Ведь он мог преспокойно выбрать любой другой ресторан в Зуме, где подают привычную пищу, но он не захотел! У него не было комплекса неполноценности, и он не боялся спросить о том, чего он не знает или не умеет. Это в его глазах нисколько не могло его унизить.
— «Суши» — это просто сырая рыба.
— Да, я слышал что-то об этом. Сейчас подождем официанта, и он мне покажет, как надо ее есть.
— Послушай, почему-то мне кажется, что в мире очень мало людей, которые действительно могли бы указать тебе, что надо делать. Интересно, почему так? — спросила Пэт со смехом, показывая тем самым, что он уже прощен и они снова друзья в путешествии к чему-то очень интересному и волнующему.
— Все очень просто. Я сам знаю, куда мне идти и что, мне делать.
— И куда же?
— Наверх!
— На верх чего?
— Актёрской игры, кино, мира. — Тони наклонился к ней, позволяя посмеяться над его словами.
Но она почему-то этого не стала делать. Возможно, это были всего лишь детские амбиции. Но только не в этих плотно сжатых устах. Только не в этих горящих глазах. Она уже нисколько не сомневалась, что Тони сможет добиться всего, о чем он говорил. Пэт очень хорошо знала, что для человека с сильной волей и четкими целями все по плечу. Сила воли сметала с пути все препятствия, подавляла любое сопротивление. Она могла заставить танк без горючего продолжить бой. Эта сила могла заставить весь мир вращаться по своему, усмотрению.
— У тебя уже есть план действий? — как бы невзначай поинтересовалась Пэт. Этот парень не был мечтателем и пьянчужкой, очередным пропащим солдатом в огромной армии безнадежных неудачников, наполнивших окрестности Голливуда. Его мечты могли вполне реально воплотиться в жизнь. Однако одними мечтами о мировом могуществе не насытишься. Поэтому начинать надо с малого. Ее интересовали сейчас ближайшие перспективы.
— Я собираюсь вернуться в Нью-Йорк. Мне предложили небольшую роль в бродвейской постановке «К Встоку от рая». Мне еще надо порепетировать и набраться опыта. Скоро постановка выйдет на публику.
Ответ был абсолютно верным. Настрой на победу и вера в свои силы не мешали ему верно оценить свои нынешние реальные возможности. Вы никому не будете нужны в Голливуде, стоит лишь только заметить, что вы всю жизнь мечтали там появиться. Голливуд предпочитает делать неожиданные открытия, веря, что таким образом найдет истинные таланты. Спорить с этим бесполезно, поскольку Голливуд — самое небезопасное, самое параноидальное, самое агрессивное место на земле.
— А после этого ты станешь искать агента, который помог бы тебе выбирать самые лучшие роли в театре, так?
— Ты права.
— Тебе ведь нужен фотограф, пока ты будешь искать себе подходящие роли, не так ли?
— И опять ты абсолютно права, — Тони пристально посмотрел на девушку.
— Давай я сделаю твои снимки.
— А сколько ты запросишь за это? У меня не так многс денег, — выдавил Тони с неуверенной улыбкой.
— Я сделаю тебе их бесплатно. Но только тебе. И еще. Я очень, очень хороший фотограф. Такой же хороший, как и ты актер. Нет, возможно, даже еще лучше.
Пэт засмеялась, давая понять ему, что именно так она оценивает их обоих. В ее словах прозвучал открытый вызов, И она окажет ему бесплатно услугу. Человеку, которому и в голову не пришло бы сделать нечто подобное самому! Но уже в следующую секунду Пэт уже начала прикидывать, как ей лучше сделать хорошие негативы. Даже если ей удастся отснять всего лишь четверть тех эмоций, что демонстрировал этот красавчик, снимки получатся просто великолепными. Она уже раскладывала его по полочкам, подбирая в уме и тип пленки, и освещение, и необходимый антураж. Все это, она сделала мгновенно, не задумываясь. Но затем вдруг покраснела. Дело в том, что она все себе хорошо представила — и как он сидит, и как стоит или лежит. Но Тони перед ее мысленным взором был абсолютно обнажен. Да, он был полностью голым, словно новорожденный ребенок, и она даже сейчас уже могла увидеть и капельки пота, выступившие на его коже от жаркого света юпитеров… Будет ли он смущен, если она скажет ему, как она видит его на своих будущих снимках? Отведет ли он глаза, когда она будет бесстыдно разглядывать его великолепное тело? Безжалостно она будет пользоваться им как исходным материалом для своего дела. С холодным профессионализмом, абсолютно бесстрастно она будет указывать ему, куда сесть, куда лечь. Будет пенять ему, что у него такие короткие ноги по сравнению с его туловищем или наоборот…
На столе появились «суши», прервав тем самым разыгравшееся воображение Пэт. Смутившись, она уткнулась носом в блюдо, механически помешивая соевый соус в маленьком горшочке, и потянулась за хреном, лежащим в центре блюда.
— Смотри. Вот это называется «суши». Этим плавником тебе можно запросто отпилить голову. Все, что от тебя требуется — нарезать тонкие ломтики рыбы и макать их в соус. Ну, добавь пряностей по вкусу и не забудь про хрен. Очень вкусно! Вот смотри!
Пэт потянулась за блестящим от масла лососем, возвышающимся на небольшой горке риса. Отрезала кусочек, набрала немного риса и свернула все это в трубочку. Окунула в соус, дав впитаться ему и в рыбу и в рис. Положила сверху зелень и протянула Тони лакомство через стол.
Он принял игру и позволил Пэт покормить себя. Но глаза его неотрывно смотрели на девушку, и думал он, очевидно, тоже не о еде. Это было проявлением редких, особого рода нежности прикосновений рук, обмена взглядами, что случается между любящими людьми. Ну и, в конце концов, это было все действительно вкусно!
— Какой вкусный лосось! Мне нравится! — только и смог промычать Тони с набитым ртом.
Пэт почувствовала, как что-то зарождается глубоко внутри нее. Чувство было настолько сильным, что она не стала сдерживать его, а полностью ему отдалась. Она ревновала к рыбе, которую поедал сейчас Тони. Она сама хотела стать ей, попасть к нему в рот, прикоснуться к его языку и стремительно нырнуть в восхитительную глубину его тела… Пэт знала, что выглядит довольно глупо, уставившись на Тони с полуоткрытым ртом. Она понимала, что он это тоже видит и может принять это за слабость или еще черт знает за что. Но ничего не могла с собой сделать. Вот так сидела и глупо ему улыбалась. Единственное оправдание, которое ей приходило на ум, это то, что она действовала в духе абсолютной честности, чем так гордился Тони.
— Послушай, а что за снимки ты делаешь? Какое направление?
— Направление? Ты о чем? Ах, да. Я делаю репортажи, портреты. Я только что заключила контракт с журналом «Нью селебрити» из Нью-Йорка.
— Это тот самый журнал миллиардера, который возглавляет англичанка?
— Да, все так.
— Ты ее знаешь? — быстро спросил Тони.
— Да, знаю. Это Эмма Гиннес. Мы оказались с ней вместе в гостях, а потом я встретила тебя на пляже.
— Она здесь?
— Ну да. А что такого?
— На днях я с ней тоже встретился. Она была на выпускном вечере в театре-студии Джуллиарда. Потом она подвалила ко мне с классическим предложением: за это я сделаю тебя звездой.
— Эмма Гиннес? Не может быть!
«Ну и что дальше?» — подумала в ужасе Пэт, умоляя Всевышнего не заставлять ее ревновать Тони уже сейчас:
— Ну, я был достаточно тверд, — с улыбкой досказал остальное Тони.
— И что ты ей сказал? — продолжала настаивать Пэт, страшно волнуясь.
— Да все сказал. И довольно грубо. Теперь у меня появились настоящие враги.
«И достаточно могущественные. В плане твоей будущей карьеры». — Мысли подобного рода вихрем пронеслись в голове у Пэт. Она мгновенно вызвала мысленный образ Эммы Гиннес. Коротконогая, плотно сбитая Эмма во главе империи Латхама. Большегрудая Эмма занимается любовью в небе Америки со своим боссом. И наконец, Эмма имеет виды на Тони Валентино. Пэт попробовала продолжить мысленный ряд образов Эммы, но поняла, что делать это на полный желудок небезопасно.
— Да, все именно так и обстоит на самом деле, если ты спрашиваешь об этом.
— И все же я так рада, что ты смог щелкнуть ее по носу! — сказала с облегчением Пэт.
— Я не хочу и не буду работать на нее, — решительно сказал Тони.
— Да, мне кажется, что ей будет легче иметь дело с женщиной, — засмеялась Пэт. — Но она действительно очень забавна, да и умна. Латхам надеется с ее помощью возродить к жизни свой журнал. И она уже наняла несколько талантливых сотрудников, включая и меня.
— А что любит Латхам? — неожиданно спросил Тони. Пэт ответила не сразу.
— Тут надо подумать. Ну, что-то самобытное, рисковое, самостоятельное. Примерно нечто вроде тебя.
Их глаза встретились. Знакомство Эммы с Тони взволновало и расстроило Пэт. Интересно, а расстроит ли его знакомство Пэт с Латхамом?
— И потом, я слышал, что он мерзавец! — Тони отозвался о Латхаме, словно мог читать мысли Пэт.
Пэт просияла. Все стало ясно. Тони ревновал ее!
— Ну, настолько, насколько ему это позволяют!
Минуту-другую они ели в молчании.
— Да, а ты слышал, что Латхам купил киностудию «Космос»? — забросила удочку Пэт. Если многих женщин к Латхаму привлекали его деньги, то, интересно, как отреагирует Тони на возможность сниматься на этой студии.
— Я ничего об этом не слышал, — произнес он медленно.
— А хотел бы ты с ним встретиться?
— А в каком качестве? — продолжил диалог Тони.
— Ну, как мой друг, как актер. А что еще надо?
— И в таком случае он возьмет меня на работу в «Космос»? — Тони даже не скрывал сарказма. В его голосе зазвучали обвиняющие нотки. Он стал подозревать, что предложение Пэт мало чем отличается по своей сути от предложения Эммы Гиннес. Пэт заметила, что он явно был разочарован в ней, поэтому она мгновенно отступила.
— Прошу тебя, Тони. Перестань. Ты знаешь, как все это случается в жизни, и владелец студии вовсе не обязан заниматься кадровыми вопросами. И потом, — Дик Латхам может многое, и он профессионал в своем деле. «Интересно, успокоит ли его это?»
— А скажи на милость, зачем вообще «твоему другу и актеру» встречаться с этим старым фертом? — сорвался с его губ вопрос.
— Остынь, Тони. Это было всего лишь предложение. Мне кажется, что у Латхама есть очень много хороших контактов и связей, которые могли бы и тебе пригодиться. Это же Калифорния! Тони, ты сейчас находишься в Малибу! Ты что, не понимаешь, как все происходит в этой жизни? Так все поступают.
— Все, кроме меня! — просто ответил Тони. В его голосе не было гнева, было только желание, чтобы она его смогла понять. — Я хорош в том, что я делаю, и как я делаю. И я собираюсь оставаться самим собой и дальше. Я не хочу никого расталкивать локтями и пинать ногами в борьбе за лучшее место под солнцем. Разве ты так не поступаешь в своем деле фотографа?
— Нет, я так не поступаю! — Голос Пэт даже задрожал от переполнивших ее эмоций. — Послушай, ты. Мир просто переполнен неизвестными талантами и дарованиями. Они просто валяются под ногами. Я уверена, что есть фотографы, которым я и в подметки не гожусь. Но их никто не знает, они никто и останутся безвестными, если будут следовать твоей жизненной философии. Ты должен научиться сам продавать свой талант в этом мире. Иначе тебя никто не заметит и не востребует. На мед мухи слетаются быстрее, чем на уксус! Совершенно недостаточно просто быть талантом или гением. Сегодня себя надо нужным образом преподать. И если актер или еще кто не в состоянии справиться с этой задачей самостоятельно, то тогда нанимают специальных людей — коммерческих агентов.
Пэт даже стукнула кулаком по столу, чтобы подкрепить свою мысль.
— Если ты действительно веришь в свои силы, ты никогда этим заниматьея не станешь. Ты толкаешься, царапаешься, кусаешься только потому, что не уверена в себе, в своих возможностях. Ты боишься, что иначе тебя не заметит публика, не распознает и не полюбит. Это глубокое заблуждение. Люди все видят и понимают сами, без подсказки. А так, ты зашориваешься и становишься крайне однобокой. И вся энергия и дарование растрачиваются на пробивание в этой жизни, и ничего не остается не только про запас, но и на саму игру.
Пэт перевела дух. Было что-то невозможно притягательное в его наивной простоте. Жизнь пока его еще не научила драться. Возможно, конечно, что и не научит. В этом тоже было что-то загадочное и непонятное. Но при этом его воля была точно нацелена на достижение определенных целей. Это было совершенно определенно.
— Тони, послушай меня, — взмолилась Пэт. — Если бы ты занимался театральным искусством только для собственного удовольствия — тогда не было бы никаких вопросов. Тогда бы ты мог делать все, что тебе заблагорассудится, не обращая внимания ни на кого. Но если ты ставишь перед собой иные цели — тогда тебе просто необходимо, чтобы мир узнал о тебе. Тебе нужны слава, известность. Черт! Ты же хочешь стать кинозвездой! И это совершенно нормальное желание. Оно точно такое же, как стремление заработать хорошие деньги. И в нем нет ничего постыдного и плохого. Я просто хочу, чтобы ты сделал все необходимое для завоевания успеха. В противном случае, как бы ты талантлив ни был, тебе не грозит больше, чем место где-нибудь в отделе сбыта видеороликов… Ты меня понимаешь?
— Пэт, ты разве не веришь, что вера может сдвинуть горы?
— Нет, я предпочитаю использовать более верное средство — взрывчатку.
— Ну что же, вера и взрывчатка — все это может стать неплохой комбинацией.
— Да, у нас мог бы получиться неплохой дуэт, Тони Валентино, — произнесла взволнованным голосом Пэт Паркер и дотронулась до плеча молодого актера.
* * *
В фотостудии Алабамы царил полный хаос. На первый взгляд казалось ничего невозможно было найти под грудами пустых кассет, использованных полароидных пластинок, под пачками засвеченной фотобумаги, среди стеллажей, заполненных папками с уже проявленными негативами и напечатанными фотографиями. Солнце, пробиваясь сквозь стеклянный фонарь, то высвечивало штатив фотоаппарата, то блестело, отражаясь в огромных зеркалах, то переливалось всеми цветами радуги, преломляясь в мощных зеркальных отражателях «юпитера». Посреди студии под их жаркими лучами на широком кожаном кресле расположился молодой мускулистый мужчина. Возле него порхала, выбирая самые лучшие положения для съемки, стройная девичья фигура. Тони Валентино, а это и был молодой красавец, почти без сознания от этого слепящего света и нестерпимого жара. Он вспотел, в горле пересохло. И вообще за несколько часов съемки он порядочно устал. Иногда он с изумлением следил за движениями Пэт Паркер, которая сдержала обещание и делала его фотообраз. Он был искренне поражен, как она неутомимо заставляла его менять положения, выискивала нужный ракурс. Он почти выбился из сил. А она не проявляла никаких признаков усталости.
Сверху за всем этим наблюдал с небольшого балкончика Алабама. Он придирчиво следил за всеми действиями Пэт. На Тони он обращал мало внимания, для него тот был всего лишь объектом съемок. Исходным материалом для создания шедевра. Алабама несколько раз уже хотел вмешаться в процесс съемок, поправ-ить Пэт. Но каждый раз он заставлял себя сдерживаться. И, к своему немалому изумлению, он понял вдруг, что почти во всем, что вызывало у него стремление вмешаться, было проявление иного, отличного от него мастерства и подхода к фотографированию. Проанализировав все это, Алабама сначала немного расстроился, что Пэт, эта маленькая девушка, так отлично освоила его навыки и легко пошла дальше. Но потом он вспомнил старую поговорку, что ученик всегда должен превзойти мастера, и довольно! улыбнулся этой мысли.
И еще Алабама отметил одно немаловажное обстоятельство. Пэт Паркер не была холодным профессионалом. Она не просто правильно выбирала позу, освещение и выдержку. Она сама принимала участие в съемке. Она сама становилась живым соучастником действа, побуждая ее модель — Тони Валентино — действовать порой на пределе всех своих возможностей — и физических, и артистических. Алабама смотрел на все это и возблагодарил Всевышнего за то, что тот на старости лет послал ему такой подарок. В его жизни, похоже, кроме велосипедов, пива и гор появился еще один важный момент. Пожалуй, его можно было бы назвать самым важным. Старый Бен Алабама как-то невольно подтянулся в присутствии молодой девушки. Вся патриархальная атмосфера его заброшенной фотостудии мгновенно переменилась, и ему даже показалось, что старый пень готов начать пускать молодые побеги…
Пэт снова начала отдавать команды Тони переместить центр тяжести налево, подпереть голову руками, чуть откинуться назад, повернуться вправо, нет, влево. Так, хорошо, теперь выгнуться, наклониться вперед…
Пэт взглянула наверх, на балкон, где, как она считала, был Алабама, и хотела посмотреть, одобряет ла он ее действия, доволен ли ходом съемки. Но его там уже не было. Пэт снова посмотрела на Тони. Теперь они были одни в студии. Пэт снимала Тони обнаженным до пояса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
— «Суши» — это просто сырая рыба.
— Да, я слышал что-то об этом. Сейчас подождем официанта, и он мне покажет, как надо ее есть.
— Послушай, почему-то мне кажется, что в мире очень мало людей, которые действительно могли бы указать тебе, что надо делать. Интересно, почему так? — спросила Пэт со смехом, показывая тем самым, что он уже прощен и они снова друзья в путешествии к чему-то очень интересному и волнующему.
— Все очень просто. Я сам знаю, куда мне идти и что, мне делать.
— И куда же?
— Наверх!
— На верх чего?
— Актёрской игры, кино, мира. — Тони наклонился к ней, позволяя посмеяться над его словами.
Но она почему-то этого не стала делать. Возможно, это были всего лишь детские амбиции. Но только не в этих плотно сжатых устах. Только не в этих горящих глазах. Она уже нисколько не сомневалась, что Тони сможет добиться всего, о чем он говорил. Пэт очень хорошо знала, что для человека с сильной волей и четкими целями все по плечу. Сила воли сметала с пути все препятствия, подавляла любое сопротивление. Она могла заставить танк без горючего продолжить бой. Эта сила могла заставить весь мир вращаться по своему, усмотрению.
— У тебя уже есть план действий? — как бы невзначай поинтересовалась Пэт. Этот парень не был мечтателем и пьянчужкой, очередным пропащим солдатом в огромной армии безнадежных неудачников, наполнивших окрестности Голливуда. Его мечты могли вполне реально воплотиться в жизнь. Однако одними мечтами о мировом могуществе не насытишься. Поэтому начинать надо с малого. Ее интересовали сейчас ближайшие перспективы.
— Я собираюсь вернуться в Нью-Йорк. Мне предложили небольшую роль в бродвейской постановке «К Встоку от рая». Мне еще надо порепетировать и набраться опыта. Скоро постановка выйдет на публику.
Ответ был абсолютно верным. Настрой на победу и вера в свои силы не мешали ему верно оценить свои нынешние реальные возможности. Вы никому не будете нужны в Голливуде, стоит лишь только заметить, что вы всю жизнь мечтали там появиться. Голливуд предпочитает делать неожиданные открытия, веря, что таким образом найдет истинные таланты. Спорить с этим бесполезно, поскольку Голливуд — самое небезопасное, самое параноидальное, самое агрессивное место на земле.
— А после этого ты станешь искать агента, который помог бы тебе выбирать самые лучшие роли в театре, так?
— Ты права.
— Тебе ведь нужен фотограф, пока ты будешь искать себе подходящие роли, не так ли?
— И опять ты абсолютно права, — Тони пристально посмотрел на девушку.
— Давай я сделаю твои снимки.
— А сколько ты запросишь за это? У меня не так многс денег, — выдавил Тони с неуверенной улыбкой.
— Я сделаю тебе их бесплатно. Но только тебе. И еще. Я очень, очень хороший фотограф. Такой же хороший, как и ты актер. Нет, возможно, даже еще лучше.
Пэт засмеялась, давая понять ему, что именно так она оценивает их обоих. В ее словах прозвучал открытый вызов, И она окажет ему бесплатно услугу. Человеку, которому и в голову не пришло бы сделать нечто подобное самому! Но уже в следующую секунду Пэт уже начала прикидывать, как ей лучше сделать хорошие негативы. Даже если ей удастся отснять всего лишь четверть тех эмоций, что демонстрировал этот красавчик, снимки получатся просто великолепными. Она уже раскладывала его по полочкам, подбирая в уме и тип пленки, и освещение, и необходимый антураж. Все это, она сделала мгновенно, не задумываясь. Но затем вдруг покраснела. Дело в том, что она все себе хорошо представила — и как он сидит, и как стоит или лежит. Но Тони перед ее мысленным взором был абсолютно обнажен. Да, он был полностью голым, словно новорожденный ребенок, и она даже сейчас уже могла увидеть и капельки пота, выступившие на его коже от жаркого света юпитеров… Будет ли он смущен, если она скажет ему, как она видит его на своих будущих снимках? Отведет ли он глаза, когда она будет бесстыдно разглядывать его великолепное тело? Безжалостно она будет пользоваться им как исходным материалом для своего дела. С холодным профессионализмом, абсолютно бесстрастно она будет указывать ему, куда сесть, куда лечь. Будет пенять ему, что у него такие короткие ноги по сравнению с его туловищем или наоборот…
На столе появились «суши», прервав тем самым разыгравшееся воображение Пэт. Смутившись, она уткнулась носом в блюдо, механически помешивая соевый соус в маленьком горшочке, и потянулась за хреном, лежащим в центре блюда.
— Смотри. Вот это называется «суши». Этим плавником тебе можно запросто отпилить голову. Все, что от тебя требуется — нарезать тонкие ломтики рыбы и макать их в соус. Ну, добавь пряностей по вкусу и не забудь про хрен. Очень вкусно! Вот смотри!
Пэт потянулась за блестящим от масла лососем, возвышающимся на небольшой горке риса. Отрезала кусочек, набрала немного риса и свернула все это в трубочку. Окунула в соус, дав впитаться ему и в рыбу и в рис. Положила сверху зелень и протянула Тони лакомство через стол.
Он принял игру и позволил Пэт покормить себя. Но глаза его неотрывно смотрели на девушку, и думал он, очевидно, тоже не о еде. Это было проявлением редких, особого рода нежности прикосновений рук, обмена взглядами, что случается между любящими людьми. Ну и, в конце концов, это было все действительно вкусно!
— Какой вкусный лосось! Мне нравится! — только и смог промычать Тони с набитым ртом.
Пэт почувствовала, как что-то зарождается глубоко внутри нее. Чувство было настолько сильным, что она не стала сдерживать его, а полностью ему отдалась. Она ревновала к рыбе, которую поедал сейчас Тони. Она сама хотела стать ей, попасть к нему в рот, прикоснуться к его языку и стремительно нырнуть в восхитительную глубину его тела… Пэт знала, что выглядит довольно глупо, уставившись на Тони с полуоткрытым ртом. Она понимала, что он это тоже видит и может принять это за слабость или еще черт знает за что. Но ничего не могла с собой сделать. Вот так сидела и глупо ему улыбалась. Единственное оправдание, которое ей приходило на ум, это то, что она действовала в духе абсолютной честности, чем так гордился Тони.
— Послушай, а что за снимки ты делаешь? Какое направление?
— Направление? Ты о чем? Ах, да. Я делаю репортажи, портреты. Я только что заключила контракт с журналом «Нью селебрити» из Нью-Йорка.
— Это тот самый журнал миллиардера, который возглавляет англичанка?
— Да, все так.
— Ты ее знаешь? — быстро спросил Тони.
— Да, знаю. Это Эмма Гиннес. Мы оказались с ней вместе в гостях, а потом я встретила тебя на пляже.
— Она здесь?
— Ну да. А что такого?
— На днях я с ней тоже встретился. Она была на выпускном вечере в театре-студии Джуллиарда. Потом она подвалила ко мне с классическим предложением: за это я сделаю тебя звездой.
— Эмма Гиннес? Не может быть!
«Ну и что дальше?» — подумала в ужасе Пэт, умоляя Всевышнего не заставлять ее ревновать Тони уже сейчас:
— Ну, я был достаточно тверд, — с улыбкой досказал остальное Тони.
— И что ты ей сказал? — продолжала настаивать Пэт, страшно волнуясь.
— Да все сказал. И довольно грубо. Теперь у меня появились настоящие враги.
«И достаточно могущественные. В плане твоей будущей карьеры». — Мысли подобного рода вихрем пронеслись в голове у Пэт. Она мгновенно вызвала мысленный образ Эммы Гиннес. Коротконогая, плотно сбитая Эмма во главе империи Латхама. Большегрудая Эмма занимается любовью в небе Америки со своим боссом. И наконец, Эмма имеет виды на Тони Валентино. Пэт попробовала продолжить мысленный ряд образов Эммы, но поняла, что делать это на полный желудок небезопасно.
— Да, все именно так и обстоит на самом деле, если ты спрашиваешь об этом.
— И все же я так рада, что ты смог щелкнуть ее по носу! — сказала с облегчением Пэт.
— Я не хочу и не буду работать на нее, — решительно сказал Тони.
— Да, мне кажется, что ей будет легче иметь дело с женщиной, — засмеялась Пэт. — Но она действительно очень забавна, да и умна. Латхам надеется с ее помощью возродить к жизни свой журнал. И она уже наняла несколько талантливых сотрудников, включая и меня.
— А что любит Латхам? — неожиданно спросил Тони. Пэт ответила не сразу.
— Тут надо подумать. Ну, что-то самобытное, рисковое, самостоятельное. Примерно нечто вроде тебя.
Их глаза встретились. Знакомство Эммы с Тони взволновало и расстроило Пэт. Интересно, а расстроит ли его знакомство Пэт с Латхамом?
— И потом, я слышал, что он мерзавец! — Тони отозвался о Латхаме, словно мог читать мысли Пэт.
Пэт просияла. Все стало ясно. Тони ревновал ее!
— Ну, настолько, насколько ему это позволяют!
Минуту-другую они ели в молчании.
— Да, а ты слышал, что Латхам купил киностудию «Космос»? — забросила удочку Пэт. Если многих женщин к Латхаму привлекали его деньги, то, интересно, как отреагирует Тони на возможность сниматься на этой студии.
— Я ничего об этом не слышал, — произнес он медленно.
— А хотел бы ты с ним встретиться?
— А в каком качестве? — продолжил диалог Тони.
— Ну, как мой друг, как актер. А что еще надо?
— И в таком случае он возьмет меня на работу в «Космос»? — Тони даже не скрывал сарказма. В его голосе зазвучали обвиняющие нотки. Он стал подозревать, что предложение Пэт мало чем отличается по своей сути от предложения Эммы Гиннес. Пэт заметила, что он явно был разочарован в ней, поэтому она мгновенно отступила.
— Прошу тебя, Тони. Перестань. Ты знаешь, как все это случается в жизни, и владелец студии вовсе не обязан заниматься кадровыми вопросами. И потом, — Дик Латхам может многое, и он профессионал в своем деле. «Интересно, успокоит ли его это?»
— А скажи на милость, зачем вообще «твоему другу и актеру» встречаться с этим старым фертом? — сорвался с его губ вопрос.
— Остынь, Тони. Это было всего лишь предложение. Мне кажется, что у Латхама есть очень много хороших контактов и связей, которые могли бы и тебе пригодиться. Это же Калифорния! Тони, ты сейчас находишься в Малибу! Ты что, не понимаешь, как все происходит в этой жизни? Так все поступают.
— Все, кроме меня! — просто ответил Тони. В его голосе не было гнева, было только желание, чтобы она его смогла понять. — Я хорош в том, что я делаю, и как я делаю. И я собираюсь оставаться самим собой и дальше. Я не хочу никого расталкивать локтями и пинать ногами в борьбе за лучшее место под солнцем. Разве ты так не поступаешь в своем деле фотографа?
— Нет, я так не поступаю! — Голос Пэт даже задрожал от переполнивших ее эмоций. — Послушай, ты. Мир просто переполнен неизвестными талантами и дарованиями. Они просто валяются под ногами. Я уверена, что есть фотографы, которым я и в подметки не гожусь. Но их никто не знает, они никто и останутся безвестными, если будут следовать твоей жизненной философии. Ты должен научиться сам продавать свой талант в этом мире. Иначе тебя никто не заметит и не востребует. На мед мухи слетаются быстрее, чем на уксус! Совершенно недостаточно просто быть талантом или гением. Сегодня себя надо нужным образом преподать. И если актер или еще кто не в состоянии справиться с этой задачей самостоятельно, то тогда нанимают специальных людей — коммерческих агентов.
Пэт даже стукнула кулаком по столу, чтобы подкрепить свою мысль.
— Если ты действительно веришь в свои силы, ты никогда этим заниматьея не станешь. Ты толкаешься, царапаешься, кусаешься только потому, что не уверена в себе, в своих возможностях. Ты боишься, что иначе тебя не заметит публика, не распознает и не полюбит. Это глубокое заблуждение. Люди все видят и понимают сами, без подсказки. А так, ты зашориваешься и становишься крайне однобокой. И вся энергия и дарование растрачиваются на пробивание в этой жизни, и ничего не остается не только про запас, но и на саму игру.
Пэт перевела дух. Было что-то невозможно притягательное в его наивной простоте. Жизнь пока его еще не научила драться. Возможно, конечно, что и не научит. В этом тоже было что-то загадочное и непонятное. Но при этом его воля была точно нацелена на достижение определенных целей. Это было совершенно определенно.
— Тони, послушай меня, — взмолилась Пэт. — Если бы ты занимался театральным искусством только для собственного удовольствия — тогда не было бы никаких вопросов. Тогда бы ты мог делать все, что тебе заблагорассудится, не обращая внимания ни на кого. Но если ты ставишь перед собой иные цели — тогда тебе просто необходимо, чтобы мир узнал о тебе. Тебе нужны слава, известность. Черт! Ты же хочешь стать кинозвездой! И это совершенно нормальное желание. Оно точно такое же, как стремление заработать хорошие деньги. И в нем нет ничего постыдного и плохого. Я просто хочу, чтобы ты сделал все необходимое для завоевания успеха. В противном случае, как бы ты талантлив ни был, тебе не грозит больше, чем место где-нибудь в отделе сбыта видеороликов… Ты меня понимаешь?
— Пэт, ты разве не веришь, что вера может сдвинуть горы?
— Нет, я предпочитаю использовать более верное средство — взрывчатку.
— Ну что же, вера и взрывчатка — все это может стать неплохой комбинацией.
— Да, у нас мог бы получиться неплохой дуэт, Тони Валентино, — произнесла взволнованным голосом Пэт Паркер и дотронулась до плеча молодого актера.
* * *
В фотостудии Алабамы царил полный хаос. На первый взгляд казалось ничего невозможно было найти под грудами пустых кассет, использованных полароидных пластинок, под пачками засвеченной фотобумаги, среди стеллажей, заполненных папками с уже проявленными негативами и напечатанными фотографиями. Солнце, пробиваясь сквозь стеклянный фонарь, то высвечивало штатив фотоаппарата, то блестело, отражаясь в огромных зеркалах, то переливалось всеми цветами радуги, преломляясь в мощных зеркальных отражателях «юпитера». Посреди студии под их жаркими лучами на широком кожаном кресле расположился молодой мускулистый мужчина. Возле него порхала, выбирая самые лучшие положения для съемки, стройная девичья фигура. Тони Валентино, а это и был молодой красавец, почти без сознания от этого слепящего света и нестерпимого жара. Он вспотел, в горле пересохло. И вообще за несколько часов съемки он порядочно устал. Иногда он с изумлением следил за движениями Пэт Паркер, которая сдержала обещание и делала его фотообраз. Он был искренне поражен, как она неутомимо заставляла его менять положения, выискивала нужный ракурс. Он почти выбился из сил. А она не проявляла никаких признаков усталости.
Сверху за всем этим наблюдал с небольшого балкончика Алабама. Он придирчиво следил за всеми действиями Пэт. На Тони он обращал мало внимания, для него тот был всего лишь объектом съемок. Исходным материалом для создания шедевра. Алабама несколько раз уже хотел вмешаться в процесс съемок, поправ-ить Пэт. Но каждый раз он заставлял себя сдерживаться. И, к своему немалому изумлению, он понял вдруг, что почти во всем, что вызывало у него стремление вмешаться, было проявление иного, отличного от него мастерства и подхода к фотографированию. Проанализировав все это, Алабама сначала немного расстроился, что Пэт, эта маленькая девушка, так отлично освоила его навыки и легко пошла дальше. Но потом он вспомнил старую поговорку, что ученик всегда должен превзойти мастера, и довольно! улыбнулся этой мысли.
И еще Алабама отметил одно немаловажное обстоятельство. Пэт Паркер не была холодным профессионалом. Она не просто правильно выбирала позу, освещение и выдержку. Она сама принимала участие в съемке. Она сама становилась живым соучастником действа, побуждая ее модель — Тони Валентино — действовать порой на пределе всех своих возможностей — и физических, и артистических. Алабама смотрел на все это и возблагодарил Всевышнего за то, что тот на старости лет послал ему такой подарок. В его жизни, похоже, кроме велосипедов, пива и гор появился еще один важный момент. Пожалуй, его можно было бы назвать самым важным. Старый Бен Алабама как-то невольно подтянулся в присутствии молодой девушки. Вся патриархальная атмосфера его заброшенной фотостудии мгновенно переменилась, и ему даже показалось, что старый пень готов начать пускать молодые побеги…
Пэт снова начала отдавать команды Тони переместить центр тяжести налево, подпереть голову руками, чуть откинуться назад, повернуться вправо, нет, влево. Так, хорошо, теперь выгнуться, наклониться вперед…
Пэт взглянула наверх, на балкон, где, как она считала, был Алабама, и хотела посмотреть, одобряет ла он ее действия, доволен ли ходом съемки. Но его там уже не было. Пэт снова посмотрела на Тони. Теперь они были одни в студии. Пэт снимала Тони обнаженным до пояса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54