Ладно, еще не поздно…»
Бретт, успевший отвыкнуть от рукописных строчек, временами с трудом ориентировался в витиеватом старинном почерке. Но сами чернила не так уж сильно выцвели, и разбирать записи оказалось значительно проще, чем Бретт рассчитывал.
Он проглатывал страницу за страницей, не замечая хода времени и не находя объяснения происходящему. Он читал свое собственное произведение, это был его роман, но события, порожденные его фантазией, описало другое лицо — Моди Гэмптон.
В «Безумной ярости» рассказчик постоянно менялся: это были и Моди, и Рэнделл, и Гэмптоны — родители Анны. Но чаще всего Анна или Сэз.
Дневник имел только одного автора. И черт побери Бретта, если он понимал, как такое могло случиться. Он закрыл глаза и снова и снова повторял себе, что это — совпадение, и только совпадение.
Бретт не убеждал себя, а просто таким образом старался заглушить другой, внутренний голос, утверждающий совсем иное.
Уже за полночь Бретт пришел в спальню.
Дженни сначала тоже хотела пойти с ним в библиотеку, но потом передумала. Она слишком хорошо изучила реакцию Бретта на все, что касалось переселения душ, прошлой жизни и ее взаимосвязи с настоящей.
Тем не менее посещение «Дупла дуба» было его идеей. Писатели всегда отличались профессиональным любопытством, и Бретт не был исключением. Пускай он вздрагивал при слове «реинкарнация», но отказать себе в возможности заглянуть в дневник Моди Гэмптон, естественно, не смог.
С Дженни успело семь потов сойти, пока она ждала Бретта из библиотеки. Она не знала, что он может найти в записях, а стало быть, его дальнейшие действия были непредсказуемы. Может быть, после всего Бретт поверит в то, что в предыдущей жизни она действительно была Анной?
Итак, она намеренно не пошла вместе с ним в библиотеку, предполагая, что Бретт пробудет там не больше часа. Но время шло, а его все не было и не было. Волнение Дженни достигло предела. Она задрожала, как от озноба, когда дверь в спальню наконец открылась.
В комнате горел ночник, Дженни специально не включила его, чтобы Бретт не подумал, что она уже спит. Его улыбка была кривой и неестественной. Он рывком сбросил с себя одежду и без слов юркнул под простыню. Дженни ощутила, насколько Бретт напряжен и скован.
— Бретт?
Ей хотелось обнять его, и Дженни придвинулась, но он не смог пошевелиться. Ему казалось, что грязь, ненависть и злоба, с которыми он столкнулся при чтении дневника, въелись в кожу и покрывают все его тело шершавой коркой. Змеиный яд струился с каждой страницы и оставлял свой след на его руках.
Как только Бретт открыл дневник и прочел имя Моди Гэмптон, ему показалось, что его будто кто-то толкнул. Волна ненависти, направленная на Анну, оглушила его своей мощью.
— Извини, Дженни, мне необходимо принять душ.
Бретт рванулся в ванную и бросился к кранам. Поющие трубы были, конечно, не полуторавековой давности, но явно нуждались в замене.
Горячая вода, почти кипяток, хлынула ему на голову и плечи, и Бретт долго стоял под очищающими струями, яростно скребя свое тело, пока кожа совсем не потеряла чувствительность. Он закрутил кран и окатил себя ледяной водой. Нет, этот род грязи, прилипшей к душе, не оттирался ни мочалкой, ни мылом — легче Бретту не стало.
Дженни, неплохо изучившая Мак-Кормика, поняла, что с ним творится что-то необычное. Он выбежал из ванной, не одеваясь, и затих под простыней, прислушиваясь сам к себе.
— Бретт? — снова позвала его Дженни шепотом.
Он продолжал хранить молчание, пытаясь выиграть время, чтобы собраться с мыслями.
В этот момент Дженни сделала то, к чему Бретт был готов меньше всего: она просто дотронулась до его плеча. И это легкое прикосновение теплых и нежных пальцев свершило то, о чем Бретт уже перестал и мечтать. Эффект был совершенно неожиданным и труднообъяснимым, почти неправдоподобным. Бретт снова почувствовал себя нормальным человеком, с душой, не запятнанной дневником Моди Гэмптон.
Наверное, это и называлось самой обыкновенной настоящей любовью. Бретт подвинулся и повернулся к Дженни лицом. Он был безмерно благодарен за то, что она не стала задавать лишних и несвоевременных вопросов, вероятно, чувствуя его состояние. Сейчас Бретту была нужна только она, и ничего больше. Дискуссии можно было отложить и на завтра.
Дженни поцеловала его в плечо, чуть пахнущее мылом. Она знала, что сейчас ровное дыхание Бретта собьется с ритма, а сердце начнет стучать сильнее. Господи, как это было хорошо! Чертовски хорошо!
— Джен! — только и смог произнести Бретт.
— Да!
Мир засиял всеми цветами радуги.
На следующее утро Бретт заметил, одеваясь:
— Ты ничего не спросила меня вчера о дневнике.
Дженни в это время зашнуровывала кроссовки.
— Да, не спросила, — подтвердила она, стараясь не встречаться с Бреттом глазами.
Он уселся на ручку кресла и с явным интересом принялся наблюдать за манипуляциями Дженни со шнурками.
— И из каких же соображений?
«Теперь нужно быть крайне осторожной», — подумала Дженни. В голосе Бретта слышались саркастические нотки.
— Я полагала, что ты сам расскажешь мне все, что сочтешь нужным.
— А я полагал, что ты более любопытна.
— Ты правильно полагал. — Дженни занялась вторым шнурком. — Но, судя по всему, там не нашлось ничего интересного?
— Ты так думаешь?
— А на самом деле? Значит, что-то интересное есть?
— Да! — Бретт пересел с подлокотника в само кресло и, откинувшись на спинку, прикрыл глаза. — И даже больше.
— Так, значит, ты поверил в то, что…
— Ни в коем случае. — Его глаза все еще были закрыты, но голос стал жестким. — Просто… Не спрашивай ни о чем, ладно? Возьми и прочитай дневник сама.
Дженни почувствовала горькую обиду. Она так надеялась, что Бретт наконец-то поверит и поймет.
— Дженни, мне очень жаль. — Он встал с кресла и обнял ее. — Очень. Может быть, тебе вообще не стоит читать дневник Моди?
Дженни вырвалась из его рук:
— А это еще почему?
— Видишь ли, — начал Бретт осторожно, — в моем романе Моди была просто сумасшедшей. У не был только один порок — болезнь. Психопатия.
— И?
— Не «и». Но. Реальная Моди Гэмптон тоже имеет недостаток. Правда, она абсолютно нормальна. Настоящая Моди — просто дьявол. Мне нечего больше добавить, это единственное подходящее слово, которое я могу подыскать по отношению к ней. Когда я читал ее записки, мне казалось, что я ползу по горам смердящих трупов.
— Фу!
— Ага! Прошу прощения. Но это именно то, что я хотел сказать.
Дженни, кажется, начала понимать состояние Бретта сегодня ночью и то, почему он бросился под душ и почему после этого лежал, накрывшись простыней, дрожал и боялся пошевелиться. А вот Бретт не понимал и не желал понять всего того, что связывало их с Моди Гэмптон. В неправдоподобную историю с переселением душ по ходу действия спектакля вводились новые действующие лица. Моди тоже существовала в этой жизни, здесь, в Новом Орлеане. И она поджидала Дженни. Именно Моди, кем бы она ни была сейчас, начала свою охоту.
Глава 19
«Ну вот и все, — подумал Бретт, — можно отправляться домой». Он просмотрел весь этот чертов дневник. Такого нагромождения совпадений ему еще никогда не доводилось встречать, и вряд ли оно вообще могло существовать. Имена героев. События. Все сходилось.
Бред. В жизни такого не бывает. Остается только поверить, что в Новом Орлеане живет современный прототип Моди Гэмптон, которому суждено преследовать Дженни и покушаться на ее жизнь и дальше.
Сью и Джон и слышать не хотели об их отъезде. После завтрака они в один голос заявили, что просят их побыть здесь хотя бы еще в течение нескольких дней. А почему бы в конце концов действительно не остаться? Что им может помешать? Хотя, честно говоря, тошнотворное ощущение, которое возникло при чтении дневника Моди, по ассоциации перенеслось и на «Дупло дуба».
— А открыть ваше заведение вы, значит, собираетесь в этот уик-энд? — уточнила Дженни.
— Собирались, — помрачнела Сью. — Батон-ружская газета разместила нашу рекламу только в воскресенье.
— Но ведь сегодня понедельник. Разве ее не успеют прочитать?
— Деловые люди редко читают воскресные выпуски.
— Кроме того, на этот уик-энд в Батон-Руже намечено открытие приюта для боснийских беженцев. Губернатор уже выступал по телевидению, — добавил Джон. — Ожидается большой праздничный салют, и, боюсь, наши потенциальные клиенты предпочтут этот праздник нашему скромному приему.
Дженни обратила внимание, что Бретт о чем-то усиленно размышляет.
— Ты что такой задумчивый? — поинтересовалась она.
— Клин вышибают клином.
— То есть?
— Ваш прием, по-моему, стоит несколько видоизменить. Что, если провести его в виде костюмированного бала? Старый юг? А?
— Бал? — пробормотала Сью.
Такой вариант ей явно не приходил в голову.
— В какой именно день губернатор собирается открывать приют?
— В субботу днем. А что?
— Видите ли, в моем литературном агенте живет дух соперничества. Если она возьмется за рекламу, то, будьте спокойны, губернатор останется с носом. Где у вас телефон?
Уже через двадцать минут все ожесточенно обсуждали, как лучше реализовать новую идею.
Бретт вышел на веранду и неожиданно почувствовал на своих плечах руки Дженни.
— Ты прекрасный человек, Мак-Кормик.
— Спасибо, ты мне тоже очень нравишься, — улыбнулся он в ответ.
Нравишься. Не люблю, а нравишься. Это мгновенно укололо ее. Мгновенно, но глубоко. Она отвернулась, чтобы Бретт не увидел ее огорченного лица.
— Я рада, что ты взялся помочь Сью и Джону. Только неужели Грейс сумеет за такой короткий срок организовать рекламную кампанию костюмированного бала?
— Если не сможет она, не сможет никто.
— Просто объем работы слишком велик.
— Верь, я знаю, что говорю. Еще ни разу у нее не было ни единого прокола в том, что относится к рекламе. Она раскрутила мой ноябрьский тур. Она обеспечила рекламу всех написанных мною книг, а также еще не написанной. Только с ее помощью их популярность достигла такого уровня. И если она займется презентацией «Дупла», то сделает все как нужно. Будь у нее в конкурентах хоть губернатор, хоть черт, хоть дьявол. Я уверен, что от гостей не будет отбоя. Тем более всего за десять баксов.
— Как, всего за десять?
— Зачем же быть грабителем?
— Что ж, для рекламной кампании вполне разумно.
— Я тоже так думаю.
— Бретт, посмотри, какая красота! — Она показала на сад.
Вчера из окна машины он выглядел совсем иначе. Дорожка из красного кирпича вилась между хижинами. Клумб с цветами оказалось значительно больше, чем им показалось вчера. Они были красными, розовыми, желтыми, белыми — с бегониями, розами, геранями и другими цветами, которым Дженни просто не знала названия.
Чуть поодаль от этого великолепия, уже почти у самого леса, словно королева над своей свитой, состоящей из длинного ряда новеньких коттеджей, возвышалась высокая постройка, похожая на башню, с изящной решеткой наверху.
— Ты только взгляни! — снова воскликнула Дженни.
Перед башней, прямо посреди клумб, стояли скамейки, за ними тянулась дорожка, по обеим сторонам которой двумя ровными рядами расположились гостевые коттеджи. Среди буйного разноцветья окружающей природы сама башня напоминала пожарную каланчу.
Дженни восторженно, но при этом с необъяснимой грустью смотрела на раскинувшийся перед ней пейзаж. Она никак не ожидала, что этот вид подействует на нее таким образом. Взгляд Бретта, который Дженни успела перехватить, тоже был печален. Вид старой башни действовал на них обоих угнетающе: и во сне, и в книге Анна и Сэз встречались именно там, на первом этаже, где когда-то располагался склад. И в последнюю свою ночь они тоже были на складе. Бретт почувствовал, что настроение Дженни резко упало, и ободряюще улыбнулся:
— Ну что? Подойдем поближе, посмотрим?
— Нет! — Дженни попыталась улыбнуться, но вместо этого губы свело будто судорогой. — Нет! Не сегодня. Я не думаю… Не сегодня.
Он понимающе кивнул, взял Дженни за руку и, минуя башню, даже отвернувшись от нее, они завернули за дом. Сразу за углом, на огромном камне, рядом с задней дверью восседала Хестер. Перед ней стояли ведра, наполненные землей, в которые она аккуратно высаживала зеленые бобы.
— Господи, как я ненавидела это делать в детстве! — засмеялась Дженни.
Хестер ответила вежливой улыбкой:
— Меня такая работа, наоборот, успокаивает.
— Да, мне бы, наверное, тоже сейчас не помешало что-нибудь успокаивающее. Но когда человеку восемь лет, неподвижно сидеть перед ведрами кажется невыносимым.
Дженни пропустила Бретта вперед и хотела уже вслед за ним пройти в дверь, но тут ближайшие кусты зашевелились. Она оглянулась, Бретт, тоже заметивший, что в кустах кто-то прячется, остановился и стал пристально вглядываться в стену зелени. Хестер на секунду оторвалась от своего занятия, затем тряхнула головой, блеснула лукавым взглядом, улыбнулась и продолжила высадку бобов.
Блестящая, словно покрытая глянцем, зелень кустов снова зашуршала.
— Стоять на месте и никому не шевелиться!
Джефф Темплтон вылез из засады. Указательный палец правой руки был грозно вытянут в сторону пришельцев. Другую руку он прижимал к перепачканной футболке, что, очевидно, должно было означать ранение. Спотыкаясь, он взобрался на веранду.
— Вы-ы я-янки-и или южа-а-ане? — судя по произношению, было похоже, что Джефф находится на стороне южан.
— Ка-ак я понима-а-аю, было бы совершенно глупо предполагать, что молодой джентльмен сегодня воюет за янки? — поинтересовалась Хестер.
— Все правильно! — с достоинством произнес Джефф.
— Так, а кто же мы сегодня?
— Я — Джонни Реб, и меня подстрелили грязные янки. — Джефф жалобно застонал.
— А ты знаешь, что грязные янки вытащили моих предков из рабства?
— О! — Забыв обо всем, Джефф сел и с любопытством уставился на Хестер. — А кто такие переедки?
— Предки. Это, ну как тебе сказать, это моя семья.
— Я, кажется, понял. — Джефф подумал и снова начал стонать. — Честные и добрые янки застрелили меня в бою, — доверительно сообщил он. — Теперь я застрелен полностью и иду умирать.
— Иди, но не забудь, что лучше тебе не попадаться по дороге на глаза матери. Если она увидит твою футболку, то упадет в обморок, — добавил появившийся в дверях Джон.
— Так это же кровь, а не грязь, — весело пояснил Джефф, тыча пальцами в засохшую глину.
— Ну, для тех, кто будет стирать твою футболку, это, пожалуй, все-таки грязь.
— Это кровь! — упрямо возразил Джефф и, разочарованно взглянув на всех окружающих, нахмурился. — У, взрослые!
Он спрыгнул с веранды и снова скрылся в кустах, затем через секунду появился, издал победный вопль и убежал, раскидывая дротики направо и налево.
Дженни не выдержала и рассмеялась, вскоре к ней присоединился и Бретт.
Лицо Джона быстро стало серьезным, было видно, что он подошел по делу. Темплтон посмотрел на Бретта и спросил:
— Послушайте, мы можем с вами поговорить по поводу дневника?
Бретт лишь тяжело вздохнул в ответ. Ему очень хотелось избежать этого разговора, но он не мог отказать людям, так гостеприимно распахнувшим перед ним двери своего дома. Бретт кивнул. Дженни хотела что-то сказать, но он сжал ее руку, предупреждая, что будет говорить сам.
Они втроем прошли в комнату. Старая мебель, аромат цветов и золотистый солнечный свет повсюду делали помещение во флигеле удобным и уютным.
— Итак, вы прочитали, — сказал Джон утвердительно.
— Да. Прочитал.
— И?
— Что «и»?
Джон подался вперед, его пальцы сжались на подлокотниках кресла.
— Я хотел бы знать ваше мнение о его подлинности.
— То есть вы хотите, чтобы я подтвердил, что дневник не фальшивка, а действительно старый документ?
Джон кивнул.
— А зачем вам это нужно?
— С тех пор как я сопоставил ваш роман и дневник Гэмптон, мне стало казаться, что это в первую очередь нужно не мне, а вам. Вы можете как-то объяснить определенное сходство?
— В своем письме вы сами написали, что у меня не было никакой возможности ознакомиться с содержанием дневника до приезда сюда, тем более снять с него копию.
— Безусловно, — подтвердил Темплтон. — О плагиате не может быть и речи. Но согласитесь, что совпадений такого рода в жизни не бывает.
Бретт начал хмуриться.
— Джон, я сказал вам все, что мог. У меня нет оснований не верить тому, что дневник настоящий. И свой роман я тоже написал сам. Его придумал я, понимаете? Все, что написано в моей книге, есть результат моей фантазии, не больше.
— Вы так в этом уверены?
— Абсолютно.
— Простите, а сами вы верите в то, о чем говорите?
Бретт взглянул на Дженни и увидел, как она напряглась, ожидая его ответа.
— Что вы имеете в виду?
— Я не просто так начал этот разговор. До прошлого года я был практикующим парапсихологом.
Руки Бретта непроизвольно сжались в кулаки. Он не хотел разговаривать на эту тему в таком ключе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29