Это у вас как форма!
– Не совсем так, мистер Риццо. – Сандрина откинула назад густые темные волосы. – Не каждая может себе это позволить. Кто не может, носят «Адольфо».
– Иначе говоря, лучше одевается та, что лучше трахается? – спросил он, поднимая брови, как это делают мужчины типа Риццо, когда говорят о чем-то, связанном с сексом.
– Нет, та, у которой мужчины лучше, – подмигнула ему Сандрина.
Когда принесли выпивку, Барри отхлебнул изрядный глоток, с шумом выдохнул и наклонился к ней.
– Надеюсь, ты не очень расстроилась из-за этой накладки с твоим наследством? – спросил он, похлопывая ее по руке. – Там жесткие условия, но я надеюсь, что мы найдем лазейку. Все будет зависеть от того, удастся ли нам заполучить нормального судью, когда мы подадим иск...
– Иск? – простонала Сандрина. – Это может продолжаться бесконечно. А что я буду есть до тех пор, чем платить за квартиру?
Барри поерзал на стуле и наклонился еще ближе.
– Да, вот о чем я хочу поговорить с тобой, пока не появился этот парень. Берк-Лайон – человек больших возможностей. Я имею в виду, что он – посредник, у которого прекрасные, да что там, лучшие связи в мире! Ты понимаешь, о каких делах идет речь.
– Хватит трепаться, Барри, – твердо сказала Сандрина. – Чем именно он занимается?
– Он... ну, скажем так: занимается поисками своего рода талантов на очень высоком уровне.
– Поисками талантов? – Сандрина нахмурилась. – И он хочет познакомиться со мной? С чего это вдруг... – размышляла она вслух. – А... впрочем, кажется, я начинаю понимать...
– Это тот самый человек, который купил телефонную книгу Анжелы.
Сандрина уставилась на него.
– Купил книгу Анжелы? О чем ты говоришь, Барри? – повышая голос, спросила она.
Он схватил ее за запястье:
– Держи себя в руках, детка. Такое довольно часто случается. Подожди, я расскажу тебе обо всем остальном. Ты, надеюсь, не против водить знакомство с самыми известными людьми – знаменитыми политическими деятелями, миллиардерами? И не в гостиничных номерах или где-то украдкой. В их домах, на их яхтах, на их вечеринках. Вот какая у тебя перспектива это покруче, чем быть девчонкой, которую трахают по вызову. Как знать, кисуля, такая красавица, как ты, может и замуж выйти. Такое уже не раз случалось. Ну? Что? Я тебя спрашиваю.
– Притормози, Барри! – Сандрина несколько успокоилась, но еще не вполне.
– Ну... что ж... – Барри выглядел обиженным.
– Полагаю, сейчас ты начнешь убеждать меня, что и трахаться ни с кем не придется. Они будут любить меня за мой «природный ум»?
Лицо Барри прояснилось:
– Представь себе, Сандрина, секс здесь действительно только малая часть дела.
– Да брось ты, наконец. – Она закатила глаза.. – Это из той же оперы, что и «чек уже выслан» или «я только на пару сантиметров вставлю – и все». Не забывай, с кем разговариваешь!
– Послушай, Сандрина. – Он опять начал злиться. – Ты ведь ничего не потеряешь, если поговоришь с этим малым. Это будет просто собеседование. Я ведь о тебе пекусь, кисуля!
Сандрина отхлебнула виски.
– Хочешь сказать, я должна пройти просмотр? – резко спросила она. – Какая наглость!
– Они ведь не берут кого попало, детка, можешь проверить. На Калифорнийском побережье платят десять штук только за их телефонный номер. А здесь еще больше. Спроси у Анжелы. Она продала им что-то около трех дюжин фамилий, но Берк-Лайона заинтересовали всего несколько девушек, и ты – одна из них. – Барри неодобрительно развел руками. – Мне казалось, тебя это заинтересует.
– А почему я? – недоверчиво спросила она.
Барри что-то пробормотал, уткнувшись в свой бокал.
– Что?
Он взглянул ей в глаза:
– Потому что я рекомендовал тебя.
– Ты сообщил ему, кто моя мать, да? – Она не отводила глаз. – Барри Риццо, ты проходимец.
Он поднял вверх палец.
– Да, ладно, но я ловкий проходимец и заботливый проходимец, который сказал им также, что ты красива и шикарна, что ты говоришь по-французски. Такой проходимец заслуживает снисхождения. – Он скорчил недовольную гримасу. – Я тебе друг, детка. Поверь мне.
Кое-что в словах Барри заставило ее задуматься. Как бы он ни приукрашивал картину, просматривались некоторые шансы, возможность встретить богатого человека который разрешит все ее проблемы.
«Какая ирония судьбы, – подумала она, – что ее мать занималась, в сущности, тем же».
Всю жизнь Сандрина привыкла слышать о таланте матери, изобретательности ее ума, тогда как в действительности мать преследовала простую цель – быть на виду у всех, пускать пыль в глаза, заманивая в ловушку мужчин, которые бы поддерживали ее материально или, как в случае с Джеми, удовлетворяли ее гипертрофированное тщеславие. Предложение Барри, по крайней мере, давало надежду на лучшую жизнь для нее самой, для Марти, а может быть, и для Сью-Би.
– С кем еще из девушек он собирается встретиться? – спросила наконец Сандрина.
– Пока не знаю, выбрал ли он кого-нибудь еще, но... – Барри как будто осенила идея. – Как насчет твоей соседки?
Сандрина отшатнулась от него:
– Барри Риццо! Где твои убогие гангстерские мозги! Сью-Би не проститутка. Она очаровательная невинная девочка из Техаса.
– Конечно. Но ты сама говорила что она жила с Омаром Заки.
– Барри, – возразила Сандрина – она же была у него медсестрой.
– Ерунда. Я знаю Заки.
– Боже, Барри! Какие у тебя грязные мысли!
– Посмотрим. – Он сделал знак официанту, чтобы тот наполнил их бокалы. – Сейчас не время спорить об этом. Наш приятель появится с минуты на минуту. Ты готова?
– Что будет, если я ему подойду?
– Тогда ты полетишь вместе с ним на «конкорде» в Париж, во Францию, чтобы познакомиться с главным лицом этой фирмы. Я договорился, что ты можешь взять свою подругу. Будет она участвовать или нет – все равно. Что ты скажешь?
– Подумаю, – ответила она без особого энтузиазма. – А какова роль этого парня? Что-то вроде сутенера еврокласса?
– Нет-нет-нет, – как пулемет затараторил Барри. – Он только знакомится с новыми девушками и рекомендует их своей хозяйке. А она уже проводит подробное собеседование.
– Она? А кто она?
– Ее называют мадам Клео.
Соломинкой для коктейля Сандрина чертила маленькие кружочки на скатерти. Она не хотела, чтобы Барри заметил, какое впечатление произвело на нее это имя. Любой девушке, занимающейся ее ремеслом и обладающей хоть каплей честолюбия, это имя было знакомо. Оно было известно во всем мире каждому не ограниченному в средствах прожигателю жизни.
– Ну что ж, Барри, – сказала она. – Я поеду, хотя бы для того, чтобы узнать, каково это летать на «конкорде». И еще...
– Что, детка?
– Окажи себе услугу: пожалуйста, когда говоришь о Париже, не обязательно уточнять, что это во Франции. Это и так все знают.
Сандрина открыла дверь и увидела, что в квартире темно. Только в спальне светился голубой экран.
– Сью-Би, – позвала она. – Ты дома?
Сандрина включила лампу у кушетки и вошла в спальню. Сью-Би сидела в кровати, одетая в свою детскую пижамку. На коленях она держала блокнот в желтую линейку. Высунув от усердия язык и низко склонившись, Сью-Би сильно нажимала на блокнот огрызком карандаша.
Сандрина подвинула ноги Сью-Би и села на кровать.
– Как ты относишься к тому, чтобы отправиться в пятницу в Париж? – неторопливо спросила она.
Сью-Би прищурилась и наконец-то взглянула на нее.
– Что?
– В Париж. Ты и я. Полет на огромной серебряной птице.
– Боже мой, – прошептала Сью-Би. – Ты это серьезно?
Сандрина потянулась к сумочке и достала конверт.
– «Конкорд». Самолет, которым летают кинозвезды и миллионеры, потому что весь путь занимает три часа. Нам забронированы места в отеле «Риц» на выходные.
– Бог мой! Наверное, я умерла и уже на небесах. Что все это значит? Что ты сделала?
– Мне предстоит там собеседование, и они оплачивают расходы на дорогу. Барри подумал, что я, наверное, захочу взять тебя с собой.
– Мне нечего надеть, – сказала Сью-Би.
Сандрина разразилась смехом:
– Ну, теперь я вижу, что ты здорова, Сузи. Это самые жизнелюбивые слова, которые я слышала от тебя за последние недели.
– Серьезно говорю. Я ведь так похудела. Мне теперь ничего не годится.
– Не беспокойся. У меня одежды больше, чем у Шер. – Сандрина подошла к своему шкафу и распахнула дверцу. – Выбирай!
– Можно мне надеть свою шубу? – спросила Сью-Би детским голоском.
– Да, дорогая, – Сандрина снова засмеялась. – Надевай свою шубу. А сейчас я позвоню и скажу, что мы едем.
Всю зиму мадам Клео проводила собеседования с новыми девушками – 1986 год обещал быть очень напряженным. Обычно ее постоянные клиенты делали заявки за несколько месяцев, и уже нет сомнения, что понадобятся, по крайней мере, еще две или три девушки выше среднего уровня, если, конечно, какую-либо из ее подопечных можно отнести к среднему уровню. Но она хотела найти трех феноменальных девушек.
Уже много лет собеседования проходили в утренние часы в гостиной на втором этаже особняка принадлежавшего мадам Клео. Высокие окна, выходящие на Сену, даже зимой давали сильное освещение – яркое и неблагоприятное для всех, кроме самых красивых. Безжалостный свет подчеркивал малейшие изъяны: легкую одутловатость у рта несовершенство бедер или отвислость груди.
Комната была достаточно просторна, чтобы девушка могла пройти несколько метров, пока Клео оценивала ее осанку, высоту груди, посадку головы. Акустика в помещении с голыми стенами и незадрапированными окнами позволяла оценить тембр голоса, отметить нюансы произношения.
Утро выдалось утомительное. Она посмотрела и отклонила одну испанку, бывшую манекенщицу.
Затем настала очередь девушки-шведки, чьи висящие груди потребовали бы хирургического вмешательства, – Клео оплатила бы операцию, если бы к тому же девушка не нуждалась в интенсивном психиатрическом лечении.
– Мартин, – обратилась она к своему помощнику через внутреннее переговорное устройство, стоящее в простенке между окнами на маленьком столике в стиле Людовика Четырнадцатого. – Кто там еще остался?
– Приехали американские девушки, – ответил бесстрастный голос Мартина.
– Девушки? – переспросила она – Но ты, по-моему, говорил, что сегодня будет только одна американка.
– Можно, я зайду к вам на минутку?
– Oui. – Она выключила связь.
Войдя в комнату, Мартин остановился у двери и отбросил со лба длинную прядь желтых, как мякоть ананаса, волос.
– Мадам, здесь девушка, с которой я беседовал в Нью-Йорке. Но она согласилась приехать только вместе с подругой.
Клео порылась в папках с бумагами на своем столе, нашла и просмотрела нужную.
– Это Сандрина?
– Да, именно, – подтвердил он. Клео прочитала вслух:
– «Рекомендована Барри Риццо. Работала на Анжелу. Училась в Хаммельбургском колледже. Мать – модельер Тита Мандраки. Прекрасно танцует. Не употребляет наркотиков. Говорит по-французски».
– Мандраки, – задумчиво произнесла Клео. – Мартин, откуда я знаю это имя?
– Наверное, потому, что у вас есть три платья от Титы Мандраки. Бежевое из шифона, розовое...
– Нет, дело не в этом. – Она сделала отрицательный жест рукой. – Ну ладно, я вспомню потом. А как у девушки со здоровьем?
– Я уверен, что беспокоиться не о чем. – Мартин прислонился к двери.
– Об этом всегда надо беспокоиться, Мартин, – назидательно сказала Клео. – Ты сказал, что она приехала с подругой? Но у меня в списке больше никого нет...
– О, я думаю, что подруга приехала просто так, не для собеседования.
Клео кивнула:
– Да, а как она выглядит? Мне всегда любопытно.
– Блондинка, очень привлекательная, от лица невозможно оторваться. По-видимому, богатая, во всяком случае, у нее прекрасная шуба.
– Жаль, блондинок-американок нам всегда не хватает. А как ты думаешь, эта подруга не захочет пройти собеседование? – спросила Клео, и было непонятно, говорит ли она всерьез.
Блондинок у нее как раз недоставало, и один важный клиент, богатый итальянец, который заказывал блондинок-американок, начал уже проявлять нетерпение.
– Боюсь, не захочет. – Мартин покачал головой. – Она не профессионалка... Впрочем, может быть, что-нибудь и получится...
– Что ты затеваешь, Мартин? – подозрительно спросила Клео.
– Не волнуйтесь, – ответил он бодро. – Я все сделаю как надо.
– Ну хорошо. Если она собирается ждать подругу, спроси, не хочет ли она чаю, и проследи, чтобы ей было хорошо.
– А теперь пригласить Сандрину? – спросил Мартин.
– Да, пожалуйста. Я уже и так опаздываю.
Клео внимательно наблюдала как Сандрина вошла в комнату, прошла несколько шагов и села на стул с высокой спинкой, стоящий в центре ковра. Мартин был прав, она двигалась, как танцовщица.
«Прекрасно, – подумала Клео, – но посмотрим, что у нее с мозгами».
– Bon jour, Сандрина вы говорите по-французски? – улыбаясь, спросила она.
– Oui, Madame.
– Вы предпочитаете беседовать по-французски или по-английски?
– Как хотите, мадам, но вы поймете мои ответы, если я буду говорить по-английски, – любезно ответила Сандрина.
Ответ понравился Клео. Девушка была уравновешенна и уверена в себе.
– Ну что ж, Сандрина – приветливо сказала мадам по-английски. – Мартин представил мне на вас подробное досье. Он дал вам наилучшие рекомендации, как и мистер Риццо. Позже мы побеседуем более подробно. А сейчас меня интересует самое основное.
– Что же?
– Вы некоторое время занимались подобной работой. Почему вы хотите продолжать?
– Мне нравится эта работа. Я люблю красивые вещи. – Голос Сандрины был таким же спокойным, как и ее взгляд. – А такая работа позволяет мне иметь их. Я люблю приключения, новые впечатления. А самое главное – как я думаю – мне нравятся мужчины.
– Именно так, – сказала мадам Клео, скрещивая пальцы. – А вы знаете, что многие из моих девушек, работая здесь, очень удачно вышли замуж?
– Я слышала об этом.
– Вас интересует такая возможность?
– Что вам больше понравится: если я скажу «да» или если я скажу «нет»? – спросила Сандрина с лукавой улыбкой.
Клео громко рассмеялась. Понятно, почему все так рекомендуют эту девушку. Она постучала по досье Сандрины.
– У вас были когда-нибудь неприятности с полицией?
– Нет, никогда.
– А как со здоровьем? Есть какие-нибудь проблемы?
– Нет. Я очень осторожна в этом отношении.
– Так, хорошо... Мы тоже, – строго сказала Клео. – А каких мужчин вы предпочитаете?
Сандрина, поджав губы, на секунду задумалась:
– Не примитивных. Скорее немолодых. Мужчин с нормальными сексуальными запросами.
– А что вы считаете ненормальным?
– Любые действия, причиняющие боль мне или моему партнеру.
Клео не спеша кивнула:
– Прекрасно. У нас достаточно девушек, которые могут это делать. А как вы считаете, что могло бы быть вашим specialite?
– Создание атмосферы, – ответила Сандрина, не раздумывая ни мгновения.
– Поясните, пожалуйста, – попросила Клео.
Девушка нравилась ей все больше и больше. За время разговора Сандрина не изменила позы. Она сидела на стуле, сдвинув колени и ступни, сложив непринужденно руки поверх юбки своего дорогого костюма. Ни один волосок не выбивался из блестящей темной прически. После вопроса Клео она слегка изменила позу, закинув ногу на ногу.
– Я думаю, мне платят за то, что я доставляю удовольствие.
– И вы доставляете?
– Пока что никто не жаловался. О, у меня есть один маленький трюк. Я его усовершенствовала, и он производит очень большой эффект.
Мадам Клео заинтересованно откинула голову:
– Что же это такое?
– Я могу достичь оргазма по своему желанию.
– Это прекрасно, но я не понимаю, в чем здесь такой уж потрясающий эффект?
– Но я могу это делать одетая, при публике, а мужчина думает, что это из-за него.
– Ах, понимаю. – Мадам Клео кивнула одобрительно. – А теперь разденьтесь, пожалуйста.
Неожиданность, с которой мадам Клео произнесла эти слова, была вызвана особыми причинами. В беседах с новыми девушками это был один из ее излюбленных приемов. Реакция испытуемой значила для нее не меньше, чем обнаженное тело. Кроме того, девушка может проделывать хитрые штучки с одеждой. Поскольку нагота представляла собой своего рода спецодежду в их работе, Клео придавала этому большое значение. Процесс раздевания позволял ей определить истинную осанку девушки. Если у той была тенденция к сутулости, в обнаженном виде это становилось заметнее. Нужно было проверить размер талии, упругость груди, а также цвет сосков – коричневый или розовый. Коричневые соски были бесспорным доказательством, что когда-то в прошлом девушка рожала, о чем Клео должна была знать. Большое значение имели также волосы на лобке. Многим клиентам не нравилось, когда волосы были сведены воскованием до узкой темной полоски, под бикини. А некоторые даже специально оговаривали при заказе, чтобы девушка была с пушистым лобком. Необходимо было также проверить, нет ли уродливых родинок, шрамов, рябинок и волос на теле, а также любых признаков уколов иглой, которые некоторые девушки хитроумно скрывали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
– Не совсем так, мистер Риццо. – Сандрина откинула назад густые темные волосы. – Не каждая может себе это позволить. Кто не может, носят «Адольфо».
– Иначе говоря, лучше одевается та, что лучше трахается? – спросил он, поднимая брови, как это делают мужчины типа Риццо, когда говорят о чем-то, связанном с сексом.
– Нет, та, у которой мужчины лучше, – подмигнула ему Сандрина.
Когда принесли выпивку, Барри отхлебнул изрядный глоток, с шумом выдохнул и наклонился к ней.
– Надеюсь, ты не очень расстроилась из-за этой накладки с твоим наследством? – спросил он, похлопывая ее по руке. – Там жесткие условия, но я надеюсь, что мы найдем лазейку. Все будет зависеть от того, удастся ли нам заполучить нормального судью, когда мы подадим иск...
– Иск? – простонала Сандрина. – Это может продолжаться бесконечно. А что я буду есть до тех пор, чем платить за квартиру?
Барри поерзал на стуле и наклонился еще ближе.
– Да, вот о чем я хочу поговорить с тобой, пока не появился этот парень. Берк-Лайон – человек больших возможностей. Я имею в виду, что он – посредник, у которого прекрасные, да что там, лучшие связи в мире! Ты понимаешь, о каких делах идет речь.
– Хватит трепаться, Барри, – твердо сказала Сандрина. – Чем именно он занимается?
– Он... ну, скажем так: занимается поисками своего рода талантов на очень высоком уровне.
– Поисками талантов? – Сандрина нахмурилась. – И он хочет познакомиться со мной? С чего это вдруг... – размышляла она вслух. – А... впрочем, кажется, я начинаю понимать...
– Это тот самый человек, который купил телефонную книгу Анжелы.
Сандрина уставилась на него.
– Купил книгу Анжелы? О чем ты говоришь, Барри? – повышая голос, спросила она.
Он схватил ее за запястье:
– Держи себя в руках, детка. Такое довольно часто случается. Подожди, я расскажу тебе обо всем остальном. Ты, надеюсь, не против водить знакомство с самыми известными людьми – знаменитыми политическими деятелями, миллиардерами? И не в гостиничных номерах или где-то украдкой. В их домах, на их яхтах, на их вечеринках. Вот какая у тебя перспектива это покруче, чем быть девчонкой, которую трахают по вызову. Как знать, кисуля, такая красавица, как ты, может и замуж выйти. Такое уже не раз случалось. Ну? Что? Я тебя спрашиваю.
– Притормози, Барри! – Сандрина несколько успокоилась, но еще не вполне.
– Ну... что ж... – Барри выглядел обиженным.
– Полагаю, сейчас ты начнешь убеждать меня, что и трахаться ни с кем не придется. Они будут любить меня за мой «природный ум»?
Лицо Барри прояснилось:
– Представь себе, Сандрина, секс здесь действительно только малая часть дела.
– Да брось ты, наконец. – Она закатила глаза.. – Это из той же оперы, что и «чек уже выслан» или «я только на пару сантиметров вставлю – и все». Не забывай, с кем разговариваешь!
– Послушай, Сандрина. – Он опять начал злиться. – Ты ведь ничего не потеряешь, если поговоришь с этим малым. Это будет просто собеседование. Я ведь о тебе пекусь, кисуля!
Сандрина отхлебнула виски.
– Хочешь сказать, я должна пройти просмотр? – резко спросила она. – Какая наглость!
– Они ведь не берут кого попало, детка, можешь проверить. На Калифорнийском побережье платят десять штук только за их телефонный номер. А здесь еще больше. Спроси у Анжелы. Она продала им что-то около трех дюжин фамилий, но Берк-Лайона заинтересовали всего несколько девушек, и ты – одна из них. – Барри неодобрительно развел руками. – Мне казалось, тебя это заинтересует.
– А почему я? – недоверчиво спросила она.
Барри что-то пробормотал, уткнувшись в свой бокал.
– Что?
Он взглянул ей в глаза:
– Потому что я рекомендовал тебя.
– Ты сообщил ему, кто моя мать, да? – Она не отводила глаз. – Барри Риццо, ты проходимец.
Он поднял вверх палец.
– Да, ладно, но я ловкий проходимец и заботливый проходимец, который сказал им также, что ты красива и шикарна, что ты говоришь по-французски. Такой проходимец заслуживает снисхождения. – Он скорчил недовольную гримасу. – Я тебе друг, детка. Поверь мне.
Кое-что в словах Барри заставило ее задуматься. Как бы он ни приукрашивал картину, просматривались некоторые шансы, возможность встретить богатого человека который разрешит все ее проблемы.
«Какая ирония судьбы, – подумала она, – что ее мать занималась, в сущности, тем же».
Всю жизнь Сандрина привыкла слышать о таланте матери, изобретательности ее ума, тогда как в действительности мать преследовала простую цель – быть на виду у всех, пускать пыль в глаза, заманивая в ловушку мужчин, которые бы поддерживали ее материально или, как в случае с Джеми, удовлетворяли ее гипертрофированное тщеславие. Предложение Барри, по крайней мере, давало надежду на лучшую жизнь для нее самой, для Марти, а может быть, и для Сью-Би.
– С кем еще из девушек он собирается встретиться? – спросила наконец Сандрина.
– Пока не знаю, выбрал ли он кого-нибудь еще, но... – Барри как будто осенила идея. – Как насчет твоей соседки?
Сандрина отшатнулась от него:
– Барри Риццо! Где твои убогие гангстерские мозги! Сью-Би не проститутка. Она очаровательная невинная девочка из Техаса.
– Конечно. Но ты сама говорила что она жила с Омаром Заки.
– Барри, – возразила Сандрина – она же была у него медсестрой.
– Ерунда. Я знаю Заки.
– Боже, Барри! Какие у тебя грязные мысли!
– Посмотрим. – Он сделал знак официанту, чтобы тот наполнил их бокалы. – Сейчас не время спорить об этом. Наш приятель появится с минуты на минуту. Ты готова?
– Что будет, если я ему подойду?
– Тогда ты полетишь вместе с ним на «конкорде» в Париж, во Францию, чтобы познакомиться с главным лицом этой фирмы. Я договорился, что ты можешь взять свою подругу. Будет она участвовать или нет – все равно. Что ты скажешь?
– Подумаю, – ответила она без особого энтузиазма. – А какова роль этого парня? Что-то вроде сутенера еврокласса?
– Нет-нет-нет, – как пулемет затараторил Барри. – Он только знакомится с новыми девушками и рекомендует их своей хозяйке. А она уже проводит подробное собеседование.
– Она? А кто она?
– Ее называют мадам Клео.
Соломинкой для коктейля Сандрина чертила маленькие кружочки на скатерти. Она не хотела, чтобы Барри заметил, какое впечатление произвело на нее это имя. Любой девушке, занимающейся ее ремеслом и обладающей хоть каплей честолюбия, это имя было знакомо. Оно было известно во всем мире каждому не ограниченному в средствах прожигателю жизни.
– Ну что ж, Барри, – сказала она. – Я поеду, хотя бы для того, чтобы узнать, каково это летать на «конкорде». И еще...
– Что, детка?
– Окажи себе услугу: пожалуйста, когда говоришь о Париже, не обязательно уточнять, что это во Франции. Это и так все знают.
Сандрина открыла дверь и увидела, что в квартире темно. Только в спальне светился голубой экран.
– Сью-Би, – позвала она. – Ты дома?
Сандрина включила лампу у кушетки и вошла в спальню. Сью-Би сидела в кровати, одетая в свою детскую пижамку. На коленях она держала блокнот в желтую линейку. Высунув от усердия язык и низко склонившись, Сью-Би сильно нажимала на блокнот огрызком карандаша.
Сандрина подвинула ноги Сью-Би и села на кровать.
– Как ты относишься к тому, чтобы отправиться в пятницу в Париж? – неторопливо спросила она.
Сью-Би прищурилась и наконец-то взглянула на нее.
– Что?
– В Париж. Ты и я. Полет на огромной серебряной птице.
– Боже мой, – прошептала Сью-Би. – Ты это серьезно?
Сандрина потянулась к сумочке и достала конверт.
– «Конкорд». Самолет, которым летают кинозвезды и миллионеры, потому что весь путь занимает три часа. Нам забронированы места в отеле «Риц» на выходные.
– Бог мой! Наверное, я умерла и уже на небесах. Что все это значит? Что ты сделала?
– Мне предстоит там собеседование, и они оплачивают расходы на дорогу. Барри подумал, что я, наверное, захочу взять тебя с собой.
– Мне нечего надеть, – сказала Сью-Би.
Сандрина разразилась смехом:
– Ну, теперь я вижу, что ты здорова, Сузи. Это самые жизнелюбивые слова, которые я слышала от тебя за последние недели.
– Серьезно говорю. Я ведь так похудела. Мне теперь ничего не годится.
– Не беспокойся. У меня одежды больше, чем у Шер. – Сандрина подошла к своему шкафу и распахнула дверцу. – Выбирай!
– Можно мне надеть свою шубу? – спросила Сью-Би детским голоском.
– Да, дорогая, – Сандрина снова засмеялась. – Надевай свою шубу. А сейчас я позвоню и скажу, что мы едем.
Всю зиму мадам Клео проводила собеседования с новыми девушками – 1986 год обещал быть очень напряженным. Обычно ее постоянные клиенты делали заявки за несколько месяцев, и уже нет сомнения, что понадобятся, по крайней мере, еще две или три девушки выше среднего уровня, если, конечно, какую-либо из ее подопечных можно отнести к среднему уровню. Но она хотела найти трех феноменальных девушек.
Уже много лет собеседования проходили в утренние часы в гостиной на втором этаже особняка принадлежавшего мадам Клео. Высокие окна, выходящие на Сену, даже зимой давали сильное освещение – яркое и неблагоприятное для всех, кроме самых красивых. Безжалостный свет подчеркивал малейшие изъяны: легкую одутловатость у рта несовершенство бедер или отвислость груди.
Комната была достаточно просторна, чтобы девушка могла пройти несколько метров, пока Клео оценивала ее осанку, высоту груди, посадку головы. Акустика в помещении с голыми стенами и незадрапированными окнами позволяла оценить тембр голоса, отметить нюансы произношения.
Утро выдалось утомительное. Она посмотрела и отклонила одну испанку, бывшую манекенщицу.
Затем настала очередь девушки-шведки, чьи висящие груди потребовали бы хирургического вмешательства, – Клео оплатила бы операцию, если бы к тому же девушка не нуждалась в интенсивном психиатрическом лечении.
– Мартин, – обратилась она к своему помощнику через внутреннее переговорное устройство, стоящее в простенке между окнами на маленьком столике в стиле Людовика Четырнадцатого. – Кто там еще остался?
– Приехали американские девушки, – ответил бесстрастный голос Мартина.
– Девушки? – переспросила она – Но ты, по-моему, говорил, что сегодня будет только одна американка.
– Можно, я зайду к вам на минутку?
– Oui. – Она выключила связь.
Войдя в комнату, Мартин остановился у двери и отбросил со лба длинную прядь желтых, как мякоть ананаса, волос.
– Мадам, здесь девушка, с которой я беседовал в Нью-Йорке. Но она согласилась приехать только вместе с подругой.
Клео порылась в папках с бумагами на своем столе, нашла и просмотрела нужную.
– Это Сандрина?
– Да, именно, – подтвердил он. Клео прочитала вслух:
– «Рекомендована Барри Риццо. Работала на Анжелу. Училась в Хаммельбургском колледже. Мать – модельер Тита Мандраки. Прекрасно танцует. Не употребляет наркотиков. Говорит по-французски».
– Мандраки, – задумчиво произнесла Клео. – Мартин, откуда я знаю это имя?
– Наверное, потому, что у вас есть три платья от Титы Мандраки. Бежевое из шифона, розовое...
– Нет, дело не в этом. – Она сделала отрицательный жест рукой. – Ну ладно, я вспомню потом. А как у девушки со здоровьем?
– Я уверен, что беспокоиться не о чем. – Мартин прислонился к двери.
– Об этом всегда надо беспокоиться, Мартин, – назидательно сказала Клео. – Ты сказал, что она приехала с подругой? Но у меня в списке больше никого нет...
– О, я думаю, что подруга приехала просто так, не для собеседования.
Клео кивнула:
– Да, а как она выглядит? Мне всегда любопытно.
– Блондинка, очень привлекательная, от лица невозможно оторваться. По-видимому, богатая, во всяком случае, у нее прекрасная шуба.
– Жаль, блондинок-американок нам всегда не хватает. А как ты думаешь, эта подруга не захочет пройти собеседование? – спросила Клео, и было непонятно, говорит ли она всерьез.
Блондинок у нее как раз недоставало, и один важный клиент, богатый итальянец, который заказывал блондинок-американок, начал уже проявлять нетерпение.
– Боюсь, не захочет. – Мартин покачал головой. – Она не профессионалка... Впрочем, может быть, что-нибудь и получится...
– Что ты затеваешь, Мартин? – подозрительно спросила Клео.
– Не волнуйтесь, – ответил он бодро. – Я все сделаю как надо.
– Ну хорошо. Если она собирается ждать подругу, спроси, не хочет ли она чаю, и проследи, чтобы ей было хорошо.
– А теперь пригласить Сандрину? – спросил Мартин.
– Да, пожалуйста. Я уже и так опаздываю.
Клео внимательно наблюдала как Сандрина вошла в комнату, прошла несколько шагов и села на стул с высокой спинкой, стоящий в центре ковра. Мартин был прав, она двигалась, как танцовщица.
«Прекрасно, – подумала Клео, – но посмотрим, что у нее с мозгами».
– Bon jour, Сандрина вы говорите по-французски? – улыбаясь, спросила она.
– Oui, Madame.
– Вы предпочитаете беседовать по-французски или по-английски?
– Как хотите, мадам, но вы поймете мои ответы, если я буду говорить по-английски, – любезно ответила Сандрина.
Ответ понравился Клео. Девушка была уравновешенна и уверена в себе.
– Ну что ж, Сандрина – приветливо сказала мадам по-английски. – Мартин представил мне на вас подробное досье. Он дал вам наилучшие рекомендации, как и мистер Риццо. Позже мы побеседуем более подробно. А сейчас меня интересует самое основное.
– Что же?
– Вы некоторое время занимались подобной работой. Почему вы хотите продолжать?
– Мне нравится эта работа. Я люблю красивые вещи. – Голос Сандрины был таким же спокойным, как и ее взгляд. – А такая работа позволяет мне иметь их. Я люблю приключения, новые впечатления. А самое главное – как я думаю – мне нравятся мужчины.
– Именно так, – сказала мадам Клео, скрещивая пальцы. – А вы знаете, что многие из моих девушек, работая здесь, очень удачно вышли замуж?
– Я слышала об этом.
– Вас интересует такая возможность?
– Что вам больше понравится: если я скажу «да» или если я скажу «нет»? – спросила Сандрина с лукавой улыбкой.
Клео громко рассмеялась. Понятно, почему все так рекомендуют эту девушку. Она постучала по досье Сандрины.
– У вас были когда-нибудь неприятности с полицией?
– Нет, никогда.
– А как со здоровьем? Есть какие-нибудь проблемы?
– Нет. Я очень осторожна в этом отношении.
– Так, хорошо... Мы тоже, – строго сказала Клео. – А каких мужчин вы предпочитаете?
Сандрина, поджав губы, на секунду задумалась:
– Не примитивных. Скорее немолодых. Мужчин с нормальными сексуальными запросами.
– А что вы считаете ненормальным?
– Любые действия, причиняющие боль мне или моему партнеру.
Клео не спеша кивнула:
– Прекрасно. У нас достаточно девушек, которые могут это делать. А как вы считаете, что могло бы быть вашим specialite?
– Создание атмосферы, – ответила Сандрина, не раздумывая ни мгновения.
– Поясните, пожалуйста, – попросила Клео.
Девушка нравилась ей все больше и больше. За время разговора Сандрина не изменила позы. Она сидела на стуле, сдвинув колени и ступни, сложив непринужденно руки поверх юбки своего дорогого костюма. Ни один волосок не выбивался из блестящей темной прически. После вопроса Клео она слегка изменила позу, закинув ногу на ногу.
– Я думаю, мне платят за то, что я доставляю удовольствие.
– И вы доставляете?
– Пока что никто не жаловался. О, у меня есть один маленький трюк. Я его усовершенствовала, и он производит очень большой эффект.
Мадам Клео заинтересованно откинула голову:
– Что же это такое?
– Я могу достичь оргазма по своему желанию.
– Это прекрасно, но я не понимаю, в чем здесь такой уж потрясающий эффект?
– Но я могу это делать одетая, при публике, а мужчина думает, что это из-за него.
– Ах, понимаю. – Мадам Клео кивнула одобрительно. – А теперь разденьтесь, пожалуйста.
Неожиданность, с которой мадам Клео произнесла эти слова, была вызвана особыми причинами. В беседах с новыми девушками это был один из ее излюбленных приемов. Реакция испытуемой значила для нее не меньше, чем обнаженное тело. Кроме того, девушка может проделывать хитрые штучки с одеждой. Поскольку нагота представляла собой своего рода спецодежду в их работе, Клео придавала этому большое значение. Процесс раздевания позволял ей определить истинную осанку девушки. Если у той была тенденция к сутулости, в обнаженном виде это становилось заметнее. Нужно было проверить размер талии, упругость груди, а также цвет сосков – коричневый или розовый. Коричневые соски были бесспорным доказательством, что когда-то в прошлом девушка рожала, о чем Клео должна была знать. Большое значение имели также волосы на лобке. Многим клиентам не нравилось, когда волосы были сведены воскованием до узкой темной полоски, под бикини. А некоторые даже специально оговаривали при заказе, чтобы девушка была с пушистым лобком. Необходимо было также проверить, нет ли уродливых родинок, шрамов, рябинок и волос на теле, а также любых признаков уколов иглой, которые некоторые девушки хитроумно скрывали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42