Наш МИД тоже «копошился под развалинами».
Когда я показал текст заявления Пастухова полковнику Валерию Атамасю, курировавшему в Главном оперативном управлении Генштаба наших миротворцев, он угрюмо сказал:
— Похоже, все идет к тому, что мы можем отдать Абхазию на растерзание грузинам. МИД отваливает в сторону, чтобы полностью развязать Шеварднадзе руки. Ведь должок за свои военные базы Москва до сих пор не отдала. Придется отдать…
Вскоре Грачев заявил, что будет настаивать на выводе наших миротворцев из зоны конфликта, если грузины и абхазы не договорятся между собой. На следующий день у нас на Арбате появился Ардзинба и стал уговаривать Грачева не делать резких движений.
По Генштабу пошли гулять разговоры, что в МИДе уже прорабатываются вопросы вывода миротворческих сил из зоны конфликта. Но я уже знал, что с ходу клевать на эти слухи нельзя: слухи в Генштабе иногда бывают частью какой-нибудь тайной информационной операции.
Но вскоре стало ясно, что игра идет всерьез. Командующий нашими миротворческими силами генерал Василий Якушев сделал официальное заявление в прессе, что «вывод миротворческих сил из зоны грузино-абхазского конфликта будет означать возобновление там боевых действий».
Якушев бил в «десятку».
* * *
Уже через несколько дней после встречи глав стран СНГ в Москве в январе 1996 года председатель парламента Грузии Зураб Жвания заявил, что руководство республики категорически настаивает на придании «голубым каскам» в зоне грузино-абхазского конфликта полицейских функций. В случае если руководство России не согласится с этим, Тбилиси примет решение о выводе миротворцев из зоны конфликта.
А это — новая война…
Не остались в долгу и абхазы. В те же дни первый вице-спикер абхазского парламента Станислав Лакоба на пресс-конференции в Москве заявил, что «в последние дни вокруг Абхазии вновь нагнетается напряженность, что связано с разработкой президентом Грузии к новому саммиту глав стран СНГ специального плана полной изоляции Абхазии от России и остального мира, а также с его намерением добиться изменения мандата миротворческих сил». Он заявил также, что изменение мандата миротворческих сил будет означать провал миротворческой миссии СНГ.
На той же пресс-конференции министр иностранных дел Абхазии Леонид Лакербая подтвердил приверженность Абхазии тесным связям с Россией и напомнил, что «Абхазия вошла в состав России еще в 1810 году согласно манифесту Императора Александра I и до сих пор рассматривает этот документ как основополагающий».
У России и ее армии был и без того Атлантический океан проблем: бастовали угольщики и оборонщики, останавливались заводы и фабрики, зло играли желваками офицеры, а нам надо было то и дело влезать вот в такие разборки, бросать на усмирение дерущихся своих солдат, многие из которых получали пулю в лоб.
Девятнадцатилетних пацанов команды сопровождения то и дело привозили из зоны конфликта в гробах в русские города и деревни, а в это время их сверстник — холеный и самодовольный Боря Ельцин гарцевал на элитной лошади английского колледжа и пил эль.
Британские журналисты восхищенно называли Борю «внуком могильщика советской Империи»…
Боря Ельцин не знал, как свистят пули над головой, он ни разу не видел солдата, подрывающегося на мине, не собирал человеческие останки в плащ-палатку и не ел из котелка похлебку пополам с грузино-абхазским песком.
Внука могильщика эта участь не постигла.
Дай Бог, чтоб не постигла и правнука…
* * *
…Российских политиков и военачальников в Тбилиси принимали с легендарным грузинским гостеприимством. Изрядно захмелевшие московские гости порою в порыве благодарности хмельным язычком наплетали такое, что полудюжина их неосмотрительно-невежественных фраз в мгновение ока сводила на нет почти все, что было с огромным трудом добыто на ниве примирения грузин и абхазов.
Во время посещения Грузии в 1995 году спикер верхней палаты российского парламента Владимир Шумейко, явно в угоду Шеварднадзе, сравнил лидера Абхазии Ардзинбу с преступником «масштаба генерала Дудаева» (его слова мигом радостно растрезвонила грузинская пресса, цитировались они и в российской). Это заявление с политической точки зрения было крайне вредно для стратегических интересов России на Кавказе. Своим заявлением Шумейко будто плеснул бензина в опасно тлеющий костер грузино-абхазской свары.
Кто бы и как бы ни относился к Ардзинбе, а такой «лейбл», приклеенный ему Шумейко, не только оскорблял абхазского лидера, но и взорвал даже тот хрупкий мост взаимопонимания, который другие наши политики и дипломаты с таким упорством наводили между конфликтующими сторонами.
Одни этот мост строили, другие — поджигали.
Уже вскоре в адрес Федерального собрания России поступило гневное письмо абхазских властей.
* * *
В январе 1996 года посол Грузии в России Важа Лордкипанидзе заявил, что «Грузия четко высказывается о том, что ее с Россией связывают узы стратегического союза… Мир и стабильность на Кавказе — это стратегические интересы и России, и Грузии».
И тогда у него спросили:
— А готова ли Грузия к стратегическому союзу с Россией в полном смысле слова, то есть военно-политическому?
Когда идея создания военно-политического союза прозвучала в сентябре 1995 года из уст Ельцина, а затем была развита Грачевым, Шеварднадзе отмолчался.
Лордкипанидзе ответил:
— Это очень сложный вопрос. Если мы сумеем наладить стратегическое сотрудничество и интеграционные процессы на взаимовыгодных условиях, на принципах взаимного уважения и прежде всего уважения территориальной целостности наших государств, можно будет рассматривать вопрос о военном союзе.
Еще раз становилось ясно, что Тбилиси отношения с Москвой рассматривает только через призму абхазской проблемы.
У меня мурашки пробежали по телу, когда Лордкипанидзе, отвечая на мой вопрос о том, что стало причиной столь яростного сепаратизма абхазского государства, холодно и сурово сказал:
— Государства Абхазия не существует.
20 мая 1998 года в ходе нового вооруженного конфликта погибли четверо абхазских милиционеров и семеро грузинских боевиков.
В тот же день (по чисто символическому совпадению) в российском парламенте начался очередной сбор подписей под требованием об отрешении Ельцина от должности. Он обвинялся, в частности, в том, что попрал волю народов СССР, высказанную на референдуме 1991 года, и тем самым «совершил государственную измену»…
Потуги депутатов благородны, но непростительно наивны. Для очистки совести это пользительно. Как говорят, хотеть-то они хотят, да кто ж им даст? Это в Америке проходит: «Мораль сей басни такова, что зайцы хором в…т и льва».
В России это обычно делается после того, как лев становится чучелом и уже не страшен даже муравью. Легко предвидеть, как к хору инициаторов импичмента задним числом присоединятся целые армии невидимых нынче правдолюбцев, которые «откроют глаза» народу на то, что президента в 1996 году по честному счету не выбирали, а «купили», что вовсе он никакой не всенародно избранный, что во второй срок президентства он окончательно загубил Россию, и вообще все мы своим безмолвием позволили твориться произволу, который еще в 93-м надо было осудить Международным трибуналом в Гааге…
Россия всегда была сильна задним умом. Только с помощью этого бесхитростного инструмента и можно ее понять.
* * *
…Просматривая донесения нашей разведки с «кавказского фронта», я ловлю себя на мысли, что Грузия все больше становится похожей на красавицу-разведенку, знающую цену своим чарам и позволяющую себе сполна пользоваться этим, заигрывая с мужиками, способными на богатые подарки. Случалось, что она на какое-то время возвращалась и к бывшему «мужу», когда тот мог осчастливить ее каким-нибудь презентом в виде партии стареньких «калашниковых» или порядком поношенного катера береговой охраны.
Но заокеанский хахаль был вне конкуренции.
В марте 1998 года в Вашингтоне побывал министр обо-роны Грузии Вардико Надибаидзе. Там он подписал новый план военного сотрудничества между США и Грузией.
Преувеличение собственных достоинств — национальная черта грузин. В том числе и в погонах. Они громко, чтоб донеслось до Москвы, объявили на весь мир, что в 1998 году будут проведены 23 совместных с американцами военных учения. В нашем Генштабе к этим играм уже давно привыкли и почти всегда делили такие заявления Тбилиси на 10 — такой прием помогал видеть истину.
Шла игра.
Из источников в Тбилиси:
«США в ближайшее время направят к берегам республики два сторожевых катера для патрулирования черноморского побережья республики… Американцы пообещали почти полтора миллиона долларов для приобретения грузинской армией новейших систем связи…»
Грузинскую «невесту» обхаживали не только американцы. К ней упорно сватались греки, турки, немцы. Группа грузинских офицеров была направлена на переподготовку в Германию. Из Германии поступила боевая техника бывшей армии ГДР. Греция передала в дар Грузии малый артиллерийский катер. То же самое сделала и Турция.
Многие офицеры спецназа Грузии прошли переподготовку в США. Американская разведка с гордостью докладывала Конгрессу: «На данный момент российское минобороны практически не контролирует степень военной координации НАТО и Тбилиси».
Получив такие сведения, Москва тут же снарядила очередную бригаду военных гонцов в Тбилиси — «выправлять положение».
Рекой лилась «хванчкара». Жалобно орал очередной баран, которому суждено было закончить жизнь на мангале во имя грузино-российского военного братства. Наутро грузинские и российские генералы, жадно высосав по две бутылки «боржоми», выходили к прессе. И мир облетала весть: «Между Тбилиси и Москвой устанавливается стратегическое партнерство».
Не успевал растаять в грузинском небе грохот турбин российского «Ил-62», как с другой стороны появлялся американский «Боинг-747»…
Рекой лился грузинский коньяк. Жалобно орал очередной баран, которому суждено было закончить жизнь на мангале во имя грузино-американского военного сотрудничества. Наутро грузинские и американские генералы, жадно высосав по две бутылки «боржоми», выходили к прессе. И мир облетала сенсация: «Между Тбилиси и Вашингтоном устанавливается стратегическое партнерство!»
Москва снаряжала новую бригаду гонцов. В Вашингтон из Москвы летели дипломатические депеши с просьбой не ущемлять «стратегические интересы России в Грузии».
Вашингтон отвечал: «У России нет и не может быть никаких приоритетных прав на новые независимые государства… СНГ — это зона свободной конкуренции».
Американский сенатор Сэм Браунбек в ответ на просьбы Москвы поумерить «завоевательский» пыл Вашингтона в зоне ее стратегических интересов, открытым текстом заявил: «США должны в спешном порядке внедряться в регионы, оказавшиеся после распада СССР на историческом перекрестке главных сегодняшних мировых сил… Эту уникальную возможность нельзя упускать, так как потом будет поздно».
И американцы возможностей не упускали.
А стоило Москве хоть в малом оставить их с носом — тут же раздавался крик об «имперских амбициях».
Нас все больше вынуждали играть по правилам «провинциальной лиги». Москва упорно трепыхалась, претендуя на большее. Когда американцы провели с грузинами тайные переговоры о поставках своих вооружений, российские эмиссары тут же провели переговоры с бразильцами о пробной поставке всего лишь одного вертолета. Произошел «ядерный взрыв» американского дипломатического негодования. Мы поджали хвост и смиренно заняли место в отведенном для нас углу.
* * *
Весной 1998 года началась новая свара между Москвой и Тбилиси по поводу условий передачи Грузии российских военных объектов на ее территории. С другой стороны, Госдума ставила под сомнение законность решения, принятого в связи с этим высшей российской исполнительной властью. МИД Грузии распространил заявление, в котором выражал недоумение по поводу заявлений российского парламента. В заявлении грузинского МИДа отмечалось: «Военные объекты являются государственной собственностью страны и предоставлены российской стороне на временной основе».
Разгорался новый скандал, очередной в ряду тех, что все больше превращали трещину в ущелье, ущелье — в пропасть.
Закордонные военные аналитики бдительно следили за тем, чтобы не прозевать появление условий, при которых Россия и Грузия могли остановить эту разруху. «Одним из возможных путей решения данной проблемы, — говорилось в одном из пентагоновских документов, — могла бы явиться реинтеграция старых элементов советской структуры Вооруженных сил в рамках СНГ. Но деградация этих структур зашла слишком далеко. К тому же наши политические соображения делают это просто невозможным…»
Как говаривал мой генштабовский друг полковник Атамась, «нас бьют бескровно, но больно».
Летом 1998 года Шеварднадзе прислал Ельцину письмо, в котором потребовал созвать внеочередную встречу глав государств СНГ для срочного решения вопроса о возвращении беженцев в Абхазию. Тбилиси был крайне недоволен российскими миротворцами (обозвав их «мародерами») и наблюдателями ООН (обвинив их в «бездеятельности»).
Ельцину было не до того. Гигантский пресс российских проблем нещадно давил на него: даже если бы он имел бычье здоровье и мог работать 24 часа в сутки, то и тогда удалось бы решить лишь жалкую толику из всего сонмища неотложных внутригосударственных вопросов. Но здоровье его было уже неважным, а представления некоторых руководителей стран СНГ о силе его власти — иллюзорными. Шеварднадзе был в их числе. И чем чаще он слал почти панические письма в Кремль с просьбами усмирить абхазов, тем больше убеждался, что Ельцин уже мало что реально способен решить.
Осенью 1998 года истек срок действия мандата пребывания российского миротворческого контингента в зоне грузино-абхазского конфликта. Наши подразделения снова оказались в положении жильцов «без прописки». Мандат им обещали «подослать чуть позже».
И когда по каналам российской разведки в Москву поступила информация о том, что Тбилиси, разуверившись в возможностях Москвы, прощупывает в штаб-квартире НАТО в Монсе возможности разрешить грузино-абхазский конфликт с помощью миротворческого контингента блока, некоторые генштабовские аналитики восприняли эту весть даже с гордостью — такой поворот событий они уже давно предвидели.
Вскоре в Генштаб поступили новые сведения об очередных жертвах среди наших миротворцев в зоне грузино-абхазского конфликта.
Россия продолжала терять своих солдат…
* * *
Уже приближалась весна 1999 года, а статус российских военных баз в Грузии оставался неясным. Грузины по-прежнему настаивали на том, что все военные объекты России на территории республики — их собственность. К тому же в 1998 году был подписан соответствующий российско-грузинский Договор, к которому официальный Тбилиси постоянно апеллировал. Но Госдума его не ратифицировала, и даже обвинила правительство Кириенко (при котором Грузии было передано 10 объектов) и Минобороны в «самоуправстве».
На основании принятого российским парламентом постановления в Грузии длительное время работали сотрудники наших правоохранительных органов, которые должны были доложить Госдуме, законно ли грузины получили почти дюжину российских военных объектов. Комиссия, состоящая из гражданских и военных юристов, не горела желанием «копать под правительство» и потому откровенно тянула резину, с гораздо большим рвением занимаясь дегустацией грузинских вин, нежели инспекцией «ушедших» объектов. На все запросы из Госдумы члены комиссии отвечали: «Продолжаем работать». От неприятностей служителей Фемиды спасло 17 августа, после которого Госдуме уже было не до российской военной недвижимости в Грузии.
А Тбилиси продолжал давить на Москву, требуя скорейшей передачи оставшихся объектов. И хотя главное слово в решении международных проблем принадлежало президенту — и ему было не до того. Он уже длительное время болел. Курировавший самое тяжелое, южное, направление Борис Пастухов ушел в тень, так и не добившись каких-либо ощутимых результатов. Примакову тоже было не до грузинских проблем: надо было спасать экономику, бюджет, выпрашивать деньги у МВФ, отбиваться от провокационных происков московских политических интриганов, то и дело сталкивавших его с Ельциным.
Когда Кремль или МИД проваливали какой-нибудь международный вопрос, они часто бросали в прорыв представителей Минобороны. Так было и на сей раз. В середине февраля 1999 года в Тбилиси был направлен статс-секретарь — первый заместитель министра обороны Николай Михайлов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58