Пристрелите публично десяток мародеров, и проблема будет исчерпана сама собой!
— Боюсь, что это возымеет обратный результат.
— Что вы имеете в виду? — Лев уже понял, что сунулся в чужой монастырь со своим уставом, и это соображение, как ни странно, успокоило его.
— Дело в том, что почти все командные должности, включая и мою, являются выборными. Только в отличие от избирателей парламентов и президентов эти люди, — адмирал кивнул на экран, — очень хорошо помнят о своем праве отозвать избранного ими человека и выбирать на его место другого.
— Вы боитесь, что ваши подчиненные вас низложат?
— Да. И я даже знаю того, кто может оказаться на моем месте.
— Ну, так убейте его!
— Нет, этих людей невозможно обмануть. Подумайте сами, из каких отщепенцев формируются экипажи. Они просчитают любую операцию до самого конца, и скрыть вам ничего не удастся.
— Ладно, черт с вами! — вынужден был сдаться Лев. — Пусть действуют, как привыкли. Но тогда нам придется просидеть здесь несколько недель.
72
Энни не видела пуска ракеты — боевой робот в этот момент оказался точно на траверзе бота. Система управления была наполовину выведена из строя и поэтому не могла предупредить о стремительно надвигающейся опасности. Бот спасла только скорость и своевременный маневр уклонения, сделанный девушкой чисто машинально — она ожидала атаки с бастионов и постаралась хотя бы немного обезопасить себя.
Однако ракета не пролетела мимо. Попадание лишь немного запоздало и пришлось не совсем туда, куда целился робот.
Какую большую роль может иногда сыграть точка соприкосновения! Маленький кусочек металла, летящий с сумасшедшей скоростью и в своем полете даже невидимый глазу… Он может сразить человека наповал, и тот даже не успеет понять, что же так стремительно вышвырнуло его из привычного бытия. А может только напомнить ему о хрупкости этого мира, о бренности всех его тщет и о том, что он отнюдь не бессмертен. Все зависит от точки соприкосновения и угла вхождения.
Насколько бы могли измениться судьбы многих действующих лиц этой драмы, если бы пущенная роботом неуправляемая ракета угодила в корму бота! Взрыв в первую очередь уничтожил бы Штальнагеля, по-прежнему сидящего в самом конце салона. Затем волна обломков, несущаяся по салону, смела бы остальных пассажиров и, может быть, пощадила бы лишь девушку, укрытую от осколков спинкой пилотского сиденья. Но и это не спасло бы ей жизнь — после взрыва бот должен был либо удариться в стену замка, либо рухнуть к ее подножию, что не оставляло шансов выжить никому из находящихся в нем.
Но получилось все иначе. Попадание пришлось в корпус двигателя, расположенного под полом салона. Удар снизу и сзади швырнул машину через кромку бастиона на обширную площадку, усеянную обломками оборо-нительной системы. Сорванный со своего места двигатель отлетел далеко в сторону, а корпус бота, ударившись о каменный пол, развалился на три части. Между обломками, сыплющими снопами искр и занимающимися редкими язычками пламени, покатились в разные стороны пять человеческих тел.
Штальнагель, которому в другом, описанном выше, случае оставалось менее всего шансов выйти из этой катастрофы живым, пострадал совсем незначительно. Еще на самой заре авиации было замечено, что при катастрофе летательного аппарата хвостовая его часть оказывается наименее поврежденной. Сильное сотрясение от удара о площадку бастиона вырвало киллера из кресла и швырнуло его через пробоину в груду обломков. Он ударился головой о какую-то штангу, торчащую между камнями кладки, но его спас шлем, надетый им сразу после захвата бота.
Некоторое время он лежал неподвижно, уткнувшись лицом в пол, опасаясь пошевелиться и обнаружить у себя серьезную травму. Однако время шло, а боль, сопровождающая любое серьезное повреждение, все медлила. Штальнагель осторожно пошевелил пальцами и пришел к выводу, что все они на месте. Потом осторожно вдохнул полной грудью замешенного на дыму и гари воздуха, и снова ничего не заболело. Так он постепенно протестировал все свое тело и, к немалому своему удивлению, обнаружил, что не только жив, но и здоров. Несколько саднящих царапин он не стал брать в расчет.
Все еще опасаясь внезапного проявления некоей не замеченной им травмы, Штальнагель осторожно поднялся на ноги. Нашел среди лениво разгорающихся обломков бота покореженное ружье и, держа его в руке, принялся за поиски остальных. Ему совсем не хотелось, чтобы кто-нибудь из них вдруг напал на него сзади.
Типа и граф Мастубани, лежавшие перед взрывом на полу, были оглушены и не подавали признаков жизни. Однако крови на их одежде видно не было, и, пощупав пульс у одного и другого, Штальнагель убедился в том, что оба они живы. Новист был при смерти. Его ранения, и без того опасные, усугубились ударом о корпус бота. К тому же тело его прошили несколько осколков от ракеты, и надеяться на жизнь он мог бы только при оказании ему спешной квалифицированной медицинской помощи. Но эти надежды были тщетны — замок агонизировал, и даже если бы и нашелся где-то здесь врач, он просто не смог бы добраться до своего пациента.
Штальнагель склонился над умирающим, и тот, словно наэлектризованный, дернулся и открыл глаза, уже подернутые смертной поволокой.
— Доигрался, придурок! — процедил киллер, примериваясь, как прервать жизнь раненого.
— Босс! — успел только выдохнуть тот и умер.
Штальнагель еще некоторое время смотрел в мертвые глаза, а потом пошел искать последнего попутчика.
То, что осталось от кабины бота, было искорежено и разбито. Из перекошенной панели управления тянулась струйка ядовитого дыма. Вырванные провода сыпали искрами. Казалось, что эпицентр взрыва был именно здесь. Однако ожидаемого Штальнагелем изувеченного тела нигде не было видно. Пилотское кресло хоть и было изогнуто сразу в трех плоскостях, но все же выдержало и взрыв, и удар о площадку. Было понятно, что девушка пострадала незначительно — у нее хватило сил освободиться от аварийных ремней и скрыться.
Штальнагель нервно огляделся. Он был опытным бойцом и очень хорошо знал местность. Он понимал, что Энни не могла уйти далеко по руинам запутанного, как лабиринт, замка. Она должна была оставаться где-то рядом. Она должна была развязать себе руки, а для этого требовалось убрать лишь одно препятствие — его самого. Он еще раз оглядел покореженное ружье, которое все еще держал в руке. Толку от него сейчас было не больше, чем от хорошей дубины.
Мимо его головы пролетел некий предмет, который, грохнув об обломки бота, укатился из поля зрения. Штальнагель не ошибся — ему предстоял бой. Это только успокоило его: ситуация становилась привычной, оставалось лишь только победить. Проследив траекторию полета снаряда в обратном направлении, он поудобнее перехватил ружье и двинулся навстречу противнику, которого еще не видел.
Люди изобрели великое множество способов убивать друг друга. Убивать по одному или целыми народами. Для ближнего своего у человека всегда найдется под рукой дубина или ракета, нож или яд, огонь или пуля. Из века в век вооружения находились на самом острие науки и техники. Едва ли не каждое новое изобретение сначала примеряли к своим нуждам военные, а только после этого оно начинало двигать прогресс. Многие годы люди совершенствовали оружие: лук и праща стали сначала ружьями, потом ракетами, лазерными пушками; дубина и топор — бомбами, танками, торпедами; копья и дротики — самолетами, подлодками, межзвездными крейсерами. И при этом все они сохранили свое назначение — при минимальном риске для агрессора наносить максимальный вред жертве.
Но при всем совершенстве оружия однажды наступает момент, когда вся мудрая электроника, все высокие технологии уже выведены из строя и друг против друга остаются двое, которым не на что больше надеяться, кроме как на собственные силы. На мускулы, ловкость и, дай Господи в руку, какой-нибудь завалящий дрын!
73
Вилли внимательно наблюдал, как пираты цепочкой, словно муравьи, проникают в замок. Изнутри не доносилось шума, обычно сопровождающего боевые действия. Похоже было, что гарнизон замка не оказывает нападающим никакого сопротивления. Заметил он и другое: пираты были одеты и вооружены как попало, они не носили какой-то определенной формы, позволяющей отличать своих от чужих. Постороннему было довольно легко просочиться вместе с отрядом в замок. Обернувшись к своим спутникам, сержант изложил свои соображения.
— Ты считаешь, что нам все же нужно лезть внутрь? — спросил Тедди.
— А что нам остается?
— Можно было бы попробовать пробраться на их корабли, — предложил Бахам, — пока они все здесь.
— Вряд ли это получится — они наверняка оставили охрану.
— А что мы будем делать в замке? — спросил Пол.
— Возможно, что где-то там, внутри, есть космический корабль, — предположил Вилли. — Не безвылазно же он сидел на этой планете!
— А если и нет, то уж дальняя связь есть обязательно, — поддержал его Тедди. — Можно вызвать спасателей или кто там еще может быть. Я считаю, так и надо сделать.
— Тогда — не медлить! Ситуация может в любой момент измениться.
Все четверо поднялись и пристроились в хвост очередному отряду. На них и в самом деле никто не обратил внимания, и проникнуть в замок оказалось даже проще, чем можно было предположить. Однако с первых же шагов по запутанным коридорам стало ясно, что идея была чистой воды авантюрой — никто не знал, что делать дальше. Найти в этом лабиринте Энни, даже зная наверняка, что она где-то здесь, было невозможно.
Быть может, впервые за все время знакомства Тедди увидел растерянность на лице командира.
— По-моему, нам нужна хорошая, длинная нитка, — заметил он.
— Зачем? — не понял Бахам.
— Чтобы выйти отсюда, когда заблудимся, — ответил Пол. — Есть предложения посерьезней?
— Хорошо бы взять «языка», — пробурчал Вилли.
— Здесь мы никого не возьмем, — сказал Тедди.
— Думаешь, уже никого нет в живых?
— Нет, не поэтому. Смотри сам, что это за помещения.
— Ну? — спросил сержант, оглядевшись по сторонам.
— Это обслуга. Здесь обитают всякие горничные, уборщицы, кто там еще бывает?
— Ты хочешь сказать, что надо искать апартаменты?
— Конечно! Будь ты миллионером, стал бы ты жить в такой конуре без окон, без дверей?
— Да, ты прав. Где здесь у него могут быть апартаменты?
— Как всегда, в самом безопасном месте. То есть в центре.
— Ну что же, двинули!
Стараясь не терять друг друга из виду, они двинулись в выбранном направлении.
По мере удаления от бастионов разрушений становилось все меньше и меньше. Уже не хрустели под ногами обломки, не приходилось перелезать через поваленную мебель. И становилось все тише и тише, словно все перипетии прошедшего дня и ночи остались далеко позади и проникнуть в эти коридоры у них нет никакой возможности. Только шаги путешественников гулко отдавались под высокими сводами.
— По-моему, мы ходим по кругу, — заметил через некоторое время Пол.
— Что ты предлагаешь? — обернулся к нему Вилли.
— Надо искать пути наверх. Не будет же он сидеть в подземном бункере!
— Да, ходить вслепую получится слишком долго.
— Постой! — Сержант остановился так резко, что идущий следом Бахам налетел на его спину.
— И как я раньше не додул?!
— Что ты не додул?
— Ведь в каждом здании имеется какой-нибудь план.
— План чего?
— Ну, хотя бы план пожарной эвакуации.
— Точно! — воскликнул Тедди и тотчас пинком вышиб ближайшую дверь.
По всей видимости, это был офис какого-то небольшого начальника или бригадира. По край — ней мере стеллажи, заставленные скоросшивателями, и исправный компьютер на столе имелись.
— Остальное — дело техники, — сказал Пол, придвигаясь к столу.
Он погрузился в хитросплетения программ и очень скоро добился результата. На мониторе появилась паутина схем коридоров и помещений.
— Где сейчас противник? — спросил Вилли, вглядываясь в переплетение разноцветных линий.
— Кого вы имеете в виду? — повернулся к нему Пол.
— У нас здесь все — враги, — добавил Бахам.
— Ах это! Эта система не предусматривает обнаружение посторонних. Скорее всего она управляет роботами-уборщиками.
— Вот и отлично! — ухмыльнулся Тедди. — Никто так не знает семейных секретов, как горничная или уборщица.
— Но эти роботы не могут собирать информацию — из них попросту удален этот блок. Скорее всего этот Фингер тоже понимал, что они могут слишком много узнать.
— Так что же может нам дать эта система?
— Только схему движения к апартаментам.
— Ну что же, это — больше, чем ничего, — заметил Вилли. — Делай!
Через полминуты на столе появилась пленка, затканная цветными линиями и похожая на схему выкроек, какие обычно печатают в женских журналах.
— Черт возьми! — воскликнул Тедди. — Как же во всем этом разобраться?
— Здесь есть линия, которая должна довести нас куда надо.
— Тогда нечего здесь торчать, — заключил Вилли. — Двигаем! Я надеюсь, если наша клиентка еще жива, то каждая минута для нее…
Он не нашел сравнения, однако соратники все поняли и согласно кивнули.
Бахам первым вышел в коридор и тотчас прыгнуд обратно.
— В чем дело? — В руке сержанта появился пистолет, а мальчишка оказался за спиной Тедди.
— Там — пираты!
— Ну так что же? — Вилли осторожно выглянул в коридор. — Конечно, пираты, а кому же еще быть, как не пиратам? Церковному хору, я думаю, здесь делать нечего.
— Может, попробовать проскочить? — предложил Тедди. — Авось опять примут за своих…
— Мы не можем рисковать.
— И высиживать здесь нечего…
— А может, через вентиляцию? — указал на сетку в потолке Бахам. — Я видел…
— В кино? — усмехнулся Вилли. — В кино по таким каналам только что на машинах не ездят. А в жизни — по большинству этих каналов только кошкам лазить.
— Есть идея! — воскликнул Пол и, не говоря более ни слова, снова уткнулся в клавиатуру компьютера.
Почти тотчас же одна из стеновых панелей открылась, и из нее выехал цилиндрический робот ростом чуть повыше табуретки. Он ощетинился полудюжиной щупалец и деловито принялся за уборку помещения.
А Пол все стучал по клавишам компьютера.
Робот вдруг бросился к нему и принялся чистить и пылесосить молодого человека, не обращая внимания на сопротивление и то, что его инструменты причиняют боль человеку.
— Все! — Пол вскочил со стула. — Бежим отсюда! И он первым выскочил вон. Остальные последовали за ним.
— Чтобы подняться на следующий этаж, — пояснил он на бегу, — нам надо немного вернуться.
— А что там: лифт или лестница? — поинтересовался Вилли.
— Лестница. Лифты я не включил в схему — они могут не работать.
— Ага, — поддержал его Тедди, — или отрубятся в самый неподходящий момент.
Они бежали по коридору навстречу пиратам, перескакивая через многочисленных и разнообразных роботов, норовящих их вычистить прямо на бегу. Пираты, еще не сообразившие, что, собственно, происходит, в панике отступали, беспорядочно отстреливаясь от наседающих со всех сторон роботов. По всей видимости, они посчитали появление механизмов контратакой со стороны гарнизона, и в возникшей панике никто не обратил внимания на четверых людей, организованным строем передвигающихся по коридору.
74
Черная тропическая ночь постепенно начала светлеть. На востоке одна за другой гасли звезды, а глубокий темно-синий небосклон стал потихоньку линять по краю, словно кто-то там, на горизонте, смывал копоть. Светило еще оставалось невидимым, но контуры окружающих предметов стали яснее, приобрели объем, как на голографической открытке. Еще трудно было наверняка определить расстояние, однако спутать фигуру человека с каким-нибудь неодушевленным предметом было уже значительно сложнее. Планета плавно поворачивала свой бок к свету, и с каждой минутой здесь все более и более выступали из мрака следы ночного сражения.
Энни от досады готова была расплакаться. По ее собственной оценке, она упустила едва ли не единственный шанс на победу. Как опытный боец, знающий толк в рукопашных, она не имела никаких оснований переоценивать свои возможности. Напротив, она привычно завысила оценку противника. Его сила, опыт и большая разница в весовых категориях оставляли Энни слишком мало надежд на победу. Ей только оставалось отступить, не принимая боя, и выждать удобный момент, когда удастся снова атаковать из засады.
Однако отступать тоже было некуда — Энни окружали руины бастионов, передвигаться по которым без риска для жизни было просто невозможно. Кругом торчали острые зубья расколотых бетонных стен, рваная арматура и покореженные металлоконструкции непонятного назначения, казалось, нацелились в подвздох. Коварные щели и провалы, качающиеся в неустойчивом положении обломки только и ждали неосторожного, чтобы схватить, изломать, искалечить и оставить на поругание стервятникам, невесть откуда собравшимся над замком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
— Боюсь, что это возымеет обратный результат.
— Что вы имеете в виду? — Лев уже понял, что сунулся в чужой монастырь со своим уставом, и это соображение, как ни странно, успокоило его.
— Дело в том, что почти все командные должности, включая и мою, являются выборными. Только в отличие от избирателей парламентов и президентов эти люди, — адмирал кивнул на экран, — очень хорошо помнят о своем праве отозвать избранного ими человека и выбирать на его место другого.
— Вы боитесь, что ваши подчиненные вас низложат?
— Да. И я даже знаю того, кто может оказаться на моем месте.
— Ну, так убейте его!
— Нет, этих людей невозможно обмануть. Подумайте сами, из каких отщепенцев формируются экипажи. Они просчитают любую операцию до самого конца, и скрыть вам ничего не удастся.
— Ладно, черт с вами! — вынужден был сдаться Лев. — Пусть действуют, как привыкли. Но тогда нам придется просидеть здесь несколько недель.
72
Энни не видела пуска ракеты — боевой робот в этот момент оказался точно на траверзе бота. Система управления была наполовину выведена из строя и поэтому не могла предупредить о стремительно надвигающейся опасности. Бот спасла только скорость и своевременный маневр уклонения, сделанный девушкой чисто машинально — она ожидала атаки с бастионов и постаралась хотя бы немного обезопасить себя.
Однако ракета не пролетела мимо. Попадание лишь немного запоздало и пришлось не совсем туда, куда целился робот.
Какую большую роль может иногда сыграть точка соприкосновения! Маленький кусочек металла, летящий с сумасшедшей скоростью и в своем полете даже невидимый глазу… Он может сразить человека наповал, и тот даже не успеет понять, что же так стремительно вышвырнуло его из привычного бытия. А может только напомнить ему о хрупкости этого мира, о бренности всех его тщет и о том, что он отнюдь не бессмертен. Все зависит от точки соприкосновения и угла вхождения.
Насколько бы могли измениться судьбы многих действующих лиц этой драмы, если бы пущенная роботом неуправляемая ракета угодила в корму бота! Взрыв в первую очередь уничтожил бы Штальнагеля, по-прежнему сидящего в самом конце салона. Затем волна обломков, несущаяся по салону, смела бы остальных пассажиров и, может быть, пощадила бы лишь девушку, укрытую от осколков спинкой пилотского сиденья. Но и это не спасло бы ей жизнь — после взрыва бот должен был либо удариться в стену замка, либо рухнуть к ее подножию, что не оставляло шансов выжить никому из находящихся в нем.
Но получилось все иначе. Попадание пришлось в корпус двигателя, расположенного под полом салона. Удар снизу и сзади швырнул машину через кромку бастиона на обширную площадку, усеянную обломками оборо-нительной системы. Сорванный со своего места двигатель отлетел далеко в сторону, а корпус бота, ударившись о каменный пол, развалился на три части. Между обломками, сыплющими снопами искр и занимающимися редкими язычками пламени, покатились в разные стороны пять человеческих тел.
Штальнагель, которому в другом, описанном выше, случае оставалось менее всего шансов выйти из этой катастрофы живым, пострадал совсем незначительно. Еще на самой заре авиации было замечено, что при катастрофе летательного аппарата хвостовая его часть оказывается наименее поврежденной. Сильное сотрясение от удара о площадку бастиона вырвало киллера из кресла и швырнуло его через пробоину в груду обломков. Он ударился головой о какую-то штангу, торчащую между камнями кладки, но его спас шлем, надетый им сразу после захвата бота.
Некоторое время он лежал неподвижно, уткнувшись лицом в пол, опасаясь пошевелиться и обнаружить у себя серьезную травму. Однако время шло, а боль, сопровождающая любое серьезное повреждение, все медлила. Штальнагель осторожно пошевелил пальцами и пришел к выводу, что все они на месте. Потом осторожно вдохнул полной грудью замешенного на дыму и гари воздуха, и снова ничего не заболело. Так он постепенно протестировал все свое тело и, к немалому своему удивлению, обнаружил, что не только жив, но и здоров. Несколько саднящих царапин он не стал брать в расчет.
Все еще опасаясь внезапного проявления некоей не замеченной им травмы, Штальнагель осторожно поднялся на ноги. Нашел среди лениво разгорающихся обломков бота покореженное ружье и, держа его в руке, принялся за поиски остальных. Ему совсем не хотелось, чтобы кто-нибудь из них вдруг напал на него сзади.
Типа и граф Мастубани, лежавшие перед взрывом на полу, были оглушены и не подавали признаков жизни. Однако крови на их одежде видно не было, и, пощупав пульс у одного и другого, Штальнагель убедился в том, что оба они живы. Новист был при смерти. Его ранения, и без того опасные, усугубились ударом о корпус бота. К тому же тело его прошили несколько осколков от ракеты, и надеяться на жизнь он мог бы только при оказании ему спешной квалифицированной медицинской помощи. Но эти надежды были тщетны — замок агонизировал, и даже если бы и нашелся где-то здесь врач, он просто не смог бы добраться до своего пациента.
Штальнагель склонился над умирающим, и тот, словно наэлектризованный, дернулся и открыл глаза, уже подернутые смертной поволокой.
— Доигрался, придурок! — процедил киллер, примериваясь, как прервать жизнь раненого.
— Босс! — успел только выдохнуть тот и умер.
Штальнагель еще некоторое время смотрел в мертвые глаза, а потом пошел искать последнего попутчика.
То, что осталось от кабины бота, было искорежено и разбито. Из перекошенной панели управления тянулась струйка ядовитого дыма. Вырванные провода сыпали искрами. Казалось, что эпицентр взрыва был именно здесь. Однако ожидаемого Штальнагелем изувеченного тела нигде не было видно. Пилотское кресло хоть и было изогнуто сразу в трех плоскостях, но все же выдержало и взрыв, и удар о площадку. Было понятно, что девушка пострадала незначительно — у нее хватило сил освободиться от аварийных ремней и скрыться.
Штальнагель нервно огляделся. Он был опытным бойцом и очень хорошо знал местность. Он понимал, что Энни не могла уйти далеко по руинам запутанного, как лабиринт, замка. Она должна была оставаться где-то рядом. Она должна была развязать себе руки, а для этого требовалось убрать лишь одно препятствие — его самого. Он еще раз оглядел покореженное ружье, которое все еще держал в руке. Толку от него сейчас было не больше, чем от хорошей дубины.
Мимо его головы пролетел некий предмет, который, грохнув об обломки бота, укатился из поля зрения. Штальнагель не ошибся — ему предстоял бой. Это только успокоило его: ситуация становилась привычной, оставалось лишь только победить. Проследив траекторию полета снаряда в обратном направлении, он поудобнее перехватил ружье и двинулся навстречу противнику, которого еще не видел.
Люди изобрели великое множество способов убивать друг друга. Убивать по одному или целыми народами. Для ближнего своего у человека всегда найдется под рукой дубина или ракета, нож или яд, огонь или пуля. Из века в век вооружения находились на самом острие науки и техники. Едва ли не каждое новое изобретение сначала примеряли к своим нуждам военные, а только после этого оно начинало двигать прогресс. Многие годы люди совершенствовали оружие: лук и праща стали сначала ружьями, потом ракетами, лазерными пушками; дубина и топор — бомбами, танками, торпедами; копья и дротики — самолетами, подлодками, межзвездными крейсерами. И при этом все они сохранили свое назначение — при минимальном риске для агрессора наносить максимальный вред жертве.
Но при всем совершенстве оружия однажды наступает момент, когда вся мудрая электроника, все высокие технологии уже выведены из строя и друг против друга остаются двое, которым не на что больше надеяться, кроме как на собственные силы. На мускулы, ловкость и, дай Господи в руку, какой-нибудь завалящий дрын!
73
Вилли внимательно наблюдал, как пираты цепочкой, словно муравьи, проникают в замок. Изнутри не доносилось шума, обычно сопровождающего боевые действия. Похоже было, что гарнизон замка не оказывает нападающим никакого сопротивления. Заметил он и другое: пираты были одеты и вооружены как попало, они не носили какой-то определенной формы, позволяющей отличать своих от чужих. Постороннему было довольно легко просочиться вместе с отрядом в замок. Обернувшись к своим спутникам, сержант изложил свои соображения.
— Ты считаешь, что нам все же нужно лезть внутрь? — спросил Тедди.
— А что нам остается?
— Можно было бы попробовать пробраться на их корабли, — предложил Бахам, — пока они все здесь.
— Вряд ли это получится — они наверняка оставили охрану.
— А что мы будем делать в замке? — спросил Пол.
— Возможно, что где-то там, внутри, есть космический корабль, — предположил Вилли. — Не безвылазно же он сидел на этой планете!
— А если и нет, то уж дальняя связь есть обязательно, — поддержал его Тедди. — Можно вызвать спасателей или кто там еще может быть. Я считаю, так и надо сделать.
— Тогда — не медлить! Ситуация может в любой момент измениться.
Все четверо поднялись и пристроились в хвост очередному отряду. На них и в самом деле никто не обратил внимания, и проникнуть в замок оказалось даже проще, чем можно было предположить. Однако с первых же шагов по запутанным коридорам стало ясно, что идея была чистой воды авантюрой — никто не знал, что делать дальше. Найти в этом лабиринте Энни, даже зная наверняка, что она где-то здесь, было невозможно.
Быть может, впервые за все время знакомства Тедди увидел растерянность на лице командира.
— По-моему, нам нужна хорошая, длинная нитка, — заметил он.
— Зачем? — не понял Бахам.
— Чтобы выйти отсюда, когда заблудимся, — ответил Пол. — Есть предложения посерьезней?
— Хорошо бы взять «языка», — пробурчал Вилли.
— Здесь мы никого не возьмем, — сказал Тедди.
— Думаешь, уже никого нет в живых?
— Нет, не поэтому. Смотри сам, что это за помещения.
— Ну? — спросил сержант, оглядевшись по сторонам.
— Это обслуга. Здесь обитают всякие горничные, уборщицы, кто там еще бывает?
— Ты хочешь сказать, что надо искать апартаменты?
— Конечно! Будь ты миллионером, стал бы ты жить в такой конуре без окон, без дверей?
— Да, ты прав. Где здесь у него могут быть апартаменты?
— Как всегда, в самом безопасном месте. То есть в центре.
— Ну что же, двинули!
Стараясь не терять друг друга из виду, они двинулись в выбранном направлении.
По мере удаления от бастионов разрушений становилось все меньше и меньше. Уже не хрустели под ногами обломки, не приходилось перелезать через поваленную мебель. И становилось все тише и тише, словно все перипетии прошедшего дня и ночи остались далеко позади и проникнуть в эти коридоры у них нет никакой возможности. Только шаги путешественников гулко отдавались под высокими сводами.
— По-моему, мы ходим по кругу, — заметил через некоторое время Пол.
— Что ты предлагаешь? — обернулся к нему Вилли.
— Надо искать пути наверх. Не будет же он сидеть в подземном бункере!
— Да, ходить вслепую получится слишком долго.
— Постой! — Сержант остановился так резко, что идущий следом Бахам налетел на его спину.
— И как я раньше не додул?!
— Что ты не додул?
— Ведь в каждом здании имеется какой-нибудь план.
— План чего?
— Ну, хотя бы план пожарной эвакуации.
— Точно! — воскликнул Тедди и тотчас пинком вышиб ближайшую дверь.
По всей видимости, это был офис какого-то небольшого начальника или бригадира. По край — ней мере стеллажи, заставленные скоросшивателями, и исправный компьютер на столе имелись.
— Остальное — дело техники, — сказал Пол, придвигаясь к столу.
Он погрузился в хитросплетения программ и очень скоро добился результата. На мониторе появилась паутина схем коридоров и помещений.
— Где сейчас противник? — спросил Вилли, вглядываясь в переплетение разноцветных линий.
— Кого вы имеете в виду? — повернулся к нему Пол.
— У нас здесь все — враги, — добавил Бахам.
— Ах это! Эта система не предусматривает обнаружение посторонних. Скорее всего она управляет роботами-уборщиками.
— Вот и отлично! — ухмыльнулся Тедди. — Никто так не знает семейных секретов, как горничная или уборщица.
— Но эти роботы не могут собирать информацию — из них попросту удален этот блок. Скорее всего этот Фингер тоже понимал, что они могут слишком много узнать.
— Так что же может нам дать эта система?
— Только схему движения к апартаментам.
— Ну что же, это — больше, чем ничего, — заметил Вилли. — Делай!
Через полминуты на столе появилась пленка, затканная цветными линиями и похожая на схему выкроек, какие обычно печатают в женских журналах.
— Черт возьми! — воскликнул Тедди. — Как же во всем этом разобраться?
— Здесь есть линия, которая должна довести нас куда надо.
— Тогда нечего здесь торчать, — заключил Вилли. — Двигаем! Я надеюсь, если наша клиентка еще жива, то каждая минута для нее…
Он не нашел сравнения, однако соратники все поняли и согласно кивнули.
Бахам первым вышел в коридор и тотчас прыгнуд обратно.
— В чем дело? — В руке сержанта появился пистолет, а мальчишка оказался за спиной Тедди.
— Там — пираты!
— Ну так что же? — Вилли осторожно выглянул в коридор. — Конечно, пираты, а кому же еще быть, как не пиратам? Церковному хору, я думаю, здесь делать нечего.
— Может, попробовать проскочить? — предложил Тедди. — Авось опять примут за своих…
— Мы не можем рисковать.
— И высиживать здесь нечего…
— А может, через вентиляцию? — указал на сетку в потолке Бахам. — Я видел…
— В кино? — усмехнулся Вилли. — В кино по таким каналам только что на машинах не ездят. А в жизни — по большинству этих каналов только кошкам лазить.
— Есть идея! — воскликнул Пол и, не говоря более ни слова, снова уткнулся в клавиатуру компьютера.
Почти тотчас же одна из стеновых панелей открылась, и из нее выехал цилиндрический робот ростом чуть повыше табуретки. Он ощетинился полудюжиной щупалец и деловито принялся за уборку помещения.
А Пол все стучал по клавишам компьютера.
Робот вдруг бросился к нему и принялся чистить и пылесосить молодого человека, не обращая внимания на сопротивление и то, что его инструменты причиняют боль человеку.
— Все! — Пол вскочил со стула. — Бежим отсюда! И он первым выскочил вон. Остальные последовали за ним.
— Чтобы подняться на следующий этаж, — пояснил он на бегу, — нам надо немного вернуться.
— А что там: лифт или лестница? — поинтересовался Вилли.
— Лестница. Лифты я не включил в схему — они могут не работать.
— Ага, — поддержал его Тедди, — или отрубятся в самый неподходящий момент.
Они бежали по коридору навстречу пиратам, перескакивая через многочисленных и разнообразных роботов, норовящих их вычистить прямо на бегу. Пираты, еще не сообразившие, что, собственно, происходит, в панике отступали, беспорядочно отстреливаясь от наседающих со всех сторон роботов. По всей видимости, они посчитали появление механизмов контратакой со стороны гарнизона, и в возникшей панике никто не обратил внимания на четверых людей, организованным строем передвигающихся по коридору.
74
Черная тропическая ночь постепенно начала светлеть. На востоке одна за другой гасли звезды, а глубокий темно-синий небосклон стал потихоньку линять по краю, словно кто-то там, на горизонте, смывал копоть. Светило еще оставалось невидимым, но контуры окружающих предметов стали яснее, приобрели объем, как на голографической открытке. Еще трудно было наверняка определить расстояние, однако спутать фигуру человека с каким-нибудь неодушевленным предметом было уже значительно сложнее. Планета плавно поворачивала свой бок к свету, и с каждой минутой здесь все более и более выступали из мрака следы ночного сражения.
Энни от досады готова была расплакаться. По ее собственной оценке, она упустила едва ли не единственный шанс на победу. Как опытный боец, знающий толк в рукопашных, она не имела никаких оснований переоценивать свои возможности. Напротив, она привычно завысила оценку противника. Его сила, опыт и большая разница в весовых категориях оставляли Энни слишком мало надежд на победу. Ей только оставалось отступить, не принимая боя, и выждать удобный момент, когда удастся снова атаковать из засады.
Однако отступать тоже было некуда — Энни окружали руины бастионов, передвигаться по которым без риска для жизни было просто невозможно. Кругом торчали острые зубья расколотых бетонных стен, рваная арматура и покореженные металлоконструкции непонятного назначения, казалось, нацелились в подвздох. Коварные щели и провалы, качающиеся в неустойчивом положении обломки только и ждали неосторожного, чтобы схватить, изломать, искалечить и оставить на поругание стервятникам, невесть откуда собравшимся над замком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37