— В магазине. Ты поцеловал мою маму. Почему ты это сделал?
Сэм взглянул на Джо, прежде чем ответить на вопрос.
— Это был просто дружеский поцелуй.
— Она тебе нравится?
Сэму стало жарко.
— Конечно, мне нравится твоя мама.
— А кто такая Селин?
Он даже вздрогнул. Глаза ребенка подозрительно блеснули.
— Что именно ты хочешь знать?
— Дело в том, что я не спала прошлой ночью и видела, как ты ее целовал. Это твоя подружка?
— Ну, это не так просто.
— Потому что тебе нравится моя мама?
— Ну, видишь ли, мне действительно нравится твоя мама, но это не имеет ничего общего с Селин или моим отношением к ней.
— А моя мама знает, что ты целовал Селин?
— Думаю, она могла догадаться.
— А ты скажешь Селин, что поцеловал мою маму?
Сэм тотчас же вспомнил про поцелуй в ванной комнате. Слава богу, что Кэти его не видела.
— Нет, я думаю, что не скажу ей.
— Почему? Разве это не ложь?
— А ты уверена, что тебе именно семь лет?
— С половиной, — напомнила ему Кэти.
Сэм в замешательстве посмотрел на Джо.
— Голову вниз, глаза смотрят на мяч, — повторяла Келли словно мантру. Час спустя после мучительной тренировки ей удалось забить мяч на пятьдесят ярдов. К сожалению, мяч остановился на этой отметке и не покатился дальше.
— Здравствуйте, фрейлейн Уолтере.
Она повернулась и увидела самого Карла Боуки, стоящего рядом.
Он оказался гораздо моложе, чем она думала.
Судя по всему, ему было около пятидесяти.
— Добрый день.
Она протянула руку, и он пожал ее.
— А это Гельмут Рейх и Ральф Шмидт, мои адвокаты.
— Рада познакомиться, — сказала Келли, чувствуя себя глупее некуда. И все равно ей пришлось улыбаться, хотя она была настолько не уверена в себе, что ей приходилось натягивать улыбку. Да еще ей пришлось объяснять присутствие оператора.
— Прошу прощения, но, кажется, сегодня я не в форме, — сказала она Карлу, когда они поставили на землю свои сумки.
— Ничего страшного. Прекрасный день, прекрасная женщина — не так уж и мало.
Она повернулась, чтобы поднять свою клюшку, и услышала, как он что-то сказал адвокатам по-немецки.
— Спасибо, герр Боуки, но мы пришли сюда не для того, чтобы обсуждать мою фигуру. Нам предстоит заключить эксклюзивную сделку по продажам ваших товаров в США через сеть универмагов «Дэнбери».
— Вы говорите по-немецки? — спросил он вежливо.
— Боюсь, не так хорошо, как вы по-английски.
— В таком случае прошу прощения за мою ремарку.
— Ничего страшного. — И она скрестила ноги, что ему, видно, очень понравилось. — Давайте играть в гольф.
Сэм дожидался ее в квартире. Едва Келли закрыла дверь, он начал задавать вопросы:
— Ну, так что он сказал? Как все прошло?
— Разве ты не хочешь узнать, кто выиграл? спросила она.
— Боуки?
— Итак, ты не веришь в мои способности? рассмеялась она и призналась:
— Я решила просто бродить по полю, когда не забила второй раз. Я чуть не сбила мячом одного из его адвокатов, а моему оператору приходилось каждый раз, как я пыталась отправить мяч в лунку, прикрываться картоном.
— А Боуки, что он сказал?
— Что у меня красивые стройные ножки.
— Так прямо и сказал? — удивился Сэм.
— Нет. Он сказал это на немецком.
— А ты говоришь по-немецки?
— Немного. — Приподняв Хлое с пола, она шумно поцеловала ее в щечку. — Как поживает моя девочка? А? Вы хорошо себя вели с дядей Сэмом?
— Келли, ты меня уморишь. Так что сказал в итоге Боуки?
— Он согласился предоставить «Дэнбери» эксклюзивную возможность продавать свои продукты в США. В, последующие два года.
Сэм испустил вопль радости.
— Это событие нужно отметить. Я принесу нам по бокалу холодного вина.
— У меня есть идея получше. Давай пойдем в ресторан, — смело предложила она.
— Думаю, мой бюджет тянет разве что на баночку пива.
— Я знаю. Поэтому за ужин плачу я. — И она ему весело подмигнула.
Пока они ждали няню, прошло некоторое время. Так что в ресторан они прибыли не раньше девяти. И поскольку дома у нее не было ни одного достойного вечернего платья, они выбрали маленький итальянский ресторанчик в нескольких кварталах от ее квартиры. Они шли по улице, сопровождаемые оператором, который сменил Джо.
Когда Келли скользнула на красное виниловое сиденье в глубине зала ресторана, Сэму отчаянно захотелось выпить. С каждым мгновением он все больше и больше понимал герра Боуки. Келли определенно повезло с изящными ножками. И хотя он сам в шутку посоветовал ей использовать свое женское обаяние для заключения сделки, сейчас его уколола ревность.
Сэм открыл меню, собираясь заказать вино по своему вкусу.
— Не вижу шампанского, но, кажется, здесь есть хорошее кьянти, — сказал он ей. Он заказал бутылочку, как только подошла официантка. А потом произнес:
— Так, хорошо. А теперь расскажи подробности игры в гольф.
— Уфф. До сих пор поверить не могу, что я это пережила, — усмехнулась она. Улыбка сделала ее лицо еще моложе. Она была по-настоящему счастлива. Такой он Келли еще не видел. — Он попытался поворчать по поводу неудачной встречи с Филдманом на прошлой неделе. Обмолвился, что не уверен, хочет ли работать с «Дэнбери», когда узнал, что компания терпит финансовые потери.
— Хм, и как тебе удалось убедить его в обратном?
— Я сыграла на его слабости, — игриво улыбнулась Келли.
— И что же это была за слабость?
— «Боуки» — семейный бизнес, который организовал его дедушка. «Дэнбери» тоже семейный бизнес. И я сказала, что Стивен Дэнбери хочет поддерживать отношения с такими же компаниями. Филдман также имел семейный бизнес, но теперь у него только часть огромного конгломерата, куда входят сеть универмагов и магазины распродаж, которые можно найти на любом окраинном рынке.
— Умно.
— Ну, у меня не было возможности сразить его своей сногсшибательной игрой в гольф.
Тут к ним наконец подошла официантка с заказом. Принесла бутылку вина и корзинку хлебных палочек. Сэм поднял свой бокал.
— За долгие и успешные отношения с «Боукиэпплайанс»!
Бокалы звякнули. В мягком свете ресторана было легко забыть о правилах шоу. Сегодня вечером, в эту самую минуту, Сэм видел только красивую, сексуальную женщину, сидящую напротив него.
Спустя два часа они вернулись в тесную квартирку Келли. И потом, после того как Келли ушла в свою спальню, пожелав ему спокойной ночи, Сэм долго еще лежал без сна с открытыми глазами на своем диване и думал о женщине, с которой его случайно свела судьба.
К концу второй недели соревнований картина стала проясняться. Келли и Сэм язвили во время очередных встреч с Райаном, указывая на ошибки друг друга. Но когда после этих встреч они появлялись ночью в своей квартире, оружие откладывалось в сторону и провозглашалось перемирие.
Оба с нетерпением дожидались приближения полночи. Так сложилось, что все их задушевные разговоры начинались за полночь и продолжались часа полтора. И Келли каждый раз предвкушала беседы с Сэмом.
Сэм, впрочем, тоже их ждал.
Однако забавнее всего было то обстоятельство, что Сэм каждый день ждал вечера и возможности увидеть девчушек. Торопил время, чтобы поскорее закончилась работа. Квартирка была маленькой, невообразимо душной и.., полной восхитительного семейного тепла.
Хлое первая растаяла. И в первый раз, когда она сама протянула к нему ручонки, Сэм чуть не потерял дар речи. Он не мог поверить своим глазам.
Но тут совесть напомнила ему о его собственной жизни.
Разве он сам не отстранился от своих племянников? Он никогда не играл с ними, не подбрасывал их вверх на руках. Конечно, быть отцом и быть дядей — совершенно разные вещи. Однако теперь его совершенно не волновало, что когда-то давно двое самых близких людей предали его: сейчас есть дети, которые нуждаются в его любви и заботе.
— Ты какой-то тихий сегодня, — заметила Келли.
— Просто задумался.
— Угу, — она сидела, забравшись в кресло с голыми ногами. В руке у нее был стакан ледяной воды.
— А можно тебя спросить о личном?
— Можно, спрашивай.
Сэм сидел на диване, сложив руки на груди.
— Я просто подумал: а почему ты вышла замуж такой молодой? Кажется, тебе было девятнадцать-двадцать лет?
— Да, мне было девятнадцать. — Келли вздохнула и продолжила:
— Я влюбилась. Я начала учиться в институте и встретила.., его. Ему было двадцать три. Он тогда уже работал в рекламном бизнесе. Он буквально вскружил мне голову. Мы поженились в том же году.
— Но ты осталась в колледже.
Она рассмеялась. Но это был горький смех.
— Да. У Кайла была работа в небольшом рекламном агентстве в Чикаго, и мы жили в специальном общежитии для женатых. Он вел разгульную жизнь. Я теперь понимаю, что он никак не хотел взрослеть. Я совершенно не понимаю другого: зачем ему было жениться на мне. Он определенно не хотел ответственности, — ее голос снизился до болезненного шепота, а потом она сказала:
— И не хотел ответственности за.., детей.
— Кэти родилась, когда ты еще училась?
— Да, я заканчивала последний курс. Мне пришлось взять академический, а потом догонять учебу.
— И у тебя это получилось, как я понимаю.
— Да. Моя жизнь — открытая книга для тебя.
— А у тебя есть вопросы ко мне? Так задавай.
— Ладно, так и быть, — произнесла она медленно, лениво проводя пальцем по краю стакана с водой. Этот жест мог показаться совершенно случайным. Ведь не будет же она намеренно сводить его с ума? Вот именно то, что ему нравилось в Келли Уолтере: она могла свести тебя с ума, совершенно не прикладывая никаких усилий.
— Так какие у тебя вопросы?
— Мне вот что интересно: как получилось, что привлекательный, успешный мужчина, такой, как ты, дожил до 34 лет, ни разу не обзаведясь обручальным колечком? Или, может быть, ты был женат?
— Нет.
— Ага. Краткий ответ. Это значит, что есть еще история. Ладно, расскажи хоть что-нибудь о себе, Сэм. Это справедливо, в конце концов. После того, как я открыла тебе душу. Так что? — спросила она.
— Ну, однажды я был помолвлен.
— И что же произошло? — спросила она мягко.
— Она вышла замуж за моего брата.
— Прости.
— Да ничего. Это было уже давно, — Сэм пожал плечами.
— Ну, не так уж давно. Видно, что тебе это до сих пор небезразлично. Вот почему тебе так не хочется навещать родителей?
Еще неделю назад Сэм бы отмахнулся от нее: мол, это не твое дело. Но так много изменилось между ними за это время.
— Да. Я не был дома шесть лет.
— Представляю, как тоскует мама, — мягко упрекнула его Келли. — И как тоскуют по тебе все остальные.
— Зачем ты это говоришь? Мне и так не по себе.
— Извини. Но, по-моему, ты уже достаточно настрадался.
— Ты считаешь, что хорошо меня знаешь? — и он криво ухмыльнулся. Он был бы рад поменять сейчас тему. — Тогда какой мой любимый цвет?
Скажи.
— Синий.
Его глаза распахнулись от удивления. Тогда Келли улыбнулась и объяснила:
— Ты носишь огромное количество синих и голубых рубашек.
— Вот что мне в тебе нравится. Ты внимательна к любым деталям. Когда-нибудь ты обязательно станешь начальником отдела в компании.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
— Сэм, нам нужно поговорить.
Сэм разбирал грязные детские вещи, складывая их в корзину для стирки. И как раз в этот самый момент прозвучало по-взрослому суровое предложение Кэти.
— Освобожусь через несколько минут. Видишь ли, я немного занят, малыш.
Она кивнула и уже повернулась к выходу, но застыла на пороге.
— Кстати, Сэм, мама обычно зовет меня «Кэти-девочка».
Когда она все же вышла, он улыбнулся и подмигнул Хлое:
— Мне кажется, я начинаю нравиться твоей сестре.
Взяв Хлое на руки, Сэм спустя некоторое время подошел к Кэти, которая устроилась в гостиной. Усадив малышку перед грудой разноцветных пластиковых кубиков, он спросил со всей серьезностью:
— Итак, о чем ты хотела со мной поговорить?
— У меня есть одна дилемма.
Услышав от маленькой девочки слово из лексикона взрослого человека, он своевременно спрятал улыбку.
— Расскажи мне, в чем дело, и, возможно, я смогу чем-то помочь.
— В конце месяца так много проблем со школой.
Сэм очень удивился, узнав, что Келли определила свою дочь учиться в католическую школу.
Ведь занятия там были платными. Однако, несмотря на довольно скромную зарплату и на то, что она постоянно выплачивала долги мужа по кредитным карточкам, она справлялась и с этим. Он вынужден был признать, что ему нравятся ее методы бороться с нуждой.
— Каких именно?
— Танцы.
— Ты не умеешь танцевать, — попытался догадаться он. Ему сразу же припомнились два года уроков вальса, на которых настояла его мать.
— Я умею танцевать.
— Тогда в чем дилемма?
— Просто у меня нет партнера, — пробормотала Кэти таким несчастным тоном, что он даже и не подумал рассмеяться.
— Уверен, что кто-нибудь обязательно тебя пригласит.
Он должен благодарить судьбу за то, что ему сейчас не семь лет. Что бы он сказал семилетней девочке, которая хочет танцевать на школьном празднике?
— Нет, ты не понимаешь, — и Кэти бросилась на диван с поистине драматическим вздохом. — Это танец «Отец с дочкой».
А ведь у нее не было отца. По крайней мере такого, который бы принимал участие в ее жизни, с которым можно было бы пойти на танцы. Сердце Сэма болезненно сжалось. Как мог мужчина отец двоих детей сбежать от них?
Кэти снова тяжело вздохнула, поерзав на диване. Потом закрыла лицо руками.
Сэм присел рядом с ней.
— Итак, ты хочешь танцевать, но тебе нужна пара?
— Нет, — Кэти гордо выпрямилась. Подняв подбородок кверху — ну, точная копия своей матери, она добавила:
— Думаю, мне вообще не нужно идти. У меня все равно нет хорошего платья.
— Что же, и ты не собираешься идти?
— Нет, — она пожала худенькими плечиками. Кажется, это даже не так интересно, как я сначала думала.
— Ну, теперь у меня дилемма, — вздохнул Сэм и откинулся на спинку кресла.
, — А у тебя какая дилемма?
— Ну, я только что захотел пойти на танцы и собирался пригласить тебя. Но теперь ты не хочешь идти.
— Ты бы правда пошел со мной?
В ее глазах вспыхнуло столько надежды, что Сэм окончательно растаял. Удивляясь сам своей искренности, которая неизвестно откуда появилась, он сказал:
— Конечно. Буду рад сопровождать тебя на танец «Отец с дочкой».
Кэти склонила голову и внимательно посмотрела на него, точь-в-точь как ее мама.
— А почему?
— Видишь ли, у меня же нет дочери. И возможно, это мой единственный шанс, — нашелся Сэм.
— Мне кажется, я смогла бы пойти. Ради тебя, сказала Кэти. — Я тоже никогда не была на танцах «Отец с дочкой». И это может быть тоже моим единственным шансом. У меня же нет отца, — призналась она.
— Я уверен, что он скучает по тебе, — сказал Сэм, чувствуя желание хоть как-то утешить ее.
— Нет, он не скучает.
— Откуда ты это знаешь?
— Однажды я слышала, как он говорил моей маме, что лучше бы эти дети никогда не рождались. И когда она была беременна, ждала Хлое, он сказал, что не хочет второго ребенка. Мама тогда заплакала. Она пошла в ванную и закрыла за собой дверь, пустила воду, чтобы было шумно, но я все равно слышала, как она плачет.
Сэму захотелось что-нибудь ударить или разбить. Или кого-нибудь. Конечно, он не был ни грубияном, ни драчуном, но если он когда-нибудь встретит Кайла Уолтерса, врежет ему. Да какой же нормальный мужчина скажет такое женщине, которая ожидает ребенка?
— Взрослые иногда говорят глупые вещи, когда очень расстроены. А потом раскаиваются в своих словах.
Кэти пожала плечами.
— Да ладно. Он мне не нужен. Даже для танца «Отец с дочкой». — Улыбка, которую она подарила ему, была лучистой и искренней, и сердце Сэма опять дрогнуло. — У меня есть ты.
Большой комок подкатил к горлу Сэма.
— Итак, договорились. Мы идем вместе.
— Конечно.
Кэти соскочила с кровати и вприпрыжку побежала в свою спальню. Но тут же остановилась и повернулась:
— Спасибо, Сэм.
— Всегда пожалуйста, Кэти-девочка.
Было уже далеко за полночь, когда Сэм и Келли, как обычно, встретились в гостиной. Им так нравилось общество друг друга, что они могли бы провести всю ночь, болтая обо всем на свете.
Они сидели на диване, откинув головы на спинку. Келли переоделась в домашнее, поменяв рабочий наряд из шелка на более удобные хлопчатобумажные брючки и футболку. Сэм тоже был в футболке и потертых джинсах.
Стояла лунная ночь. Прохладный ветер шевелил занавески. Они сидели со стаканами пива в руках, отдыхая от жаркого дня. Сэм как-то упомянул, что любит этот напиток, и Келли решила сделать ему подарок — ящик потрясающего импортного пива.
— Хочешь еще? — спросил он.
На часах было уже двадцать минут второго, но она ответила:
— Почему бы и нет?
Он вернулся из кухни с двумя длинногорлыми бутылочками.
— Вот что я называю качественным пивом.
— Главное — пить его в компании хороших друзей.
— Так вот как ты называешь наши отношения: дружественные? — спросил он.
— А как бы ты хотел их назвать?
Она ждала ответа, удивленная, почему вдруг ни с того ни с сего так сильно забилось ее сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12