Но только не дом! Чтобы даже иллюзий не было — насчет семьи… И вообще — будущего…
Феликс вышел за ней на пристань, подошел вплотную, внимательно и холодно посмотрел на нее. Думаю, ей стало страшно.
— Ты, оказывается, знаешь слово «иллюзии»? — заметил он. — Откуда, Зин? Хозяйка обучила?
Зина молчала, еще не полностью осознавая, к чему может привести этот бунт.
— Подумать только, какой умелый психотерапевт прячется за высоким забором!.. — улыбнулся Феликс. — Ты что — опять разговаривала с хозяйкой обо мне?..
— Да, — судорожно сглотнув, призналась Зина.
— И что же она сказала тебе?
— Ничего не сказала. Она только задавала вопросы.
— А ты отвечала? Да, Зина?
— Да…
Феликс провел ладонью по ее напряженной спине.
— Ладно, — заметил он. — Будем считать, что китайские фонарики подействовали тебе на нервы… Да?..
Зина молчала.
— Я так скучал… — прошептал Феликс. — Представлял себе, как мы встретимся, поедем в парк…
— Нет! — выдохнула Зина. Губы задрожали, она отвернулась. Феликс вздохнул и сказал спокойно:
— Еще немного, Зина, и на наших отношениях будет поставлена точка.
— Ставь, — хрипло выговорила она. Секунду он медлил, внимательно глядя на нее.
— Это твой выбор, Зина…
Он подождал, не даст ли она задний ход, как уже бывало множество раз. Но она стояла у перил, вцепившись в них руками, и, не отрываясь, смотрела на темную воду. Она услышала за спиной его удаляющиеся шаги. Потом шаги замерли. Раздался его голос:
— Зина!
Вздрогнув, она оглянулась, с отчаянной надеждой посмотрела на него.
— Ты уже решила, что подаришь на день рождения своему хозяину? — поинтересовался Феликс.
— Нет… — удивленно ответила она.
— Так ты не беспокойся!.. У меня есть для него роскошный подарок. И хозяйке понравится.
Сказав это, Феликс быстро поднялся по ступеням и исчез за высоким парапетом.
Я думаю, Зине стоило огромного труда не закричать и не побежать следом. Она вдруг начала рыться в сумке, потом вытряхнула ее содержимое на доски пристани. Кошелек, расческа, пудреница, коньячная фляжка, мензурка, которую она всегда таскала с собой по старой привычке медсестры… Зина налила в мензурку коньяк. Выпила его одним махом, запрокинув голову. Постояв неподвижно, она вдруг заскулила, плотно сжав губы. По лицу текли слезы. Это был ее первый шаг на пути самостоятельной и, следовательно, настоящей женщины. И это было страшно.
Как ни была безразлична Зина Феликсу, он все же пришел в ярость от ее поступка. Феликс не любил, когда его персонажи пускались в самостоятельное плавание, не испросив высочайшего разрешения.
Мы встретились в кафе «Цитрус». Днем здесь было пусто. Мы сидели вдвоем за столиком в глубине зала.
— Неужели Зина ушла?.. — проговорила я.
— Это не твое дело.
— Влияние Алены… — продолжала я, с удовольствием наблюдая за всеми красками бешенства, сменявшимися на его лице. — Оказывается, она не только правильная. Она и сильная, да? Сумела переломить твое влияние на Зину…
Феликс откинулся на спинку стула. Скрестив руки на груди, он насмешливо улыбнулся:
— Всего лишь правильная. Всего лишь задавала наводящие вопросы. Это есть во всех учебниках.
— Ну, хорошо. Пусть так, — согласилась я. — Алена всего лишь правильная. А ты? Ты ведь тоже живешь по правилам, Феликс… Чем ты интереснее Алены?
Он прищурился, как зверь почуявший опасность.
— Полина… — протянул он. — Что за разговор?!
— Просто — разговор…
— С каких это пор ты стала защитницей Алены?
— Всего лишь говорю, что думаю… Твои правила придумал ты сам. Они не записаны в учебниках. Но в любой момент кто-нибудь может их записать. И тогда они станут учебниками, кто-то начнет по ним жить, и окажется таким же правильным и скучным, как Алена. Или как ты. Что одно и то же.
Феликс кашлянул и спросил глухо:
— Чего ты хочешь? Я подняла брови:
— Ничего. Это ведь ты меня пригласил. Значит, ты чего-то хочешь…
— Соскучился по тебе, Полина… — мрачно заметил он.
— А на самом деле?..
— В ближайшее время кое-что произойдет.
— Что?
— Ты будешь первая, кому я это сообщу, как только все случится.
Оставив меня заинтригованной, то есть одержав временную победу, Феликс удалился.
Я не стала ломать себе голову над загадочными обещаниями Феликса. Наступал день рождения Вадима, о котором мы узнали от Зины. Я должна была оказаться дома. Подумав, я решила не покупать подарка, так как потом не смогла бы объяснить Вадиму, откуда мне стало известно о дате его рождения.
Он появился вечером — улыбающийся, счастливый. Обнял меня:
— Хочешь, пойдем куда-нибудь?..
— Вместе?
— А ты бы хотела по отдельности? — весело спросил он.
— Сейчас, я быстро переоденусь!
Я помчалась на второй этаж. Вадим остался ждать меня внизу.
Это был хороший признак — он хотел провести начало дня рождения со мной… Быстро переодевшись в наряд, приготовленный накануне, я крикнула из спальни:
— А если нас кто-нибудь увидит?..
— А ты не думай об этом!.. Сегодня не думай ни о чем!
— Именно сегодня?
— Да.
— Почему?
— Потому что через полтора часау меня день рождения…
Я улыбнулась. Медленно спускаясь по ступеням в гостиную, я сказала:
— Мне даже нечего тебе подарить! Я не знала…
— Зато ты первая меня поздравишь… — он поднялся навстречу мне. Мы остановились на ступенях. — Куда поедем?.. — спросил он. — Скажи, куда ты хочешь.
— В «My-My»!.. — выпалила я и замерла, удивляясь самой себе. Предложить банкиру пойти в такое заведение — это было слишком смело с моей стороны.
Вадим изумленно посмотрел на меня.
— Ты шутишь?
— Почему?.. Нет… — отступать было некуда. — Мы давно об этом мечтали…
— Мы?..
— Я и Сережа… Мой сын… — объяснила я. Вадим улыбнулся, развел руками:
— Значит, едем в «My-My».
В кафе было полно народу. В основном, молодежь. В помещении висели шум, табачный дым и смех. То и дело раздавались взрывы смеха. Вадим странно смотрелся здесь в своем дорогом пальто, в сопровождении телохранителя. Повинуясь правилам заведения, он лично принял поднос с едой у стойки и отнес его к столику, за который предварительно усадил меня.
Растерянный телохранитель, тревожно озираясь, никак не мог найти подходящей точки для наблюдения. Он просто мотался неподалеку от нашего стола.
— Это твой компот… — комментировал Вадим, выставляя нехитрую еду на столик. — Это — мой… Так, это у нас что? Бисквит… Шикарная еда!..
— Тебе не нравится?.. — виновато спросила я.
— Очень нравится!.. Чокнемся?
— Я тебя поздравляю…
— А я тебя люблю… — вдруг сказал он. — Знаешь об этом?..
Кажется, эти слова были неожиданными не только для меня, но и для самого Вадима. Некоторое время мы оба молчали.
Я растерянно смотрела на него, не зная, что ответить и надо ли отвечать.
— Что с тобой?.. — спросил Вадим.
Если бы он знал, что со мной!.. В эту минуту мне так захотелось сказать ему правду, всю правду, которая была стара, как мир, и страшна, как мир.
Но что я могла ему сказать? Что путем сложнейших комбинаций заполучила его, а потом влюбилась, как дура? Что пишу книгу о том, как обманывала его? Что теперь даже больше, чем он сам, меня интересует его жена, о страданиях которой мне хочется написать? Что я готова променять его на собственную карьеру и эфемерный успех?..
— Почему ты плачешь? — спросил Вадим и салфеткой принялся промокать мои щёки.
Оказывается, я плакала.
— Понимаешь, Вадим… — сквозь слезы проговорила я и замолчала.
Он истолковал мое молчание по-своему:
— Ты из-за сына? Из-за Сережи, да?.. Ну, что ты… Зачем же плакать?.. Забери его сюда… Будешь ходить с ним в «Му-Му» хоть каждый день… Слышишь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
— Со мной вы можете не бояться.
Его ответ был так убедителен, он так спокойно и открыто смотрел на нее, что Инга, не смея огорчить его отказом и боясь разрушить простоту их общения, с готовностью поднялась.
Он взял ее за руку и повел к мотоциклу.
— Может, не надо?.. — неуверенно спросила она.
— Садитесь!
Инга уселась сзади, обхватив Сергея обеими руками. Мотоцикл взревел.
— А как же моя машина?! — крикнула Инга. Сергей полуобернулся к ней, она близко увидела его профиль.
— С нею здесь ничего не случится! — ответил Сергей. — Кругом менты!
И мотоцикл сорвался с места, унося Сергея с Ингой вниз по улице.
Инга закричала от ужаса и восторга и еще крепче обняла Сергея.
Мне были знакомы чувства Инги. Когда-то я тоже сходила с ума, обнимая его, втягивая ноздрями запах кожи и бензина. Беспрекословно повинуясь, я мчалась с ним куда он хотел, чувствуя себя счастливой оттого, что он держал мою жизнь в своих руках.
Для меня нет ничего удивительного в том, что свое путешествие Инга и Сергей закончили в Рабочем поселке, в гараже, где, собственно, и жил мой муж после того, как мы разошлись. Помимо мотоциклов, наполнявших гараж, там имелось пространство для одного человека: топчан, стол, стул, электрический чайник. Вот все, что помещалось на его жизненной территории. В случае необходимости там мог поместиться и второй человек.
Домой Инга вернулась утром — бледная, уставшая, потрясенная. Таким же предстал перед ней и Ряжский:
— Где ты была?! — нервно спросил он. — Я чуть с ума не сошел!
— Что же тебе помешало?.. — поинтересовалась Инга.
Ряжский с ужасом вгляделся в ее лицо:
— Я спрашиваю, где ты была?.. — повторил он, уже страшась ее ответа.
— У клиента, — ответила она.
Ряжский прислонился к стене и почему-то вознес руки к небу, как бы взывая о помощи.
— У какого клиента?!
— У своего… Я буду защищать его в суде. Инга прошла мимо него в спальню. Ряжский бросился за ней:
— Бред! Какие могут быть суды?! Зачем?! Инга, одетая, упала на кровать.
— Не кричи, Ряжский… — тихо попросила она. — Я очень устала…
Ряжский стоял над кроватью, растерянно глядя на нее. Она лежала с закрытыми глазами, не двигаясь, словно действительно мгновенно уснула.
— Инга!!! — повысил голос Ряжский. — Ты явилась утром! Ты была у клиента! Ты что — спишь с ним?!
— Меня всегда восхищало твое умение делать выводы, — не открывая глаз, ответила она.
— Ты спишь с ним или нет?!!
Он склонился над ней, словно собирался ударить ее или удушить. Инга открыла глаза, взгляд их оказался вовсе не сонный — напротив, твердый и недобрый.
— Нет! — четко проговорила она. — Я с ним не сплю! В том-то все и дело… С ним просто невозможно заснуть…
Ряжский постоял секунду, а потом вдруг обессиленно рухнул рядом с Ингой на кровать.
— Ты отомстила мне! — с отчаянием выдохнул он. — Боже! Какой позор! Какая глупость, Инга!..
Он снова вскочил, схватил ее за плечи, начал трясти.
— Как ты могла?!
— Ряжский, не тряси меня… — слабо отбиваясь, попросила Инга.
— Послушай!.. Инга, детка!.. Послушай меня!..
— Ну, слушаю…
Некоторое время Ряжский молчал, собираясь с мыслями и с силами.
— Ну?.. Слушаю, Ряжский!..
— Не торопи меня! — воскликнул Ряжский. — Это важно! То, что я тебе сейчас скажу, важно!..
Инга покорно уселась на кровати, всем своим видом демонстрируя обреченную готовность выслушать гневный монолог.
— Есть замечательное китайское изречение… — начал Ряжский.
Инга тут же перебила:
— О господи… Мы не в суде, Ряжский…
— Нет, ты послушай! Китайцы говорят: если ты собрался кому-то отомстить, готовь сразу две могилы!..
Ряжский выдержал паузу — действительно, как в суде. Похоже, он уже иначе не мог выражать свои мысли.
— Ты отомстила мне! — трагически заключил он.
— Мы не китайцы, Ряжский… — поморщившись, возразила Инга. — Нас с тобой похоронят в одной могиле…
Она снова рухнула на кровать и закрыла глаза.
Сгорбившись, Ряжский покинул комнату, не забыв выключить ночничок, поскольку в его слабом свете уже не было нужды — наступил день.
Как ни странно, о случившемся я узнала от Ряжского. Он вскользь упомянул о пережитом потрясении, пытаясь, видимо, объяснить мне, почему решил отказаться от продолжения наших интимных отношений. Непобедимый Ряжский был убежден, что для меня это потеря, потому счел нужным оправдаться.
Спустя несколько дней случилось то, что рано или поздно должно было произойти: Инга узнала, что против нее в суде будет выступать Ряжский. Это открытие она сделала случайно. Ряжский оставил папку с бумагами по моему делу на столе. На корешке значилась моя фамилия, которая показалась Инге знакомой. Раскрыв папку, Инга сразу поняла, что ее содержимое — точная копия документов, с которыми работает она сама.
Ужаснувшись, Инга сразу помчалась к Алене. По дороге позвонила Кате и потребовала, чтобы та срочно приехала. И та приехала. Именно этого так не хватало мне в жизни: друзей, которые приедут в ту же секунду, когда узнают, что мне плохо…
Подруги обсуждали сложившуюся ситуацию. Зина, которая была на кухне слышала весь разговор и затем подробно, со старательностью первоклашки, передала его Феликсу.
— Ну и что?.. — говорила Катя. — Пусть Ряжский защищает жену, а ты — мужа! Что в этом такого?
— Кать, ты не понимаешь! — Голос Инги звенел от отчаяния. — Ряжский не проиграл ни одного процесса! У меня шансов — ноль!.. Что мне делать?
— Идти и защищать бедного байкера!
Тут Зина услышала рассудительный голос Алены:
— Инге лучше отказаться от этого дела.
— И байкера лишат родительских прав! — воскликнула Катя. — Мило.
— Пусть наймет другого адвоката.
— Он не хочет другого… — подала голос Инга.
— Мало ли чего он хочет… — заметила Алена. — Гораздо важнее, чтобы ты окончательно не разрушила отношения с Ряжским!..
— При чем здесь отношения с Ряжским?! — возмутилась Катя.
— Неприлично защищать своего любовника на глазах у собственного мужа!
— А трахать свою клиентку на глазах у собственной жены?! — поинтересовалась Инга. — Это прилично?!
— Это ужасно.
— Ну, вот и все. Перебьется!
— Инга, ответь себе честно, — попросила Алена. — Ты хочешь развода с Ряжским?..
На некоторое время повисла тишина, а потом раздался голос Инги:
— Ну, как тебе это удается, Алена?! Так все разложишь по полочкам, что жить не хочется!..
— Инга, никого не слушай, — твердо сказала Катя. — Иди в суд и защищай своего клиента!
Послышался смех Алены:
— Это называется «никого не слушай»!..
Тут в гостиную вошла Зина с листочком в руках.
— Елена Викторовна, вы посмотрите меню?
— Да, да. Конечно, Зина. Давайте.
Зина ждала вердикта хозяйки, искоса глядя на подруг. Они сидели рядышком на толстом ковре и занимали себя светской беседой.
— Что подаришь Вадику? — спросила Катя у Инги.
— Откуда я знаю?..
— Только, ради бога, не мягкую игрушку, — попросила Алена. — Их полон дом.
— Ладно, — невинно улыбаясь, согласилась Катя. — Подарим твердую.
Инга засмеялась.
— Катя!.. — укоризненно заметила Алена и, показав глазами на Зину, снова углубилась в чтение.
— А что я такого сказала?.. — поинтересовалась Катя у Зины.
Та, смущенно улыбаясь, молчала.
— Алена, у тебя какая-то мрачная фантазия!.. — заметила Катя.
Алена отмахнулась от нее, давая понять, что не расположена к фривольным шуткам.
— Как вы думаете? — спросила она. — Если в день рождения Вадима мы повесим китайские фонарики во дворе?.. По-моему, будет красиво…
— И фейерверк!.. — подхватила Катя. — И лакеи в ливреях!..
— Ну, ладно. Я серьезно… Инга, тебе нравятся китайские фонарики?
Инга пожала плечами.
— Какие фонарики?! — воскликнула Катя. — Инга у нас полюбила простую, обыкновенную жизнь. — Обняв Ингу за плечи, Катя спросила: — Ты, надеюсь, с байкером придешь?
— Ага! — отозвалась Инга. — На мотоцикле!
— С ума сошли?.. — спросила Алена.
— Ей не нравится мой парень!.. — заметила Инга, глядя на Алену. — Унижаешь, хозяйка!.. Твой-то, конечно, высший класс! Но мне, дуре, такой не светит…
Алена вздрогнула, как она вздрагивала каждый раз, когда кто-то невзначай говорил о ее счастливом замужестве. Она поднялась, подошла к окну и сказала:
— Да, пожалуй, Зина… Мы повесим фонарики… Лишь бы только дождь не пошел… Или снег…
Пересказав Феликсу весь разговор, Зина заключила озабоченно:
— Мы повесим китайские фонарики… Я только боюсь, что дождь пойдет… Или, не дай бог, снег…
— Не дай бог!.. — с иронией отозвался Феликс и, распахнув дверцу машины, оглянулся на Зину: — Поехали.
Разговор происходил на набережной. Зина, не двигаясь, стояла у парапета и, не отрываясь, смотрела на него.
— Феликс, я хочу домой!
— Зинуля! — мирно сказал Феликс. — Не начинай!
— Я вот что думаю, Феликс… — все-таки начала Зина.
— Ну, зачем тебе думать, солнце мое?.. — улыбнулся он. — Поехали…
Он взял ее за локоть, но Зина отдернула руку. Она, видимо, уже приготовила слова и дала себе слово не отступать:
— А я — думаю! И знаю! Знаю, почему ты не хочешь домой!..
— О господи!.. Началось…
Попятившись, Зина побежала по ступеням вниз к пристани.
— Зина, перестань… — попросил Феликс и, помедлив, двинулся за ней.
Оглянувшись, она крикнула:
— Для тебя это все временно! И я тоже — временно!.. Для меня — парки, скамейки! Или — твоя машина!.. Но только не дом! Чтобы даже иллюзий не было — насчет семьи… И вообще — будущего…
Феликс вышел за ней на пристань, подошел вплотную, внимательно и холодно посмотрел на нее. Думаю, ей стало страшно.
— Ты, оказывается, знаешь слово «иллюзии»? — заметил он. — Откуда, Зин? Хозяйка обучила?
Зина молчала, еще не полностью осознавая, к чему может привести этот бунт.
— Подумать только, какой умелый психотерапевт прячется за высоким забором!.. — улыбнулся Феликс. — Ты что — опять разговаривала с хозяйкой обо мне?..
— Да, — судорожно сглотнув, призналась Зина.
— И что же она сказала тебе?
— Ничего не сказала. Она только задавала вопросы.
— А ты отвечала? Да, Зина?
— Да…
Феликс провел ладонью по ее напряженной спине.
— Ладно, — заметил он. — Будем считать, что китайские фонарики подействовали тебе на нервы… Да?..
Зина молчала.
— Я так скучал… — прошептал Феликс. — Представлял себе, как мы встретимся, поедем в парк…
— Нет! — выдохнула Зина. Губы задрожали, она отвернулась. Феликс вздохнул и сказал спокойно:
— Еще немного, Зина, и на наших отношениях будет поставлена точка.
— Ставь, — хрипло выговорила она. Секунду он медлил, внимательно глядя на нее.
— Это твой выбор, Зина…
Он подождал, не даст ли она задний ход, как уже бывало множество раз. Но она стояла у перил, вцепившись в них руками, и, не отрываясь, смотрела на темную воду. Она услышала за спиной его удаляющиеся шаги. Потом шаги замерли. Раздался его голос:
— Зина!
Вздрогнув, она оглянулась, с отчаянной надеждой посмотрела на него.
— Ты уже решила, что подаришь на день рождения своему хозяину? — поинтересовался Феликс.
— Нет… — удивленно ответила она.
— Так ты не беспокойся!.. У меня есть для него роскошный подарок. И хозяйке понравится.
Сказав это, Феликс быстро поднялся по ступеням и исчез за высоким парапетом.
Я думаю, Зине стоило огромного труда не закричать и не побежать следом. Она вдруг начала рыться в сумке, потом вытряхнула ее содержимое на доски пристани. Кошелек, расческа, пудреница, коньячная фляжка, мензурка, которую она всегда таскала с собой по старой привычке медсестры… Зина налила в мензурку коньяк. Выпила его одним махом, запрокинув голову. Постояв неподвижно, она вдруг заскулила, плотно сжав губы. По лицу текли слезы. Это был ее первый шаг на пути самостоятельной и, следовательно, настоящей женщины. И это было страшно.
Как ни была безразлична Зина Феликсу, он все же пришел в ярость от ее поступка. Феликс не любил, когда его персонажи пускались в самостоятельное плавание, не испросив высочайшего разрешения.
Мы встретились в кафе «Цитрус». Днем здесь было пусто. Мы сидели вдвоем за столиком в глубине зала.
— Неужели Зина ушла?.. — проговорила я.
— Это не твое дело.
— Влияние Алены… — продолжала я, с удовольствием наблюдая за всеми красками бешенства, сменявшимися на его лице. — Оказывается, она не только правильная. Она и сильная, да? Сумела переломить твое влияние на Зину…
Феликс откинулся на спинку стула. Скрестив руки на груди, он насмешливо улыбнулся:
— Всего лишь правильная. Всего лишь задавала наводящие вопросы. Это есть во всех учебниках.
— Ну, хорошо. Пусть так, — согласилась я. — Алена всего лишь правильная. А ты? Ты ведь тоже живешь по правилам, Феликс… Чем ты интереснее Алены?
Он прищурился, как зверь почуявший опасность.
— Полина… — протянул он. — Что за разговор?!
— Просто — разговор…
— С каких это пор ты стала защитницей Алены?
— Всего лишь говорю, что думаю… Твои правила придумал ты сам. Они не записаны в учебниках. Но в любой момент кто-нибудь может их записать. И тогда они станут учебниками, кто-то начнет по ним жить, и окажется таким же правильным и скучным, как Алена. Или как ты. Что одно и то же.
Феликс кашлянул и спросил глухо:
— Чего ты хочешь? Я подняла брови:
— Ничего. Это ведь ты меня пригласил. Значит, ты чего-то хочешь…
— Соскучился по тебе, Полина… — мрачно заметил он.
— А на самом деле?..
— В ближайшее время кое-что произойдет.
— Что?
— Ты будешь первая, кому я это сообщу, как только все случится.
Оставив меня заинтригованной, то есть одержав временную победу, Феликс удалился.
Я не стала ломать себе голову над загадочными обещаниями Феликса. Наступал день рождения Вадима, о котором мы узнали от Зины. Я должна была оказаться дома. Подумав, я решила не покупать подарка, так как потом не смогла бы объяснить Вадиму, откуда мне стало известно о дате его рождения.
Он появился вечером — улыбающийся, счастливый. Обнял меня:
— Хочешь, пойдем куда-нибудь?..
— Вместе?
— А ты бы хотела по отдельности? — весело спросил он.
— Сейчас, я быстро переоденусь!
Я помчалась на второй этаж. Вадим остался ждать меня внизу.
Это был хороший признак — он хотел провести начало дня рождения со мной… Быстро переодевшись в наряд, приготовленный накануне, я крикнула из спальни:
— А если нас кто-нибудь увидит?..
— А ты не думай об этом!.. Сегодня не думай ни о чем!
— Именно сегодня?
— Да.
— Почему?
— Потому что через полтора часау меня день рождения…
Я улыбнулась. Медленно спускаясь по ступеням в гостиную, я сказала:
— Мне даже нечего тебе подарить! Я не знала…
— Зато ты первая меня поздравишь… — он поднялся навстречу мне. Мы остановились на ступенях. — Куда поедем?.. — спросил он. — Скажи, куда ты хочешь.
— В «My-My»!.. — выпалила я и замерла, удивляясь самой себе. Предложить банкиру пойти в такое заведение — это было слишком смело с моей стороны.
Вадим изумленно посмотрел на меня.
— Ты шутишь?
— Почему?.. Нет… — отступать было некуда. — Мы давно об этом мечтали…
— Мы?..
— Я и Сережа… Мой сын… — объяснила я. Вадим улыбнулся, развел руками:
— Значит, едем в «My-My».
В кафе было полно народу. В основном, молодежь. В помещении висели шум, табачный дым и смех. То и дело раздавались взрывы смеха. Вадим странно смотрелся здесь в своем дорогом пальто, в сопровождении телохранителя. Повинуясь правилам заведения, он лично принял поднос с едой у стойки и отнес его к столику, за который предварительно усадил меня.
Растерянный телохранитель, тревожно озираясь, никак не мог найти подходящей точки для наблюдения. Он просто мотался неподалеку от нашего стола.
— Это твой компот… — комментировал Вадим, выставляя нехитрую еду на столик. — Это — мой… Так, это у нас что? Бисквит… Шикарная еда!..
— Тебе не нравится?.. — виновато спросила я.
— Очень нравится!.. Чокнемся?
— Я тебя поздравляю…
— А я тебя люблю… — вдруг сказал он. — Знаешь об этом?..
Кажется, эти слова были неожиданными не только для меня, но и для самого Вадима. Некоторое время мы оба молчали.
Я растерянно смотрела на него, не зная, что ответить и надо ли отвечать.
— Что с тобой?.. — спросил Вадим.
Если бы он знал, что со мной!.. В эту минуту мне так захотелось сказать ему правду, всю правду, которая была стара, как мир, и страшна, как мир.
Но что я могла ему сказать? Что путем сложнейших комбинаций заполучила его, а потом влюбилась, как дура? Что пишу книгу о том, как обманывала его? Что теперь даже больше, чем он сам, меня интересует его жена, о страданиях которой мне хочется написать? Что я готова променять его на собственную карьеру и эфемерный успех?..
— Почему ты плачешь? — спросил Вадим и салфеткой принялся промокать мои щёки.
Оказывается, я плакала.
— Понимаешь, Вадим… — сквозь слезы проговорила я и замолчала.
Он истолковал мое молчание по-своему:
— Ты из-за сына? Из-за Сережи, да?.. Ну, что ты… Зачем же плакать?.. Забери его сюда… Будешь ходить с ним в «Му-Му» хоть каждый день… Слышишь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20