– Мег плохо и… Ей пришлось перевести дыхание, прежде чем она смогла закончить фразу: – Ты взял ее футляр, Дэвид, тот, с глюкозой.
Дэвид расстегнул футляр и заглянул в него. Он помчался к каноэ, Шон и Ивен последовали за ним. Шон сидела между ними в лодке, опустив голову на колени, пытаясь вновь обрести ровное дыхание. Мужчины быстро гребли веслами, каноэ весело мчалось вниз по течению. Шон наконец подняла голову.
– Вы нашли орнитологов? – спросила она, сложив руки на коленях. Кровь засыхала. Пока не время говорить Ивену об эльфе.
– Они уехали, – ответил Дэвид, сидевший позади нее. – Что с твоей рукой?
– Игрунка укусила. – Шон снова опустила голову на колени. Орнитологи уехали. Удастся ли им когда-нибудь выбраться отсюда?
Мег была без сознания, когда они достигли костра. Она лежала на земле рядом со столом. Робин сидела над ней на скамейке, держа в руках две истекающие соком пурпурные фиги. – Она уже лежала вот так, когда я вернулась с фигами, – сказала она.
Дэвид опустился на землю рядом с Мег и открыл футляр.
– Она не сможет проглотить глюкозу в бессознательном состоянии, – заметил Ивен.
– Тут есть шприц, – ответил Дэвид. Он отыскал шприц, разорвал бумажную обертку и выдавил содержавшуюся в нем жидкость в пузырек с порошком, затем набрал обратно в шприц получившийся раствор. Казалось, он знает, что делает. Шон хотелось взять у него шприц. Ей приходилось делать сотни инъекций животным; у нее бы лучше получилось. Но что-то мешало ей предложить свои услуги. Дэвид должен был сделать это сам. Она видела, как сосредоточился его взгляд, как едва заметно дрожали его руки, когда он задирал рубашку Мег выше живота и искал нужное место для укола. Шон отвернулась. Она не могла видеть, как он дотрагивается до Мег, зная, как поступать с ее телом.
Казалось, прошло немало времени, прежде чем Мег открыла глаза и пошевелилась. Когда она пришла в себя настолько, что смогла с ними разговаривать, Дэвид отнес ее в палатку. Шон провожала его взглядом, пока зеленый покров не скрыл их за собой.
Ивен сел за стол рядом с ней и поднял ее руку.
– Жуткое дело, – сказал он, разглядывая укус.
– Ерунда. – Ей хотелось плакать, лечь на землю и бить по ней кулаками. Но не было времени на такую роскошь. – Одна из самок сбежала, – призналась она.
Ивен посмотрел на «игрунковое дерево», на его скулах заиграли желваки.
– Извини, – сказала Шон. – Я кормила ее, но Мег стала вытворять несуразные вещи и… может, пойдем поищем ее? – Она попыталась подняться на ноги, но Ивен удержал ее движением плеча.
– Я пойду с Робин, – заявил он. – Ты сделала достаточно. Протри рану спиртом и особенно не переживай.
Шон смиренно посмотрела на него снизу вверх. Она проголодалась, ее тело дрожало от изнеможения.
После того как Ивен и Робин ушли, Шон забинтовала руку и медленно пошла к заливу. Каждый шаг давался ей с трудом. Она разделась и погрузилась в воду, стараясь не промочить повязку. Потом растерлась полотенцем, оделась и села на камень, глядя в темную воду. У нее не было сил на обратный путь. К чему возвращаться? К пустой палатке и пустой поляне? Она представила себе палатку Мег, Дэвида, заботливо ухаживающего за ней.
Шон вспомнила весенний день перед окончанием учебы на предпоследнем курсе колледжа. Она занималась с Дэвидом на его квартире, но он никак не мог сосредоточиться. На следующий день должен был состояться чемпионат по плаванию, и тренер Дэвида звонил ему каждый час, напоминая о необходимости расслабиться, соблюдать режим, есть, спать. Команда рассчитывает на тебя, говорил тренер. Выступление Дэвида могло стать решающим.
Дэвид работал за своим столом, а Шон сидела на его кровати. К полудню она заметила, как ссутулились его плечи, как напряглись пальцы, сжимавшие карандаш.
Наконец Шон закрыла свой учебник по биологии.
– Приляг, Дэвид. – Она постучала по кровати рядом с собой. – Давай я помну тебе спинку.
Его не пришлось уговаривать. Он снял рубашку и лег на живот. Мышцы Дэвида играли под ее пальцами, когда она массировала ему плечи. Он чуть не уснул под ее руками, но тут снова зазвонил телефон. Он вскочил на ноги.
– Пускай звонит, – сказала Шон.
– Я не могу, – ответил он, снимая трубку. Звонила его мать. Отец Дэвида только что упал с лестницы. Машина «скорой помощи» повезла его в больницу.
Шон наблюдала с кровати, как Дэвид укладывает вещи в маленький плоский чемоданчик. Он позвонил своему тренеру. Шон сжимала колени, слушая краткие реплики Дэвида.
– Нет… Извините… Никак не получается. – Голос Дэвида звучал спокойно, но пальцы теребили телефонный шнур. Он повесил трубку, отстраненно поцеловал ее в лоб и попросил запереть дверь, когда она будет уходить. Шон слишком хорошо его знала, чтобы отговаривать ехать. Она понимала, что для него важнее.
Дэвид позвонил ей на следующий день, чтобы сообщить, что отец сломал ногу. Он попросил ее сходить на соревнования, чтобы рассказать ему, как выступила его команда. Шон сходила и видела, как его команда проиграла с ничтожным разрывом. Произошло худшее из того, что могло случиться.
Чуть позже она пригласила Джуда пообедать с ней. Он казался приятно удивленным: такое в последнее время случалось не часто.
– Они бы победили, если бы Дэвид был с ними, – говорила Шон, накручивая на вилку спагетти. Она не решалась сразу заговорить с Джудом о деле, ради которого его пригласила.
Джуд сузил глаза и пристально посмотрел на нее.
– Тебя и впрямь интересует, победила команда по плаванию или проиграла? Это действительно так важно для тебя?
Шон пожала плечами и посмотрела в свою тарелку. Да, это важно для нее, потому что важно для Дэвида.
– Ты сегодня как на иголках, – заметил Джуд. – Ни разу не посмотрела мне прямо в глаза с тех пор, как мы сели за стол.
Тут она посмотрела на него. В его стальные, холодные глаза. Его волосы спадали на плечи, как у Христа. Но он не был Богом, всего лишь Джудом Манделом. Шон осмелела. Она отодвинула свою тарелку и глубоко вздохнула.
– Я не хочу больше с тобой встречаться.
Лицо Джуда выразило крайнюю степень изумления. Затем он отпил глоток вина и пожал плечами.
– Все будет так, как ты пожелаешь. Кажется, я никогда не пытался давить на тебя. Только, пожалуйста, скажи мне, что это не из-за Райдера.
– Это из-за Дэвида. – Она представила себе Дэвида, сидящего у постели отца в больнице, пока его команда проигрывала более слабому противнику. – Он заботливый и ранимый человек. Я не хочу причинять ему боль.
– Он заботлив в мелочах, – ответил Джуд. – Он будет с тобой нежным и сладким как мед, но какой от него толк, если ты живешь в стране, которая воюет?
– Джуд! – Шон с улыбкой покачала головой. – Я знаю, как важно то, что ты делаешь. Но этого для меня недостаточно.
– Ты мне вот что скажи, – продолжал Джуд. – Если он так о тебе заботится, почему он не запретил тебе встречаться со мной.
Она ответила, не задумываясь.
– Он достаточно любит меня, чтобы позволить мне самой принимать решения.
Шон вздрогнула, услышав шелест листьев за своей спиной. Она почувствовала руку Дэвида на своем плече. Он сел перед ней, притянул ее к себе, и она закусила губу, чтобы не расплакаться.
– Как она? – спросила Шон.
– Теперь уже нормально.
– Ты спас ей жизнь.
Дэвид отстранился, посмотрел ей в глаза.
– Нет, это ты спасла ей жизнь. Мег рассказала мне, как ты упустила ради этого эльфа.
– Я просто проявила неловкость.
– Ты была изумительна. – Дэвид взял ее забинтованную руку и нежно сжал ее своими ладонями. Она хотела разжать его ладони, но передумала и оставила в них свою руку.
Он провел большим пальцем по ее перевязке.
– Мег сказала мне, ты решила, что я спал с ней прошлой ночью.
– Разве это не так? Он покачал головой.
– Это не то, чего я хотел. Мне хотелось вернуться к тебе, но я боялся, что утром ты проснешься и подумаешь: «Какого черта здесь делает этот человек?»
– Дэвид…
Он наклонил голову, чтобы поцеловать ее ладонь. Она вдыхала чистый запах мыла, исходивший от его волос, а голова Дэвида прокладывала путь между ее грудями.
– Где же ты спал прошлой ночью? – шепнула она.
– В маленьком каноэ. – Он улыбнулся. – В доказательство могу предъявить занозы. – Дэвид смотрел на нее мягкими, любящими глазами. Его любовь каким-то образом выжила несмотря на все, что она сделала, чтобы убить ее.
Он поцеловал ее, сначала робко, потом более уверенно, почувствовав, что не встретит отпора. Его язык мягко касался ее языка. Он медленно раздевал ее, соорудив для нее подушку из ее рубашки и шортов. Камень под ней был теплым, и она почувствовала прикосновение его одежды к своей коже – пряжка его ремня холодила живот, мягкая рубашка терлась о ее грудь.
Дэвид нежно провел пальцами по ее щеке.
– Я люблю тебя, – сказал он.
Шон почувствовала, как холодок пробежал по ее телу. Дэвид тоже должен был это ощутить. Он затаил дыхание, убоявшись того, что снова ступает на зыбкую почву ее непредсказуемых реакций, что снова будет отвергнут ею. «Я тоже люблю тебя, Дэвид». Ей хотелось бы выговорить эти слова, но она не могла. Еще не могла.
Руки Шон проскользнули между их телами, коснулись пряжки его ремня.
– А теперь покажи мне свои занозы, – попросила она.
Дэвид вдруг схватил ее за руку и сел.
– Слушай! – сказал он, глядя вверх, на шатер.
Шон тоже услышала. Прямо над ними стрекотал вертолет. За деревьями его не было видно, но листья шатра яростно колыхались, как волны зеленого моря.
– Эй! – закричал Дэвид. Он подпрыгивал и махал руками, хотя его вряд ли могли заметить, а Шон поспешно одевалась.
Они застали Ивена и Робин у костра и сели рядом с ними за стол, не отрывая глаз от шатра. Чудесное мурлыканье вертолета то удалялось, то приближалось и вдруг смолкло. Шон посмотрела на Дэвида. Он потянулся через стол и взял ее за руку.
Они ждали, прислушиваясь. Никто не говорил ни слова.
– Сажать здесь вертолет – сам черт ногу сломит!
Все повернулись на звук голоса Чарли. Она показалась с западной стороны, прекрасная Чарли с распущенными черными волосами и домашней улыбкой.
– Рада видеть вас в добром здравии, – говорила она, прижимая к себе каждого из них. Затем она оглядела их всех. – Где Мег?
– Ее необходимо доставить в больницу, – сказал Дэвид. Он рассказал Чарли о диабете Мег.
– Вы остались без пищи? – спросила Чарли. – Тэсс умрет, когда услышит об этом. Она страшно беспокоится о вас. – Она сказала им, что Тэсс находилась в больнице в Икитосе. Она врезалась на каноэ в какую-то скалу и сломала ногу. – Жуткий перелом. – Чарли вся передернулась. – В трех местах. Но она умудрилась поставить каноэ на воду – хотя мотор был разбит – и вчера добралась до моей лодки.
Пилот вертолета ждал их, но он мог захватить их всех только в том случае, если бы они оставили багаж и эльфов. Шон и Ивен на это не согласились.
– Багаж пожалуйста, – сказал Ивен. – Эльфов нет.
– Двое из вас могут остаться здесь, и мы прилетим за вами завтра, – предложила Чарли.
Ивен посмотрел на Шон, вопросительно вскинув бровь. Она почувствовала, как рука Дэвида прикоснулась к ее шее.
– Мы с Дэвидом можем остаться еще на одну ночь, – сказала она.
Ивен и Дэвид перенесли Мег на носилках, сделанных из ее палатки, остальные переносили эльфов. Вертолет в окружении деревьев выглядел как белый кит, выброшенный на берег. Прогалина в шатре казалась слишком маленькой, чтобы он мог сквозь нее проскочить.
Мег попросила мужчин остановиться, прежде чем они подошли к вертолету, чтобы она смогла его сфотографировать. Она села на носилках, и ее волосы упали на руки Дэвида. Она сделала снимок и снова легла на носилки, закрыв глаза. Казалось, это маленькое усилие полностью истощило ее силы.
Ивен оставил ловушку на случай, если Шон найдет упущенного эльфа, но она знала, что не станет его искать.
Пилот дал Дэвиду свой спиннинг и прекрасный спелый плод манго.
Они видели, как вертолет поднялся вверх и скрылся за шатром. Дэвид повернул Шон к себе и поцеловал ее, прижимая к ее шее прохладную кожуру манго.
– Пойдем в палатку, – предложил он. Шон покачала головой.
– В «кафедральный собор».
Они остановились у палатки, чтобы захватить спальный мешок, и медленно пошли по тропинке. У Шон появилось искушение помчаться бегом; ее тело еще горело от неутоленного возбуждения, испытанного часом раньше. Она заставила себя остановиться у поворота на полянку, там они очистили манго и съели клейкую, сочную оранжевую мякоть плода.
– Это только для возбуждения аппетита, – сказал Дэвид.
Они прошли сквозь кусты к «кафедральному собору». Ревуны подняли громкий, но мягкий и протяжный вой, когда Дэвид расстилал спальный мешок на земле под фиговым деревом. Он сел, но Шон продолжала стоять, наблюдая за ревунами, прислушиваясь к ним. Их пение было беззлобным, в нем не звучало недоброжелательства. Скорее их отдававшиеся эхом голоса взывали о прощении.
Дэвид провел рукой по лодыжке Шон.
– Садись, – попросил он.
Она еще раз взглянула на ревунов и опустилась на спальный мешок. Настало время и ей самой исполнить долг прощения.
35
Дэвид свернул на своем джипе с дороги Блу-Снейк и въехал в открытые ворота питомника. Сегодня пропуск не понадобился. На знакомой извилистой дороге наблюдалось необычное оживление транспортного движения: Шон заметила машину, идущую спереди, другая следовала за ними. На сегодня был назначен происходивший два раза в месяц обед «а ля фуршет» для работников питомника и членов Зоологического общества, «кабинетных натуралистов», как называл их Дэвид. Соберутся не менее двух-трех сотен человек, желавших послушать отчет об экспедиции Шон и Ивена в Перу.
Джейми и Кейт смирно сидели сзади, одетые в купленные в июне летние костюмы, из которых они уже успели вырасти. Сначала мальчики не хотели ехать, но долго уговаривать их не пришлось. Они больше не выглядели такими задиристыми, кислыми и раздражительными, как прежде. Шон не была уверена, явилась ли эта перемена следствием страха, который они пережили, когда, узнав о пропаже экспедиции, готовились к самому худшему, либо это реакция на то, что они снова жили в семье, где родители любили друг друга. Сразу после возвращения мальчики, казалось, не знали, что и думать о своих родителях. Когда Дэвид впервые поцеловал Шон в их присутствии – а это был всего лишь быстрый нежный поцелуй на кухне, – они покраснели и, прижавшись друг к другу, задом попятились в коридор.
– Они не видели ни искры нежности между нами с тех пор, как им исполнилось десять лет, – прокомментировал их поведение Дэвид. – Они считали нас кончеными в этом отношении людьми. Им потребуется время, чтобы привыкнуть к перемене.
Шон оно потребовалось тоже. Свидание с домом, как и предсказывал Дэвид, погрузило ее в депрессию. Дом был переполнен воспоминаниями – и не только о Хэзер, но и о той злобе, которую она питала к Дэвиду. Она презирала его, сидя в кресле-качалке в гостиной, она лелеяла мысли о разводе, склонившись над раковиной в ванной комнате. Но наихудшие воспоминания были связаны с двухспальной супружеской постелью. Сколько бессонных ночей провела она здесь, проливая слезы, которых Дэвид, казалось, не замечал?
Но это ушло в прошлое. Дэвид не позволял ей растравлять свою душу прежними чувствами, она и сама больше этого не хотела. Они снова старались почаще бывать вместе: ходили на яхте и катались на водных лыжах, а по ночам сидели в горячей ванне и разговаривали. И Шон чувствовала, как стена, выросшая между ними за эти годы, разрушается под воздействием слов. Утром двадцать шестого августа, в третью годовщину со дня смерти Хэзер, Шон на самолете Дэвида поднялась в воздух. Когда он закончил свой репортаж, они еще долго оставались в полете, разговаривая о Хэзер, мягко и горько упрекая себя за разрыв отношений в то время, когда они больше всего нуждались друг в друге.
В тот вечер после работы они с Дэвидом встретились в мебельном магазине и купили себе новую двухспальную кровать. Они привезли ее домой, установили в спальне и отступили на шаг, рассматривая ее. Шон обняла Дэвида за талию и улыбнулась. Кровать была великолепна, но не лучше надувного матраса из их палатки. Она показалась Шон слишком просторной.
В ту ночь, первую в новой постели, ей приснился сон о шатре. Она летела под вязью зеленых листьев, легкая, как туман. И на следующее утро она еще чувствовала себя способной летать и приготовила на завтрак вафли.
– Сегодня мой самолет тебе не нужен, – смеялся Дэвид, когда она заливала тесто в формочки для вафлей. – Готов поспорить, что ты провела эту ночь в полете.
Когда Дэвид ушел на работу, она снова прикрепила старую надпись «Я люблю тебя» к крыше своего автомобиля. Шон поехала в питомник, слушая репортаж о движении транспорта и нервно сжимая руль руками.
– Я нахожусь над дорогой Пауэй, – звучал голос в радиоприемнике, – и отсюда видно, что столкновение произошло на шоссе номер три у поворота… – И тут он ее заметил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38