Беверли Бартон: «Самый желанный мужчина»

Беверли Бартон
Самый желанный мужчина



OCR: Dinny; SpellCheck: ogo-nek
«Беверли Бартон «Самый желанный мужчина»»: АСТ, АСТ Москва, Полиграфиздат; Москва; 2010

ISBN 978-5-17-065425-3, 978-5-403-03435-7, 978-5-4215-0645-4 Аннотация Совсем юной девушкой Джоли Ройял покинула родительский дом, вычеркнув отца из своей жизни. Теперь, после его смерти, ей приходится вернуться в маленький южный городок. Она не намерена задерживаться здесь надолго. Однако отцовское завещание приоткрывает лабиринт старых семейных тайн, чреватых опасностью.Как во всем этом разобраться?..Только Макс Деверо – мужчина, к которому Джоли неудержимо влечет, готов помочь ей и защитить во что бы то ни стало… Беверли БартонСамый желанный мужчина Моему мужу Биллу, моей безопасной гавани, укрытию от всех житейских штормов. Спасибо, любовь моя, за то, что, когда я больше всего в тебе нуждаюсь, ты всегда со мной, днем и ночью. Пролог Вокруг каминной трубы вился плющ, цепляясь за старинный кирпич. Ветхий дом примостился в кедровой рощице, его деревянные стены посерели от времени, лишь кое-где на них еще сохранились остатки белой краски. Большую часть лачуг издольщиков давным-давно снесли, как и бывшие бараки для рабов, стоявшие ближе к господскому дому. И теперь остался стоять только этот обшарпанный дом, да и его уже почти полностью поглотила дикая природа. Когда-то Джоли подслушала семейное предание о том, что еще в двадцатых годах ее прапрадед держал в этом доме любовницу и что многие мужчины семьи использовали это место для тайных свиданий с порочными женщинами. Сексуальные похождения и грешки давних лет Джоли вообще-то не интересовали, но зато ее очень интересовал один конкретный грешник – Максимилиан Деверо. Сэнди сказала, что в этом самом доме Фелисия, ее старшая сестра, отдала невинность Максу. Джоли не хотелось в это верить, но Сэнди не стала бы ей врать. Они с пеленок были лучшими подругами. И почти столько же времени Джоли была влюблена в Макса. Макс, конечно, на нее и внимания не обращал, Джоли была уверена, что он относился к ней как к ребенку, что, возможно, было и к лучшему – если учесть, что он для нее был, да и всегда будет, запретным плодом. Но сейчас ей уже четырнадцать, она почти взрослая женщина. И всего на четыре года моложе Макса.Безответная любовь – это больно, ужас до чего больно.Джоли не полагалось здесь находиться, да и не в ее привычках было шпионить за людьми. И лгать она тоже не привыкла. Она сказала маме, что пойдет прямиком к Сэнди, от Белль-Роуз до ее дома было три четверти мили пути по дороге. Дружбу с Сэнди мама одобряла: семейство Уэллсов было частью общества Саммервиля, штат Миссисипи, так же давно, как и семейство Десмондов. До войны Севера против Юга предки Джоли по материнской линии были плантаторами, а после войны вошли в ту часть южного общества, состояние которой тетя Кларис обозначала словами «благородная нищета». Только с годами Джоли смогла понять, что это означало. Предки ее матери вели родословную чуть ли не от Адама, в их жилах текла благородная кровь, но они были бедны как церковные мыши, если не считать принадлежавшей им земли и постепенно разрушающегося особняка.Однако мать Джоли удачно вышла замуж за богатого человека. Много лет назад предки отца Джоли были издольщиками, но ее прадедушка Ройял основан собственное дело и разумно вложат средства, поэтому его сын и внук стали очень богатыми людьми. Джоли не слишком высоко ценила принадлежность к богатой семье. Ей доводилось слышать, как другие за глаза называют ее избалованной девчонкой или надменной принцессой, но мама объяснила, что люди ей просто завидуют, потому что у нее есть и благородное происхождение, и богатство. А тетя Кларис напоминала, что следует обращать внимание на то, кто говорит. Десмонды, или в случае Джоли потомки Десмондов, никогда не обращали внимания на то, что говорит о них всякая мелкая сошка и просто сброд.Джоли сама не знала, что побудило ее свернуть на заросшую тропинку через лес, разделявший владения Десмондов и Уэллсов, а не пойти по посыпанной гравием дороге. Она замечталась, грезила наяву – занятие, которое мама считала пустой тратой времени. Однако Тетя Кларис говорила, что пока молода, надо мечтать столько, сколько можешь. Джоли только недоумевала, означает ли это, что когда люди взрослеют, они больше не могут мечтать.Пробираясь к коттеджу, Джоли думала, что бы она увидела, если бы заглянула в грязные окна. Макса с Фелисией? Может, они там и занимаются любовью? Джоли знала, что если она застанет их вдвоем, то ее сердце разорвется и ей захочется выцарапать большие карие глаза Фелисии. А уж глаза у нее большие, это точно – прямо как блюдца.О ее чувствах к Максу не знал никто, даже Сэнди. Джоли не смела поделиться своей сокровенной тайной ни с кем, если бы мама когда-нибудь узнала…– Этот мальчишка пошел в мать, – не раз говорила Одри Ройял. – А всем известно, что Джорджетт Деверо была новоорлеанской шлюхой. Не представляю, как ей удалось одурачить бедного Филиппа, женить на себе?Даже если Макс в самом деле был незаконнорожденным, а его мать – шлюхой, Джоли было все равно. Если бы Макс когда-нибудь посмотрел на нее, посмотрел по-настоящему, и увидел, кто перед ним, она бы считала себя счастливейшей девушкой на свете. А если бы Макс ее полюбил, как она его любила, она бы пошла против воли матери, лишь бы быть с ним. Да что там воля матери, она бы весь мир послала к черту!Дойдя до шатких ступенек, ведущих на веранду, Джоли услышала смех. Кокетливое женское хихиканье вперемежку с более низкими мужскими смешками. От этого звука она замерла на месте как вкопанная. Так все-таки в доме кто-то сеть! Макс и Фелисия? Сколько Джоли знала Макса, ей ни разу не доводилось слышать его смех. Но если он занимается сексом, возможно, ему так хорошо, что он смеется.«Ну, так ты будешь смотреть или нет? – спросила она себя. – Хватит у тебя духу увидеть своими глазами, что там происходит?»Неуверенно, мелкими шажками Джоли подошла к дому поближе. Под ее ногами похрустывали мелкие веточки и сухие листья, эти звуки смешивались с более громким хором звуков природы. В лесу чирикали птицы, стрекотали белки, туда-сюда скакали кузнечики и какие-то другие насекомые. А когда Джоли стала приближаться к заднему окну на левой стене дома, у нее в голове громче всего зазвучат стук ее собственного сердца. Страх сковывал ее шаги, но любопытство подталкивало вперед, пока Джоли не подошла к окну. Привстав на цыпочки, она прижалась к треснутому оконному стеклу и заглянула внутрь. Ей пришлось несколько раз моргнуть, прежде чем ее глаза привыкли к темноте, но рассмотреть тела, которые сплелись на металлической кровати в глубине комнаты, все равно не удавалось, тогда она сложила руки домиком, заслоняясь от солнечного света, и заглянула снова.Джоли Ройял ахнула от изумления, потрясение и гнев смешались в ней с отвращением. Переполняемая чувствами, она, казалось, не могла оторваться от тошнотворного зрелища: ее отец, которого она обожала, лежал на обнаженной темноволосой женщине. Его голый зад ритмично поднимался и опускался над телом потаскухи. Глаза Джоли наполнились слезами. Как он мог предать мать? И с кем, с этой женщиной, с Джорджетт Деверо!Джоли усилием воли заставила себя отойти от окна. Она бежала по тропинке через лес, и по ее раскрасневшимся щекам текли слезы. Что же делать? Рассказать маме нельзя, но кому-то она должна рассказать. О Боже, а Макс знает? Представляет ли он, что за женщина его мать? Новоорлеанская шлюха! Такие мысли роились в голове Джоли. Она бежала и бежала, пока не достигла гравийной дороги. Здесь она остановилась, задыхаясь и ловя ртом воздух, и попыталась решить, как ей быть. Куда идти? Что делать? Пойти и рассказать все тете Кларис, уж она знает, что делать с папой и с той женщиной! Тетя Кларис разбирается в сердечных делах, это Джоли от многих слышала. А все потому, что старшая сестра матери Джоли когда-то любила и потеряла любовь, но до сих пор преданна своему покойному жениху.Дойдя до железных ворот, за которыми начиналась подъездная аллея к особняку постройки 1846 года, сердцу плантации Белль-Роуз, Джоли согнулась пополами несколько раз глубоко вздохнула. Потом стерла слезы и вытерла рот на случай если столкнется с матерью или тетей Лизетт. Нужно казаться спокойной, как будто ничего не произошло.Джоли решила, что она просто пройдет в свою комнату и постарается никому не попадаться на глаза. Мама и тетя Лизетт ее, наверное, даже не заметят. Они всю неделю спорили, но Джоли не знала из-за чего. Всякий раз, когда они обнаруживали, что Джоли поблизости, они тут же замолкали. Кроме них, в доме никого не должно быть, разве что Лемар Фукуа, но он наверняка занят чем-нибудь во дворе. Отец Джоли ссудил Лемара деньгами, чтобы тот основал собственную фирму по обслуживанию газонов, и теперь он каждую субботу приходил в Белль– Роуз ухаживать за парком, это входило в оплату его долга. Единственной служанкой, постоянно жившей на плантации, была сестра-близнец Лемара, Ивонн. Она служила в доме экономкой столько, сколько Джоли себя помнила, а до нее – ее мать, Сейди. Но сегодня насчет Ивон и можно было не волноваться, в субботу после обеда она всегда отправляется в город за покупками.«Ну и как я объясню маме, почему не пошла к Сэнди? Скажу, что Сэнди не оказалось дома. Нет, эту ложь слишком легко проверить. Скажу, что разболелась голова и я решила вернуться домой, выпить аспирин и полежать».Обогнув дом и подходя к широкой задней веранде, Джоли увидела с северной стороны старенький голубой пикап Лемара. В кузове лежали новые кусты сирени, которые мама заказала на замену старым – те в прошлом году погибли. Джоли огляделась, ища долговязую фигуру негра – он всегда встречал ее с улыбкой и угощал мятным леденцом. Возможно, Лемар устроил передышку и сидит в кухне, пьет чай со льдом, как он это часто делал. Лемар нравился Джоли, она считала его милейшим человеком. Они Ивон и Лемар для нее как члены семьи. Мама, однако, видела в лишь преданных слуг.По пути к двери черного хода Джоли заметил на перилах и на заднем крыльце несколько уже подсыхаюших кровавых пятен. Это ей показалось странным. Она подумала, что, возможно, Лемар что-нибудь пролил, например, химикаты, которые использует в садоводстве. Джоли вошла через черный ход из прихожей – первой комнаты в которую попадаешь с веранды – вышла в длинный центральный коридор. И вдруг у нее тревожно засосало под ложечкой.«Что случилось?»Джоли чувствовала, что что-то не так, и вдруг поняла – в доме неестественно, жутко тихо. Тетя Лизетт почти всегда включала музыку, а когда не включала, то напевала или мурлыкала под нос. А когда тетя Лизетт и мама оказывались вместе, они почти всегда заводил и спор. Особенно в последнее время. Но сейчас не было слышно ни музыки, ни пения, ни споров.– Мама?Тишина.– Тетя Лизетт?Тишина.– Лемар, ты здесь? Я видела у дома твой пикап… Мама, ты где? – громко крикнула Джоли. Она чувствовала, что что-то неладно. – Тетя Лизетт, отзовитесь, пожалуйста!Ответа не было.«О Боже, Боже!»Джоли побежала по коридору, зовя мать. Она выбежала в холл и побежала к широкой винтовой лестнице. Поднявшись всего на пару ступеней, она посмотрела вверх… Тетя Лизетт! Это имя отдалось у нее в голове.На площадке лестницы распростерлось полуобнаженное тело Лизетт Десмонд. Прозрачный шелковый пеньюар был распахнут, обнажая одну белую грудь и длинную бледную ногу. Джоли с трудом заставила себя сдвинуться с места. Несмотря на то что ее ноги отяжелели, словно налились свинцом, она быстро поднялась по лестнице. Подойдя к неподвижному телу тети Лизетт, Джоли посмотрела на ее волнистые белокурые волосы. Волосы были красными. Кровь!Тетя была мертва. Джоли ахнула, чисто инстинктивно прикрыв рот рукой.– Мама! – закричала она. Ответа не было.Джоли казалось, что она спит и видит самый страшный кошмарный сон, какой ей только когда-нибудь снился. Это не может происходить на самом деле. Не может быть, чтобы тетя Лизетт была мертва.«Повернись и спускайся обратно. Найди маму. Она тебе скажет, что все в порядке. Как только ты увидишь ее лицо, сразу поймешь, что ты в безопасности. И ты сможешь проснуться от этого ужасного кошмара».Двигаясь словно в трансе, Джоли повернулась спиной к страшной картине и бросилась вниз по лестнице. Она бегала из комнаты в комнату, ища мать, отчаянно зовя ее. Но никого не нашла.Джоли распахнула дверь в единственную комнату первого этажа, в которой она еще не побывала, – недавно перестроенную кухню. Это была большая квадратная комната, выходившая окнами на задний двор. Взгляд Джоли метнулся вдоль дальней стены, от окон до двери в прачечную. И когда она опустила глаза к блестящему деревянному полу, она увидела сначала ступни, затем ноги. Джоли похолодела от ужаса. Войдя в кухню, она медленно двинулась к круглому деревянному разделочному столу, стоящему посередине комнаты. Рядом с ним совершенно неподвижно лежала Одри Десмонд Ройял. Ее невидящий взгляд был обращен к потолку, из прически не выбился ни один золотистый локон, а в центре лба темнело отверстие от пули.Джоли упала на колени и схватила руку матери. Рука была теплой.«Возможно, мама не умерла, возможно, она еще жива! Надо вызвать «скорую помощь», срочно!»Джоли поднялась на ноги и вдруг услышала какое-то движение за спиной. «Шаги?» В тот момент, когда она стала поворачиваться, чтобы посмотреть на незваного гостя, что-то острое и обжигающее ужалило ее в бедро. Превозмогая боль, Джоли упала на пол и перекатилась, стремясь укрыться или сбежать. Через несколько секунд она почувствовала такой же ожог в плече, затем еще один, в спине. Джоли знала, что это не сон. Тот, кто убил маму и тетю Лизетт, собирается убить и ее. За доли секунды до того, как потерять сознание, Джоли поняла, что в нее стреляли. Стреляли три раза. Глава 1 Макс Деверо пересек спальню, по дороге бросив пиджак на стул. Пройдя по полу из широких деревянных досок, он задержался перед дверью в ванную, чтобы расшнуровать ботинки. Сняв ботинки, он стянул носки. Обычно Макс не разбрасывал одежду где попало, а всегда подбирал ее за собой, хотя у него и была прислуга, но сегодня ему просто было на это наплевать. Он устал как собака, и к тому же у него чертовски болела голова. Всю последнюю неделю – с тех пор как у Луиса случился инфаркт – он спал по ночам не больше двух-трех часов. Его мать не отходила от мужа, поэтому Максу приходилось не только контролировать все дела «Ройял и Деверо», но и следить за тем, чтобы в поместье Белль-Роуз все шло гладко. Судя потому, как складывалась ситуация, в очень скором времени ему предстоит взять на себя обе эти обязанности на постоянной основе. Сегодня днем врачи сказали, что очень мало надежды, что Луис доживет до следующего дня.Макс ослабил узел галстука и толкнул приоткрытую дверь в ванную. Он не мог терять ни минуты. Нужно было побриться, быстро принять душ, переодеться в свежую одежду и немедленно возвращаться в окружную больницу округа Десмонд. Он не мог допустить, чтобы мать и сестра были одни, когда отец умрет. Он бы оставил с ними тетю Кларис, но она сейчас сама сплошной комок нервов. К тому же при ней этот прилипала, Ноуэлл Ландерс, который увивается вокруг нее вот уже несколько месяцев. Бедная женщина не понимает, что он морочит ей голову, и не склонна прислушиваться к советам тех, кто пытается ее предостеречь. В Саммервиле всем известно, что у Кларис не все в порядке с головой с тех пор, как однажды теплым субботним вечером двадцать лет назад она вернулась домой из своего магазина и обнаружила своих сестер, племянницу и Лемара Фукуа лежащими в лужах собственной крови. Только последний подонок способен воспользоваться слабостью милого, невинного, неуравновешенного создания, Кларис. Но как бы то ни было, сейчас у Макса не было времени разбираться с Ноуэллом Ландерсом – это исключено, когда Луис умирает, а мать буквально рассыпается на части.Макс разделся до трусов и открыл краны, наполняя раковину горячей водой. Открывая зеркальную дверцу аптечки, он мельком взглянул на себя в зеркало и невесело усмехнулся: жалкое зрелище, ничего не скажешь. Он больше походил на бездомного бродягу, чем на бизнесмена. Но этого и следовало ожидать – прошлую ночь он провел в больнице, откуда отправился прямиком в офис, даже не переодевшись. И как только приближалось очередное время, когда разрешалось навещать больных палаты интенсивной терапии, он снова мчался в больницу. А сегодня вечером ему, по-видимому, предстоит последнее прощание с человеком, которого он любил и которым восхищался.Макс торопливо намылил лицо кремом для бритья, достал новое одноразовое лезвие и стал сбривать двухдневную щетину. Еще не смыв с лица всю пену, он включил душ и, раздевшись, встал под теплую воду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33