Тем более когда тебе нет еще и тридцати.
Татьяна улыбнулась. Энрике на самом деле верит в ее «голливудский» возраст. Все-таки он душка. Может, стоит прибавить ему зарплату?
– А я знаю, как работают мозги у гетеросексуальных мужчин, – продолжал Энрике. – Женщина, которая зашла в тупик с геем, для нас просто находка. Понимаешь, у мужчины появляется шанс выступить во всем блеске и продемонстрировать ей, чего она была лишена, почувствовать себя настоящим мачо и все такое.
Энрике подъехал к пристанищу Татьяны на Голливудских холмах. Это был оштукатуренный под камень одноэтажный дом площадью в тысячу девятьсот квадратных футов с двумя спальнями, тремя ванными, бассейном и великолепным видом на город.
Строго говоря, при цене 839 000 долларов этот дом был Татьяне не вполне по средствам, но гонорар за съемки для «Плейбоя» поступил как раз в тот момент, когда она влюбилась в этот дом, и ипотечная компания разрешила ей взять ссуду. И вот теперь она стала, как большинство американцев, не то чтобы бедная, но постоянно на волосок от финансовой катастрофы – достаточно одного просроченного платежа.
Когда они подъехали, Мелина стояла возле «ягуара» и наблюдала, как пожилой мужчина в черном костюме укладывает в багажник ее пожитки. Едва увидев Татьяну, нянька начала всхлипывать. Энрике еще и затормозить толком не успел, как Татьяна выскочила из джипа и бросилась обниматься с Мелиной.
– Ох, мисс Татьяна, – причитала Мелина, – ради Бога, не сердитесь. Я так люблю малышек, мне так не хочется уезжать... Но мне нужны деньги, мне нужно заботиться и о своих собственных детях, к тому же новые хозяева дадут мне хорошую машину.
Татьяна отстранилась и посмотрела в опухшее от слез лицо Мелины.
– Что я буду без вас делать?
Мелина взяла Татьяну за обе руки и сжала их.
– Все будет в порядке.
– Но вы так хорошо обращались с Итаном и Эверсон! Не представляю, как смогу доверить малышей кому-то другому. Вдруг новая нянька будет подолгу спать днем? Пока она спит, дети могут добраться до спичек или чистящих химикатов. А я совсем ничего не знаю о том, как воспитывать детей! Я даже комнатные растения не умею содержать, поэтому покупаю только искусственные.
– Не говорите ерунду, – возразила Мелина. – У вас есть все, что нужно, чтобы стать хорошей матерью. Я доверяю вашим инстинктам.
Татьяна так опешила, что неуверенно переспросила:
– Вы серьезно?
– Конечно, иначе бы я не ушла. Я полюбила этих малышей. Но я уверена, что вы сможете сделать для них все, что надо.
Татьяна просияла. Такое доверие со стороны няньки ее немного подбодрило.
– Они сейчас спят, но скоро проснутся. Поцелуйте их за меня, – сказала Мелина.
Она села в урчащий мотором «ягуар» и укатила прочь из их дома, из их жизней.
– Предлагаю нанять сексапильную семейную пару из Франции, – сказал Энрике.
Татьяна передумала прибавлять ему зарплату. Бросив на него укоризненный взгляд, она пошла в дом. И с порога почувствовала, что обстановка в доме изменилась. Отсутствие Керра ощущалось очень отчетливо. Дом теперь принадлежал только ей. И на ее попечении остались двое невинных малышей. Даже для того, чтобы просто более или менее справиться с ними, она должна обладать выносливостью скаковой лошади, безупречной иммунной системой и стальными нервами.
Татьяна приложила ухо к двери детской и прислушалась. Ни звука, ни шороха. Тогда она быстро прошла в свою спальню и умылась холодной водой. Слезы испортили ее макияж. То, что Татьяна увидела в ванной, ранило ее в самое сердце – с полочки над двойной раковиной исчезли бритва Керра, скраб для лица, зубная щетка и бальзам после бритья.
И тут она вдруг полностью осознала собственное положение: близнецы, невыплаченная ссуда на дом, необходимость искать няньку... все. Одно утешение: от Керра все равно не было никакой помощи. Он только и делал, что писал стихи и курил марихуану. Еще он, правда, играл с близнецами, но при этом ухитрялся исчезнуть всякий раз, когда подходило время их кормить или менять им подгузники. Однако при всей бесполезности Керра его присутствие по крайней мере давало Татьяне ощущение некоего психологического комфорта. Она была одинока, но не одна. А теперь она и одинока, и одна.
– Могу тебя обрадовать! – закричал Энрике из другой комнаты.
Татьяна выскочила в коридор и отчаянно зашикала на него:
– Тсс! Двойняшки спят! – И вдруг рассмеялась. – Ой, смотри-ка, – прошептала она, – я повела себя как настоящая мамочка. Я собой горжусь.
Энрике стоял с озадаченным видом, держа в руке мобильник.
– Доктор Джи может принять тебя завтра в час. Очень вовремя, как я вижу.
– Мне нужно, чтобы завтра утром ты посидел с детьми.
– Во сколько?
– Не позже девяти.
– Сегодня в Малибу большая вечеринка, но я попытаюсь.
Татьяну разобрала злость.
– Что значит «попытаюсь»?!
В такие моменты, как этот, Татьяне казалось, что двенадцать долларов в час, которые она платила Энрике, слишком большая зарплата для него.
– Это зависит от того, насколько я буду пьян. Татьяна ткнула его кулаком в правую руку, в то место, где у него был вытатуирован символ Супермена.
– Эй, мне же больно!
– У меня нет ни няньки, ни мужа, ни агента, ни работы. Если завтра ты не явишься вовремя, у меня не будет и личного помощника – придется тебя уволить.
Энрике усмехнулся:
– В половине девятого тебя устроит? Я принесу пончики к завтраку.
– Так-то лучше, – смягчилась Татьяна.
Она подумала, что все-таки этот латиноамериканский жеребец чертовски хорош. Лет десять назад она и сама бы запросто на него запала.
«Пончики принесу»! Ну и трепло! Девять пятнадцать, а от Энрике – ни слуху ни духу. Татьяна легко могла представить, как Энрике валяется в постели в спальне какого-нибудь пляжного домика в Малибу с очередной начинающей актрисой.
Первым проснулся Итан. Ровно в шесть. Татьяна рассчитывала, что она положит его в манеж и, до того как проснется Эверсон, успеет принять душ. Но такова уж материнская доля, планы приходится корректировать. В пять минут седьмого Эверсон уже неистово вопила.
Следующие три часа Татьяна только и делала, что пыталась предотвратить какое-нибудь несчастье с малышами. То Итан заполз за диван и стал играть с электрическими проводами. То Эверсон попыталась влезть на японский столик и танцевать на нем.
Стрелки часов приближались к половине десятого. Татьяна проглотила пилюлю успокоительного – в ее положении это казалось вполне логичным. Потом она подхватила близнецов и понесла их наверх, чтобы закинуть в манеж. В их распоряжении было полным-полно всяких игрушек – человечки «Фишер прайс», куклы, зверушки, даже Тинки-Винки и По из «Телепузиков», но им подавай только ее косметику, которая лежала на туалетном столике. Потеряв надежду утихомирить близнецов, Татьяна бросила им несколько вещичек от Шанель.
– Только не вздумайте это есть! – строго приказала она и кинулась к раковине.
Через полчаса ей нужно было быть на съемочной площадке «Юнивижн», в одном из бунгало, где ей предстояло прослушивание с продюсером Дэвидом Уолшем и режиссером Кипом Квиком на главную роль в фильме «Грех греха». Это совершенно нереально! Если и дальше так пойдет, она вообще никуда не попадет раньше полудня. И все же ей каким-то образом надо было успеть на прослушивание.
В том, что Татьяне приходилось разрываться на тысячу частей, пытаясь все успеть, было одно-единственное преимущество: у нее не оставалось времени подумать о своем катастрофическом положении. Или о том, как она ужасно выглядит. У нее прослушивание перед Дэвидом Уолшем! Это же важнейшее событие! К этому нужно было как следует подготовиться, но она успела только умыться, подкрасить ресницы и губы да собрать волосы в конский хвост.
Зазвонил телефон. Инстинктивно чувствуя, что это Энрике, Татьяна схватила трубку на втором гудке. Она еще и «алло» сказать не успела, как Энрике закричал:
– Я не виноват, на шоссе Пасифи-коаст перевернулся грузовик с какими-то химикатами. Мой мобильный не работает, я звоню с чужого, пришлось позаимствовать телефон у женщины, которая ездит в «астон-мартине». Знаешь, ей под сорок, но она все еще ничего. Я тут подумал...
– Побереги свои откровения для кружка анонимных сексоголиков! Мне не с кем оставить двойняшек!
– Позвони Керру.
– Да я скорее нырну в эти твои химикаты, которые разлились по шоссе.
– А как насчет Септембер?
– Тогда уж лучше оставить двойняшек одних, это будет безопаснее. – Татьяна глубоко вздохнула. – Ладно, забудь. Я беру их с собой. Встречаемся на студии «Юнивижн», на проходной спроси, как пройти к Дэвиду Уолшу.
– Татьяна, я не знаю, когда доберусь, я торчу в жуткой пробке, это может занять несколько часов!
– Если придется, арендуй вертолет.
Татьяна бросила трубку, натянула любимые джинсы «Эрл», надела белую футболку и подхватила близнецов. Эверсон тут же заинтересовалась ее бриллиантовыми сережками. Совсем маленькая, а уже такая смышленая! Итан принялся грызть ее плечо. Татьяна поморщилась от боли.
– Дорогой, только, чур, не кусаться. Мы отправляемся в очень важное путешествие, и вы должны вести себя как маленькие ангелочки. Точно. Славный маленький мальчик и славная...
Итан без предупреждения срыгнул – прямо на Татьянину футболку. Немного залилось и за вырез. Переодеваться было некогда. Татьяна вытерла футболку салфеткой и стала усаживать близнецов в автокресла. Она проделывала эту операцию всего второй или третий раз в жизни, так что процесс занял целую вечность. Оставалось только удивляться, как Мелина ухитрялась усаживать малышей в машину за одно мгновение.
Татьяна рванула с места и помчалась на бешеной скорости, но потом вдруг вспомнила, что на карту поставлена не только ее роль в фильме. На ней лежит ответственность за жизни двух маленьких людей. Татьяна посмотрела на близнецов в зеркало заднего вида. Когда она осознала, как сильно они в ней нуждаются, то даже испугалась. Справится ли она? Ей стало по-настоящему страшно. По сравнению с этим подойти к Дэвиду Уолшу в отеле «Дю кап» в Каннах было плевым делом.
Положив трубку после разговора с Джереми, Татьяна в ярости вылетела из комнаты. Она была готова пойти на что угодно, лишь бы получить роль в «Грехе греха». Дэвида она нашла в баре. Он потягивал коктейль из стакана, и, судя по его лицу, этот коктейль был далеко не первым.
– Празднуешь? – спросила Татьяна, садясь на банкетку рядом с ним.
– Пытаюсь забыться.
Казалось, Дэвид ничуть не удивился ее вопиющей фамильярности. Канны – сумасшедшее место, и, будучи человеком успешным и известным, Дэвид, вероятно, видел уже все и ничему не удивлялся.
– Спорим, что моя жизнь хуже, чем твоя?
Дэвид посмотрел на нее с чуть насмешливым выражением.
– Фильм, который я поставил, открывал фестиваль и никому не понравился.
Тут только Татьяна вспомнила, что Септембер упоминала про некий неудачный фильм «Трудные времена для любовников».
– Во сколько обошлись съемки?
– В тридцать миллионов.
Татьяна отмахнулась и пожала плечами:
– Ну, никто же не будет сравнивать его с «Иштар». Да и вообще у Голливуда память короткая, а «Грех греха» в первый же уик-энд после премьеры принесет как минимум столько же.
– Кто ты такая?
– Звезда твоего следующего фильма.
– Вот как?
Дэвид от души рассмеялся. У него были приятный, добрый голос и успокаивающая улыбка. Это придавало его манере держаться нечто отеческое, и Татьяна сразу почувствовала себя непринужденно.
– Покажи мне мужчину, который ставит против меня, и я покажу тебе его могилу.
Татьяна процитировала реплику из фильма и в конце поставила точку пальцем. Улыбка сбежала с лица Дэвида.
– Позвольте представиться, Татьяна Фокс в роли Никки Александер, – царственно провозгласила она. – Еще рано говорить о гонораре по высшему разряду?
Дэвид усмехнулся, на этот раз с другим выражением – казалось, ей удалось произвести на него впечатление.
– Самую малость рановато.
– Когда-то мы с Грегом Тэппером учились в одной актерской школе. Я была из немногих девушек, с которыми он не спал. Как по-вашему, это подходящая основа для создания сексуального напряжения?
– Кто ваш агент? Татьяна замялась.
– На самом деле у меня сейчас временно нет агента. До этого был Джереми Джонсон...
– Так себе агент.
– Этот сукин сын меня бросил, потому что я отказалась сниматься в дрянном проекте категории «Б» ради того, чтобы попытать счастье в вашем фильме.
– Что ж, по крайней мере он практичен. Бывают агенты и похуже.
Татьяна немного откинулась назад.
– Только не надо произносить передо мной речь на тему «Мы ищем известную актрису». А то я, чего доброго, опрокину этот стакан вам на голову.
Дэвид рассмеялся и поднял руки, показывая, что сдается.
– Не убивайте гонца, принесшего дурную весть. Я не виноват, это распоряжение студии.
– Шэрон Стоун, – бесстрастно сказала Татьяна. – Когда-то это имя никто не знал. Помните фильмец под названием «Основной инстинкт»? Вы можете представить в этой роли Джину Дэйвис?
Дэвид кивнул, соглашаясь с Татьяной.
– Я свое мнение высказала. – Совсем обнаглев, она дотянулась до его стакана и отпила из него. – Имя Грега Тэппера – достаточно хорошая завлекаловка для публики. Если добавить еще и знаменитую актрису, это, как у нас говорят, только снизит отдачу от инвестиций. Эту идею я усвоила в колледже на лекциях по экономике. Кроме того, ни одна по-настоящему успешная актриса не согласится сниматься в роли, которая связана с раздеванием, сексом и насилием. Если вы думаете иначе, вы себя обманываете.
– Понятно, – задумчиво сказал Дэвид. Он помолчал и еще отхлебнул из стакана. – Итак, вы знаете, кто должен сниматься в главной роли в фильме «Грех греха», знаете, какие будут сборы в премьерный уик-энд. Может, вам стоит самой снимать этот фильм?
Татьяна испугалась, что зашла слишком далеко, но, заметив в глазах Дэвида озорной блеск, ответила:
– Я об этом думала, но потом рассудила, что у вас это получается вполне прилично, так зачем мне утруждать себя?
Дэвид снова засмеялся, на этот раз еще громче.
– Как вы отнесетесь к тому, чтобы прийти на прослушивание с участием режиссера?
Татьяна затаила дыхание, ожидая, что дальше последует другое приглашение – в его номер, чтобы закрепить предложение о прослушивании. Но оно не последовало.
– В вас что-то есть, – продолжал Дэвид. – И это что-то заслуживает того, чтобы вас прослушали. Картину снимает Кип Квик. Слышали это имя?
Татьяне было трудно сосредоточиться, потому что она все ждала, когда же прозвучит неизбежное предложение. Она лишь рассеянно покачала головой.
– Он снимал музыкальное видео, несколько рекламных роликов. Но у парня феноменальный талант. Думаю...
Татьяна его перебила:
– Что от меня требуется, чтобы меня пригласили на прослушивание? Если надо сделать вам минет, так сразу и скажите.
Дэвид посмотрел на нее с любопытством:
– И вы бы сделали мне минет?
– За одно только прослушивание? Нет. Но если вы предлагаете мне роль... Я бы попыталась сохранить свое достоинство и сторговаться на «ручной работе».
– Какая же вы скромница!..
Татьяна промолчала, глядя на него в растерянности.
– В отличие от большинства продюсеров в Голливуде я женат, счастлив в браке и верен своей жене. – Дэвид сделал паузу, чтобы допить до конца. – Хотя, конечно, ваше предложение звучит заманчиво.
Неожиданно для самой себя Татьяна быстро наклонилась к нему и поцеловала в щеку, коснувшись губами короткой бороды.
– Вы просто прелесть! Мне не терпится познакомиться с вашей женой и рассказать ей про сегодняшний случай. Так редко встретишь мужчину, который думает головой, а не тем местом, которое находится под ширинкой.
– Яне...
– Но ваша жена должна об этом узнать! Дайте мне ваш адрес, я напишу ей письмо. Люблю личную переписку. Кстати, я только недавно купила очаровательный почтовый набор от Смитсона на Бонд-стрит, на его бумаге писать письма еще приятнее.
Дэвид рассмеялся и достал из кармана визитную карточку.
– Когда вы возвращаетесь в Лос-Анджелес?
– Завтра утром.
Он энергично кивнул, черкнул что-то на обратной стороне визитки, подтолкнул ее по столу к Татьяне и встал.
– До встречи в Голливуде, Татьяна.
Он подмигнул ей и нетвердой походкой направился к выходу, но по дороге задержался перекинуться парой слов с Кевином Спейси.
Татьяна посмотрела на визитку. Прослушивание назначено на послезавтра. Она мысленно взяла себе на заметку, что нужно будет на ночь положить на глаза ломтики огурцов, чтобы стереть последствия трансатлантического перелета.
Какие там ломтики огурцов и прочие косметические ухищрения! Вчера вечером, укладывая Итана и Эверсон спать, она так умаялась, что заснула, читая сценарий фильма «Грех греха». А когда проснулась, то обнаружила, что на щеке осталась уродливая вмятина от латунной скрепки-бабочки, которой были соединены страницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Татьяна улыбнулась. Энрике на самом деле верит в ее «голливудский» возраст. Все-таки он душка. Может, стоит прибавить ему зарплату?
– А я знаю, как работают мозги у гетеросексуальных мужчин, – продолжал Энрике. – Женщина, которая зашла в тупик с геем, для нас просто находка. Понимаешь, у мужчины появляется шанс выступить во всем блеске и продемонстрировать ей, чего она была лишена, почувствовать себя настоящим мачо и все такое.
Энрике подъехал к пристанищу Татьяны на Голливудских холмах. Это был оштукатуренный под камень одноэтажный дом площадью в тысячу девятьсот квадратных футов с двумя спальнями, тремя ванными, бассейном и великолепным видом на город.
Строго говоря, при цене 839 000 долларов этот дом был Татьяне не вполне по средствам, но гонорар за съемки для «Плейбоя» поступил как раз в тот момент, когда она влюбилась в этот дом, и ипотечная компания разрешила ей взять ссуду. И вот теперь она стала, как большинство американцев, не то чтобы бедная, но постоянно на волосок от финансовой катастрофы – достаточно одного просроченного платежа.
Когда они подъехали, Мелина стояла возле «ягуара» и наблюдала, как пожилой мужчина в черном костюме укладывает в багажник ее пожитки. Едва увидев Татьяну, нянька начала всхлипывать. Энрике еще и затормозить толком не успел, как Татьяна выскочила из джипа и бросилась обниматься с Мелиной.
– Ох, мисс Татьяна, – причитала Мелина, – ради Бога, не сердитесь. Я так люблю малышек, мне так не хочется уезжать... Но мне нужны деньги, мне нужно заботиться и о своих собственных детях, к тому же новые хозяева дадут мне хорошую машину.
Татьяна отстранилась и посмотрела в опухшее от слез лицо Мелины.
– Что я буду без вас делать?
Мелина взяла Татьяну за обе руки и сжала их.
– Все будет в порядке.
– Но вы так хорошо обращались с Итаном и Эверсон! Не представляю, как смогу доверить малышей кому-то другому. Вдруг новая нянька будет подолгу спать днем? Пока она спит, дети могут добраться до спичек или чистящих химикатов. А я совсем ничего не знаю о том, как воспитывать детей! Я даже комнатные растения не умею содержать, поэтому покупаю только искусственные.
– Не говорите ерунду, – возразила Мелина. – У вас есть все, что нужно, чтобы стать хорошей матерью. Я доверяю вашим инстинктам.
Татьяна так опешила, что неуверенно переспросила:
– Вы серьезно?
– Конечно, иначе бы я не ушла. Я полюбила этих малышей. Но я уверена, что вы сможете сделать для них все, что надо.
Татьяна просияла. Такое доверие со стороны няньки ее немного подбодрило.
– Они сейчас спят, но скоро проснутся. Поцелуйте их за меня, – сказала Мелина.
Она села в урчащий мотором «ягуар» и укатила прочь из их дома, из их жизней.
– Предлагаю нанять сексапильную семейную пару из Франции, – сказал Энрике.
Татьяна передумала прибавлять ему зарплату. Бросив на него укоризненный взгляд, она пошла в дом. И с порога почувствовала, что обстановка в доме изменилась. Отсутствие Керра ощущалось очень отчетливо. Дом теперь принадлежал только ей. И на ее попечении остались двое невинных малышей. Даже для того, чтобы просто более или менее справиться с ними, она должна обладать выносливостью скаковой лошади, безупречной иммунной системой и стальными нервами.
Татьяна приложила ухо к двери детской и прислушалась. Ни звука, ни шороха. Тогда она быстро прошла в свою спальню и умылась холодной водой. Слезы испортили ее макияж. То, что Татьяна увидела в ванной, ранило ее в самое сердце – с полочки над двойной раковиной исчезли бритва Керра, скраб для лица, зубная щетка и бальзам после бритья.
И тут она вдруг полностью осознала собственное положение: близнецы, невыплаченная ссуда на дом, необходимость искать няньку... все. Одно утешение: от Керра все равно не было никакой помощи. Он только и делал, что писал стихи и курил марихуану. Еще он, правда, играл с близнецами, но при этом ухитрялся исчезнуть всякий раз, когда подходило время их кормить или менять им подгузники. Однако при всей бесполезности Керра его присутствие по крайней мере давало Татьяне ощущение некоего психологического комфорта. Она была одинока, но не одна. А теперь она и одинока, и одна.
– Могу тебя обрадовать! – закричал Энрике из другой комнаты.
Татьяна выскочила в коридор и отчаянно зашикала на него:
– Тсс! Двойняшки спят! – И вдруг рассмеялась. – Ой, смотри-ка, – прошептала она, – я повела себя как настоящая мамочка. Я собой горжусь.
Энрике стоял с озадаченным видом, держа в руке мобильник.
– Доктор Джи может принять тебя завтра в час. Очень вовремя, как я вижу.
– Мне нужно, чтобы завтра утром ты посидел с детьми.
– Во сколько?
– Не позже девяти.
– Сегодня в Малибу большая вечеринка, но я попытаюсь.
Татьяну разобрала злость.
– Что значит «попытаюсь»?!
В такие моменты, как этот, Татьяне казалось, что двенадцать долларов в час, которые она платила Энрике, слишком большая зарплата для него.
– Это зависит от того, насколько я буду пьян. Татьяна ткнула его кулаком в правую руку, в то место, где у него был вытатуирован символ Супермена.
– Эй, мне же больно!
– У меня нет ни няньки, ни мужа, ни агента, ни работы. Если завтра ты не явишься вовремя, у меня не будет и личного помощника – придется тебя уволить.
Энрике усмехнулся:
– В половине девятого тебя устроит? Я принесу пончики к завтраку.
– Так-то лучше, – смягчилась Татьяна.
Она подумала, что все-таки этот латиноамериканский жеребец чертовски хорош. Лет десять назад она и сама бы запросто на него запала.
«Пончики принесу»! Ну и трепло! Девять пятнадцать, а от Энрике – ни слуху ни духу. Татьяна легко могла представить, как Энрике валяется в постели в спальне какого-нибудь пляжного домика в Малибу с очередной начинающей актрисой.
Первым проснулся Итан. Ровно в шесть. Татьяна рассчитывала, что она положит его в манеж и, до того как проснется Эверсон, успеет принять душ. Но такова уж материнская доля, планы приходится корректировать. В пять минут седьмого Эверсон уже неистово вопила.
Следующие три часа Татьяна только и делала, что пыталась предотвратить какое-нибудь несчастье с малышами. То Итан заполз за диван и стал играть с электрическими проводами. То Эверсон попыталась влезть на японский столик и танцевать на нем.
Стрелки часов приближались к половине десятого. Татьяна проглотила пилюлю успокоительного – в ее положении это казалось вполне логичным. Потом она подхватила близнецов и понесла их наверх, чтобы закинуть в манеж. В их распоряжении было полным-полно всяких игрушек – человечки «Фишер прайс», куклы, зверушки, даже Тинки-Винки и По из «Телепузиков», но им подавай только ее косметику, которая лежала на туалетном столике. Потеряв надежду утихомирить близнецов, Татьяна бросила им несколько вещичек от Шанель.
– Только не вздумайте это есть! – строго приказала она и кинулась к раковине.
Через полчаса ей нужно было быть на съемочной площадке «Юнивижн», в одном из бунгало, где ей предстояло прослушивание с продюсером Дэвидом Уолшем и режиссером Кипом Квиком на главную роль в фильме «Грех греха». Это совершенно нереально! Если и дальше так пойдет, она вообще никуда не попадет раньше полудня. И все же ей каким-то образом надо было успеть на прослушивание.
В том, что Татьяне приходилось разрываться на тысячу частей, пытаясь все успеть, было одно-единственное преимущество: у нее не оставалось времени подумать о своем катастрофическом положении. Или о том, как она ужасно выглядит. У нее прослушивание перед Дэвидом Уолшем! Это же важнейшее событие! К этому нужно было как следует подготовиться, но она успела только умыться, подкрасить ресницы и губы да собрать волосы в конский хвост.
Зазвонил телефон. Инстинктивно чувствуя, что это Энрике, Татьяна схватила трубку на втором гудке. Она еще и «алло» сказать не успела, как Энрике закричал:
– Я не виноват, на шоссе Пасифи-коаст перевернулся грузовик с какими-то химикатами. Мой мобильный не работает, я звоню с чужого, пришлось позаимствовать телефон у женщины, которая ездит в «астон-мартине». Знаешь, ей под сорок, но она все еще ничего. Я тут подумал...
– Побереги свои откровения для кружка анонимных сексоголиков! Мне не с кем оставить двойняшек!
– Позвони Керру.
– Да я скорее нырну в эти твои химикаты, которые разлились по шоссе.
– А как насчет Септембер?
– Тогда уж лучше оставить двойняшек одних, это будет безопаснее. – Татьяна глубоко вздохнула. – Ладно, забудь. Я беру их с собой. Встречаемся на студии «Юнивижн», на проходной спроси, как пройти к Дэвиду Уолшу.
– Татьяна, я не знаю, когда доберусь, я торчу в жуткой пробке, это может занять несколько часов!
– Если придется, арендуй вертолет.
Татьяна бросила трубку, натянула любимые джинсы «Эрл», надела белую футболку и подхватила близнецов. Эверсон тут же заинтересовалась ее бриллиантовыми сережками. Совсем маленькая, а уже такая смышленая! Итан принялся грызть ее плечо. Татьяна поморщилась от боли.
– Дорогой, только, чур, не кусаться. Мы отправляемся в очень важное путешествие, и вы должны вести себя как маленькие ангелочки. Точно. Славный маленький мальчик и славная...
Итан без предупреждения срыгнул – прямо на Татьянину футболку. Немного залилось и за вырез. Переодеваться было некогда. Татьяна вытерла футболку салфеткой и стала усаживать близнецов в автокресла. Она проделывала эту операцию всего второй или третий раз в жизни, так что процесс занял целую вечность. Оставалось только удивляться, как Мелина ухитрялась усаживать малышей в машину за одно мгновение.
Татьяна рванула с места и помчалась на бешеной скорости, но потом вдруг вспомнила, что на карту поставлена не только ее роль в фильме. На ней лежит ответственность за жизни двух маленьких людей. Татьяна посмотрела на близнецов в зеркало заднего вида. Когда она осознала, как сильно они в ней нуждаются, то даже испугалась. Справится ли она? Ей стало по-настоящему страшно. По сравнению с этим подойти к Дэвиду Уолшу в отеле «Дю кап» в Каннах было плевым делом.
Положив трубку после разговора с Джереми, Татьяна в ярости вылетела из комнаты. Она была готова пойти на что угодно, лишь бы получить роль в «Грехе греха». Дэвида она нашла в баре. Он потягивал коктейль из стакана, и, судя по его лицу, этот коктейль был далеко не первым.
– Празднуешь? – спросила Татьяна, садясь на банкетку рядом с ним.
– Пытаюсь забыться.
Казалось, Дэвид ничуть не удивился ее вопиющей фамильярности. Канны – сумасшедшее место, и, будучи человеком успешным и известным, Дэвид, вероятно, видел уже все и ничему не удивлялся.
– Спорим, что моя жизнь хуже, чем твоя?
Дэвид посмотрел на нее с чуть насмешливым выражением.
– Фильм, который я поставил, открывал фестиваль и никому не понравился.
Тут только Татьяна вспомнила, что Септембер упоминала про некий неудачный фильм «Трудные времена для любовников».
– Во сколько обошлись съемки?
– В тридцать миллионов.
Татьяна отмахнулась и пожала плечами:
– Ну, никто же не будет сравнивать его с «Иштар». Да и вообще у Голливуда память короткая, а «Грех греха» в первый же уик-энд после премьеры принесет как минимум столько же.
– Кто ты такая?
– Звезда твоего следующего фильма.
– Вот как?
Дэвид от души рассмеялся. У него были приятный, добрый голос и успокаивающая улыбка. Это придавало его манере держаться нечто отеческое, и Татьяна сразу почувствовала себя непринужденно.
– Покажи мне мужчину, который ставит против меня, и я покажу тебе его могилу.
Татьяна процитировала реплику из фильма и в конце поставила точку пальцем. Улыбка сбежала с лица Дэвида.
– Позвольте представиться, Татьяна Фокс в роли Никки Александер, – царственно провозгласила она. – Еще рано говорить о гонораре по высшему разряду?
Дэвид усмехнулся, на этот раз с другим выражением – казалось, ей удалось произвести на него впечатление.
– Самую малость рановато.
– Когда-то мы с Грегом Тэппером учились в одной актерской школе. Я была из немногих девушек, с которыми он не спал. Как по-вашему, это подходящая основа для создания сексуального напряжения?
– Кто ваш агент? Татьяна замялась.
– На самом деле у меня сейчас временно нет агента. До этого был Джереми Джонсон...
– Так себе агент.
– Этот сукин сын меня бросил, потому что я отказалась сниматься в дрянном проекте категории «Б» ради того, чтобы попытать счастье в вашем фильме.
– Что ж, по крайней мере он практичен. Бывают агенты и похуже.
Татьяна немного откинулась назад.
– Только не надо произносить передо мной речь на тему «Мы ищем известную актрису». А то я, чего доброго, опрокину этот стакан вам на голову.
Дэвид рассмеялся и поднял руки, показывая, что сдается.
– Не убивайте гонца, принесшего дурную весть. Я не виноват, это распоряжение студии.
– Шэрон Стоун, – бесстрастно сказала Татьяна. – Когда-то это имя никто не знал. Помните фильмец под названием «Основной инстинкт»? Вы можете представить в этой роли Джину Дэйвис?
Дэвид кивнул, соглашаясь с Татьяной.
– Я свое мнение высказала. – Совсем обнаглев, она дотянулась до его стакана и отпила из него. – Имя Грега Тэппера – достаточно хорошая завлекаловка для публики. Если добавить еще и знаменитую актрису, это, как у нас говорят, только снизит отдачу от инвестиций. Эту идею я усвоила в колледже на лекциях по экономике. Кроме того, ни одна по-настоящему успешная актриса не согласится сниматься в роли, которая связана с раздеванием, сексом и насилием. Если вы думаете иначе, вы себя обманываете.
– Понятно, – задумчиво сказал Дэвид. Он помолчал и еще отхлебнул из стакана. – Итак, вы знаете, кто должен сниматься в главной роли в фильме «Грех греха», знаете, какие будут сборы в премьерный уик-энд. Может, вам стоит самой снимать этот фильм?
Татьяна испугалась, что зашла слишком далеко, но, заметив в глазах Дэвида озорной блеск, ответила:
– Я об этом думала, но потом рассудила, что у вас это получается вполне прилично, так зачем мне утруждать себя?
Дэвид снова засмеялся, на этот раз еще громче.
– Как вы отнесетесь к тому, чтобы прийти на прослушивание с участием режиссера?
Татьяна затаила дыхание, ожидая, что дальше последует другое приглашение – в его номер, чтобы закрепить предложение о прослушивании. Но оно не последовало.
– В вас что-то есть, – продолжал Дэвид. – И это что-то заслуживает того, чтобы вас прослушали. Картину снимает Кип Квик. Слышали это имя?
Татьяне было трудно сосредоточиться, потому что она все ждала, когда же прозвучит неизбежное предложение. Она лишь рассеянно покачала головой.
– Он снимал музыкальное видео, несколько рекламных роликов. Но у парня феноменальный талант. Думаю...
Татьяна его перебила:
– Что от меня требуется, чтобы меня пригласили на прослушивание? Если надо сделать вам минет, так сразу и скажите.
Дэвид посмотрел на нее с любопытством:
– И вы бы сделали мне минет?
– За одно только прослушивание? Нет. Но если вы предлагаете мне роль... Я бы попыталась сохранить свое достоинство и сторговаться на «ручной работе».
– Какая же вы скромница!..
Татьяна промолчала, глядя на него в растерянности.
– В отличие от большинства продюсеров в Голливуде я женат, счастлив в браке и верен своей жене. – Дэвид сделал паузу, чтобы допить до конца. – Хотя, конечно, ваше предложение звучит заманчиво.
Неожиданно для самой себя Татьяна быстро наклонилась к нему и поцеловала в щеку, коснувшись губами короткой бороды.
– Вы просто прелесть! Мне не терпится познакомиться с вашей женой и рассказать ей про сегодняшний случай. Так редко встретишь мужчину, который думает головой, а не тем местом, которое находится под ширинкой.
– Яне...
– Но ваша жена должна об этом узнать! Дайте мне ваш адрес, я напишу ей письмо. Люблю личную переписку. Кстати, я только недавно купила очаровательный почтовый набор от Смитсона на Бонд-стрит, на его бумаге писать письма еще приятнее.
Дэвид рассмеялся и достал из кармана визитную карточку.
– Когда вы возвращаетесь в Лос-Анджелес?
– Завтра утром.
Он энергично кивнул, черкнул что-то на обратной стороне визитки, подтолкнул ее по столу к Татьяне и встал.
– До встречи в Голливуде, Татьяна.
Он подмигнул ей и нетвердой походкой направился к выходу, но по дороге задержался перекинуться парой слов с Кевином Спейси.
Татьяна посмотрела на визитку. Прослушивание назначено на послезавтра. Она мысленно взяла себе на заметку, что нужно будет на ночь положить на глаза ломтики огурцов, чтобы стереть последствия трансатлантического перелета.
Какие там ломтики огурцов и прочие косметические ухищрения! Вчера вечером, укладывая Итана и Эверсон спать, она так умаялась, что заснула, читая сценарий фильма «Грех греха». А когда проснулась, то обнаружила, что на щеке осталась уродливая вмятина от латунной скрепки-бабочки, которой были соединены страницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32