— Я бы сказал, мистер Дункан был удивлен, но не более того. Мало что могло его потрясти или шокировать. — Эдам пожал плечами. — Как бы там ни было, я вернулся в Калифорнию и начал работать — создавать собственное дело. Раза два или три в год я приезжал в Ричмонд, но общался в основном с Ником.
— А потом они… погибли, — вставила Рэчел дрогнувшим голосом.
— Да… — Эдам кивнул. — Во всяком случае, все так думали. Но когда я нашел обломки взрывного устройства, мне стало ясно, что это не простая катастрофа и что кто-то очень хотел, чтобы мистера Дункана не стало. Вот почему я задержался в Ричмонде даже после похорон, на которых я, кстати, был, хотя ты меня и не видела — я держался подальше от тебя, чтобы невольно не причинить тебе боль… Ник и я сразу же взялись расследовать это дело, и я был уверен, что вскоре мы с тобой встретимся. Но тут ты сказала Нику, что собираешься снова ехать в Нью-Йорк и не вернешься до тех пор, пока не будут улажены все вопросы с наследством…
— Да, это так, — подтвердила Рэчел. — Но когда я вернулась в Ричмонд, я сразу заметила тебя. Ты следил за мной…
— Да, — сознался Эдам. — Прости, если я напугал тебя, но… Это было выше моих сил — я уже не мог не видеть тебя.
— Почему же ты просто не пришел и не представился мне?
Эдам снова опустил голову и принялся рассматривать свои руки.
— Ник сказал, что познакомит нас. Ему уже тогда было ясно, что без личных бумаг нам не обойтись, а получить к ним доступ мы могли только через тебя. Но… я вдруг понял, что мне еще рано встречаться с тобой лицом к лицу. К этому времени я узнал, что ты вовсе не так довольна и счастлива, как мне казалось, и что ты все еще оплакиваешь Тома, хотя с тех пор прошло почти десять лет. Многие, слишком многие говорили мне, что твое сердце похоронено вместе с ним где-то в Южной Америке, и это едва не заставило меня отступить…
— А по-моему, ты не из тех, кто отступает, — заметила Рэчел, внимательно глядя на Эдама. — Впрочем, сейчас я хотела спросить тебя не об этом. Скажи, я действительно… выглядела так, словно я все еще оплакиваю Томаса?
Эдам задумчиво склонил голову набок.
— Я видел, какие у тебя были глаза, когда ты разбила машину… И потом, в больнице — тоже. Этот взгляд многое мне сказал, и я понял, что мое сходство с ним может только усложнить дело.
— Но я действительно никак не могла примириться со своей потерей, — сказала Рэчел и сразу же пожалела о своих словах. Лицо Эдама стало суровым и замкнутым, а взгляд ушел куда-то в сторону. «Очевидно, он все же надеялся, что это не так», — подумала Рэчел и поспешно добавила: — Только это было не так серьезно, как многие думали. Тоска по Томасу стала для меня… привычкой, что ли… И до тех пор, пока я не узнала о твоем существовании, я даже не задумывалась, как я на самом деле отношусь к Тому после стольких лет, что я чувствую… Ведь все эти десять лет я изо всех сил старалась не чувствовать ничего. И только когда я увидела тебя, я словно очнулась и начала задавать себе вопросы. В первое время мне было очень трудно, особенно когда я поняла, что испытываю к тебе, гм-м… симпатию.
— Я знаю.
Они немного помолчали. Потом Рэчел посмотрела на золотой медальон, который она все еще держала в руке.
— Что касается этой вещи, то… я рада, что медальон хоть кому-то помог. И ты поступил совершенно правильно, когда рассказал мне о Томе. Теперь я твердо знаю, что он умер, хотя, наверное, подсознательно я поняла это уже давно. Просто что-то мешало мне отпустить его от себя окончательно. Но теперь его нет, и я — свободна!
Эдам как-то странно посмотрел на нее.
— Ты уверена? — спросил он негромко. — Ведь мы оба видели его вчера. И ты, и я, и даже Ник… Да и Сай-мон, который сопровождал тебя каждый раз, когда ты выезжала в город одна или со мной, несколько раз докладывал, что, кроме него, за тобой следует высокий, атлетически сложенный и хорошо одетый светловолосый мужчина. Он очень заинтересовал нашего наблюдателя, но Саймону так и не удалось как следует его рассмотреть — по его словам, он держался в основном в тени и двигался так легко и быстро, словно его ноги вовсе не касались земли. Он был похож на меня — вот что Саймон сказал мне в последний раз. Разумеется, ни он, ни я не верим в призраков, но… надо же как-то это объяснить!
— Ник сказал, что у каждого из нас, возможно, есть ангел-хранитель. И мне кажется, что во многих случаях такой ангел может выглядеть именно так, как мы ожидаем. Вот и все, что я могу тебе сказать, Эдам. Другого объяснения у меня нет, да это и не главное. Для меня важно одно — Том умер, а мы с тобой живы!
— Но… ты любила его.
— Да, я любила его. Я тогда была девятнадцатилетней девчонкой, неопытной и невинной. Вся жизнь была у меня впереди, и я думала, что проживу ее с Томом, но… Эти десять лет многое изменили. Изменились окружавшие меня люди, изменилась и я сама. Я больше не та девочка, да и ты больше не тот романтический молодой человек, который с радостью отправился в опасную командировку в Южную Америку. Мы оба прошли через то, что нам суждено было пройти, и это изменило нас обоих.
— Это я понимаю, но…
— Понимаешь? — Рэчел встала с кресла и опустилась на колени у стула, на котором сидел Эдам. — Возьми, — сказала она, вкладывая ему в руку золотой медальон. — Он принадлежит тебе хотя бы потому, что у тебя он был много дольше, чем у Тома или у меня.
Эдам посмотрел сначала на изящную золотую вещицу, потом — на нее.
— Но я обещал…
— Ты обещал, что вернешь его мне. Ты сделал это и донес до меня любовь Тома и его прощальные слова.
Эдам молча кивнул.
— Знаешь что, — серьезно сказала Рэчел, — я думаю, что надо будет изменить инициалы на крышке. Наверное, Том не стал бы возражать.
— Рэчел…
— Я люблю тебя, Эдам! Неужели ты до сих пор этого не понял?
У Эдама перехватило дыхание.
— Я… — выдавил он. — Я на это надеялся, но… Рэчел обняла его за шею и улыбнулась.
— Так вот, Эдам, если тебя это все еще интересует, я люблю именно тебя, и я нисколько не сомневаюсь в том, какие именно чувства я испытываю к тебе. Я люблю тебя всем сердцем и всей душой и не хочу расставаться с тобой ни на миг, до самого конца, когда бы он ни наступил.
Эдам крепко обнял ее.
— О, Рэчел!..
Золотой медальон выскользнул из его пальцев и заблестел на ковре, попав в луч солнечного света.
Эпилог
Год спустя
Рэчел очень удивилась, что снова попала сюда.
Она стояла у садовой калитки, за которой начиналась ведущая к реке тропинка.
Калитка была открыта, и тропа звала.
Рэчел вышла за ограду и медленно двинулась через прибрежные заросли, прислушиваясь к переполнявшим ее ощущениям. Казалось, она одновременно испытывает и грусть, и легкую печаль, но в них не было ни горечи, ни чувства утраты — наоборот, ее тело как будто негромко пело от радости и от счастья, которые она обрела совсем недавно.
Внезапно Рэчел остановилась и посмотрела вперед, где между деревьями сиял яркий свет.
— Здравствуй, Рэчел…
Она повернула голову и увидела, что рядом с ней стоит Эдам. Улыбнувшись, он взял ее за руку, и Рэчел ощутила надежное тепло его пальцев.
— Привет, — отозвалась она. — Зачем мы здесь?
Эдам кивком головы указал на свет впереди.
— Он пришел в последний раз,
Рэчел посмотрела туда, куда указывал Эдам, и увидела на фоне света фигуру высокого мужчины. На сей раз на нем не было маски, и она сразу его узнала.
— Том!.. — вырвалось у нее.
Том ничего не ответил, но Рэчел ясно видела, что он улыбается и что его лицо спокойно. Потом он широко развел руки, словно хотел обнять их обоих, и… растаял в ослепительно ярком сиянии.
Рэчел открыла глаза и несколько, мгновений лежала неподвижно, раздумывая о своем сне. Потом она посмотрела на Эдама и увидела, что он тоже не спит.
Слова были не нужны — он знал.
— Со мной этого не случалось уже давно, — сказала она негромко.
— Я думаю, он просто понял, что и нам, и ему нужен какой-то финал.
— Или просто последняя встреча перед дальней дорогой. — Рэчел улыбнулась и осторожно коснулась лица Эдама. В ярком утреннем свете на ее пальце ярко блеснуло золотое обручальное кольцо.
— Не люблю прощаний, — сказал Эдам, в свою очередь обнимая ее. — Я люблю встречи — такие, как наша.
— Я тоже, Эдам, — ответила Рэчея. — Я тоже…

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42