Его внутренности связало узлом, и он с трудом подавил накативший приступ рвоты.
Он снова был в комнате общежития, и теплый утренний свет струился сквозь окна. Все снова стало таким, как он это помнил. Его кровать опять стояла справа, афиши и постеры были расклеены по всей стене, и даже доносившиеся с кровати Тампера звуки сумасшедшего спортивного секса были теми же.
— Кажется, я уже сказал вам, чтобы вы прекратили… — начал Эван, когда в его висках стала роиться боль.
— А? Что? — голос явно не принадлежал Тамперу. — Эй, извини, старик, мы что, разбудили тебя?
На лице Эвана появилась гримаса муки, но тут же ее сменило ошеломленное выражение, когда из-под простыни показалось знакомое круглое лицо.
— Ты в порядке, сосед? — спросил Ленни. Его лицо было красным после занятий любовью. — Плохой сон? Ты выглядишь так, словно привидение увидел…
Смятение сменил восторг, и Эван радостно улыбнулся. Ленни не был привязан к кровати в дурдоме Саннивейла, а находился здесь.
— Нет. Все отлично. Все просто здорово. «Я все изменил! Все снова по-другому!» Эван зевнул и хотел было потереть пальцами виски. Тупой мясистый обрубок на том месте, где должны быть пальцы, ткнулся ему в лицо.
По коже побежали мурашки. Эвана швырнуло в жар, и он выпрямился в кровати, разметав в беспорядке вокруг себя простыни. Его руки дрожали, когда он, не мигая, с ужасом рассматривал их. На месте отличных рабочих рук теперь была пара бесформенных обрубков. Эвану хотелось закричать от ужаса, но он не смог из-за внезапно сжавшего его горло спазма. Он попытался слезть с кровати, но ноги отказывались подчиняться, и он увидел их очертания под простынями: они были изогнуты под неестественным углом. Эван понял, чего не чувствует их.
— Что со мной случилось? — зарыдал он, когда искрящиеся факелы раскаленной добела агонии вспыхнули в его памяти. Он почувствовал тепловатый медный привкус крови во рту, когда поток новых воспоминаний хлынул в его новое «я». Образы и ощущения переполнили его и затопили.
Худая, как скелет, Кейли смотрит на него с холодным презрением… Запах героина и мочи в гостиничном номере… Темный блеск абсолютного зла в глазах Ленни, лежащего на металлической кровати… Страх на усталом морщинистом лице Джорджа Миллера…
Воспоминания ярко сверкали фотовспышками и тут же гасли, разлагаясь в порошок.
Банальности и уверения доктора Редфилда… Мама крепко держит его за руки, обещая, что все будет хорошо… Тампер поддерживает его голову, на его пальцах яркая кровь Эвана… Вкус крепкого, горького кофе в «Закусочной Риджвуда»…
Внезапно все ощущения исчезли, каждое из них посылало шипящую боль, прежде чем уйти. Где-то далеко простонал Эван, когда события начали раскручиваться в обратную сторону и незнакомые чувства выскочили из ниоткуда и начали внедряться в трещины и пустоты его сознания. Он слышал странную смесь плача и смеха, не зная, выходят ли эти звуки из его собственного рта, или, возможно, это какие-то отдаленные голоса-фантомы из прошлого.
Фейерверком вспышек прошел вихрь картин из прошлого… Молодой Эван в больничной койке, его изуродованные руки замотаны в бинты… Пальцы Андреа в его волосах, когда она говорит ему, что он больше не сможет ходить… Ленни и Кейли складывают в его коляску попкорн и напитки и толкают ее по холлу кинотеатра…
Эван попытался изгнать прочь эти образы в надежде на то, что если ему удастся не пустить их в свой разум, то каким-то образом эти ужасные события не произойдут, но воспоминания все шли и шли, душа в нем всяческую надежду.
Его четырнадцатый день рождения, друзья окружили его, а он задувает свечи на огромном праздничном торте… Мама, Ленни, Кейли и Томми — все счастливо смеются, хлопают в ладоши… Торжественные звуки хоралов, когда прекрасным солнечным воскресным утром Томми вкатывает его инвалидное кресло в церковь… Он один и машет обрубком руки детям из дока, которые веселятся и плещутся в озере…
Эван завопил, и на какой-то момент поток воспоминаний отпустил его, оставив захлебываться спертым воздухом.
— Вот черт, у него кровь!
Он едва узнавал пришедшего к нему на помощь Ленни, который зажал его кровоточивший нос.
— Помоги мне!
Девушка выскочила из постели Ленни, накинув ночную рубашку на голое тело, и, разрывая на полосы полотенце, устремилась к ним. У нее были золотистые светлые волосы, слегка выгоревшие на солнце, и самые прекрасные глаза на свете.
— Кх-Кх-Кхейли? — прокашлял Эван, когда их глаза встретились. От ее вида в памяти поднялась еще одна волна воспоминаний, которые лопались, как хлопушки из звуков и образов.
Эван сидит у бушприта в шлюпке, а Кейли и Ленни держат друг друга за руки… Горькая пустота внутри, когда он видит их смеющимися над шутками, которые понятны только им двоим, и как радуются обществу друг друга… Запах горящих поленьев в костре, и Эван пьет пиво, а Кейли и Ленни целуются при луне… Запертый в ловушке своего инвалидного кресла Эван и танцующая счастливая пара на выпускном балу..
— Все в порядке, Эван, — сказала Кейли с беспокойством и нежностью в голосе. — Ленни и я с тобой.
— Не трогайте меня! — закричал он и отпихнул их изуродованными конечностями в сторону. — Не прикасайтесь ко мне!
По его телу пробежала дрожь, помутнело в глазах.
— Не… — прокашлял он, прежде чем, в конце концов, сознание милосердно покинуло его.
Глава двадцать четвертая
Плавая в теплой, как кровь, тихой темноте бессознательного состояния, Эван обрел на некоторое время спокойствие, краткую отсрочку от обрушившегося на него каскада событий. Когда к нему постепенно стало возвращаться сознание, ему очень хотелось уклониться и побыть в темноте, где все было так спокойно и безопасно, вместо того чтобы встречаться лицом к лицу с новым будущим, которое он сотворил для себя. Однако, несмотря на это желание, его резко вышвырнуло навстречу свету, глуму и жестокой реальности.
Звук распахнувшейся двери окончательно привел его в чувство, а с ним пришли иглы боли, впившиеся ему в голову.
— Где… — пробормотал он. — Куда мы едем?
Его кресло быстро неслось по жилому блоку, оставляя позади коридоры общежития.
Впереди Кейли распахнула двери одной рукой, держа в другой что-то похожее издали на пару тяжелых пластиковых перчаток. Эван повернул голову и увидел Ленни за спиной: сильные руки его друга толкали коляску вперед.
— Надо отвезти тебя в Саннивейл. У тебя одно из этих кровоизлияний, — сказала Кейли, держа двери открытыми. — Сохраняй спокойствие, и все будет нормально!
— Нет! — крикнул Эван, растирая висок, где снова вспыхнула боль. — Остановитесь! Отвезите меня обратно!
— Извини, мистер Крутой, — ответил через плечо Ленни. — Но это невозможно. Твоя мать убьет меня…
Эван собрал все свои небольшие силы в ногах и торсе и уперся в металлическую раму.
Его выбросило вперед, и он неуклюже вывалился из кресла. Ленни резко остановился, чтобы не наехать на него.
— Черт, Эван, ты в порядке? — выдохнул испуганно Ленни.
Он попытался пошевелить своими мертвыми, тяжелыми ногами, но сколько бы усилий он ни прикладывал, его парализованные члены отказывались подчиняться. Кейли протолкнулась сквозь толпу собравшихся вокруг любопытных студентов, наблюдавших за этой сценой и жестоко посмеивающихся.
Эван проигнорировал издевательские замечания и посмотрел на Ленни.
— Отвези меня обратно, Ленни! — прошипел он сквозь сжатые зубы. — Это лучшее, что ты можешь для меня сделать.
Ленни на мгновение опешил, и кто-то из толпы отпустил злую шуточку. Кейли повернулась лицом к насмешникам, и в ее глазах полыхнула ярость.
— Что уставились, придурки? — крикнула она им. — Должно быть, приятно быть такими совершенными, да? Неудачники херовы!
Ее отповедь возымела ожидаемый эффект, и толпа начала постепенно рассасываться.
На полу Эван уцепился руками за кресло и попытался подтянуться, но неудачно. Он уставился в пол и покраснел из-за того дурацкого положения, в котором находился.
Подняв глаза, он увидел, что Кейли и Ленни протягивают ему руки. На их лицах было выражение дружеской заботы.
Они вывезли Эвана погулять, позволив ему остаться в колледже, вместо того чтобы ехать в больницу. Кейли дала ему пластиковые перчатки, оказавшиеся протезами, работавшими от нервных окончаний, и, пока они катались вокруг деревьев, Эван пытался освоить механизм этих приспособлений, не слишком преуспевая в этом. Это были громоздкие и неудобные механические подобия пальцев, скрипевшие и кликавшие, когда он пытался ими двигать.
Во время прогулки Ленни приветственно махал рукой или перебрасывался шуткой-другой с попадающимися на пути знакомыми студентами. Он казался абсолютно другим человеком. Ничто не напоминало о прежнем робком и замкнутом Ленни. Теперь он был живым, уверенным в себе и явно пользовался популярностью практически среди всех студентов.
— Эй, Лен! — позвала его темнокожая девушка, проезжавшая мимо на скейтборде.
— Как сама, Шейла? Нам не хватало тебя на вечеринке! — крикнул ей вслед Ленни. — И не надейся, что я дам тебе списать мои лабораторные работы! Думаешь, мне нравится вставать с утра пораньше?
Эван чувствовал себя не при делах, когда наблюдал за тем, как легко общается со всеми Ленни. Он словно видел самого себя со стороны: когда-то он сам был «большим человеком в колледже». Кейли также изменилась Она снова стала яркой и красивой девушкой из женского общежития, только в ее поведении появилась скрытая меланхолия. Он посмотрел в сторону и увидел Тампера и Сверчка, стоявших чуть поодаль. Эван слабо улыбнулся им, но они старались не смотреть ему в глаза и прервали разговор, когда он проезжал мимо них, уставившись себе под ноги и чувствуя себя неловко в его присутствии.
Они были не единственными, кто обращался с ним так, будто он и не существовал. Почти все, кто приветствовал Кейли или Ленни, здоровались с ними, но смотрели на проезжающего Эвана как на пустое место. Это злило Эвана, и он сидел, уставившись на тротуар под колесами.
— Эй, там же Томми! — сказал Ленни В свернул с дорожки. — Пойдем поздороваемся.
Эван вздрогнул, услышав имя Томми, и его Сердце подпрыгнуло к горлу; от одной мысли о встрече с Томми Миллером в таком уязвимом состоянии его бросало в холодный пот, хотя в следующую секунду страх сменился удивлением. Поначалу Эван даже не признал врата Кейли в его новом образе приличного парня, хорошо одетого и широко улыбающегося. Он стоял под ярким транспарантом с надписью «Крестовый поход студентов во славу Христа». Томми раздавал листовку за листовкой всем проходящим студентам, улыбаясь доброй улыбкой каждому, кто брал их у него. Эван заметил маленькое серебряное распятие на лацкане его пиджака, рядом со значком, призывавшим «Спросите меня о Благой вести!».
Вид у Томми был настолько необычным, что Эван чуть не расхохотался. Томми заметил их, и его глаза засветились неподдельной теплотой, когда Ленни подкатил к нему Эвана.
— Эй, ребята, как дела? У нас сегодня отличный день. Много подписей!
— Это здорово, Томми, — сказала Кейли
— Эван, — он подошел поближе и потрепал его по плечу. — Я сделал так, как ты сказал, старик! Мы договорились с администрацией Хилель Хаус и устраиваем танцы! Круто, да?
— О, прекрасно, — сказал Эван. Мрачное настроение снова возвращалось к нему. — Нет ничего лучше, чем крутиться на коляске под техноремикс «Хавы Нагилы», пока не потянет блевать.
Томми нахмурился, услышав этот горький комментарий, и обменялся взглядами с Ленни, который пожал плечами и кивнул на Эвана.
— В любом случае спасибо за идею.
— Э-э, нам вообще-то пора на занятия… — начал Ленни, разворачивая кресло.
— Забудь, — зло сказал Эван. — Какой смысл ходить на лекции, если завтра я могу проснуться грязным фермером в Бангладеш.
Остальные посмотрели друг на друга, и Кейли подала двум другим ребятам знак удалиться.
— Знаешь что, Ленни, вы, пожалуй, идите, а мы с Эваном прогуляемся, о'кей?
Эван не стал жаловаться, когда Кейли за ручки кресла взялась и повезла его в более безлюдное место. Он поежился, когда они миновали место его стычки с Томми. Та ночь, казалось, была вечность назад. Он смотрел на протезы, лежавшие на его коленях, и кликал ими, сжимая и разжимая металлические пальцы, словно это была заводная игрушка.
— Так Томми действительно тащится от Иисуса, а? — спросил он.
Кейли удивленно посмотрела на него, и он понял, что должен был об этом знать.
— Ну да, ты же знаешь, каким одухотворенным он стал после того, как спас миссис Халперн и маленькую Кейти.
— Он спас миссис Халперн? — возмутился Эван. — Да ладно! Вот же извращенный мудак, — добавил он зло.
Они остановились у скамейки, и Кейли села, повернув ногой его кресло. Ее хорошенькое личико выглядело обеспокоенным.
— Ты голоден? — спросила она, выудив из кармана шоколадный батончик. Разломав его, она протянула половину Эвану.
Эван взял шоколадку в руку, но пластиковая рука дернулась, подчиняясь неумелому управлению, и уронила шоколад на землю. Кейли смутилась от такой реакции, но, ничего не сказав, просто протянула ему свою половинку. Он осторожно взял ее, стараясь избегать прямых взглядов на девушку.
— Какая-то проблема? — поинтересовалась Кейли после паузы.
Эван посмотрел на протезы и похлопал ими, стряхивая с них остатки еды.
— Да, наверное, мне надо отдать их в ремонт.
— Я тебя таким прежде не видела, — продолжала она, наклонившись поближе, чтобы дать ему последний кусочек шоколадки.
Эван уловил яблочный аромат ее кожи и почувствовал, как в горле у него встал ком.
— Кейли? Ты когда-нибудь думаешь о нас с тобой? Я имею в виду, тебе никогда не было интересно, что было бы, если бы у нас все было по-другому?
Она кивнула.
— Конечно, Эван, почему нет? Ты знаешь, ты первый человек, который по-настоящему мне небезразличен.
Его глаза засветились от неподдельной искренности ее слов.
— Что, правда?
— Именно поэтому, когда я была маленькой, я не уехала жить с мамой после ее развода с отцом.
— Не понимаю, — выдохнул Эван. Кейли аккуратно вытерла крошку с его губы.
— Когда мои предки развелись, они предоставили мне и Томми самим выбрать, с кем бы мы хотели жить. Я терпеть не могла своего отца, но знала, что если перееду во Флориду, то никогда больше не увижу тебя.
Сердце Эвана подпрыгнуло.
— Я никогда не имел понятия об этом, — тихо сказал он, ошеломленный последствиями детского решения Кейли. — Так ты до сих пор думаешь о нас… вместе?
— Иногда это приходило мне на ум. Мне было интересно, что могло бы из этого выйти.
— Ну и? — спросил он с надеждой в голосе. Она улыбнулась немного грустной улыбкой.
— Вообще-то мне в голову приходит много всякого. Я всегда быстро думала, Эв. Я могу прокрутить целый фильм о всей нашей жизни менее чем за секунду. — Она вздохнула. — Бум! Мы влюбляемся друг в друга. Женимся. Двое детей. Твое аналитическое мышление прекрасно сочетается с моей широкой натурой, — сказала она, и Эван улыбнулся. — Дети взрослеют, мы стареем. Относительно стабильные отношения, совпадающие графики похорон, и все такое. — Кейли отвернулась. — Рассказать об этом занимает куда больше времени, чем представить.
— Так ты считаешь, это могло сработать?
— Почему нет? — ответила она. — Но все случилось не так. Я с Ленни, а Ленни твой друг, на этом и закончим.
Кейли посмотрела ему в глаза и виновато пожала плечами.
Эвану показалось, будто перед ним разверзлась пропасть, и горячие слезы потекли по его щекам.
— А что, если я тебе скажу, что никто не будет тебя любить так сильно, как я?
Она печально покачала головой.
— Мне надо идти.
Кейли встала и, прощаясь, коснулась его плеча, а затем пошла к махавшему ей рукой Ленни.
Эвану хотелось смотреть куда угодно еще, но он не мог отвести глаз от нее, обнимающей Ленни и слившейся с ним в поцелуе.
С тяжелым сердцем он, наконец, закрыл глаза в надежде, что темнота придет и снова заполнит его сознание.
>
Эван ничего не ощущал, открывая краны в ванной. Его культи неловко крутили серебристые ручки. Он был так опустошен, будто из него высосали все чувства и желания. Ему хотелось со всем этим покончить, чтобы избавиться от боли.
Кресло-каталка упало с грохотом набок, когда он вылезал из него, и колесо вяло закрутилось. Эван оттолкнул его и скользнул в одежде в ванну. Краны с текущей водой находились напротив его колен, и ванна быстро наполнялась, вода медленно поднималась от лодыжек к талии, потом к груди и рукам.
Эван почувствовал, как на него снизошло странное спокойствие, мирное ощущение, пришедшее из ниоткуда. Если у него до этого и были сомнения в правильности своих намерений, то теперь они ушли.
Вода добралась до его шеи, затем до губ и ноздрей. Эван поднял голову лишь для того, чтобы сделать глубокий последний вдох. Потом он опустился еще ниже и полностью ушел под воду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Он снова был в комнате общежития, и теплый утренний свет струился сквозь окна. Все снова стало таким, как он это помнил. Его кровать опять стояла справа, афиши и постеры были расклеены по всей стене, и даже доносившиеся с кровати Тампера звуки сумасшедшего спортивного секса были теми же.
— Кажется, я уже сказал вам, чтобы вы прекратили… — начал Эван, когда в его висках стала роиться боль.
— А? Что? — голос явно не принадлежал Тамперу. — Эй, извини, старик, мы что, разбудили тебя?
На лице Эвана появилась гримаса муки, но тут же ее сменило ошеломленное выражение, когда из-под простыни показалось знакомое круглое лицо.
— Ты в порядке, сосед? — спросил Ленни. Его лицо было красным после занятий любовью. — Плохой сон? Ты выглядишь так, словно привидение увидел…
Смятение сменил восторг, и Эван радостно улыбнулся. Ленни не был привязан к кровати в дурдоме Саннивейла, а находился здесь.
— Нет. Все отлично. Все просто здорово. «Я все изменил! Все снова по-другому!» Эван зевнул и хотел было потереть пальцами виски. Тупой мясистый обрубок на том месте, где должны быть пальцы, ткнулся ему в лицо.
По коже побежали мурашки. Эвана швырнуло в жар, и он выпрямился в кровати, разметав в беспорядке вокруг себя простыни. Его руки дрожали, когда он, не мигая, с ужасом рассматривал их. На месте отличных рабочих рук теперь была пара бесформенных обрубков. Эвану хотелось закричать от ужаса, но он не смог из-за внезапно сжавшего его горло спазма. Он попытался слезть с кровати, но ноги отказывались подчиняться, и он увидел их очертания под простынями: они были изогнуты под неестественным углом. Эван понял, чего не чувствует их.
— Что со мной случилось? — зарыдал он, когда искрящиеся факелы раскаленной добела агонии вспыхнули в его памяти. Он почувствовал тепловатый медный привкус крови во рту, когда поток новых воспоминаний хлынул в его новое «я». Образы и ощущения переполнили его и затопили.
Худая, как скелет, Кейли смотрит на него с холодным презрением… Запах героина и мочи в гостиничном номере… Темный блеск абсолютного зла в глазах Ленни, лежащего на металлической кровати… Страх на усталом морщинистом лице Джорджа Миллера…
Воспоминания ярко сверкали фотовспышками и тут же гасли, разлагаясь в порошок.
Банальности и уверения доктора Редфилда… Мама крепко держит его за руки, обещая, что все будет хорошо… Тампер поддерживает его голову, на его пальцах яркая кровь Эвана… Вкус крепкого, горького кофе в «Закусочной Риджвуда»…
Внезапно все ощущения исчезли, каждое из них посылало шипящую боль, прежде чем уйти. Где-то далеко простонал Эван, когда события начали раскручиваться в обратную сторону и незнакомые чувства выскочили из ниоткуда и начали внедряться в трещины и пустоты его сознания. Он слышал странную смесь плача и смеха, не зная, выходят ли эти звуки из его собственного рта, или, возможно, это какие-то отдаленные голоса-фантомы из прошлого.
Фейерверком вспышек прошел вихрь картин из прошлого… Молодой Эван в больничной койке, его изуродованные руки замотаны в бинты… Пальцы Андреа в его волосах, когда она говорит ему, что он больше не сможет ходить… Ленни и Кейли складывают в его коляску попкорн и напитки и толкают ее по холлу кинотеатра…
Эван попытался изгнать прочь эти образы в надежде на то, что если ему удастся не пустить их в свой разум, то каким-то образом эти ужасные события не произойдут, но воспоминания все шли и шли, душа в нем всяческую надежду.
Его четырнадцатый день рождения, друзья окружили его, а он задувает свечи на огромном праздничном торте… Мама, Ленни, Кейли и Томми — все счастливо смеются, хлопают в ладоши… Торжественные звуки хоралов, когда прекрасным солнечным воскресным утром Томми вкатывает его инвалидное кресло в церковь… Он один и машет обрубком руки детям из дока, которые веселятся и плещутся в озере…
Эван завопил, и на какой-то момент поток воспоминаний отпустил его, оставив захлебываться спертым воздухом.
— Вот черт, у него кровь!
Он едва узнавал пришедшего к нему на помощь Ленни, который зажал его кровоточивший нос.
— Помоги мне!
Девушка выскочила из постели Ленни, накинув ночную рубашку на голое тело, и, разрывая на полосы полотенце, устремилась к ним. У нее были золотистые светлые волосы, слегка выгоревшие на солнце, и самые прекрасные глаза на свете.
— Кх-Кх-Кхейли? — прокашлял Эван, когда их глаза встретились. От ее вида в памяти поднялась еще одна волна воспоминаний, которые лопались, как хлопушки из звуков и образов.
Эван сидит у бушприта в шлюпке, а Кейли и Ленни держат друг друга за руки… Горькая пустота внутри, когда он видит их смеющимися над шутками, которые понятны только им двоим, и как радуются обществу друг друга… Запах горящих поленьев в костре, и Эван пьет пиво, а Кейли и Ленни целуются при луне… Запертый в ловушке своего инвалидного кресла Эван и танцующая счастливая пара на выпускном балу..
— Все в порядке, Эван, — сказала Кейли с беспокойством и нежностью в голосе. — Ленни и я с тобой.
— Не трогайте меня! — закричал он и отпихнул их изуродованными конечностями в сторону. — Не прикасайтесь ко мне!
По его телу пробежала дрожь, помутнело в глазах.
— Не… — прокашлял он, прежде чем, в конце концов, сознание милосердно покинуло его.
Глава двадцать четвертая
Плавая в теплой, как кровь, тихой темноте бессознательного состояния, Эван обрел на некоторое время спокойствие, краткую отсрочку от обрушившегося на него каскада событий. Когда к нему постепенно стало возвращаться сознание, ему очень хотелось уклониться и побыть в темноте, где все было так спокойно и безопасно, вместо того чтобы встречаться лицом к лицу с новым будущим, которое он сотворил для себя. Однако, несмотря на это желание, его резко вышвырнуло навстречу свету, глуму и жестокой реальности.
Звук распахнувшейся двери окончательно привел его в чувство, а с ним пришли иглы боли, впившиеся ему в голову.
— Где… — пробормотал он. — Куда мы едем?
Его кресло быстро неслось по жилому блоку, оставляя позади коридоры общежития.
Впереди Кейли распахнула двери одной рукой, держа в другой что-то похожее издали на пару тяжелых пластиковых перчаток. Эван повернул голову и увидел Ленни за спиной: сильные руки его друга толкали коляску вперед.
— Надо отвезти тебя в Саннивейл. У тебя одно из этих кровоизлияний, — сказала Кейли, держа двери открытыми. — Сохраняй спокойствие, и все будет нормально!
— Нет! — крикнул Эван, растирая висок, где снова вспыхнула боль. — Остановитесь! Отвезите меня обратно!
— Извини, мистер Крутой, — ответил через плечо Ленни. — Но это невозможно. Твоя мать убьет меня…
Эван собрал все свои небольшие силы в ногах и торсе и уперся в металлическую раму.
Его выбросило вперед, и он неуклюже вывалился из кресла. Ленни резко остановился, чтобы не наехать на него.
— Черт, Эван, ты в порядке? — выдохнул испуганно Ленни.
Он попытался пошевелить своими мертвыми, тяжелыми ногами, но сколько бы усилий он ни прикладывал, его парализованные члены отказывались подчиняться. Кейли протолкнулась сквозь толпу собравшихся вокруг любопытных студентов, наблюдавших за этой сценой и жестоко посмеивающихся.
Эван проигнорировал издевательские замечания и посмотрел на Ленни.
— Отвези меня обратно, Ленни! — прошипел он сквозь сжатые зубы. — Это лучшее, что ты можешь для меня сделать.
Ленни на мгновение опешил, и кто-то из толпы отпустил злую шуточку. Кейли повернулась лицом к насмешникам, и в ее глазах полыхнула ярость.
— Что уставились, придурки? — крикнула она им. — Должно быть, приятно быть такими совершенными, да? Неудачники херовы!
Ее отповедь возымела ожидаемый эффект, и толпа начала постепенно рассасываться.
На полу Эван уцепился руками за кресло и попытался подтянуться, но неудачно. Он уставился в пол и покраснел из-за того дурацкого положения, в котором находился.
Подняв глаза, он увидел, что Кейли и Ленни протягивают ему руки. На их лицах было выражение дружеской заботы.
Они вывезли Эвана погулять, позволив ему остаться в колледже, вместо того чтобы ехать в больницу. Кейли дала ему пластиковые перчатки, оказавшиеся протезами, работавшими от нервных окончаний, и, пока они катались вокруг деревьев, Эван пытался освоить механизм этих приспособлений, не слишком преуспевая в этом. Это были громоздкие и неудобные механические подобия пальцев, скрипевшие и кликавшие, когда он пытался ими двигать.
Во время прогулки Ленни приветственно махал рукой или перебрасывался шуткой-другой с попадающимися на пути знакомыми студентами. Он казался абсолютно другим человеком. Ничто не напоминало о прежнем робком и замкнутом Ленни. Теперь он был живым, уверенным в себе и явно пользовался популярностью практически среди всех студентов.
— Эй, Лен! — позвала его темнокожая девушка, проезжавшая мимо на скейтборде.
— Как сама, Шейла? Нам не хватало тебя на вечеринке! — крикнул ей вслед Ленни. — И не надейся, что я дам тебе списать мои лабораторные работы! Думаешь, мне нравится вставать с утра пораньше?
Эван чувствовал себя не при делах, когда наблюдал за тем, как легко общается со всеми Ленни. Он словно видел самого себя со стороны: когда-то он сам был «большим человеком в колледже». Кейли также изменилась Она снова стала яркой и красивой девушкой из женского общежития, только в ее поведении появилась скрытая меланхолия. Он посмотрел в сторону и увидел Тампера и Сверчка, стоявших чуть поодаль. Эван слабо улыбнулся им, но они старались не смотреть ему в глаза и прервали разговор, когда он проезжал мимо них, уставившись себе под ноги и чувствуя себя неловко в его присутствии.
Они были не единственными, кто обращался с ним так, будто он и не существовал. Почти все, кто приветствовал Кейли или Ленни, здоровались с ними, но смотрели на проезжающего Эвана как на пустое место. Это злило Эвана, и он сидел, уставившись на тротуар под колесами.
— Эй, там же Томми! — сказал Ленни В свернул с дорожки. — Пойдем поздороваемся.
Эван вздрогнул, услышав имя Томми, и его Сердце подпрыгнуло к горлу; от одной мысли о встрече с Томми Миллером в таком уязвимом состоянии его бросало в холодный пот, хотя в следующую секунду страх сменился удивлением. Поначалу Эван даже не признал врата Кейли в его новом образе приличного парня, хорошо одетого и широко улыбающегося. Он стоял под ярким транспарантом с надписью «Крестовый поход студентов во славу Христа». Томми раздавал листовку за листовкой всем проходящим студентам, улыбаясь доброй улыбкой каждому, кто брал их у него. Эван заметил маленькое серебряное распятие на лацкане его пиджака, рядом со значком, призывавшим «Спросите меня о Благой вести!».
Вид у Томми был настолько необычным, что Эван чуть не расхохотался. Томми заметил их, и его глаза засветились неподдельной теплотой, когда Ленни подкатил к нему Эвана.
— Эй, ребята, как дела? У нас сегодня отличный день. Много подписей!
— Это здорово, Томми, — сказала Кейли
— Эван, — он подошел поближе и потрепал его по плечу. — Я сделал так, как ты сказал, старик! Мы договорились с администрацией Хилель Хаус и устраиваем танцы! Круто, да?
— О, прекрасно, — сказал Эван. Мрачное настроение снова возвращалось к нему. — Нет ничего лучше, чем крутиться на коляске под техноремикс «Хавы Нагилы», пока не потянет блевать.
Томми нахмурился, услышав этот горький комментарий, и обменялся взглядами с Ленни, который пожал плечами и кивнул на Эвана.
— В любом случае спасибо за идею.
— Э-э, нам вообще-то пора на занятия… — начал Ленни, разворачивая кресло.
— Забудь, — зло сказал Эван. — Какой смысл ходить на лекции, если завтра я могу проснуться грязным фермером в Бангладеш.
Остальные посмотрели друг на друга, и Кейли подала двум другим ребятам знак удалиться.
— Знаешь что, Ленни, вы, пожалуй, идите, а мы с Эваном прогуляемся, о'кей?
Эван не стал жаловаться, когда Кейли за ручки кресла взялась и повезла его в более безлюдное место. Он поежился, когда они миновали место его стычки с Томми. Та ночь, казалось, была вечность назад. Он смотрел на протезы, лежавшие на его коленях, и кликал ими, сжимая и разжимая металлические пальцы, словно это была заводная игрушка.
— Так Томми действительно тащится от Иисуса, а? — спросил он.
Кейли удивленно посмотрела на него, и он понял, что должен был об этом знать.
— Ну да, ты же знаешь, каким одухотворенным он стал после того, как спас миссис Халперн и маленькую Кейти.
— Он спас миссис Халперн? — возмутился Эван. — Да ладно! Вот же извращенный мудак, — добавил он зло.
Они остановились у скамейки, и Кейли села, повернув ногой его кресло. Ее хорошенькое личико выглядело обеспокоенным.
— Ты голоден? — спросила она, выудив из кармана шоколадный батончик. Разломав его, она протянула половину Эвану.
Эван взял шоколадку в руку, но пластиковая рука дернулась, подчиняясь неумелому управлению, и уронила шоколад на землю. Кейли смутилась от такой реакции, но, ничего не сказав, просто протянула ему свою половинку. Он осторожно взял ее, стараясь избегать прямых взглядов на девушку.
— Какая-то проблема? — поинтересовалась Кейли после паузы.
Эван посмотрел на протезы и похлопал ими, стряхивая с них остатки еды.
— Да, наверное, мне надо отдать их в ремонт.
— Я тебя таким прежде не видела, — продолжала она, наклонившись поближе, чтобы дать ему последний кусочек шоколадки.
Эван уловил яблочный аромат ее кожи и почувствовал, как в горле у него встал ком.
— Кейли? Ты когда-нибудь думаешь о нас с тобой? Я имею в виду, тебе никогда не было интересно, что было бы, если бы у нас все было по-другому?
Она кивнула.
— Конечно, Эван, почему нет? Ты знаешь, ты первый человек, который по-настоящему мне небезразличен.
Его глаза засветились от неподдельной искренности ее слов.
— Что, правда?
— Именно поэтому, когда я была маленькой, я не уехала жить с мамой после ее развода с отцом.
— Не понимаю, — выдохнул Эван. Кейли аккуратно вытерла крошку с его губы.
— Когда мои предки развелись, они предоставили мне и Томми самим выбрать, с кем бы мы хотели жить. Я терпеть не могла своего отца, но знала, что если перееду во Флориду, то никогда больше не увижу тебя.
Сердце Эвана подпрыгнуло.
— Я никогда не имел понятия об этом, — тихо сказал он, ошеломленный последствиями детского решения Кейли. — Так ты до сих пор думаешь о нас… вместе?
— Иногда это приходило мне на ум. Мне было интересно, что могло бы из этого выйти.
— Ну и? — спросил он с надеждой в голосе. Она улыбнулась немного грустной улыбкой.
— Вообще-то мне в голову приходит много всякого. Я всегда быстро думала, Эв. Я могу прокрутить целый фильм о всей нашей жизни менее чем за секунду. — Она вздохнула. — Бум! Мы влюбляемся друг в друга. Женимся. Двое детей. Твое аналитическое мышление прекрасно сочетается с моей широкой натурой, — сказала она, и Эван улыбнулся. — Дети взрослеют, мы стареем. Относительно стабильные отношения, совпадающие графики похорон, и все такое. — Кейли отвернулась. — Рассказать об этом занимает куда больше времени, чем представить.
— Так ты считаешь, это могло сработать?
— Почему нет? — ответила она. — Но все случилось не так. Я с Ленни, а Ленни твой друг, на этом и закончим.
Кейли посмотрела ему в глаза и виновато пожала плечами.
Эвану показалось, будто перед ним разверзлась пропасть, и горячие слезы потекли по его щекам.
— А что, если я тебе скажу, что никто не будет тебя любить так сильно, как я?
Она печально покачала головой.
— Мне надо идти.
Кейли встала и, прощаясь, коснулась его плеча, а затем пошла к махавшему ей рукой Ленни.
Эвану хотелось смотреть куда угодно еще, но он не мог отвести глаз от нее, обнимающей Ленни и слившейся с ним в поцелуе.
С тяжелым сердцем он, наконец, закрыл глаза в надежде, что темнота придет и снова заполнит его сознание.
>
Эван ничего не ощущал, открывая краны в ванной. Его культи неловко крутили серебристые ручки. Он был так опустошен, будто из него высосали все чувства и желания. Ему хотелось со всем этим покончить, чтобы избавиться от боли.
Кресло-каталка упало с грохотом набок, когда он вылезал из него, и колесо вяло закрутилось. Эван оттолкнул его и скользнул в одежде в ванну. Краны с текущей водой находились напротив его колен, и ванна быстро наполнялась, вода медленно поднималась от лодыжек к талии, потом к груди и рукам.
Эван почувствовал, как на него снизошло странное спокойствие, мирное ощущение, пришедшее из ниоткуда. Если у него до этого и были сомнения в правильности своих намерений, то теперь они ушли.
Вода добралась до его шеи, затем до губ и ноздрей. Эван поднял голову лишь для того, чтобы сделать глубокий последний вдох. Потом он опустился еще ниже и полностью ушел под воду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27