В течение совещания Далтон оставался поодаль и наблюдал за входящими и выходящими людьми. В то же время он не выпускал из поля зрения Фэйф.Фэйф чувствовала его взгляд и ловила себя на мысли, что то и дело ищет его глазами. Ее пугала потребность все время чувствовать его присутствие. Это не было желанием ощущать себя в безопасности. Это было просто желание.– Фэйф, дорогая, – прикоснулась к ее руке Верна. – Ты хорошо себя чувствуешь?– Конечно.– У тебя нет жара? Правда, Ви, она горит?Фэйф издала нервный смешок и поклялась больше не смотреть на Далтона.– Ты права, Верна, – откликнулась сердобольная Ви.– Это все от солнца, – пробормотала Фэйф, не желая признаваться даже самой себе, в чем истинная причина ее состояния.– Ну, если ты так считаешь…– Не стоит беспокоиться.Виола притащила огромную коробку с длинными разноцветными лентами.– Смотрите, идет наша охотница на мужчин.– Ви, как тебе не стыдно! – покачала головой Венита, но не удержалась от усмешки. – Однако точно подмечено.– Я заполучила еще трех мужчин для парада, – едва появившись на пороге, заявила «охотница».– Сюзетт, дорогая, как это чудесно, – улыбнулась ей Верна. – Как это тебе удалось?– Интересно, что – и с кем – ей пришлось сделать для этого, – пробормотала Барбара Джин, хозяйка салона красоты.– Барбара Джин, ты злющая, как сиамская кошка.– Я знаю. Мяу.– Ты так же знаешь, что все мужчины младше пятидесяти всегда приглашаются на парад. Малышке Сюзи нужно было только попросить. Никто не откажется от участия в параде.– Ей не нужно было просить. Сюзи просто любит мужчин, вот и все. Я выведаю, каким способом она их «просила», и расскажу вам в следующую среду на очередном заседании.– Надеюсь, у тебя это получится.– Венита, как не стыдно!– Нечего меня стыдить. Тебе ведь тоже не терпится узнать, как и всем нам.– У девочки просто развито чувство гражданского долга.– Вероятно, это гражданский долг заставляет ее не пропускать мимо себя ни одного мужчину.– Ну и что, она правильно делает, – для пущей важности Венита кивнула головой.– Что?!– Жизнь слишком коротка. Никто не знает этого лучше нас, да, сестрички? Я хочу сказать, если маленькая Сюзи обожает всякое Божье создание в брюках, она должна и дальше продолжать наслаждаться жизнью, пока не превратится в сморщенную сушеную грушу, как я, например.– Венита, – запротестовала Фэйф. – Вы вовсе не похожи на сморщенную грушу. И никто из вас не похож.– Нет, так и есть. Мы перезрелые старые девы, за исключением разве что Виолы.– Что это значит? – потребовала объяснений Ви.– Ты единственная из нас была помолвлена, дорогуша. И никогда не рассказывала, что произошло той ночью, когда ты вернулась домой только на рассвете.На лице Виолы появилась мечтательная улыбка.– Какая была ночь!– Расскажи, – прошептала Верна. Улыбка Виолы стала хитрой.– Ну уж нет. Мне больше по душе и дальше держать вас в неведении. – Она пристально посмотрела на Фэйф. – В одном Верна права. Жизнь слишком коротка. Ты слышишь меня, милочка? Она проходит как одно мгновение. Если ты упустишь этого красавца – твоего телохранителя, – значит, ты спятила. Он бесподобен! Да с таким мужчиной…– Ви! – Фэйф залилась жгучим румянцем.– Знаешь пословицу: бойкая птичка получает свое, а та, что колеблется, теряет все.Как иллюстрация к словам Виолы к ним подошла Сюзетт Сверинген, «охотница на мужчин».– Привет, Сюзетт.– Привет всем. Фэйф, ты великолепно выглядишь! Честно говоря, на твоем месте я бы не вставала с постели по крайней мере месяц.– Не сомневаюсь, – с ангельской улыбкой сказала Барбара Джин. Глаза ее при этом лукаво сверкнули.– О! – Внимание Сюзетт привлекло что-то за спиной Фэйф. – Это он, да?Фэйф обернулась и увидела Далтона, помогающего распаковывать коробку с посудой жене священника. Во рту у Фэйф пересохло.– Кто? – Она притворилась, что не поняла вопроса.– Твой телохранитель. Герой, спасший тебя. Бог ты мой! – Сюзетт внимательно посмотрела на Фэйф. – Я видела, как он въехал в город на своем сексуальном «Харлее». Он твой?– Что? – Фэйф чуть не поперхнулась.– Ну, вы не… О! – Ее взгляд остановился на выпирающем животе Фэйф. Сюзетт счастливо улыбнулась. – Какая же я дура! Ну конечно же, вы не любовники! Значит, он свободен, ведь так?Фэйф хотела было возразить, но передумала. Если ей стало дурно, едва она представила Сюзетт, вонзающую в Далтона свои коготки в порыве страсти, это ее проблемы. Если при мысли о близости Далтона и белокурой очаровательной Сюзетт на глаза ее навернулись слезы, это чистая глупость.«У меня нет на него никаких прав», – строго сказала она себе.Сюзетт довольно что-то проворковала, взбила кудри, полюбовалась на ярко-красный лак на ногтях и прямой наводкой устремилась – иначе не назовешь – через зал прямо к ничего не подозревающему Далтону.– Как я уже сказала, – раздался над ухом Фэйф надтреснутый голос, – та, что колеблется, теряет все. Жизнь слишком коротка. Нужно уметь наслаждаться ею. Твой телохранитель слишком хорош для малышки Сюзи.– Далтон уже большой мальчик. – Фэйф попыталась отвести от него взгляд, но не смогла. – Он сам решит, что ему нужно.Далтон помог жене священника открыть еще одну коробку с посудой и, обернувшись, увидел направляющуюся к нему длинноногую блондинку с хищным блеском в глазах. Таких коротких и обтягивающих шорт, что были на ней, он не видел со времен учебы в старших классах школы.Удушливый запах гардений настиг его прежде, чем его обладательница. Блондинка представилась подругой Фэйф Сюзетт Сверинген и добавила, что считает его самым смелым и сексуальным мужчиной в мире.Пока Далтон подыскивал подходящие слова, чтобы ответить на подобное заявление, она сказала, что должна поблагодарить его за спасение малышки Фэйф, бесцеремонно обвила его шею и впилась в губы таким неистовым поцелуем, словно хотела высосать из него душу.Ошеломленный, Далтон попытался стряхнуть с себя настойчивую блондинку, но она обняла его еще крепче, пресекая все попытки вырваться. И он решил, что будет выглядеть дураком, если упустит момент, что стоит попробовать, и ответил на ее поцелуй.Две секунды спустя он знал правду.Далтон постоянно твердил себе, что его влечение к Фэйф – это результат долгого воздержания. Сколько времени он не был в постели с женщиной? Год? Два? Если его проблемой было лишь воздержание, то эта секс-бомба, повисшая на нем, должна была завести его с пол-оборота.Но он не чувствовал ничего, кроме растущего отвращения и тоски по другим губам, более мягким. По нежным рукам, по тяжелому, круглому животу, внутри которого иногда шевелился маленький человечек. О, черт!Далтон снова попытался высвободиться из цепких рук Сюзетт, обвивших его шею, но она вцепилась в него мертвой хваткой собственницы. Ему потребовалась минута, чтобы наконец оторвать от себя эту пиявку – другое сравнение не приходило ему в голову.Далтон быстро отступил от Сюзетт и окинул взглядом зал. Глупо было надеяться, что Фэйф ничего не заметила.Конечно же, она видела все. Выражение боли в ее глазах отозвалось ответной болью в его сердце.Фэйф пыталась успокоиться, но не могла. Было невыносимо видеть, как он целуется с другой женщиной. Она понимала, что не должна так себя изводить, ведь Далтон не ее собственность и волен делать все, что хочет. Но, Господи, как ей было больно! 9 Он прикасался к ней. Его сильные руки с огрубевшей кожей были неожиданно нежными. От их ласк ее словно пронзали электрические искры. Указательным пальцем он провел по обнаженной коже возле декольте ее платья, дразня и возбуждая ее.Его глаза, эти стальные глаза, превратились в загадочно-серебристые. Он наклонился ближе, его губы коснулись ее губ. Его поцелуй был точно таким, каким она его запомнила, но было в нем еще что-то. Эротичное, обволакивающее, пряное. От его поцелуя, как от наркотика, реальность ушла из ее сознания, оставляя лишь чувства и желания.Приятная боль внизу живота усилилась. Внутри нее росла пустота, которую мог заполнить только Далтон. Только он, и никто другой.Он расстегнул «молнию» платья у нее на спине, и оно бесшумно упало на пол. Его и ее дыхание участилось, сливаясь в едином ритме.– Как ты красива, – прошептал он. – Господи, как ты красива!От его ласк Фэйф ощутила себя действительно самой красивой, самой желанной на свете.Ее пальцы расстегнули последние пуговицы на его рубашке и скользнули к волосам на его груди.Как сильно было ее желание!Когда его ладони легли на ее грудь, она застонала.– Да, да…Ее охватила волна быстро сменявшихся ощущений. Далтон покрывал горячими поцелуями ее шею, ключицы, грудь. Фэйф снова протяжно застонала.– Пожалуйста…– Да, любимая.Его губы сомкнулись вокруг ее соска, а рука проскользнула между бедер. Фэйф показалось, что она расплавляется, тает от накала чувств.Внезапно она почувствовала прикосновение к пылающей коже влажных сбившихся простыней. Она вновь и вновь шептала его имя, умоляя повторить ласку.Потянувшись к Далтону, Фэйф наткнулась… на подушку?Она проснулась вся в поту, дрожа от неутоленного желания.Сон был таким реальным! Она задыхалась от пустоты и боли. Фэйф свернулась клубочком, чтобы забыться сном, но облегчение никак не приходило.Перед ее закрытыми глазами вновь проносились обрывки сна. Еще немного, и она закричит…Фэйф снова открыла глаза, уставившись в ночную тьму.Это был лишь сон. Она не была красивой женщиной в черном платье без бретелек. Во сне его рука ласкала ее плоский живот.А у нее фигура разжиревшего кита!О, Боже!Душ. Вот что ей нужно. Ледяной душ.Далтон не мог уснуть. Перед его глазами все еще стояло лицо Фэйф, полное боли, когда она увидела вцепившуюся в него блондинку. Он напрасно все время повторял себе, что выражение страдания в ее глазах ему почудилось. Он и не подозревал, что Фэйф способна проникнуть глубоко в его душу. Его страшила ее власть над ним. Он больше не хотел оказаться во власти женщины. Никогда!Далтон старался не думать о том, что бы почувствовал, если бы на месте этой вульгарной блондинки, надушенной дешевыми духами, оказалась Фэйф. Но не мог отделаться от этих мыслей. Улыбалась бы она или была бы серьезной? Единственно, в чем он не сомневался, что Фэйф не стала бы пользоваться подобными духами.Едва представив себе Фэйф, целующую его, Далтон почувствовал разгорающийся в теле огонь. Он выругался. Скорее бы кончилась вся эта кутерьма и он смог бы вернуться к своей ловле креветок. Хотя Далтон хорошо понимал, что возврата к прежней жизни уже не будет.«Если она не хочет меня, тогда почему ее так уязвило то, что меня целовала другая?»Этот вопрос преследовал, мучил, дразнил его, не давал покоя, однако ответа он не находил.У него разыгралось воображение. Когда он отцепил от себя наглую блондинку и подошел к Фэйф, она вела себя так, будто ничего не произошло. Может, он действительно выдумал тот ее взгляд, потому что Фэйф стала его наваждением, и он уже не способен отличать выдумку от реальности?Придя домой, он первым делом принял душ, чтобы смыть с себя запах гардений, и почистил зубы, чтобы избавиться от вкуса жадных губ, от которого его тошнило. Когда Далтон вышел из ванной, дверь спальни Фэйф уже была плотно закрыта.Лежа в темноте, он вдруг услышал, как ее дверь со скрипом отворилась. Далтон остался лежать в кровати, прислушиваясь. Она проголодалась, или это еще один ночной поход в ванную или туалет?На этот раз в ванную.Он расслабился и взглянул на часы. Была только полночь. Слишком рано для путешествия на кухню. Слава Богу! Его сердце не выдержало бы еще одного чувственного испытания, в которое эта женщина превращает обычный прием пищи. Правительство должно принять закон, запрещающий женщинам так есть. Он медленно сходит с ума, день за днем наблюдая за жизнью Фэйф, за ее привычками, от которых у него закипает кровь.По трубам зажурчала вода: Фэйф открыла кран. Вместо того чтобы вскоре прекратиться, журчание все продолжалось. Прошла пара минут, прежде чем он осознал, что все еще слышит плеск воды.Душ в полночь? После двухчасового сна? Что-то странное. Обычно Фэйф принимала душ по утрам.У Далтона тревожно сжалось сердце. Что-то случилось?«Успокойся, – приказал он себе. – Если бы с Фэйф или ребенком было что-то не так, она не стала бы принимать душ. Разумеется, не стала бы.Через секунду Далтон уже бежал к ванной, застегивая на ходу джинсы.– Фэйф? – Он постучал в дверь ванной. – Фэйф, ты в порядке?Ответа не последовало. Может, она не слышит его из-за шума воды? Он постучал еще раз. И снова никакого ответа.Он рывком распахнул дверь. В лицо ударила струя холодного воздуха. Не пара, а холодного, пронизывающего воздуха.Полупрозрачная занавеска была задернута, он видел лишь очертания неподвижной фигуры за ней.– Фэйф!Фэйф стояла под ледяным душем, и ждала, когда вода остудит жар в ее теле, огонь в крови. Но все, чего она добилась, – покрытая мурашками кожа. Закрывая глаза, она видела Далтона, капли пота на его обнаженной груди, сильные руки, ласкающие ее. Ощущение было настолько реальным, что ей хотелось кричать от удовольствия.Но в действительности ее окружала лишь пустота и неутоленное желание.Фэйф тупо уставилась на струйки воды, сбегавшие по кафельной плитке из-под головки душа. Потом маленькие ручейки вливались в бурную реку, пенящуюся у ее ног, и исчезали в стоке.Господи, как холодно! Но лишь снаружи, жар внутри ее не утихал по-прежнему. Фэйф застонала. Теперь у нее появились и звуковые галлюцинации. Ей показалось, что она слышит его голос, произносящий ее имя.Когда занавеска вдруг скользнула в сторону, она вздрогнула и инстинктивно прижала руки к животу.– Что случилось?Возле ванны стоял Далтон, одной рукой держась за занавеску. На нем были лишь натянутые впопыхах джинсы. «Молния» была застегнута, но пуговица – нет. Фэйф вдруг подумала, что, будь он в своей кожаной куртке или полуодетый, как сейчас, Далтон излучал волны мужественности и сексуальности. Почему она не заметила этого раньше?Фэйф сотрясала крупная дрожь. Она лишь стояла и смотрела на него, чувствуя, как огонь в крови разгорается все сильнее.Далтона охватила паника. Она не двигалась, не говорила, просто стояла в ванне, обнаженная, дрожа под ледяными струями воды, ее кожу покрывали мурашки, и странно смотрела на него, не отрываясь.Далтон выключил воду. Кран с горячей водой даже не был отвернут.– Что случилось?Он схватил с вешалки полотенце, накинул ей на плечи, вытащил ее из ванны и поставил перед собой.– Скажи хоть что-нибудь! Не молчи! Схватив еще одно полотенце, он обернул им ее мокрые волосы, с которых стекали капли воды. Потом он взял ее лицо в ладони и заглянул ей в глаза.– Ты же простудишься. Как ты могла забыть включить горячую воду?Почувствовав тепло его руки на своей щеке, Фэйф очнулась.– Я не забывала.Далтон начал мягко растирать ее плечи полотенцем, чтобы помочь согреться.– Конечно же, забыла. Кран с горячей водой был закрыт.Даже сквозь толстое махровое полотенце его прикосновение пронизало ее тело горячими волнами.– Я сделала это специально. – Фэйф схватила свободно болтавшиеся концы полотенца и плотно запахнула их. Она сбросила его руку с плеча. – Не надо.Не обращая внимания на ее сопротивление, Далтон продолжил растирать ее.– Тебе плохо?– Прекрати. – Ее голос сорвался. Она отпрянула от него. – Оставь меня. Со мной все в порядке.– Фэйф! – Приподняв ее подбородок, он заставил Фэйф посмотреть на него. – Поговори со мной. Скажи, почему ты стоишь под ледяным душем посреди ночи.Стоя между ней и дверью в маленькой ванной, он полностью загораживал путь к выходу. От близости его тела каждый нерв Фэйф затрепетал. Она изнывала от желания прикоснуться к нему и никогда не отпускать от себя.– Фэйф!– Дай мне пройти.Преграждая дорогу, он Случайно прикоснулся к ней, и кожа в том месте, где он дотронулся до нее, сразу же запылала, словно от ожога.– Ответь мне. В чем дело? Почему ты принимаешь ледяной душ? – настойчиво требовал Далтон.Боясь, что сорвется, пытаясь сохранить остатки самоконтроля, она оттолкнула его.– А зачем люди обычно принимают холодный душ?Далтон тихо засмеялся и слегка встряхнул ее.– Ну, перестань.Разозлившись на предательство собственного тела, на Далтона за то, что так легко покорил ее своим обаянием, своими длинными черными волосами, к которым она жаждала прикоснуться, она с вызовом посмотрела на него. Полотенце упало с ее головы.– Ты думаешь, если я беременна, то не испытываю никаких чувств? Ты думаешь, я не могу хотеть и нуждаться в том, чего хотят и в чем нуждаются другие женщины?Далтон молча смотрел на нее, пораженный ее словами. Теперь он мог точно сказать, что было в ее глазах. Голод. Желание. Страсть. И внезапно почувствовал, что откликается на ее страсть сильнее, чем когда-либо прежде.Сегодня его уже обнимала и целовала другая женщина, и он не чувствовал тогда ничего, кроме отвращения.Но стоило Фэйф взглянуть на него, и он уже готов взорваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20