На всякий случай он поинтересовался об этом у стражей порядка.– Мне кажется, – медленно произнес Йэтс, в упор глядя на него, – это вас не касается.– Черт побери, Гарри, – вмешался Маккомис, – по-моему, это ни для кого не секрет. Всем известно, что у нас нет таких специалистов. – Он повернулся к Далтону. – Но Брэд получил кое-какой опыт в Далласе, и он абсолютно уверен в своих словах.Лежа в смотровой палате, Фэйф слышала обрывки разговора, доносящегося из коридора. Теперь, когда доктор Хинтон заверил, что с ее ребенком все в порядке и нет причин волноваться, ее пульс стал постепенно приходить в норму. Сильно болело горло, как будто она проглотила осколки битого стекла. Боль отдавалась во всем теле, и Фэйф была уверена, что через день-другой она обострится.У нее было несколько незначительных ожогов на руках от падавших горящих обломков и головная боль, причиной которой стал свалившийся на Фэйф тяжелый гроссбух. Можно было сказать, что она легко отделалась, и самое главное – ребенок не пострадал. Страх за дитя, которое она носила под сердцем, отступил, и Фэйф начали одолевать другие мысли.Далтон Макшейн – настоящий Далтон Макшейн вынес ее из огня и спас от неминуемой гибели. Врач «скорой» рассказал, что Далтон ворвался в пылающий офис редакции и вытащил ее оттуда за несколько секунд до того, как рухнула крыша.Почему же совершенно посторонний человек так рисковал ради нее? В памяти Фэйф остались смутные воспоминания о его сильных руках и широкой крепкой груди. В его объятиях она почувствовала себя в безопасности. Когда все окружающее было для Фэйф страшной стеной огня и дыма, это чувство казалось особенно острым.Она также вспомнила ощущение безумного страха, но, как ни странно, это был его страх. Не за себя, за нее. Эта боязнь, что может оказаться слишком поздно, казалось, исходила от его рук, сжимавших ее обмякшее тело.Фэйф покачала головой. Должно быть, у нее слишком разыгралось воображение, а это совсем на нее не похоже.Пришло время сосредоточиться на более важных вещах. Например, поразмыслить о бомбе, взорвавшей редакцию. У Фэйф мороз пробежал по коже – она внезапно осознала весь ужас происшедшего.Она порывисто приподнялась на локте.– Доктор Хинтон, мне нужно поговорить с Чарли.– Уверен, что и он хочет с тобой поговорить. Но окажи любезность себе и ребенку, разговаривай лежа, хорошо? Ты же не хочешь добавить мне седых волос, правда?Несмотря на шутку – доктор Хинтон поседел тридцать два года назад, помогая Фэйф появиться на свет – так, по крайней мере, ей говорили, – страх снова сковал ее.– Но вы же сказали, что с нами все в порядке.– Да, несмотря на небольшие травмы, причин для беспокойства нет.Он снял с шеи стетоскоп, сложил его и убрал в карман белого халата.– Но не стоит рисковать. Я настаиваю на том, чтобы ты провела ночь в больнице. Здесь мы сможем присмотреть за тобой.Доктор Хинтон не был акушером, но, будучи единственным профессиональным врачом в радиусе более ста пятидесяти миль, за последние тридцать лет помог родиться как минимум половине населения всего округа. Того, чего он не знал о беременностях и родах, и не нужно было знать. Он знал, когда послать женщину к специалисту в крупный город, а когда без квалифицированных гинекологов и акушеров можно было обойтись. Его репутация была безупречной. Фэйф, как и любая жительница округа, доверяла ему полностью. И раз он сказал, что все в порядке, значит, так оно и есть.Оправившись от первоначального страха перед перспективой остаться в больнице, Фэйф запротестовала:– Мне никогда не приходилось лежать в больнице.Доктор Хинтон улыбнулся и легонько похлопал рукой по ее круглому животу.– Ошибаешься. Я прекрасно помню, как ты горланила всю ночь в палате для новорожденных и не давала спать другим младенцам. К тому же, для твоего будущего ребенка так будет лучше. И нам спокойнее…Фэйф жалобно вздохнула и отрицательно покачала головой. Доктор рассмеялся.– Фэйф, ты даже не понимаешь, что теряешь. Может, ты напишешь об этом статью в «Реджис… – Он осекся, виновато поглядев на нее.– Да, в «Реджистер». – Ее голос звучал глухо и безжизненно.– Прости, я сказал, не подумав.Ее вдруг наполнила решимость.– Не волнуйтесь, доктор. Мы потеряем один выпуск, но не больше, это я вам обещаю.Почувствовав необычный прилив сил, про себя она поклялась, что не пропустит ни одного выпуска. Свежий номер может выйти и на одном листе. По крайней мере, материала для него предостаточно.Когда врач вышел, чтобы сделать записи в истории болезни Фэйф и оформить ее ночное пребывание в больнице, медсестра Моника Гонсалес помогла ей облачиться в халат, поразивший ее своей расцветкой. Фэйф поморщилась. Увидев выражение ее лица, Моника весело рассмеялась.– Привыкайте к этому цвету. Вам придется щеголять в подобном наряде в ближайшем будущем. – Она многозначительно кивнула на живот Фэйф, похожий на огромный арбуз.– Как вы его называете?– Мы зовем его, – Моника неожиданно смутилась, – «цвет детской неожиданности».– Да… подходящее определение.Когда Фэйф переоделась, медсестра укрыла ее и позвала в палату Чарли Маккомиса.– Позовите еще Далтона Макшейна, – не очень уверенно добавила Фэйф.Разговор с ним не стоило откладывать. Чем скорее она поблагодарит его, тем быстрее он исчезнет из ее жизни. Несмотря на испытываемую ею признательность и чувство безопасности, которое она ощущала рядом с этим мужчиной, Фэйф не хотела иметь ничего общего с человеком по имени Далтон Макшейн.– Фэйф, – в дверях показалась голова Чарли, увенчанная рыжей шевелюрой. – Как ты?– Нормально, спасибо. Привет, Гарри! – Она приветливо кивнула вошедшему вслед за Чарли шерифу.Далтон зашел в палату последним. Когда Фэйф встретила взгляд его серебристо-серых глаз, ей показалось, что комната и лица окружавших ее людей поплыли перед ней. Ей стало нечем дышать, но она как будто не замечала этого. Рядом с ним она чувствовала неловкость, но, как ни странно, эта неловкость была ей приятна. И не имела никакого смысла.После продолжительной паузы, заметив любопытство и удивление в глазах Чарли и Гарри, Фэйф наконец смогла выдавить из себя.– Мистер Макшейн, как я понимаю, вы спасли мне жизнь. – Ее голос внезапно сорвался.Далтон в ответ едва заметно наклонил голову.– Мне кажется, просто поблагодарить вас будет недостаточно, – справившись с голосом, продолжила Фэйф.– Вполне достаточно, – мягко прервал ее Далтон, – я просто сделал то, что на моем месте сделал бы любой.– Ты можешь рассказать нам, что случилось, Фэйф? – вмешался в разговор Чарли.Хотя в палате было довольно прохладно, Фэйф вдруг стало жарко. Она не могла оторвать взгляд от глаз Далтона, словно зачарованная.– Фэйф? – с беспокойством окликнул Чарли. – С тобой все в порядке?– Что? О, прошу прощения, я прослушала.– Не извиняйся. У тебя был тяжелый день. Чудо, что ты вообще осталась жива. Ты можешь рассказать, что произошло? Что-то испортилось в фотолаборатории? Ты не чувствовала странных запахов, например, газа? Или, может быть, тот старый обогреватель…– Нет, дело не в обогревателе, – резко ответила Фэйф. В ее сознании с кристальной четкостью предстала картина взрыва, глубоко врезавшаяся в мозг. – Не было и утечки газа. Это взорвалась бомба.Чарли и Гарри обменялись взглядами, но Фэйф невольно посмотрела на Далтона Макшейна. Он вовсе не выглядел удивленным ее смелым заявлением, как, впрочем, и полицейские. На лице Гарри была написана подозрительность.– Я же говорил, что не хочу браться за эту работу, – забубнил свое Чарли. Ему совсем не улыбалась мысль взять на себя ответственность за ведение столь серьезного расследования.В палате воцарилась минутная тишина, которую нарушил Далтон.– Что заставляет вас думать, что это была бомба? – обратился он к Фэйф.Фэйф с трудом сглотнула, поморщилась от саднящей боли в горле.– Она пришла по почте в коричневом бумажном пакете, и когда я швырнула ее о стену, она взорвалась.– Вы имеете обыкновение швырять почтовые посылки о стены? – осведомился Далтон.– Я была… разозлена, – коротко ответила она.Далтон понимающе кивнул. Она была готова разорвать все в клочья, когда он уходил из ее офиса, и, по правде говоря, Далтон вполне понимал ее.– Могли ли быть в посылке химикаты для фотопечати или еще что-нибудь в этом роде? Даже зажигалка или коробок спичек могут послужить причиной взрыва, если есть утечка газа.– Утечки газа не было, – уверенно сказала Фэйф. Ее глаза сузились. – Хотела бы я знать, кто послал мне подобный сюрприз с написанным от руки адресом и пометкой «Лично».Чарли Маккомис тихо выругался. Далтон задумался. Внутреннее чутье подсказывало ему, что Фэйф права и причиной взрыва была бомба, но навыки, приобретенные за годы службы в полиции, заставляли его досконально проработать каждую возможную версию. И поскольку никто из полицейских не намеревался задавать Фэйф вопросы, он взял инициативу в свои руки.– На пакете был обратный адрес?На миг Фэйф закрыла глаза, вспоминая подробности, затем отрицательно покачала головой.– Нет. Я запомнила. Только мое имя и адрес, написанный от руки черным фломастером.– Ваше имя, а не название газеты? – уточнил Далтон.– Минутку, Макшейн, – наконец подал голос шериф. – Если не возражаете, расследование будем вести мы.– Не мешай ему, Гарри, – Чарли Маккомис смотрел на Далтона с явным интересом. – Ты можешь ответить на его вопросы, Фэйф?Фэйф перевела дыхание. От напряжения она побледнела.– Да, могу. Посылка была адресована мне как главному редактору «Реджистер». Внизу под адресом стояла пометка «Лично».– Как была доставлена посылка? – задал следующий вопрос Далтон.– Пришла с утренней почтой.Далтон облегченно вздохнул и посмотрел на Маккомиса.– Вот помощь, в которой вы нуждались, шеф. Вам не нужны собственные эксперты. Раз посылка была отправлена по государственной почте, это дело федеральных властей. В соответствии с законом вы должны известить почтовое ведомство США и ФБР, и тогда получите помощь.Лицо Маккомиса прояснилось – исчезли морщинки на лбу и разгладилась складка возле губ.– Что ж, вы правы.– Черт, – скривился шериф. – Только парней из ФБР нам не хватало.– Ну, джентльмены, – раздался сзади голос доктора, вернувшегося с креслом-каталкой для Фэйф. – Надеюсь, вы выяснили все, что хотели, потому что время посещения истекло. Моника, отвези Фэйф в четвертую палату.Далтон нахмурился.– Но вы же сказали, что с ней все в порядке.– Да, это так, – заверил его доктор. – Ей нужно провести здесь еще ночь, чтобы полностью восстановиться после шока.«Ее не радует перспектива провести ночь в больнице», – отметил Далтон, взглянув на Фэйф.– Прошу вас, джентльмены.Красноречивым жестом Моника указала на дверь, но прежде чем ей удалось выдворить Далтона, Маккомиса и Йэтса, дверь распахнулась и в палату ворвался еще один посетитель.– Фэйф! – Молодой человек около двадцати шести лет, с длинными каштановыми волосами и горевшими беспокойством карими глазами, едва не сбил с ног медсестру. – Фэйф, что с тобой? Что случилось?– Мне очень жаль, Дэвид… – начала было Моника, но Фэйф остановила ее.– Не прогоняй его, Моника. – Она повернулась к доктору Хинтону. – Не могли бы вы дать мне еще минутку? Мне необходимо поговорить с Дэвидом.– Вижу, наша больная настроена решительно, – мрачно заявила Моника. – Если вы не повесите на двери ее палаты табличку «Никаких посетителей», она будет работать всю ночь.– Не будет. – Доктор взглянул на часы. – Даю вам пять минут, и ни секундой больше. Ты меня понял, Дэвид? Ей нужен покой.Кадык Дэвида заходил вверх-вниз.– Да, сэр. – Получив официальное разрешение врача, он кинулся к кровати Фэйф. – Расскажи мне, что произошло? Как ты себя чувствуешь?– Нормально, – в сотый раз за день повторила Фэйф.– Подумать только, бомба! – Глаза Дэвида округлились. – Тебя же могли убить!– Но не убили. Слушай, мне предстоит остаться в больнице на ночь, так что для тебя есть работа.– Я сделаю все, что ты скажешь.– Три минуты, – предупредил доктор Хинтон.Фэйф бросила на него сердитый взгляд, затем вновь повернулась к Дэвиду.– Я напишу статью о взрыве на первую полосу. А ты пройдись по городу, найди очевидцев, поспрашивай подробности и все такое. Выясни, не удалось ли кому-нибудь заснять взрыв. Теперь, чтобы проявить и напечатать фотографии, тебе придется съездить в Амарилло. Свяжись с Крейгом, может, он помнит, кто помещал объявления в выпуске, который должен был выйти завтра.Дэвид вытащил из кармана блокнот и ручку.– Я лучше запишу твои поручения.– Две минуты, – раздался неумолимый голос врача.Фэйф опять нахмурилась.– Посмотри, справится ли Крейг с новой разбивкой полос для рекламы и объявлений. Мы сможем выиграть немного места на полосе за счет постоянных клиентов. Позвони Маргарет и Розе, пусть начнут подыскивать временное помещение для редакции. Может, сестры Снид смогут им помочь. Нам понадобятся новые компьютеры, офисная мебель, фотооборудование, рабочие, и побыстрее. Своими силами мы не обойдемся. Да, и еще…Доктор шагнул к кровати Фэйф и оказался между ней и Дэвидом, видимо, ее служащим, решил Далтон, и подтолкнул смущенного растерянного юношу к двери.Потом настала очередь и остальных.Далтон стоял в коридоре, наблюдая за удаляющимся шерифом Йэтсом. Моника уже отвезла Фэйф в стационар, находящийся рядом с маленьким приемным покоем. Насколько мог судить Далтон, когда они с Маккомисом уйдут, Фэйф и Моника останутся в больнице одни. Может, были еще другие пациенты, но чувство тревоги не покидало его.Сегодня кто-то попытался убить Фэйф Хиллман. Судя по непрерывно раздающимся в приемной телефонным звонкам, весь город должен знать, что она осталась жива и почти не пострадала. Но именно сейчас она наиболее уязвима и беззащитна. Будет ли она в безопасности здесь, куда беспрепятственно мог проникнуть любой? Выберет ли убийца более надежный способ избавиться от нее в следующий раз?Далтон, кончай фантазировать! Не забивай себе голову чепухой, твердил он себе. У него не было причин, чтобы вмешиваться в эту историю. Это происшествие его не касается – он больше не служит в полиции. Но то, что молодой хрупкой женщине пришлось пережить подобный кошмар, казалось ему чудовищной несправедливостью. Он понимал, что к страху и боли у нее еще примешивалась тревога за будущего ребенка.Далтон обернулся и обнаружил у себя за спиной Маккомиса. «Он все-таки слишком молол для шерифа полиции», – подумал Далтон. На вид Чарли нет лет двадцать восемь, и, похоже, он не слишком рад такому продвижению. Казалось, он вот-вот обратится в бегство перед липом колоссальной ответственности, легшей на его плечи.Далтон случайно узнал, что всего полгода назад Фэйф потеряла отца. Он ругал себя за то, что лезет не в свои дела, понимал, что ему не следует спрашивать, и не желал услышать ответ, которого опасался, но все же спросил:– Как умер ее отец?Маккомис печально вздохнул.– Честно говоря, его смерть – это самое ужасное, что когда-либо случалось в здешних местах. Джо Хиллман сидел на диване у себя дома и смотрел телевизор, когда в него попала шальная пуля. Она пролетела через окно гостиной и пришлась ему прямо в голову. Этот случай потряс весь город.Далтон напрягся.– Шальная пуля?– Шериф пришел к выводу, что кто-то упражнялся в стрельбе по мишеням и не осознавал, в какой опасной близости от дома Джо оказался. Такое порой случается, особенно во время охотничьего сезона, но в нашем городке впервые за всю его историю застрелили человека. Правда, дом Джо стоит на самой окраине. – Маккомис пожал плечами и сочувственно покачал головой. – Мы опросили всех в округе. Но никто ничего не знал. Представляю себе, что должна была испытать Фэйф, вернувшись на следующее утро домой и обнаружив, что дом кишит полицейскими, а ее отец мертв.Далтон что-то пробормотал в ответ, в то время как его мозг сверлила дюжина вопросов. «Не спрашивай», – убеждал он себя. Ее отца нашли утром? «Не спрашивай». Значит, он был застрелен ночью? Кто практикуется в стрельбе по ночам? «Черт возьми, Макшейн, не задавай вопросов».Он все-таки спросил.Ответ ему не понравился и был именно таким, которого он опасался. 3 В маленьких городках тайны быстро перестают быть тайнами.Новость о бомбе, ставшей причиной взрыва, невозможно было утаить.Слух о том, что в посылке в редакцию была прислана бомба, разнесся по Ту Оукс со скоростью урагана. К ночи всем, кто возвратился посмотреть на пепелище, стало ясно, что взрыв уничтожил нечто большее, чем офис редакции местной газеты. Взрыв уничтожил статус тихого и мирного городка, который прочно закрепился за Ту Оукс в Техасе. Жители города чувствовали себя оскверненными.Повсюду в округе – в домах, на углах улиц, в бакалейных лавках, в аптеках, молочных кафе – взрыв стал единственной темой разговоров. Молодые и старые находили предлог завернуть на Мэйн-стрит и в сотый раз смотрели на выставленный полицией желтый знак, запрещающий въезд на площадь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20