Джек мог только посочувствовать бедняге, которому это сообщение предназначалось.
– Так на чем мы остановились? – спросила Татьяна. – Ах да, вспомнила. Работа няни не превратит тебя в гея, если тебя пугает именно это. Мы можем даже не называть тебя няней, с сегодняшнего дня ты – мэнни. А что, это звучит очень по-мужски. Тебе нравится?
– Нет. – Джек протянул Татьяне гантели. – Не отвлекайся, давай сосредоточимся на тренировке.
– В чем дело? Тебе не нужна работа? Ты вроде бы говорил, что потерял все деньги на каком-то прииске.
– На сделке с недвижимостью. И это не я потерял, а мой менеджер.
– Тебе нужно его уволить.
– Уже уволил.
– Я могу платить тебе пятьдесят тысяч долларов в год. Няня, пардон, мэнни, в среднем зарабатывает тридцать шесть тысяч, так что я предлагаю очень выгодные условия. Только не говори Энрике, а то он рассердится, потому что ему я плачу по часам.
Джек жестом показал Татьяне, чтобы она продолжала качать мышцы. Она машинально стала поднимать и опускать гантели.
– Между прочим, мэнни нужны не только матерям-одиночкам. Подумай о молодых отцах, которые на самом деле старые... Взять, к примеру, Майкла Дугласа или Дона Джонсона. Они тоже могли бы нанять мэнни, чтобы он учил их детей кататься на велосипеде или играть в бейсбол. Если задуматься, это очень важная работа. И вполне мужская. По сравнению с этим работа какого-нибудь прораба – ерунда, плевое дело.
Джек даже не улыбнулся.
– Работай руками, а не языком.
– Тебе надо будет переехать к нам, – продолжала Татьяна. – Мелина – няня, которая работала у нас до тебя, – была хорошая, но мне не нравилось, что она с нами не жила. У нее была странная идея, что она должна жить со своей семьей. Меня это обижало, но я не показывала виду, чтобы не создавать в доме эмоциональное напряжение. – Татьяне стало трудно поднимать вес. – Сколько раз я должна это сделать? Может, уже хватит?
Джек кивнул и подошел, чтобы взять гантели, но Татьяна бросила их на землю прежде, чем он успел до них дотронуться.
– В доме всего две спальни, твоя и детская. Ты предлагаешь мне спать с тобой?
Татьяна засмеялась:
– Нет, хотя ты был бы рад, правда?
– А ты – тем более. Татьяна резко втянула воздух.
– Как прикажешь тебя понимать? Джек усмехнулся:
– Что тебе непонятно? Я вроде бы не загадками изъясняюсь.
– Послушайте, вы, Мистер. Великолепный, вы, наверное, спутали меня с одной из своих лондонских поклонниц тинейджеров!
Джек раскинул руки, как будто был готов обнять целый мир.
– Да будет тебе, Татьяна, ты же знаешь, что тоже хочешь получить чуть-чуть меня.
– Боже мой! – Татьяна попятилась, не замечая, что оказалась всего в нескольких дюймах от края бассейна. – Ты ужа-а-асно самовлюбленный! Как я только раньше этого не замечала?
– Что я могу сказать? Похоть слепа...
– Ладно, хватит, прошу тебя. Сначала это было смешно, но теперь ты только выставляешь себя в нелепом виде.
– Эй, ты первая начала!
– Что ж, конечно, ты меня хочешь. Как-никак моя фотография была в «Плейбое», и ты ее видел. А самое главное – ты ее запомнил.
Джек сделал несколько шагов в ее сторону, изображая утрированно-страстный взгляд.
– Ты горячая девчонка. Татьяна встряхнула волосами.
– Как мило, что ты это заметил.
– Пожалуй, даже чересчур горячая, наверное, тебе стоит немного охладиться.
Джек игриво толкнул ее, и она полетела в бассейн. Лицо Татьяны было неподражаемо, оно выражало одновременно потрясение, ярость, досаду – и все это с легкой примесью восторга. Джек расхохотался, давно ему не было так весело. Как истинный джентльмен, он протянул мокрой красавице руку. Татьяна оттолкнула его руку и стала убирать с лица прилипшие мокрые волосы.
– Это было подло! Джек присел на корточки.
– Да ладно тебе, я просто пошутил. Татьяна немного смягчилась:
– По крайней мере помоги мне выбраться, шутник. Джек протянул ей руку. Татьяна схватилась за нее и вдруг с неожиданной силой дернула на себя. Рывок был таким резким, что Джек оказался застигнут врасплох. Он не успел ни за что зацепиться и тоже полетел в бассейн, подняв веер брызг. Он ушел под воду, потом вынырнул и, переводя дух и стряхивая с лица хлорированную воду, улыбнулся, как и подобает настоящему спортсмену.
– А у тебя сильные руки.
Татьяна скрестила руки, как Вандер-Вумен.
– Ты еще не видел, как я уклоняюсь от пуль! Джек пошел к ней, она стала отступать.
– Вандер-Вумен никогда не бежит от опасности.
Татьяна пятилась до тех пор, пока не уперлась спиной в стену бассейна. Джек положил руки на бортик по обеим сторонам от нее, и она оказалась в ловушке. И тут его охватило непреодолимое желание – поцеловать ее, изведать вкус ее рта. Приоткрыв губы и не отрывая от ее лица смеющегося взгляда, Джек стал медленно наклоняться к ней.
– Только посмей меня поцеловать, и я закричу! – выпалила Татьяна.
Джек поколебался, но не отступил ни на дюйм. Как всегда невозмутимый, он рассмеялся:
– Ты думаешь, я собирался тебя поцеловать? Теперь Татьяна засомневалась.
Джек быстро подул на кожу над ее верхней губой и потер это место указательным пальцем.
– У тебя соринка прилипла к лицу. – Он посмотрел на воду. – Как часто этот бассейн чистят?
– Каждую неделю! – ответила она, явно задетая. Джек убрал руки и поплыл обратно.
– Ну, если ты так говоришь...
Ему стоило большого труда сохранять серьезную мину.
– Я знаю, что ты хотел меня поцеловать.
Он бросил на нее насмешливый взгляд, вздохнул и слегка пожал плечами.
– Если тебе нравится так думать – пожалуйста, я спорить не собираюсь.
Татьяна сжала кулаки и ударила по воде:
– Ух!.. Какой же ты противный!
– Нет, кошечка, я Джек Торп, твой новый мэнни. Татьяна не слишком грациозно подплыла к нему и схватила за руку:
– Ты серьезно? Не дразни меня!
Джек не раздумывал над своим решением и минуты. Слова сорвались с языка почти в то же мгновение, как в мозгу оформилась мысль. Однако сейчас такое решение казалось ему самым правильным, естественным. Джеку нравились близнецы, а еще больше нравилась их сумасшедшая, безнадежно эгоцентричная мамаша. Ее бестолковый личный помощник тоже хорош. Да и Септембер Мур, эта актриса с большими странностями. Все эти чудики жили совсем в другом мире, чем тот, к которому привык Джек, а это именно то, что ему сейчас было нужно: совершенно новый мир. Не говоря уже о том, что работа ему очень кстати.
Татьяна сжала кулаки так крепко, что ногти впились в ладони.
– Скажи, ты это серьезно?
– Да, серьезно.
Она бросилась к нему, крепко обняла за шею и звонко чмокнула в щеку.
– Для меня это отличная новость, мне сразу стало легче. Но я радуюсь не только за себя, для Итана и Эверсон это тоже очень хорошо.
Джек коснулся пальцем ее щеки.
– Ты такая самоотверженная... прямо как Ганди. Татьяна игриво шлепнула его по руке.
– Только нам нужно оговорить кое-какие правила.
– Какие, например?
– Никакого секса. Секс все испортит.
– Ты имеешь в виду между нами, так? То есть я могу заниматься сексом с другими женщинами?
– С какими другими?
– Ну, не знаю, с Тиффани, с Эйприл, с Хидер – с теми, с кем познакомлюсь.
– Если у женщины такое имя, значит, она либо стриптизерша, либо еще учится в школе.
Джек подумал над ее словами.
– Меня устроит и то, и другое. Главное – чтобы ей уже исполнилось восемнадцать и она училась в старших классах.
Татьяна закатила глаза:
– Мужчина с высокими моральными принципами. Мне это нравится.
– Послушай, мне как-никак двадцать шесть лет. Если тебе нужен мэнни, который соблюдает обет безбрачия, советую развесить объявления возле клуба поклонников сериала «Звездный путь».
– Ладно, не важно. На самом деле мне все равно, кого ты будешь водить по ресторанам и оставлять неудовлетворенными. Но женщины из моего близкого личного и профессионального окружения – табу. Все равно Энрике почти со всеми с ними уже переспал. Впрочем, можешь на всякий случай попросить у него список. – Татьяна показала на дом: – И чтобы никаких шашней под моей крышей!
– Конечно, нет! Я буду заниматься со всеми сексом только здесь, в бассейне.
Татьяна прищурилась:
– Знаешь, пожалуй, мне не очень нравится мысль, что ты будешь заниматься с моими детьми.
– Очень интересно.
Доктор Джи принялась быстро записывать что-то в свой желтый блокнот. Татьяна сидела, скрестив ноги, напряжение то сковывало ее, то отпускало.
– Это хорошо. Мне было бы неприятно сознавать, что моему психотерапевту со мной скучно. Это означало бы, что вы меня не слушаете. А зачем мне вам платить, если вы меня не слушаете? Разговор с собеседником, который меня не слушает, я имею каждый день и совершенно бесплатно – я имею в виду моих знакомых. – Татьяна немного подумала. – Хотя, с другой стороны, это было бы вполне нормально, потому что среди тех, кто меня не слушает, есть люди, которым я плачу зарплату.
– Татьяна, мне с пациентами не бывает скучно, – заверила доктор Джи.
– Даже с больными нарколепсией? Доктор Джи улыбнулась.
– И еще раз спасибо, что приняли меня, хотя я не записалась заранее.
– Так получилось, что одна пациентка отменила визит.
– Я знаю. Я позвонила Аните Джаспер и сказала, что мне совершенно необходимо попасть к вам именно сегодня. Она согласилась уступить, а сама выпьет дополнительную пилюлю ксанакса и пригласит массажиста.
– Вы знакомы с Анитой?
Татьяна кивнула.
– Это я вас ей порекомендовала. Она очень славная, хотя немного безвольная. Я бы на ее месте развелась с Грэмом еще много лет назад, после той первой истории с проституткой-трансвеститом.
– Татьяна, нехорошо просить людей уступить вам свое время приема. Я попрошу вас больше так не делать.
– Хватит про Аниту, я не хочу тратить свое законное время на обсуждение ее проблем. Так что вам показалось интересным? Мне не терпится послушать.
Казалось, доктор Джи испытала облегчение оттого, что они продолжили.
– Меня заинтересовало, что вы будете сниматься в новом фильме.
Татьяна энергично кивнула.
– Но большую часть сеанса вы говорили об Итане и Эверсон, о том, как это может на них повлиять, о том, как вам хочется, чтобы за ними был хороший уход, и о вашей искренней привязанности к Джеку Торпу.
Татьяна вздрогнула.
– Я бы не называла это искренней привязанностью. Я в восторге от того, как он обращается с близнецами, но не более того.
Доктор Джи быстро кивнула.
– Когда вы о нем говорите, ваше лицо озаряется внутренним светом, глаза вспыхивают, я еще не видела, чтобы вы так реагировали на какого-то мужчину. Думаю, за этим кроется нечто большее, чем вы сейчас готовы признать.
– Даже если он мне немножко нравится, между нами ничего не может быть, ведь он няня Итана и Эверсон. Вернее, мэнни. А что, если бы мы с ним поссорились? Я бы его потеряла, и близнецы остались бы без няни.
– А что, если бы ваш роман расцвел? – предположила доктор Джи.
– По мне, ни один роман, или связь, или, если уж на то пошло, даже дружба не может расцвести.
– Почему вы так считаете?
Доктор Джи склонила голову набок, что означало, что она с интересом ждет ответа и слушает очень внимательно, анализируя каждое слово пациентки.
Татьяна помедлила с ответом. Зачем она вообще открыла эту дверь? Нужно было придерживаться более легких тем, например, страха провалить первую роль в крупнобюджетном фильме или переживаний на тему, не будет ли ее задница казаться слишком большой на экране во время постельных сцен с Грегом Тэппером. А теперь придется обсуждать с психотерапевтом действительно важный вопрос. Она совершила большую ошибку, но ничего не поделаешь, придется отвечать.
– Все отношения, которые у меня с кем-нибудь были, рано или поздно заканчивались разочарованием. Не знаю, в чем дело, может, у меня непомерно завышенные требования. Обычно я хочу от людей чего-то определенного, а они редко оправдывают мои ожидания.
Доктор Джи молча смотрела на Татьяну. Она не записала в блокнот ни единой буковки. Татьяна даже немножко обиделась.
– Вы это не записали.
– Нет, не записана.
– Странно, мне казалось, что я сказала нечто очень глубокое, что стоило бы записать.
– Не думайте о моих записях, они не имеют никакого отношения к науке. Давайте вернемся к вашим проблемам.
Попробуйте вспомнить самое раннее воспоминание об отношениях, которые вас разочаровали.
– О, это легко. Первыми были мои родители.
– И что же вас в них разочаровало?
– Ну... когда я была совсем маленькой, отец от нас ушел и женился второй раз. У него другая семья, и он благополучно забыл о моем существовании. Ну и, конечно, моя мать – неуравновешенная психопатка, эмоционально отчужденная, ей если и можно доверить заботу о ком-то, то только об аквариумных рыбках. Да и то под присмотром. Вместе эта парочка вызывает сильное разочарование.
– Как бы вы описали ваши нынешние отношения с родителями?
– С отцом у меня вообще нет никаких отношений. С матерью я, правда, пытаюсь поддерживать какое-то общение, на практике это означает, что я сообщила ей мой номер телефона и адрес, но она редко ими пользуется. Мы с ней примерно как Ширли Маклейн и Дебра Уингер, только без постоянных споров и рака груди. Я бы сказала, что у нас с ней немая версия фильма «Язык нежности».
– Когда вы с ней в последний раз разговаривали?
– Точно не могу сказать, знаю только, что тогда президентом был Клинтон.
Доктор Джи вскинула брови, взяла ручку и стала деловито писать в блокнот.
– Я пошутила, на самом деле это было не так давно. Серьезно. Президентом был уже Джордж Буш. Ну может быть, не официально – они все еще подсчитывали голоса избирателей во Флориде.
Глава 9
– Это твой дом? – спросила Китти Бишоп.
– Я знаю, он маленький, но...
– Маленький? Да это просто чулан! Дорогая, для Нью-Йорка он был бы еще более или менее, но в Калифорнии другие масштабы. – Китти прошлась по дому, оценивая декор. – Мне нравится, как ты здесь все устроила. Хотя многовато «Икеа» и «Поттери барн», – сказала она, завершая осмотр. – Ладно, не важно. Для фотосъемок мы возьмем дом побольше.
Татьяна удивленно посмотрела на Китти:
– Но я думала, это должен быть неформальный фоторепортаж из моего дома, с детьми...
– Так и будет. Не волнуйся, звезды для таких репортажей всегда снимают великолепные дома. В Малибу есть один демонстрационный особняк, который нам отлично подойдет.
Китти заглянула в кухню, где оказалась лицом к лицу с Джеком, который в это время резал фрукты для полуденного завтрака Итана и Эверсон. Китти остановилась, с интересом рассмотрела Джека, и у нее буквально слюнки потекли.
– Привет!
Татьяна догнала ее как раз вовремя.
– Это Джек Торп, мэнни близнецов. Китти смотрела на Джека не отрываясь.
– Что такое мэнни?
– Няня мужского пола, – пояснила Татьяна. Китти схватила со стола ломтик дыни и отправила в рот.
– Нужно, чтобы он не попадал в кадр, не бери его с собой на съемки.
Татьяна испытала потребность ринуться на защиту:
– Это еще почему?
– По двум причинам. Во-первых, публика хочет видеть, как звезды сами заботятся о своих детях. Так что няни, мэнни – как их ни называй – не должны попадать в кадр. – Китти еще раз быстро окинула Джека взглядом. – Вы этим занимаетесь?
Джек притворился тупым: – Чем?
Китти усмехнулась:
– Сладкий, как видно, ты слишком долго смотрел по телевизору на этого лилового динозавра... как его зовут, Барт?
– Барни, – поправил Джек. Китти вскинула брови:
– Ты смотришь слишком много мультиков. Так вернемся к моему вопросу. Вы двое тра...
– Нет! – перебила Татьяна. – Он ухаживает за близнецами, и это все.
– Минуточку, это не все, – возразил Джек. Он повернулся к Китти: – Кроме того, я ее личный тренер.
Несколько секунд Китти подозрительно поглядывала то на Джека, то на Татьяну.
– Должно быть, вы все-таки тра...
– Нет, – заверил Джек.
Китти открыла было рот, но Джек не дал ей времени задать следующий вопрос.
– И еще раз нет, я не голубой. Китти пожала плечами:
– Я не виновата, что мне это пришло в голову, она ведь уже один раз выходила замуж за гея.
Джек посмотрел на Китти таким взглядом, словно у той на плечах была голова горгоны Медузы.
– Кто вы такая? Она протянула руку:
– Китти Бишоп, агент по связям с общественностью, я обслуживаю разных знаменитостей в качестве рекламного агента. – Она быстро и крепко пожала руку Джека.
Татьяна кашлянула, привлекая к себе внимание.
– А какая вторая причина? Китти недоуменно заморгала.
– Ну, почему еще нельзя показывать Джека публике?
– Ах это... Никто не поверит, что вы не спите вместе – как и я не поверила. Учитывая, что мы собираемся афишировать твой роман с Грегом Тэппером, лучше, чтобы публика не видела этого мэнни.
Джек повернулся к Татьяне:
– У тебя роман с Грегом Тэппером? Китти схватила с тарелки клубнику.
– Режь свои фрукты, красавчик, пиар – моя епархия. Ответить Джеку Татьяна не успела: Китти схватила ее за руку и потащила к бассейну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32