И как теперь с таким показаться на людях? Небось, пару месяцев будет отрастать… Придется на время прикрывать накладным, что делать? Ладно, все эти проблемы в принципе разрешимы. Выбраться бы сначала отсюда…
Бесконечный туннель все-таки заканчивался. Пока еще сложно было понять, что там впереди – но явно нечто большее, чем просто очередной поворот. Скоро Инна смогла увидеть все собственными глазами. Если все-таки называть это подземелье канализацией, то здешнее помещение было чем-то вроде коллектора. Оно представляло собой круглый зал, к которому сходились пять коридоров – четыре других, насколько она могла видеть, выглядели копиями того, из которого она вышла. Где-то мерно капала вода, будто отсчитывая время: кап-п… кап-п… кап-п… Кажется, китайцы – или кто там еще – пытали своих пленников, садя их под такие регулярно падающие капли и принуждая медленно сходить с ума в полном одиночестве… Инна поежилась. Потом заметила, что громкой капели вторит другая, потише и с каким-то чуть сбитым ритмом: кап-кап… кап-кап… кап-кап-кап… кап-кап…
Посреди зала обнаружился колодец, в который стекалась вода со всех пяти направлений. Даже туда она опускалась медленно, бесшумно, будто нехотя. На потолке полукругом расположились светильники – заметно более яркие, нежели лампочки в коридоре, хотя и такие же невзрачные на вид. Инна перевела взгляд на центр. Там, прямо над колодцем, повисло что-то черное и бесформенное. И оно как будто шевелилось… бр-р-р! Она присмотрелась получше: нет, наверное, показалось. Но подходить поближе к колодцу и заглядывать в него, как она собиралась вначале, ей совсем расхотелось.
Так, и куда же теперь дальше? – думала Инна. С виду все коридоры совершенно одинаковые, но как на самом деле? Можно ли по одному только внешнему виду судить о том, куда они ведут? Не знаю, как вообще, но в этом месте, пожалуй, нельзя. Что же делать? Хотя, вот, было такое правило левой руки… Сработает ли оно здесь? И, кстати, в самом начале я свернула не влево, а вправо, так что… Ну, это, допустим, никакой роли не играет. Пускай вместо левой руки будет правая, не все ли равно? Но даст ли это хоть что-нибудь?
Пожалуй, наличие хоть какой-нибудь, пускай даже сомнительной системы все же лучше, чем ее полное отсутствие, решила Инна. Она выбрала ближний к себе правый туннель и, не имея никакого желания надолго задерживаться в зале, тут же свернула в него. Новый ход был освещен чуть получше старого, и это не могло ее не обрадовать. Никаких других отличий она не заметила – те же скользкие зеленые стены, мокрый пол и плавно текущая вода посредине. Но если предыдущий отрезок пути был очень длинным и прямым, то здесь сразу же в пределах видимости оказался поворот налево. Хм, как бы не получилось, что путь сейчас просто-напросто примкнет к залу этаким полукольцом… Впрочем, не проверишь – не узнаешь.
"Вот – новый поворот, и мотор ревет! Что он нам несет?" – напевала Инна мысленно. Петь вслух больше не решалась, но даже так было уже веселее и меньше страшно. Страсть к музыке жила у нее в душе с самых ранних детских лет, еще когда мама наигрывала ей что-нибудь на пианино, а доченька своими неумелыми пальчиками пыталась это повторить. Позже играла уже сама – сперва на том же пианино, потом на "Ямахе", деньги на которую раздобыла с таким трудом… Инна знала на память множество классических мелодий, но часто любила пофантазировать, сыграть "на вольную тему", как она это называла – в таких случаях обычно запиралась в комнате одна, остерегаясь, как бы кто-то невзначай не потревожил ее "музу". Она и говорила про свои фантазии не иначе как: "ко мне прилетела муза". Но, похоже, муза оказалась не слишком благосклонной к своей служительнице, не то она бы как-нибудь постаралась, чтобы Инна стала если не композитором, то уж хотя бы пианисткой. Но жизнь складывалась совсем по-другому… Наверное, очень они с этой музой не сошлись характерами. Если бы не так, не приходилось бы ей сейчас лазить по этой жуткой дыре…
Поворот был уже совсем рядом. Не спеша Инна вышла за угол и посмотрела вперед. Увиденное оказалось как минимум неожиданным. По привычке она прикрыла рот рукой и попыталась приглядеться получше, прежде чем подойти и рассмотреть с более близкого расстояния…
В нескольких метрах от Инны на полу лежал человек.
Поза его казалась неправильной, неестественной. С верхней частью тела все было нормально, она располагалась так, как вполне мог расположиться спящий – хотя и странно это, чтобы кто-то рискнул заснуть в таком месте, да еще и на влажном полу, ничего даже под себя не подложив. Но вот ноги свешивались прямо в воду. Инна осторожно шагнула вперед. Она по-прежнему держалась правой стороны коридора, а незнакомец устроился на левой, но перебраться к нему при желании ничего не стоило. На нем была темная рубашка и такого же цвета брюки – и то и другое слегка примятое, но, в общем, еще вполне приличного вида. Сам он выглядел, кажется, довольно молодо… Если все же рискну его разбудить – сначала постараюсь хоть немножко привести себя в порядок, решила Инна. Хотя здесь и "тёмно подземелье", но предстать перед парнем в своем нынешнем виде… Как бы там ни складывалась жизнь, но самоуважение она все же не утратила. Инна подошла еще ближе. Да, молодой парень, и весьма привлекательной наружности, кажется… Вот если бы он вывел меня отсюда, получилось бы просто прекрасно, я тогда ему может быть даже… Она перевела взгляд на правую руку, в которой незнакомец что-то держал. Что-то? Это выглядело очень похоже на…
Инна вскрикнула и уже с запозданием автоматически поднесла ладонь ко рту. Теперь причина его малоудобного положения стала очевидной: парень был мертв. Об этом недвусмысленно свидетельствовало темное пятно у него на лбу.
Инна решилась и все-таки перепрыгнула на левую сторону. Сердце бешено колотилось. Он мертв, да – но почему? Его убили? Кто, зачем?
Или… или он сам?! Вот ведь как все сходится: пистолет в руке, и эта дырка во лбу… Но, опять же, зачем? Что-то увидел и испугался? Уж наверное это была не просто крыса…
Голова кружилась. Инна снова перевела взгляд на рану. Черная кровь уже запеклась; глаза были широко открыты и отрешенно смотрели перед собой. Прямо как святой, подумала она. Однако, кожа уже начинала приобретать отвратительный трупный оттенок. Инна почувствовала, что ее мутит. Нет, не хочу! – крикнула мысленно. Не хочу и не буду! Вот еще чего не хватало! Но организм, кажется, считал иначе. Полная отвращения к происходящему и к самой себе, она повернулась к воде и исторгла в нее все, что еще не успело перевариться в желудке. Поток медленно уносил противного вида кашицу; она сплюнула несколько раз, чуть подождала, зачерпнула воды и умылась. Потом склонила голову; на глаза наворачивались слезы, и Инна не пыталась их остановить. Эх, дура ты, дуреха набитая! Ну зачем сюда потащилась? Что, всю жизнь мечтала увидеть труп с простреленной башкой? Мало было на такое по телеку смотреть? На вот, смотри теперь, сколько влезет! Смотри-смотри, скоро сама на его месте будешь! Ну, что еще? Мало тебе, искательница приключений на свою голову хреновая?!
Инна снова обратила взгляд на парня. Тот и правда был красавчик, даже сейчас, уже отошедши в мир иной. Черты лица правильные, чересчур строгие даже, но именно такие ей и нравились. Волосы черные, темнее чем у нее, короткие, гладко уложенные, только местами непослушно закручивающиеся в кудри – совсем как у живого… Если бы случилось чудо и этот парень сейчас встал – она пошла бы за ним куда угодно. К выходу… да что там – к выходу. Конечно, если бы он знал, где выход… но все равно: куда угодно, хоть на край света! Ну и что, что она видит его первый раз в жизни? Если бы он встал, она бы с ним… Инна вдруг ощутила пробуждающееся желание и содрогнулась. Что за гадость, ведь это же труп! Но если бы он все-таки встал…
В этот момент что-то дотронулось до ее плеча.
Инна дернулась, как если бы это был удар, а не легкое прикосновение. Тут же осознала, что сейчас завалится прямо в воду. Вот дурочка!
Она беспомощно взмахнула руками, уже зная, что это ее не спасет. В следующий миг неизвестный сжал ее предплечье. Убийца! это убийца! – пронеслось в голове. Перед глазами мерцала какая-то фигура, явно человеческая – но все сейчас виделось ей нечетким и расплывчатым. Инна потянулась правой рукой, чтобы разжать захват незнакомца; сразу же поняла: если сделает это, то загремит в воду вне всякого сомнения. Она сдалась и покорилась судьбе. Ну и ладно: только бы пришелец не оказался маньяком, а там уж как-нибудь можно будет договориться. Теперь ее держали уже две руки; чувство равновесия возвращалось. Обретя его окончательно, Инна уселась обратно на каменный пол, и человек отпустил ее.
– Прошу прощения, – голос его оказался высоким, почти писклявым, хотя и несомненно мужским. Страх прошел в один миг. – И в мыслях не было тебя напугать.
Наконец-то она смогла его разглядеть. Он оказался мужчиной средних лет, волосы были почти рыжие, прямые, длиннее обычного; лицо чем-то напомнило ей Жерара Депардье. Правда, дальше лица сходство с французским актером не распространялось. Человечек был невысокий, щупленький, сгорбленный так, будто тащил на спине непосильную ношу. На нем был светлый, далеко не новый пиджак без единой пуговицы и еще более истрепанные, совсем выцветшие брюки. Впечатление маньяка-убийцы незнакомец явно не производил – Инна постепенно успокаивалась.
– Но у вас это получилось, – сказала она и добавила: – Спасибо.
– За что?
– За то, что не дали мне упасть.
– А, это пустяки, моя девочка. Само собой.
Это обращение ее покоробило. Одно дело, если бы так ее назвал какой-нибудь старик – но этот мужчина, пускай и не первой свежести, несомненно, был еще вполне способен… Инна скривилась и оборвала мысль, не став додумывать ее до конца.
– Я не ваша девочка, – сказала она.
– А, я здесь совершенно ни при чем. Но в общем, глобальном смысле, согласись… Все-таки, твой юный возраст… Все дороги впереди, знаешь ли… это так замечательно… – говорил он как-то устало, через силу, будто ему мешал невидимый груз на спине.
– Вы не знаете, что с ним? – спросила она, указывая на труп.
– Разве ты сама не видишь? Он мертв.
Она крякнула. Почувствовала, что раздражается: этот тип либо принимал ее за идиотку, либо строил идиота из себя.
– Это-то я вижу. Но отчего он мертв?
– А, это очень просто. Смотри, – человечек склонился над покойником. Повернулся к Инне спиной, и она увидела на пиджаке совершенно четкий отпечаток чьей-то ступни. Бог ты мой! Она тут же попробовала представить, с какой силой кто-то должен был припечатать его ногой, чтобы оставить подобный след, и вдруг подумала: ничему больше не удивляться! ничему не раздражаться! Мне нужен выход, это – главное. Остальное уж как-нибудь…
Пришелец тем временем продолжал:
– Если мы посмотрим, что он сжимает в правой ладони, то увидим там пистолет. Я бы даже сказал, что это пистолет Макарова, калибра 7,62. Логично будет предположить, что он поднял руку, поднес ее вот сюда, – рассказчик указал на лоб, – спустил курок, и…
– Все ясно. Об этом я догадалась и без вашей помощи, – как могла спокойно сказала Инна.
– Почему же в таком случае ты задаешь мне эти вопросы?
– Уже ни почему. Скажи, ты не знаешь, где выход? – она наконец решилась перейти на "ты", а еще подумала, что не стоит тянуть время. Конечно, она благодарна ему за то, что он спас ее от падения, но вовсе не намерена по этому поводу развлекать его светской беседой. Для бесед пускай поищет себе кого-нибудь другого.
– Выход? Какой же выход ты имеешь в виду?
– Выход из этой чертовой подземной дыры, конечно же! – теперь Инна даже не пыталась сдерживаться.
– А, да, – задумчиво сказал он и поднял голову, будто пытался пробиться взглядом сквозь свод тоннеля и увидеть звезды. – Выход! Какое это, однако, интересное слово! Ведь, если разобраться, все мы ищем выход. Вот только думаем ли мы, зачем он нам нужен? Вот хотя бы ты, моя юная девочка. Думала ли ты, например, что такое жизнь?
Она вспомнила и усмехнулась:
– Жизнь – это фонтан.
– Фонтан? – склонный к рассуждениям незнакомец оказался озадачен.
– Ну, у тебя, может быть, и не фонтан, – весело сказала Инна. – Это анекдот такой.
– А, разумеется. Это аллегория, да, я понимаю. Круговорот воды, круговорот вещей… Основа сущего… Вот взять хотя бы этот поток воды. Задумывалась ли ты о том, куда он течет?
– Не думала, и не хочу думать, – предельно искренне сказала Инна.
– А зря, между прочим! Знаешь ли, иногда вдруг начинаешь задумываться о совершенно, казалось бы, тривиальных вещах – и тебе открываются такие неожиданные перспективы! Вот этот труп. Он лежит здесь, и он абсолютно бесполезен, – человечек ткнул парня тупым носком черного ботинка. – Но на самом деле… Ты же видишь: его ноги касаются воды!
Это ли не знаменательно, моя девочка?
– Прекрати называть меня "моя девочка", – сказала она, оставив пассаж о знаменательности без внимания.
– Тебе не нравится? Хорошо, впредь я буду называть тебя по имени.
Знаешь ли, Инночка, иногда я могу случайно забыться, но если тебе что-то не понравится…
Она вздрогнула, когда он произнес ее имя вслух. Выходит, он ее знает. Значит, один из них? Это все входит в план, в какой-то жуткий сценарий? Попробуй тут разберись…
– Так ты можешь отвести меня к выходу?
– К выходу? Не знаю. Это слишком сложный вопрос, его невозможно решить вот так сразу, в одночасье. А пока я предложил бы тебе пройти со мной в мое скромное обиталище. Я ведь, в сущности, так одинок… К тому же, я угостил бы тебя чем-нибудь. Ты, конечно же, голодна?
Инна и вправду проголодалась, но сейчас предпочитала даже и не думать о еде.
– Нет, кажется… Но я пойду с тобой. Если только ненадолго… – ей не хотелось признаваться, что она согласилась бы почти на все, что угодно – лишь бы не пришлось снова топать в одиночку неведомо куда.
Итак, ей предстояло вроде как идти в гости… но в гости в таком виде! О, господи! Нет, по большому счету, Инну не очень-то волновало, какое впечатление она произведет на своего спутника. Но все-таки она бы чувствовала себя заметно увереннее, приведя в порядок свой внешний вид.
– Извини, ты не мог бы чуточку подождать? Мне нужно…
– А, конечно! Конечно-конечно! – человечек даже не дал ей закончить. – Но постарайся все-таки не слишком долго. А то, знаешь ли, всякое бывает…
Инна старательно пропустила мимо ушей последние слова, отвернулась и вытащила зеркальце. Освещение было не ахти какое, но все же лучше, чем ничего. Несколько минут она наводила красоту; вдруг представила себе, как это должно выглядеть со стороны: ее трогательная забота о внешности в глубоких подземных катакомбах. Она рассмеялась, но и не подумала прекратить занятие. Наконец нашла результат удовлетворительным: губки накрашены, щечки припудрены, и прическа вроде уже не напоминает взрыв на макаронной фабрике. Одежда тоже приобрела более презентабельный вид. Инна обернулась:
– Все, я готова.
Новый знакомец окинул ее взглядом с головы до ног:
– А, да. Поверь мне, так значительно лучше.
Говорит так, будто это он уговорил ее сделать "значительно лучше"! Она тихонько фыркнула, но промолчала. Теперь они направились обратно к коллектору, оставив позади таинственный труп. Инна наконец догадалась спросить:
– А как тебя зовут? А то я до сих пор и не знаю…
– Ну… ты вполне можешь называть меня Этап.
– Этап? – удивленно повторила она. – А, это тоже аллегория, да?
– Нет, ну почему же? Если, например, твое имя означает "бурный поток", то что – я обязательно должен усматривать здесь аллегорию?
– Хм, – только и выдала она. "Бурный поток" оказался для Инны откровением. Надо обязательно запомнить – все-таки, хоть какая-то польза от этого знакомства.
– Как мне следует истолковывать твое "хм"?
– Да никак. Просто…
– Если тебе не нравится мое имя, то мы можем перевернуть его и прочитать задом наперед. Тогда получится Патэ.
– Ну и что?
– Ничего. Тебе больше нравится Патэ?
– Мне это как-то не экзистенционально, – сказала Инна.
– Экзистенциально, – поправил человечек, и она подумала: какой же он все-таки зануда! – Ну, я рад. Просто, знаешь ли, иногда встречаются люди… Так как ты будешь меня называть?
– Пускай уж будет Этап.
– А, превосходно. Я крайне рад, что мы достигли взаимопонимания в этом сложном вопросе.
Они уже прошли зал, и Инна запомнила, что из него они двинулись во второй коридор справа. Она решила, что будет отслеживать весь предстоящий ей путь, каким бы сложным он ни показался. Всегда должна быть точка отсчета, думала Инна. Если есть точка отсчета, то можно отталкиваться от нее и выстраивать цельную картину. Моей точкой отсчета будет дверь с номером "0195".
А тут как раз показалась другая дверь – тоже черная и тоже с номером: "0044".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
Бесконечный туннель все-таки заканчивался. Пока еще сложно было понять, что там впереди – но явно нечто большее, чем просто очередной поворот. Скоро Инна смогла увидеть все собственными глазами. Если все-таки называть это подземелье канализацией, то здешнее помещение было чем-то вроде коллектора. Оно представляло собой круглый зал, к которому сходились пять коридоров – четыре других, насколько она могла видеть, выглядели копиями того, из которого она вышла. Где-то мерно капала вода, будто отсчитывая время: кап-п… кап-п… кап-п… Кажется, китайцы – или кто там еще – пытали своих пленников, садя их под такие регулярно падающие капли и принуждая медленно сходить с ума в полном одиночестве… Инна поежилась. Потом заметила, что громкой капели вторит другая, потише и с каким-то чуть сбитым ритмом: кап-кап… кап-кап… кап-кап-кап… кап-кап…
Посреди зала обнаружился колодец, в который стекалась вода со всех пяти направлений. Даже туда она опускалась медленно, бесшумно, будто нехотя. На потолке полукругом расположились светильники – заметно более яркие, нежели лампочки в коридоре, хотя и такие же невзрачные на вид. Инна перевела взгляд на центр. Там, прямо над колодцем, повисло что-то черное и бесформенное. И оно как будто шевелилось… бр-р-р! Она присмотрелась получше: нет, наверное, показалось. Но подходить поближе к колодцу и заглядывать в него, как она собиралась вначале, ей совсем расхотелось.
Так, и куда же теперь дальше? – думала Инна. С виду все коридоры совершенно одинаковые, но как на самом деле? Можно ли по одному только внешнему виду судить о том, куда они ведут? Не знаю, как вообще, но в этом месте, пожалуй, нельзя. Что же делать? Хотя, вот, было такое правило левой руки… Сработает ли оно здесь? И, кстати, в самом начале я свернула не влево, а вправо, так что… Ну, это, допустим, никакой роли не играет. Пускай вместо левой руки будет правая, не все ли равно? Но даст ли это хоть что-нибудь?
Пожалуй, наличие хоть какой-нибудь, пускай даже сомнительной системы все же лучше, чем ее полное отсутствие, решила Инна. Она выбрала ближний к себе правый туннель и, не имея никакого желания надолго задерживаться в зале, тут же свернула в него. Новый ход был освещен чуть получше старого, и это не могло ее не обрадовать. Никаких других отличий она не заметила – те же скользкие зеленые стены, мокрый пол и плавно текущая вода посредине. Но если предыдущий отрезок пути был очень длинным и прямым, то здесь сразу же в пределах видимости оказался поворот налево. Хм, как бы не получилось, что путь сейчас просто-напросто примкнет к залу этаким полукольцом… Впрочем, не проверишь – не узнаешь.
"Вот – новый поворот, и мотор ревет! Что он нам несет?" – напевала Инна мысленно. Петь вслух больше не решалась, но даже так было уже веселее и меньше страшно. Страсть к музыке жила у нее в душе с самых ранних детских лет, еще когда мама наигрывала ей что-нибудь на пианино, а доченька своими неумелыми пальчиками пыталась это повторить. Позже играла уже сама – сперва на том же пианино, потом на "Ямахе", деньги на которую раздобыла с таким трудом… Инна знала на память множество классических мелодий, но часто любила пофантазировать, сыграть "на вольную тему", как она это называла – в таких случаях обычно запиралась в комнате одна, остерегаясь, как бы кто-то невзначай не потревожил ее "музу". Она и говорила про свои фантазии не иначе как: "ко мне прилетела муза". Но, похоже, муза оказалась не слишком благосклонной к своей служительнице, не то она бы как-нибудь постаралась, чтобы Инна стала если не композитором, то уж хотя бы пианисткой. Но жизнь складывалась совсем по-другому… Наверное, очень они с этой музой не сошлись характерами. Если бы не так, не приходилось бы ей сейчас лазить по этой жуткой дыре…
Поворот был уже совсем рядом. Не спеша Инна вышла за угол и посмотрела вперед. Увиденное оказалось как минимум неожиданным. По привычке она прикрыла рот рукой и попыталась приглядеться получше, прежде чем подойти и рассмотреть с более близкого расстояния…
В нескольких метрах от Инны на полу лежал человек.
Поза его казалась неправильной, неестественной. С верхней частью тела все было нормально, она располагалась так, как вполне мог расположиться спящий – хотя и странно это, чтобы кто-то рискнул заснуть в таком месте, да еще и на влажном полу, ничего даже под себя не подложив. Но вот ноги свешивались прямо в воду. Инна осторожно шагнула вперед. Она по-прежнему держалась правой стороны коридора, а незнакомец устроился на левой, но перебраться к нему при желании ничего не стоило. На нем была темная рубашка и такого же цвета брюки – и то и другое слегка примятое, но, в общем, еще вполне приличного вида. Сам он выглядел, кажется, довольно молодо… Если все же рискну его разбудить – сначала постараюсь хоть немножко привести себя в порядок, решила Инна. Хотя здесь и "тёмно подземелье", но предстать перед парнем в своем нынешнем виде… Как бы там ни складывалась жизнь, но самоуважение она все же не утратила. Инна подошла еще ближе. Да, молодой парень, и весьма привлекательной наружности, кажется… Вот если бы он вывел меня отсюда, получилось бы просто прекрасно, я тогда ему может быть даже… Она перевела взгляд на правую руку, в которой незнакомец что-то держал. Что-то? Это выглядело очень похоже на…
Инна вскрикнула и уже с запозданием автоматически поднесла ладонь ко рту. Теперь причина его малоудобного положения стала очевидной: парень был мертв. Об этом недвусмысленно свидетельствовало темное пятно у него на лбу.
Инна решилась и все-таки перепрыгнула на левую сторону. Сердце бешено колотилось. Он мертв, да – но почему? Его убили? Кто, зачем?
Или… или он сам?! Вот ведь как все сходится: пистолет в руке, и эта дырка во лбу… Но, опять же, зачем? Что-то увидел и испугался? Уж наверное это была не просто крыса…
Голова кружилась. Инна снова перевела взгляд на рану. Черная кровь уже запеклась; глаза были широко открыты и отрешенно смотрели перед собой. Прямо как святой, подумала она. Однако, кожа уже начинала приобретать отвратительный трупный оттенок. Инна почувствовала, что ее мутит. Нет, не хочу! – крикнула мысленно. Не хочу и не буду! Вот еще чего не хватало! Но организм, кажется, считал иначе. Полная отвращения к происходящему и к самой себе, она повернулась к воде и исторгла в нее все, что еще не успело перевариться в желудке. Поток медленно уносил противного вида кашицу; она сплюнула несколько раз, чуть подождала, зачерпнула воды и умылась. Потом склонила голову; на глаза наворачивались слезы, и Инна не пыталась их остановить. Эх, дура ты, дуреха набитая! Ну зачем сюда потащилась? Что, всю жизнь мечтала увидеть труп с простреленной башкой? Мало было на такое по телеку смотреть? На вот, смотри теперь, сколько влезет! Смотри-смотри, скоро сама на его месте будешь! Ну, что еще? Мало тебе, искательница приключений на свою голову хреновая?!
Инна снова обратила взгляд на парня. Тот и правда был красавчик, даже сейчас, уже отошедши в мир иной. Черты лица правильные, чересчур строгие даже, но именно такие ей и нравились. Волосы черные, темнее чем у нее, короткие, гладко уложенные, только местами непослушно закручивающиеся в кудри – совсем как у живого… Если бы случилось чудо и этот парень сейчас встал – она пошла бы за ним куда угодно. К выходу… да что там – к выходу. Конечно, если бы он знал, где выход… но все равно: куда угодно, хоть на край света! Ну и что, что она видит его первый раз в жизни? Если бы он встал, она бы с ним… Инна вдруг ощутила пробуждающееся желание и содрогнулась. Что за гадость, ведь это же труп! Но если бы он все-таки встал…
В этот момент что-то дотронулось до ее плеча.
Инна дернулась, как если бы это был удар, а не легкое прикосновение. Тут же осознала, что сейчас завалится прямо в воду. Вот дурочка!
Она беспомощно взмахнула руками, уже зная, что это ее не спасет. В следующий миг неизвестный сжал ее предплечье. Убийца! это убийца! – пронеслось в голове. Перед глазами мерцала какая-то фигура, явно человеческая – но все сейчас виделось ей нечетким и расплывчатым. Инна потянулась правой рукой, чтобы разжать захват незнакомца; сразу же поняла: если сделает это, то загремит в воду вне всякого сомнения. Она сдалась и покорилась судьбе. Ну и ладно: только бы пришелец не оказался маньяком, а там уж как-нибудь можно будет договориться. Теперь ее держали уже две руки; чувство равновесия возвращалось. Обретя его окончательно, Инна уселась обратно на каменный пол, и человек отпустил ее.
– Прошу прощения, – голос его оказался высоким, почти писклявым, хотя и несомненно мужским. Страх прошел в один миг. – И в мыслях не было тебя напугать.
Наконец-то она смогла его разглядеть. Он оказался мужчиной средних лет, волосы были почти рыжие, прямые, длиннее обычного; лицо чем-то напомнило ей Жерара Депардье. Правда, дальше лица сходство с французским актером не распространялось. Человечек был невысокий, щупленький, сгорбленный так, будто тащил на спине непосильную ношу. На нем был светлый, далеко не новый пиджак без единой пуговицы и еще более истрепанные, совсем выцветшие брюки. Впечатление маньяка-убийцы незнакомец явно не производил – Инна постепенно успокаивалась.
– Но у вас это получилось, – сказала она и добавила: – Спасибо.
– За что?
– За то, что не дали мне упасть.
– А, это пустяки, моя девочка. Само собой.
Это обращение ее покоробило. Одно дело, если бы так ее назвал какой-нибудь старик – но этот мужчина, пускай и не первой свежести, несомненно, был еще вполне способен… Инна скривилась и оборвала мысль, не став додумывать ее до конца.
– Я не ваша девочка, – сказала она.
– А, я здесь совершенно ни при чем. Но в общем, глобальном смысле, согласись… Все-таки, твой юный возраст… Все дороги впереди, знаешь ли… это так замечательно… – говорил он как-то устало, через силу, будто ему мешал невидимый груз на спине.
– Вы не знаете, что с ним? – спросила она, указывая на труп.
– Разве ты сама не видишь? Он мертв.
Она крякнула. Почувствовала, что раздражается: этот тип либо принимал ее за идиотку, либо строил идиота из себя.
– Это-то я вижу. Но отчего он мертв?
– А, это очень просто. Смотри, – человечек склонился над покойником. Повернулся к Инне спиной, и она увидела на пиджаке совершенно четкий отпечаток чьей-то ступни. Бог ты мой! Она тут же попробовала представить, с какой силой кто-то должен был припечатать его ногой, чтобы оставить подобный след, и вдруг подумала: ничему больше не удивляться! ничему не раздражаться! Мне нужен выход, это – главное. Остальное уж как-нибудь…
Пришелец тем временем продолжал:
– Если мы посмотрим, что он сжимает в правой ладони, то увидим там пистолет. Я бы даже сказал, что это пистолет Макарова, калибра 7,62. Логично будет предположить, что он поднял руку, поднес ее вот сюда, – рассказчик указал на лоб, – спустил курок, и…
– Все ясно. Об этом я догадалась и без вашей помощи, – как могла спокойно сказала Инна.
– Почему же в таком случае ты задаешь мне эти вопросы?
– Уже ни почему. Скажи, ты не знаешь, где выход? – она наконец решилась перейти на "ты", а еще подумала, что не стоит тянуть время. Конечно, она благодарна ему за то, что он спас ее от падения, но вовсе не намерена по этому поводу развлекать его светской беседой. Для бесед пускай поищет себе кого-нибудь другого.
– Выход? Какой же выход ты имеешь в виду?
– Выход из этой чертовой подземной дыры, конечно же! – теперь Инна даже не пыталась сдерживаться.
– А, да, – задумчиво сказал он и поднял голову, будто пытался пробиться взглядом сквозь свод тоннеля и увидеть звезды. – Выход! Какое это, однако, интересное слово! Ведь, если разобраться, все мы ищем выход. Вот только думаем ли мы, зачем он нам нужен? Вот хотя бы ты, моя юная девочка. Думала ли ты, например, что такое жизнь?
Она вспомнила и усмехнулась:
– Жизнь – это фонтан.
– Фонтан? – склонный к рассуждениям незнакомец оказался озадачен.
– Ну, у тебя, может быть, и не фонтан, – весело сказала Инна. – Это анекдот такой.
– А, разумеется. Это аллегория, да, я понимаю. Круговорот воды, круговорот вещей… Основа сущего… Вот взять хотя бы этот поток воды. Задумывалась ли ты о том, куда он течет?
– Не думала, и не хочу думать, – предельно искренне сказала Инна.
– А зря, между прочим! Знаешь ли, иногда вдруг начинаешь задумываться о совершенно, казалось бы, тривиальных вещах – и тебе открываются такие неожиданные перспективы! Вот этот труп. Он лежит здесь, и он абсолютно бесполезен, – человечек ткнул парня тупым носком черного ботинка. – Но на самом деле… Ты же видишь: его ноги касаются воды!
Это ли не знаменательно, моя девочка?
– Прекрати называть меня "моя девочка", – сказала она, оставив пассаж о знаменательности без внимания.
– Тебе не нравится? Хорошо, впредь я буду называть тебя по имени.
Знаешь ли, Инночка, иногда я могу случайно забыться, но если тебе что-то не понравится…
Она вздрогнула, когда он произнес ее имя вслух. Выходит, он ее знает. Значит, один из них? Это все входит в план, в какой-то жуткий сценарий? Попробуй тут разберись…
– Так ты можешь отвести меня к выходу?
– К выходу? Не знаю. Это слишком сложный вопрос, его невозможно решить вот так сразу, в одночасье. А пока я предложил бы тебе пройти со мной в мое скромное обиталище. Я ведь, в сущности, так одинок… К тому же, я угостил бы тебя чем-нибудь. Ты, конечно же, голодна?
Инна и вправду проголодалась, но сейчас предпочитала даже и не думать о еде.
– Нет, кажется… Но я пойду с тобой. Если только ненадолго… – ей не хотелось признаваться, что она согласилась бы почти на все, что угодно – лишь бы не пришлось снова топать в одиночку неведомо куда.
Итак, ей предстояло вроде как идти в гости… но в гости в таком виде! О, господи! Нет, по большому счету, Инну не очень-то волновало, какое впечатление она произведет на своего спутника. Но все-таки она бы чувствовала себя заметно увереннее, приведя в порядок свой внешний вид.
– Извини, ты не мог бы чуточку подождать? Мне нужно…
– А, конечно! Конечно-конечно! – человечек даже не дал ей закончить. – Но постарайся все-таки не слишком долго. А то, знаешь ли, всякое бывает…
Инна старательно пропустила мимо ушей последние слова, отвернулась и вытащила зеркальце. Освещение было не ахти какое, но все же лучше, чем ничего. Несколько минут она наводила красоту; вдруг представила себе, как это должно выглядеть со стороны: ее трогательная забота о внешности в глубоких подземных катакомбах. Она рассмеялась, но и не подумала прекратить занятие. Наконец нашла результат удовлетворительным: губки накрашены, щечки припудрены, и прическа вроде уже не напоминает взрыв на макаронной фабрике. Одежда тоже приобрела более презентабельный вид. Инна обернулась:
– Все, я готова.
Новый знакомец окинул ее взглядом с головы до ног:
– А, да. Поверь мне, так значительно лучше.
Говорит так, будто это он уговорил ее сделать "значительно лучше"! Она тихонько фыркнула, но промолчала. Теперь они направились обратно к коллектору, оставив позади таинственный труп. Инна наконец догадалась спросить:
– А как тебя зовут? А то я до сих пор и не знаю…
– Ну… ты вполне можешь называть меня Этап.
– Этап? – удивленно повторила она. – А, это тоже аллегория, да?
– Нет, ну почему же? Если, например, твое имя означает "бурный поток", то что – я обязательно должен усматривать здесь аллегорию?
– Хм, – только и выдала она. "Бурный поток" оказался для Инны откровением. Надо обязательно запомнить – все-таки, хоть какая-то польза от этого знакомства.
– Как мне следует истолковывать твое "хм"?
– Да никак. Просто…
– Если тебе не нравится мое имя, то мы можем перевернуть его и прочитать задом наперед. Тогда получится Патэ.
– Ну и что?
– Ничего. Тебе больше нравится Патэ?
– Мне это как-то не экзистенционально, – сказала Инна.
– Экзистенциально, – поправил человечек, и она подумала: какой же он все-таки зануда! – Ну, я рад. Просто, знаешь ли, иногда встречаются люди… Так как ты будешь меня называть?
– Пускай уж будет Этап.
– А, превосходно. Я крайне рад, что мы достигли взаимопонимания в этом сложном вопросе.
Они уже прошли зал, и Инна запомнила, что из него они двинулись во второй коридор справа. Она решила, что будет отслеживать весь предстоящий ей путь, каким бы сложным он ни показался. Всегда должна быть точка отсчета, думала Инна. Если есть точка отсчета, то можно отталкиваться от нее и выстраивать цельную картину. Моей точкой отсчета будет дверь с номером "0195".
А тут как раз показалась другая дверь – тоже черная и тоже с номером: "0044".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14