К унижениям
привыкаешь постепенно, понемногу, и приходит время, когда то, что казалось
бы прежде немыслимым, уже не оскорбляет. Но приходят новые унижения, и не
хватает сил и смелости для того, чтобы положить этому конец.
- И вообще, господин бургомистр, - продолжал он тем же тихим голосом,
- не советую вам сейчас делать выводы о том, кто представляет опасность, а
кто нет. Это наша работа, и вы не способны правильно судить хотя бы
потому, что знаете далеко не все из того, что творится в вашем городе.
Например, известно ли вам, что в городе появилось ЭТО?
Я похолодел. Неужели он что-то знает? Но как, откуда?
- Могу я узнать, как стало об этом известно? Может, это просто слухи?
- Не думаю, чтобы это были слухи. Слишком много совпадений для
слухов. А известно об этом потому, что мы, господин бургомистр, хорошо
знаем свое дело. Мы умеем докапываться до истины, как бы хорошо ее от нас
ни скрывали. Мы умеем узнавать все, что должно обеспечивать безопасность
герцогства, безопасность всех его жителей и вашу в том числе безопасность,
господин бургомистр. - Он протянул руку, не глядя взял со стола бумагу. -
Вот здесь - протокол допроса одной женщины. Обычная история: решила
избавиться от мужа и пришла на него доносить. Рано утром он стер с потолка
в своей комнате знак дракона вместо того, чтобы доложить нам о его
появлении. Мы его, конечно, допросили, и на допросе он сознался не только
в этом, но и в том еще, что рано утром к нему в руки каким-то образом
попало ЭТО. Она тоже хороша оказалась - когда муж подсунул ей ЭТО в сумку,
выбросила его в сточную канаву в переулке у башни. Мои люди там, конечно,
все перепахали, но ничего не нашли. Наверняка какой-нибудь мерзавец
завладел ЭТИМ, и теперь попробуй его отыщи. А вы в такое время позволяете
себе решать, кто представляет опасность, а кто нет.
- Я н-не думал, г-господин Прегон, что дело настолько серьезно.
- А вам вообще не следует думать. Я за вас думаю, а ваше дело -
выполнять распоряжения.
Вот ведь сволочь, с привычным бессилием подумал я. Но ничего,
конечно, не сказал. И вообще старался не смотреть в его сторону, потому
что боялся, что он по одному моему взгляду догадается об ЭТОМ. Он задавал
мне какие-то вопросы, я что-то мямлил в ответ, он злился на мою
бестолковость, но мысли его были, по-видимому, заняты другим, и он
выслушал мой отчет лишь по долгу службы. Я же сидел как на иголках, ЭТО,
казалось, жгло меня сквозь карман, и вот вдруг, неожиданно для себя
самого, я зажал его в кулаке, осторожно опустил руку вниз, к полу, даже
коснулся его, слегка подавшись вперед, и разжал кулак. ЭТО без звука
выскользнуло из моей руки.
Так-то вот, господин Прегон, разбирайтесь теперь сами. Если вы такой
умный, что можете думать за меня, вам и ЭТО в руки, вам и с драконом
сражаться. А меня увольте. Хватит с меня. Я сидел перед ним, что-то
отвечал на его глупые раздраженные вопросы и внутренне усмехался. Вот
тебе, думал я, получай ЭТО, которого ты добивался, делай с ним что хочешь,
а меня это теперь не заботит. Я вообще постараюсь уехать из города к себе
в имение и семью туда переправлю. Нет, сегодня же, прямо сейчас. Впрочем,
нет, послезавтра. Ведь завтра же приезжает министр от герцога, я должен
давать прием в ратуше. Будет неудобно, если я отправлю свою семью из
города накануне приема. Ничего, поживут пока здесь. Я же не уезжаю. А
потом надо будет выдумать что угодно: болезнь, сумасшествие, наконец, - и
прочь из города. И пусть всех вас тут пожрет дракон! И пусть все вы
сгинете в пламени!
Я добрался до дома лишь в двенадцатом часу. Все уже легли, и поужинал
я в одиночестве, потому что никого не желал видеть. Когда слуга унес
посуду, я взял подсвечник и подошел к зеркалу. Я долго и внимательно
вглядывался в свои глаза. Там, в самой их глубине, я ясно видел знаки
дракона.
Ну и что? Я видел их и раньше.

КАМАРГОС
Уже три часа, как стемнело, а ответа все нет. Сегодня, наверное, уже
не будет. Неужели нельзя понять, что дело срочное?! Пять дней, как я
донесение отправил, гонец мой еще вчера вернулся, а ответа нет до сих пор!
Что они там, ничего не понимают? Барон ведь не может ждать бесконечно.
Сегодня уже приходил человек от него, завтра утром вновь придет. А что,
если завтра - последний срок? Я ничего не смогу ответить, и тогда такое
начнется...
Наш герцог, наверное, совсем из ума выжил. Я его уже два с лишним
года не видел, но он и тогда уже не блистал. Он вообще всегда плохо
соображал, если говорить честно. Одна битва на Капласе чего стоит. Надо
было быть круглым идиотом, чтобы загубить там целую армию. Ну хорошо, он
ничего не соображает - что там у него в окружении одни идиоты, что ли,
остались? Ведь должны же они понимать, что сейчас нельзя уже удержать
всего, что имеем, что лучше сегодня поступиться частью герцогства, иначе,
если за каждую кроху цепляться, останемся ни с чем. Счастливы будем, если
ноги унести сумеем. Барон Прибб дело предлагает, и положение у него
надежное. Надо было соглашаться на его предложения еще полгода назад,
когда человек от него впервые ко мне пришел. Тогда барон требовал только
Крабенскую область под свой протекторат, да и то не навечно. Поторговаться
герцогу захотелось, время потянуть. Дотянул, хрыч старый, до того, что
барон теперь уже не предлагает, а требует, ультиматум предъявляет, на
четверть всего герцогства замахнулся. Герцогу там у себя в крепости хорошо
размышлять. Случись что - у него и войско достаточное, и запасов на два
года. Пересидит лихолетье, если не, помрет раньше.
В дверь постучали, и вошел Такег. По его довольной физиономии было
видно, что он принес хорошую весть.
- Что, гонец от герцога? - спросил я в нетерпении.
- Нет, ваша милость, еще не прибыл. Но вы были правы насчет ЭТОГО. Мы
допросили стражников, которые дежурили рядом, и один из них сознался.
- Сознался? Так ЭТО у него?
- Нет, но след свежий. Он подбросил ЭТО в кузницу, к одному из
булатных мастеров. Я уже выслал туда десять стражников.
- Лопух! Больше туда надо было посылать, больше! Ты что, не помнишь,
что барон намекал на свои связи с кузнецами?
- Но с ними там еще трое наших...
- Быстро пошли туда еще десяток стражников. Пусть сперва перекроют
улицу с двух сторон, а затем уже ломятся в кузницу.
- Слушаюсь! - Он убежал, захлопнув за собою дверь.
Идиот. Если он по своей глупости упустит ЭТО, я ему многое припомню.
Ведь там, среди кузнецов, полно бунтовщиков, недаром же нам попадаются
ножи и мечи без клейма. Такое оружие невозможно продать, такое оружие
делается только для бунта. А оружие хорошее, мастер делал, сразу видно. Не
булат, конечно, но для боя вполне годится. Таким, наверное, оружием и меня
недавно прикончить могли. Чернь проклятая!
Я подошел к окну, осторожно выглянул из-за портьеры. Снаружи была
тьма. В городе светились лишь отдельные окна да со стороны ратуши
виднелось зарево - там на площади жгли костры. Последнее время я не
решался подолгу стоять у окна - у заговорщиков вполне могли быть и хорошие
арбалеты, раз они добывали другое оружие. Я только взглянул еще в сторону
холма, на котором стояла башня, убедился, что зарева там сегодня нет, и
снова задвинул портьеру. Этот лопух неплохо придумал с фейерверком. Было
бы просто здорово, если бы к завтрашнему вечеру мы сумели получить у
барона список заговорщиков и под прикрытием фейерверка пройтись по городу
с арестами. Они все опомниться бы не успели, как оказались бы у нас в
подземелье. Совсем, совсем недурно получилось бы.
Особенно если бы потом, после арестов, подать фальшивый сигнал к
бунту и устроить на улицах небольшую резню. Это надолго бы отбило у черни
охоту бунтовать.
Я подошел к столу, сел. Издалека послышался бой часов на ратуше.
Одиннадцать. Скоро, наверное, вернется Такег. Интересно, с какими
результатами? Уж кого-нибудь он так или иначе захватит, можно будет
допросить, самое время этим заняться. Этот бургомистр, будь он неладен,
выглядел таким сонным, что и мне спать захотелось, а время-то совсем
раннее. Ему, конечно, простительно, его ни свет ни заря подняли из-за
этого чудака, что гибель городу предрекал. Попробовали бы меня из-за такой
ерунды разбудить, я бы им показал. Впрочем, может быть, и не такая уж это
ерунда. Никогда ведь не скажешь заранее, где на ценные сведения
наткнешься. Взять хотя бы бабу эту - как ее там звать, Марта, что ли? Не
пожелай она на мужа донести, я бы так и не узнал, что в городе ЭТО
появилось, так бы и проморгал опасность. Да, красавица баба и все
рассказала быстро. Жаль только, что в положении. Впрочем, это не беда.
Надо будет подумать, как ее дальше использовать. Да и этот, муж ее, тоже
может пригодиться. Писарь. Ничего, пальцы заживут, снова писать сможет.
Что ему скажу, то и напишет. Такие люди всегда пригодятся. Так что, кто
знает, может, и из этого психа утреннего тоже что ценное извлечь удастся.
Надо бы, конечно, приказать его прямо сейчас во дворец доставить, да людей
мало.
А ночью без охраны хорошей еще отобьют чего доброго.
А что, если герцог откажет? Вот так просто - возьмет и откажет. Меня
даже пот холодный от этой мысли прошиб. Не может он отказать, не может,
попытался я убедить себя. Но ведь это я знал, что не может, что выхода у
него другого нет попросту - а сам-то герцог не знал этого. У самого-то в
окружении такие орлы сидят, умники еще почище его самого будут.
Маразматики! И этот еще, принц Лэкор, толстяк-то. Он ведь на отцовский
престол метит - ну как ему в голову взбредет, что не стоит жертвовать
барону четверть герцогства? Они же там все рехнулись давно, они же понятия
не имеют о том, что за стенами крепости творится. Я тут на них ломлю, я
тут заговоры раскрываю и порядок поддерживаю, а им и невдомек, какой ценой
это все дается. Да будь я на месте барона, я бы и связываться с ними не
стал, я бы стороной обошел этот гадючник.
А что бы я стал делать?
Конечно, если мозгами пораскинуть, то самое для него надежное дело -
это поднять мятеж. У герцога, конечно, большая армия, но при таких
полководцах, что с ним в крепости сидят, ему только и останется, что
запереть ворота и ждать, пока барон условия мира не предложит. Если барон
так поступит, если мятеж поднимет, то в успехе его сомневаться не
приходится. И всем нам тогда, между прочим, крышка. Конечно, может, и
удастся убежать, денег-то у меня за границей достаточно припасено, на
жизнь хватит. Но если на бегство рассчитывать, то лучше бежать прямо
сейчас, пока все еще относительно спокойно. А я вот не бегу, надеюсь на
что-то.
На что?
На то только, что барон - человек умный, что он понимает, что стоит
позволить черни голову поднять, и потом придется ее так или иначе срубать.
И задача эта может оказаться потруднее, чем свалить нашего герцога. И кто
же всем этим будет заниматься, если всех старых, испытанных камаргосов
перевешают? Не сам же барон. Они, благородные, с чернью воевать не любят и
не умеют. Кто кормить их будет, если они войну с чернью затеют? Не-ет,
барон совсем не глуп, он понимает, к кому надо обращаться. И мне тоже в
этом деле нужно свой интерес соблюсти. Чтобы по меньшей мере голову свою
сохранить.
Дверь отворилась, и вошел запыхавшийся Такег. По одному виду его ясно
было без слов, что результаты неутешительны. Я сразу помрачнел.
- Ну что скажешь?
- Они его упустили, ваша милость. Они убили второго, Крепо, но того,
кто нам нужен был, упустили.
- Как его звать?
- Форг. Подмастерье. Они оба пытались уйти через черный ход, когда
стражники принялись колотить в дверь с улицы. Там, конечно, была засада,
но кто же знал, что они такие силачи? Одного стражника убили, двоих наших
ранили. Форг сумел убежать, а этого копьем к стене пригвоздили, он там же
и умер.
- Дурачье! Хоть бы этого-то живьем взять. Вы обыскали дом, кузницу?
- Да. И нашли в тайнике шесть клинков. Без клейма, как и те, что к
нам раньше попали.
- Я же говорил, говорил: по кузницам шарить надо, среди мастеров
искать. Кто еще был в доме?
- Мастер и его дочь. Мастера мы привели. Одного.
Молодец, хоть в этом-то маху не дал.
- Где он?
- Ждет внизу, у входа. Под охраной, конечно.
- Прикажи привести.
- Может, лучше сразу вниз?
- Я сказал - прикажи привести. Вниз мы всегда успеем.
- Слушаюсь!
Он вышел, что-то крикнул с лестницы. Не дурак, конечно, мой помощник,
не дурак. С одной стороны, это и неплохо, но с другой стороны... Уж
слишком много он знает. Почти все, что знаю я сам. Доберись до меня эти
убийцы - и он занял бы мое место. У него были причины для того, чтобы
самому подослать их. Тем более, что он-то наверняка знал, куда я пойду и
когда. Но если избавиться от него - на кого тогда опереться? Все сплошь
дурачье, все годятся лишь до тех пор, пока думать не надо. А в такое время
требуется сообразительность, одному-то мне не уследить за всем будет.
Впрочем, если барон наведет порядок, времена изменятся. Так что над этим
стоит подумать, хорошенько подумать.
Дверь открылась, и в кабинет вошел кузнец. Мастер. За ним
проскользнул Такег. И все, охрану он оставил снаружи. Правильно, не время
сейчас иметь лишних свидетелей. Чем меньше народа узнает про ЭТО, тем
лучше.
Щуплый он для кузнеца-то. Пожалуй, еще послабее меня будет. Хотя нет,
по походке видно, что силища в нем приличная. У меня один такой же вот в
подвале работает - чудеса вытворяет. Говорят, что в его руках даже немой
от рождения заговорит. Надо бы как-нибудь попробовать.
- Вы, надеюсь, понимаете, мастер, что мы вас сюда не просто так
пригласили, - начал я разговор.
- Да, понимаю. - Он подошел ближе, и я увидел свежую ссадину и потеки
крови у него на правой скуле. - Я видел, как ваши стражники ворвались в
мой дом и все в нем перерыли. Но мне не показали ордера, подписанного
бургомистром.
Он хочет мне показать, что не боится. Он думает, что раз у него есть
клеймо булатного мастера и патент, подписанный герцогом, раз он входит в
цех булатных мастеров, то ему и камаргосы нипочем. Впрочем, он так
подумает. Он храбрится, пока храбрится.
- Мы покажем вам ордер - утром. Когда бургомистр проснется. Мы просто
не хотели его будить ради такого пустяка. Если наутро вы еще захотите
увидеть ордер, мы его вам покажем.
Такег у двери желчно рассмеялся. Вовремя рассмеялся, мне бы от его
смеха на месте мастера стало не по себе.
- Захочу. И еще я хочу знать, по какой причине убит мой подмастерье.
- Так он же напал первым, разве вы этого не знаете? Он же убил
стражника и ранил еще двоих. Ну да бог с ними со всеми, не в них дело.
Меня лично они не интересуют. Меня интересует ваш второй подмастерье -
Форг. Как вы думаете, мастер, где он может быть?
- Вам об этом следует думать, если он вас интересует. Я об этом
думать не собираюсь.
- Но в ваших же интересах, мастер, чтобы мы его быстрее нашли. Уверяю
вас, это в ваших же интересах. А то мы можем подумать, что вот это вот, -
я подошел к своему столу, открыл ящик и достал из него один из
обнаруженных нами клинков без клейма, - что вот этот клинок - ваша работа.
У вас в кузнице в тайнике найдено шесть точно таких же.
Он протянул руку, но я отступил на шаг назад.
- Нет, мастер, только из моих рук. Смотрите, если это вам интересно.
- Я не вижу клейма.
- Его нет. Но клинок выкован в вашей кузнице - это теперь
установлено.
- Я булатный мастер. Я не кую простые клинки.
- Даже такие хорошие клинки?
- На моей работе всегда стоит клеймо. Если у вас есть обвинения
против меня, то можете вынести их на заседание нашего цехового суда в
субботу.
- А сегодня, как назло, понедельник. Мы не можем ждать до субботы,
мастер.
- Это ваша забота.
- Вот в этом вы глубоко заблуждаетесь. Это прежде всего ваша забота.
Вы напрасно думаете, что патент герцога, выданный цеху булатных мастеров,
в силах вас защитить. Если нам надо - а нам надо, и надо срочно, - то мы
не посмотрим ни на какие патенты. Когда дело касается безопасности города
и всего герцогства, мы вправе пренебречь некоторыми, так сказать,
законоположениями. - Я отошел обратно к столу, положил клинок на место и
задвинул ящик. - И вы, я думаю, это знаете и на наш счет не заблуждаетесь.
Я замолчал, но он не издал ни звука в ответ, только сверкал глазами
из-под нахмуренных бровей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12