Это…От радости у Фэйф на глаза навернулись слезы.Дэвид просиял.– Завтра установят телефон, и мы сможем приступить к работе.– Поздравляем, Фэйф! – Мэр протянул ей бокал с пуншем. – Твои друзья подняли на ноги весь город и половину Амарилло, чтобы устроить этот маленький сюрприз.– Все нам помогали, Фэйф, – сказала Маргарет. – Мы хотим, чтобы ты знала, как мы рады, что у нас есть ты!Ее друзья потратили столько сил ради нее! Старую библиотеку невозможно было узнать. Свежая краска на стенах, побеленный потолок, новый ковер, мебель, современная техника полностью преобразили ее. Фэйф была растрогана до глубины души.– Ну, скажи что-нибудь, – раздался голос Чарли среди толпы.– Я… я даже не знаю… С-спасибо.– Только не вздумай расплакаться, – предупредила Виола, – если ты заплачешь, то и Винсент не выдержит. Сама знаешь, каким он стал сентиментальным. Его нос покраснеет, и нам будет стыдно за него. Неприлично появляться в обществе с красным носом. 11 Перемены… Далтон, чувствовал, как меняется его отношение к жизни. Как идет переоценка сложившихся понятий. Долгие годы он относился к себе как к рациональному, жесткому человеку, лишенному романтизма и сентиментальности. Затем, после смерти Эми, для него перестало иметь значение собственное мнение и мнение других. Его все перестало волновать, словно душа и тело погрузились в спячку.Но сейчас он постепенно возвращался к жизни. Он ощущал необходимость заботиться о ком-то. Заботиться об этой необыкновенной женщине, посланной ему Богом, о ее не родившемся еще ребенке. Его не оставляли равнодушным ее друзья, ее работа, ее городок. Но прежде всего его волновала эта женщина.Со временем он понял, что глубоко любит Фэйф. Далтон считал, что после Эми не сможет полюбить – Эми была его женой, женщиной, выбранной им на всю жизнь. Сейчас, оглядываясь на прошлое, Далтон понимал, что, возможно, они расстались бы, если бы он отказался бросить работу ради семьи. Но он искренно любил Эми.Теперь он любит Фэйф. Слово осталось прежним, как не меняется оно уже тысячи лет. Но его чувство к Фэйф было совершенно непохожим на прежнюю влюбленность. Может быть, потому, что он стал взрослее.Теперь его любовь, казалось, жила глубоко в сердце и затрагивала те струны души, которые раньше молчали.Далтон задумчиво смотрел в окошко микроволновой печки, наблюдая, как смешно подпрыгивает бумажный пакетик со взрывающимися в нем зернами кукурузы. Ему пора рассказать Фэйф об Эми. Но за неделю, прошедшую с той ночи, когда они с Фэйф стали близки, он никак не мог найти подходящего момента. Ей бы тоже показалось роковым то, что он потерял во взрыве женщину и ребенка, и вот судьба привела его еще к одному взрыву и еще к одной женщине, готовящейся стать матерью.А, черт! Нельзя их сравнивать. Между событиями, как и между женщинами, сыгравшими важную роль в его жизни, не было ничего общего.Раздался свисток таймера, но Далтон так и остался сидеть, погруженный в свои мысли.Когда безопасность Фэйф не будет вызывать сомнений, надобность в его услугах исчезнет.Далтон достал пакет из печки и высыпал попкорн в большую миску.Конечно, ФБР мало продвинулось в расследовании. Им удалось лишь установить неидентичность бомбы, взорвавшей офис Фэйф, с теми, что посылал Неизвестный. По мнению ФБР, террорист, покушавшийся на Фэйф, был весьма неопытным подражателем.Но все еще не обнаружилось никакой связи между взрывом в редакции и смертью ее отца. В течение прошедшей недели Далтон и Фэйф проштудировали все выпуски «Реджистер» за последние полгода. Они не нашли никаких заголовков, фотографий, статей, которые могли быть связаны с обоими преступлениями. Абсолютно ничего. Хроника происшествий вообще отсутствовала – в городе не совершалось серьезных преступлений со времени судов Линча над угонщиками скота, которые были настоящим бичом Техаса в начале века.Далтон взял из кладовки две большие бумажные салфетки и присоединился к Фэйф в гостиной.Фэйф смотрела записанный на видео последний выпуск новостей, пропущенный ею. Далтон протянул ей салфетку, поставил миску между ними и откинулся на подушку софы, чтобы удобнее было смотреть – не на экран, а на Фэйф.Одной рукой держа пульт, другой она взяла пригоршню попкорна, не отрываясь от экрана. Могло показаться, что она не заметила его присутствия, но Далтон знал, что это не так. По тому, как напряглось ее тело, Далтон понял, что она так же взбудоражена его присутствием, как и он сам. Ей пришлось смотреть новости в записи только потому, что они провели большую часть дня в постели. Она благодарила Далтона за то, что он такой заботливый телохранитель и так хорошо оберегает каждую частичку ее тела.Для федеральных властей не было причин волноваться за безопасность Фэйф – кроме, может быть, той, что при одной мысли о двух, казалось бы, не связанных случаях – гибели Джо Хиллмана и покушении на его дочь, – у Далтона возникало плохое предчувствие. Какой-то внутренний голос твердил, что здесь кроется что-то неладное. Чарли и Брайан Маккомисы могли поклясться, что чувствуют то же самое.Однако не было ни одной нити, могущей привести к человеку, убившему отца Фэйф. А все время агентов ФБР, присланных в Ту Оукс, занимало расследование взрыва в редакции.Проклятье! Далтон даже начал подозревать в убийстве человека, использовавшего его имя при знакомстве с Фэйф, но он тут же одергивал себя, ведь у него не было к тому никаких оснований. Скорее всего о себе заявляла ревность к мужчине, ставшему отцом ребенка Фэйф.Глядя на Фэйф, Далтон продолжал сосредоточенно размышлять. Он как-то спросил Фэйф о нем. Мужчина, называвшийся Далтоном Макшейном, вновь появился в Ту Оукс где-то в апреле. Он попросил у Фэйф прощения за то, что не сказал о существовании жены, и поинтересовался, как идут ее дела после смерти отца. Фэйф с присущей ей прямотой и честностью рассказала о своей беременности. Не ожидая от него никаких обязательств, она считала, что он вправе узнать о будущем отцовстве.После этого его и след простыл. Больше Фэйф не общалась с ним, если не считать посланного им чека на ее имя.Человек в здравом уме не мог послать женщине чек на две тысячи долларов, а потом тем же путем отправить ей бомбу. Если он собирался убить ее, зачем было посылать деньги, причем довольно приличную сумму?Нет, тут что-то не сходится.Но Далтону хотелось знать, что это был за человек и почему он воспользовался его именем. Что ж, он обязательно постарается выследить подонка, когда работа здесь завершится. У него нет причин оставаться в Ту Оукс.«Кроме той, что я люблю ее».У Далтона защемило сердце.Господи, почему он должен покинуть ее? Ему уже не хотелось возвращаться на лодку дяди, к одинокому существованию, и, Бог свидетель, никаких планов на будущее у него нет. Смутное желание вернуться в полицию было лишь желанием, и ничем больше.Дьявол! У него появилась дельная идея. Он мог бы вернуться на службу прямо здесь, в Ту Оукс. Место шефа полиции все еще вакантно, а опыта и квалификации у него достаточно.Открывшаяся возможность окрылила его. Ему вдруг захотелось всего сразу – жену, работу, дом, в котором рождается детский смех. Фэйф. Больше всего на свете он хотел, чтобы Фэйф была с ним. Всегда.А как она отнесется к этому? Хочет ли она прожить с ним жизнь бок о бок.Далтон потянулся к ней.– Фэйф…– Черт! Не могу в это поверить… – В ее голосе слышались одновременно растерянность и недоверие.Фэйф отдается работе целиком, так же как еде или… сексу. Сердце Далтона захлестнула нежность. Он прибережет свои вопросы и предложения до тех пор, пока ее внимание не будет полностью принадлежать ему. Например, до сегодняшней ночи, в постели.– Чему ты не можешь поверить? – мягко спросил он.– Это не может быть он!Нацелившись дистанционным пультом в экран, как для выстрела, она перемотала пленку назад и нажала на паузу. Изображение замерло. На кадре, судя по всему, была показана парковочная площадка перед большим продовольственным складом.Стоянка была заполнена людьми. Ковбойские шляпы так и мелькали в толпе.Фэйф напряженно замерла, не отрывая глаз от экрана.– Это он… – выдохнула Фэйф и снова застыла.– Кто? – не сразу догадался Далтон, хотя только что думал об этом человеке.– Он.Фэйф наклонилась вперед, чтобы Далтон не видел, как сильно дрожали ее руки. Спина и плечи стали вдруг деревянными.– Этот мерзавец. Как-Там-Его.Далтон напрягся.– Ты хочешь сказать…– Да. Тот, кто назывался тобой.Честно говоря, она думала, что никогда больше его не увидит, и не испытывала ни малейшего желания встретиться с ним снова. И вдруг он появился прямо в ее доме, пусть даже не он сам, а лишь его телевизионное изображение. «Господи, ну почему именно сейчас!» – мысленно простонала она. Она не хотела, чтобы он вновь врывался в ее жизнь. Он ушел. Так почему он не исчез навсегда?Фэйф не хотела очередного напоминания о своей непростительной глупости. Она хотела продолжения сказки, которой стала ее жизнь за последнюю неделю. Она хотела быть с Далтоном. Глупо, но она даже начала представлять себе, что это его ребенка она носит, что он будет с ней, когда малыш родится и когда начнет делать первые неуклюжие шаги, когда принесет первую двойку из школы и когда закончит колледж. «Далтон, Далтон, не оставляй меня!» – кричало ее сердце, разрываясь от боли.– Где? – властно спросил Далтон. – Который?– Вон он, возле входной двери, пьет колу.Далтон пристально всмотрелся в экран, но изображение было нечетким.– Как ты могла его узнать?Он хорошо различал лишь привычный красно-белый стаканчик из-под колы. «Только бы она ошиблась!» Странно, но сейчас ему не хотелось, чтобы она указала именно на этого человека.– Вон он!Фэйф немного перемотала пленку назад и включила кнопку воспроизведения. Ясно разглядев его, Далтон, шокированный, замер.– Сукин сын! – Неосознанно он дотронулся до шрама на щеке.Лишь спустя мгновение Фэйф поняла, что и Далтон узнал этого человека. Пришла ее очередь удивляться.– Ты знаешь его?– Джек, ты, сукин сын, откуда ты взялся? – процедил он сквозь зубы. – Где проходит это собрание? Перемотай-ка назад.– Кто он? – спросила Фэйф, неуверенная, что хочет знать правду.Далтон повернулся к ней. Его лицо исказила ярость, а глаза приобрели уже знакомый ей стальной оттенок.– Его зовут Джек Брукс. Это брат моей жены.Сердце Фэйф остановилось. Оно просто… перестало биться.– Ты женат…В душе у Далтона все перевернулось, когда он увидел побледневшее лицо Фэйф.– Нет. – Он потянулся, чтобы обнять ее, но она отпрянула. – Прости, что раньше не сказал этого. Я был женат. Эми умерла четыре года назад.Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем сердце Фэйф снова забилось. Был женат. Эми… Слова прочно засели у нее в голове. От облегчения она почувствовала слабость. Фэйф перемотала пленку на начало сюжета. Почему Далтон не рассказывал ей о жене?С первых минут репортажа Далтон начал тихо цедить проклятья. Вопросы замерли у Фэйф на губах. Она внимательно следила за происходящим на экране.На складе, выбранном, чтобы напомнить избирателям о своем ковбойском происхождении, сенатор Ричард Кроуфорд стоял на кузове грузовика и разъяснял собравшимся детали нового сельскохозяйственного законопроекта, предложенного им в сенате.Далтон стиснул зубы и заставил себя сосредоточиться на репортаже, хотя ему очень хотелось разнести телевизор в клочья, если бы это помогло добраться до изображенных в нем людей. Когда сюжет закончился, он мгновенно, одним прыжком оказался у телефона, стоявшего на столике возле софы.– Какой номер у Чарли?– Может быть, ты расскажешь мне, в чем дело?– Я расскажу тебе все, но сначала дай мне номер Чарли.Фэйф продиктовала ему номер, и Далтон тут же набрал его.– Чарли, это Макшейн. Мне нужно поговорить с твоим отцом.– Прямо сейчас? – раздалось в трубке.– Чем скорее, тем лучше.– Что случилось? – все-таки не утерпел Чарли.– Мне нужна информация. Я расскажу тебе позже, сейчас некогда объяснять. Пожалуйста, дай мне его номер.Минутой позже Далтон дозвонился до Брайана Маккомиса. После краткого приветствия наставника – впервые за четыре года он дал о себе знать – Далтон перешел к делу:– Мне нужны данные из архива. Все, что у вас есть на Джека Брукса, на кого он работает, с кем связан.– Подожди минутку. Джек Брукс? Это не?..– Да, именно он. Брат Эми. Он появился в Ту Оукс сразу после смерти Джо Хиллмана.– Под твоим именем?– Ты знаешь об этом?– Чарли кое-что рассказал мне об этой странной истории.– Тут другое. Я выяснил, что другим Далтоном Макшейном был Джек, потому что Фэйф узнала его, увидев по телевизору в выпуске новостей. Он стоял возле погрузочного дока продовольственного склада, где Кроуфорд проводил пресс-конференцию.Слово, вырвавшееся у Брайана, Фэйф никогда бы не напечатала в газете.– Именно так думаю и я, – мрачно ответил Далтон. – Я чувствую, что запахло жареным, Брайан. Сколько понадобится времени для компьютерных поисков?– Я сам займусь ими прямо сейчас, – пообещал Маккомис-старший.– Позвони мне по телефону Фэйф, как только что-нибудь найдешь.– Дай мне пару часов.Далтон поблагодарил его и повесил трубку.– Что происходит, Далтон? Мне тоже хочется во многом разобраться, – напомнила о себе Фэйф.Далтон глубоко вдохнул, чтобы унять гнев, готовый выплеснуться наружу. Одно имя Кроуфорда, произнесенное вслух, вызвало у него дикое желание крушить все подряд. Но Фэйф заслуживала объяснений.– Только одно условие. Все, что я расскажу тебе, – не для печати. Согласна?Заинтригованная, Фэйф кивнула.– Когда я служил в техасских рейнджерах, сенатор от нашего штата Ричард Кроуфорд подозревался во множестве грязных махинаций – от ввоза наркотиков через нелегально приезжающих в страну иностранцев и вплоть до убийств.– Кроуфорд? – недоверчиво переспросила Фэйф. – Это невозможно. Я знаю его. Он бесхребетное существо. Для серьезных преступлений нужно иметь сильный характер.– Характера у него достаточно, – сухо возразил Далтон. – Мы подозревали, что он стоит за несколькими убийствами, связанными с наркотиками, но ничего не могли доказать. Расследование вел я, и он знал это. Должно быть, я оказался ближе к его изобличению, чем сам предполагал. И он решил меня убрать.– Уб… – Фэйф изменилась в лице – Убить тебя?Далтон хмуро встретил ее взгляд.– Он подложил бомбу в мой дом.– О Господи!Далтон отвернулся и невидящим взглядом уставился на застывшее изображение Джека на экране.– Кроуфорд все рассчитал. Он точно знал, когда я буду дома один. Его мишенью был я.– Что случилось?– Он не принял во внимание утренние недомогания Эми, связанные с ее беременностью.Фэйф зажала рот рукой, чтобы не закричать.– К тому времени она уже должна была быть на работе, но в то утро осталась в постели. Она обожала сухое печенье, и оно было единственным подходящим для нее завтраком в тот период. Так что я поехал в булочную. Я успел выехать из ворот дома и оглянулся как раз в тот момент, когда дом взорвался.Фэйф лежала одна в постели, перебирая в памяти рассказ Далтона. Правда ясно и отчетливо предстала перед ней.Он рассказал ей, как сильно его жена ненавидела его работу, как настойчиво просила, чтобы он ушел из полиции, – особенно когда узнала про беременность, и каким черствым он был, не прислушиваясь к ней.– Я больше ничего не умел, – говорил он Фэйф. – Мои дед и отец тоже были техасскими рейнджерами, желание служить в полиции было у меня в крови, или я так считал.Далтон обвинял себя в смерти жены и своего будущего ребенка. Понимал ли он, что оставить любимую работу его заставило чувство вины, а не злость за отстранение от ведения расследования, как он сказал Фэйф? Наверное, понимал, даже если не признавал этого, так же как осознавал, что именно чувство вины заставило его провести четыре года в добровольном изгнании, занимаясь ловлей креветок в Корпус-Кристи.Фэйф понимала, почему он обвинял себя, но все же это приводило ее в ярость. В еще большую ярость она пришла, узнав, что брат погибшей жены Далтона тоже обвиняет его в смерти своей сестры.Теперь оставалось выяснить, была ли связь между бомбой, убившей Эми Макшейн, и взрывом в Ту Оукс. Зачем Джек Брукс приезжал сюда? Просто по делам ранчо, как он сказал ей? Было ли его решение назваться Далтоном Макшейном только жестокой шуткой? Как смерть ее отца и бомба, посланная ей, были связаны – если такая связь существовала – с Джеком Бруксом? Приведет ли эта ниточка к Кроуфорду?Далтон внизу снова просматривал прошлые номера «Реджистер» в ожидании звонка от Брайана Маккомиса. Фэйф не давал уснуть еще один вопрос: была ли она для Далтона заменой погибшей жены, ждущей ребенка – его ребенка? Было ли напоминание о жене причиной, по которой он не лег с ней в постель впервые за эту неделю?Она многое бы отдала, только бы это было не так.Но, в отличие от тех случаев, когда всплеск гормонов доводил ее до слез, сейчас слез не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20