Бедра вздымались ему навстречу. А грудь…
Хорошо… Ему никогда еще не было так хорошо. Он ласкал ее груди, соски, нежную кожу под подбородком… Губы… Эти мягкие, чувственные губы… Трейс вошел в нее, движимый почти животной страстью.
Лилиан выкрикнула его имя. И у Трейса возникло вдруг старое как мир желание сделать эту женщину своей. Она принадлежала ему, как не могла бы принадлежать ни одна другая женщина. Он и не захотел бы этого ни от одной другой женщины.
Длинные стройные ноги скользили вдоль его бедер. Трейсу вдруг показалось, что они занимаются любовью во время землетрясения. Он снова и снова погружался в ее горячую, возбужденную плоть, пока не почувствовал, что Лилиан содрогается под ним всем телом.
Никогда еще не видел он ничего более прекрасного. Волны удовольствия, бегущие изнутри его тела, казалось, будут сотрясать его вечно. Наконец, обессиленный, Трейс повалился на изнеможенную Лилиан.
Казалось, прошла вечность, прежде чем он снова обрел способность ясно мыслить. Что же случилось? Только что они просто разговаривали посреди кухни. Спорили. Ничего такого провоцирующего, не считая того, что самой близости Лилиан было достаточно, чтобы спровоцировать его. Ей хватило бы даже взгляда, чтобы разжечь в нем желание.
Трейс вдруг испытал раскаяние. Он взял ее, как животное, – быстро, сильно, неистово.
Но вспомнив, как все было, Трейс улыбнулся. Лилиан не отставала от него.
– С тобой все в порядке? – спросил он, не вполне еще восстановив дыхание.
Лилиан услышала по голосу, что Трейс улыбается. Ей захотелось вдруг громко и счастливо рассмеяться.
– Спроси меня снова, – едва выдавила она. – Примерно через час.
Приподнявшись на локтях, Трейс опустил взгляд, чтобы посмотреть, почему было так жестко рукам и коленям.
– Господи! Да мы же на ковре!
Пальцы Лилиан скользнули вниз по спине Трейса. Его тут же охватила сладостная дрожь.
– Да, – прошептала она. – И это лучше, чем на кафеле в кухне.
Хитро улыбнувшись, Трейс заглянул в сине-зеленые глаза Лилиан.
– Ты… – Он нашел губами ее губы, – самая невероятная, – он нежно провел языком по нижней губе Лилиан, – самая красивая… – Трейс нежно поцеловал ее, – женщина из всех, кого я встречал.
Лилиан хотелось поспорить. Она вовсе не была невероятной, и уж тем более красивой. Но слова застряли у нее в горле, потому что в объятиях Трейса, чувствуя рядом его сильное тело, она действительно казалась себе красивой. Невероятно красивой.
Трейс снова поцеловал ее, так сладко, что Лилиан закрыла глаза от удовольствия.
– Ты не можешь ехать со мной, – пора было возвращаться к реальности.
Взгляд Лилиан упал на волевой подбородок Трейса. Он не собирался сдаваться. А она не унизится до того, чтобы умолять. Существуют и другие способы.
– Хорошо, – сказала она. – Я останусь. Но у меня два условия.
Встревоженный тем, что Лилиан сдалась так быстро, и гадая, о чем она может попросить, Трейс поинтересовался, что же это за условия.
Не поднимая глаз, Лилиан провела пальцем вдоль линии его ключицы.
– Первое – ты дождешься темноты, прежде чем уехать. В темноте будет безопаснее.
Тут Лилиан была права. До темноты оставалось еще несколько часов, и Трейс знал, как ему хотелось бы их провести.
– Хорошо, – сказал он. – А второе условие?
Лилиан медленно подняла глаза и встретилась с его взглядом.
– Второе – на этот раз мы доберемся до постели.
– Вы читаете мои мысли, леди. – Крепко прижав к себе Лилиан, Трейс поднялся.
Несколько минут спустя Трейс опустил Лилиан на кровать и лег рядом.
– Знаешь, – произнес он с хитрой улыбкой. – Надо как-нибудь попробовать добраться до спальни одетыми, как делают нормальные люди.
Лилиан невольно вздрогнула. Трейс говорил о будущем. Может ли это быть? Неужели, очистив свое честное имя, – а Лилиан не сомневалась, что это ему удастся, – он хочет вернуться к ней.
Она погладила ладонями гладкую грудь Трейса.
– Как нормальные люди? Звучит как-то скучновато.
Трейс вздохнул, возбуждаясь от ее нежных прикосновений.
– Поверьте мне, мисс учительница, – сказал он. – Когда речь идет о нас, не может быть ничего скучного.
Лилиан снова вздрогнула. Нет, Трейс не вернется. Он снова станет жить в своем мире опасностей и волнующих приключений, скучных полицейских отчетов и дорожного движения и забудет о маленькой провинциальной школьной учительнице, которая была так нужна ему когда-то.
Но Лилиан тут же прогнала от себя подобные мысли. У нее хватит времени для жалости к себе после того, как Трейс уедет. А сейчас он с ней, и нечего портить то короткое время, что им осталось быть вместе.
На этот раз они занимались любовью долго и нежно. Лаская друг друга дразнящими прикосновениями, издавая время от времени тихие вздохи. Они медленно вели друг друга к вершине блаженства, наслаждаясь на пути к ней каждым поцелуем, каждым сливающимся дыханием. И достигли пика одновременно, с блаженными улыбками на губах.
Но и этого оказалось недостаточно. Совсем недостаточно. Поглядев на часы, они вспомнили, что им совсем недолго осталось быть вместе. Скоро, очень скоро Трейс уедет. С отчаянной решимостью успеть как можно больше, они снова занялись любовью быстро и неистово, с жадным желанием, словно не были вместе несколько недель, а не несколько минут.
Трейс пытался оттянуть неизбежный конец, но это было невозможно, как невозможно сдержать надвигающуюся грозу. Тела их, как и природные стихии, жили своей жизнью. Гроза захватила их, заставив издавать сдавленные крики наслаждения, а сердца громко бились в такт друг другу.
– Темно, – тихо произнес Трейс. – Я должен принять душ и ехать.
– Сделаешь мне одно одолжение? – Лилиан подняла голову с подушки.
– Ты не можешь поехать со мной.
Она покачала головой.
– Я и не собиралась просить об этом. Просто… давай обойдемся без прощаний, ладно? Закрой за собой дверь спальни и иди в душ, а я останусь тут. Не говори мне, когда уедешь. Просто уйди, и все. Если не будет заводиться фургон, пробуй еще и еще. С ним иногда бывает.
– Лилиан…
– Пообещай мне.
Трейс целовал Лилиан до тех пор, пока глаза ее не закрылись сами собой.
– Хорошо, – сказал он.
Глава 9
Трейс ехал в темноте по сороковому шоссе, направляясь на запад, к озеру Тенкиллер и стараясь не думать о женщине, которую оставил позади. Но у него ничего не получалось. Даже сквозь запах машинного масла и рыбы он по-прежнему чувствовал едва уловимый аромат Лилиан – аромат цветов и нежной, теплой женщины. Трейс как раз вспоминал о ней, когда за его спиной поднялась вдруг какая-то тень. От неожиданности Трейс чуть было не бросил руль.
– Я же говорила, что тебя арестуют. Посмотри на спидометр. Ты гонишь восемьдесят пять в час, идиот.
Трейс резко нажал на тормоза и одновременно, громко ругаясь, вывернул руль.
– Сукин сын! Что ты делаешь? – Лилиан отбросила брезент и пригладила растрепавшиеся волосы. – Дальше машину поведу я, а то нас точно остановят.
Фургон остановился у обочины.
– Насколько я понимаю, – прокомментировала Лилиан, устраиваясь между сиденьями, – ты готов развернуться и отвезти меня обратно…
– Можешь не сомневаться, что я так и сделаю.
– … что займет часа полтора и потребует применения физической силы, потому что по доброй воле я не поеду. Или ты можешь выкинуть меня у обочины…
– Эта мысль греет душу.
– … в этом случае я гарантирую, что поймаю первую же патрульную машину и последую за тобой. Если, конечно, меня не подберет раньше какой-нибудь серийный маньяк-убийца. Тогда, возможно, мои расчлененные останки найдут где-нибудь в Арканзасе, а ты будешь чувствовать себя очень виноватым. Конечно, есть еще третий вариант.
– Я так и думал. А чем плохи первые два?
– Ты можешь гордо признать поражение, поменяться со мной местами, сесть на пол, чтобы тебя не было видно, и дать мне вести машину.
Трейс фыркнул и отвернулся.
– В этом случае, когда мы доберемся до места, я обещаю делать только то, что ты скажешь.
– Это будет новостью дня.
– А если ты хочешь предложить четвертый вариант – оставить меня на полу, предупреждаю, что буду доставать тебя всю дорогу. Тебе это не понравится.
Наклонившись вперед, Трейс прижался лбом к рулевому колесу.
– «Никаких прощаний, – фальцетом передразнил он. – О, пожалуйста, Трейс, дорогой, не говори мне, когда ты уедешь, просто уходи».
– Я не называла тебя «дорогой».
– Черт побери! – Он резко выпрямился. – Ты испугала меня до смерти, когда появилась сзади. У меня мог случиться сердечный приступ, и я наехал бы на автобус, полный школьников – и все из-за твоей дурацкой шутки.
– Не надо мелодрам. Просто пересядь и пусти меня за руль.
Трейс прикинул в уме имеющиеся в его распоряжении средства. Он понимал, что не выкинет Лилиан на обочине – хотя мысль эта казалась ему чертовски соблазнительной. И не станет терять время на то, чтобы отвезти ее обратно. Слушать, как она будет пилить его еще два часа – этого он тоже не выдержит. Какими бы сладкими ни были ее поцелуи и каким бы горячим – ее тело, Лилиан снова стала врединой, какой и была на самом деле. Пока они доберутся до озера, Трейс успеет сойти с ума. С тяжелым стоном он сполз между сидений, чтобы дать Лилиан сесть за руль.
Молчаливая капитуляция Трейса вызвала у Лилиан некоторые опасения. Она села на водительское место, подвинула сиденье, чтобы достать до педали газа, и некоторое время в кабине царила тишина.
Наконец Трейс произнес так тихо, что Лилиан едва смогла расслышать слова:
– Я еще поквитаюсь с тобой за это.
Лилиан покрутила радио, пока не нашла какую-то музыку. Они выехали на шоссе. Прошло еще минут двадцать, прежде чем Лилиан решилась наконец сделать радио потише и заговорить.
– Что ты будешь делать, если найдешь наркотики в доме Рэкли?
– Отпраздную это событие, – хмыкнул Трейс.
– Нет, серьезно, – Лилиан приходилось перекрикивать рев мотора. – Если ты войдешь в дом без ордера и заберешь наркотики, мы не сможем использовать их как вещественное доказательство.
– Ты права, – вздохнув, Трейс провел рукой по волосам.
– Так что же ты будешь делать, если найдешь их?
– Заберу.
– Но…
– Лили, если я заберу наркотики, то будет суд или нет, Рэкли хотя бы не сможет продавать их на улицах. К тому же я хочу, чтобы его судили за убийство Ингрэма. И еще за попытку убийства. Не забывай, что этот сукин сын пытался пристрелить меня. – Трейс потрогал заживающую рану на боку. Сейчас рана немного побаливала после напряженной физической нагрузки этого дня.
Но, черт побери, дело того стоило.
Лилиан расслышала в голосе Трейса твердую решимость. Она знала, что, если бы могла разглядеть его глаза, увидела бы в них то же выражение, что и сегодня днем, когда он из загнанного зверя превратился на ее глазах в копа.
– Пообещай мне кое-что, – попросила она.
Трейс положил голову на кожух мотора, чтобы лучше видеть ее.
– Что еще?
Лилиан перестроилась, чтобы обогнать потрепанный «Бьюик» шестьдесят пятого года с разбитой задней фарой.
– Если сегодня случится что-нибудь… волнующее…
Трейс хитро усмехнулся.
– Волнующее? Вроде того, что случилось днем?
Лилиан сердито нахмурилась.
– Например, если там окажется Рэкли или если он приедет, пока мы будем в его доме. Или попадем еще в какую-нибудь беду.
– Можете мне поверить, мадам учительница, что по сравнению с тем, что произошло сегодня днем, все это покажется просто скучным.
– Прекрати. Я говорю серьезно. Если что-нибудь пойдет не так, я хочу, чтобы ты обещал мне, что будешь делать то, что должен делать, и не станешь беспокоиться обо мне.
Трейс медленно поднял голову с кожуха.
– О чем это ты говоришь?
– Если что-то случится, не обращай на меня внимания. Ты ведь не просил меня ехать с тобой, ты не хотел этого. Я обещала делать все, что ты скажешь, и сдержу слово. А ты должен пообещать, что будешь мне доверять. И не позволишь себе отвлекаться на то, чтобы защитить, так сказать, мирных обывателей в моем лице.
Трейс сердито фыркнул в ответ:
– Твоя вера в мои способности просто лишает меня дара речи.
– Это не имеет никакого отношения к моей вере в твои способности.
– Разве? А мне показалось, что ты думаешь, будто я не способен позаботиться о нас обоих.
Лилиан вздохнула так громко, что Трейс расслышал ее вздох за ревом мотора.
– Я пытаюсь объяснить, что тебе не надо заботиться обо мне.
– Черт побери, женщина, ты явно нуждаешься в том, чтобы о тебе кто-то позаботился. Посмотри только, ведь ты едешь по ночному шоссе рядом с подозреваемым в убийстве.
– Да, рядом с большим грубым убийцей.
– Что, черт возьми, это означает?
– Это означает, что ты просто котик, Трейс Янгблад, и не пытайся притворяться, что это не так.
– Когда я повалил тебя сегодня днем на ковер, ты шептала мне на ухо что-то совсем другое.
– Кто еще кого повалил на ковер. Кто-то пытался убежать… Господи, подумать только, что я критикую мужчину за… – У Лилиан вдруг так загорелись щеки, что она включила посильнее кондиционер.
– Похоже, только что ты готова была употребить старое доброе бранное слово.
– И не мечтайте об этом, мистер коп. – Они проехали поворот на Генриетт и Индиан Нэйшн Тернпайк. Это означало, что следующим будет поворот на Тенкиллер. У Лилиан вдруг задрожали руки.
– Если сегодня что-то случится, я не хочу, чтоб ты отвлекался на меня и сомневался там, где должен проявить твердость. Вот и все.
Только теперь Трейс понял наконец, что имела в виду Лилиан.
– Ого, мисс Лилиан, – сказал он. – Кажется, я все-таки нравлюсь вам немного.
– Ну да, примерно как собаке палка.
Лилиан боялась. Трейсу не хотелось думать об этом, но он не мог не помнить, что всякий раз, когда Лилиан пугалась, она начинала выдавать одну за другой не слишком остроумные шутки. Трейс положил руку ей на бедро и почувствовал, как она напряглась.
– С тобой все будет в порядке, я обещаю.
Лилиан посмотрела на него в упор.
– Да я не о себе беспокоюсь, ты, идиот.
От изумления Трейс уронил руку.
– Обо мне? Так ты беспокоишься обо мне? – И Трейс вдруг понял, что это происходит не в первый раз. Когда еще кто-нибудь, кроме Лилиан, беспокоился о его безопасности? Кто, кроме Лилиан, был ему так близок, кто знал его достаточно, чтобы беспокоиться?
– Я беру свои слова обратно. Ты совершенно не похож на Джейка Салливана. Он достаточно умен, чтобы понимать такие вещи с первого раза.
– К черту Джейка Салливана. – Резко выпрямившись, Трейс вдруг крепко поцеловал Лилиан в губы, а потом с идиотской улыбкой снова опустился между сидений. – Никто еще никогда не говорил мне ничего более приятного.
– Что именно тебе приятно слышать – что ты такой тупица?
Через тридцать миль Лилиан свернула на шоссе номер сто. Они проехали мимо водопада Вебера, через тихие улочки Гора. У Лендер-маунти Лилиан свернула на местное ответвление шоссе 10А, и только тогда Трейс, мускулы которого чудовищно затекли от сидения на полу, смог устроиться рядом с ней.
Лилиан бросила на него недовольный взгляд. Ей было бы гораздо спокойнее, если бы он по-прежнему сидел внизу. Но она предпочла промолчать. Ведь Трейсу в любом случае придется объяснить ей, в каком доме живет Рэкли.
– Жаль, что ты успел побриться, – все же не выдержала Лилиан.
Трейс убавил звук радиоприемника и нагнулся к ней.
– Что ты сказала?
Пошарив под сиденьем, она достала ярко-зеленую кепку с желтой эмблемой и отпечатками грязных пальцев на козырьке.
– На вот. Надень и надвинь поглубже.
– Расслабься, хорошо? Никто в этой части штата не узнает меня. Мы с тобой – просто обычная парочка, таких на Тенкиллер приезжает каждый год по пять миллионов.
– Да уж, – саркастически заметила Лилиан. – И кто-то из нас, а точнее, я, уж так случилось, привык проводить свой отпуск именно в этом районе. Тебя-то, может, и не узнают. А я наверняка наткнусь на кого-нибудь из знакомых. Меня не привыкли видеть здесь с мужчинами. Не считая отца, разумеется. Но, можешь мне поверить, ты совершенно на него не похож. Так что тебя захотят рассмотреть получше.
– Что? Ты проводишь здесь с детства каждое лето и никогда, даже в ранней юности, не приезжала сюда на уик-энд с молодым человеком?
– Тут главное слово – молодой.
– Ничего себе! А что вам вдруг не понравилось в моем возрасте, бабушка?
Лилиан с удивлением и отчаянием почувствовала, как от этих слов у нее болезненно сжалось горло.
– Ничего, – выдавила она. – Дело не в твоем, а в моем возрасте, внучек.
– Ну-ка сворачивай, – приказал Трейс.
– Сейчас. Сколько деревьев ты бы хотел, чтобы я снесла? – Они проехали узенькую просеку.
– Постарайся все-таки свернуть в какое-нибудь укромное местечко.
За поворотом дороги Лилиан представилась такая возможность. Она не знала, зачем это понадобилось Трейсу, но все же остановила машину под огромным деревом и, не выключая мотора, посмотрела на своего спутника.
Свет огоньков на приборной панели отбрасывал отблеск на лицо Трейса, придавая ему таинственный, пожалуй, даже немного зловещий, если дать волю своему писательскому воображению, вид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20