– Проклятье, Нид Чишолм, я же сказала тебе не смотреть туда.
Он ухмыльнулся.
– На что мне не следует смотреть?
– На того человека. О Боже, он идет сюда.
Она почувствовала боль в желудке и стала бешено молиться, чтобы стать невидимкой.
На приближающемся к ним человеке была надета белая шляпа. На его бедре висел пистолет, а на рубашке красовалась звезда. Человек был высоким и приближался к ним большими шагами. Его черные глаза сузились. Кейт стала думать, не залезть ли ей под стол.
Когда Нид заметил его, он вскочил и, улыбаясь, протянул ему руку.
– Стой, Берринджер. Черт возьми, рад тебя видеть.
Они оба обхватили друг друга руками и стали похлопывать по спине, точно братья, давно не видавшие друг друга.
– Слышал, ты повздорил с быком, – сказал Берринджер. – Очень жаль. Но ты выглядишь хорошо. Вернешься на родео?
– Нет.
Нид похлопал по своей повязке.
– Собираюсь заняться фермерством на ранчо.
– Ты бываешь в Остине? Я знаю, твой старик хотел бы, чтобы ты занялся политикой.
– Ни за что. Ты же знаешь, что я думаю о политике.
Он повернулся к Кейт.
– Дорогая, это – Холт Берринджер, один из моих старинных друзей. Он сержант в полиции Техаса. Холт, эта красивая девушка – Кейт Миллер.
– Мадам, – произнес полицейский, мягко улыбнулся и прикоснулся к своей шляпе.
Кейт выдавила слабую улыбку в ответ.
– Но меня уже произвели в лейтенанты с тех пор, как я в последний раз видел этого негодяя.
– Как здорово, – сказал Нид.
– Да, женился. Сейчас у меня двойня.
– Поздравляю. Теперь тебя надо догонять. Сейчас я должен отвезти Кейт домой, но ты заскакивай ко мне в «Козырь», выпьем по пивку.
– Обязательно.
Когда мужчины попрощались и полицейский дотронулся до своей шляпы, все блины в желудке Кейт уже обратились в чистый уксус. Пока Нид расплачивался по счету, она купила несколько желудочных таблеток. Сидя в машине, Нид спросил:
– Кейт, что случилось? Ты сейчас более нервная, чем мешок кроликов.
Она ничего не ответила.
– Ты чувствовала себя хорошо пока… Тебя расстроил Холт? – Он нахмурился. – Кейт, у тебя неприятности с законом?
– Нет. Я имею в виду, что я не преступник и тому подобное. Я не нарушала законов. Может быть, кроме той машины. Но тогда были особые обстоятельства. Мне кажется, на меня подействовал вид полицейского, которого мы встретили так быстро после того, как подбросили «порше». Это произвело впечатление на мою совесть.
Она потерла себе лоб.
– Я так устала.
Нид протянул руку.
– Иди сюда, положи голову мне на плечо. Поспи, пока не приедем к себе домой.
Она помедлила, но соблазн свернуться рядом с его успокаивающим сильным телом был слишком велик. Она прислонилась к нему, и он обнял ее. Она расслабилась. Его мужская аура окутала ее своими складками, как теплый плед. Нид был так удивительно силен и самоуверен, что она сомневалась, может ли он бояться вообще чего-нибудь.
Нид никогда никого не боялся. Даже самого дьявола. Но Кейт напугала его почти до смерти. Даже больше, чем потеря глаза. Это случилось, когда он понял, что она собирается убежать от него. Этот страх удивил Нида. Да, он с самого начала знал, что очень привязался к ней, но даже не подозревал, что начал влюбляться в нее. Наверное, это началось, когда он увидел, как она кралась к черному выходу. Судьба занесла ее к нему в бар, и он не собирался просто так отпустить ее.
Удивительно. Он ведь никогда раньше не любил. Наверное, не был готов к этому. До недавнего времени он был отчаянный боец и имел справедливо заслуженную репутацию крутого парня. Он знал, что о нем говорят, и гордился этим. Но сейчас он сидел в своем пикапе, у него на плече спала Кейт, и он ощущал в себе необычную нежность. Совершенно не крутой. Наслаждаясь тем, что она опирается на него, ее нежным дыханием, которое он чувствовал на своей груди, он старался не шевелиться. Затем не удержался и поцеловал ее затылок, а потом прижался к нему щекой. Она пошевелилась.
– Мы уже дома? – спросила она сонно.
«Дома». Ему очень понравилось, что она сказала это.
– Да.
Он не сказал ей, что они стоят здесь уже целый час, и целый час она спит у него на плече, а он боится пошевелиться. Она спала так умиротворенно и спокойно, что у него не хватило духу разбудить ее.
– Нид?
– М-м?
– Мне приснился чудный сон.
Она взглянула на него сияющими глазами. Прекрасное открытое лицо, пухлые ото сна губы. Он забыл обо всем на свете. Его рот, точно его притягивали магнитом, стал приближаться к ее губам. Она немного приподняла голову, ее ресницы задрожали и закрылись.
Ее губы были мягкими и сочными, как ежевика. У него закружилась голова. Он застонал и стал целовать ее все сильнее. Почувствовав ее ответ, он пришел в восхищение. У него захватило дыхание, кабина и весь мир перестали существовать, а внутри все запело. Он мог бы сидеть так, целуя ее, целую вечность, но он заставил себя отстраниться.
– Пойдем, – сказал он мягко. – Давай я положу тебя в настоящую постель.
Он почувствовал, как она напряглась.
– Нид, я…
Он заставил ее замолчать, снова поцеловав в губы, и усмехнулся.
– Я имел в виду, что ты ляжешь одна. Ты вымоталась, да и я хотел бы немного передохнуть.
Он помог ей выбраться из машины, провел внутрь до ее комнаты и, тихонько шлепнув, закрыл дверь. Уходить от нее становилось самым большим испытанием в его новой жизни. Как бы ему хотелось сейчас забраться вместе с ней под простыню и любить ее медленно, нежно, очень долго.
Одна мысль о том сукином сыне, который обидел ее, приводила его в бешенство. Когда он думал об этом, у него все вскипало внутри. Подумать только, и ведь этим подонком, кажется, был доктор. По крайней мере, он так решил про себя после того, как Кейт оставила машину на врачебной стоянке. Как только появится возможность, он обязательно попробует установить через своих приятелей, кому принадлежит машина с тем номером. А потом он просто зайдет в гости к этому ублюдку-садисту.
Кейт открыла глаза и посмотрела на часы. Не может быть, чтобы она так долго спала. Уже полдень. Затем она вспомнила, что не ложилась всю ночь. Последнее, что она запомнила из событий этой ночи, было то, что она положила голову на плечо Нида. Все остальное расплывалось как бы в тумане. Она дотронулась пальцем до своих губ. Целовал он ее, или это ей приснилось? Нет, конечно, не может этого быть. Она бы хорошо запомнила. Она потянулась и еще немного полежала в постели, затем заставила себя встать и отправилась в душ.
Одевшись, она высунула голову и посмотрела, что происходит в баре. Нид сидел на диване в маленькой комнате, выходящей в холл, расположив свои ноги на ящики. Работал телевизор, и по звукам, долетевшим до нее, ей показалось, что транслируют какую-то игру.
Он взглянул на нее, улыбнулся и выключил телевизор.
– Доброе утро, соня. Или, скорее, добрый день.
– И тебе тоже добрый день.
Он поднял свою кружку.
– Хочешь кофе?
– Нет. Я бы лучше выпила…
– Молока, – закончил он за нее. – Очень правильно. А поесть?
– Немного. Я думаю, что не отказалась бы от кукурузных хлопьев. А ты?
– Я уже ел.
Пока она доставала кукурузные хлопья, Нид налил ей молока, приготовил себе еще кофе и сел с ней за стол. Она ела и все время посматривала на его рот, наблюдала за тем, как он отхлебывает кофе из тяжелой кружки. Его нижняя губа была полной и красиво очерченной. Она представила себе те ощущения, которые испытывала бы от прикосновения этой губы. Он дотрагивался своим языком до края чашки, словно пробуя и изучая ее. Ей показалось, что она почти чувствует прикосновение его языка к ее языку. Ей стало жарко. Нет, ей не приснилось, что они целовались. Или все же приснилось? Она снова взглянула на него. Сейчас он смотрел на ее рот, его глаза сузились, а на лице появилось странное выражение. Чувственность явственно вибрировала в воздухе, как жужжание неоновых огней на вывеске.
Она отложила ложку и отодвинула тарелку. Аппетит пропал.
Неужели он думал о том же, что и она? Боже мой, так нельзя. Ей нельзя было близко сходиться с Нидом или с другим любым мужчиной. Ей нельзя было затягивать его в свои дела. Не сейчас. А может быть и никогда. У нее заболело горло и стало трудно дышать. Она быстро встала и пошла мыть тарелки.
Нид последовал за ней.
– У тебя есть какие-то планы на сегодняшний вечер?
Боясь, что голос ее выдаст, Кейт в ответ только покачала головой.
– Хочешь, поедем посмотреть мою стройку? Я хотел бы, чтобы ты увидела ее.
Что-то в тембре его голоса и в тоне его фразы, прозвучавшей как просьба, глубоко затронуло Кейт. Какая-то часть ее существа потребовала, чтобы она ответила «да», другая бешено кричала: «Скажи «нет» и беги отсюда!»
Глава 5
– Так нам действительно не стоит брать грузовик? – повторил Нид перед тем, как они вышли из дома.
– Для такого расстояния? Всего-то четверть мили. К тому же мне надо двигаться. И смотри, какой замечательный день. Как называются эти цветы? – спросила она, указывая на голубой ковер, простиравшийся по обеим сторонам дороги, в который там и здесь вплетались оранжевые точки.
– Васильки и индейские кисточки. Они растут, как сумасшедшие, в это время года. Разве ты их раньше не видела?
– Кажется, я их до сих пор не замечала.
Она подставила свое лицо солнечным лучам, полной грудью вдохнула теплый свежий воздух. Ей было так хорошо, так весело, что от восторга у нее почти кружилась голова.
Нид водрузил свою шляпу ей на голову.
– Вот так. Это защитит от загара твой хорошенький носик.
– А как насчет твоего носа?
Он усмехнулся.
– После тех тяжелых испытаний, которым он подвергался все эти годы, он не такой уж хорошенький. Кроме того, у меня в сарае есть еще одна шляпа.
– Я думаю, что у тебя очень красивый нос. Он очень… Заметный.
Он присвистнул.
– Это точно. Этот чертовый орган так много раз был сломан, что я даже не могу припомнить, как он выглядел вначале.
– А где ты его ломал?
– Спорт, пара драк, на арене родео. Потом мне его чинили множество раз.
Кейт дотронулась до своего собственного носа. Ей его тоже переделывали пару раз при пластических операциях лица. Она подумала, не придется ли ей еще раз изменить свою внешность. А ведь теперешний нос зажил у нее только несколько недель назад. Она всей душой ненавидела эти операции. К тому же теперешняя форма носа ей даже нравилась. И как хорошо, что Ниду тоже. Они шли в тишине, ее внимание стало перемещаться все больше и больше на надетую на нее шляпу Нида. Оказалось, что эта шляпа обладает огромной чувственностью. Ее тяжелый край приятно давил на лоб, а сама шляпа источала запахи влажной кожи внутреннего ободка и несла на себе след мужчины – специфический мужской запах. Можно ли было подумать, что чья-то шляпа на твоей голове окажется таким чувственным и интимным событием.
Она сняла шляпу и стала обмахивать ею свое лицо, но это только лишь усилило запах и в целом все воздействие шляпы на нее. Теперь она окончательно удостоверилась, что обоняние составляет какую-то важную особенность организма.
– Очень жарко? – спросил он.
– Нет. Очень шляпно.
Она хихикнула, затем попыталась взять себя в руки. Неужели она сказала это? Неужели она вообще могла говорить такие идиотские вещи?
– А?
– Так, ничего. О, это твой дом? – сказала она, указывая рукой на строение, возвышающееся слева от дороги.
– Никак нет. Это сарай. Я построил его несколько лет назад. А дом – на холме. Прямо за той рощицей деревьев.
Домом оказались всего лишь фундамент и часть каркаса, но Нид был явно горд своим будущим строением. Они проследовали мимо груд бревен, воздух возле которых был наполнен запахом свежей древесины и опилок, и он стал объяснять ей планировку своего будущего дома.
– Архитектор так составил проект, что я могу вести строительство как бы частями, – сказал он. – Время от времени. Сначала я собираюсь завершить спальную комнату хозяев дома, затем ванную, кухню, кабинет, прихожую и лестницу, конечно. А на верхнем этаже, когда мы до него доберемся, будут размещены спальные комнаты, может быть, комната для спорта над гаражом. Затем я добавлю гостиную и столовую.
Он показал на еще не размеченный участок дома.
– Ну как, что ты думаешь об этом?
Она закрыла глаза и представила себе залитую солнцем кухню, гостиную с большим камином и удобным кожаным диваном, спальную комнату с огромной мягкой… Она открыла глаза.
– Я… Я думаю, это замечательно.
Она резко отвернулась и стала внимательно изучать открывавшиеся взору пастбища, начинавшиеся от подножья холма, где несколько коров пощипывало траву. Небольшой ручеек с разбросанными по берегам рощицами деревьев протянулся по пастбищу и убегал вдаль.
– Потрясающий вид. Замечательное место… Чтобы разводить коров. Какой они породы?
– «Черный ангус». Лучшая порода мясных коров. Это мое племенное стадо. Или будет им, когда я приобрету нового быка.
– Твой бык был застрахован?
– Да, слава Богу. Но все равно, такого, как Мет Диллон, быстро не найдешь. Я на него очень надеялся. Слушай, хочешь прокатиться?
– Прокатиться на чем?
Он усмехнулся.
– На лошади.
– Я никогда не пробовала. Но думаю, что смогу. Когда мне было шесть лет, я каталась на ярмарке на каком-то пони и сумела не упасть. А когда я смотрю, как скачут на лошадях в фильмах, то мне кажется, что это не так уж трудно делать. Залезаешь на лошадь, берешь поводья и бьешь ногами в бока лошади, чтобы она поехала.
Он улыбнулся.
– Это, конечно, основное при езде, но кроме того надо еще кое-что уметь. Вообще-то тебе надо приобрести какие-нибудь ботинки для езды. Но сейчас и кроссовки сойдут. Пошли в загон, я тебя покатаю.
Она безрассудно согласилась и двинулась за ним, стараясь ни о чем не думать.
Это было нетрудно сделать, так как все ее мысли были заняты этим мужчиной, его сексуальной уверенной походкой, тем, как спадали на воротник его темные вьющиеся волосы. Какие там еще тревоги о скачке на лошадях.
Неожиданно ее нога попала во что-то мягкое, и она резко остановилась.
– О-о, не-е-ет, – плачущим голосом застонала она, не имея сил посмотреть вниз. Собственно, делать этого не было никакой необходимости. Сильный неприятный запах ударил в нос, ясно указывая на характер находившегося под ногами вещества.
– В чем дело? – спросил Нид, поворачиваясь к ней.
– Мне не хочется смотреть на это. И не говори мне, пожалуйста, на что я встала, потому что я и так догадываюсь сама.
Он взглянул на ее ногу, потом опять посмотрел на ее лицо. Было видно, что он прикладывает большие усилия, чтобы лицо сохранило серьезное выражение.
– О'кей, не скажу.
Она посмотрела на ноги.
– О-о, Ни-и-ид. Моей кроссовке – конец.
– Это от маленькой-то сдобочки? Ну, не беспокойся. Я ее отмою.
Она осторожно вытянула ногу и стала вытирать ее о траву.
– Какая гадость.
Он захихикал и смахнул пот с лица.
– Первое правило пастбища: «Смотри, куда становишься». Многие думают, что ковбои очень застенчивые ребята, потому что они никогда не поднимают глаза. Но это совсем неправильно. Они привыкли смотреть вниз, чтобы не напороться на какой-нибудь свежий пирожок.
– Поздно ты мне говоришь об этом.
Она сморщила нос и стала обмахивать лицо. В течение многих лет своей работы в качестве медсестры ей приходилось иметь дело с невообразимым количеством неприятных веществ и запахов. Поэтому она никогда не была особенно брезгливой, однако до сих пор ей еще не приходилось погружать ногу в навоз, а потом гулять с такой ногой.
– Пошли в сарай, мы тебя там отчистим.
Он взял ее за руку, и она заковыляла за ним, стараясь по возможности переносить свой вес на другую ногу.
Внутри сарая он усадил ее на охапку сена, встал рядом с ней на колени и поднял ее ногу.
– Нет, – сказала она. – Я сама.
– Давай помогу, мисс Независимая.
Он осторожно отстранил ее руки, развязал шнурок, снял и отбросил в сторону оскорбительно грязную кроссовку, снял носок и внимательно осмотрел ногу.
– Чистая, – сказал он, продолжая держать ее в своих руках.
Он держал ее за пятку уже довольно долго, и она спросила:
– У тебя случайно нет сексуального фетишизма к ногам?
– Есть, с самого маленького возраста. Меня всегда привлекали пальцы на ногах, – он начал осторожно пригибать пальцы ее ноги. – Вот этот маленький поросеночек пошел на базар, этот маленький поросеночек остался дома, а что потом? Как там дальше?
– Не помню.
Она рассмеялась и попробовала вытащить ногу из его рук, но он не отпускал.
– Боишься щекотки?
Он слегка провел пальцем по ее ступне, и она завизжала и почти подскочила.
– Не надо, – смеясь и дергая ногой, завизжала она.
– О, так ты очень боишься щекотки.
Пытаясь остановить его хулиганские действия, она так энергично дернула ногой, что свалилась со стожка сена, на котором сидела. Ей удалось было вырваться, но он обхватил ее за пояс, и они оба полетели на пол, который весь был покрыт слоем сена. Это сено проникло ей под рубашку и стало колоться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16