– Все будет по-другому, не так, как у нас, Джо. Я верю.
Время тянулось страшно медленно. Прошло десять минут. Пятнадцать. Кристина уже сотню раз пережила свой прошлый выкидыш и знала, что Джо терзают те же воспоминания. Марина родит здорового ребенка и очень скоро окажется в своей стране, рядом со своим отцом и человеком, которого любит, и у нее начнется счастливая и прекрасная жизнь.
– Мистер Мак-Марпи.
Оба вздрогнули, услышав голос врача.
Кристина пожала Джо руку.
– Ну, как она? С ребенком все в порядке? – спросил он хриплым голосом.
Он не улыбается, в ужасе подумала Кристина, глядя врачу в лицо. Господи, ни тени улыбки.
И словно по сигналу на лице врача показалась напряженная мимолетная улыбка.
– У вас крепкая здоровая девочка, мистер Мак-Марпи. Кристина с облегчением вздохнула.
– Прекрасно! – Джо протянул руку врачу, словно и впрямь был счастливым папашей. – Правда, прекрасно. А как Марина?
– Сожалею, мистер Мак-Марпи, – тихо сказал врач, – но ваша жена умерла.
Глава 19
– И еще, пожалуйста, подпишите эти бумаги, мистер Мак-Марпи, – говорила медсестра с добрыми глазами. – Мне очень жаль, что приходится беспокоить вас в такое тяжелое время.
– Я понимаю, – ответил Джо.
Все происходящее Он воспринимал как бы со стороны. Будто кто-то другой подписывал все эти документы, отвечал на вопросы, принимал соболезнования.
– Где она? – спросил Джо, глядя куда-то в глубину коридора.
– Ваша жена? О ней… Ею сейчас занимаются. «Боже, какой лицемерный язык! – подумал Джо. – Марине, холодной и безнадежно одинокой, уже все равно
Лучше даже не думать о том, что происходит с ней там, в холодной комнате».
– Я имел в виду мою приятельницу.
– Миз Кэннон?
Медсестра заметно оживилась.
– Вы знаете, я большая поклонница вашей знакомой. В жизни она еще интереснее… Впрочем, вы и сами знаете. Она в дамской комнате. Вот-вот должна вернуться. Вот, она уже идет.
Джо подписал очередную стопку каких-то бумаг. С тем же безразличием он, вероятно, мог бы подписать себе смертный приговор.
Жизнь чертовски несправедливая штука. Джо не находил слов, чтобы озвучить гнев, ярость, обиду, которые распирали его изнутри. Все врачи повторяли одно и то же. Один случай на миллион. Марина была молода, здорова физически, она могла родить без проблем, и даже давление, которое беспокоило ее в Неваде, в последнее время было в норме. Все шло как положено до того последнего момента, когда в головном мозге лопнул сосуд, вызвавший смерть.
Одна юная жизнь оборвалась, другая – началась.
Джо подумал, что во всем есть некая кармическая симметрия, но справедливым назвать этот порядок вещей язык не поворачивается. Жизнь порождает жизнь. Но отчего-то Джо не мог найти успокоения в этой мысли. Он опустил голову, чтобы медсестра не видела его слез. Он не имел права даже на эту боль. Рик имел право на скорбь, мужчина, которого любила Марина, имел право, а более всех маленькая девочка, которой так и не доведется узнать ту женщину, которая подарила ей жизнь.
– Джо… – Голос Кристины звучал тихо и нежно. Нежным и успокаивающим было и прикосновение ее руки.
Она села рядом с ним на скамью, и он повернул к ней голову. Она убрала волосы с лица с помощью ленты. Никакой косметики. Очевидно, она постаралась тщательно смыть следы слез.
– Ты плакала, – заметил Джо.
– Да, в дамской комнате. Нынче трудно найти место для уединения.
– Как же так, Кристина? – спросил Джо, приглаживая дрожащей рукой волосы. – Я не могу найти Рика, я не знаю, кто отец ребенка… Господи… Что же делать?
– Мы будем делать все, что нам придется делать, – философски ответила Кристина. – И в первую очередь мы пойдем посмотрим на ребенка.
– Моя фамилия в свидетельстве о рождении, – сказал Джо, покачав головой. – Они думают, что я отец ребенка.
– Пусть думают. Этот вопрос ты уладишь с Риком. Не стоит давать повод для разговоров персоналу больницы.
Малышка была в первом инкубаторе от окна слева от входа в детскую. На кроватке красовалась надпись: «Мак-Марпи. Девочка».
– Какая красивая, – прошептала Кристина, дотронувшись до стекла.
– Посмотри на этот подбородок, – сказал Джо. – Вылитая Марина.
– Господи! – всплеснула руками медсестра, изо всех сил пытаясь поднять им настроение. – Вы же еще не держали ребенка на руках, мистер Мак-Марпи! Надо поскорее это исправить!
Джо не хотел брать ребенка на руки. Ему вообще редко доводилось иметь дело с младенцами, и, когда ему давали подержать кого-нибудь из потомства друзей, он не чувствовал ни умиления, ни восторга – всего того, что положено испытывать по отношению к младенцу. В эти моменты он хотел лишь одного: чтобы кто-то поскорее избавил его от крохотного существа, с которым он понятия не имел, как обращаться. Но эта девочка была такой крошечной и так похожа на Марину, что, когда он взял из рук медсестры ребенка, он почувствовал, что пусть на миг, но боль отступила.
– Она улыбается, – сказал он, моргая от набежавших слез.
– Это газы, – одновременно ответили медсестра и Кристина.
Так хорошо было вновь засмеяться. Час назад он думал, что такое невозможно, но человек – удивительное создание.
– Она похожа на вас: такие же темные вьющиеся волосы, – сказала медсестра.
Джо с Кристиной переглянулись. Этот миг стал моментом истины. От волнения оба ощутили слабость в коленях. Этой возможности они были лишены несколько лет назад, когда несчастье случилось с ними. Вот она горькая ирония судьбы.
– Рик стал дедом, – сказал Джо, покачав головой. – Не верится. Он полюбит эту крошку.
– Я позвонила в Госдепартамент, – сказала Кристина, забирая у Джо ребенка. – Они сказали, что сделают все, что смогут.
– Я сам позвоню позже, – сказал Джо. – Из дома.
В какой-то мере он был даже рад тому, что Кристина взяла на себя труд связаться с Риком. Джо не представлял, как сообщить человеку, который спас ему жизнь, что так и не сумел сберечь его единственную дочь.
– О, – протянула Кристина, – как приятно. Девочка открыла ротик и упорно стала тыкаться в грудь. Кристина дала ей соску.
– По-моему, она хочет есть, – сказала Кристина, обращаясь к медсестре.
– Почему бы вам ее не покормить? – предложила та.
– А можно? – неуверенно спросила Кристина. Джо смотрел на бывшую жену и чувствовал, что никогда еще не был так близок к райскому блаженству.
– Конечно, – сказала медсестра. – Пойдемте со мной.
Казалось бы, самая обычная вещь на свете: женщина кормит ребенка из бутылочки. Отчего же тогда, глядя на Кристину, склонившуюся к малышке, Джозеф испытал ни с чем не сравнимое по накалу чувство. Ему вдруг захотелось крикнуть: «Остановись мгновение, ты прекрасно!»
В десять утра в понедельник Марину похоронили на кладбище, расположенном в Лонг-Айленде, рядом с матерью Джо. Церемония была короткой, народу собралось немного.
Уже в два часа пополудни Кристина и Джо выезжали из клиники, увозя с собой младшую Мак-Марпи семи фунтов веса и пятнадцати дюймов роста. Терри успела позаботиться о том, чтобы машина была оснащена специальным детским местом и прочими необходимыми мелочами.
– В больнице она показалась мне гораздо крупнее. А сейчас вижу, какая она крошечная, – заметил Джо.
– Я тоже об этом подумала, – согласилась Кристина.
Двадцать минут они возились, укладывая ребенка в люльку и закрепляя ремешки. Кристина еще никогда в жизни не чувствовала себя такой неловкой.
Не успели они выехать на шоссе, как ребенок начал плакать
– Боже мой, Джо! Что нам делать? – спросила Кристина, глядя на орущего ребенка.
– Я считал, ты знаешь, – отозвался Джо.
– Откуда мне знать? У меня никогда не было детей.
– Я считал, у женщин это в крови.
– Кормление грудью – да, это женское дело, а в остальном мы держимся наравне с мужчинами.
– Может, она голодная?
– Она поела перед отъездом, разве не помнишь?
– Может, она наглоталась воздуха и хочет отрыгнуть?
– Но я подержала ее вертикально и дождалась, когда она отрыгнет, – поморщившись от того, что Джозеф считает ее уж совсем неграмотной в вопросе ухода за детьми, сказала Кристина. – Вот, видишь пятно на моей блузке?
Джо потянул носом.
– Может, ее надо переодеть?
– Не надейся, что я этим займусь. Джо приоткрыл окно.
– А я ведь не шучу, Крис.
Джо свернул с магистрали и подъехал к маленькому ресторанчику. Пока Джо в очередной раз звонил в Госдепартамент, Кристина взяла ребенка и пошла в дамскую комнату. К счастью, хозяева заведения предусмотрительно поставили в вестибюле столик для пеленания.
– Придется тебе помочь мне, милочка, – сказала Кристина, разворачивая ребенка. – Я знаю о том, как это делается, не больше, чем ты.
Девочка морщилась, пока Кристина вытаскивала из-под нее грязный подгузник, но когда ее подмыли и присыпали, она явно обрадовалась.
– Что, нравится быть голенькой? – спросила Кристина. – Вот подожди, будешь старая, как я, тогда увидишь, что в этом нет ничего приятного.
Доводы Кристины не убедили ребенка, девочка отчаянно воспротивилась попыткам Кристины снова надеть на нее подгузник и завернуть в одеяло.
– О нет, Ничего у тебя не выйдет, – заявила Кристина, приподнимая ребенка. – Эти штучки со мной не пройдут. Я не собираюсь в тебя влюбляться.
Действительно, меньше всего Кристине хотелось прикипать душой к этому крохотному существу. Ситуация была форс-мажорная и лишь временная. Этот ребенок не принадлежал Кристине, и не стоило об этом забывать.
Джо сидел за столиком у окна, ожидая Кристину с малышкой.
– Мы ничего не ели со вчерашнего дня, – сказал он, помогая Кристине уложить ребенка в люльку, которую принес из машины. – Я заказал нам обоим по сандвичу и кофе.
– Спасибо, – сказала Кристина, садясь за стол. – Я только сейчас почувствовала, как голодна.
Позади них у другого окна сидела семья из четырех человек: мама, папа, и двое детей. Кристина поймала себя на том, что наблюдает за ними с завистью, которой уже давно не испытывала к людям, имеющим детей.
– Не нравится мне все это, – сказала Кристина, глядя на начавшие дрожать собственные руки. – Не хочу я этих переживаний. Слишком болезненно это все. Мне хочется вскочить и бежать отсюда без оглядки.
Джо наклонился через стол и накрыл ее руки своими.
– Не хочешь – не надо, Крис. – В его голосе не чувствовалось ни злости, ни скрытого упрека. – Это моя проблема, а не твоя.
– Так случилось, что это и моя проблема тоже, – начала Кристина, но, собравшись, быстро закончила: – Хотелось бы мне, чтобы это было не так. Честное слово.
– Брось, Крис. Чем бы эта история ни закончилась, все равно что-то останется с нами.
Официантка принесла кофе и бутерброды и быстро ушла.
– Никаких гарантий, – тихо сказала Кристина. – Судьбе просто нравится делать из нас дураков.
Джо посмотрел на малышку в люльке, затем на Кристину:
– Я могу сам справиться.
– Я знаю. – Кристина глубоко вздохнула, покоряясь тому, что было сильнее ее самой. – Я хочу участвовать в этом.
Сказав это, она улыбнулась, улыбнулась широко, по-настоящему, искренне и радостно, впервые за последние несколько дней.
– Это моя жизнь, Джо, и мой выбор.
Сколько времени прошло с тех пор, как она чувствовала жизнь так остро, так полно? Наверное, это было в последний раз, когда Джо просил ее руки у ее отца и матери. Радость часто сменяется печалью, но после стольких лет, когда она держала чувства под пудовым замком, наверное, игра стоила свеч.
Она посмотрела на Джо, затем на дочку Марины, и в этот момент все показалось ей бледным и незначительным перед радостным сознанием того, что их стало трое.
Кристина проверила сообщения на пейджере еще до того, как они покинули ресторанчик. Санди просила позвонить ей.
– Я же сказала, что сегодня были похороны, – терпеливо объясняла Кристина своему продюсеру, – Нет, сегодня не могу. Я буду в студии завтра.
– Завтра меня не устраивает, – разозлилась Санди. – Ты мне нужна здесь и немедленно.
– Это невозможно.
– Давай сделаем вид, что ты этого не говорила.
– Завтра утром, – повторила Кристина.
– Нам дают другое время. Надо встретиться и обсудить стратегию. Завтра будет поздно!
– К черту! – взорвалась Кристина. – Ты что, не слышишь меня? Я только что похоронила близкого человека. Твоя стратегия подождет до завтра.
– Ты бросила трубку? – уточнил Джо, когда они садились в машину.
– Угу.
– Она была в ярости?
– Вне себя от злости.
– Жалеешь?
– Пока нет. – Кристина усмехнулась и добавила: – Но как будет дальше, не знаю.
К Хакетстауну они подъехали после девяти вечера.
– Я отпустила домработницу, – сказала Кристина.
– А как насчет Слейда?
– Слейд предпочитает жить в Манхэттене, – сказала Кристина. – Да и ключей от дома у него нет.
– У тебя славно получилось сбить его со следа. Я слышал, он даже в Вашингтон за мной летал.
– Если Слейд за что-то берется, то делает работу на совесть, – сказала Кристина. – Об этом не стоит забывать. Обычно ему удается добиться того, чего он хочет. Так что ты – исключение. Кстати, кое-кто доложил ему, что видел тебя в Квинсе делающим покупки.
Джо побледнел.
– Я действительно был там, на второй день после переезда.
– Что я тебе говорила? Приемы у него, конечно, спорные, но амбиций не занимать.
– А как насчет талантов?
– Он талантлив, и еще как. Если бы он действовал в нужном направлении, то давно бы стал блестящим фотографом, а не папарацци.
Они повернули у пиццерии, затем еще раз возле церкви. Вечерний воздух был свеж, и легкий ветерок перебирал опавшие листья у подножия деревьев. Осталось только подняться на холм.
Джо замедлил ход, заметив огни на холме.
– Какого черта там происходит? У Кристины засосало под ложечкой.
– Софиты. Это операторская бригада.
– Черт! – выругался Джо.
– Поворачивай, – приказала Кристина. – Они нас пока не заметили. Мы можем…
– Ни за что не стану поворачивать. Никто не посмеет помешать мне войти в мой собственный дом.
– Ты не представляешь, какой это наглый народ, – не унималась Кристина. – Они будут щелкать камерами прямо перед носом ребенка и выкрикивать свои мерзкие вопросы. – Она выдержала выразительную паузу и добавила: – Уж можешь мне поверить. Я была одной из них.
Джо вписался в разворот.
– Не гони, – сказала Кристина. – Дорога опасная.
– Что поделаешь.
– Не надо впадать в крайности. Мы уезжаем, и этого довольно.
– Тебе здорово удается убегать от опасности. Я даже не догадывался, как ты в этом преуспела.
Терри остановила их за полквартала от новой квартиры Кристины в Манхэттене.
– Твое жилье кишит репортерами, – сказала она. – Проезжайте мимо.
Терри оказалась права: на ступенях здания, в котором находилась квартира Кристины, уже были установлены камеры и софиты. У Джо и Кристины была возможность разглядеть все это великолепие из окна автомобиля.
– Все, – сказал Джо. – Едем ко мне.
– Почему ты думаешь, что там их не будет?
– Очень просто. Это вопрос субаренды. До меня просто дело не дойдет.
И действительно, подъехав к дому Джо, они не увидели никого, кроме консьержа.
– Вы с ребенком подниметесь наверх, – сказал Джо, помогая Кристине выйти из машины и отдавая ей ключи, – а я поищу стоянку для машины.
Джо, вернувшись, застал Кристину в слезах, как, впрочем, и ребенка.
– Она не будет есть, Джо. У нее сил нет. Она такая крошечная… – Кристина зарыдала.
– Иди спать. С тебя хватит на сегодня. Я позабочусь о девочке.
– Ты знаешь, что делать?
– Не больше, чем ты.
Кристина едва заметно улыбнулась:
– Не очень обнадеживающе звучит.
– Иди спать, – повторил он. – Завтра будешь переживать.
Кристина нетвердой от усталости походкой побрела в спальню, оставив Джо наедине с дочерью Марины.
– Мир не всегда так плох, – философски заметил он, глядя на девочку. – Может, тебе и трудно в это поверить прямо сейчас, но я-то знаю, что это так.
Джо вставил девочке в рот соску, наклонив бутылочку, чтобы было удобно.
– Вначале ты поешь, потом будешь спать. Как только освоишь это, будем привыкать к горшку.
Девочка жадно захватила губами соску и начала, захлебываясь, сосать. Джо улыбаясь смотрел на нее.
– Отлично, детка.
Он усмехнулся, поздравив себя с первой победой. Кое в чем он уже начал обгонять Кристину и останавливаться не собирался.
Слейд уже поджидал ее у припаркованной машины, когда на следующее утро Кристина вышла из дома, собравшись в офис.
– Вот, первая страница, – сказал Слейд, протягивая ей «Нью-Йорк пост». – Ты знала, что рано или поздно я это сделаю.
Кристина взглянула на снимок, на котором была изображена она сама, Джо и явно беременная Марина, затем на фотографию, запечатлевшую Кристину, выходящую из ресторана с младенцем в люльке. Заголовок гласил «Выстрел из пушки». У Кристины сжалось сердце. Она бросила газету Слейду.
– Ты получил то, что хотел, Слейд, а теперь убирайся с моих глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Время тянулось страшно медленно. Прошло десять минут. Пятнадцать. Кристина уже сотню раз пережила свой прошлый выкидыш и знала, что Джо терзают те же воспоминания. Марина родит здорового ребенка и очень скоро окажется в своей стране, рядом со своим отцом и человеком, которого любит, и у нее начнется счастливая и прекрасная жизнь.
– Мистер Мак-Марпи.
Оба вздрогнули, услышав голос врача.
Кристина пожала Джо руку.
– Ну, как она? С ребенком все в порядке? – спросил он хриплым голосом.
Он не улыбается, в ужасе подумала Кристина, глядя врачу в лицо. Господи, ни тени улыбки.
И словно по сигналу на лице врача показалась напряженная мимолетная улыбка.
– У вас крепкая здоровая девочка, мистер Мак-Марпи. Кристина с облегчением вздохнула.
– Прекрасно! – Джо протянул руку врачу, словно и впрямь был счастливым папашей. – Правда, прекрасно. А как Марина?
– Сожалею, мистер Мак-Марпи, – тихо сказал врач, – но ваша жена умерла.
Глава 19
– И еще, пожалуйста, подпишите эти бумаги, мистер Мак-Марпи, – говорила медсестра с добрыми глазами. – Мне очень жаль, что приходится беспокоить вас в такое тяжелое время.
– Я понимаю, – ответил Джо.
Все происходящее Он воспринимал как бы со стороны. Будто кто-то другой подписывал все эти документы, отвечал на вопросы, принимал соболезнования.
– Где она? – спросил Джо, глядя куда-то в глубину коридора.
– Ваша жена? О ней… Ею сейчас занимаются. «Боже, какой лицемерный язык! – подумал Джо. – Марине, холодной и безнадежно одинокой, уже все равно
Лучше даже не думать о том, что происходит с ней там, в холодной комнате».
– Я имел в виду мою приятельницу.
– Миз Кэннон?
Медсестра заметно оживилась.
– Вы знаете, я большая поклонница вашей знакомой. В жизни она еще интереснее… Впрочем, вы и сами знаете. Она в дамской комнате. Вот-вот должна вернуться. Вот, она уже идет.
Джо подписал очередную стопку каких-то бумаг. С тем же безразличием он, вероятно, мог бы подписать себе смертный приговор.
Жизнь чертовски несправедливая штука. Джо не находил слов, чтобы озвучить гнев, ярость, обиду, которые распирали его изнутри. Все врачи повторяли одно и то же. Один случай на миллион. Марина была молода, здорова физически, она могла родить без проблем, и даже давление, которое беспокоило ее в Неваде, в последнее время было в норме. Все шло как положено до того последнего момента, когда в головном мозге лопнул сосуд, вызвавший смерть.
Одна юная жизнь оборвалась, другая – началась.
Джо подумал, что во всем есть некая кармическая симметрия, но справедливым назвать этот порядок вещей язык не поворачивается. Жизнь порождает жизнь. Но отчего-то Джо не мог найти успокоения в этой мысли. Он опустил голову, чтобы медсестра не видела его слез. Он не имел права даже на эту боль. Рик имел право на скорбь, мужчина, которого любила Марина, имел право, а более всех маленькая девочка, которой так и не доведется узнать ту женщину, которая подарила ей жизнь.
– Джо… – Голос Кристины звучал тихо и нежно. Нежным и успокаивающим было и прикосновение ее руки.
Она села рядом с ним на скамью, и он повернул к ней голову. Она убрала волосы с лица с помощью ленты. Никакой косметики. Очевидно, она постаралась тщательно смыть следы слез.
– Ты плакала, – заметил Джо.
– Да, в дамской комнате. Нынче трудно найти место для уединения.
– Как же так, Кристина? – спросил Джо, приглаживая дрожащей рукой волосы. – Я не могу найти Рика, я не знаю, кто отец ребенка… Господи… Что же делать?
– Мы будем делать все, что нам придется делать, – философски ответила Кристина. – И в первую очередь мы пойдем посмотрим на ребенка.
– Моя фамилия в свидетельстве о рождении, – сказал Джо, покачав головой. – Они думают, что я отец ребенка.
– Пусть думают. Этот вопрос ты уладишь с Риком. Не стоит давать повод для разговоров персоналу больницы.
Малышка была в первом инкубаторе от окна слева от входа в детскую. На кроватке красовалась надпись: «Мак-Марпи. Девочка».
– Какая красивая, – прошептала Кристина, дотронувшись до стекла.
– Посмотри на этот подбородок, – сказал Джо. – Вылитая Марина.
– Господи! – всплеснула руками медсестра, изо всех сил пытаясь поднять им настроение. – Вы же еще не держали ребенка на руках, мистер Мак-Марпи! Надо поскорее это исправить!
Джо не хотел брать ребенка на руки. Ему вообще редко доводилось иметь дело с младенцами, и, когда ему давали подержать кого-нибудь из потомства друзей, он не чувствовал ни умиления, ни восторга – всего того, что положено испытывать по отношению к младенцу. В эти моменты он хотел лишь одного: чтобы кто-то поскорее избавил его от крохотного существа, с которым он понятия не имел, как обращаться. Но эта девочка была такой крошечной и так похожа на Марину, что, когда он взял из рук медсестры ребенка, он почувствовал, что пусть на миг, но боль отступила.
– Она улыбается, – сказал он, моргая от набежавших слез.
– Это газы, – одновременно ответили медсестра и Кристина.
Так хорошо было вновь засмеяться. Час назад он думал, что такое невозможно, но человек – удивительное создание.
– Она похожа на вас: такие же темные вьющиеся волосы, – сказала медсестра.
Джо с Кристиной переглянулись. Этот миг стал моментом истины. От волнения оба ощутили слабость в коленях. Этой возможности они были лишены несколько лет назад, когда несчастье случилось с ними. Вот она горькая ирония судьбы.
– Рик стал дедом, – сказал Джо, покачав головой. – Не верится. Он полюбит эту крошку.
– Я позвонила в Госдепартамент, – сказала Кристина, забирая у Джо ребенка. – Они сказали, что сделают все, что смогут.
– Я сам позвоню позже, – сказал Джо. – Из дома.
В какой-то мере он был даже рад тому, что Кристина взяла на себя труд связаться с Риком. Джо не представлял, как сообщить человеку, который спас ему жизнь, что так и не сумел сберечь его единственную дочь.
– О, – протянула Кристина, – как приятно. Девочка открыла ротик и упорно стала тыкаться в грудь. Кристина дала ей соску.
– По-моему, она хочет есть, – сказала Кристина, обращаясь к медсестре.
– Почему бы вам ее не покормить? – предложила та.
– А можно? – неуверенно спросила Кристина. Джо смотрел на бывшую жену и чувствовал, что никогда еще не был так близок к райскому блаженству.
– Конечно, – сказала медсестра. – Пойдемте со мной.
Казалось бы, самая обычная вещь на свете: женщина кормит ребенка из бутылочки. Отчего же тогда, глядя на Кристину, склонившуюся к малышке, Джозеф испытал ни с чем не сравнимое по накалу чувство. Ему вдруг захотелось крикнуть: «Остановись мгновение, ты прекрасно!»
В десять утра в понедельник Марину похоронили на кладбище, расположенном в Лонг-Айленде, рядом с матерью Джо. Церемония была короткой, народу собралось немного.
Уже в два часа пополудни Кристина и Джо выезжали из клиники, увозя с собой младшую Мак-Марпи семи фунтов веса и пятнадцати дюймов роста. Терри успела позаботиться о том, чтобы машина была оснащена специальным детским местом и прочими необходимыми мелочами.
– В больнице она показалась мне гораздо крупнее. А сейчас вижу, какая она крошечная, – заметил Джо.
– Я тоже об этом подумала, – согласилась Кристина.
Двадцать минут они возились, укладывая ребенка в люльку и закрепляя ремешки. Кристина еще никогда в жизни не чувствовала себя такой неловкой.
Не успели они выехать на шоссе, как ребенок начал плакать
– Боже мой, Джо! Что нам делать? – спросила Кристина, глядя на орущего ребенка.
– Я считал, ты знаешь, – отозвался Джо.
– Откуда мне знать? У меня никогда не было детей.
– Я считал, у женщин это в крови.
– Кормление грудью – да, это женское дело, а в остальном мы держимся наравне с мужчинами.
– Может, она голодная?
– Она поела перед отъездом, разве не помнишь?
– Может, она наглоталась воздуха и хочет отрыгнуть?
– Но я подержала ее вертикально и дождалась, когда она отрыгнет, – поморщившись от того, что Джозеф считает ее уж совсем неграмотной в вопросе ухода за детьми, сказала Кристина. – Вот, видишь пятно на моей блузке?
Джо потянул носом.
– Может, ее надо переодеть?
– Не надейся, что я этим займусь. Джо приоткрыл окно.
– А я ведь не шучу, Крис.
Джо свернул с магистрали и подъехал к маленькому ресторанчику. Пока Джо в очередной раз звонил в Госдепартамент, Кристина взяла ребенка и пошла в дамскую комнату. К счастью, хозяева заведения предусмотрительно поставили в вестибюле столик для пеленания.
– Придется тебе помочь мне, милочка, – сказала Кристина, разворачивая ребенка. – Я знаю о том, как это делается, не больше, чем ты.
Девочка морщилась, пока Кристина вытаскивала из-под нее грязный подгузник, но когда ее подмыли и присыпали, она явно обрадовалась.
– Что, нравится быть голенькой? – спросила Кристина. – Вот подожди, будешь старая, как я, тогда увидишь, что в этом нет ничего приятного.
Доводы Кристины не убедили ребенка, девочка отчаянно воспротивилась попыткам Кристины снова надеть на нее подгузник и завернуть в одеяло.
– О нет, Ничего у тебя не выйдет, – заявила Кристина, приподнимая ребенка. – Эти штучки со мной не пройдут. Я не собираюсь в тебя влюбляться.
Действительно, меньше всего Кристине хотелось прикипать душой к этому крохотному существу. Ситуация была форс-мажорная и лишь временная. Этот ребенок не принадлежал Кристине, и не стоило об этом забывать.
Джо сидел за столиком у окна, ожидая Кристину с малышкой.
– Мы ничего не ели со вчерашнего дня, – сказал он, помогая Кристине уложить ребенка в люльку, которую принес из машины. – Я заказал нам обоим по сандвичу и кофе.
– Спасибо, – сказала Кристина, садясь за стол. – Я только сейчас почувствовала, как голодна.
Позади них у другого окна сидела семья из четырех человек: мама, папа, и двое детей. Кристина поймала себя на том, что наблюдает за ними с завистью, которой уже давно не испытывала к людям, имеющим детей.
– Не нравится мне все это, – сказала Кристина, глядя на начавшие дрожать собственные руки. – Не хочу я этих переживаний. Слишком болезненно это все. Мне хочется вскочить и бежать отсюда без оглядки.
Джо наклонился через стол и накрыл ее руки своими.
– Не хочешь – не надо, Крис. – В его голосе не чувствовалось ни злости, ни скрытого упрека. – Это моя проблема, а не твоя.
– Так случилось, что это и моя проблема тоже, – начала Кристина, но, собравшись, быстро закончила: – Хотелось бы мне, чтобы это было не так. Честное слово.
– Брось, Крис. Чем бы эта история ни закончилась, все равно что-то останется с нами.
Официантка принесла кофе и бутерброды и быстро ушла.
– Никаких гарантий, – тихо сказала Кристина. – Судьбе просто нравится делать из нас дураков.
Джо посмотрел на малышку в люльке, затем на Кристину:
– Я могу сам справиться.
– Я знаю. – Кристина глубоко вздохнула, покоряясь тому, что было сильнее ее самой. – Я хочу участвовать в этом.
Сказав это, она улыбнулась, улыбнулась широко, по-настоящему, искренне и радостно, впервые за последние несколько дней.
– Это моя жизнь, Джо, и мой выбор.
Сколько времени прошло с тех пор, как она чувствовала жизнь так остро, так полно? Наверное, это было в последний раз, когда Джо просил ее руки у ее отца и матери. Радость часто сменяется печалью, но после стольких лет, когда она держала чувства под пудовым замком, наверное, игра стоила свеч.
Она посмотрела на Джо, затем на дочку Марины, и в этот момент все показалось ей бледным и незначительным перед радостным сознанием того, что их стало трое.
Кристина проверила сообщения на пейджере еще до того, как они покинули ресторанчик. Санди просила позвонить ей.
– Я же сказала, что сегодня были похороны, – терпеливо объясняла Кристина своему продюсеру, – Нет, сегодня не могу. Я буду в студии завтра.
– Завтра меня не устраивает, – разозлилась Санди. – Ты мне нужна здесь и немедленно.
– Это невозможно.
– Давай сделаем вид, что ты этого не говорила.
– Завтра утром, – повторила Кристина.
– Нам дают другое время. Надо встретиться и обсудить стратегию. Завтра будет поздно!
– К черту! – взорвалась Кристина. – Ты что, не слышишь меня? Я только что похоронила близкого человека. Твоя стратегия подождет до завтра.
– Ты бросила трубку? – уточнил Джо, когда они садились в машину.
– Угу.
– Она была в ярости?
– Вне себя от злости.
– Жалеешь?
– Пока нет. – Кристина усмехнулась и добавила: – Но как будет дальше, не знаю.
К Хакетстауну они подъехали после девяти вечера.
– Я отпустила домработницу, – сказала Кристина.
– А как насчет Слейда?
– Слейд предпочитает жить в Манхэттене, – сказала Кристина. – Да и ключей от дома у него нет.
– У тебя славно получилось сбить его со следа. Я слышал, он даже в Вашингтон за мной летал.
– Если Слейд за что-то берется, то делает работу на совесть, – сказала Кристина. – Об этом не стоит забывать. Обычно ему удается добиться того, чего он хочет. Так что ты – исключение. Кстати, кое-кто доложил ему, что видел тебя в Квинсе делающим покупки.
Джо побледнел.
– Я действительно был там, на второй день после переезда.
– Что я тебе говорила? Приемы у него, конечно, спорные, но амбиций не занимать.
– А как насчет талантов?
– Он талантлив, и еще как. Если бы он действовал в нужном направлении, то давно бы стал блестящим фотографом, а не папарацци.
Они повернули у пиццерии, затем еще раз возле церкви. Вечерний воздух был свеж, и легкий ветерок перебирал опавшие листья у подножия деревьев. Осталось только подняться на холм.
Джо замедлил ход, заметив огни на холме.
– Какого черта там происходит? У Кристины засосало под ложечкой.
– Софиты. Это операторская бригада.
– Черт! – выругался Джо.
– Поворачивай, – приказала Кристина. – Они нас пока не заметили. Мы можем…
– Ни за что не стану поворачивать. Никто не посмеет помешать мне войти в мой собственный дом.
– Ты не представляешь, какой это наглый народ, – не унималась Кристина. – Они будут щелкать камерами прямо перед носом ребенка и выкрикивать свои мерзкие вопросы. – Она выдержала выразительную паузу и добавила: – Уж можешь мне поверить. Я была одной из них.
Джо вписался в разворот.
– Не гони, – сказала Кристина. – Дорога опасная.
– Что поделаешь.
– Не надо впадать в крайности. Мы уезжаем, и этого довольно.
– Тебе здорово удается убегать от опасности. Я даже не догадывался, как ты в этом преуспела.
Терри остановила их за полквартала от новой квартиры Кристины в Манхэттене.
– Твое жилье кишит репортерами, – сказала она. – Проезжайте мимо.
Терри оказалась права: на ступенях здания, в котором находилась квартира Кристины, уже были установлены камеры и софиты. У Джо и Кристины была возможность разглядеть все это великолепие из окна автомобиля.
– Все, – сказал Джо. – Едем ко мне.
– Почему ты думаешь, что там их не будет?
– Очень просто. Это вопрос субаренды. До меня просто дело не дойдет.
И действительно, подъехав к дому Джо, они не увидели никого, кроме консьержа.
– Вы с ребенком подниметесь наверх, – сказал Джо, помогая Кристине выйти из машины и отдавая ей ключи, – а я поищу стоянку для машины.
Джо, вернувшись, застал Кристину в слезах, как, впрочем, и ребенка.
– Она не будет есть, Джо. У нее сил нет. Она такая крошечная… – Кристина зарыдала.
– Иди спать. С тебя хватит на сегодня. Я позабочусь о девочке.
– Ты знаешь, что делать?
– Не больше, чем ты.
Кристина едва заметно улыбнулась:
– Не очень обнадеживающе звучит.
– Иди спать, – повторил он. – Завтра будешь переживать.
Кристина нетвердой от усталости походкой побрела в спальню, оставив Джо наедине с дочерью Марины.
– Мир не всегда так плох, – философски заметил он, глядя на девочку. – Может, тебе и трудно в это поверить прямо сейчас, но я-то знаю, что это так.
Джо вставил девочке в рот соску, наклонив бутылочку, чтобы было удобно.
– Вначале ты поешь, потом будешь спать. Как только освоишь это, будем привыкать к горшку.
Девочка жадно захватила губами соску и начала, захлебываясь, сосать. Джо улыбаясь смотрел на нее.
– Отлично, детка.
Он усмехнулся, поздравив себя с первой победой. Кое в чем он уже начал обгонять Кристину и останавливаться не собирался.
Слейд уже поджидал ее у припаркованной машины, когда на следующее утро Кристина вышла из дома, собравшись в офис.
– Вот, первая страница, – сказал Слейд, протягивая ей «Нью-Йорк пост». – Ты знала, что рано или поздно я это сделаю.
Кристина взглянула на снимок, на котором была изображена она сама, Джо и явно беременная Марина, затем на фотографию, запечатлевшую Кристину, выходящую из ресторана с младенцем в люльке. Заголовок гласил «Выстрел из пушки». У Кристины сжалось сердце. Она бросила газету Слейду.
– Ты получил то, что хотел, Слейд, а теперь убирайся с моих глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30